Кружева бессмертия Пашковский Юрий

Глава девятнадцатая

— Умная энергия? — Аваддан нахмурился, пожевал губами. Настолько смертный жест, что можно забыть, кто перед тобой.

Но забывать не стоит.

Тагорр вернулся в Цитадель Архистратига, и Глюкцифен перенес магов к ожидающей их в зале-пентаграмме проекции Лорда-Повелителя. Телепортация такого количества смертных плохо отразилась на козлоголовом. Он тяжело дышал, обильно потел, спотыкался. Убог явно устал. Сейчас он стоял позади трона Архистратига и нюхал носовой платок, то и дело посыпая его розовыми крупинками из желтого флакончика, который достал из левого уха.

Вдохнув, Глюкцифен начинал счастливо улыбаться, словно смертный, перебравший со «страстью» — драконидским наркотиком, распространенным в северо-западной части Серединных земель.

Однако эффект быстро проходил, и козлоголового начинало трясти, будто перебравшего матроса, чей корабль в течение года приставал к портам городов, где алкоголь во всех его проявлениях был объявлен вне закона, и вот наконец он вернулся в родную гавань, где литровая кружка эля стоила сущие гроши.

Глюкцифен торопливо обнюхивал платок и снова обретал счастье.

— Варрунидей? — Архистратиг повернулся к слоновьей голове. — Тебе известно, о чем говорит Джетуш?

— Да, господин. Умный мир, мир первой актуализации, базируется на двадцати двух принципах, о которых вы ранее…

— Достаточно, — взмахом руки Лорд прервал чаротворца. — Обсуди все с нашими гостями. Диабола, Таллис. Отправляйтесь к долине и внимательно осмотрите окрестности. Смерть Райхгера Цфик-лай-Торага не должна остаться безнаказанной. Если в нашем Кратосе не может чувствовать себя в безопасности наш гость, то что же мы за Лорд?!

Цветущая поляна и хороводы фей.

Десятки цветущих полян и хороводы фей до горизонта.

Уолту очень хотелось — нет, не сказать, хотя бы подумать, какой Аваддан Лорд.

Судя по напряженным лицам наставника, эльфа и восточной магички, те тоже удерживали лишние мысли. Джетушу и Фа не дали даже переодеться. Впрочем, маги и не настаивали. Магистр пылал желанием неотложно сообщить Архистратигу знание о некой умной энергии, Фа было все равно.

По пути в Цитадель Земной маг тигром рычал на Высокорожденного, виня того в смерти элхида. Высокорожденный коротко огрызался и мрачно перебирал содержимое кармашков. Истребительница Драконов молчала, погрузившись в размышления. Подражая ей, ни Уолт, ни Эльза не проронили ни слова: во-первых, их ни о чем не спрашивали, во-вторых, лечащая магия требовала от них тишины.

Глюкцифен всю дорогу угрюмо сопел в углу, стискивая выданный ему Хоки кубик. Казалось, козлоголовый мечтает, чтобы происходящее оказалось кошмарным сном и он поскорее проснулся.

Кошмар продолжался.

Смерть психомага грозовой тучей висела надо всеми. Каждый невольно представлял себя на его месте. Да и напавшие не скрывали: это только начало. Цветочки. Ягодки — впереди.

Аваддан выслушал Джетуша, ни разу не перебив. После Земного мага речь держал Лизар. Наблюдая за сражением с безопасного расстояния, эльф запустил чары Познания и Понимания, направляя гаррухов и на кристальную стену, Не выпускавшую магов из долины, и в разбушевавшуюся Красоту Хаоса. Собранные многоножками сведения забрал Варрунидей Асирот, пообещавший немедленно добавить их в Акаши.

Потом заговорил Глюкцифен. Лорд-Повелитель помрачнел, узнав, что козлоголовый не видел ничего из происшедшего. По словам убога вообще выходило, что стоило ученикам Джетуша Малауша Сабиирского зайти в долину, как в тот же миг он увидел Магистров израненными, с колдующей над ними Фа Чоу Цзы. Чуть позже появился Лизар Фоор, а следом и сам Джетуш Малауш Сабиирский. Единственным, кого он не увидел, был Райхгер Цфик-лай-Тораг. Словно кто-то зло пошутил на Глюкцифеном, применив его собственную Функцию против него.

Весть о выбрыках времени заставила Аваддана поморщиться. Лорда-Повелителя можно было понять. Как если бы в лаборатории, где знаешь каждую мелочь, внезапно стали происходить странные и неподвластные тебе явления, а ты и не представляешь, что это такое и как с этим быть.

Или, что, наверное, более точно соотносится с власть предержащим убогом: как если бы в королевских лесах появилась шайка неуловимых браконьеров, ускользающая и от искушенных лесничих, и от магов Земли, а приглашенные помочь Лесные эльфы разводят руками и советуют для решения проблемы все сжечь.

Есть проблема — нет проблемы.

Выжечь Кратос Аваддан не мог. Но, судя по опасно сверкающим глазам, не отказался бы сотворить что-нибудь. Поразрушительней.

О появлении Хоки козлоголовый умолчал. О том же он попросил и магов по прибытии в Цитадель: «Только мой господин должен решать, кому положено знать о возможной войне. Молчите, смертные. Вам и так не положено быть здесь, не говоря уже обо всем остальном…»

— Господин, что прикажете делать, если мы столкнемся с убийцами ментального чаротворца? — Уберхаммер выглядел как маньяк, которому государство официально разрешило убивать.

Разрушать хотелось не только Аваддану.

