Загадка Александра Македонского Гульчук Неля

– Безусловно, Александр, ты прав, – согласился Птолемей.

И снова задумался. Из задумчивости его вывел вопрос Лисиппа:

– Кстати, а где Таида?

– Разве ты ничего не знаешь? – удивился Птолемей. – Ее похитили или…

– Не может быть! – Лисипп был потрясен.

Он рассказал Птолемею, как проводил Таиду до его дома.

Неожиданно в их разговор вмешался изрядно охмелевший Филота:

– За Таиду волноваться не стоит. Я слышал, что ее увез в Экбатаны какой-то сказочно богатый афинянин.

– Кто увез ее в Экбатаны? – одновременно спросили Филоту Птолемей, Лисипп и Клит.

– Какой-то знатный афинянин.

– Так почему ты молчал до сих пор? – вскипел Птолемей.

– Я думал, что после того, как она подпалила дворец и впала в немилость к царю, она перестала интересовать тебя.

– Я говорил тебе, что он негодяй! – воскликнул Гефестион.

Но царь оборвал их спор:

– Я прошу всех не вспоминать о Таиде в моем присутствии. Тем более во время пира.

Все замолчали. Лисипп внимательно посмотрел на Птолемея. Тот не посмел возразить царю. Скульптору стало невыносимо грустно. Он почувствовал щемящую обиду за красивейшую женщину Эллады.

В один из дней царь посетил гробницу царя Кира. Гробница стояла в глубине сада. Она была похожа на вавилонский зиккурат – небольшая квадратная башня, пять крутых ступеней, а наверху усыпальница с высоким и очень узким входом.

Александру прочитали надпись: «Человек! Я – Кир, создатель державы персов, и Я был царем Азии. Поэтому не завидуй мне из-за этого памятника».

Царь задумчиво смотрел на безмолвную гробницу, затем обратился к охраняющим ее магам:

– Берегите гробницу Кира. Этот человек был мудр и велик.

– Кир любил Пасаргады, – напомнил Каллисфен. – На этой равнине он победил мидийского царя Астиага, своего деда. Этот город Кир Великий построил в память о своей победе.

– Я знаю, – кивнул Александр.

Город Кира Великого Пасаргады остались нетронутыми.

К величайшему огорчению Птолемея, Александр решил перезимовать в Пасаргадах. Зимой античные полководцы старались воздерживаться от проведения каких-либо кампаний.

Александр, казалось, чего-то ждал.

Птолемей же рвался в Экбатаны, надеясь разыскать там следы Таиды.

Для Дария наступили тяжелые времена. Только несколько тысяч греческих наемников и бактрийская конница Бесса охраняли в Экбатанах персидского царя.

В один из солнечных зимних дней ранним утром Дарию доложили о возвращении Ариобарзана. Царь приказал немедленно привести его к нему.

Ариобарзан в сопровождении стражников прошел через множество разных лестниц и дверей, обитых золотыми пластинками с великолепной чеканкой.

Когда Ариобарзан вошел в покои царя, тот уже сидел в кресле, ожидая его. Один из слуг подносил ему золотой кубок с вином.

– Зачем? – хмуро спросил у слуги царь.

– Ты просил пить, царь. Вот твое любимое вино, разбавленное наполовину водой.

– Я ничего не просил, – грозным голосом перебил слугу Дарий.

– Убирайся, если хочешь жить. Вы все хотите меня отравить! Хотите моей смерти! Не получите!

– Великий царь, царь царей, царь всех стран, всей земли! Выслушай меня! – Ариобарзан, обращаясь к Дарию, назвал его, как и раньше, полным титулом персидских царей.

Дарий от неожиданности вздрогнул. Ведь теперь он был царем без царства, без казны, без трона, без неисчислимого войска. Титул повелителя четырех сторон света ему больше не принадлежал. Все это теперь принадлежало Александру.

