Бриллианты на шее. Элита истребительной авиации Люфтваффе Зефиров Михаил

Впоследствии воспоминания об этой ужасной в бойне Белой Церкви периодически сплывали в памяти Графа. Он и до этого достаточно критически относился к политике нацистов в отношении евреев, вспомнить хотя бы его действия в бытность работы в муниципалитете Энгена. Можно утверждать, что события августа 1941 г. оказали значительное влияние на его поступки в послевоенный период, о чем будет рассказано ниже.

17 августа эскадрилья перебазировалась на полевой аэродром около поселка Сигнаевка, в 10 км северо-восточнее г. Шпола. 22 августа Графа наградили Железным Крестом 2-го класса. Число его побед постепенно росло. 27 августа 9./JG52 переместилась еще дальше на юго-восток – на полевой аэродром около станции Счастливое, в 23 км юго-восточнее г. Александрия. И утром 30 августа Граф в районе Днепропетровска сбил двухмоторный ДБ3.

Уже 2 сентября эскадрилью перевели на аэродром Мироновка. Вечером 6 сентября ее по тревоге подняли в воздух. Советские ДБ3 бомбили переправу через Днепр, которую в районе Кременчуга навели немецкие саперы. Оказалось, что И16 сопровождали бомбардировщики. В ходе боя, проходившего восточнее Кременчуга, Граф записал на свой счет еще один И16.

12 сентября 9./JG52 перебазировалась в Берислав, и на следующее утро Граф в бою северо-западнее Перекопа сбил Як1. Уже через два дня – 15 сентября – эскадрилью перебросили в Кременчуг, но и там она задержалась ненадолго. 17 сентября она перелетела на полевой аэродром около поселка Градижск, юго-западнее Кременчуга, а на следующий день вернулась в Белую Церковь.

Наконец, 24 сентября ее «Мессершмитты» приземлились в Полтаве. Вскоре после полудня того же дня Граф пополнил свой счет, сбив около г. Балаклея бомбардировщик ДБ3Ф.

Действуя из Полтавы, пилоты 9./JG52 регулярно прикрывали бомбардировщики и «Штуки», летавшие бомбить советские аэродромы около Харькова. Во второй половине 27 сентября они в очередной раз сопровождали Не111, атаковавшие харьковский аэроузел. Уже на обратном пути немцы заметили, что вслед за «Хейнкелями» пристроилась еще какая-то группа двухмоторных самолетов. Это были ДБ3Ф из 8-го БАП, чьи экипажи, видимо, надеялись незамеченными достигнуть аэродрома немецких бомбардировщиков и сбросить свои бомбы сразу же после их приземления.

«Мессершмитты» сразу же атаковали противника. По данным Люфтваффе, было сбито пять бомбардировщиков, один из которых был на счету Графа. Однако и его Bf1090F тоже досталось, – снаряд одного из бортстрелков попал в двигатель. Наружу брызнуло масло, мощность мотора быстро падала, но пилот все же смог дотянуть до своего аэродрома.

Вечером 3 октября Граф в районе Харькова в течение пяти минут сбил Як1 и И16, достигнув рубежа в десять побед. Затем 10 октября он получил Железный Крест 1-го класса. В ходе воздушных боев он быстро учился и у своих товарищей, и у противника. Особенно хорошо Граф действовал на малых высотах, что было под силу не всем пилотам. Утром 11 октября в бою восточнее станции Лозовая его жертвами снова за пять минут стали бомбардировщик СБ2 и И153.

Утром 14 октября Граф и унтер-офицер Генрих Фюллграбе, летевший в тот день в качестве его ведомого, в районе городка Валки, в 50 км юго-западнее Харькова, столкнулись с «четверкой» Як1. В ходе завязавшегося боя Графу удалось сбить один «Як», чей ведомый покинул поле боя.

О том, что произошло затем, он вспоминал:

«У Фюллграбе большие проблемы. Лидер русского звена оказался летчиком высокой квалификации. Я мчусь на помощь своему ведомому. Второй русский получил достаточно и вышел из боя. Я приказываю Генриху, чтобы он ушел у меня с дороги. И затем начался самый великолепный и самый опасный воздушный бой, в котором я когда-либо участвовал. Мы выжимали все возможное из себя и из машин, раз за разом выполняя мертвые петли с радиусом более чем три тысячи метров и крутые развороты на 180 градусов. Мое тело покрылось потом. Мой противник столь же хорош, как и я сам. Неудивительно, что он неоднократно пытается обмануть меня. Один резкий разворот следует за другим. Снова и снова мы встречаемся лоб в лоб. Оба стреляем из пушек. В последний момент он проносится надо мной, после чего снова приближается ко мне. Однажды мы едва не протаранили друг друга.

Внезапно снова появился второй русский истребитель. У меня было всего несколько свободных секунд, и я смог отразить его атаку. Совет ский ведомый попытался уйти в пикирование. Быстрый взгляд назад говорит мне, что мой главный противник сидит у меня на хвосте, но дистанция еще более четырехсот метров. Поэтому я прицеливаюсь и открываю огонь по его ведомому. Русский истребитель подбрасывает вверх, потом он продолжает пикировать, пока не врезается в землю. Должно быть, я попал его пилоту в голову.

Об этом мне сообщает Фюллграбе. У меня не было возможности наблюдать за падением. Желая отомстить, русский эксперт вцепился в меня. Тем временем он приблизился ко мне на дистанцию двухсот метров.

Я пикирую к земле. Бросил быстрый взгляд на указатель скорости – шестьсот километров в час! Все – довольно. Теперь, «поставив на дыбы ДаймлерБенц», я достигаю высоты 1200 метров. Русский позади меня на 1000 метров. Это гонка на вертикали! Мы достигаем 3000 метров. Затем снова начинаем кружиться.

Прошло еще десять минут. Каждая атака, предпринятая против ником, наполняет меня уважением к нему. Это, должно быть, их луч ший ас. К счастью, я практиковался в пилотаже несколько лет, и если бы не это, то был бы уже мертв.

Генрих Фюллграбе докладывает, что должен возвращаться. На его самолете заканчивается топливо.

Еще пять минут, и теперь начинает мигать моя красная сигналь ная лампочка. Это означает, что у меня есть не более двадцати минут полетного времени. А мы в пятидесяти километрах от линии фронта. Я должен выйти из боя. Но моя гордость не позволяет мне сделать это. Это дало бы моему противнику по крайней мере символическую победу. И так или иначе он все еще висит у меня на хвосте, когда мы летим в направлении наших позиций.

Мы начинаем снова кружиться и быстро снова сходимся на встречных курсах. Во время одного из таких схождений лоб в лоб я пытаюсь проскочить мимо него вместо того чтобы уйти вверх. По совпадению он предпринимает тот же самый маневр. Мы проносимся мимо друг друга на расстоянии лишь в несколько метров. Что он теперь сделает? Он позволил мне пролететь мимо, а теперь развернется назад, чтобы дать по мне заключительную очередь? Я не теряю его из поля зрения.