Они тут все такие, подумал Уолт, заметив, как вспыхнули при словах Уберхаммера глаза Диаболы и Грисса. Они вынуждены мириться с установленным в Подземелье порядком, но Суть, их Падшая и Измененная Суть, взывает: уничтожайте! Убивайте! Несите Хаос!

Может, в Первой войне Бессмертных богам стоило догнать бежавших с Небес, окончательно одолеть и заточить их в Тартарарам. Потому что когда-нибудь они не смогут сдерживать свою Суть Разрушения. И тогда — зарыдают смертные, и живые позавидуют мертвым…

Цветущая поляна и хороводы фей, напомнил себе Уолт.

— Захватить, — безапелляционно бросил Аваддан. — Не получится захватить — убить.

— Мой Лорд, но если мы столкнемся с ними, будучи в пораженной Инфекцией зоне? — Диабола была сама осторожность. — Мы будем лишены наших сил, а враги, судя по всему, владеют могущественными чарами.

— Тогда немедленно сообщите мне. — Аваддан блеснул аурой, не удержав закипающий гнев. — Моей Властью я немедленно пришлю магов вам в помощь!

Чего?!

От воспоминания об ударе пятнистой девки по спине поползли мурашки. Эльза, стоявшая рядом с Уолтом, побледнела. В тагорре, ненадолго отвлекшись, наставник помог им создать гештальты и обменяться информацией. От образов Ацедия и Гулы становилось не по себе. Полученные от восточной магички сведения вообще вызывали желание скрючиться в позе эмбриона и проваляться в ней до тех пор, пока боги и убоги не уничтожат Равалон в Последней битве.

Судя по последним сведениям, валяться предстояло недолго.

Истребительница Драконов, спеша на помощь Уолту и Эльзе, попала в зеркальный лабиринт, в котором на нее напал непонятно кто и непонятно как. Она сражалась отчаянно, применив все возможности сырой магии, которые были доступны. В итоге оказалось, что волшебница сражалась сама с собой: била отчаянно себя и защищалась отчаянно от себя.

Фа хмурилась и не могла внятно объяснить, как так получилось.

К счастью, никто не спросил о шарах, которыми Уолт убил Иру. Впрочем, не распространялся наставник и о собственном заклинании, уничтожившем Ацедия. У всех свои секреты.

Хотя Уолт готов был в очередной раз наврать о магии крови.

— Я не думаю, что… — начал Джетуш.

— У вас контракт, — перебил Земного мага Аваддан. — Вы должны уничтожить Инфекцию. И все, с ней связанное. Если я говорю: «Идите и сражайтесь!» — вы идете и сражаетесь!

Фа Чоу Цзы засмеялась.

— Ты ждать другое, Джетуш? Убоги не меняться. Они думать, что все просто решать. Уничтожать, уничтожать, уничтожать! Неважно где, неважно кто! Они не умирать так просто, как мы, и они забыть, что умереть — просто!

Уберхаммер недобро уставился на магичку, словно раздумывал, прикончить ее сейчас или чуть попозже. Давление ауры Архистратига начало увеличиваться. Кажется, Лорд-Повелитель решил напомнить, кто тут смертные, а кто — Бессмертные.

— Господин, — слоновья голова шевельнулась, — тревога чаротворцев имеет под собой основания. Что, если нападающих станет больше и маги не сумеют с ними справиться? Никто из нас не сможет помочь им в сражении. Инфекция продолжит распространяться, а мы ничего не сделаем.

— Что же ты предлагаешь, Варрунидей? — Аваддан начал успокаиваться: дышать стало легче и давление понизилось.

— Проанализировать полученные знания. Смертным чаротворцам удалось то, на что я при всех своих познаниях в магии оказался неспособен. Мы узнали об умной энергии, о которой и не задумывались. Теперь многое может проясниться, но, к сожалению, не все. То, что мне ведомо об умном мире, не разрешает загадку Инфекции. Надеюсь, смертные чаротворцы смогут заметить ускользающее от моего взора.

— Ты предлагаешь подождать… — Аваддан задумался. — У нас мало времени, очень мало. Тем не менее смысл повременить есть. До выборов три с половиной дня. Надеюсь, маги, вам хватит времени…

«А не то!» — Глаза Лорда грозно полыхнули адским огнем. К счастью, метафорически.

— Диабола, Таллис. Мой приказ в силе. Однако если заметите кого-то в долине, не нападайте. Проследите за ними. Постарайтесь выяснить, откуда пришли. Появиться в Подземелье они могли только с позволения иного Лорда. Если за Инфекцией стоит кто-то из моих недругов… — Аваддан не договорил, лишь зло усмехнулся. Но этого хватило, чтобы Уолт решил ни в коем случае не становиться недругом Архистратига Подземелья.

Уберхаммер и Асурия поклонились. Покрывшись декариновыми потоками пламени, они исчезли в яркой серебристой вспышке: отправились выполнять приказ повелителя.

— Грисс, Глюкцифен, вы идете со мной. Обсудим… прием гостей.

От Уолта не скрылось, что козлоголовый стал печальнее, подходя к Аваддану. «Может, о его связи с Хоки никто не подозревал, — мелькнула мысль. — Может, он тщательно скрывал родство с Небесным Градом, но теперь ничего нельзя утаить. И не скажешь ведь Лорду-Повелителю: появление бога связано с моими исследованиями в магии крови…»

— Смотрю, из нас смертников решили сделать, — задумчиво пробормотал эльф, когда погас декариновый овал, поглотивший Архистратига с дворецким и секретарем. — Вперед, под огнешары и катапультные ядра! — Светлый выразительно провел ладонью по горлу.