Увидев преданного Ариобарзана, царь облегченно вздохнул:

– Чем порадуешь своего царя?

– Сатрап Тиридат не открыл мне ворота Персеполя, хотя я пришел в город первым, опередив македонцев.

– Подлые предатели!.. Все обманывают меня. Все кругом лгут!.. Где твои отряды?

– Разбиты в горах. Я привел всего несколько сотен воинов.

– Где сейчас Александр?

– Он сжег и разграбил Персеполь. Сейчас он в Пасаргадах.

Дарий несколько раз порывисто вздохнул, содрогаясь всем телом.

– В руках Македонца Вавилон, Сузы, теперь Персеполь и Пасаргады. Он воссел на трон Кира Великого! – наконец воскликнул царь, словно рыдая, но слез еще не было. – Расскажи, расскажи обо всем подробнее.

Ариобарзан рассказал Дарию, что сжечь прекрасные дворцы Персеполя Александра подговорила афинская гетера Таида, что македонцы жестоко расправились с жителями, беспрепятственно пропустившими их в город.

Дарий безутешно зарыдал.

Через некоторое время огромным усилием воли заставив себя успокоиться, он приказал в пустоту:

– И афинскую блудницу, и изменника Тиридата найти и предать самой жестокой казни!

Если бы он только знал, что Таида в это время подъезжала к Экбатанам!..

Мидия встретила Таиду свежим, бодрящим воздухом гор и лесов. Экбатаны раскинулись у самого подножия гор.

В школе гетер на уроках истории Таида слышала, что где-то очень далеко есть такой дворец, в котором персидские цари спасаются от летнего пекла. Учитель рассказывал, что дворец стоит на плоской скале, семь кирпичных стен окружают его, зубцы этих стен окрашены в семь разных цветов.

А теперь она в качестве пленницы прибыла в этот овеянный волшебством древности город, в котором сейчас скрывается от македонского царя персидский царь Дарий.

Какое-то время они долго ехали вдоль кирпичной стены с красными зубцами, потом синими, зелеными… Все вокруг было необычньм.

После встречи в дороге Персей больше ни разу не появлялся в ее повозке, за что она, еще слабая и не до конца поправившаяся, была ему даже благодарна. Сейчас его надменная улыбка была бы ей невыносима. Если бы с ней сейчас был Птолемей или Лисипп, то путешествие по Персиде могло бы превратиться в увлекательное приятное приключение. Но Персей… Он наверняка постарается сделать ее своей любовницей, но она никогда не полюбит его и отомстит за все унижения при первой же возможности.

Повозка остановилась около дома, который даже в богатых кварталах Вавилона выделялся бы своей роскошью. Это был настоящий дворец. Перед домом был разбит сад с великолепным фонтаном. В саду были высажены неизвестные Таиде островерхие растения, росли пальмы, тамариск и не было видно привычных деревьев. Двор был вымощен красивой цветной мраморной плиткой.

Таида долго сидела в повозке одна. Сердце у нее замирало от страха перед неизвестностью. Неожиданно появился Персей. Он протянул ей руку, помогая встать и выйти из повозки. Рука была горячая и жесткая, но Таида заставила себя улыбнуться.

Выходя из повозки, Таида почувствовала, что Смердис, стоящий невдалеке, провожает ее взглядом.

Персей не повел ее во дворец, а углубился в парк. Они быстро шли по ухоженной аллее. Таида не увидела вокруг ни одной живой души: ни воинов охраны, ни рабов.

За все время пути по парку Персей не произнес ни слова. Напуганная его молчанием, Таида невольно остановилась и увидела, как осветилось довольной улыбкой лицо Персея. Достав пригоршню золотых монет, он пересыпал их из ладони в ладонь, не сводя с Таиды глаз.

– Много надо золота, чтобы купить тебя?

– Даже у тебя его не хватит, – заставила себя рассмеяться Таида.

