Пробужденный Хоук Коллин

- Привет, Тони.

- Как жизнь, мисс Янг?

- Все хорошо. Слушай. Мне нужно заняться серьезным делом. Есть здесь места, где

мало людей, чтобы я посидела там перед тем, как пойду с друзьями на ланч? Люди

отвлекают.

- Хммм, - Тони постучал по подбородку, и я услышала шорох, что означало, что этим

утром он не побрился. – Египетское крыло перегорожено веревкой, - сказал он. – Там

добавляют новые экспонаты. Но сегодня там ничего не будет. Босс на конференции, а без

нее ничего здесь не происходит.

- Так я могу пойти туда? Обещаю, что ничего не буду трогать. Мне просто нужна

тишина.

После долгих размышлений его лицо разгладилось, и он улыбнулся:

- Ладно. Но будь осторожна. Сядь так, чтобы тебя другие туристы не увидели, а то

захотят еще за тобой последовать.

- Спасибо, Тони.

- Обращайся. Еще увидимся как-нибудь.

- Обязательно, - сказала я и направилась к нужному входу, но остановилась и

обернулась. – Эй, Тони. Там у выставки фотографий пожилая женщина. Проверь, как она

там чуть позже? Она уже давно там.

- Хорошо, мисс Лиллиана.

- Пока.

Я прошла мимо стены с фотографиями и устремилась по ступенькам вниз к главному

залу. Средневековое искусство и Зал монастырей, полные гобеленов, статуй, мечей, крестов, образцов резьбы и драгоценных камней, вели в магазин при музее, а там и в

египетское крыло.

Пока никто не смотрел, я проскользнула через веревку. Несмотря на кондиционеры, древняя пыль была ощутима в воздухе. Перестановка в выставочном зале подняла тучи

пыли, придавая всем вещам эффект старины.

Свет здесь был выключен, но в окно заглядывало солнце, заливая экспонаты. Десять

тысяч артефактов были расположены в куче комнат, каждая из них была посвящена

определенной эре. Я словно погружалась в черный океан истории, окруженная песочными

часами, в которых истекало время.

Стенды с косметикой, статуи богов и богинь, погребальный папирус, одинокие

блоки из настоящих храмов – все это сверкало скрытыми историями, привлекая меня.

Артефакты словно ожидали кого-то, кто смахнет пески времени с их поверхностей.

Сверкающая птица обратила на себя мое внимание. Я ее раньше не видела и

задумалась, была ли она из новых экспонатов, или из переставленных. Изображение

красиво сделанного золотого сокола, представлявшего египетского бога Хоруса, называлось Золотой Хорус.

Отыскав уютный угол, где мне хватало света, я села, прислонившись спиной к стене, открыла чистую страницу блокнота и начала набрасывать всевозможные комбинации

предложений родителей. Я смогла выделить три лучших университета из всех, когда

услышала скрип.

Боясь, что за мной все же пошли туристы, я пару минут напряженно слушала.

Ничего. В этом крыле музея было тихо, как в гробнице. Усмехнувшись своему клише, я

вернулась к своему списку и обратилась к брошюре колледжа.

Перед тем, как я успела дочитать первую страницу, послышался стук, а потом тот же

скрип. Хотя я думала, что я рациональная личность, которую сложно испугать, я

почувствовала, как по шее и спине пробежал холодок, словно ледяные пальцы.

Я осторожно отложила карандаш и блокнот, стараясь не издавать звуки, и с

растущей тревогой прислушалась к скрипам, трению и нечеловеческим стонам,

исходящих по другую сторону стены. Здесь был кто-то или что-то. Призывая разум

подавить страх, я решила, что звуки могло издавать животное.

Жуткий стон заставил меня задрожать, вид моих трясущихся рук привел меня в

чувство. Это было глупо.

- Эй, - тихо попробовала я. – Есть тут кто-нибудь?

Я встала и сделала несколько шагов вперед. Звуки резко прекратились, и мое сердце

замерло. Может, кто-нибудь прячется? Охранники помогут мне найти ответ.

С дрожащим дыханием я повернула за угол и столкнулась со стеной пластика.

Видимо, здесь они работают, так подумалось мне. Было слишком темно, чтобы разглядеть

что-то в комнате, и я целую минуту собирала в кулак смелость.

Я пробежалась пальцами по толстому пластику, пока не нашла вход, выдохнув, когда

я увидела фигуру, смотрящую на меня и стоявшую так близко ко мне. Но испуганной

девушкой была я: ее немного волнистые, ухоженные, длинные каштановые волосы, бледная кожа, белая дизайнерская блузка были покрыты пылью. Ага, я. На табличке

рядом с огромным экспонатом значилось: Древнее медное зеркало. Я покачала головой, надеясь, что больше в комнате никого нет.

Полированный пол был защищен тяжелой тканью, покрытой опилками и

несколькими досками, разрезанными на разные куски. Одним таким куском я подперла

пластиковую дверь, получив хоть какой-то источник света, и двинулась вглубь.