Затем происходит невероятное. Он продолжает лететь на восток, а я – на запад. Я возвращаюсь буквально на последних каплях топлива. Во время посадки мой винт перестает вращаться.

Мои коленки тряслись, когда я выбирался из кабины. Какой против ник! Я едва слышу поздравления по поводу двух своих побед. Моя голова переполнена мыслями об этом русском летчике-истребителе. Я был бы рад сесть рядом с ним и поболтать. Он должен быть хорошим парнем. Интересно, что он думал обо мне».

23 октября 9./JG52 перебазировалась на аэродром Чаплинка, в 77 км юго-восточнее Херсона. Там командование Люфтваффе создали мощную группировку истребителей и штурмовиков для поддержки 11-й полевой армии, наступавшей на Крым. На следующий день Граф в течение двух минут сбил над Перекопским перешейком еще два Як1.

Во второй половине 25 октября четырнадцать Bf109F из 9./JG52 встретили над Перекопом группу Пе2. Ее сопровождали четыре «Яка» из 5-й эскадрильи 32-го ИАП ВВС ЧФ во главе со старшим лейтенантом Михаилом Авдеевым, успевшим одержать к тому времени уже четыре победы. В ходе завязавшегося боя Граф сумел подбить один истребитель. Вероятно, это был самолет Авдеева, который тогда получил 32 попадания, но все же смог дотянуть до своего аэродрома. В свою очередь, советские летчики сбили один «Мессершмитт», чей пилот обер-лейтенант Дитер Цель с тех пор считается пропавшим без вести.

Днем 27 октября жертвой Графа в 10 км южнее г. Ишунь стал очередной Як1. На следующее утро юго-восточнее села Айбары (ныне поселок Войково) он сначала сбил «Як», а спустя минуту – биплан Р5, достигнув рубежа в двадцать побед.

2 ноября 9./JG52 перебазировалась в Таганрог. В ходе боевых вылетов в район Ростов-на-Дону – Шахты счет Графа продолжал неуклонно расти. В течение 8–23 ноября его жертвами стали по два Як1 и И16 и по одному Ил2 и Су2.

Ранним утром 29 ноября Граф в паре с фельдфебелем Штейнбатцем прикрывал самолеты-разведчики, действовавшие в районе Ростова. К северо-востоку от города он обнаружил группу ДБ3, летевших к линии фронта в сопровождении нескольких И16. Пилоты решили их атаковать, несмотря на то что их задачей была только защита своих разведчиков. В течение минуты каждый из них сбил по одному «ишаку».

Затем они развернулись, чтобы атаковать бомбардировщики. Те, поспешно сбросив бомбы, на максимальной скорости уходили обратно. Догнав один из них, Граф с близкого расстояния открыл огонь. У ДБ3 загорелся правый двигатель, экипаж выпрыгнул на парашютах, а самолет, оставляя за собой широкий дымный след, почти вертикально рухнул на землю на северному берегу Дона.

Во второй половине дня Граф снова поднялся в воздух. На этот раз его ведомым был обер-фельдфебель Курт Ратцлафф. Южнее Батайска они встретили несколько И16 из 270-го ИАП. Все произошло очень быстро. Сбив одну «крысу», Ратцлафф на большой скорости проскочил вперед. За его «Мессершмиттом» вдогонку ринулся другой И16, который, в свою очередь, стал жертвой Графа, атаковавшего его сзади-снизу. Это была уже 30-я победа немецкого пилота.

Получив серию прямых попаданий, «ишак» загорелся. Вскоре после того, как его пилот лейтенант Сергей Луганский выпрыгнул на парашюте, истребитель взорвался в воздухе. Впоследствии Луганский стал одним из лучших советских асов, одержав к концу войны 37 личных побед и пять побед в группе. Он дважды был удостоен звания Героя Советского Союза.

Вскоре после полудня 2 декабря Граф в бою над Таганрогским заливом сбил еще один И16, потом 6 декабря в двух вылетах в район г. Азов – Ил2 и пару «ишаков», а утром 8 декабря уже в одном вылете – два И153 и один И16.

15 декабря ему вручили «Почетный кубок за особые достижения в воздушной войне». Неблагоприятные погодные условия резко снижают активность авиации. Чтобы как-то выманить противника, пилоты 9./JG52 предпринимали порой самые неординарные шаги.

Граф записал в своем дневнике: «Однажды мы попробовали нечто довольно необычное. Мы собрали пакет с конфетами и сигаретами, привязали его к маленькому парашюту, добавив приглашение русским, и затем сбросили его на аэродром их истребителей к югу от Ростова. В нем говорилось: „Товарищи с другой стороны, мы приглашаем вас на бой над устьем Дона южнее Ростова, завтра в среду, в 12.00, высота 4000 метров. Мы гарантируем, что у нас будет только восемь машин, вы же можете привести советских машин столько, сколько захотите! Корридо! С искренней дружбой, ваши противники“. Однако мы ждали напрасно».

Конечно, с одной стороны, все это можно расценить как крайнюю самоуверенность пилотов Люфтваффе или даже как наглость. Однако, с другой стороны, это было и отражением реального соотношения сил немецкой и советской авиации в конце 41-го года.

Как бы там ни было, но днем 27 декабря Граф в двух вылетах в ходе боев над устьем Дона записал на свой счет сразу три И16 и бомбардировщик СБ2, преодолев рубеж в 40 побед. На следующий день в бою над Таганрогским заливом его жертвой стал Як1.

3 января 9./JG52 перебазировалась в Харьков. Во второй половине 7 января в бою в районе поселка Новая Слободка, в 11 км западнее г. Короча Белгородской обл., Граф в течение пяти минут сбил два И16, а на следующее утро восточнее поселка Прилепы, в 23 км северо-западнее Нового Оскола, – еще один самолет.

24 января его наградили Рыцарским Крестом, к которому он был представлен за 42 победы, одержанные до конца 41-го года. Во второй половине следующего дня Граф одержал очередную победу, сбив юго-восточнее украинского городка Изюм очередной И16, а утром 3 февраля – Су2.

Через пару дней ему предоставили отпуск, и обратно в эскадрилью он вернулся уже в конце марта. Граф сразу же продемонстрировал, что не утратил своей летной формы.

Днем 23 марта он сначала в районе поселка Гнилица, расположенного в 15 км юго-западнее г. Великий Бурлук, сбил Як1, а потом спустя восемь минут уже южнее того же самого Великого Бурлука – еще один «Як».

Однако из этого же вылета не вернулся командир 9./JG52 обер лейтенант Курт Шаде, на чьем счету было 27 побед. Во время атаки Ил2 его Bf109F4 был подбит и загорелся. Выпрыгнув на парашюте в 30 км от линии фронта, пилот попал в плен и вернулся в Германию лишь в конце декабря 1949 г.

Эскадрилью возглавил Граф. Вечером того же дня, поднявшись в воздух уже в новом качестве, он одержал 50-ю победу. Около поселка Котовка, в 20 км северо-восточнее г. Старый Салтов, его жертвой стал легкий бомбардировщик Су2.