– Я люблю, когда женщины сопротивляются. В этом доме, куда я привез тебя, быстро обучают терпению и послушанию. Скоро, очень скоро ты будешь умолять меня любить тебя. А пока… – он прижал ее к себе и впился властным и горячим поцелуем в ее губы. – Это тебе на память!.. Теперь следуй за мной.

Он схватил ее за руку и увлек за собой в какой-то дом, окруженный плотной стеной деревьев. Они шли в полной темноте по бесконечным коридорам, поднимались по лестнице, снова шли по коридорам. Персей шел уверенно, ведя за собой упирающуюся Таиду. Внезапно он выпустил ее руку и исчез в темноте. Она испугалась, подумав, что ее бросили. Но вдали коридора вспыхнул свет факела. Персей с факелом в руке стремительно приближался к ней. Он улыбался, но его улыбка была зловещей.

Персей ввел Таиду в комнату без окон с тяжелыми драпировками на стенах. На полу на коврах было разбросано множество мягких подушек. Закрепив на стене факел, он в упор посмотрел на нее и предупредил:

– Запомни, в этом городе твое имя вызывает ненависть. Я могу сейчас же доставить тебя к Бессу. И тебя забьют до смерти. Но мне жаль повредить такое совершенное тело. До скорой встречи.

Когда он ушел, из глаз Таиды градом хлынули слезы, и она громко безутешно зарыдала. И вдруг услышала знакомый насмешливый голос:

– Таида, горькие слезы оставляют на лице морщины даже у очень юных женщин! Женщина всегда должна быть веселой, а не хныкающей! Ведь в школе гетер тебя обучали искусству радостной любви, которая доставляет наслаждение мужчине…

Со смеющимися глазами он опустился на подушки и за руку потянул ее к себе.

– Как видишь, я не держу зла.

Он лгал, и оба знали это. Такие, как Персей, никогда и никому не прощают оскорблений.

Таида опустилась на подушки рядом с Персеем, не делая попытки отодвинуться, когда он тесно прижался к ней.

– Давай попытаемся стать друзьями, полезными друг другу?

– Друзьями? Никогда! – не смогла сдержаться Таида и тут же пожалела о своих словах.

Персей нахмурил брови.

– А если я очень дорого заплачу?

Таида притворно улыбнулась. В другое время и в другой обстановке она могла бы сопротивляться, так как никогда не покорялась властным требованиям мужчин, если это не доставляло ей удовольствия. Но сейчас… Она начала расстегивать застежку хитона, но Персей остановил ее:

– Ведь на этот раз я предлагал тебе дружбу, а ты подумала, что я наброшусь на тебя при первой же возможности…

Она молчала, не зная, что ответить.

– Есть более красивые пути к сердцу женщины, – продолжал он.

– Разве они тебе знакомы? – снова не сдержалась она, внезапно вспомнив, что оставила кинжал в повозке. Как бы он пригодился ей сейчас.

Персей сделал вид, что не услышал ее вопроса, и вкрадчиво проговорил:

– Я не делю ни с кем своих женщин. Отныне ни один мужчина, кроме Смердиса, который будет охранять тебя, и немой рабыни-гречанки, у которой вырван язык и которая будет прислуживать тебе, никто не увидит больше прекрасной Таиды.

Таида равнодушно ответила:

– Мне все равно.

Он придвинулся к ней совсем близко. Она почувствовала, что он готов наброситься на нее, и даже не попыталась сопротивляться.

Но Персей неожиданно поднялся и, не произнеся ни слова, вышел, оставив Таиду в смущении, полном неведении о своей дальнейшей участи и негодовании.

Едва Персей вернулся в предоставленные ему богатые покои во дворце вельможи, перешедшего на сторону македонцев, как явился стражник и доложил, что Бесс срочно ждет его в царском дворце.

