Его высочество господин целитель Башун Виталий
– Вы уже наметили кандидатуру моего секретаря?
– Есть несколько девушек, подходящих во всех отношениях. Образ представить?
– Не надо. Мне с ними не спать. Только прошу вас согласовать кандидатуры с доном Томасом. Кстати, пригласите его ко мне, пожалуйста.
– Хорошо, сделаю. Когда вы планируете огласить мое назначение?
– Сегодня. Но сначала я попрошу вас уточнить порядок отправки курьерских беспилотников. Кто имеет право, кто дает разрешение, с кем надо согласовать…
– Мне было бы проще, если бы вы назвали цель вашего интереса.
– Цель проста. Запрет отправки без моего личного разрешения. Мне не нужно, чтобы шпионы свободно информировали своих хозяев о том, что у нас здесь происходит. Нам как воздух необходимы четыре спокойных месяца, пока мы будем лететь к ближайшей обитаемой системе. Боюсь, в противном случае наши «доброжелатели» предпримут радикальные меры, а мы еще совершенно не готовы. Нет у меня уверенности, что командование нашими вооруженными силами достаточно компетентно, чтобы организовать эффективный отпор. Пока мы его сменим, пока новички войдут в курс дела, пока хоть как-то натренируют личный состав… Четырех месяцев мало, поэтому я очень надеюсь на полгода отсрочки. Шпионская информация не сразу дойдет по назначению, и их хозяева тоже не сразу разработают план действий и примут меры. Может, у нас получится подольше скрывать истинное положение дел, хотя я на это не очень рассчитываю.
– Я поняла. Скажу сразу, что тоже думала об этом. Подошел дон Томас. Впустить?
– Да. И… послушайте наш разговор. Это важно. Образ отключите.
– Хорошо.
Я пригласил дона Томаса сесть в кресло возле столика в стороне от рабочего стола, а сам занял кресло напротив. Немного помолчал, собираясь с мыслями, и начал:
– Дон Томас, я просил вас прийти, чтобы, в первую очередь, выразить вам свою признательность.
– За что, ваше высочество?
– Я смело могу утверждать, что вы настоящий гений психологии.
Дон Томас невольно зарделся, доброе слово – оно ведь, говорят, и кошке приятно.
– Во-первых, вы поставили мои мозги на место, и я теперь отчетливо вижу разницу между мной во дворце и мною же в городе-крепости. У меня даже характер радикально изменился, и те поступки, что я совершал ранее, сегодня кажутся отвратительными и неимоверно глупыми. Не знаю даже, как бы я жил дальше в облике недоумка-полуживотного. Искренняя благодарность вам и вашему коллективу. Единственное, о чем я жалею, – что не попал в вашу лабораторию значительно раньше.
– Ну что вы, ваше высочество…
Доктор был явно растерян и от услышанного почти впал в транс. Он тут же стал в срочном порядке обдумывать предложенную мной версию скачкообразного поумнения принца. Ну, думай-думай, Гиппократ Эскулапович Асклепиев. Других версий не будет, а продолжать выеживаться перед тобой у меня уже ни сил, ни способностей нет. Рано или поздно ты как профессионал поймешь, что принц просто ваньку валяет, и вот тогда можешь додуматься бог знает до чего. Сейчас ты твердо знаешь, насколько несовершенна твоя методика очистки сознания и копирования сознания другого человека. Кто знает, может, и сам принц был далеко не так прост, как всем казалось. А тело, в которое перенесли копию его сознания? Тоже ведь могло содержать сюрпризы. Зато моя сказка очень неплохо объясняет все с «научной» точки зрения. Носитель явно был неглуп, имел хороший потенциал, сбалансированную, крепкую психику, его подсознание (мне, правда, был более привычен термин «бессознательное») сумело переварить личность принца и адаптировать ее к себе.
То есть подопытный, потеряв ядро личности, не утратил хороших способностей к обработке информации. Если все так и есть, то, вполне возможно, данный вариант его высочества будет гораздо более устойчив к распаду, нежели предыдущие образцы. Мою легенду подкрепляло еще одно соображение: тело псевдопринца, скорее всего, существенно отличалось от тел прежних подопытных «кроликов». Кого раньше поставляли в лабораторию Томаса для опытов? Наверняка каторжников, не отличавшихся ни умом, ни образованием. Для принца же искали тело специально. Не удивлюсь, если потом выяснится, что принадлежало оно раньше какому-нибудь студенту. Для выпускника рановато по возрасту, а гения не стали бы цеплять – без шума не обошлось бы.
Таким образом, возможно, этот «принц» сможет просуществовать не полтора года, а все двадцать, и тогда можно будет не спешить с отправкой скоростных курьеров с новыми копиями его высочества. Дело дорогое и, с точки зрения соблюдения тайны, очень непростое.
– Нет-нет, доктор, не скромничайте. Когда я стану императором, непременно объявлю ваше направление приоритетным. Можете рассчитывать на неограниченное финансирование. Я вижу огромные перспективы, просто гигантские! Во главе этого направления вижу вас и только вас. Возможно, есть смысл создать Академию разума внутри общеимперской Академии наук. И я даже знаю, кто сможет ее возглавить.
Чтобы не переборщить, я тут же перевел разговор на другую тему, хотя четко видел, какие радужные картинки поневоле замелькали перед глазами доктора. Потом, после разговора, он наверняка проанализирует все, и в результате должен прийти к нужному мне выводу. Этот экземпляр принца если и приврал для красного словца, то совсем немного, а если еще покажет высокую устойчивость и не станет в обозримом будущем «слетать с катушек» – во всяком случае, если хотя бы не проявятся тревожные признаки этого, – то с принцем доктору будет явно по пути. Следовательно, выгоднее ему помогать и ни в коем случае не мешать. Даже при замене можно ничего не потерять. Достаточно добиться от принца публичных обещаний – и сам оригинал не сможет просто так от них отмахнуться.
– Второе, за что я хотел бы поблагодарить вас, – качественное убеждение доньи Илоны принять пост генерал-губернатора.
– Губернатора?
– Да. Так донья Илона сочла нужным назвать свою новую должность. Приказ я уже подписал.
– Простите, – нахмурился доктор, – но результата мне добиться не удалось. Поэтому в заслугу себе я не могу поставить эту работу.
– Опять вы скромничаете, дон Томас. Донья Илона сама рассказала мне, что под влиянием беседы с вами она проанализировала положение дел в крепости и пришла к выводу, что вероятность мятежа с печальными последствиями для большинства населения очень высока. Поэтому она решила сделать все возможное, чтобы не допустить негативных последствий. А где еще может быть больше возможностей для этого, как не на предложенном вами посту. Мне кажется, ее рассуждения не лишены логики.
