Ужин с вампиром Гиббс Эбигейл

— Мне тебя не хватало, — повторила я. Принц рассмеялся.

— Я слышал тебя, детка. Интересно, сможешь ли ты это написать на бумаге.

Я нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что никогда не надеялся услышать это от тебя.

Он повернулся ко мне лицом. На моих губах заиграла слабая улыбка, и я потупилась. Боже, я видела его голым.

— Виолетта?

Я покачала головой и смущенно улыбнулась.

— Как было в Румынии?

Краем глаза я заметила, что ухмылка сошла с его лица и он посерьезнел.

— Красиво, я уже говорил. Я бы с радостью отвез тебя туда, показал дом. Было бы неплохо, чтобы со мной поехал человек, который разделяет мою страсть к алкоголю.

Я удивленно подняла брови.

— Ты много пил?

Он вздохнул, а его глаза стали темно-зеленого цвета.

— Сложно осознавать, чего ты лишился, когда пьешь в одиночестве.

Я немного повеселела.

Значит, он не гулял с другими девушками.

— В одиночестве?

Каспар снова уставился куда-то вдаль, каждые несколько секунд бросая на меня рассеянный взгляд, словно бы не в силах определиться, куда ему стоит смотреть.

— Ты, кажется, удивлена.

— Я просто подумала…

Он не настаивал, чтобы я закончила предложение, и мы замолчали. Однако молчание не было неловким, скорее наоборот — приятным. Нам было уютно в этой тишине, в фонарях весело пылало пламя. Я закрыла глаза, прислушиваясь к отдаленным крикам птиц и плеску воды в фонтане и улавливая движение красных и золотых пятен. Это над прудом порхали маленькие светлячки.

— Ты замерзла, — прошептал Каспар.

Я открыла глаза, смахнув со лба прядь волос.

— Немного.

Проведя ладонью по волосам, он повернулся ко мне.

— Ты вся покрылась гусиной кожей.

Принц развязал пояс и расстегнул камзол, который передал мне. Я благодарно приняла его, внимательно следя за тем, чтобы не притронуться к Каспару. Надев камзол, я тут же почувствовала, что моим плечам, которые мерзли весь вечер, стало тепло.

Я протянула руку и присмотрелась.

— Немного великоват. — Рукава были на несколько сантиметров длиннее моих рук, а сам камзол доставал до колен. — Спасибо.

Он кивнул.

— Пройдемся?

Каспар обошел меня и начал спускаться по ступенькам. Мимо прошло несколько вампиров, удивленно глядя на нас. В их глазах я прочла лишь одну мысль. То, что на мне был его камзол, совсем не уменьшало их потрясение.

__ Черт, камешек попал, — сказала я и, сойдя с гравийной до- на траву, стянула балетку. С трудом балансируя на одной ноге я вытряхнула из нее злополучный камешек. Каспара явно забавляла эта сцена.

— Детка, да ты сама грация!

Я фальшиво хохотнула и чуть не упала, пытаясь нацепить балетку на ногу.

— Я бы помог тебе, — продолжил он, — но не могу к тебе прикасаться. К тому же мне нравится это представление.

У меня сложилось впечатление, что он смотрит не на мою ногу, а на вырез сидящего довольно свободно платья. В конце концов, я смогла обуть балетку и, выпрямившись, прошла перед ним, направляясь к пруду.

— По правде говоря, недавно ты сама пялилась на его пах, — напомнил мне внутренний голос.

Да, точно подмечено.

Каспар быстро догнал меня и молча пошел рядом, давая мне возможность подумать. С его лица не сходила довольная улыбка. Я подошла к пруду, зачарованная полетом светлячков, которые, подобно светящемуся облаку, парили над поверхностью воды.

— Красиво! — Каспар кивнул в сторону светлячков. — Они прилетают лишь раз в год, на бал в честь празднования Бесконечности. Глупо, конечно, но говорят, что они питаются радостью.

— Ух ты, — отозвалась я, не сводя взгляда с насекомых.