— Лорд Аваддан волнуется, — примирительно загудел Варрунидей, оставшийся с магами. — Оттого резок в выражениях. Но благодаря вам мы продвинулись в понимании сущности Инфекции, и, возможно, ваши услуги вскоре нам не понадобятся. — Поняв, что выразился двусмысленно, убог-чаротворец поспешил заявить:

— Каждый из вас вернется в мир смертных в целости и невредимости.

— Не каждый, — мрачно бросил Джетуш.

— Прошу прощения, — смутился убог. — Мне жаль вашего товарища. Признаться, во время действий вашей команды в Я-Маджире его магия произвела на меня неизгладимое впечатление…

— Нам нужно переодеться и восстановить силы. — Наставник выжидающе посмотрел на Варрунидея.

— Да-да… — Убог торопливо раскрыл тройной портал в предоставленные магам комнаты. — Прошу вас, управьтесь побыстрее. Нам нужно обсудить Инфекцию и ее связь с умной энергией…

— Постараемся, — буркнул наставник.

Эльф первым шмыгнул в межпространственный канал. Фа посмотрела на Джетуша, улыбнулась и скрылась в Переходе.

— Воспользуйтесь заклятием связи, как только будете готовы. — От Варрунидея отделился сияющий клочок кожи и подлетел к Земному магу.

— Всенепременно, — проворчал наставник.

— Тебе записка, — сообщил Земной маг, когда Уолт вышел из портала. Ракура шел последним, и ему показалось, что слоновья голова сверлит его спину пристальным взглядом. Не дай Перводвигатель, учуял Тиэсс-но-Карана! Что делать в таком случае? Соглашаться на предложение Тени? Ха! Тысячу раз ха!

А если от его решения будет зависеть жизнь наставника? Эльзы? Ты ведь должен защищать Деструктора, Уолт. Только толку от защиты, которая потом резво бросится уничтожать сковывающий ее Силу мир…

Джетуш стоял у шкафа и выглядел неожиданно довольным. На одной из полок появились три большие маски: без отверстий для глаз и рта, с длинными, как у тэнгу, носами, блестящие серебром. Уолт глянул на предметы Вторыми Глазами и чуть не ослеп, очутившись посреди настоящей вселенной декарина. Аура Аваддана — и та не полыхала так убоговским цветом.

— Маски Хаоса, — удовлетворенно сказал наставник, проследив за взглядом Уолта. — Аваддан придерживается контракта. Хорошо. Я уже начал бояться, что Лизар прав.

Эльза подошла к шкафу, осторожно потянулась к ближайшей Маске.

— Можно, учитель?

— Не бойся, не укусит. — Джетуш улыбнулся. Спокойствие и хорошее настроение возвращались к нему на глазах. Еще бы. Маски Хаоса, творение неизвестного убога или убогов, позволяли смертным на короткий час стать Бессмертными. Созданные в те часы, когда между Нижними Реальностями и Небесным Градом еще не был заключен Договор, Маски выдавались самым верным приверженцам Разрушения среди смертных. В мире смертных артефакты наделяли использующего их Онтисом; те же из чернокнижников, кто осмеливались обретенной силой пробиться в измерения богов, получали Онтос.

Древние хроники гласили, что один из богов пожертвовал своей жизнью, прокляв Маски Хаоса. Бог отправился в Тартарарам, а время действия Масок ограничилось. Чернокнижники, воздвигающие империи, построенные на жертвоприношениях убогам, пали от гнева Созидателей один за другим. Большинство Масок Хаоса было уничтожено, остальные убоги забрали в Нижние Реальности, храня для Последней Битвы.

— От кого записка? — спросил Уолт, погасив Вторые Глаза. Вне магического взгляда древние могущественные артефакты опасений не внушали.

Так безобидной мартышкой выглядит Тафтиранская обезьяна — один из опаснейших видов нечисти Адских джунглей.

— От фон Неймара.

Древние артефакты мгновенно отошли на задний план.

«Достопочтенный Уолт Намина Ракура. Несмотря на вполне объяснимое напряжение, возникшее между нами вследствие моей должности и порученного мне задания, общее дело, объединившее меня и Вас, не должно пострадать».

Как стелет, а!

«Не сомневаюсь, что Вам как известному магосемиотику окажутся интересны обнаруженные мною факты».

Известному. Гм. Разве что узкому кругу. Достаточное количество статей, способное принести ему признание в магическом мире, Уолт еще не опубликовал. Где же дознаватель ознакомился с его работами? Не иначе как в архивах Конклава.

Льстите, господин дознаватель? Ну-ну.

«Поэтому, как только Вы вернетесь, прошу встретиться со мной в Акаши, где Ваш профессионализм послужит несомненным подспорьем в рассмотрении совершенного мною, не побоюсь сказать, открытия».

Дальше шли разъяснения, как попасть в Акаши. И, вместо подписи: «И. Н.» С вензелями.

— Учитель, я выйду ненадолго?

Эльза оторвалась от Маски и настороженно посмотрела на Уолта.

«…пожалуйста, не пугай меня так больше…»

Уолт ободряюще улыбнулся девушке. Не беспокойся. Чего нам бояться в Цитадели Лорда-Повелителя?

Разве что самого Лорда-Повелителя, мелькнула неутешительная мысль.

— Ненадолго можно, — кивнул Джетуш. — Мы с Эльзой пока настроим Маски.

Что бы там ни обнаружил — открыл! — конклавовец, у Уолта накопились вопросы, не имеющие отношения к Инфекции. Он еще не знал, как именно, но собирался узнать, по какой причине Конклав следит за ним.

За дверью в общий зал никого не обнаружилось. Уолт огляделся, но не заметил ни одного фурии. Пожав плечами — может, у Продолжающих перерыв или смена караула или что-то в этом роде — Магистр решительно направился к большой двери, которая отличалась от других четырех красующейся посредине ужасной мордой, скалящей клыки. Над мордой светились цифры: эннеарином «4» и декарином «2».

Гадать о нумерологическом значении получившегося объединением цифр числа не хотелось. Потом. Сначала — поговорить с конклавовцем.

Чтобы открыть дверь в библиотеку, пришлось просунуть руку в пасть. Глаза морды вспыхнули красным, она смерила Уолта презрительным взглядом, словно стражник королевского дворца топчущегося под воротами бродягу. Уолт зримо представил себя без руки.

Обошлось. Цвет глаз поменялся на зеленый. В одно мгновение дверь будто распалась на сотни мелких квадратиков, которые начали складываться пополам в треугольники; складывались до тех пор, пока от них ничего не осталось. Вернее, осталось ничего.

Уолт шагнул в проем. Акаши встретила его чернильной темнотой, на которую совершенно не повлиял свет из зала; шипением и жужжанием то ли убоговских креатур, то ли загадочных механизмов и отвратительным, но знакомым запахом. Зажав нос, маг шепнул Слово, размышляя о том, что работать нормально при таком амбре невозможно, а накладывать блокирующее обоняние заклятие, не задевая остальных чувств, Уолт не умел. Боевого мага обучали ритуалу полной блокады сенсуальности, а не отдельных ощущений.

Дернулась щека: лечащая магия недовольно отреагировала на чары Уолта. Над головой Магистра зажегся маленький световой шарик, освещая окружающее пространство. Первым, что Уолт увидел, оказались соты. Шестигранные ячейки, величиной превосходящие пчелиные в два раза, заполняли всю правую и левую стену. Стены-соты тянулись в глубину библиотеки и терялись в клубящейся черноте.

Потом Уолт увидел фурий.

Магистр отшатнулся обратно в зал. Магия рванулась по Локусам Души, спеша к приготовленным формам боевых заклинаний. Щека заныла, не выдержав такого издевательства. Проклятье, если не учесть лечебный контур, то медицинские чары могут и не выдержать, и… А, неважно.

Части фурий валялись на полу библиотеки. Серебристые, золотистые и зеленые. Шевелились, разбрызгивая серебряную кровь. Будто некромаг славно погулял на погосте, подняв свежих мертвецов и заставив их рвать друг друга на части до тех пор, пока на ногах стоит хоть один андед. А потом добил последнего — для порядка.

Догадываясь, что увидит дальше, но отказываясь верить, Уолт послал шарик вперед. Потом он обругал себя, что сразу не позвал остальных: а если бы убийца скрывался в Акаши? Что бы он тогда делал? Лег дополнительными кусками в живописную груду фурий?

Ему повезло. Игнассу фон Неймару — нет.

Пролетев чуть дальше от фурий, шарик осветил лужу темно-красной крови. Дознаватель Конклава с разорванной шеей лежал на полу библиотеки.

Мертвый.

Мертвее не бывает.

Глава двадцатая

— Вот оно! — выдохнул Уолт, потрясенно рассматривая модель.

Он вышел из эйдосферы, все еще не веря. Встрепенулись фурии, напряглись, настороженно оглядывая Акаши. Оглядывать в общем-то было нечего. Библиотека Аваддана представляла собой, по сути, всего лишь две стены, заполненные сотами-ячейками, внутри которых хранились эйдосы. Вздумай кто напасть на Магистра, заметить его было бы нетрудно.

Ага. Нетрудно. Интересно, фон Неймар заметил?

Невольно Уолт вспомнил, как три дня назад Аваддан пришел в бешенство…

Сказать, что Аваддан пришел в бешенство — ничего не сказать. Уолт только порадовался, что увидел реакцию Архистратига глазами Глюкцифена. Зная характер своего Лорда, Варрунидей создал зеркало, показывающее то, что видит козлоголовый. Дрожащий Глюкцифен (дрожать он начал в тот миг, когда по зову убога-чаротворца прибыл в зал и лицезрел мертвого Игнасса, и с тех пор никак не мог остановиться) печально поинтересовался, нельзя ли создать ему полноценного двойника. Мол, господин пришибет ненароком, а Глюкцифен тут как тут, живой и невредимый. Варрунидей взмахнул хоботом и сообщил, что способен создать матриката, но требуется длительный ритуал. Настолько длительный, что когда Глюкцифен появится «тут как тут», Аваддан пришибет его еще раз — за задержку.

Когда зеркало полыхнуло декарином, таким насыщенным и ярким, что заслезились глаза, Уолт невольно подумал: «Конец козлоголовому…» На самом деле в проекцию Аваддана, осознав важность происходящего, явилась основная структура его многомерной личности. Похвалив Асирота за сообразительность («Нам не нужна гибель наших гостей из-за явления во всей силе»), Архистратиг объединился сознанием с Цитаделью. Но поиск убийцы фурий и Игнасса фон Неймар ничего не дал.

— Их убили физически. — Лицо Аваддана в зеркале двоилось, троилось, а иногда растягивалось гармошкой. — Не функцией, не Силой — телесной мощью. Кто бы это ни был, он опасался, что я обнаружу его след.

— Вы же единое целое со своим Кратосом. — Джетуш едва сдерживал злость, уже нафантазировав, что с Уолтом сделает Конклав, обнаружив исчезновение дознавателя. — Как вы можете не знать, что в нем произошло?

