Огненный трон Риордан Рик
Глаза Влада странно блеснули, и меня вдруг озарила догадка, от которой я испытал потрясение сильнее, чем от всех прежних событий. Меншиков вовсе не хотел конца света! Он слишком долго жил в горе и отчаянии. Русский маг сам не заметил, как Апофис пробрался к нему в душу, превратил ее в зловонный лабиринт и сделал Влада узником собственных злобных чувств. Меншиков корчил из себя победителя, но внутри он был испуган, раздавлен и жалок. Апофис его поработил. Сейчас я почти жалел мага.
– Картер Кейн, мы уже мертвы, – продолжал Меншиков. – Это место – не для смертных. Разве ты до сих пор ничего не почувствовал? Сила хаоса просачивается в наши тела, иссушает наши души. Но у меня есть более внушительные планы. Хозяин… вместилище… он может жить бесконечно, каким бы больным и увечным ни был. Апофис исцелил мне голос и дыхание. Вскоре я верну себе прежний облик. Я буду жить вечно!
– Хозяин… вместилище.
Только сейчас до меня дошел смысл его слов, отчего я едва не утратил контроль над своим обликом великана.
– Меншиков, хватит ваших дурацких шуток! Остановитесь, пока не поздно.
– Остановиться и умереть? – спросил он.
– Смерть – еще не самое страшное, Владимир, – послышалось у меня за спиной. – Есть вещи пострашнее смерти.
Я обернулся и увидел серую плоскодонную лодку с одним магическим веслом. На носу лодки светился нарисованный Глаз Гора, а ее единственным пассажиром был Мишель Дежарден. Волосы и борода верховного чтеца почти полностью поседели. Над его кремовым одеянием плавали светящиеся иероглифы, образуя цепочку слов какого-то заклинания.
Дежарден сошел на берег.
– Вы, Меншиков, заигрываете с тем, что многократно хуже смерти. Молите богов, чтобы я убил вас прежде, чем вы осуществите свой чудовищный замысел.
Дежарден, сражающийся на нашей стороне! Из всех головокружительных событий этой ночи его появление было самым непредсказуемым.
Француз равнодушно прошел мимо меня, мельком взглянул на воздушного змея Сейди и упер свой посох в панцири мертвых скарабеев.
– Сдавайтесь, Владимир.
Меншиков расхохотался ему в лицо.
– Мсье Дежарден, вы когда последний раз смотрелись в зеркало? Мои заклинания месяцами вытягивали из вас все соки, а вы этого даже не замечали. Вы уже почти покойник. А я – самый сильный в мире маг.
Дежарден и вправду выглядел совсем плохо. Его осунувшееся, морщинистое лицо почти не отличалось от лица Ра. Но облако иероглифов вокруг верховного чтеца было сильнее огненных шаров. Глаза Дежардена светились тем же неистовым огнем, что и тогда, в Лас-Крусесе, где он поклялся уничтожить нас. Он еще на шаг приблизился к Меншикову. Толпа демонов попятилась. Наверное, они узнали мантию из леопардовой шкуры – знак магической власти.
– Многое кончалось для меня провалом, – признался Дежарден. – Но в этом деле провала не будет. Я не позволю вам уничтожить Дом жизни.
– Дом жизни? – почти выкрикнул Меншиков. – Он умер много столетий назад. Зря его вообще не разогнали после падения Египта.
Меншиков поддел ногой комок панцирей.
– В Доме жизни не больше жизни, чем в этих пустых оболочках. Проснитесь же наконец, Мишель! Египетская цивилизация давно исчезла. Она превратилась в древнюю, бессмысленную историю. Настало время разрушить мир и все начать заново. Хаос всегда побеждает.
– Не всегда, – ответил Дежарден и повернулся к Сейди: – Начинай произносить заклинание. С этим мерзавцем я разберусь сам.
– Советую думать своими головенками, милые детки! – крикнул нам Меншиков. – Миру все равно конец, что бы вы сейчас ни пытались сделать. Смертным не выйти из этой пещеры живыми, но вы связаны с богами. Соединитесь с Гором и Изидой, поклянитесь служить Апофису, и вы переживете эту ночь. Дежарден всегда был вашим врагом. Он ничуть не изменился. У вас есть отличный шанс расквитаться с ним за все. Убейте его и преподнесите его тело в дар Апофису. Обещаю вам достойные места в новом мире, где утвердится хаос и не будет никаких запретов и ограничений. Я даже открою вам секрет излечения Уолта Стоуна.