В период 25 марта – 6 апреля в боях в районе Старый Салтов – Великий Бурлук он сбил еще десять советских истребителей: шесть Як1 и четыре И16. В апреле его наградили Германским Крестом в Золоте. Это был один из достаточно нередких случаев, когда эту на граду, учрежденную в общем-то в качестве «промежуточной ступени» между Железным Крестом 1-го класса и Рыцарским Крестом, получали пилоты, уже имевшие Рыцарский Крест.

28 апреля 9./JG52 перебазировалась в Крым, на полевой аэродром около поселка Цюрихталь (ныне Золотое Поле). Своим названием этот населенный пункт был обязан немецким колонистам, поселившимся в том месте еще в 1805 г. Уже на следующий день в ходе боевых вылетов над Керченским полуостровом Граф записал на счет три Як1.

Цюрихталь сразу же стал подвергаться штурмовым атакам советских самолетов, взлетавших как с аэродромов в районе Керчи, так и с баз около Севастополя. Причем местные партизаны, наблюдавшие за аэродромом, наводили свои истребители по радио.

Немецкие пилоты часто слышали голос радистки, сообщавший об их взлетах и посадке. Граф вспоминал: «Мы прозвали ее „Яичная госпожа“, потому что предполагали, что она сидит где-то со своим радиопередатчиком, скрытом в корзине с яйцами, сообщая своим соотечественникам обо всех наших взлетах и посадках. Раз за разом едва мы касались земли, как появлялся противник, атакующий нас на бреющем».

Тогда фельдфебель Альфред Гриславски предложил воспользоваться «услугами» партизанской радистки, чтобы самим заманить противника в ловушку. Эскадрилья в полном составе должна была подняться в воздух и вскоре же вернуться обратно, причем с полным боекомплектом и достаточным запасом топлива, чтобы быть готовой встретить врага.

Граф согласился. Затем он рассказывал о том, что произошло вечером 30 апреля: «Мы снова услышали „Яичную госпожу“, сообщавшую о нас. Она определенно передавала русским, что мы собираемся приземлиться. Чтобы заставить ее поверить в это еще больше, мы выполнили широкий вираж, снижаясь, словно заходя на посадку, а по том снова набирали высоту. Повторив это четыре раза и все еще не видя противника, я наконец решил приземлиться. Я был всего в нескольких метрах над землей, когда услышал крик Гриславски, что они появились. Ручку на себя, убрать шасси, изменить шаг винта, и вперед вверх!»

Смешанная группа советских истребителей, прилетевшая со стороны Севастополя, включала Як1, МиГ3 и ЛаГГ3. В ходе воздушного боя над Крымскими горами она была почти полностью уничтожена пилотами 9./JG52. На счету Графа было три самолета, сбитых им течение восьми минут. Всего же 30 апреля он, совершив семь боевых вылетов, одержал шесть побед.

Ранним утром 1 мая он вместе с Гриславски и Штейнбатцем решил отплатить противнику той же монетой и нанести штурмовой удар по аэродрому русских истребителей около Керчи. Непосредственно перед тем, как «Мессершмитты» начали пикировать на аэродром, с последнего взлетели два И16.

Шасси на «ишаках» убирались вручную, пилоты должны были сделать 44 оборота рукоятки убора. Перед ними встал выбор: начать одной рукой крутить эту самую рукоятку, тем самым не имея возможности эффективно управлять истребителем, или же вступить в бой с «Мессершмиттами» на малой высоте, да еще с выпущенными шасси, снижавшими их скорость. Понятно, что у советских летчиков практически не было никаких шансов.

Граф поймал в прицел ведущий И16. Получив серию прямых попаданий, тот перевернулся через крыло и врезался в своего ведомого. Истребители упали на землю, подняв огромный столб пламени. Записав на счет два самолета, Граф преодолел планку в 70 побед. Тем временем в воздух поднялись еще несколько И16. Однако преимущество было на стороне немецких пилотов. Граф сбил еще одну «крысу», а Штейнбатц – две.

В ходе последующего вылета жертвами командира 9./JG52 стала пара И153, а во второй половине дня – еще два советских самолета. Сбив в течение 1 мая семь самолетов, Граф превысил свой собственный рекорд. На следующий день о его успешных действиях впервые было сообщено в информационной сводке Главного командования Вермахта. Одновременно сам пилот получил письменную благодарность от командира 8-го воздушного корпуса генерал оберста Вольфрама фон Рихтхофена.

3 и 5 мая Граф в ходе вылетов в район Керчи увеличил свой счет еще на две победы. Ранним утром 8 мая немецкий 30-й армейский корпус начал наступление на позиции советских войск, оборонявших Керченский полуостров. Части ВВС Крымского фронта получили приказ наносить штурмовые удары по врагу. Так, с аэродрома около поселка Марфовка, в 30 км юго-западнее Керчи, поднялись И153 из 214-го ШАП, которых сопровождали восемь И16 из 36-го ИАП, а также Як1 из 45-го ИАП и несколько МиГ1.

Граф писал в своем дневнике: «Тем туманным утром в воздухе над линией фронта находились подразделения сразу из трех эскадр. Мы вынудили пилотов бомбардировщиков избавиться от своих бомб. Моя эскадрилья держалась на малой высоте и подвергалась сильному огню с земли, в то время как над нашими головами вели бой истребители.

Когда мы атаковали бомбардировщики, один русский истребитель внезапно зашел мне в хвост, но Штейнбатц подстрелил его в последний момент. Вскоре после этого мне удалось «положить в мешок» МиГ1. В этот момент мы летели на высоте 1500 метров довольно далеко в русском тылу. В 10.58 я сбил своего второго противника, в 11.02 третий враг пошел вниз, а в 11.07 – четвертый».

Затем днем на его счету были два И16, а вечером – еще один МиГ1. 9 мая Граф в бою в районе Феодосии сбил пару И153, а 11 мая над Керченским полуостровом – два И16.

Сбив утром 12 мая очередной советский самолет, он достиг планки в 90 побед. В тот же день 9./JG52 получила приказ перебазироваться на аэродром около поселка Рогань, расположенного в паре километров от юго-восточной окраины Харькова.

Надо заметить, что именно в ходе боев в Крыму в мае 42го года эскадрилья получила ставшее затем знаменитым прозвище «Карайя». Произошло это благодаря обер-фельдфебелю Эрнсту Зюссу, который из отпуска домой привез проигрыватель. Однако все грампластинки, которые он захватил с собой, оказались повреждены. Поэтому единственной вещью, которая день и ночь звучала в расположении эскадрильи, оказалась советская пластинка с записью песни крымских татар, найденная Зюссом в Крыму.

В итоге летчик даже не заметил, как стал в воздухе громко напевать запомнившуюся ему главную тему песни, которая интерпретировалась им как «Карайя, Карайя». А уже вскоре фраза «Achtung allt Karayanner» стала общим радиопозывным всей эскадрильи.