– Да, вы правы, ваше высочество.
– Вот и чудненько, значит, вы не откажетесь занять должность заместителя генерал-губернатора по кадрам в нашей новой администрации?
Я сознательно обрушивал на голову доктора все новые и новые массивы ошеломляющей информации – пусть займется делом, а не раздумьями, насколько высока вероятность перерождения подопытного в умного принца. Томас наверняка собирался занять при мне тайный пост серого кардинала, но мое предложение тоже было весьма заманчивым: время на научные опыты сокращалось, но открывались новые перспективы в проверке собственных гипотез и разработок.
– Так я подписываю приказ?
– Что? Да… э-э-э… – немного невежливо откликнулся доктор, отвлекаясь от раздумий.
– Вы согласны? – позволил я себе легкий нажим.
– Да, ваше высочество. Согласен.
Я прошел к столу, взял подготовленную Илоной бумагу и подписал.
– Прошу вас, передайте приказ донье Илоне и постарайтесь как можно быстрее вместе с ней определиться с кандидатурами на ключевые посты. Заодно хотел бы услышать от вас совет, каким образом провести перестановку кадров: индивидуально или собрать всех?
– Слушаюсь, ваше высочество.
Томас ушел, а от Илоны поступила информация, каким образом можно запретить вылеты курьеров-беспилотников. Все оказалось просто и удобно. Я как главнокомандующий всем, что есть в крепости, ввел личный код, и теперь ни один курьер без моего разрешения не покинет борт нашего межзвездника. С этого момента для отправки каждого из них требовалось опять ввести мой личный код. Однако заниматься бурной перепиской с метрополией я не собираюсь, а уж поощрять это дело у шпионов – тем более.
– Макс?
– Да, ваше высочество, – мгновенно откликнулся парень.
Он явно с нетерпением ждал моего вызова. Прямо с утра ровно в восемь часов он позвонил мне и сказал: «Да-а-а-а!» В ответ я велел ему ждать, поскольку до обеда буду плотно занят и не смогу с ним поговорить.
– И прихвати своего дядьку Нестора со снаряжением. Охрана пропустит. Жду.
Тогда в переулке меня, с одной стороны, восхитила храбрость и взаимовыручка абордажников, а с другой – удивила их чуть ли не детская наивность. На что они рассчитывали? Будь, правда, на месте принца кто-то другой, «разговор по-мужски», может быть, и принес бы свои плоды. Хотя бы на время похода, пока эти же самые абордажники нужны. Однако принц ни за что не спустил бы подобное унижение и обязательно, пусть и во вред себе, затеял бы разборки. Он потерял бы абордажников в качестве боевой силы, но чувство мести удовлетворил бы сполна. С этими безбашенными камикадзе надо действовать очень аккуратно и ни в коем случае не рубить сплеча.
– Судя по всему, убивать меня вы не собирались, – сказал я Нестору, все еще пребывающему в ступоре.
Его усатое лицо в тот момент выглядело очень забавно – как у кота, слизнувшего тонкий слой «сметаны» с поверхности миски, полной алебастра. Похоже на сметану, пахнет сметаной, но – не сметана. Как такое может быть? И зачем дурят бедного котика?
– Ты хотел поговорить? Мы поговорим. Через два дня. Если Макс согласится – придешь с ним. Нет – придешь один. А сейчас забирай своих подельников, через пару минут они отойдут, и вали отсюда. Пока что будем считать твое нападение проверкой моей охраны. Закрой шлем и двигай.
Нестор машинально закрыл забрало, подхватил под мышки своих собратьев и скрылся с глаз. Я успел уловить магическим восприятием узор невидимости, и он меня заинтересовал. Финь Ю такого не показывал. Если все абордажники, мало того что способны вскрывать переборки, отклонять мощные энергетические и материальные заряды, могут еще и невидимыми становиться, то двадцать раз подумаешь, а нужен ли простой десант для захвата неприятельских кораблей? Впрочем, конечно же нужен – кто будет удерживать захваченное и подчищать живую силу противника? Абордажники сильны, но не вездесущи, а если встретят не менее сильного и подготовленного противника, то и вовсе могут быть полностью блокированы. Ну да ладно. Что мои дилетантские рассуждения о тактике? Детский лепет, наверное.
– Здравствуйте, ваше высочество. – Это Макс.
– Здравия желаю. Старшина абордажной команды Нестор прибыл по вашему приказанию. – Это… понятно кто.
– Садитесь вон туда. Поговорим.
Макс сел более-менее свободно – пообвыкся уже, Нестор сначала посмотрел, куда сгрузить снаряжение, потом аккуратно положил его на пол и сел на краешек кресла рядом с Максом.
– Надеюсь, ты, Макс, сдержал слово и никому ничего не рассказал о своем пребывании у меня в гостях. Про ногу понятно – все имеющие зрение видели, а про остальное?
– Да, ваше высочество, я никому ничего не рассказал, – твердо ответил парень и бросил укоризненный взгляд на Нестора.
Я заметил и обратился к его наставнику:
– Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы все-таки проявили настойчивость в вытягивании из парня сведений? Вам не приходило в голову, что, по сути, вы толкали его на предательство?
– Он еще совсем мальчишка и многого не понимает…
– То есть вы считаете, что слово можно нарушить, если оно дано подозрительному типу?
– Нет. Слово нарушать нельзя. Даже данное врагу.
– Мне надо продолжать?
– Нет. Я понял, о чем вы, но… он же еще многого не понимает, а мы должны уберечь его от… неверных шагов. Хотя бы в память о его отце, моем друге.
– Стремление само по себе похвальное, но если вы придерживаетесь гибкой морали: слово, данное своим, нарушать нельзя, а данное чужим – можно, – то нам совершенно не по пути. Вдруг в какой-то момент вы решите, что я чужой и обмануть меня – военная хитрость, а не нарушенная клятва? Может, присяга императору и империи для вас тоже пустой звук?
Нестор краснел и бледнел, но, крепко сжав губы, молчал. Он был старше меня более чем в полтора раза, но я был принц, фактически его сюзерен, я на его глазах голыми руками уложил двух абордажников и… я говорил правду, не допускающую иного толкования. Может быть, неправильно устраивать старшине выволочку при воспитаннике, но тому урок, думаю, тоже пойдет на пользу.
– Кстати, не поделитесь заодно, кто вам помогал в организации нападения? Кто-то ведь шепнул про маршрут, кто-то сделал так, чтобы в переулке не оказалось случайных свидетелей…
Абордажное снаряжение лежало рядом с Нестором, и он непроизвольно бросил оценивающий взгляд в его сторону. Не знаю нормативов, но старшина явно способен облачиться в самые кратчайшие сроки.