Меншиков наслаждался произведенным впечатлением. Сейди застыла с раскрытым ртом.
– Да, упрямая девочка. Я знаю этот секрет. Он передавался жрецами Амона-Ра из поколения в поколение. Убей Дежардена, встань на сторону Апофиса, и твой парень будет жив и здоров.
Надо отдать Меншикову должное: его слова звучали убедительно. Я вполне мог представить новый мир, где все было возможно, где не действовали никакие законы, даже законы физики. Мир, где мы с Сейди могли бы стать кем угодно.
Хаос нетерпелив. Он ненавидит планы и действует наугад. И прежде всего он эгоистичен. Ради перемен хаос способен уничтожить абсолютно все, только бы на какое-то время утолить свой ненасытный голод. Но хаос умеет быть и притягательным. Он склоняет вас к убеждению, что ваши желания – это самое главное. А у меня желаний было более чем достаточно. Голос Меншикова, исцеленный силой Апофиса, звучал ровно и уверенно. Таким же голосом говорил Амос, когда использовал магию для убеждения смертных.
Я почти верил Меншикову. Почти, поскольку данное им обещание было не чем иным, как ловушкой. И эти слова являлись не его словами. Он произносил их против своей воли. Глаза русского мага двигались, словно он читал «бегущую строку» с подсказкой. Он говорил от имени Апофиса. Когда Меншиков умолк, наши глаза встретились, и на мгновение я увидел его настоящие мысли. Это была мольба измученного, уставшего человека. «Убейте меня поскорее. Прошу вас».
– Мне очень жаль, Меншиков, – сказал я, и это не было затертой вежливой фразой. – Но маги и боги должны действовать сообща. Существующий мир очень далек от идеала. В нем многое нужно менять. Но он стоит того, чтобы его спасти. Мы не позволим хаосу одержать победу.
А потом… потом много чего случилось, причем одновременно. Сейди развернула свиток и стала читать. Меншиков крикнул: «Атакуйте их!», и демоны бросились на нас. Воздушный змей расправил крылья, отразив залп зеленого огня из посоха Меншикова. Если бы не этот «птеродактиль», зеленый огонь испепелил бы мою сестру на месте. Я бросился к ней. Вокруг тела Дежардена закружился вихрь, и верховный чтец понесся навстречу Меншикову.
Я пробирался сквозь шеренги демонов. Одного из них, с опасной бритвой вместо головы, я сбил с ног, затем подхватил и, размахивая демоном, как боевым топором, начал крушить его сородичей, превращая их в горки песка. «Птеродактиль» Сейди тоже зацепил двух демонов и швырнул в реку.
Тем временем Дежарден и Меншиков оба взмыли в воздух, похожие на два сцепившихся торнадо. Они бешено вращались, выбрасывая друг в друга залпы огня, яда и кислоты. Вниз летели искры, брызги, капли, которые мгновенно уничтожали демонов, осмелившихся подойти слишком близко.
Все это уже было похоже на власть пробудившегося хаоса. И посреди всей заварухи Сейди читала завершающее заклинание из «Книги Ра». Не представляю, как ей удавалось сосредоточиться, но ее голос звучал громко и четко. Моя сестра призывала зарю и восхождение нового дня. Вокруг ее ног заклубился золотистый туман. Он заполнял все пустоты между панцирями, будто искал жизнь. Берег сотрясался. Из глубины слышался злобный, полный ярости рев Апофиса.
– Овощи! – крикнул Ра. – Овощи пришли!
Я обернулся. На барку лез громадный четверорукий демон. В каждой его руке сверкал кинжал. Ра выразил ему свое полное пренебрежение и спрятался за огненным троном.
Я швырнул демона с головой-бритвой в толпу его сородичей, а сам выхватил копье у другого демона и бросил в четверорукого. Метать копья я вообще не умел. Если бы не мой новый облик, копье наверняка угодило бы в бога солнца. Но вместе с ростом у меня появились новые навыки. Копье ударило четверорукого прямо в спину. Он выронил все свои кинжалы, зашатался и упал в реку Ночи.