— Они нравились матери…

Мы снова замолчали. Спустя несколько секунд я пошла вдоль берега пруда к тому месту, где гирлянды из роз, словно бумажные цепи почти касались воды. Это были такие же розы, которые я видела в зале: с черными лепестками, но белыми листочками. Я протянула руку, желая прикоснуться к будто бархатным лепесткам. ~ Я бы не трогал их на твоем месте.

Я резко одернула руку, когда Каспар возник прямо передо мной. ~~ Почему?

У него на лице появилось мечтательное выражение, Эти розы зовут Прикосновением смерти. Их прикосновение смертельно для любого человека или вампира.

Я отшатнулась.

— Ты шутишь!

Он покачал головой.

— Нет, если бы ты прикоснулась к лепестку, то уже лежала бы на земле мертвая.

Широко раскрыв глаза, я сделала несколько шагов назад. Каспар усмехнулся, повернулся к розам и сорвал одну из них, восхищаясь ее крайний. Расправив лепестки, он вдохнул аромат цветка.

— Вот, понюхай.

Он протянул ею мне, но я покачала головой.

— Ну уж нет!

— Поверь мне, Виолетта, — со вздохом сказал он.

Я нахмурилась, но нагнулась к цветку. Мне не надо было близко наклониться к нему, чтобы уловить запах.

— На что похож этот аромат? — спросил он.

— Как гнилые овощи, — поморщилась я. Он кивнул и поднес цветок к носу.

— Но для меня они пахнут почти так же сладко, как ты. Я фыркнула.

— Это что, вампиры вот так снимают баб? Каспар притворился, что удивлен.

— Черт! неужели это так очевидно?!

Принц швырнул цветок в пруд, и он начал плавать на поверхности воды, словно лежал на листке водяной лилии. Каспар вытер ладонь о рубашку, на которой остался черный след. Мы пошли дальше.

— Если они так опасны для людей и дампиров, почему их развесили повсюду?

Он нетерпеливо выдохнул, будто ему приходилось растолковывать элементарные вещи несмышленому ребенку.

Во время бала в честь празднования Бесконечности здесь присутствуют всего два смертных человека и за ними постоянно наблюдают. К тому же эти цветы — символ королевства. Вот… — И он показал на герб, вышитый на его камзоле. — Они представляют все, чем мы являемся. Они смертельны для людей, но для нас эти цветы ценны и прекрасны. Из них даже делают духи, однако их запах неприятен людям. Я кивнула. — Значит, они символичны для вампиров?

Нет они символичны для всех темных существ.

Закрыв глаза, я напомнила себе, что не стоит злиться из-за его ответа. Учитывая, что я ничего не знала о темных существах, его ответ едва ли имел для меня смысл.

Мы подошли к фонтану. Каспар сел на край каменного ограждения, похлопав по камню рядом с собой. Я села, убеждая себя решиться задать Каспару нужные вопросы.

— Кто такие Темные Героини?

Он резко повернулся ко мне, широко раскрыв глаза от удивления, на секунду они стали угольно-черного цвета.

— Кто тебе рассказал об этом?

Я быстро постаралась найти правдоподобную версию, потому что не могла рассказать ему о снах, ведь об этом мог узнать его отец.

— Никто. Я слышала, как в зале говорили о том, что в Атенеа нашлась первая Героиня, первая из Пророчества девушка, или что-то вроде того, — ответила я.

Он немного расслабился, но тревога и любопытство никуда не делись.

— Да, первая из Пророчества девушка, — повторил он. — Ты видела, кто говорил? Потому что об этом должен знать только Совет, не говоря уже о том, как опрометчиво обсуждать это на балу.

Я покачала головой.

— Я их не узнала. — Эх!

На этот раз решив показать раздражение, я вздохнула.

— Ты не собираешься рассказать мне, кто такие Темные Героини и что это за Пророчество? И почему вампиры так напуганы, что их черед следующий.

Каспар поморщился. ~ Ты все это слышала?

— Пожалуйста, расскажи мне. Кому от этого может быть вред? Я буду молчать об этом.

Он покачал головой.

— Вампирский совет и Совет измерений договорились, что ты не должна знать ни о каких других измерениях, кроме этого, пока не станешь одной из нас.