– Даже не думайте. Вспомните своих напарников там, в переулке. Помогло им снаряжение?
– Но как?!
– Дядя Нестор, вы… напали на п-принца?!
Только сейчас я вспомнил, что Макс конечно же ничего не знал про нападение. Парень сидел бледный как мел и с ужасом смотрел на своего наставника.
– Да, Макс, напал, – ответил я. – Можешь гордиться – абордажники за тебя даже на мятеж пошли. Они ведь и не подозревали, что я просто-напросто устроил тебе проверку.
– Проверку?! – вскинулся Нестор. – Это была проверка?
– Да. Я проверял, умеет ли Макс держать слово. Кстати. Все-таки я готов сделать скидку на ваше желание уберечь от неприятностей сына вашего соратника. Если вам удалось каким-либо способом заставить парня проговориться, о чем он и сам может не подозревать, то обещаю, зла на него держать не буду, представление на абордажника подпишу и навсегда забуду о нем. Он так и останется под вашим крылышком. Ваш ответ?
Как просто решить все проблемы – слово принца, даже самого подлого, считается нерушимым. Если сказано – забудет, значит, забудет, и парень останется в подразделении под присмотром друзей-товарищей. Но в то же время солгать, сказать, что проговорился, когда этого не было, – можно навсегда лишиться доверия парня, а может, и друзей. Соратники поймут, что Нестор пошел на обман ради блага их воспитанника, но червячок сомнения будет с этого момента точить каждого и рано или поздно разрушит доверие к старшине.
Скорее всего, так глубоко в философию и психологию старшина не влезал и столь прагматично не думал. Сказалась его врожденная порядочность и честность, и он после недолгих колебаний ответил:
– Нет, ваше высочество, Макс ничего нам не сказал и даже не намекнул.
Вздох облегчения со стороны парня показал, с каким напряжением он ждал, боясь ответа своего второго отца.
– Отлично. Спасибо, Макс. Ты меня по-настоящему порадовал. Теперь я прошу вас, старшина, тоже дать слово, что вы до поры до времени не будете распространяться о том, чем мы с вами будем заниматься. Можете всем, кто спросит, – а служба безопасности наверняка тоже поинтересуется, – отвечать, что занимаетесь со мной снаряжением. Дескать, принцу стукнуло в его тупую башку, что он способен стать абордажником, и ничего умнее не придумал, как отнимать время у занятых людей.
– А чем мы будем заниматься? Если не секрет?
– Для всех пока секрет. Вот если у Макса получится, тогда все абордажники будут этим заниматься. Но, чтобы получилось, нужна помощь квалифицированного инженера по вашему снаряжению и оборудованию. Мне некогда разбираться, что для чего предназначено и как управляется. Макс наверняка тоже это знает, но, вероятно, у меня появятся вопросы, на которые он вряд ли знает ответы. Давайте сделаем так. Пройдем сейчас на мой личный полигон, и там Макс будет активировать те или иные функции, а вы – показывать и пояснять мне, что, где, как и почему.
Три часа на полигоне мы потратили недаром. Кратко положение дел можно охарактеризовать так: абордажники управляли своим снаряжением так же, как в далекие времена вводили команды в компьютер с клавиатуры. Только монитор при этом выключен. Отрабатывались до автоматизма несколько состояний, при которых, я это отчетливо видел, через управляющие контуры ранца пропускалась грубо структурированная магическая энергия. Чтобы распознать такой вот управляющий сигнал, применялся целый каскад встроенных фильтров. Питалась вся эта система от пачки сверхмощных, но тяжелых аккумуляторов. Их хватало примерно на два часа интенсивного боя, поэтому в снаряжение входил пояс с запасом аккумуляторов, которые абордажник мог менять сам или с помощью товарищей. Вместе вся эта конструкция весила около двадцати килограммов. Отсюда повышенные требования к физической подготовке воина. Никаких сервоприводов и усилителей не применялось, поскольку они не лучшим образом влияли на скорость и маневренность бойца. И все равно ранец был шедевром технологической мысли, прообразом первых маготехнических устройств. Он для абордажника и броня, и оружие, и даже воздух, регенерируемый с помощью того же генератора.
Что я мог сделать еще для защиты своего временного, надеюсь, вместилища? Только доверить управление крепостью наиболее компетентным людям и максимально усилить самое боеспособное подразделение – абордажников. Я, разумеется, не рассчитывал, что за несколько месяцев сумею подготовить боевых магов хотя бы уровня первокурсника боевого факультета академии, но научить уверенно управлять снаряжением смогу. Во всяком случае, хотя бы «включить монитор», чтобы управлять не вслепую. Да и кое-какие мысли появились насчет изменения конструкции ранца. Пара кристаллов-накопителей взамен тяжеленных аккумуляторов уже будет немалым подспорьем. А если добавить еще пару в запас – это удвоит автономию бойца. Кстати, и повысить мощность атакующих и защитных узоров тоже можно. То, что разработчикам приходилось делать буквально на ощупь, зачастую интуитивно, мне просто видно. Можно добавить ребятам и дистанционное оружие, не слишком энергоемкое. Насчет «ежа» не уверен: слабоват, наверное, против бронированных десантников и боевых роботов. А вот простейшее копье, булаву и секиру, пожалуй, можно. Вопрос, где взять кристаллы? У принца есть немного драгоценностей, но этого мало. Надо еще как минимум в три раза больше. Если делать, то делать многоразовые амулеты. С ними и потом работать проще.
Под конец объяснил и показал метод погружения в трансовое состояние, разработанный в академии для обучения новичков. Нестору приказал не мешать парню заниматься самостоятельно, поскольку на данном этапе прогресс в достижении нужного состояния крайне важен. Я решил заниматься с парнем утром и вечером по два часа. Дону Абраму передал распоряжение выписать Максу и старшине Нестору постоянный пропуск в мои апартаменты без досмотра и без переодевания в гостевые комбинезоны. Нестору разрешил самому принимать решение, сопровождать парня или отпускать ко мне одного, после чего старшина, похоже, если и не посчитал меня своим в доску, то некоторым доверием проникся.
Выпроводив гостей, я только собрался что-нибудь перекусить – хоть тело и чужое, но любовь Филина к вкусненькому все равно осталась, – как со мной связалась Илона. Они с Томасом, пока я занимался с абордажниками, пришли к консенсусу, составили список новых высших руководителей крепости и предложили мне на утверждение.
– Донья Илона, я уже говорил, что доверяю в этом вопросе вам и дону Томасу. В чем дело?