Ра перегнулся через борт и послал в сторону тонущего демона весьма неприличный звук.
Два торнадо слились в одно. Я не знал, кто из магов одерживает верх. «Птеродактиль» Сейди исправно защищал свою хозяйку, подцепляя демонов клювом и давя их массивными когтями. Каким-то чудом сестре удавалось сохранять внимание. Золотистый туман густел и расплывался по берегу.
Уцелевшие демоны двинулись в новую атаку на Сейди. Она как раз произносила завершающие слова заклинания:
– «Скарабей Хепри, воскрешающий из смерти, возрождение Ра!»
Свиток «Книги Ра» ярко вспыхнул и исчез. Земля задрожала, и из-под груды панцирей выполз единственный живой скарабей. Золотой жук взмыл в воздух, подлетел к Сейди и опустился ей на ладонь.
Сейди торжествующе улыбалась. Неужели мы победили? Едва я об этом подумал, как пещера наполнилась смехом, больше похожим на змеиное шипение. Дежардена выбросило из вихря. Верховный чтец полетел в сторону солнечной барки и рухнул на палубу, сломав перила. Он лежал неподвижно, и трудно было сказать, жив он или нет.
Владимир Меншиков приземлился удачнее, опустившись на корточки. Панцири мертвых скарабеев вокруг его ног превратились в кроваво-красный песок.
– Замечательно, – сказал он. – Я просто восхищаюсь тобой, Сейди Кейн!
Он встал, и вся магическая энергия, скопившаяся в пещере, устремилась в его тело: золотистый туман, красный свет, светящиеся иероглифы. Все это Меншиков втягивал в себя, как черная дыра.
Пока что сбывалось не предсказание древнеегипетских жрецов, а слова Меншикова. И куда только девались его изуродованные глаза и обожженное лицо! Перед нами стоял другой Меншиков: молодой и обаятельный. Почерневшие лоскуты снова превратились в ослепительно белый костюм. Однако все это продолжалось недолго. Белая ткань костюма стала темно-красной. По гладкой коже пробежало что-то вроде ряби. Я похолодел: человеческая кожа сменялась змеиной чешуей.
– Не-ет, – тоном капризного ребенка тянул Ра. – Где зебры? Зебр хочу-у.
Весь берег покрылся красным песком.
Меншиков подошел к Сейди и протянул руку.
– Отдай мне скарабея. Я вас пощажу. Ты и твой брат останетесь живы. Уолт тоже.
Сейди зажала скарабея в ладони. Я приготовился атаковать Меншикова. Даже в своем великаньем теле я ощущал, как нарастающая энергия хаоса забирает мою силу. Я вспомнил предостережение Меншикова. Вряд ли он врал, говоря, что никто из смертных не выйдет отсюда живым. Времени у нас было мало, но мы должны остановить Апофиса. Неужели мы с сестрой умрем? Где-то на уровне подсознания это меня уже не пугало. Сейчас я сражался не столько за нас с Сейди, сколько за наших друзей и учеников, за семью Кейн и за весь смертный мир.
– Что, Апофис? Тебе нужен скарабей? – с нескрываемой издевкой и презрением спросила Сейди. – Так давай, отбери его.
Дальше из уст моей сестры посыпались такие словечки, что бабушка заставила бы ее целый год мыть рот с мылом. [Не волнуйся, Сейди. Я не буду повторять их в микрофон.]
Меншиков сделал еще один шаг. Я поднял лопату, брошенную кем-то из демонов. «Птеродактиль» Сейди завис над Меншиковым, готовый вцепиться в него когтями, но русский маг лениво махнул рукой, будто отгонял назойливую муху. От воздушного змея осталось облако перьев.
– Ты признаёшь меня богом? – прогремел Меншиков.
Пока его внимание было занято Сейди, я прокрался к нему за спину. Не так-то это просто, если ваш рост вдруг достиг пятнадцати футов.
– Я – воплощенный хаос! – грохотал Меншиков. – Я переломаю тебе кости, распылю твою душу и обращу тебя в прах, откуда ты и вышла. Отдавай скарабея!
– Необычайно завлекательные предложения, – съязвила Сейди. – А ты как думаешь, Картер?
Поздно, Меншиков. Мы поймали тебя в элементарную ловушку. Я с размаху врезал ему лопатой по голове. Меншиков упал. Я вогнал его в песок, затем насыпал целый холм. Сейди направила посох на место заточения и начертила иероглиф, вызывающий огонь. Песок расплавился, и Меншиков оказался в прочном стеклянном гробу.
Я бы с удовольствием плюнул на его могилу, но, имея клюв сокола, плеваться не очень-то легко.
Демоны повели себя вполне предсказуемо. Оставшись без предводителя, они в панике разбежались. Некоторые прыгнули в реку и растворились. Никто из них и не пытался нас атаковать.
– А это было не так уж и сложно, – заявила Сейди.
Но я-то видел: энергия хаоса начинала одолевать и ее.
Даже в пять лет, когда Сейди тяжело заболела воспалением легких, она выглядела получше, чем сейчас.
Мой адреналин быстро таял. Мне казалось, что я таскаю на себе пятьсот фунтов балласта.
– Надо торопиться, – сказал я сестре. – Отдай скарабея Ра.
Она кивнула и побежала к барке. Сейди была на полпути, когда стеклянный гроб Меншикова взорвался.
Я помню магические взрывы, которые Сейди устраивала с помощью заклинания «ха-ди». Этот взрыв был раз в пятьдесят мощнее.
Чудовищная волна песка и осколков сбила меня с ног и повредила магический облик. Я вернулся в свое прежнее тело. Было нестерпимо больно. Я боялся открыть глаза, чтобы в них не попал шальной осколок стекла. Я отползал под смех Апофиса.
– Куда ты спряталась, Сейди Кейн? – Теперь голос Меншикова звучал, как артиллерийская канонада. – Где эта паршивая девчонка с моим скарабеем?
Я смахнул песок с лица и решился открыть глаза. Влад Меншиков… правильнее сказать, Апофис, который выглядел, как Влад Меншиков, находился футах в пятидесяти от меня. Он ползал по краю кратера, возникшего на берегу после взрыва. Он либо не видел меня, либо решил, что я уже мертв. Он искал Сейди, а ее нигде не было. Наверное, ее засыпало при взрыве или… еще хуже.
Я почувствовал, как сдавило горло. Хотелось вскочить и броситься на Апофиса, однако ноги и все тело стали непослушными. Мои магические силы иссякли. А энергия хаоса вытягивала последнюю жизненную силу. Само нахождение возле Апофиса было губительным. Мой мозг, клетки, ДНК – словом, все, что делало меня Картером Кейном, медленно распадалось.
Апофис прекратил поиски. Он встал, расправил плечи и сказал:
– Ничего. Твое тело я еще успею вырыть. Вначале разделаюсь со старикашкой.
Поначалу я думал, что речь идет о Дежардене. Тело верховного чтеца по-прежнему лежало на палубе барки. Но Апофис, взойдя на барку, даже не взглянул на француза, а сразу направился к трону огня.
– Здравствуй, Ра, – с фальшивым дружелюбием произнес он. – Давненько мы с тобой не виделись.
– Не могу играть. Уходи, – ответил ему из-за трона дребезжащий голос Ра.
– А не хочешь ли ты заключить соглашение? – спросил Апофис. – В прошлом мы с тобой замечательно играли. Каждую ночь мы пытались уничтожить друг друга. Какая чудесная игра. Вспоминаешь?
– Соглашение? – встрепенулся Ра, высовывая лысую голову.
– Как насчет фаршированных фиников? – спросил у бога солнца Апофис, и в его руке оказался мясистый фаршированный финик. – Помнится, ты очень любил фаршированные финики. Хочешь получить этот? Тогда выходи, и я тебя прог… я хотел сказать, позабавлю.
– Хочу печенья, – сказал Ра.
– Какого?
– С горностаем.
Хотите верьте, хотите нет, но эта дурацкая фраза, возможно, спасла нашу планету. А может, и не только нашу.
Апофис задумался. Похоже, просьба Ра была хаотичнее самого хаоса. И тогда Мишель Дежарден, воспользовавшись моментом, нанес удар.
Верховный чтец либо прикидывался мертвым, либо только что очухался. Он встал, кинулся на Апофиса и толкнул его к трону огня.
Меншиков закричал своим прежним хриплым голосом. Пар шипел, как капельки воды на кусочках барбекю. Одежда Дежардена вспыхнула. Ра перебрался на корму и тыкал посохом в воздух, словно это могло заставить «нехороших дядек» уйти.
Я встал, но невидимые пятьсот лишних фунтов давили на плечи. Меншиков и Дежарден сцепились перед троном. Эту сцену я уже видел в Зале эпох: начало новой эры.
Я понимал, что надо помочь Дежардену, но сейчас все мысли были только о Сейди. Я с трудом ковылял по берегу, пытаясь вспомнить, где она стояла. Найдя это место, я стал раскапывать песок.
Дежарден и Меншиков продолжали вести битву, выкрикивая заклинания. Оглянувшись, я увидел у них над головой облако иероглифов и красный свет. Верховный чтец призывал силу Маата. Апофис рассеивал его заклинания силой хаоса. Всемогущий бог солнца Ра спрятался на корме, забившись под руль.
Я продолжал копать.
– Сейди, – тихо звал я. – Отзовись. Где ты?
«Думай», – мысленно приказывал я себе.
Я закрыл глаза. Я думал о Сейди. Вспоминал все эпизоды, начиная с Рождества. Мы несколько лет жили врозь и были почти чужими. Однако за три месяца сильно сблизились. И если сестра могла узнать мое тайное имя, пока я валялся без сознания, я наверняка сумею найти ее в куче песка.
Я отошел чуть влево и вновь запустил пальцы в песок. Почти сразу же я наткнулся на нос Сейди. Она застонала. Жива! Я торопливо разрыл песок вокруг ее лица. Сестра закашлялась, потом протянула руки, и я вытащил ее наружу. Слезы радости подступили у меня к глазам, но настоящим мужчинам плакать нельзя.
[Без твоих комментариев, Сейди. Эту часть рассказываю я.]
Поединок Апофиса и Дежардена тем временем продолжался. Ареной битвы стало все пространство барки.
– Хе-сие! – крикнул Дежарден, и между ними вспыхнул иероглиф:
Апофис слетел с барки, словно его зацепило проходящим поездом, и шмякнулся на берег футах в сорока.
– Симпатичное заклинание, – похвалила Сейди (она еще не вполне пришла в себя). – Означает «возвращайся назад».
Дежарден тоже покинул барку. Его одежда все еще дымилась. Верховный чтец достал из рукава глиняную фигурку – красную змею. У нее на спине были вырезаны иероглифы.
– Шабти Апофиса? – удивилась Сейди. – За такую штучку приговаривали к смерти!
Вы удивлены? К смерти… за какую-то фигурку? То-то и оно, что не за какую-то, а за сделанную по определенным правилам. Для мага шабти – источник дополнительной силы. Но у этих глиняных фигурок есть и опасное свойство: при определенных обстоятельствах они способны вызвать того, кого символизируют. Фигурки Апофиса крайне опасны даже в качестве сувенира. Однако в некоторых заклинаниях без них не обойтись.
– Экзекрация, – догадался я. – Дежарден пытается вычеркнуть Апофиса из жизни.
– Такое невозможно, – покачала головой Сейди. – Это уничтожит самого Дежардена.
Верховный чтец начал произносить заклинание. Вокруг него в воздухе вспыхивали иероглифы. Они свивались в защитный конус. Сейди попыталась встать, но тут же снова шлепнулась на песок. Мы с ней оба подрастеряли силы.
Апофис сел. Его лицо покрывали кошмарные ожоги. Мне в голову пришло странное сравнение: недопеченный пирожок, который обронили в песок. [Сейди утверждает, что мое сравнение слишком витиеватое. Ну и что? Зато точное.]
Увидев в руках верховного чтеца красную фигурку, он гневно заорал:
– Ты спятил, Мишель? Ты не сможешь подвергнуть меня экзекрации!
– Апофис, – нараспев произносил Дежарден, – я нарекаю тебя властелином хаоса, змеем тьмы, ужасом двенадцати областей, тем, кто вызывает ненависть…
– Прекрати! – ревел Апофис. – Меня невозможно сдержать!
Он метнул огненный залп, но огненная энергия слилась с облаком, что вращалось вокруг верховного чтеца, и образовала слово «жар». Дежарден пошатнулся. Он старел у нас на глазах, делаясь сутулым и дряхлым, однако голос его оставался все таким же звучным:
– Я говорю от имени богов. Я говорю от имени Дома жизни. Я, слуга Маата, низвергаю тебя.
Дежарден швырнул на песок красную змею, и Апофис повалился на бок.
Властелин хаоса пытался бросаться в Дежардена всем, чем еще мог: льдом, ядом, молнией, камнями. Но все его попытки были тщетными. Они превращались в дополнительные иероглифы на щите верховного чтеца. Энергия хаоса становилась энергией порядка.
Потом Дежарден раздавил глиняную змею. Апофис извивался от боли. Существо, которое еще недавно называлось Владимиром Меншиковым, рассыпалось, будто восковая раковина. Оттуда выползло другое существо: красная змейка. Казалось, она только что вылупилась из яйца. Змейка быстро росла. Ее чешуя блестела. В глазах сверкал злобный огонь.
«Меня невозможно сдержать!» – послышалось в моем мозгу.
– Я стираю твое имя, – сказал Дежарден. – Я удаляю тебя из памяти Египта.
Апофис пронзительно закричал. Берег вокруг него зашевелился и обрушился внутрь себя. Змей исчез в вихре красного песка.
Я подхватил Сейди и побежал к барке. Изможденный Дежарден рухнул на песок, но мне на бегу удалось зацепить его руку и дотащить мага до воды. Там мы с сестрой погрузили мага на борт. Ра выполз из своего укрытия. Светящиеся шары взялись за весла. Барка отчалила. Берега уже не было – его захлестывали темные волны. Над головой вспыхивали красные молнии.
Дежарден умирал.
Иероглифы, что окружали его, неумолимо тускнели. Лоб верховного чтеца пылал. Кожа стала сухой и тонкой, как рисовая бумага. Он говорил хриплым шепотом.
– Экзекрация будет недолгой, – предостерег он нас. – Я купил вам немного времени.
Я стиснул его руку, будто он был моим давним другом, а не опасным врагом. После игры в сенет с лунным богом я уже не относился легковесно к словам «Я купил вам немного времени».
– Зачем вы это сделали? – спросил я. – Вы же потратили всю свою жизненную силу, чтобы изгнать Апофиса.
Дежарден слабо улыбнулся.
– Ты мне никогда не нравился. Но ты оказался прав. Древние пути… наш единственный шанс. Скажи Амосу… расскажи ему обо всем, что было.
Пальцы Дежардена слегка коснулись леопардовой мантии. Я понял: маг хотел, чтобы я снял с него мантию. Когда я так и сделал, он вложил мне ее в руки.
– Покажи это… другим… Скажи Амосу…
Глаза Дежардена закатились. Верховного чтеца не стало. Его тело рассыпалось на иероглифы. Их было слишком много – вся история прошедшей жизни. Потом иероглифы опустились на воду и уплыли по реке Ночи.
– Прощай, прощай, – пробормотал Ра. – Горностаи больные.
Я почти забыл о престарелом боге. А он уселся на трон огня, уперся подбородком в посох и стал лениво помахивать цепом, разгоняя светящиеся шары.
– Дежарден нас спас, – тихо произнесла Сейди и вроде даже всхлипнула. – Знаешь, мне он тоже не нравился, но…
– Знаю. Нам нужно плыть дальше. Кстати, ты не упустила скарабея?
Сейди вытащила из кармана живого золотистого скарабея. Он сердито перебирал лапками. Мы понесли жука к трону.
– Возьми его, – сказал я, протягивая скарабея богу.
Ра скорчил гримасу:
– Не хочу жука.
– Это твоя душа! – прикрикнула на Ра Сейди. – Возьми скарабея. Он тебе понравится.
Ра испугался, словно мы предлагали ему не жука, а змею. Потом все-таки взял жука и, к моему ужасу, отправил себе в рот.
– Нет! – завопила Сейди.
Слишком поздно. Ра уже проглотил скарабея.
– Слушай, а может, он все сделал правильно? – предположила Сейди.
– Не люблю жуков, – сказал Ра.