Зеркало лучилось снисходительностью.

— Да, мы едины с Цитаделью, Джетуш Малауш Сабиирский. А вы едины со своим телом. Но знаете ли вы все, что происходит в вашем организме? Все процессы? Можете ли охватить и познать все составляющие его части? Не обращаете ли вы на него внимание преимущественно в моменты телесного беспокойства? Если в теле появится опухоль, не узнаете ли вы о ней лишь по проявившимся признакам, но не в момент ее зарождения? Мы и Цитадель одно целое, но не в физическом смысле единства. Нас объединяет Сила. Мы знаем, где, когда и кем Сила применялась в Цитадели, но убийца не использовал Силу.

— Да, но…

— Мы понимаем, что вы хотите сказать. Вы более не можете чувствовать себя в безопасности. Враг внутри, и ни вы, ни мы не знаем, кто он. Однако теперь известно, что он есть.

— Это знание не успокаивает!

— Напротив. — Основная личность Аваддана была более спокойной, чем недавняя проекция. — Убийца совершил две ошибки: раскрыл свое присутствие и дал понять, что в Акаши находится необходимая нам и вам информация.

Аваддан оказался прав. Информация имелась. Более чем. Если модель отражает реальность, то Уолт нашел ключ к разгадке тайны Инфекции! Чем бы она ни была, чтобы ни представляла собой — но он вскрыл ее форму!

Ай да Ракура! Ай да сукин сын!

Фурии недоуменно смотрели на радостно хохочущего Магистра, бегающего от стены к стене и вытаскивающего новые эйдосы из ячеек. Эти Продолжающие отличались от предыдущих. Более рослые, декаринокожие, с алой чешуей на груди, руках и ногах. Без оружия, но пальцы рук и ног заканчивались настоящими кинжальными клинками. И в каждом находилась частичка сознания Аваддана — мельчайшая, необходимая лишь для того, чтобы в случае опасности для Уолта и остальных «гостей» Архистратиг воплотил в Продолжающих свои проекции.

Уолт сложил все собранные эйдосы в горку. Надо еще раз все перепроверить. Не стоит бежать к наставнику и Варрунидею, не уверившись, что все правильно. Три дня назад он сам утверждал, что должен проверить и перепроверить все в одиночку…

— Я сам все перепроверю, — повторил Уолт. — Простите, но вы мне будете мешать.

Наставник все-таки оптимист. Земной маг еще надеялся, что они покинут Подземелье живыми. Не пытался бодрым видом поддержать учеников, а действительно надеялся. Наверное, доверял Маскам Хаоса. Прикрепив заклятием Маску к груди, чтобы можно было быстро использовать артефакт, Джетуш заставил Уолта и Эльзу сделать то же самое. И потребовал от Фа Чоу Цзы не отходить от него ни на шаг.

Лизару наставник ничего не сказал. И эльф возмутился.

— Думаешь, прикончил ублюдка — и весь из себя молодец? — прошипел Высокорожденный. — Ну ничего, я тебе припомню!

Джетуш его проигнорировал, чем еще больше разозлил Светлого. Высокорожденный проворчал что-то на эльфийском и ушел в Акаши: анализировать место убийства собственными средствами.

— Фон Неймар нашел символ или символику. Или чарореференцию. Или магосемиозис. Он определенно наткнулся на магический знак. Может, именно в обнаруженном Символе кроется причина смерти дознавателя. В этом случае, учитель, его открытие — ключ к Инфекции.

— Это не ответ. Объясни, как мы можем тебе помешать?

— Вольные ассоциации. Как бы… мм… поток сознания, направленный на выявление системы. Я буду думать только о знаках и знаковых структурах. Буду мыслить о семиоформах. Никакой конкретики, только принципы. Мы не знаем, какая просмотренная фон Неймаром информация подтолкнула его к обнаружению Символа. Ею может оказаться какое угодно знание. Посторонние… гм… могут подтолкнуть меня к ложной семиотизации. Излишние конкретные ассоциации.

— Я не позволю тебе остаться без охраны.

— Я не против фурий. Пускай присутствуют. Возможно, именно Продолжающие были необходимым фактором означивания. Впрочем, что также возможно, дело совсем не в них.

Дело было не в Продолжающих. В Тартарарам! Какая сейчас разница? Проверить. Внимательно все проверить.

Уолт осторожно водрузил принесенный Эльзой эйдос на верхушку горки. Белые кубики слабо светились. Получившаяся композиция напомнила работы мастеров Вестистфальда, сооружавших особую экспозицию из различных кусков горных пород в виде заостренной скалы с рядом глубоких пещер у подножия. Уолт оглядел результат своей работы и остался доволен.

Теперь предстояла самая сложная часть — тщательно, не доверяя самому себе, проверить и перепроверить ход мыслей, приведший к ошеломительному выводу.

Два дня назад, выспавшись и сразу отправившись в Акаши, Уолт не представлял, с чем будет иметь дело. Но все оказалось довольно легко…

— Эйдос. — Глюкцифен, чуть не валившийся с ног от усталости, достал из ячейки белый кубик и протянул Уолту. — Наш способ сохранения и передачи знаний. Акаши помнит все выданные Игнассу фон Неймару эйдосы, и ей не составит труда предоставить их снова.

По козлоголовому словно потопталось стадо слонов. Поблекший и осунувшийся, Глюкцифен потерял словоохотливость и постоянно находился в раздумьях. Вопросы нередко приходилось повторять.

— Как он работает?

— Что?

— Как эйдос активировать?

