Пробужденный Хоук Коллин

- Где вы? – позвала я.

Рядом слышался звук движения, и я усиленно прислушивалась, пытаясь распознать

звуки. Кто-то или что-то появилось из камня позади меня. Когда я развернулась, я увидела

зеленые глаза, вспыхнувшие во тьме.

- Лили, - сказал Амон, сокращая расстояние между нами, - ты в порядке?

- Я… в порядке. Наверное, - Амон пробежал рукой по моей руке, и светлая пыль, похожая на тальк, слетела и опустилась на мою кожу, заставляя меня кашлять. Я

принялась отряхивать вещи, стараясь избавиться от нее. Видимо, мой краткий перерыв в

мире чистоты закончился. Амон не выглядел обеспокоенным тем, что меня покрывал

песок. Он взял меня за руку и зажег светом свое тело так, чтобы я смогла видеть, где мы

находимся – огромную пещеру.

- Доктор Хассан? – позвала я, заметив его силуэт. Он был на четвереньках,

похлопывая по земле.

- Еще фут и я его найду, - сообщил он, поднимаясь.

- Что вы ищете? – спросила я, мы с Амоном пошли в его сторону.

- Это, - он поднял толстую черную палку и начал пытаться зажечь его с одного

конца.

- Факел?

- Да, - он взглянул на Амона и не скрыл восторга его естественным светом. – К

сожалению, у нас, смертных, нет врожденного внутреннего света, - он поднял факел. –

Можно? – спросил он у Амона.

- Если пожелаете.

- Конечно.

- Где мы? – нервно прошептала я.

- Мы все еще в Оазисе священных камней, но глубоко в горе, - сказал доктор Хассан.

– Если вы прислушаетесь, то сможете услышать водопад. Я спрятал брата Амона за ним, -

он зажег факел, и Амон тут же погасил свой свет, что должно было сохранить его

энергию.

- А что за странный свет был в горе? – спросила я, пока Амон вел меня вокруг

огромных сталагмитов.

- Свет можно увидеть только с помощью настоящего куриного бога, - сказал доктор

Хассан. – Он пропускает сквозь гору. Вспышку активировал солнечный свет, прошедший

сквозь камень.

- Путь, указанный богом солнца, - размышлял Амон.

- Да, в каком-то смысле. Этот трюк передавался главным визирям тысячелетиями.

Чтобы направлять свет, мы должны быть в определенной точке в определенное время.

- Это работает так же, как фокус с египетским зеркалом в фильмах? – продолжала я, желая узнать, насколько наука отстала от магии.

- Не совсем. Создание пути – это не просто отражение света. Видите ли, ученые

верят в то, что куриный бог – любой камень, в котором проделала дыру вода. Суеверные

верят, что он был создан из слюны змей, а потому от многого защищает. Но я знаю его

истинную природу. А вы знаете, Великий? – взглянув на Амона, доктор запнулся. – П-

простите, я хотел сказать, Амон.

- Признаюсь, что не знаю.

- Ах, тогда вы сможете выслушать меня, пока мы идем к вашему брату.

- Прошу продолжайте, Визирь, - вежливо попросил Амон.

- Да, хорошо, богиня Изида…

- Что была женой Озириса, - добавила я.

- Верно. Она потеряла мужа, когда он ушел в загробный мир.

- Постойте, я об этом знаю. Она обманом узнала истинное имя Амон-Ра, отравив его.

- И вы помните, как он был отравлен? – спросил беловолосый египтолог.

Подумав мгновение, я хлопнула в ладоши.

- Укус змеи! – когда главный визирь вскинул брови, явно удивленный, я помахала

рукой и объяснила. – Амон рассказывал мне.

- Похоже на то.

- Я помню, что Изида смогла встречаться со своим муженьком, но какое отношение

это имеет к камню куриному богу?

- Та змея, укусившая Амон-Ра, сбежала и вкусила немного божественной силы

клыками. В результате потомки этой змеи получили способность сиять во тьме. Они

скрывались в убежищах, чтобы не вызвать на себя гнев бога солнца. Истинный куриный

бог – окаменевшие останки головы такой змеи, и когда вы смотрите ее глазами, вы тоже

можете не только видеть сквозь тьму, но и скрыть себя в этой точке так, что бог солнца

вас не найдет.

Каменный предмет в моей руке внезапно похолодел. Я сглотнула и слабо

вскрикнула, когда он выскользнул из моей ладони. И теперь он лежал, окруженный

песком, и словно улыбался мне змеиной ухмылкой и подмигивал. Не в силах остановить

себя, я вытерла руку о рубашку, ужасаясь тому, что моя жизнь в горе зависела от черепа

змеи.

Факел осветил этот камень, и дернулся, словно ожил маленький скелет динозавра.

Позже я поняла, что это лишь свет танцевал на древней кости, но впечатление осталось

сильным.

Амон потянулся, чтобы поднять мой камень, но песок сдвинулся, просачиваясь в

маленькую трещину в земле, которой даже не было видно. Мой камень юркнул туда

вместе с песком, щель оказалась слишком глубокой, чтобы выловить его оттуда рукой.

Амон уже собирался использовать силу, но передумал и бодро улыбнулся мне.

- Если мы не найдем другого выхода, то вернемся сюда за ним. Не волнуйся, - сказал

он.

- Ох, а ведь мы пробудим вашего брата, а я даже не подумал взять для него

четвертый камень, - с виноватым лицом сказал доктор Хассан.

- Все будет хорошо, - сказал Амон.

Я особо не волновалась, но уверенная улыбка Амона быстро исчезла, иэто

заставило меня встревожиться. Пока мы шли за главным визирем по темному коридору, я

размышляла, почему меня так пугает процесс возрождения мумии. Он не выглядел

тревожным из-за потери моего камня, конечно, голова змеи не могла напугать полубога.

Происходило что-то еще, о чем я не знала.

Каждые несколько шагов Амон оглядывался на меня с беспокойством, и я поняла, что он тревожился за меня сильнее, чем за все остальное. Разгадывая его настроение, я

думала о том, было ли все так плохо, как казалось ему.

Конечно, я устала, а нога и рука болели там, где были укушены, но я была не

настолько больна, чтобы быть прикованной к постели, по крайней мере, пока что. Я сжала

руку Амона, чтобы приободрить его, когда мы завернули за угол и пришли к саркофагу.

Египтолог поторопился вперед, касаясь факелом еще одного, прикованного к стене, а

я сделала несколько шагов вперед, чтобы хорошенько разглядеть изображение брата

Амона. Деревянный гроб был скруглен по краям и по форме напоминал гроб царя Тута, но

саркофаг фараона был украшен сверкающим золотом, а этот был скромным, по моему

мнению. С художественной точки зрения гроб ничего из себя не представлял.

Как и стены в туннеле, по бокам он был украшен символами трех братьев – солнца, луны и звезд – но в этот раз ярче были изображены звезды. Я обошла саркофаг и заметила

изображение трех юношей, стоявших вместе с человеком с головой собаки.

- Кто это? – спросила я.

Амон склонился ко мне.

- Это Анубис. На этом рисунке Анубис дает нам дары богов и заново вдыхает жизнь

в наши тела. Это наше первое пробуждение.

- А этот? – я обвела рукой ноги.

- Там показано поражение нашего врага, Сетха.

- Так Сетх – бог с головой лошади?

- Это не лошадь. Это зверь.

- Какой зверь?

- Это все звери и ни один из них.

- Не понимаю.

Доктор Хассан подошел к другой стороне саркофага.

- Сет или Сетх, как его называет Амон, оборотень.

- Серьезно?

Амон кивнул.

- Он может принимать любую форму, и это делает его еще опаснее.

- Он может стать бегемотом или крокодилом, - сказал доктор Хассан. – Черной

свиньей или коброй.

- И Сетх всегда был связан с разрушением Египта? – спросила я.

- Он был богом хаоса уже с того момента, как был в утробе, – объяснил Амон. – Его

матерью была богиня Нут; он был нетерпеливым и не мог ждать своего часа появления на

свет. Вместо этого он использовал свои уже острые к тому моменту зубы и прогрыз себе

путь наружу, выбираясь из утробы матери.

- Власть и исполнение его темных желаний – его единственная цель, - дальше

объяснял доктор Хассан. – Его последователи не беспокоятся о жизнях других. Их похоть, их жажда крови, их ненасытность – все это показатели того, какому монстру они

поклоняются. Сетх – чудовище, и это запечатлено на рисунках.

- Сопоставление его с любым животным было бы жестоко, ведь они просто следуют

своим инстинктам. Даже самые страшные животные – крокодилы, змеи, скорпионы – не

вредят из злых побуждений. И поэтому древние придумали неживотное – зверя – чтобы

показать миру, кто он на самом деле, и предупредить, что будет, если он пробудится.

- Ладно, что дальше? – спросила я.

- Боюсь, я захватил не достаточно всего нужного для пробуждения брата Амона, -

сказал доктор Хассан. – У меня лишь немного еды и воды, чтобы освежить его.

- Ему этого для пробуждения не нужно, - тепло ответил Амон. – Хватит моего

заклинания.

- Но традиционный пир, музыка и танцы…

- То, что вы готовили это, когда могли, показывало вашу верность. Но ему хватит на

первое время и той еды, что вы взяли, - закончил Амон.

Доктор Хассан схватил сумку и принялся рыться в ее содержимом, доставая бутылку

воды и пачку печенья. Он благоговейно очистил место у основания саркофага, расстелив

красный шейный платок и ставя во главе скромные подношения. Он волновался,

несколько раз переставляя предметы, и я раскрыла свою сумку и предложила разделить

фрукты, которые Амон бросил мне в сумку перед уходом из отеля. Фрукт был уже

немного раздавленным, но такое предложение, казалось, обрадовало беловолосого

фанатика.

Перед тем, как устроиться рядом со мной, доктор Хассан использовал камень

куриный бог и провел рукой по стене, пока она вдруг не исчезла. Он вытащил оттуда

деревянный контейнер и достал из него огромный сосуд.

- Это его сосуды смерти? – удивлялась я, осторожно коснувшись одного из сосудов с

птицей с длинным клювом на вершине.

Доктор Хассан кивнул.

- Я принес их сюда, когда Амон пропал, и скрыл их с помощью камня, - объяснил он.

Он поставил перед нами каждый сосуд, и я не могла скрыть изумления тем, что могу

коснуться таких древних артефактов. Помимо сосуда с головой птицы наверху, здесь

были сосуды с головой собаки, человека и барана. Я хотела спросить у доктора Хассана, что они символизируют, но вмешался Амон.

- Вы готовы, доктор? – спросил Амон.

- Да, надеюсь.

- Вы откроете сосуды, как только почувствуете дыхание жизни на своем лице, -

проинструктировал Амон.

- Да, господин.

Амон встал в нескольких шагах от гроба, а я присела рядом с доктором Хассаном, который с восторгом наблюдал за Амоном.

Воплощение бога солнца вскинуло руки в воздух и принялось зачитывать

заклинание. Пока он это делал, тяжелая крышка саркофага дрожала и приподнималась над

основанием на пару дюймов.

Амон читал заклинание.

- Звезды появляются. Звезды падают. Звезды умирают.

Как и ты, мой брат.

Астен – воплощение звезд.

Время возродиться. Обновиться. Появиться.

Без тебя небо во тьме. Небеса дрожат от пустоты.

Небесам нужно твое сияющее величие.

Приди, Брат. Возьми свой колчан и лук.

И снова присоединись ко мне для нашей судьбы.

Приходит время исполнить нашу цель.

Мои враги станут твоими врагами.

Мои союзники будут твоими союзниками.

Вместе мы сдержим хаос

И укрепим нити, что удерживают Вселенную.

Пока жив я, жив ты, я разделю свою жизнь с тобой.

Пока я дышу, дышишь ты, я делю дыхание с тобой.

Я – Амон, страж солнца.

Я нашел тебя Глазом Хоруса.

Ты идешь во тьме, потерявшись,

Но я освещу путь перед тобой.

Глаза Амона ярко сверкали зеленым, и жуткий зеленый свет заливал пространство

перед ним. Он повернул голову, словно что-то искал, и лучи света из его глаз тоже

переместились. Отыскав то, что ему было нужно, хотя я не видела там ничего, кроме

тьмы, он продолжил заклинание.

- Твое тело – пыль, уносимая ветром.

Но ветер верен мне, и пыль слышит.

Я вызываю тебя из мира мертвых.

Приди, Астен! Внимай моему зову.

Вернись в облик человека, каким был.

Я взываю к четырем ветрам, дать мне силу

И ими я дам тебе дыхание жизни…

Амон поднял руку, и пещеру наполнил жуткий звук, словно дышал монстр. Каждый

выдох воздуха я чувствовала кожей. И мурашки появились на моих руках и шее, пока я

нервно вглядывалась во тьму, ища источник звука. Доктор Хассан принялся открывать

сосуды, и ручейки белого света потекли из них, кружась прямо над саркофагом. Я не

могла не сравнить их с птицами, питающимися падалью, выискивающими мертвечину.

Внезапно жесткий порыв горячего ветра откинул назад мои волосы. Амон поднял

вторую руку, и к первому ветру присоединился еще один. Он проделал это еще дважды, и

нас словно охватил вихрь. Он становился таким сильным, что мне и доктору Хассану

пришлось держаться за подножие саркофага, чтобы устоять на месте, но ветер быстро

перестал окружать нас и перешел к Амону.