Мы ждали, что с Ра вот-вот произойдет перемена и вместо дряхлого старца на троне окажется молодой, полный сил бог. Ничего подобного! Ра несколько раз рыгнул. И этим все закончилось. На троне сидел все тот же дряхлый слабоумный старик.
Мы устало побрели на нос барки. Мы сделали все, что было в наших силах и… проиграли? Временная передышка, купленная очень дорогой ценой.
Барка двигалась дальше. Постепенно магическое давление начало слабеть. Мы плыли по равнине, но появилось ощущение, будто поднимаемся вверх, причем очень быстро. Мы покидали Дуат. И все равно у меня по-прежнему таяли внутренности. Сейди выглядела ничуть не лучше.
«Смертным не выйти из этой пещеры живыми», – звучали у меня в мозгу слова Меншикова.
– Это болезнь хаоса, – сказала Сейди. – Неужели мы заразились ею?
– Необходимо продержаться. Хотя бы до рассвета.
– Мы только и делали, что держались, – сердито возразила она. – И какие успехи? Везем престарелого и никому не нужного бога. Потеряли Беса и верховного чтеца. Теперь и сами загибаемся.
– Может, все еще устроится, – попытался я успокоить ее, взяв за руку.
Туннель впереди нас начал светлеть. Стены пещеры куда-то пропали. Река сделалась шире. Из воды поднимались две статуи – два громадных золотых скарабея. За ними в утренней дымке виднелся знакомый силуэт Манхэттена. Река Ночи выносила нас в нью-йоркский порт.
– Каждый новый рассвет – это новый мир, – сказал я, вспомнив слова отца. – Возможно, мы с тобой исцелимся.
– И Ра тоже? – спросила Сейди.
Этого я не знал, но мне вдруг стало легче. Я почувствовал себя лучше и сильнее, будто хорошо выспался. Когда мы проплывали между золотыми скарабеями, я повернул голову направо. Над Бруклином поднимался дым. В воздухе мелькали разноцветные вспышки. Крылатые твари вели воздушный бой.
– Наши живы, – сказала Сейди. – Им нужна помощь!
Мы повернули барку в сторону Бруклина и поплыли прямо к месту сражения.
23. Мы принимаем гостей очень невежливо
Сейди
[Ты совершил непоправимую ошибку, Картер! Теперь понял, что про самое важное буду рассказывать я, а не ты? И не проси, микрофон я тебе не отдам. Конец истории – мой. Ха-ха-ха!]
Это было здорово. Кстати, я бы могла великолепно править миром.
Впрочем, я отвлекаюсь от темы.
Наверное, вы читали в газетах о странном двойном восходе солнца над Бруклином. Это произошло утром двадцать первого марта. Как всегда, была куча разных предположений: смог, вызвавший редкую оптическую иллюзию, падение температуры в нижних слоях атмосферы, проделки инопланетян или еще одна утечка газов, скопившихся в канализационных коллекторах и вызвавших массовую истерию. Мы в Бруклине просто обожаем эти газы!
Однако я могу подтвердить: на небе действительно было два солнца, но очень недолго. Я это знаю, поскольку сама находилась на одном из них. Обычное солнце взошло как всегда. Другим солнцем стала барка Ра, когда она, сверкая, поднялась из глубин Дуата, прошла над нью-йоркским портом и засияла в небе смертного мира.
Тем, кто смотрел с улицы, показалось, будто второе солнце исчезло в свете первого. Пусть так думают, не буду их разубеждать. Но что же произошло на самом деле? Снижаясь над нашим бруклинским домом, солнечная барка притушила сияние. Потом она прошла сквозь слой магической защиты, делающей наш особняк невидимым для смертных. Естественно, уличные зеваки подумали, что второе солнце пропало.
Магическая защита работала дольше положенного, скрывая настоящую войну, которая шла на крыше. Грифон Фрик кружил над домом, сражаясь с уреями. Если кто забыл – это крылатые кобры.
[Картер будет возражать, но есть такие слова… они даже звучат противно. Сразу понимаешь, что они не могут обозначать вещи или понятия красивые или просто обычные. Так и со словом «уреи».]
Грифон радостно завопил свое «Фрииик!» и сцапал одного урея. Но крылатых гадов было много, а грифон – один. Они уже опалили ему шкуру и повредили крылья. Сейчас Фрик напоминал подбитый вертолет, которому еще удавалось держаться в воздухе.