– Один из кандидатов на должность адмирала нашего флота, можно сказать, совсем нелоялен вашему высочеству и… он из разжалованных.
– За что его разжаловали?
– Командующий эскадрой в бою у системы Гермеса, дон Петерс, откровенно бездарно прошляпил фланговый удар противника. Вместо того чтобы закрыть прорыв своим флагманом с кораблями эскорта, он проявил трусость и приказал это сделать дону Олегу. Тот вынужден был бросить третью эскадрилью, у которой наметился успех, и поспешил к месту прорыва. При этом ему пришлось пройти фактически рядом с флагманом. В результате прорыв он ликвидировал, но третья эскадрилья без поддержки погибла почти вся, и бой империя фактически проиграла. Олега обвинили во всех грехах и чуть ли не в том, что он самовольно бросил третью эскадрилью. Дело могло попасть под трибунал, но записи переговоров, представленные командующим, кем-то основательно подредактированные, расходились с теми, что представил Олег. Сор из избы решили не выносить, командующего повысили в должности, против чего, кстати, активно выступал герцог Манфред, а дона Олега, наоборот, понизили и направили сюда. Сами понимаете, ваше высочество, что он может чувствовать, когда с ним так поступили.
– Командир он хоть толковый?
– По сторонним отзывам, они зафиксированы в личном деле, дон Олег – гений тактики и стратегии. Судя по результатам командно-штабных учений, он всегда добивался победы малыми силами и малой кровью, что, между прочим, обычно не нравится большим начальникам. Одно дело – командовать тремя сотнями вымпелов и потерять в кровопролитном бою половину, другое – с пятьюдесятью не самыми могучими звездолетами разгромить врага, потеряв своих не более десяти – пятнадцати процентов. Наверху могут счесть, что дело было плевое, противник слаб и награждать не за что.
– Так в чем дело? В его лояльности ко мне?
– Еще дон Олег славится резкостью в выражениях и полным отсутствием почтения к вышестоящим. – Глаза Илоны лукаво заблестели. – Говорят, и в морду может дать, ежели что.
– Ежели что?
– Ваше высочество…
– Донья Илона, давайте без этих церемоний. Честное слово, надоело это расшаркивание. Времени мало. Называйте меня просто по имени, и дело с концом.
– Хорошо… Костя.
Ага. Опять проверка на вшивость. Я совершенно невозмутимо посмотрел в глаза фантома девушки и ответил:
– Вот и прекрасно… Илона. За мою морду не переживайте. Отобьюсь как-нибудь. С вашей помощью.
– За мою юбку спрячетесь?
– А вы разве не в комбинезоне, как все?
– Это выражение такое.
– Тогда, логически рассуждая, приходим к выводу, что прятаться мне, кроме как за вашей аппетитной по…
– Ваше высочество!
– Ладно. Оставим треп. С адмиралом решили?
– Да. Осталось объявить новый состав администрации и командования крепости. Мы с доном Томасом решили, что сделать это необходимо вам на собрании нынешних и новых руководителей.
– Предлагаю несколько иное. Приглашаем на собрание только нынешних руководителей, которые уходят в отставку или на другие должности. Новым просто выдайте копии приказов о назначении, и пусть действуют. О вашем назначении я объявлю по общекрепостному вещанию.
Через час я выступил перед населением города, зачитал приказ о назначении доньи Илоны генерал-губернатором, затем по бумажке, слегка запинаясь, толкнул речь минут на десять.
В зале для совещаний в моих апартаментах объявил приглашенным, что у них теперь новые начальники, которые и предложат им новые должности. Что тут поднялось! Протестующее кудахтанье, шипение и рычание перемешалось с растерянным блеянием и ворчанием. Но я закатил контролируемую истерику, постучал кулаком по столу, разбросал бумаги, раз двадцать напомнил, что я здесь самый главный и у меня не заржавеет объявить всех мятежниками со всеми вытекающими последствиями. Одного таки объявил. Генерал Франк, командующий десантом, посмел проорать:
– Знаем, чем эта стерва Илона заработала генерал-губернаторство!
По моему сигналу бунтаря взяли под стражу и упекли на губу до моего приговора. Или приговора трибунала. Еще пока не решили. Правда, через некоторое время до моего сведения довели прошение нового командующего десантом, подполковника Вильяма, оставить генерала Франка замом по боевой подготовке. Просьба была удовлетворена, генерал принес свои извинения донье Илоне и мне за грубость на совещании, после чего приступил к новым обязанностям. Офицер он был, несмотря на грубость и хамство, хороший, учить бойцов умел, единственное – терялся в боевой обстановке и не мог успешно руководить.
Через неделю страсти улеглись, новые руководители вошли в курс дела, и город закипел от преобразований, кадровых перестановок, новых административных делений, перераспределений функций и прочих забот, целая гора которых свалилась на голову – слава богу, уже не мою.
Но у меня свободного времени тоже оставалось не густо. Помимо обучения Макса, которое продвигалось на удивление успешно благодаря его развитому воображению, знакомству с различными методиками медитаций и гибкой психике, мне приходилось все-таки принимать участие в решении наиболее важных для жизни крепости вопросов. Все остальное время я упорно занимался познанием узора Лантиссы. Был и здесь прогресс, но гораздо меньший, чем мне бы хотелось. Очень уж многое в нем переплелось. Но надежды закончить все в течение четырех месяцев все-таки были небезосновательными.
Глава 9
– Ваше принцевство не соизволит прогневаться, если я у него немножко подавлю мягкое кресло? – Илона устало откинулась на спинку упомянутого предмета мебели и прикрыла глаза. – Здесь меня точно не достанут. Хотя бы полчасика. Все последние отчеты я сбросила тебе в систему, смотри сам, если хочешь, а комментировать я сегодня не в силах.
Больно смотреть на изможденное, заострившееся лицо девушки, давно забывшее, что такое косметика, макияж, массаж, солярий, маски… Правда, и возраст еще не такой, чтобы это стало повседневной необходимостью, но в таком состоянии, кажется, только дополнительные средства могли бы обеспечить хоть какую-то «свежесть».
– Отчеты я получил, просмотрел и по-прежнему не понял, зачем ты мне их шлешь?
– Чтобы ты, самая зеленая лягушка в нашем болоте, был в курсе, кто и как квакает, хватает ли мух и каков урожай камыша.
– И что насчет камыша?
– Ка-ах-акого камыша? – раззевалась Илона.
– О-о-о, госпожа генерал-губернатор, да вам баиньки срочно надо, а не разговоры с царевичами-лягушками разводить.