— А… — Козлоголовый посмотрел на кубик в руке так, будто видел его впервые. — У вас полный доступ к Акаши, так что необходимо просто сильно сжать. Дальше все понятно, даже ребенок разберется.

Уолт забрал кубик, сжал покрепче, стараясь раздавить как орех, и…

Все вокруг исчезло. Магистр находился в полнейшей темноте. Однако не успел он что-либо сделать, как перед ним завертелась картинка, а одновременно с ней в голове появилось знание о том, что перед Ракурой карта Подземелья. И больше всего Подземелье походило на…

Яичницу.

Да, на огромнейшую яичницу, в которую все время добавляют новые яйца, не обращая внимания на подгоревшие, а то и вообще сгоревшие. Шкварки гор, тонко нарезанный лук холмов, россыпь перцовых плато — яичница шкварчала и расползалась во все стороны. А еще в яичницу воткнули черные свечи, длинные и толстые — Цитадели Верховных Лордов.

Знание возникало, как только появлялся вопрос.

Подземелье росло. Небесный Град есть раз и навсегда неизменная сущность, принцип Порядка, воплощение Воли Тварца. А Подземелье растет и меняется, оно движется во все десять сторон света. Принцип Хаоса — изменение, постоянное изменение, пусть и не во всем, пусть в малом, но это изменяющаяся, а не застывшая структура. Подземелье принципу соответствовало.

Уолт сосредоточился на карте. И где же маги находятся сейчас? Ага, вот где. Цитадель на юго-западе стала серебристой, а местность вокруг нее багровой, очертились границы Места Власти Архистратига. С ума сойти! Целая прорва белых клякс на багровом пятне — значки зон Инфекции. Штук тридцать, не меньше.

Данный эйдос предоставлял знания об общем виде Основы Нижней Реальности. Другие эйдосы давали информацию по каждому региону Подземелья, его истории, общей и по Кратосам. Эйдосы посмертий. Эйдосы по каждому убогу, подчиняющемуся Архистратигу. Эйдосы по Лордам-Повелителям и их слугам соседних Мест Власти. Эйдосы по Рубежу, Пределам, Границам и Грани. Эйдосы по Фракциям и Функциям. Эйдосы по Источникам и Истокам Силы убогов в Равалоне. Гм, а вот за эту информацию Конклав отдал бы что угодно, хоть королевство в полное подчинение, наплевав на собственные Номосы. Жаль, что по завершении контракта Магистрам подчистят память, причем сделают это они сами себе — таково условие наставника. Джетуш не собирался позволять убогам рыться в своем сознании и сознании учеников.

Покинув очередную эйдосферу, Уолт обнаружил, что Глюкцифен исчез, а вместо него появились чешуйчатые фурии. Оглядев стены, тянущиеся в высоту, которую нельзя было увидеть и магическим взглядом, Уолт с головой погрузился в работу.

Эйдосы, в отличие от гештальтов, обладают более сложной магической структурой. Что делает гештальт? По сути, лишь воспроизводит процесс восприятия в едином целостном образе. Движущаяся картинка, как однажды сказал Алфед Лос. Эйдос скорее походил на паутину, где узлы служили ключевыми категориями и образами, а расходящиеся во все стороны нити — раскрывающими их понятиями и впечатлениями. Заклинания Познания и Понимания не смогли справиться с тугим переплетением Силы, заключенной в белом кубике. Созданная на основе гносеологического и герменевтического анализа модель эйдоса утверждала, что Уолт Держит в руке всего лишь комара и, одновременно, что ничего, кроме колючей проволоки, на его ладони не находится.

Глюкцифен наведывался справиться о плодах деятельности Магистра чуть ли не каждый час. Под конец второго дня пребывания в Подземелье козлоголовый, надувшись от важности, шепотом сообщил Ракуре, что дела с этими (тут он многозначительно покосился вверх) улажены, и смертные могут не беспокоиться о судьбе Равалона. С трудом держащий себя в руках Уолт чуть не набросился на Глюкцифена, влезшего в эйдосферу посреди создания сложного семиозиса.