Поднявшись с третьего яруса на четвертый, стражник, сопровождающий Персея, подвел его к одному из тайных ходов. Персей удивился:

– Почему не через парадный вход?

– Так приказал Бесс, – был короткий ответ.

Сразу за стенами в нос ударил тяжкий запах мертвечины.

– Что это значит? – гневно спросил Персей стражника, потянувшись к мечу.

Вместо ответа стражник, вытянув руку с факелом, отошел на несколько шагов, и Персей, увидев длинный ряд стоящих трупов, невольно содрогнулся.

– Зачем ты привел меня сюда?

– Таков приказ Бесса. Он просил показать тебе последние жертвы царя.

Лица мертвецов были перекошены, рты разинуты в последнем предсмертном крике. Тела их вздулись. Персей заметил, что ноги бывших приближенных Дария не достают до земли, потемневшей вокруг от запекшейся крови. Внизу, под богатыми одеждами каждого из этих несчастных людей, скрывался тесаный кол.

Наконец Персей вошел в комнату, богато обставленную, где его с распростертыми объятиями встретил широко улыбающийся царедворец.

– Я не очень напугал тебя?

– Что все это значит?

– Ты должен был сам убедиться, до чего дошла мнительность Дария. Он казнит каждого второго. Ему постоянно мерещатся заговоры.

– Но почему я должен в первую очередь знать именно об этом? – еще не оправившись от пережитого, спросил Персей.

– Потому что меня он тоже стал подозревать. Уж не задумал ли я что-то против него.

Персей резко оборвал Бесса:

– Ему придется смириться с этой мыслью, так как сейчас он может рассчитывать только на тебя, Бесс. И он это отлично понимает.

– О Персей, мудрый из мудрейших, ты сразу все правильно оценил. Итак, что ты посоветуешь мне в создавшейся ситуации?

Персей долго молчал, затем очень тихо, так, чтобы слышал только Бесс, ибо во дворце и стены имеют уши, прошептал:

– Свергнуть Дария, захватить трон, собрать большое войско и, главное, сокрушить Александра. Делать это надо немедленно, пока царь не отдал Македонцу последние сокровищницы.

– Ты прав, Персей. Ты пойдешь со мной до конца?

– За этим я и прибыл в Экбатаны.

– С чего мы начнем?

– Прежде всего надо заручиться поддержкой знатных персов, убедить их, что власть сейчас в руках человека; который окончательно погубит и разорит государство.

– Надо приступать к делу как можно скорее! Доколе нам терпеть этот срам!

Бесс вскочил с кресла, ладонь его правой руки легла на рукоять меча, глаза заблестели. Персей понял, что Бесс сам решил захватить персидский трон, отважно броситься в схватку и увлечь за собой остальных.

Персей попросил Бесса успокоиться и сесть на место.

– Бесс, я не сомневаюсь, что ты – доблестный муж. Однако прежде всего необходимо разработать четкий план действий.

Но Бесс перебил его:

– Нельзя медлить, иначе нас ожидает жалкая гибель в подвалах дворца. Пока мы будем размышлять, кто-нибудь непременно донесет на нас Дарию. Я считаю, что лучше всего нам действовать немедленно, сделать главным в этом плане – внезапность.

– И все-таки выслушай меня еще раз.

Персей предложил Бессу план действий, с которым тот согласился.

Проходили долгие однообразные дни, но Персей не появлялся. Таида проводила бесконечные часы в своей комнате под охраной Смердиса, который не желал общаться с ней, и немой рабыни-гречанки, которая ухаживала за прекрасной пленницей. Рабыня каждый день, вероятно по приказу Персея, тщательно ухаживала за ее кожей, делая массажи и умащивая благовониями, одевала Таиду в роскошные одежды. Ближе к вечеру Смердис выводил Таиду во внутренний дворик дома.

Таида невольно стала ждать Персея, думать о том, что как только он появится, надо будет согласиться со всеми его предложениями, какими бы жестокими они ни были. Осторожность нашептывала ей, что глупо препираться, иначе ее ждет неминуемая гибель.

Персей появился внезапно. Он был в легкой тунике, перепоясанной золотым поясом, красив, весел, но, главное, вежлив.

Он залюбовался прической Таиды: волосы были зачесаны наверх и удерживались легчайшим шарфом ярко-синего цвета, подчеркивая голубизну глаз.

– Как ты прекрасна, – сказал он. – Теперь я понимаю, почему в Афинах боготворят тебя.

Он сделал знак рабыне, и та быстро расставила на столе изысканные блюда и вина.

Персей поднял кубок с вином:

– Пью за нас!..

Он осушил кубок.

Таида внезапно вспомнила о кубке Исиды. Как бы он мог пригодиться ей сейчас. Интересно, в чьи руки он попал? Она неторопливо, мелкими глотками стала пить великолепное густое вино.

Персей совсем близко придвинулся к ней и нежно поцеловал.

– Мне кажется, мы скоро полюбим друг друга.

Он снова протянул ей полный кубок. Она заглянула в его глаза и не поняла их выражения. Что-то в его взгляде снова настораживало ее.

– Я пришел любить самую прекрасную женщину Эллады.

Дни, которые она провела в одиночестве, были настолько однообразны, что даже приход Персея обрадовал ее. Она взяла кубок.

– Ты скучала без меня? – поинтересовался он.

– Да… – ответила она.

Но он заметил ее колебание.

– Ты все еще не доверяешь мне? – суровым голосом поинтересовался он.

Она не ответила и осушила кубок до дна. Почувствовав, как приятно расслабилось тело, Таида сама обняла Персея. Он осторожно раздел ее. Ласки его были нежными, они отличались от страстных и необузданных объятий первой любовной ночи в Афинах.

Таида неожиданно погрузилась в легкую приятную дрему, и ей привиделся Птолемей. Волевой подбородок, длинный прямой нос, волнистые волосы, твердый проникающий взгляд. Она вспомнила, как могут загораться весельем его глаза, как его губы могут мягко улыбаться. И страстно обратилась к Афродите вернуть ей поскорее Птолемея, ибо в нем одном видела она свое спасение. Даже Александр в этом ее заточении отошел на второй план. Когда Таида открыла глаза, Персея уже не было рядом.

Бесс просил Персея присутствовать в этот вечер на военном совете в тронном зале, вначале сообщив, что Александр через несколько дней направляется в Экбатаны.

Персей занял кресло в тронном зале рядом с военачальником греческих наемников.

Дарий собрал военный совет, чтобы объявить свою царскую волю.

– Я, Дарий, царь Персии, сообщаю. Наши доверенные люди своевременно известили нас, что войско Александра, царя македонского, через несколько дней выступает из Пасаргад в Экбатаны. Македонец выступает с несколькими небольшими отрядами. К нам уже присоединились наши верные союзники – скифы и кадусии. Я хочу двинуться навстречу нашему смертельному врагу, царю Александру.

Пока Дарий говорил, Бесс еле сдерживал негодование. «Он все еще мнит себя владыкой мира, – думал он, – а сам уже не может быть ни царем, ни стратегом, из-за него погибает Персидское царство. Мы сами справимся с Александром, а Дарий сейчас нам только мешает».

Едва Дарий закончил свою речь, Бесс, обменявшись взглядом с Персеем и получив поддержку, попросил слова.

Дарий дал разрешение Бессу говорить.

– Великий царь! – воскликнул Бесс. – Все твои воины испугаются одного вида сплоченного македонского войска. Мой тебе совет: уходи срочно в Бактрию, подальше от Александра. Там можно собрать войско, способное дать достойный отпор Македонцу. Надо срочно уходить из Экбатан, пока не подошел Александр.

Бесса поддержал сатрап Арахозии и Дрангианы Барсаент и сатрап Нарбазан, а так как они были весьма влиятельны, то к их мнению присоединились и другие знатные персы.

– О царь царей, надо срочно уходить в Бактрию. Гиркания, Парфия, Согдиана, Арахозия и Дрангиана пришлют туда своих воинов.

И Дарий после продолжительного молчания покорно согласился.

– Первыми отправьте обозы с женщинами и имуществом, – были его последние слова на военном совете.

Затем царь встал с трона и вышел из зала.

Раскинувшись на ложе после ухода Персея, Таида думала обо всем, что они сказали друг другу. Желание убежать охватило ее. Убежать! Но как она могла сделать это? У нее не было ни денег, ни лошади, ни проводника, который мог бы указать ей дорогу. Бессильная ярость закипала в ее душе. Ее заперли в клетку!..

И Таида стала продумывать план побега и мести. Больше всего ее приводило в отчаяние то, что никто не видел, как ее похитили в Персеполе, никто не знал, что она находится здесь, в Экбатанах. Она не позволит уничтожить себя. Надо срочно найти выход.

И все-таки брезжил слабый лучик надежды. Александр обязательно придет со своим войском в Экбатаны. Прошло уже достаточно времени. Царь должен прийти, а вместе с ним придет и Птолемей. Она решила, что во время прогулок будет внимательно искать место, где можно спрятаться и дождаться прихода македонцев. И она снова загорелась тем божественным огнем, который начал тлеть в ней, но она не позволит ему погаснуть. «Афродита, помоги мне!» – мысленно взывала она.

За этими думами ее и застал Персей. За несколько часов, которые он отсутствовал, в облике его снова появилось что-то хищное. От него веяло угрозой, хотя все та же мягкая улыбка играла на его красивом лице, а большие темные глава смотрели на нее чуть ли не участливо.

Он наклонится и поцеловал ее. Таида ответила ему улыбкой.

– Так ты рада меня видеть?

Она продолжала улыбаться.

Персей сел на ложе и неторопливо налил в кубки вино. И вдруг ответил улыбкой на ее улыбку. Его улыбка была жесткой.

– Ты не смогла уничтожить Македонца, значит, я уничтожу тебя. Бесс скоро покидает Экбатаны. Ты будешь помехой в пути.

Таида понимала, что стенания, слезы только доставят ему удовольствие, сделают наслаждение более острым. Но она не позволит ему сломать ее, растоптать ее гордость.

– Так что ты думаешь делать со мной дальше? – спросила она.

Он с наслаждением осушил кубок, глаза его заблестели.

– Я дарю тебе несколько дней. Ты будешь в эти дни тем, для чего родилась на свет – игрушкой для мужчины. Только на этот раз для мужчины, которого ненавидишь, но который может сделать с тобой все, что захочет.

– И сколько же дней ты решил мне подарить?

– Столько, сколько сочту нужным.

– Я никогда не сдамся.

– Нет? Разве ты не помнишь, что я люблю, когда женщина сопротивляется, ведь потом она все равно сдается.

Вся его нежность испарилась. Он молча овладел ею и громко расхохотался. Потом встал, оделся и вышел. Его смех долго звучал в ее ушах.

Если раньше одинокие дни и ночи были пыткой, то после ухода Персея она почувствовала себя приговоренной заживо.

Но, как всегда в минуту опасности, мысли стали ясными и четкими, подсказывая выход. Итак, скоро сюда придет Александр. Значит, персы в течение ближайших дней покинут город. Надо срочно что-то придумать. Прежде всего надо успокоиться.

Таида расслабилась, заставила себя заснуть, чтобы утром найти то единственное решение, которое спасет ей жизнь. Но она нашла его во сне.

Ей приснился день убийства матери. И мать подсказала ей решение: «Нужно спрятаться на самом виду убийц. Помнишь, как в детстве. В тот страшный день. И тебя не найдут».