Темные силуэты и статуи преграждали путь. Теперь, когда я увидела, какое все здесь

древнее, я была почти уверена, что шумела мышь или крыса, пытаясь поселиться в одной

из коробок. Это объясняло тишину теперь.

Я не видела ничего, что не принадлежало музею. Вот коробка с инструментами, вот

пила. На соломе лежали египетские сокровища. Я честно ничего не трогала, но

продолжала идти тихо и осторожно, пока не заметила золотой свет позади одной из

коробок. Выдохнув, я подошла к огромному саркофагу.

Крышка, лежавшая на нижней половине гроба, была поразительной. Я вглядывалась

в мелкие детали – прекрасно вырезанное лицо, полированные зеленые камни в глазах, посох и цеп, что он скрестил на груди, ценные золотые детали говорили о том, что он был

важной особой – мои пальцы потянулись к карандашу и блокноту.

И тут я заметила рисунок из трех – трех птиц, трех богов, трех пар крыльев, трех пар

ладоней. Я не понимала, почему так, и приблизилась, чтобы разглядеть объяснения.

Упаковочный лист рядом с саркофагом гласил:

Неизвестная мумия,

Обнаружена в 1989

В Долине Царей

Египет.

Несмотря на мои ожидания чего-то неожиданного, я ничего такого не увидела. Не

было крыс и следов от них. Пищащая мышь не пряталась в углу. Никаких грабителей или

проклятых мумий. Даже не работники музея.

Когда я собралась выходить, до меня дошли сразу две вещи: во-первых, в саркофаге

не было мумии, во-вторых, в пыли были еще одни следы, что принадлежали босым ногам, а не мне, и велипрочь от гроба.

Любопытство захватило меня, и я, не обращая внимания на тревогу, пошла по

следам. Они вели меня вдоль ящиков и кувшинов в тупик. Не было никакой устрашающей

музыки. Не было и запаха разложения или смерти. И страшные монстры не напали на

меня из темноты.

Поняв, что увлеклась воображением, я начала возвращаться к пластиковой

перегородке. Я проходила мимо медного зеркала, когда из тьмы появилась рука и

схватила меня за руку. Мой испуганный крик отразился эхом, визг покачнул реликвии.

Золотые боги и каменные статуи смотрели вперед ледяными глазами, оставаясь такими же

мертвыми.

Глава вторая:

Чужак в чужой стране

Рука, что была теплой и абсолютно без древних бинтов, тут же отдернулась, стоило

мне закричать. Я пробежала через пластиковую перегородку и промчалась к стене, где из

сумки вытащила баллончик перцового газа. Я стояла там, вооруженная, с пальцем на

кнопке, когда босые ноги прошлепали из-за пластиковой перегородки, выходя из темноты.

Послышался звук копания, странная личность рылась в открытых ящиках. Что-то, скорее всего коробка, рухнуло на пол, и металлическая табличка с надписью, что объект

внутри очень ценен, тоже сломалась.

- Предупреждаю тебя, я вооружена, - пригрозила я.

Кто-то за поворотом замер и сказал несколько слов на непонятном языке, а потом

шум возобновился.

- Что это значит? Что ты сказал? – спросила я. Ответа не было, и я попробовала еще

раз на других языках. Ответа не было, зато было слышно, как в сторону отлетел кувшин. –

Слушай, я не знаю, кто ты и что тут делаешь, - сказала я, возвращаясь к английскому, пока

я опустилась на колени и сложила свои бумаги в сумку, - но тебя здесь не должно быть.

Забросив сумку на плечо и, не теряя времени, застегнув ее, я не спускала глаз с

пластиковой перегородки, подползая к входу. Прячась за прилавками, я подобралась к

основному проходу, держа наготове баллончик, на случай, если чужак выпрыгнет оттуда

на меня. Увидев впереди пластик, я осмотрелась, но подозрительных следов не

обнаружила.

Он прятался? А я следила?

- Прошу, выйди и объяснись, - смело позвала я. Прижавшись спиной к стене, я ждала

ответ.

Вообще-то я должна была уйти и доложить о происходящем охране, но я не могла

этого сделать, гонимая любопытством. Если бы меня хотели атаковать, то давно это

сделали бы.

Он или она пропал. Может, это был бездомный, что хотел здесь пожить, пока

выставка не открылась? Может, это рабочие. Может, они ранены. Я опустила руку, которую уже свело, и медленно пошла к перегородке.

- Эй? Вам нужна помощь? – позвала я. Голос мой не звучал так надежно, как мне

хотелось.

Я слышала чей-то вздох впереди. Хотя я уже вряд ли смогла бы нажать на

баллончик, я продолжала держать его перед собой, дрожащий палец нервно рисовал круги

на кнопке.

- Кто ты? – спросила я еще раз, но тише, что скорее прозвучало как мысли вслух, чем

как вопрос.

Рука оттолкнула пластик, и объект моего страха и любопытства шагнул оттуда,

бормоча слова, что звучали как ругательства на непонятном языке. Остановившись прямо

за перегородкой, он – похоже, это все же был он – позволил пластику упасть и встретил

меня с раздраженным видом.

Хотя мы были в самой темной части выставки, я могла ясно видеть белую

плиссированную юбку, что заканчивалась на его коленях, и широкое пространство его

загорелой и голой груди. Его босые ноги были покрыты опилками. Он выглядел юным, может, на пару лет старше меня, а голова его была лысой.

Скрестив мускулистые руки на широкой груди, он нагло осмотрел меня с головы до

ног, и у меня сложилось впечатление, что он признал меня удивительной, но и

расстроившей его.

- Назад, - сказала я, вскидывая перцовый баллончик и чувствуя себя в такой

ситуации ужасно глупо. Он вскинул брови и фыркнул, насмехаясь.

Указав на меня пальцем, он сказал что-то, по тону напоминающее команду.

- Прости. Я тебя не понимаю, - ответила я.

Заметно растерявшись, он повторил свои слова, но гораздо медленнее, словно

общался с умственно отсталым.

Я тоже ответила медленно, но сначала жестами указав на себя:

- Я, - потом покачала головой, - не понимаю, - и показала на него, - тебя.

Раздраженно вскрикнув, он вскинул руки в воздух и так и остался. В этот момент

вспыхнул верхний свет. Короткий вскрик вырвался из моего рта, когда я смогла по-

настоящему рассмотреть юношу, который, как я думала, жил среди реликвий. Он точноне

был бездомным.

Кто жеты? Я думала над этим, разглядывая его, а он не был ни мужчиной, ни

подростком. Он был словно… вне времени. Орехового цвета глаза, сейчас больше

напоминавшие зеленые, чем карие, под густыми бровями пронзали меня взглядом, что

был и умным, и хищным. Я чувствовала себя мышью перед соколом, понимая, что передо

мной смерть, но не убегая, очарованная этой красотой.

Его физическая привлекательность была неоспорима: задумчивые глаза, гора

мускулов под гладкой бронзовой кожей и полные губы, что обязательно станут предметом

обожания многих девушек. Но было что-то за этой красотой, что-то другое в нем, что

заставило мои пальцы потянуться за карандашом и блокнотом. Я не была уверена, что

смогу запечатлеть то неуловимое ощущение, возникшее при взгляде на него, но я хотела

попытаться. Я легко делила людей на категории по своим критериям – их одежда, их

манера движения, их окружение или метод общения – и понимала, что для него придется

создавать новую систему. Он был вне тех групп. Он был уникален.

Я моргнула и поняла, что он снова усмехается. И хотя все остальное о нем было

загадкой, я смогла опознать это выражение. Я встречала кучу парней с таким выражением.

Иностранцы или нет, все они были одинаковыми. Они думали, что богатство и их

хорошая внешность дают им власть. И они упивались этой властью.Определенно не мой

тип.

- Кем же ты можешь быть? – обронила я, мои щеки заливал жар в ответ на его

взгляд. – Ты иностранная модель, что снималась здесь, а теперь не может найти свою

одежду? – я оглянулась в поисках его костюма. – Ладно, просто поверь мне, - сказала я, используя свой лучший успокаивающий тон голоса и выделяя каждое слово паузой и

жестами. – Никто не взглянет на тебя дважды, так что… просто уходи.

Вздохнув, Модель пробормотал несколько слов, крутя пальцами в воздухе. Вдруг во

рту я почувствовала странный вкус и шипение, словно на языке растворилась шипучая

конфета. Ощущение быстро исчезло, и я пыталась понять, что он будет делать дальше, когда он сказал первое слово, которое я поняла.

- Представься.

- Представься? – тупо повторила я. – Ты хочешь знать мое имя?

Он кивнул.

Выпрямившись, я коротко ответила:

- Лиллиана Янг. А как тебя зовут?

- Хорошо. Идем, юная Лили, мне нужна твоя помощь, - сказал он, кривя губами, словно у слов был плохой вкус, и игнорируя мой вопрос.

Решив, что я пойду за ним, он повернулся и ушел за пластиковую перегородку.

Немного поколебавшись, я сдалась любопытству и прошла за перегородку. Свет заполнял

каждый угол раньше темной комнаты, и я увидела юношу, копающегося среди вещей в

кувшине, отталкивая ненужные, как мусор.

- И что ты делаешь? Почему ты так одет? Как ты смог внезапно заговорить по-

английски?

- Слишком много вопросов, юная Лили. Прошу, выбери один.

Он снял тяжелую бочку с коробки. Закрыв глаза, он заговорил медленно и

мелодично на другом языке. Через мгновение он потряс головой, положил вещь обратно и

взял другую.

- Что ты делаешь? – спросила я, когда он повторил напев.

- Ищу свои сосуды смерти.

- Сосуды смерти? – я замерла. – Ты о канопах? И что значит «свои»?

- Больше никаких вопросов, юная Лили.

- Вот как, - проворчала я, все еще пытаясь понять, что происходит. – Ты ищешь

канопы, так называемые, сосуды смерти. Я читала о них недавно в “National Geographic”.

Они использовались для мумий. В них хранились их органы.