— Это обсуждалось, когда мы были в Лондоне? А этот Фэллон, он сегеанец? Он знал о Пророчестве, верно? Как давно ты узнал, что девушка найдена? Недавно? Я никогда не слышала, чтобы об этом говорили прежде, — протараторила я последние несколько вопросов, чтобы посмотреть на его реакцию. Ответы были мне известны из сна, но мне хотелось увидеть, насколько он будет откровенен со мной.

— Притормози! Я все расскажу.

С замиранием сердца я смотрела на него, ожидая получить все ответы.

— Так, с чего же начать, — он глубоко вздохнул. — Всего насчитывается девять измерений, которые существуют параллельно друг другу во всех отношениях. В каждом живут люди и небольшое количество темных существ, что я пояснять не буду. — Я собиралась возразить, но он оборвал меня: — Эта информация может стоить мне жизни, поэтому нет.

Он быстро осмотрелся, провел рукой по волосам и продолжил:

— Люди каждого измерения никогда особо не ладили с темными существами, не считая этого измерения, где большая часть населения, за исключением правительства, просто не ведает о нашем существовании. Но где-то пять тысяч лет назад сагеанский ученый и пророк, да, сагеанский, — он кивнул, — заявил, что ему известно будущее, и записал Пророчества. — Каспар посмотрел мне в глаза. — Он знал о мировых войнах и изменениях климата, и даже об изобретении атомной бомбы. Он знал, что мир, заключенный между темными существами и людьми, будет нарушен и война будет почти неминуема. Он знал о нашем мире, Виолетта. Он знал, где мы ошибемся.

Я не могла вымолвить ни слова от удивления. Каспар замолчал.

— Мне продолжать?

Я кивнула, и он усмехнулся.

— Но он не оставил нас без надежды. В Пророчестве о Героинях он предсказал, что в темный век появятся девять женщин, которые будут выше всех королей. Им предначертано судьбой восстановить утерянное равновесие.

Вот так. Это была сказка, героическая сказка, но она была реальной. Это реальность, это история моего мира!

— Но ты не веришь в это, по крайней мере раньше не верил, — тихо сказала я, заинтригованная услышанным.

Он покачал головой.

— Кое-кто верил, не считая Атенеа — это название сагеанской королевской семьи, их края, а также народа. Пророчество считали глупостью, потому что, согласно ему, власть должны были взять

женщины. Я поерзала на месте и прошептала:

— Но теперь оно сбывается?

— Да. Я не хочу в это верить, но разве у меня есть выбор?

Его вопрос был скорее риторическим, поэтому я не ответила, вспоминая недавний сон.

Это правда, это реально.

Отец учил меня всегда подходить к вопросу рационально, но последние события едва ли оставляли место рациональности. Я была готова поверить в эту историю, какой бы безумной она ни казалась.

— Сагеане из Атенеа нашли девушку, — удивленно выдохнула я. — Ты знаешь, кто она?

Он покачал головой.

— Первая Героиня? Понятия не имею, никто не знает. Сагеане закрыли границы, поэтому в их измерение не попасть и оттуда тоже не выбраться. Мы не можем посылать сообщения, а они определенно не спешат нас информировать. Мы должны ждать, пока они нам что-нибудь расскажут… Как всегда.

Я нахмурилась.

— Сколько времени это может занять?

— Кто знает? — ответил он. — Дни, недели, месяцы, возможно. Они не спешат. Когда они будут готовы, Героиня придет. Ей придется прийти, потому что она была рождена, чтобы пробудить других Героинь.

Я схватилась руками за край каменного ограждения фонтана, ощущая, как водяная пыль остужает мою разгоряченную кожу.

— Что ты имеешь в виду? Он закрыл глаза и вздохнул.

— Стихи идут по порядку. Первый был о сагеанах, второй о нас, третий о проклятых и так далее. В первом стихе поясняется, как

первая Героиня должна будет искать остальных. Вторая Героиня, по идее, вампир. Первая Героиня появится здесь, найдет вторую девушку а потом…

Его голос затих.

Что в первом стихе? Ты знаешь его? — спросила я, сомневаясь, что он ответит.

Конечно. Все его знают, не считая жалкий человеческий род

этого измерения. — Я нахмурилась. — Он звучит намного понятнее на родном языке, потому что при переводе его зарифмовали. Но ты все равно поймешь суть. — Он откинулся назад, уперев локти в каменный бортик фонтана, и начал говорить, словно повторял этот стих тысячи раз.

Ее судьба сокрыта в камне,

Ведь трон ей прочат издавна.

Последняя в роду и символ славных,

Она последняя, кому та жизнь дана,

Любовь ее, учитель, ложь,

Ее судьба предрешена.

Когда невинные погибнут,

Появятся все девять дев.

Каспар закончил и понурился.

— Невинные должны умереть? — повторила я, чувствуя, как волосы на затылке становятся дыбом.

— Жутковато, да? — пробормотал он.

Я поежилась, чувствуя, как беспричинный страх охватывает меня.

— Я бы не хотела сейчас быть Героиней. Он покачал головой.

— И я. Я бы этого никому не пожелал.

— А что, если Героиней окажется девушка, которую ты знаешь?. Он резко встал и повернулся ко мне спиной, загородив свет луны и отбрасывая длинную тень на землю.

— Пускай тогда судьба сжалится над ее сердцем.

Когда он снова посмотрел на меня, я вздрогнула. В ето глазах больше не было озорства, а лицо приобрело суровое выражение. Казалось, что ему больно смотреть на меня.

— Возможно, нам следует вернуться, — пробормотала я, тоже поднимаясь.

Хватит мне на сегодня ответов.

— Ты права. Пошли! — Мы вместе вернулись в особняк, не обращая внимания на многочисленные взгляды гуляющих вампиров. Когда мы проходили мимо ниши, где меня нашел Каспар, он остановился. — Виолетта, подожди.

Я замерла на месте, потом обернулась и обнаружила, что он ныр нул туда. Я вспомнила, что на мне все еше был его камзол.

— Забери камзол, — быстро сказала я, снимая его и протягивая Каспару.

Нет я не это хотел сказать. Но все равно давай его назад, — сказал он, улыбнувшись. Принц натянул его и засунул руку в нагрудный карман. — У меня есть для тебя кое-что. Мои щеки порозовели от смущения.

— Что? Ох. не стоило… Он усмехнулся.

— Heт. не стоило. Воспринимай это как извинение за то, что я испортил гною жизнь.

— Не думаю, что тебя мучили угрызения совести.

— Конечно нет. Если бы я сожалел о том, что случилось на Трафальгарской площади, я бы не смог подарить тебе это, — пояснил он, вытаскивая из кармана медальон.

— О боже! — воскликнула я, еле дыша и не веря своим глазам от удивления. Я не могла отвести взгляд от этой уже знакомой мне вещицы.

— Он принадлежал матери. Внутри вся наша семья в миниатюре. Она подарила мне его за неделю до смерти и сказала, чтобы я подарил его той женщине, которая, по моему мнению, сможет укрепить семью. Я… я решил, что это ты.

У меня перехватило дыхание.

— Ты не можешь!..

— Могу, — ответил он, став у меня за спиной, чтобы повесить медальон мне на шею.

— Но…

— Никаких «но».

Каспар повесил медальон мне на шею и защелкнул замочек. Я замерла, испугавшись, что он может случайно прикоснуться ко мне. Медальон приятно холодил кожу.

— Вот, — выдохнул он, отступая на шаг. — Заботься о нем.

Он медленно провел пальцами по цепочке и взял в руку медальон. Я перестала дышать, когда он поднес его к губам и поцеловал.

— Заботься о нем, — повторил он, отпуская.

Его пальцы, такие же холодные, как и медальон, задели мою кожу. это длилось какую-то долю секунды, но этого было достаточно. Каспар посмотрел мне в глаза, и в них я увидела отражение собственного страха. Он отвернулся и бросил взгляд в сторону дверей, ве-дущих в дом. Я тоже посмотрела туда, уже догадываясь, кого увижу, Возле дверей стоял король. Его глаза были чернее ночи.