– Насчет камыша докладываю. Если бы не запасы с транспортов, которые по твоему приказу доставили на борт, мы были бы в глубокой заднице и не имели бы даже фонарика, чтобы разогнать мрак и ужас места пребывания.
– А то ж, – гордо ответствовал я, довольный своей прозорливостью.
– Те запасы, что были на складах перед отлетом, ты уже знаешь, полное дерьмо, хоть и свежее. Нельзя сказать, что сплошная просрочка, но собачьи консервы по сравнению с предполагаемым пайком – царский деликатес. Это сколько ума и фантазии надо было вложить, чтобы, с одной стороны, реальный состав продуктов стопроцентно отражал заявленный, а вкус получился, как у сгоревшего пластика под соусом из канализационной жидкости. Главное, что все безобразие было прикрыто вполне качественными продуктами, которых хватило до встречи с транспортами. Ну ладно. Голодных бунтов мы избежали. Одежных – тоже… Может, все-таки выбросим то рубище, которое нам подсунули?
– Пока не надо. Есть не просит, и ладно. Запас для экстремальных ситуаций не помешает. Комбезы, хоть и нелепы с точки зрения дизайна и сшиты из упаковочного материала, но если нечем прикрыть задницу – вполне сгодятся. Не нам – так кому другому.
– А кому это другому? – хитро посмотрела на меня Илона.
Нет, девушка. Не созрел я еще для таких решений, к которым вы меня ненавязчиво подталкиваете. Во всяком случае, пока. А дальше видно будет.
Мне нравилось разговаривать с Илоной, особенно после того, как она полностью поверила, что ее полномочия и должность – отнюдь не ширма и она реально правит нашей крепостью-городом. Поначалу даже каждый приказ подсовывала мне, с напряжением ожидая реакции – не начну ли ее строить? Я демонстративно, не читая, отпихивал документы и спрашивал:
– Есть вопросы, которые только я могу разрешить?
– Нет, но…
– Значит, и мне не надо забивать голову всякой мелочовкой.
– Перевод главы района в техники – для вас мелочовка?!
– Если вы с доном Томасом уверены, что это правильно, то почему я должен считать иначе? Или у нас сохранилось такое понятие, как номенклатурный круг, и высших чиновников можно переводить только на равный по рангу пост?
– Но так в империи не делается. Кадровые перестановки, когда тот, кто был никем, становится всем, а тот, кто кем-то был, падает почти на самое дно социальной лестницы… Недовольства сильных мира сего не избежать.
– Вы ведь просчитали последствия? Просчитали. Реакцию города спрогнозировали? Спрогнозировали. Выгод мы от этого получаем, я так понимаю, гораздо больше, чем при существующем статус-кво? И что нам недовольство отдельных некомпетентных чинуш? Их мохнатые лапы остались в империи и никак на нас с вами повлиять не могут, а если вы, Илона, беспокоитесь, что я боюсь будущих столкновений с их покровителями, то не берите в голову. Сначала нам всем надо выжить, а потом уже будем думать, как надавать по этим лапам, да побольнее.
Потом приказы поступать перестали, но приходили еженедельные пространные отчеты, которые я, не читая, отправлял обратно. Такое положение сохранялось полтора месяца, пока Илоне и сформировавшейся вокруг нее команде не надоело. Девушка отчеты слать не перестала, но сократила их существенно – только самое главное. Она стала лично приносить цифровые отчеты и в общих чертах комментировать ситуацию. По ее мнению, верховное начальство, даже не вмешиваясь в управление, обязано знать положение дел. В общем и целом она была права, но и мне очень уж неохота было тратить свое драгоценное время на то, в чем я все равно слабо разбираюсь.
Тем не менее совсем уж бездельничать тоже невозможно. Правда, вся моя работа как верховного свелась прежде всего к одобрению предстоящих финансовых трат – из моего кармана как-никак – и к рассмотрению апелляций недовольных кадровыми решениями.
Это было наиболее скучным действием, к тому же отвлекающим меня от основного занятия, то есть разбора узора Лантиссы. Надо было сидеть болваном в кресле, в присутствии охраны и секретаря, доньи Марины, подобранной мне Илоной и доном Томасом, принимать в письменном виде и выслушивать на словах жалобы бывших важных персон, с серьезным видом кивать, обещать разобраться и, как правило, выбрасывать в утилизатор жалобу сразу после ухода ее подателя. Бывало, просители опускались до истерик и угроз, тогда мне приходилось закатывать контристерику, матерно орать, давить авторитетом папы-императора и собственным статусом наследника престола. Некоторых особо злобных посетителей охрана за шиворот пинками выбрасывала из апартаментов прямо в гостевом комбинезоне.
Обычно я не вмешивался в решения штаба губернатора, но в некоторых редких случаях, когда мне казалось, что соискатель моего сочувствия может быть полезен на более высокой должности, но в другой сфере деятельности, нежели ему было предложено, я даже просил штаб рассмотреть возможность перевода. Иногда эти нахалы даже находили возможность удовлетворить мою просьбу, поддерживая в определенных кругах мнение, что главный все-таки принц и никакая любовница со своей шайкой-лейкой отнюдь не захватывала власть в свои ручки, а является примитивной ширмой, за которой наследник престола прячет свои непопулярные решения. Ну а в авторстве популярных никто и не сомневается.
Впрочем, простые граждане и так искренне верили в мою божественную миссию вести их по дороге к счастью. Командный состав, столь же искренне меня ненавидящий, поскольку состоял в основном из представителей мятежных родов, за исключением верхушки, предоставленной мне в пользование исключительно по причине своей бездарности и никчемности, злорадно потирал руки, наблюдая, как этот идиот (я то есть) не только самоустранился от власти, но даже заменил лояльных высших офицеров на… совсем не лояльных. Подавляющее большинство офицеров с восторгом приняли назначение Олега генерал-адмиралом, главнокомандующим вооруженными силами города-крепости. Все знали причины его опалы в имперском флоте и такой взлет карьеры, хоть и считали временным (до возвращения в столицу, где император поправит «ошибки, допущенные наследником по молодости и за недостатком житейского опыта»), тем не менее бурно приветствовали. Однако два месяца армию и флот лихорадило. Уходили одни, на их место приходили другие, пошла череда учений, маневров и смотров, где спуску не давали никому. Но это была работа, которой многие искренне хотели посвятить жизнь, поэтому нагрузки принимались как должное. Новый командующий ценил профессионализм и в грош не ставил умение прикрыть задницу бумажкой или умело подлизаться к начальству.