— Акаши в Цитадели построил предыдущий Архистратиг, Лорд Зебуар Величайший, один из героев войны с титанами и Первой войны Бессмертных, известный еще как Мраконосный, ведь он был первым из Темных богов Равалона! — вещал повеселевший Глюкцифен, в очередной раз припершийся проверить, как идут дела у «юноши», и отчего-то решивший рассказать о библиотеке, пока тот перекусывает. — Ох, говорят, Лорд Зебуар был крут нравом, многих слуг наказывал Обретением Покоя! А уж Младших, провинись они, так просто убивал или ослаблял Эфир и высылал во Второй и Первый Круг, что, уж поверьте мне, хотя опыта подобного я и не имею, завершается смертью и для Соратника, и для Твари. Ужас, ужас! Повезло мне, что родился я позже и служу Лорду Аваддану, поскольку, думаю, не по плечу оказалась бы для меня служба у Зебуара, но род мой изначально живет в Кратосе Архистратига, что от рождения делает нас вассалами Повелителя сего Места. А служить у Рубежа или Границы, или Пределов, дабы самому выбирать себе хозяина, мне никогда не хотелось — опасно там! И не захочется, ведь мой господин Лорд-Архистратиг — лучший из всех Лордов-Повелителей! Но речь не о том. Лорд Зебуар имел страсть к наукам. Часто, презирая опасность схватки с богами, поднимался в Равалон, вел беседы с Магами-Драконами, общался со смертными мудрецами! Скупал души ученых за знания и держал в собственноручно созданном аду, где они, установившие ценность истины выше ценности своего посмертия, бились над загадками нашего мироздания, лишь иногда испытывая страдания — и тем самым откладывая будущую реинкарнацию, ведь без ответа за свои прегрешения ни одна душа не имеет права на новое рождение! Лорд Зебуар мечтал создать совершенное оружие, способное открыть нам дорогу в Небесный Град и свергнуть богов в Нижние Реальности. Он ставил опыты над Тварями, создавая и разрушая Гинекеи, изменял фурий, соединяя их Эфир с Эфиром Вестников, пытался превратить Соратников в Старших убогов. Все наблюдения и эксперименты требовали сохранения — и Мраконосный возвел в Цитадели Акаши. Столь огромного собрания эйдосов нет больше ни у кого из Лордов-Повелителей. Даже Либрис Архилорда вынужден обращаться с запросами к Акаши моего господина, возникни у Всевеликого Лорда Баалааба потребность в точных сведениях. Ведь Акаши единственная из магических библиотек во всем Равалоне, которая черпает знания непосредственно из Астрала! Да-да! Эфирная Библиотека Небес, и та пополняется вручную богами мудрости, а Лорд Зебуар в великой мудрости своей сумел создать сложный волшебный автомат, влив в Акаши души ученых мужей и магию своего чаротворца, — и никому не под силу повторить его достижение, поскольку сокровенные знания Зебуар не доверял Акаши. Мудр был Зебуар, мудр, но властолюбив! Жаждал он власти и над Подземельем, и над Небесным Градом, и над миром смертных! Создав некое заклинание, вызвал на бой Архилорда Баалааба, уверенный в своей победе! И проиграл! Страшный был тот бой — ну, говорят так, поскольку мне не довелось его увидеть. Лорд Зебуар пал в Тартарарам, забрав с собой тайну создания Акаши. И секреты многих других удивительных сооружений и созданий ушли с ним! Эх, если бы я мог показать вам подвалы Цитадели, где хранятся чудные устройства, суть которых не познали наши чаротворцы. Удивительное зрелище, юноша! Клянусь Хаосом, в мире смертных вы не видели и не увидите ничего подобного!

Дожевав куриное крылышко, проглотив кусок хлеба и запив все разбавленным вином, Уолт многозначительно покосился на фурий. Глюкцифен мигом замолк и тут же ретировался, хорошо помня завершение предыдущего разговора, когда Ракура к своему удовольствию и к неудовольствию козлоголового обнаружил, что если попросить Продолжающих, созданных самим Авадданом, вышвырнуть словоохотливого убога за дверь, то те моментально выполнят приказ, не обращая внимания на возмущенные вопли Разрушителя.

Уолт открывал эйдосферу за эйдосферой, совмещая все, что разбирал фон Неймар. Слой знания накладывался на слой знания, значения перехлестывались со смыслом. От нахлынувшей информации заболела голова. В последнее время он вообще с трудом понимал, где находится: в эйдосфере или в предоставленной убогами комнате. Уолт отдыхал, лишь когда уже совсем переставал понимать происходящее, когда потоки знаков и образов слипались в невообразимый сюрреалистический ком, дразнящий Магистра длинным декариновым языком.

На самом деле сейчас тоже надо было отдохнуть и приступить к проверке с ясной головой. Но времени не было. И, кроме Ракуры, проделать ту же самую работу не смог бы никто.

Уолт улыбнулся, вспомнив беспокойство Эльзы…

— Ты не хочешь отдохнуть? — Эльза обеспокоенно смотрела на Уолта.

Магистр покачал головой:

— Нет. Пока нет. Я еще не понял, что обнаружил фон Неймар.

Под внимательным взглядом ар-Тагифаль Ракура быстро сжевал принесенную девушкой еду и вернулся к просмотру эйдосов, стаей воробьев парящих над боевым магом. Акаши старательно предоставила Уолту всю затребованную конклавовцем информацию, включающую в себя не только сведения об Инфекции, добытые до прибытия магов Варрунидеем Асиротом, но и обширные знания о физической и метафизической географии Подземелья, легенды о титанах, убоговских и божественных Рунах, ритуалах, связанных с Бессмертными, и все, что было в библиотеке Аваддана о Конклаве О Верховном совете Акаши выдала Магистру целую гору эйдосов. По здравом размышлении эти сведения Уолт счел предметом личного интереса дознавателя и оставил напоследок.

Вынырнув из эйдосферы, поведавшей об амурных похождениях Лорда-Повелителя Вульзаравула, Уолт понял, что Эльза никуда не ушла. Мало того, девушка протягивала ему пульсирующий синими прожилками сгусток энергии.

— Учитель просил передать гештальт. Варрунидей рассказал об умной энергии, он надеется, что разговор поможет тебе в поисках.

— Извини, — Уолт моргнул и потер глаза. — Я не подумал…

— Ничего. Я понимаю. — Эльза улыбнулась, и магу стало легче. Он дотронулся до гештальта, позволил сгустку растечься по Локусам Души и…

— Лорд Аваддан, как по мне, излишне спокоен.

Джетуш. Варрунидей Асирот. Эльза. Фа. Лизар. Собрались в общем зале. Эльза и Фа сидели за круглым столом, Джетуш нервно расхаживал, Лизар, сложив руки на груди, стоял в углу. Чаротворец Архистратига парил над столом.

— Поймите, у Лорда имеются причины для спокойствия, — ответил Варрунидей. — Теперь нет сомнений, что Инфекция искусственный феномен. Ее можно остановить и уничтожить. И кто бы ни стоял за происходящим — он боится Лорда. Значит, Лорд сильнее. Значит, Лорд может его уничтожить.

— То, что убийца Игнасса скрывал свою Силу, не означает, что он слабее. Архимаг, например, может утаить Локусы Души так, что никто их не заметит.

— Это мортецентризм. Сильный убог, как бы ни старался, никогда не сможет скрыть свою Силу от убога слабее его. Младший убог знает, что перед ним Старший убог. Равные чувствуют друг друга. И только слабый может спрятать свою ауру. Убийца вашего ученика слабее Лорда.

— Допустим. — При словах «вашего ученика» Джетуш скривился.

— Убийца слабее, — уверенно повторил Варрунидей. — Враги Лорда уступают ему в Могуществе, поэтому и воспользовались Инфекцией, чья суть, как теперь я знаю благодаря вам, связана с умной энергией.

— Пора бы уже рассказать, что это за дрянь, — подал голос Высокорожденный, до этого походивший неподвижностью на статую.

— Хорошо. — Асирот взмахнул хоботом. Над убогом возникло изображение, в котором легко узнавался Равалон, точнее, мир смертных, каким он являлся во Вторую Эпоху. На востоке земной диск ограничивал Мировой Обрыв, куда ниспадали океанские воды. На юге поднималась до самого неба и эфирных троп богов Огненная Стена. Тайные моря, откуда никто из смертных не возвращался, на созданной убогом картине изображались серым пятном, пожравшим запад земного диска. На севере буйствовал Ледяной Ветер, способный заморозить даже Бессмертного.

— Равалон, — начал Варрунидей, — один из немногих миров, где развитие магии достигло небывалых высот. Одна из ключевых реальностей для магического потока нашего Мультиверсума, если быть точным. Причина не известна ни нам, Разрушителям, ни богам. В Равалоне волшебство естественно, что отличает его от многих миров, где волшба — нарушение естества мироздания. В тех мирах маги скорее исключение, чем правило. Вся Сила этих миров принадлежит Бессмертным. Но есть миры, где нет Бессмертных, и вся Сила в руках магов. Есть миры без Силы, без Бессмертных и без магов. В Равалоне Сила дана и смертным, и Бессмертным. Но магия, которой подчиняется Сила, у нас и у вас основывается на разных принципах. Вы, смертные, базируете свои чары на Воле. Мы — на Желании. Вы стремитесь подчинить себе Силу, мы же ею повелеваем. И вот тут-то и кроется разница в нашей магии.

Изображение изменилось. Теперь вместо земного диска появился Небесный Град — такой, каким он представал в видениях поднявшихся разумом в Астрал мистиков и магов. Светящиеся эннеарином здания, подчиненные пропорциям ноологии и аритмологии; опоясывавшая Град эфирная стена; Радужные Врата, оберегаемые сильнейшими божественными Воителями. Обитель Порядка и Гармонии.

— Бессмертные рождаются как Сила. Они, по сути, и есть Сила — умная Сила. Тело Бессмертного является умным телом, его Функция — умным принципом мира. Онтос — это выражение умной энергии нашего бытия. Сила богов и Сили убогов, используемая смертными чаротворцами, — это про шедшее сквозь Фюсис выражение умной энергии. Умный мир, откуда явилась наша, да и ваша Сила, существует в трех ипостасях: абсолютной, потенциальной и актуальной. Абсолютный умный мир вы, смертные, зовете Тварцом. Бессмертные предпочитают именовать его Создателем. Потенциальный умный мир — это область Космического Разума как совокупности форм управления тварным миром без всякой содержательности, место пребывания универсальных сущностей: сущность всех деревьев, сущность всех домов, сущность всех людей и тому подобное. Это наша область, область Бессмертных. Богов и убогов. Отсюда мы черпаем свою Силу. Актуальный умный мир — это область ноуменального содержания мира феноменов, партикулярных сущностей: сущность конкретного дерева, сущность конкретного дома, сущность конкретного человека. В актуальном умном мире формируется основа вашей Силы, маги. Поля Сил в Равалоне, Подземелье и Небесном Граде представляют собой комбинации потенциального и актуального умных миров. В измерениях Бессмертных преобладает умная потенциальность, в мире смертных — актуальная.

Снова изображение изменилось. Место Небесного Града заняли Пять Кругов Нижних Реальностей. Метались в Первом и Втором Кругах разумная нечисть и чудовища, вздымались к инфернальным небесам Третьего Круга Гинекеи, работали в Четвертом Кругу Соратники и готовились в любой миг выдвинуться в битву из Пятого Круга Адские Легионы.

— Разумеется, в волшбе вы используете не умную энергию, а выражение энергии потенциального и актуального умных миров, преобразованную сквозь тварность мира. Ваши заклинания — индивидуальны, единичны, конечны. Проклятие мага, например, может довлеть тысячелетие над определенным местом, но его можно снять или оно само потеряет силу с течением времени. Проклятие Бессмертного станет для места законом существования, пока он не пожелает обратного — хотя это вы и без меня знаете. Но в первом случае Воля мага окутана необходимостью связать индивидуальный ноумен с конечным феноменом, а во втором случае Желание Бессмертного ничто не ограничивает, кроме формы бытия, в которую выливается его Желание.

Варрунидей взмахнул хоботом. Изображение исчезло.

— То, что вы сейчас узнаете, в свое время знали лишь титаны и Маги-Драконы. Может, знает ваш Конклав, может, ведают некоторые из наследственных Белых магов, но я уверен: никто из вас не слышал, что Бессмертный, хоть бог, хоть убог, становясь чаротворцем, теряет Онтос.

Маги промолчали. Только криво усмехнулся Высокорожденный.