Утром 13 мая звено «Мессершмиттов» во главе с Графом вылетело на «свободную хоту» в район восточнее Харькова. Около 11.30 немцы встретили и атаковали группу приблизительно из тридцати советских истребителей. Командир 9./JG52 тогда сбил четыре И16 из 929-го ИАП. Хотя последний и назывался «истребительным», он в основном использовался для нанесения штурмовых ударов. В том бою «Мессершмитт» Графа получил попадание в двигатель, но, оставляя за собой дымный шлейф, все же смог вернуться на аэродром Рогань.

Во второй половине того же дня жертвами Графа в районе поселка Берека, приблизительно в 80 км южнее Харькова, стали два ЛаГГ3 из 521-го ИАП.

На следующий день ожесточенные бои в районе Харькова продолжились. Советская авиация, несмотря на большие потери, всеми силами стремилась поддержать наступление частей Юго Западного фронта. В первой половине 14 мая Граф записал на счет еще три победы. Затем около 16.45 его эскадрилья в районе г. Старый Салтов вступила в бой с группой МиГ3. Согласно данным Люфтваффе, командир 9./JG52 сбил тогда сразу пять самолетов.

Граф стал седьмым по счету немецким пилотом, преодолевшим рубеж в сто побед. По этому поводу рейхсмаршал Геринг прислал ему поздравительную телеграмму. 15 июля о его достижении говори лось в информационной сводке Главного командования Вермахта. В тот же день сам Граф одержал еще одну победу.

В ожесточенных боях Люфтваффе завоевали воздушное превосходство в районе Харькова. И уже 17 мая немецкие 1-я танковая армия и 17-я полевая армия нанесли контрудар по южному флангу советских войск в районе Славянска. Одновременно в районе Волчанска, северо-восточнее Харькова, перешла в наступление 6-я армия. Это был классический охватывающий удар, завершившийся полным окружением советских армий, еще недавно наступавших на Харьков.

В тот же день Граф получил сообщение о том, что его наградили Дубовыми Листьями к Рыцарскому Кресту (Nr.93). 19 мая эскадрилья перебазировалась на полевой аэродром около села Константиновка, в 20 км южнее Харькова. И в тот же день стало известно, что ее командира удостоили уже и Мечей к Рыцарскому Кресту (Nr.11).

9./JG52 провела в Константиновке всего сутки и уже 20 мая перелетела на аэродром около поселка Барвенково, в 37 км юго западнее г. Изюм. Вечером того же дня Граф в ходе вылета «на свободную охоту» над линией фронта сбил Пе2, а на следующий день в бою северо-западнее Изюма его жертвой стал МиГ3.

23 мая командир III./JG52 майор Хубертус фон Бонин приказал Графу вылететь обратно в Рогань. Туда в качестве пополнения прибыли семь молодых пилотов. Они только что окончили авиашколу и не имели никакого боевого опыта. Опытному асу пред стояло ввести их «в курс дела», совершив с ними несколько ознакомительных вылетов.

Уже вечером того же дня новички впервые встретились с против ником, когда восточнее Харькова их попытались атаковать несколько И16. Граф преподал им наглядный урок, быстро зайдя в хвост врагу и сбив одну «крысу».

На следующий день он выехал в ставку фюрера «Вольфшанце» в Восточной Пруссии. 25 мая Гитлер лично вручил Графу сразу две награды – Дубовые Листья и Мечи к Рыцарскому Кресту. После этого летчик получил отпуск и обратно в эскадрилью вернулся лишь 29 июня, получив уже звание обер-лейтенанта.

Тогда 9./JG52 базировалась уже на аэродроме около городка Белый Колодезь, северо-восточнее Харькова. 30 июня Граф поблизости от аэродрома на высоте около 4000 метров перехватил советский самолет-разведчик. Открыв огонь с дистанции 50 метров, он сбил его. Позднее в тот же день его жертвами стали еще два советских самолета, после чего общий счет Графа превысил планку в 110 побед.

В июле его эскадрилью отозвали с фронта. Она первой в JG52 была перевооружена Bf109G2. Летчикам и техникам потребовалось некоторое время, чтобы освоить новую модификацию «Мессершмитта».

2 августа 9./JG52 прибыла на полевой аэродром около станции Егорлыкская в Ростовской обл. Уже следующим вечером Граф продолжил список своих побед, сбив Ил2. 4 августа его эскадрилья перелетела на аэродром Белая Глина, уже в Краснодарском крае. Утром 5 августа жертвой Графа стал ЛаГГ3.

12 августа 9./JG52 снова поменяла место базирования, переместившись на полевой аэродром около станицы Пластуновская, в 36 км северо-восточнее Краснодара. Уже во второй половине того же дня Граф сбил Як1.

В ходе боевых вылетов над Кубанью число его побед стало быстро расти. В период 13–18 августа на его счету было тринадцать самолетов, в том числе 14 августа в двух вылетах – два И16, два Як1 и «Харрикейн», а 17 августа тоже в двух вылетах – сразу три И153.

После этого Граф неожиданно получил приказ покинуть зону действия эскадры и перебазироваться со своей эскадрильей на полевой аэродром Тусов, расположенный северо-западнее Калача-на-Дону. Тут надо заметить, что никакой особой военной необходимости в подобной переброске не было. Под Сталинградом успешно действовали JG3 в полном составе и I./JG53, и прибытие еще одной эскадрильи в общем-то ничего не меняло.

Можно предположить, что этот приказ был вызван отнюдь не оперативно-тактическими соображениями. Дело было в том, что исполняющим обязанности командира JG52 в тот период был майор Гордон Голлоб. Он выполнял боевые вылеты вместе со штабным звеном эскадры и пилотами III./JG52, то есть фактически параллельно с Графом. По состоянию на 20 августа на счету последнего было 127 побед, а на счету Голлоба –138.

Будучи амбициозным человеком, Голлоб стремился стать первым пилотом Люфтваффе, одержавшим 150 побед. С этой точки зрения командир 9./JG52 был его ближайшим конкурентом. Поэтому, вероятно, он и приложил усилия, чтобы именно эскадрилью Графа отправили под Сталинград. Расчет Голлоба оказался верным, и он добился своей цели. Правда, и для Графа этот перевод в конечном итоге оказался знаковым.

В ходе боев в районе Сталинграда он совершал по пять боевых вылетов ежедневно, и его счет начал стремительно увеличиваться. Между 22–30 августа он сбил тринадцать самолетов, достигнув планки в 140 побед. Затем 2 сентября в трех вылетах его жертвами стали два Р40, Ил2, «Бостон» и ЛаГГ3, на следующий день в двух вылетах – три Як1 и еще один «ЛаГГ».

Сбив утром 4 сентября очередной «Як», Граф одержал 150-ю победу. Он стал вторым после Голлоба немецким пилотом, достигшим этого знакового рубежа. На следующий день о его успешных действиях уже в третий раз было сообщено в информационной сводке Главного командования Люфтваффе. В период с 5 по 10 сентября на счету Графа было еще двенадцать самолетов: шесть Ла5, три Як1, Р40, Ил2 и ЛаГГ3.