Только сейчас, в преддверии выхода к обитаемым системам, все постепенно успокоилось и как-то наладилось, в том числе и наши взаимоотношения с девушкой-губернатором. Мы даже не заметили, как перешли на дружеское «ты». Илона уже не стеснялась шутить и подкалывать, что не могло не радовать. Так со временем у нас и сложилось: раз в неделю она с кратким отчетом навещает мои апартаменты, а иногда и просто так – поговорить, чайку попить. Теперь-то я понял, что ее привлекало. В последнюю очередь подчиненные ищут свою начальницу в покоях принца, а ей хочется, чтобы хоть пять минут никто не тревожил. Сегодня, похоже, у нее нет сил даже на то, чтобы замаскировать чаем истинную цель прихода ко мне.
– Все, Илона, спать! Это приказ моего высочества. Хочешь здесь – хочешь в любой гостевой спальне.
– А-аха-га… в гостевой на твоих трах-аха-дромах? Ни за что!
– Да кто тебя там увидит? И что это ты за свою репутацию переживать стала? Неужто влюбилась в кого?
– Ага! В тебя!
– Мне, конечно, лестно, но как же… Олег?
– Откуда ты…
– Да уж знаю. Смотри-ка, взбодрилась как! Зря я к тебе с вопросами полез. Все, ни слова больше. Иди спать!
– Слушай, твое высочество! Если не отцепишься, я запущу в твою царственную черепушку вот этой чашкой!
– Все-все-все! Не надо чашкой! Не надо в черепушку! Вспомни, что с бедным Исааком Ньютоном случилось, когда ему по кумполу яблоком приехало!
– Вот и не доставай меня!
– Молчу, молчу…
– Ваше высочество, – в нашу пикировку вклинилась Марина, – главнокомандующий, дон Олег, просит разрешения связаться с вами.
– Соедини.
– Здравия желаю, ваше высочество. – Фантом главкома смотрел на меня без всякого почтения, но вежливость соблюдал от сих до сих.
– Что вам?
– Мне срочно нужна донья Илона.
– А почему вы решили, что она у меня?
Взгляд Олега заледенел, на скулах заметались желваки, однако, несмотря на холод в голосе, речь его звучала ровно, а слова за пределы протокольной вежливости не выходили.
– У меня есть основания полагать, что это так.
Нагнетать напряженность, чтобы только позлить хорошего, но горячего офицера, – и как он в бою способен быть хладнокровнее айсберга? – не было никакого резона, поэтому я не стал затягивать разговор и просто развернул фантом Олега лицом к Илоне.
Глаза молодого адмирала при виде девушки вспыхнули, но голос остался бесстрастен:
– Донья Илона, у меня накопились вопросы, которые мы с вами должны разрешить в самые кратчайшие сроки.
Еще семейных сцен мне не хватало, а дело явно движется к тому. Но у меня возникла одна мысль.
– Дон Олег, – вмешался я в разговор, – через несколько минут госпожа губернатор закончит свой доклад и выйдет от меня. Слушайте приказ. – Несмотря на невозмутимую маску на лице главкома, я четко понял, где он видел любой мой приказ. – Донью Илону взять под домашний арест на восемь часов. Из апартаментов не выпускать, аппаратуру связи отключить. Посмотрите на нее. Когда вы в последний раз спали хотя бы четыре часа подряд, донья Илона? Не трудитесь мучительно вспоминать. Думаю, месяца четыре назад. Приказ ясен, адмирал?
В лице Олега что-то дрогнуло, и стало ясно: такого приказа он не ожидал и готов сделать исключение – не все приказы принца изначально идиотские.
– Так точно, ваше высочество!
– Но мне еще столько надо успеть!..
– На свежую голову и займетесь, а пока пусть поработают заместители, – сурово и непреклонно взялся за девушку главком. – Потом возьмем под арест заместителей. Они, полагаю, отдыхают не больше вашего.
– Честь имею, адмирал.
– Честь имею, ваше высочество, – с небольшой заминкой ответил Олег.
Я прервал связь с адмиралом и повернулся к девушке:
– Вот что, Илона. Думаю, адмирал никак не может понять, зачем ты тратишь драгоценное время на это ничтожество принца, а ревность рисует в его воображении самые страшные картинки. Поэтому разрешаю тебе прояснить для него ситуацию с моей персоной. Мое инкогнито в данном случае стало мешать делу. Однако те, кого это не касается, пусть и дальше остаются в неведении. Пожалуй, еще дона Абрама придется ввести в курс дела. Он там, насколько мне известно, скоро десантно-штурмовой батальон из выловленных шпионов сформирует. Хорошо работает. Умница. Илона, ты все поняла?
– Но ваше высочество, – девушка умоляюще сложила руки на груди, – можно я сначала кое-что доделаю, а потом, честное слово, лягу спать и просплю… шесть часов подряд. Обещаю!
– Ой не ве-е-ерю! Все! Приказ отменять не буду. Восемь часов, и точка! Лучше иди отдыхать добровольно.
Девушка устало поплелась к двери, на ходу пытаясь с кем-то связаться, но адмирал свое дело знал не понаслышке и заблокировал ее канал с помощью военной глушилки. Тогда Илона развернулась, укоризненно посмотрела на меня и вдруг спросила:
– Слушай, я давно хотела поинтересоваться, да к случаю не приходилось. Я знаю, ты чем-то таинственным занимаешься с абордажниками, и с некоторых пор они на тебя смотрят как на святого, но возишься с ними ты далеко не целыми днями. Большую часть времени, как ни зайдешь, ты все в кресле сидишь с закрытыми глазами, будто дремлешь. Можно было бы сказать, что взвалил на бедную девушку заботы и со всем пылом души предаешься лени. Однако я только сейчас заметила, что видок-то у тебя отнюдь не лучше моего. Значит, ты занят какой-то очень напряженной работой. Может, скажешь? Вдруг мы можем тебе чем-нибудь помочь?
– Спасибо, Илона, но, к сожалению, помочь мне вы не можете. И никто не может, – не сдержал я горечи. – Во всей галактике никто не сможет.
– Знаешь, Костя, – задумчиво сказала девушка, – у меня такое впечатление, будто у тебя на плечах целая скала, которую ты должен держать через «не могу». Поверь, даже дружеское участие иногда может очень сильно помочь. Если станет совсем невмоготу, ты только скажи. У тебя уже есть друзья здесь. Настоящие друзья.
Я вздрогнул при слове «здесь», но потом с облегчением понял, что Илона не знает и знать не может, кто я на самом деле, а главное, откуда. Но все равно дружеское участие меня тронуло. Я ведь вроде никаких усилий не предпринимал, чтобы понравиться или просто стать немножечко своим для обитателей крепости, но вот как получается – чтобы иметь друзей, не надо тужиться, как при запоре, изо всех сил подлаживаясь под них. Если чего-то стоишь, они сами примут тебя в свой круг такого, как есть.