Его гнездо на крыше вовсю пылало. Каменный сфинкс, служивший нам порталом, был сломан. Трубу отопительной системы присыпало толстым слоем черной пыли. Должно быть, рядом с нею что-то взорвалось (возможно, кто-то). Вражеские маги и демоны прятались за массивным заборником кондиционера. Они сражались с Зией и Уолтом. Наши друзья охраняли выход к лестнице. Воюющие стороны обменивались магическим огнем, бросали бомбы, начиненные сияющими иероглифами, и выпускали боевых шабти.
Когда мы спускались на головы врагов, старый Ра наклонился вбок и, размахивая посохом, закричал:
– При-ве-е-е-ет! Зебры!
Картер вам уже рассказывал: заклинание из «Книги Ра» ничуть не омолодило предводителя богов. Мы привезли в Бруклин дряхлого, высохшего и вдобавок слабоумного старца.
Но зато наше появление заставило обе стороны прекратить боевые действия.
– Ра! – крикнул кто-то из демонов.
Другие сразу же подхватили:
– Ра!.. Ра!.. Ра!..
Должна сказать, что демоны заметно перепугались.
К немалому изумлению Фрика, уреи перестали метать огонь и сразу полетели к солнечной барке, образовав своего рода воздушный почетный караул. Я вспомнила слова Меншикова о том, что первоначально уреи служили Ра. Значит, вспомнили своего старого (во всех смыслах) хозяина.
Большинство врагов успело отбежать. Только один демон зазевался. Возможно, он не поверил, что это действительно барка Ра, а не магическая уловка. Не знаю, успел ли демон убедиться в подлинности барки, но в следующее мгновение мы опустились прямо ему на голову. Под днищем барки громко хрустнуло.
Мы с Картером тут же присоединились к сражению. Невзирая на ужаснейшую ночь в Дуате, я чувствовала себя превосходно. Как только мы покинули пределы Дуата, от болезни хаоса не осталось и следа. Моя магическая сила была выше всяких похвал. Настроение у меня поднялось. Если бы еще удалось помыться в душе, переодеться и выпить горячего чая, я бы вообще почувствовала себя в раю. (Вообще-то я уже видела египетский рай, ничего в нем хорошего нет. Мне хватит и своей комнаты.)
Одного демона я превратила в тигра и напустила на него собратьев. Картер вызвал своей боевой облик, на сей раз пониже ростом: всего десятифутовый. Зрелище было величественное и малость пугающее. Брат ворвался в самую гущу вражеских магов и одним взмахом руки отправил их прямиком в Ист-ривер. Зия и Уолт пришли нам на помощь. Магическими пинками под зад мы спровадили с крыши недостаточно проворных. Чувствовалось, Зии и Уолту досталось. Но они улыбались. Главное – они были живы.
– Фриииик! – завопил грифон.
Он опустился рядом с Картером и от избытка чувств ударил головой по боевому облику брата.
– Привет, дружище.
Картер потрепал грифона по голове, стараясь не угодить под его крылья. Между прочим, крылья у Фрика действуют не хуже ленточной пилы.
– Как у вас тут развивались события? – спросил Картер.
– Разговаривать с ними было бесполезно, – сухо сообщила Зия.
– Они всю ночь искали бреши в нашей обороне, – добавил Уолт. – Амос и Баст сдерживали их натиск, но…
Уолт взглянул на солнечную барку, и у него дрогнул голос.
– Это… не может быть…
– Зебра! – позвал Ра.
Потом он заковылял к нам, широко улыбаясь беззубым ртом.
Бог солнца подошел к Зие и вытащил изо рта… сверкающего золотого скарабея. Скарабей был изрядно обслюнявлен, но вроде бы жив.
– Люблю зебр, – признался Ра, подавая ей скарабея.
Зия отпрянула.
– И это… это Ра? Бог солнца? Почему он предлагает мне какого-то жука?
– А что значат его слова о зебрах? – спросил Уолт.
Ра перевел взгляд на Уолта и неодобрительно цокнул языком.
– Горностаи больны.
И вдруг меня прошиб холодный пот. Голова закружилась, словно начинался новый приступ болезни хаоса. Откуда-то из подсознания появилась странная, но очень важная мысль.