11 сентября 9./JG52 перелетела на аэродром Питомник, расположенный в 20 км западнее Сталинграда. Вечером того же дня ее командир сбил Пе2 из 270й БАД и Р40 из 731-го ИАП. Утром 12 сентября жертвами Графа стала пара Р40, утром 14 сентября – два И16 и Як1, а следующим утром – еще три истребителя: И16, И153 и ЛаГГ3.

Его общий счет достиг 172 побед, и 16 сентября Граф был награжден Бриллиантами к Рыцарскому Кресту. Он становится пятым человеком, удостоенным этой высшей военной награды Третьего рейха. Одновременно ему присваивают звание гауптмана.

Граф продолжает боевые вылеты. Сбив 21 сентября в двух вылетах западнее Сталинграда три Як1 и Ил2, он достигает планки в 185 побед. На следующий день об этом его достижении сообщается в информационной сводке Главного командования Вермахта.

Утром 23 сентября он сначала сбивает два ЛаГГ3, Як1 и Ил2, потом днем – два Су2 и еще один «Як», а затем вечером – два Як1 и ЛаГГ3. Днем 25 сентября на его счету пара Ла5.

Утром 26 сентября Граф сбил И153. Это его 200-я победа, и он становится первым пилотом, добившимся подобного результата. Вечером того же дня в ходе очередного вылета он добавляет на счет еще по одному ЛаГГ3 и Як1.

Информационная сводка Главного командования Вермахта от 27 сентября сообщает о выдающемся успехе Графа. Газеты и журналы в Германии пестрят статьями, в которых его называют «героем Сталинграда» и «королем прыжков через заборы» («Kunig der Hec kenspringer») благодаря привычке действовать на предельно малых высотах.

Граф в очередной раз отправляется в «Вольфшанце», где фюрер вручает ему Бриллианты. Одновременно с наградой он получает запрет на дальнейшие боевые вылеты. Нацистское руководство и высшее командование Люфтваффе опасаются, что возможная гибель лучшего аса или, не дай Бог, его попадание в плен губительным образом скажутся на моральном духе как его товарищей на фронте, так и мирного населения в тылу. И надо сказать, эти опасения не были беспочвенными, если вспомнить, как сказалась внезапная трагическая гибель Ханса-Йоахима Марселля на пилотах I./JG27.

И действительно, Граф в ходе боев в районе Сталинграда несколько раз был, как говорится, на грани. 15 сентября его кабину пробил 20-мм снаряд, выпущенный кем-то из советских пилотов. На следующий день летчик вернулся на самолете уже с 30 пробоинами. 19 сентября истребитель Графа, летевший на малой высоте, попал под зенитный огонь. В результате на нем были про биты плоскости. В тот же день в ходе следующего вылета на его «Мессершмитте» была оторвана половина стабилизатора. Судьбу нельзя было вечно испытывать, а то она могла и обидеться.

Вернувшись на фронт, Граф некоторое время исполнял обязанности командира III./JG52, а потом ему предоставили длительный отпуск. На родине его ждала роль национального героя. Рейхсминистерство пропаганды Третьего рейха по максимуму эксплуатирует образ лучшего аса Люфтваффе. Газеты и журналы помещают его фотографии на первых страницах. Сам Граф ездит по Германии, выступает на предприятиях и перед молодежью с лекциями, совер шает демонстрационные полеты и т. д. и т. п.

В январе 1943 г. ему присвоили звание майора и затем 1 февраля назначили командиром JGr.Ost. Группа размещалась во Франции, на аэродроме Сен-Жанд’Анжели, в 52 км юго-восточнее ЛаРошели. Ее основной задачей был ввод в строй молодых пилотов, только что окончивших авиашколы. Граф пробыл на этом посту до апреля, а потом его направили на курсы командного состава Люфтваффе.

Хотя ему было запрещено выполнять боевые вылеты, он в июне периодически поднимался в воздух с аэродромов на севере Германии. Тогда было в общем-то практически невозможно провести грань между боевым и тренировочным вылетом. В небе в любой момент могли появиться самолеты союзников, и обычный полет сразу же превращался в боевой. По имеющимся данным, в ходе одного из таких вылетов в июне 43-го года Граф, вылетев на высотном Bf109G5, смог в районе голландского г. Гронинген на высоте около 10 000 метров перехватить и сбить британский самолет-разведчик «Москито».

Вероятно, этот успех стал причиной того, что затем 21 июля он возглавил вновь сформированную JGr. Sud der ObdL. Как видно из названия, группа напрямую подчинялась главнокомандующему Люфтваффе. Ее главной задачей должна была стать борьба именно с «Москито». Последние практически беспрепятственно летали над Германией и потому служили причиной постоянных упреков в адрес рейхсмаршала Геринга.

JGr. Sud der ObdL разместилась на аэродроме Эрбенхайм, в 10 км юго-восточнее Висбадена. Предполагалось, что в ее составе будет три эскадрильи, оснащенные высотными модификациями «Мессершмитта».

Первоначально группа получила восемь Bf109G5, чьи фюзеляжи и плоскости отполировали для увеличения скорости. На само летах был установлен специальный бак для жидкой закиси азота, которая впрыскивалась непосредственно на вход турбокомпрессора. Это позволяло пилоту при необходимости на некоторое время увеличивать мощность двигателя DB 605. Вылетев на одном из модернизированных «Мессершмиттов», Граф смог достичь высоты в 14 291 метр. Этого было вполне достаточно для борьбы с «Москито».

Геринг разрешил Графу набрать в свою группу любых людей, каких пожелает. И тот использовал эту возможность по максимуму. Он сразу же перевел в JGr. Sud der ObdL своих друзей, с которыми летал еще в составе 9./JG52. Это были обер-лейтенант Альфред Гриславски, лейтенант Генрих Фюллграбе и обер-фельдфебель Эрнст Зюсс.

При этом Граф не забыл и о своей страсти к футболу. Под пред логом того, что группа «крайне нуждается в квалифицированных технических специалистах», он добился отзыва с фронта и перевода в JGr. Sud der ObdL нескольких немецких профессиональных футболистов. В их числе был Фритц Вальтер, который затем стал капитаном сборной ФРГ, выигравшей в 1954 г. чемпионат мира.

В итоге Граф создал фактически собственную футбольную команду «Rote Jager», в которой сам играл в качестве вратаря. В качестве тренера он привлек уже упоминавшегося выше Зеппа Херберга. Последний после войны стал главным тренером сборной ФРГ и вместе с ней выиграл чемпионат мира. Так что со спортивной точки зрения вклад Графа в развитие немецкого футбола был поистине большим.

По состоянию на 31 июля в составе JGr. Sud der ObdL насчитывалось уже 19 высотных истребителей. Группа была объявлена достигшей боеспособного состояния. Однако уже первые попытки перехватить «Москито» показали, что это далеко не так. Причин для неудач было множество: технические и организационные проблемы, нехватка у пилотов опыта высотных полетов и прочее.

15 августа группу переименовали в JGr.50. Одновременно была несколько изменена и ее задача. Теперь Графу предстояло на практике опробовать новую тактику атак соединений четырехмоторных бомбардировщиков союзников. Его пилоты должны были первыми использовать неуправляемые ракеты W.Gr.21. Наряду с Bf109G5 в группе теперь использовались и специально модернизированные FW190A5.

Утром 6 сентября в общей сложности 407 американских В17 совершили налет на Штутгарт. Несмотря на запрет на боевые вылеты, Граф поднимается в воздух во главе JGr.50, видимо, желая хоть как-то реабилитировать группу в глазах начальства. Приблизительно в 30–50 км южнее Штутгарта на высоте 7000 метров «Мессершмитты» атакуют соединение «Летающих Крепостей». Одна из выпущенных Графом ракет W.Gr.21 сбивает бомбардировщик.

Спустя восемнадцать минут южнее Шварцвальда он на высоте 6000 метров над южной частью горного массива Шварцвальд атаковал и сбил еще одну «Крепость». Вероятно, жертвами Графа стали два B17F из 100 BG, которая из-за больших потерь получила прозвище «Кровавая Сотня» («Bloody Hundredth»). Однако тогда же заградительным огнем бортстрелков был подбит и его собственный Bf109G5/R6 WNr.15913. Но для пилота все завершилось благополучно, и он совершил вынужденную посадку.

К началу октября стало окончательно ясно, что JGr.50 не оправ дала возлагавшихся на нее надежд. Группу расформировали, а ее персонал частично был передан в I./JG301. Сам же Граф недолго оставался не у дел. 10 октября в бою погиб командир JG1 оберст-лейтенант Ханс Филипп, и его назначили исполняющим обязанности командира эскадры.

При этом, отбывая к новому месту службы, Граф взял с собой и членов своей футбольной команды. И в дальнейшем, до самого конца войны, он держал их при себе, оберегая от отправки на фронт. Куда бы его потом ни переводили, они всегда следовали за ним.

11 ноября того же 43-го года Граф уже в звании оберст-лейтенанта возглавил JG11. Штаб эскадры располагался на аэродроме Хузум, на севере Германии. Там же базировалась I./JG11, оснащенная FW190A. Вторая группа, вооруженная Bf109G, действо вала с аэродрома Маркс, в 21 км юго-западнее Вильгельмсхафена, а III./JG11, имевшая на вооружении FW190 и Bf109G, находилась в Ольденбурге. Главной задачей эскадры были атаки американских стратегических бомбардировщиков, чьи маршруты полета по большей части как раз пролегали над Гельголандской бухтой.

По имеющимся сведениям, в ходе эпизодических боевых вылетов зимой 1943–44 гг. Граф сбил еще один В17. Однако ни дата, ни место одержанной им победы неизвестны.

Утром 10 февраля 1944 г. 169 «Летающих Крепостей» из 3-й бомбардировочной авиадивизии США взяли курс на немецкие авиазаводы, расположенные в районе Брауншвайга. Их сопровождали в общей сложности 466 Р38, Р47 и Р51. Истребители JG11 атаковали противника на рубеже Оснабрюкк – Целле – Ганновер.

Согласно данным Люфтваффе, пилоты эскадры сбили 22 американских самолета: семнадцать «Летающих Крепостей», три «Тандер болта» и два «Лайтнинга». Одна победа была на счету Графа, который в 11.50 в 5 км южнее Целле на высоте 6500 метров сбил В17.

Всего в тот день американцы потеряли 29 бомбардировщиков и девять истребителей, повреждения получили 53 В17 (один затем списан) и восемь истребителей (два списаны). Тем не менее с 11.52 до 12.00 они сбросили на свои цели 355 тонн бомб. Общие потери при отражении этого налета составили 42 самолета, погибли тридцать пилотов и еще девятнадцать были ранены.

24 февраля 239 В24 из 2-й бомбардировочной дивизии США должны были атаковать авиазавод фирмы «Мессершмитт» в городке Гота, в 22 км юго-западнее Эрфурта. Однако у американцев с самого начала все пошло не по плану. Сильный встречный ветер уменьшал скорость, и часть самолетов сбилась с намеченного курса. В результате «Либерейторы» из 389 BG, возглавлявшие боевой порядок, оторвались от основной группы. Вдобавок бомбардир лидирующего бомбардировщика, потеряв сознание из-за аварии в кислородной системе, случайно нажал на рычаг сброса бомб. Увидев, что ведущий сбрасывает бомбы, остальные 26 самолетов 389 BG тоже сбросили свои бомбы, после чего повернули назад. Вместе с ними развернулась обратно и большая часть истребителей сопровождения.

Экипажи В24 из 445 BG, летевшие позади, оценив ситуацию, не стали сбрасывать бомбы и продолжили полет к намеченной цели. В итоге намеченной цели достигли 213 «Либерейторов», которые с 13.18 до 13.30 сбросили на завод Gothaer Waggonwerk A.G. в общей сложности 372 тонны фугасных и 116 тонн зажигательных бомб.

Истребители из штабного звена JG11 и I./JG11 атаковали бомбардировщики непосредственно уже в районе Готы и затем на отходе. Граф добился очередного успеха, сбив в районе г. Гисен на высоте 7000 метров один из «Либерейторов». Другие же пилоты его эскадры сбили еще десять В24 и один Р38.

Всего же в ходе этого налета американцы потеряли 33 бомбардировщика, еще 29 получили повреждения, и один из них затем был списан.

6 марта 504 В17 и 226 В24 из 8-й воздушной армии США под прикрытием 801 Р38, Р47 и Р51 взяли курс на Берлин. Однако столицу Третьего рейха, как и в предыдущие дни, скрывала плотная облачность. Поэтому 474 «Летающих Крепости» и 198 «Либерей торов» повернули к запасным целям в районе Темлина, Фердена, Калькенберге, Потсдама, Ораниенбурга и Виттенберге. Оставшиеся самолеты все же попытались атаковать основную цель, используя небольшие разрывы в облаках. В общей сложности 6 марта американские бомбардировщики сбросили на различные цели 1648 тонн бомб.

Командование Люфтваффе ожидало этот налет и заранее сосредоточило свои силы: девятнадцать групп FW190A и Bf109G, а также три группы Bf110 и четыре группы ночных истребителей. Пилоты JG11 встретили американцев на рубеже Бремен – Клоппенбург – Эммен сразу после того, как те пересекли голландско-германскую границу. Атаковав в районе Бремена группу В24, Граф повредил и заставил выйти из боевого порядка один бомбардировщик, и затем ему была засчитана воздушная победа.

В этом месте следует дать некоторые пояснения. В Люфтваффе в отличие от британской, американской и советской авиации всегда действовал железный принцип «одна победа – один летчик», в соответствии с которым один сбитый самолет никогда не засчитывался сразу нескольким пилотам. В Люфтваффе просто не было такого понятия, как «групповые победы», которые украшают счета отдельных асов союзной авиации. Если в атаках на вражеский самолет участвовало несколько немецких истребителей и затем не было возможности точно установить, кто именно сбил его, то такая победа записывалась на общий счет эскадрильи или группы без указания конкретного пилота. В таких случаях в подтверждающих победу документах вместо фамилии летчика указывалось нацистское приветствие «Да здравствует победа!» («Sig Heil!»).

В 1942 г. над Западной Европой впервые появились американские стратегические четырехмоторные В17 и В24. Они летали в плотных боевых порядках, что позволяло их бортстрелкам вести мощный и плотный заградительный огонь. Это делало атаку бомбардировщиков крайне сложным и опасным делом. Однако, если истребителям Люфтваффе удавалось расколоть боевой порядок против ника, они могли затем сбивать «Летающие Крепости» и «Либерей торы» уже поодиночке, что было значительно проще.

Поэтому с 1943 г. пилотам Люфтваффе, сумевшим своей атакой отделить от основной группы бомбардировщик, стали засчитывать победу. В отличие от обычных побед их называли Herauss schuh (HSS), что можно условно перевести как «отстрел». Они были единственным исключением из принципа «одна победа – один летчик», поскольку самолет, вышедший из боевого порядка, в большинстве случаев затем сбивался другим пилотом.

Следует также особо подчеркнуть, что в Люфтваффе не существовало никакого такого зачета числа побед по количеству моторов сбитого самолета, по типу «четырехмоторный бомбардировщик – четыре победы». Тем не менее до сих пор отдельные «знатоки» нет нет и ссылаются на подобное. Прямо как у одного известного сатирика: «Кое-кто на Западе полагает, что это колибри, но наши ученые сумели опознать в них диких уток». При этом они не приводят никаких конкретных фактов в пользу этих самых «уток», потому что их попросту нет, да и быть не может.

Однако вернемся к событиям 6 марта 1944 г. Всего в тот день 8-я воздушная армия США потеряла 53 В17, 16 В24, пять Р51, пять Р47 и Р38. Различные повреждения получили 293 «Летающих Крепости», 54 «Либерейтора» и девять истребителей, и затем пять В17, один В24 и три истребителя были списаны. Погибли и про пали без вести 703 члена экипажей бомбардировщиков, а 31 чело век получил ранения. Потери Люфтваффе составили 87 истребителей, погибли 36 пилотов и еще 27 получили ранения.

Днем 8 марта американские бомбардировщики совершили налет на промышленные объекты в городке Эркнер, в 25 км юго-восточнее Берлина. Тогда Граф в бою в районе Целле – Ратенов сбил Р51, достигнув планки в 210 побед.

Днем 29 марта в общей сложности 284 бомбардировщика из 8й воздушной армии США атаковали различные цели в Центральной и Северной Германии. Бомбежке подверглись промышленные объекты в Брауншвайге, в городке Унтерлюс, в 83 км южнее Гамбурга, и в городке Штедорф, в 36 км юго-восточнее Бремена.

В бою с американскими истребителями, развернувшемся севернее Ганновера, Граф сначала сбил один «Мустанг», а вскоре протаранил второй «Мустанг». Он получил тяжелое ранение, но все же смог выпрыгнуть на парашюте из своего падающего Bf109G6 W.Nr.26020. Как затем оказалось, это были его последние победы в ходе Второй мировой войны.

После выписки из госпиталя Графу предоставили отпуск для полного восстановления. 24 июня он женился на немецкой кино актрисе Йоле Йост.

Затем 1 октября его уже в звании оберста назначили командиром JG52. Граф вернулся в свою прежнюю эскадру, по-прежнему действовавшую на Восточном фронте. Однако он сам уже больше в воз душных боях не участвовал.

8 мая 1945 г., когда по радио объявили о капитуляции Третьего рейха, штаб эскадры, а также остатки I. и III./JG52 находились на аэродроме Дойчброд (ныне Гавличкув-Брод), в Чехии. Советские войска были уже поблизости, и Граф получил от генерала авиации Ханса Зейдеманна, возглавлявшего Luftwaffenkommando VIII, радиограмму, в которой ему и командиру I./JG52 майору Эриху Хартманну предписывалось срочно вылететь в Дортмунд, чтобы сдаться там англичанам. Остальной же персонал эскадры должен был остаться в Дойчброде и попасть в плен к советским войскам.

Оба кавалера Бриллиантов, быстро посовещавшись, решили не выполнять позорный приказ и не бросать своих подчиненных, а также многочисленных беженцев, примкнувших к JG52. Граф принял решение пробиваться навстречу американским частям, двигавшимся с юго-запада. Он приказал сжечь все оставшиеся самолеты, уничтожить все остававшиеся боеприпасы и топливо, взорвать все наземное оборудование.

Поздним вечером 8 мая автоколонна во главе с Графом, преодолев свыше 120 км, вышла к городу Писек. Там она встретилась с американскими танками, которые встали, заметив немцев. Граф и Хартманн подошли к головному танку. И, обращаясь к офицеру, сидевшему на башне, Граф сказал: «Я оберст Граф – командир истреби тельной эскадры JG52. Это майор Хартманн, командир 1-й группы моей эскадры. Люди, сопровождающие нас, личный состав эскадры и немецкие гражданские беженцы. Мы сдаемся американской армии».

Всего в ходе войны Граф совершил 832 боевых вылета.

Казалось бы, 8 мая 1945 г. он добился своей цели и спас своих подчиненных от советского плена. Однако уже 16 мая весь персонал JG52 и присоседившиеся гражданские беженцы были переданы советским властям. А как это происходило и что за этим последовало, будет подробнее рассказано ниже, в главе, посвященной Эриху Хартманну.

Вместе с другими летчиками Граф был отправлен в Советский Союз. В числе других старших офицеров его поместили в лагерь для военнопленных № 7150 в городке Грязовец, в 60 км южнее Вологды. Его коллеги по несчастью не представляли собой некой единой массы. Во-первых, они имели различное социальное происхождение, среди них были и потомственные аристократы, представители среднего класса и выходцы из пролетарской среды. Во-вторых, многие довольно прохладно относились к нацистской идеологии, даже в период расцвета Третьего рейха. В-третьих, среди них были довольно большие расхождения в трактовке такого основополагающего понятия для военных, как «солдатский долг».

Неудивительно, что в среде немецких военнопленных быстро произошел раскол. В его основе лежали различные взгляды на оценку ближайшего прошлого Германии и на пути ее дальнейшего существования. Активную работу среди вновь прибывших пленных вели члены просоветских организаций «Национальный комитет Свободной Германии» и «Союз немецких офицеров», которые были формально распущены советскими властями 30 октября 1945 г. Среди них были известные пилоты Люфтваффе, например, бывший командир KG3 и кавалер Рыцарского Креста оберст Вальтер Левесс Литцманн. Соответствующую работу вела и администрация лагеря.

Граф, как известный ас Люфтваффе, кавалер Бриллиантов, бывший оберст и командир эскадры, стал объектом особо пристального внимания со стороны различного рода «агитаторов». Можно пред положить, что его и не потребовалось особо сильно агитировать. Достаточно вспомнить его трудное детство и бедность его семьи, его помощь евреям в период работы в муниципалитете Энгена, его потрясения от массовых расстрелов в Белой Церкви и, наконец, спасение лучших немецких футболистов от фронта.

Как бы там ни было, но Граф сделал свой выбор. Хартманн, со державшийся тогда в том же лагере, позднее вспоминал: «Однажды днем Граф подошел ко мне, и сказал: „Я обдумал ситуацию и понял, что для меня в конце концов все равно ничего другого не остается, как рано или поздно связаться с русскими и перейти на их сторону. Все старые взгляды потеряли ценность. Германии больше нет“. Он предложил мне присоединиться к нему, но я ответил, что имею другое мнение».

Граф написал администрации лагеря соответствующее заявление и вскоре был переведен в другой лагерь, расположенный рядом с Москвой. Среди пленных ходили слухи, что он даже соглашался служить в советских ВВС, если ему дадут звание на одну ступень ниже, чем было у него в Люфтваффе. Граф написал несколько статей в газете, распространяемой среди военнопленных, в которых расхваливал успехи советской авиации в ходе войны.

Ему приписываются следующие слова: «Мы должны начать думать по-новому. Я нахожусь на стороне русских, и потому я хотел бы жить с русскими… Я счастлив быть теперь русским военнопленным. Я знаю, все, что я до этого делал, было неправильным, и у меня теперь есть только одно желание. Это летать с русскими военно-воздушными силами».

Сейчас трудно сказать, действительно ли эти слова передают смысл того, что хотел сказать Граф. Ведь они несколько раз переводились, сначала с немецкого на русский язык, потом обратно, а уж позднее цитировались в различных источниках и на немецком, и английском языках.

Как бы там ни было, но Графа нельзя упрекнуть в трусости или малодушии. Достаточно вспомнить храбрость, проявленную им в воздушных боях, и как он отказался лететь в Дортмунд, бросив своих подчиненных и беженцев на произвол судьбы. Наверное, какое-то время он искренне верил в то, что делает.

25 декабря 1949 г. Граф был освобожден из советского плена. Затем 3 января 1950 г. он приехал в родной Энген и сразу же был арестован французскими оккупационными властями. Правда, уже вскоре его освободили с условием, что он должен ежедневно отмечаться в местной администрации. Через четырнадцать дней французские власти сняли с бывшего аса все ограничения, и он стал полностью свободным человеком.

В первое время после возвращения в Западную Германию Граф испытывал очень большие трудности. Его мать, с которой у него всегда были близкие отношения, не дождалась возвращения сына. Их дом был полностью разграблен. Вскоре Граф развелся с женой, которая в отличие от матери в общем-то и не особо ждала его возвращения. Уже в том же 50-м году Йола вышла замуж за кино актера Вольфганга Килинга, но и этот брак не стал для нее счастливым. Затем в октябре 1952 г. она в состоянии депрессии покончила жизнь самоубийством.

Практически все бывшие коллеги Графа по Люфтваффе относились к нему с подозрением и недоверием. Они полагали, что свое столь раннее освобождение из плена он «заработал», сотрудничая с советскими властями и подписав несколько документов, в которых, по их мнению, принижались достоинства немецкой армии в ходе прошедшей войны.

Отношение к нему особенно ухудшилось после выхода книги «Я расскажу правду», написанной Хансом Ханном – известным асом и кавалером Дубовых Листьев к Рыцарскому Кресту. 21 февраля 1943 г. тот был сбит в районе г. Демянск, Новгородская обл., и затем провел в советских лагерях около семи лет.

В итоге Графа исключили из вновь созданного Общества немецких летчиков-истребителей, своеобразного объединения ветеранов. Правда, он и сам старался всячески отстраниться от своих прежних успехов и не стремился принимать какое-либо участие в мероприятиях, проводимых бывшими коллегами.

Однако не все придерживались категорического мнения в отношении Графа. Так, Хартман Грассер, тоже бывший известным асом Люфтваффе и кавалером Дубовых Листьев и одно время находившийся в плену вместе с Графом, впоследствии говорил:

«Я был слишком жесток в то время. Я критиковал каждого, кто выбирал другой путь, нежели я. Однако теперь я имею больший жизненный опыт и лучшее понимание человеческих слабостей. Поэтому я не осуждаю Графа, как некоторые другие. Я считаю, что никто не вправе осуждать его, не зная условий, в которых мы жили в русском плену. Я считаю, что было неправильным исключать Графа из Общества летчиков-истребителей Люфтваффе. Было бы лучше и гуманнее дать ему еще один шанс. Граф был хорошим истребителем, смелым и энергичным человеком. Однако он не имел достаточного образования, интеллекта или сильного характера, как другие асы».

Другой проблемой для 38-летнего Графа стало трудоустройство. Он должен был чем-то зарабатывать себе на жизнь. В послевоенной Германии многие сферы деятельности для бывших высших офицеров оказались под запретом, например, они не могли быть учителями. Они также не могли поступать в высшие учебные заведения.

Вот тогда-то Графу снова пригодились полученные еще в юности навыки кузнеца и слесаря. За несколько лет он сменил немало мест работы, но так и не смог найти подходящей должности. Его семейная жизнь тоже не складывалась, и второй брак оказался неудачным и скоро завершился разводом.

Наконец, справиться со всеми проблемами Графу помогла его старая страсть к футболу. К тому времени его бывший тренер и старый друг Зепп Хербергер добился больших успехов и известности. Он был старшим тренером сборной ФРГ по футболу, которая в 1954 г. выиграла чемпионат мира. Он помнил, как Граф в годы войны помогал и ему самому, и многим известным немецким футболистам.

И вот теперь пришла пора отплатить добром за добро. Хербергер познакомил Графа с бизнесменом Роландом Эндлером. Тот был владельцем фирмы по производству электроники, находившейся в городке Нойс, и одновременно еще занимал пост президента фут больного клуба «Байерн» из Мюнхена. Эндлер взял бывшего аса на работу в свою фирму, и в конечном счете Граф занял пост начальника отдела продаж в отделении фирмы в Баден-Вюртемберге.

Одновременно наладилась и его семейная жизнь. В мае 1959 г. 47-летний Граф женился в третий раз и теперь удачно. Затем жена Хельга родила ему двух детей: сына Германа-Ульриха и дочь Биргит.

Когда финансовые возможности позволили ему снова самостоятельно подняться в небо, он не замедлил сделать это. Но летал он уже не в Германии, став членом авиаклуба в соседней Швейцарии.

В 1968 г. у Графа диагностировали болезнь Паркинсона. Это хроническое и прогрессирующее заболевание центральной нервной системы. Предположительно одной из причин его возникновения было кислородное голодание мозга во время высотных полетов, которые Граф выполнял в 1943 г.

В течение последующих лет болезнь постепенно брала свое, подтачивая здоровье Графа. Ее внешние проявления – тремор рук и ног, общая скованность и замедленность движений, нарушение координации, слюнотечение и маскообразность лица – становились все сильнее.

В последние годы жизни бывший ас вел домашний образ жизни. Хотя отношение к нему с течением времени со стороны ветеранов Люфтваффе изменилось и его снова приняли в Общество немецких летчиков-истребителей, он старался избегать публичных мероприятий.

4 ноября 1988 г. Герман Граф умер и затем был похоронен на кладбище в своем родном Энгене.