– Спасибо, Илона. От твоих слов и правда стало легче. Спасибо. А теперь иди, обязательно отдохни, а мне… Мне надо посидеть в кресле с закрытыми глазами, потешить свою лень.
Я бодро подмигнул девушке, но, когда она вышла из кабинета, словно выдернул из самого себя поддерживающий стержень и растекся медузой по сиденью. Накануне я сумел-таки расшифровать узор Лантиссы, и результат меня, мягко говоря, не порадовал. Все, разумеется, было не так плохо, но и хорошего тоже оказалось не густо. В первую очередь, я четко вычислил маршрут перемещения и, главное, сроки. Моя сущность петляла меж звезд в поисках свободного тела около двух лет, по имперскому исчислению времени, которое, в свою очередь, шло от планеты-прародительницы. Конечно, если не учитывать время, затраченное узором на поиск подходящего носителя, получится месяцев на восемь меньше, но и этот срок угнетал. Отправившись домой прямо сейчас, я застану дочку уже школьницей. Помнит ли она непутевого папу, вечно пропадающего в горах? А Свента? Ведь чуяло ее сердце, что поход этот опять добром не кончится. Но насколько дальним путешествием все это обернется, она даже вообразить себе не могла.
Кратко проблема сводится к следующему. Каждый материальный объект вселенной: звезды, планеты, астероиды, даже пылинки – обладает неким полем или аурой, которая есть не что иное, как еще один вид поля, кроме прочих, открытых наукой. Это, предположительно, и есть неструктурированная магическая энергия. Магическое поле связывает все объекты вселенной в единое целое, однако ее, скажем так, плотность напрямую зависит от массы. Сама галактика как целостное образование тоже обладает подобной аурой, связывающей звездные системы воедино. Получается, между сгустками ауры (полей) высокой плотности, своеобразными узлами галактики, существуют гигантские области пространства, где напряженность поля крайне низка. Каждый узел имеет свой уникальный магический узор ауры, по которому его можно найти и через миллионы лет, куда бы он ни сместился за это время в своем вечном движении.
Не буду углубляться в теорию, поскольку очень даже может быть, что когда-нибудь, в не столь уж далеком будущем (если не прямо сейчас), нынешние представления о законах мироздания будут осмеяны так же, как мы смеемся над наивностью предков. Для меня главным выводом из всего этого бреда было понимание сложности задачи по возвращению домой.
При достаточной энергии можно совершить импульс-прыжок сквозь – не через, а именно сквозь – пространство. Время прыжка практически равно нулю, хотя, может быть, в этом гиперпространстве проходят миллионы лет, а на объекте прошедшие годы никак не сказываются. Дальность прыжка зависит прежде всего от имеющейся энергии. При этом содержать ее в накопителях нет возможности. Слишком медленно извлекается из них энергия для формирования аналога пружины, поэтому ничего не остается, кроме как концентрировать ее вокруг объекта, сразу формируя узор-импульс достаточной мощности. Определение достаточной мощности – тоже задачка не из простых, но вполне решаемая. Разумеется, отправка в полет магической структуры требует куда меньших затрат, чем отправка материального предмета. Но! Сама возможность телепортации материального объекта, в том числе, разумеется, самого себя, в пределах планеты или звездного корабля уже дорогого стоит. Телепортация происходит не мгновенно, но довольно быстро, чтобы мне заинтересоваться такой возможностью и потратить немного времени на тренировку навыка. Чем-то такое перемещение было похоже на перенос части сознания по нити-лучу. Здесь также следует предварительно наметить точку прибытия, сформировать узор и… прибыть.
Не знаю, успели ли целители прошлого разработать методику и подкорректировать узор для этих целей, но, скорее всего, нет. Не было у них времени отвлекаться на побочные задачи.
Таким образом, если бы я знал координаты родного мира, мог бы уже сегодня выдрать из принца ядро личности, перенести сознание в узор, послать всех, кто ему доверился, подальше и рвануть «чрез звезды к терниям». Однако мешало этому шагу три «но».
Путь назад мне был известен примерно так же, как слепому – дорога в неизвестное место, где он побывал один раз: пройти вперед, повернуть направо, еще пройти, повернуть налево, потом еще налево, пройти вперед, повернуть налево… и так далее. Следовательно, как бы ни был запутан и извилист путь, придется пройти его полностью со всеми его загибами. Есть еще один вариант – отправить звездолет на поиски моей планеты. По моим прикидкам, корабля крейсерского класса хватит, чтобы облететь полгалактики. Затеряется этот – послать следующий. Другой вопрос, стоит ли выдавать нынешним правителям галактики – императору, баронам, королю Арктура – координаты моего родного мира? Что они с ним сделают? Хорошо, если он покажется им непривлекательным в плане ресурсов. Но если наших магов сочтут слишком опасными, смогут ли целители, особенно те, кто против прогресса, дать достойный отпор? Очень и очень сомневаюсь. Даже без аннигиляции планеты с помощью сфокусированных энергетических полей бомбардировка термоядерными зарядами – вещь неприятная. Сколько тогда магов надо, чтобы эффективно сбивать торпеды за пределами атмосферы? А это далеко не все могут. Нужно владеть как минимум нитью-лучом, а лучше слиянием по методу Финь Ю, чтобы иметь хоть какие-то шансы. Лабриано и Греллиана, например, точно не смогут, что уж говорить о неполных целителях. Вывод однозначный: про мой мир здесь должны услышать как можно позже, тогда как на моей планете должны узнать как можно раньше об опасности со стороны звезд.
Второе «но» заключалось в том, что я не знал, в каком состоянии находится мое родное тело. Сомневаюсь, что я прибуду точно в момент окончания процесса связывания артефактов. Расчетные сроки завершения работы мне неизвестны. Тело принца однозначно погибнет, а тело Филина может быть не готово к приему. Или самый неприятный вариант, о котором и думать не хотелось: процесс давно завершен, а тело погибло или уже занято личностью какого-то древнего целителя из артефакта. Что значит зависнуть в магическом пространстве, я себе неплохо представляю. Скорее всего, растворюсь без остатка.
Третье «но» – обитатели города-крепости. Не могу я их оставить в этом неопределенном положении. Философски рассуждая, я не виноват в том, что на принца объявили охоту с собаками и ловушками, но все равно буду чувствовать себя виноватым. Пусть я здесь палец о палец не ударю, но пока меня могут предъявить в здравом уме и добром здравии, юридически ничего вменить гражданам не сможет и сам император. Разве что творя произвол, но это он и сейчас может. Теоретически. А фактически мой запрет на отправку беспилотников-курьеров сделал и это невозможным. Во всяком случае, на сегодняшний день любой из моих нынешних верхних руководителей может заявить, что на все была моя принцевская воля.
Итак, на повестке дня пока один вопрос: что делать. С чего начать и «кто виноват», решу потом. Из всего многообразия бредовых и не очень таковых идей, остановился на одной, показавшейся мне наиболее перспективной. Создать цепь ретрансляторов. То есть на всех узловых точках маршрута соорудить узор, который будет пассивно накапливать энергию, достаточную для отправки нескольких пакетов, и ждать послания от одного из двух, связанных с ним, ретрансляторов. По получении посылки блок управления узора-ретранслятора определит, куда следует ее перенаправить, и совершит передачу. От звездной империи к родному миру или наоборот.
Для создания такой цепи потребуется тоже около двух лет, но так явно надежнее. По моим прикидкам, посылка будет идти максимум час-два, а то и меньше. Знать бы, сколько таких ретрансляторов окажется построено. Первый я сделаю сам, когда мы выпрыгнем в следующей звездной системе, а далее каждый ретранслятор начнет с того, что отправит по маршруту узор ретранслятора. То есть система получится самоформирующейся, правда, только на один заранее определенный маршрут. Тогда я смогу периодически запускать узоры, проверяющие состояние тела, и быстро получать обратную связь. Можно также отправить узор-сторож, который в момент освобождения тела сформирует информационный пакет и перенаправит ко мне.
Вообще-то таким образом можно решить проблему межзвездной связи, раскинув сеть магических ретрансляторов. А если при этом рассчитать необходимую энергию импульса для прямой связи с конкретной системой, то можно сделать ее очень и очень скоростной. Но пока, увы, кандидат на монтаж подобной сети, а также на роль оператора только один – мое высочество, а ведь «не царское это дело».
Ну что ж, осталось дождаться последнего прыжка – он вот-вот состоится, иначе можно было бы прямо с этой звезды начать. В принципе не имеет значения с какой. Главное, мне известна начальная точка – система, в которой я получил новое тело.
Глава 10
Воздух чужой планеты. Я вдохнул его в первый раз в своей жизни… Так и просится на язык что-нибудь пафосное: «Меня охватил восторг первооткрывателя, первым из своего народа ступившего на брега неведомой земли после трехчасового карантина с его стерильным воздухом и дозы универсальной вакцины. Незнакомые ароматы щекотали ноздри, а переливы птичьих голосов вызывали чувство восторга и умиления. Ах, чужая планета. Еще никто из моего мира не смог достичь даже ближайшего спутника, а я, простой парень, попираю почву, расположенную на расстоянии, которое свет пролетает за миллионы миллионов лет!»
Восторг тоже был, но кратковременный. Меня действительно охватило некое чувство: ведь и правда впервые на чужой планете, а моя невообразимо далеко. Город тоже впечатлял. Одно дело – видеть фантомное изображение разных планет и городов, даже с гораздо более причудливой архитектурой и растительностью, совсем другое – пройтись по улицам, зайти в ресторанчик или уличную кафешку, попить сок из неизвестных овощей. Или фруктов – кто их там разберет. Меня поражало буквально все: высота небоскребов, многоярусные ленты дорог с антигравитационным покрытием, сюжеты фантомов реклам, транспорт – от простейшей обшарпанной колымаги, свистящей неторопливо по трассе на высоте нескольких сантиметров от покрытия, до длиннющих и жутко роскошных бесшумных мобилей богачей.
Мы с Нестором и Максом прогуливались по центральному проспекту городка Сербеки планеты Эрзерум пограничной системы Неаполь. По меркам империи, это был совсем небольшой городок – чуть меньше пятнадцати миллионов жителей, но в моем мире он потянул бы, по меньшей мере, на столицу мира. Да что там столицу – я сомневался, что во всей Элмории проживает больше людей, чем в этом «городке». Все дела в основном были переделаны: деньги, что мне выделил папенька, согласно финансовому плану «банды» Илоны, потрачены в ноль; обязательные визиты всем значимым шишкам в течение недели нашей стоянки нанесены; балы оттанцованы; обеды съедены; арсенал местной базы ВКФ (военно-космического флота) основательно пограблен лично мной. Осталось немного свободного времени. От меня больше не требовалось кланяться, обмениваться рукопожатиями с благородными донами и целовать длань прекрасным доньям, рассказывать о модах, воцарившихся в столице, и вскользь обсуждать перспективы войны с Индо-Китайской Социалистической Республикой, вольными баронствами или королевством Арктур…
Не беда, что начальник базы ВКФ после общения со мной, похоже, и впрямь заболел: он проигнорировал бал у градоначальника, чего, говорят, не случалось с того дня, как некий сумасшедший барон напал на Неаполь, а было это лет двадцать назад. Так ведь напрасно он пытался защитить вверенное ему имущество от моего пристального внимания. Как он верещал! Как вопил и стонал! Песня. Мне пришлось фирменным движением вздернуть подбородок под потолок и с ленцой протянуть:
– Э-э-э… любезнейший, того, нам двести абордажных торпед давай. Эта… быстро-быстро! Улетаем в пасть… этому, то есть с визитом в баронство… как его… Вольфшанце… Что значит не можете оголить?.. Я вашу задницу сейчас при всех… эта… оголю. Мои абордажники без своих торпед звереют. О! Посмотри на рожу ихнего старшины! Не, ты глянь!
Нестор и Макс, под завязку накачанные инструкциями поддерживать меня во время разговоров, какой бы бред я ни нес, стояли с каменными лицами, вперив взгляд в пространство, прозревая неведомое прямо сквозь мебель.
«Дружеский» визит в крупнейшее и сильнейшее баронство действительно придется совершить согласно воле государя императора, переданной курьером накануне нашего появления в системе. Было ли такое отклонение от первоначального маршрута заранее спланировано или изменилась политическая ситуация, сказать определенно не могу. Но то, что это не результат деятельности шпионов, гарантирую. Ни один беспилотник с кляузой не вылетел от нас за все время полета до системы Неаполя. Значит, весть о моем новом облике, о котором и так-то знали всего несколько человек (плюс сотня абордажников), а также данные о наших социальных преобразованиях и кадровых перестановках вряд ли уже достигли столицы. К визиту я относился настороженно, но не исполнить волю императора не мог, поэтому решил сделать все возможное для защиты нашего города-крепости.
– Но у меня на восемьдесят абордажников останется всего пятьдесят торпед. А если среди них окажутся дефектные?
Читать бесплатно другие книги:
