Герцогиня в подарок Жукова-Гладкова Мария

Глава 17

Мы проснулись поздно. Легли под утро, устали, а событий сколько было!

– Бонни, какие у тебя планы? – спросил Бодряну с пола. – Мне бы переодеться нужно заехать…

Мне тоже нужно было заехать в одно место, поэтому мы договорились встретиться на набережной у Дворца бракосочетаний, чтобы присутствовать на свадьбе в роли почетных гостей.

Пока Бодряну был в ванной, я позвонила Анькиному отцу и извинилась за то, что не пришла на встречу.

– Взятие в заложники – веское оправдание! – хохотнул Павел Прокофьевич, потом стал серьезным. – Анька мне звонила. Бонни, тебе нужна помощь?

– Пока нет, спасибо.

– Ты знаешь, что всегда можешь ко мне обратиться. Когда обедать-то пойдем? Или ужинать.

– Не сегодня… – грустно ответила я и обещала позвонить завтра.

Павел Прокофьевич заявил, что всегда рад меня видеть, и пожелал мне больше не впутываться ни в какие неприятные истории.

Хорошенькое пожелание.

Мы уже заканчивали завтрак, когда на кухне появился Артем в весьма плачевном состоянии. Увидев нас, он несколько раз перевел взгляд с меня на Бодряну и обратно, пробормотал: «Белая горячка», – и кухню покинул.

– Я заметил, что русские, видя что-то непонятное, обычно признают у себя наличие белой горячки, – Бодряну хмыкнул, намазывая паштетом тост. – Ты не обращала внимание?

В ванной полилась вода, пущенная сильной струей, и раздался вопль Артема. Вероятно, он принимал холодный душ. Может, надеялся вылечиться от белой горячки.

Правда, узнать меня сейчас было невозможно. Я сама приятно поразилась собственному преображению в сероглазую блондиночку без дурацкой клипсы в носу и «набора сантехника» на шее. На шее теперь висела тонкая золотая цепочка с кулончиком, перешедшим мне от мамы, в ушах были маленькие серьги, подаренные Джоном. Кольца я с соой в Россию обычно не беру. И вообще они меня раздражают, в особенности когда работаю на компьютере. Правда, маникюр я сегодня с утра сделала.

Конечно, в нашей семье есть великолепные старинные драгоценности (еще вывезенные прабабушкой из России), и часть из них уже принадлежит мне. Кое-что подарили бабушка с дедушкой (на различные дни рождения, на окончание университета), кое-что перешло от мамы. Но не брать же эти драгоценности в Россию? Во-первых, опасно. Во-вторых, такие драгоценности нужно декларировать на таможне, а мне не всегда хочется привлекать к себе внимание. Ну как бы я их декларировала в последний раз, путешествуя с Васей и Артемом да в придачу к «набору сантехника» на шее?

Свои светлые волосы я пока заколола – распущу на свадьбу. Поскольку переодеваться до мероприятия у меня возможности не будет, пришлось сразу же надеть платье для коктейля, а поверх него – болеро. Болеро у меня хитрое, как и курточка, в которой я ходила в предыдущие дни. В нем несколько потайных карманчиков. У меня много такой одежды. Да разве можно в России ходить в другой? С моей-то специальностью…

Сумочку пришлось взять поменьше. Несерьезно к платью для коктейля брать большую. Но и в маленькой тоже есть потайные кармашки, и, например, отмычка, подаренная Анькой, успешно перекочевала в один из них. Также я положила туда два диктофона, один – обычный, второй – «ручку».

Бодряну сидел с распущенными черными волосами с проседью и выглядел демонически. Он тоже их вымыл, воспользовавшись одним из многочисленных шампуней Ленки, потом высушил и уложил Ленкиным же феном. Затем отпарил свои брюки и пиджак, сказав, что не может позволить себе даже недолго перемещаться по городу в мятом костюме.

В общем, выглядели мы весьма солидно. По-моему, в нас можно было сразу признать иностранцев.

– Небо какое мрачное… – заметил Бодряну, глядя за окно. – Может, похолодало?

– Здесь очень переменчивая погода, – ответила я и вспомнила, что на одном местном петербургском канале постоянно показывают температуру воздуха. Мы отправились в гостиную, где ночевали, выяснили, что сейчас на улице всего двенадцать градусов, и я извлекла из сумки легкий плащик.

Как раз решится одна проблема. Мне было бы некомфортно выходить в час дня в платье для коктейля и болеро. Конечно, я находилась в России, где такой наряд никого не удивит. Здесь даже высокопоставленная чиновница может появиться на утреннем официальном мероприятии в вечернем наряде, что на Западе полная дикость. У нас вечернее с утра считается нарядом потаскухи, которая не успела переодеться после вчерашнего. У нас дама, если планирует не ночевать дома в один из рабочих дней, кладет в багажник машины сменный наряд, чтобы на следующее утро появиться в офисе в другой одежде, а не в той, что была вчера. Прийти в офис в вечернем туалете уж точно никому не придет в голову. Я уж не говорю про официальные мероприятия для государственных служащих – любого ранга. Это немыслимо. А про ту русскую чиновницу в Европе очень ехидно написали, что создается впечатление, будто она забыла переодеться после вчерашнего.

Артем зашел в гостиную, как раз когда Бодряну подавал мне плащик.

– Кто вы такие? – заорал хозяин квартиры.

– Мы из преисподней, – спокойно ответил Бодряну. – Вот думаем: сейчас тебя с собой забирать или подождать немного?

– А-а-а! – истошно заорал Артем, в ужасе глядя на нас. И рухнул на пол, стал кататься по нему, выкрикивая что-то нечленораздельное и хватаясь за голову руками.

Мы быстро переглянулись с Николаем. Реакция была уж слишком бурной.

– Что-то здесь не то, – тихо произнес Бодряну.

Я кивнула и спросила:

– Как насчет легкого гипноза?

– В лечебных целях? – уточнил Бодряну.

– В познавательных, – ответила я.

Бодряну посмотрел на меня внимательно, потом подошел к Артему, поднял его, усадил в кресло. Я поглаживала парня по голове, Бодряну произносил успокаивающие слова, а потом вдруг впился взглядом в глаза Артема и заговорил тоном, которым никогда не разговаривал в моем присутствии. Мне показалось, что глаза у Бодряну стали ярче, но одновременно темнее, и они так и притягивали. Усилием воли я отвернулась и вообще отошла подальше к окну.

Нас предупреждали о некоторых методиках воздействия еще в университете, и я хотела освоить что-то из подобного арсенала, но не получилось. Однако я очень старательно училась им сопротивляться. Ведь если не сможешь выйти из-под влияния в первый момент, потом уже не удастся. Тогда тебя как бы вытянут из родного тела и поведут за собой. Тебе захочется идти за этим человеком туда, куда он зовет. Куда угодно. Куда скажет. Перед глазами могут поплыть странные картины – сказочные замки, невиданные страны, какие-то животные… А потом наваждение проходит, и ты не помнишь, что с тобой было. Просыпаешься в своей кровати или еще в каком-то месте и не помнишь, как там очутился.

– Я не убивал! Я не убивал! – повторял Артем. – Это все Вася! Он всегда вначале делает, потом думает. Правда, он всегда и решает вопросы. Еще не было случая, чтобы он не разгреб дерьмо, в которое вляпался.

Я напряглась, но не поворачивалась. Смотрела на улицу. Небо вроде бы проясняется… Маленький зонтик лежал у меня в сумочке, но я рассматривала его в первую очередь как средство самообороны (я же в России!), а не как средство спасения от дождя.

– Я даже не знал, что у него есть пистолет, – продолжал Артем. – Честное слово, не знал! Я вообще в первую минуту не понял, что произошло. Он пистолет выхватил и стрелять начал. Я прямо в ступоре был. Я боюсь! Он же и меня убить может! Я не знаю, что мне делать!

– Я помогу, все будет хорошо, – проговорил Бодряну успокаивающим тоном. – А кого убил Вася?

– Не знаю! – зарыдал Артем. – Я не знаю, как их зовут. То есть звали… Я не знаю, откуда они… Но он просто взял и убил их!

«Что парень несет? – думала я. – Кого еще пристрелил Вася?»

Вначале мне показалось, что речь идет о Полине. Но Артем не мог ее не знать. И Артем не мог присутствовать при убийстве Полины, потому что находился в одной комнате со мной, прятался за диваном. И он сказал «их»…

А также сказал, что у Васи есть пистолет. И Вася находился в парке, когда убили Полину. Может, он и ее убил? Я же не знаю точного времени ее смерти. И не знаю, лежала она на том месте, где ее убили, или нет.

– А почему Вася их убил? – вкрадчивым голосом спросил Бодряну.

– Я не знаю! Они же предлагали поделиться. И все равно же пришлось делиться. А мне досталось меньше всех. Они все забрали себе, а мне дали только кольцо для Ленки. И теперь меня достают Ленка и ее мамаша. Им мало! Им еще надо! Я сказал Васе про Ленку и мамашу. А Вася сказал, что решит этот вопрос. И привез в Россию Каллиопу вместо Ленки. Но стало еще хуже. Каллиопа оказалась английской шпионкой! Но Вася сказал, что и эту проблему решит. Но зачем было всех травить?!

– То есть газом всех гостей в особняке травил Вася?

– Ну а кто же еще? И когда все очнулись, Каллиопы не было. И еще иностранного мужика не было. Вася говорил, что всех иностранцев, которые много знают, нужно убрать. В особенности шпионов. Вася сказал, что они двое – шпионы. Вот он их и убрал. А я боюсь! Он меня тоже может убрать! Я же видел, как он в них стрелял!

– А тела где?

– На свалке. Вася вывез их на свалку. Он хорошо знает ту свалку и регулярно ею пользуется. У него там даже бомжи знакомые есть, которые там живут. Он мне сказал, что они все едят, и если я буду выступать, то съедят и меня. Я не хочу, чтобы меня бомжи съели! Я завещание написал, чтобы меня кремировали, чтобы никто меня после смерти не ел, даже черви. А пепел мой пусть Клавдии Степановне в песочные часы засыплют, чтобы она обо мне постоянно помнила! Я ей песок с Маврикия привозил, белый, а в завещании написал, чтобы тот песок выкинули, а меня засыпали вместо него!

– Адрес свалки…

– У нее нет адреса!

– Как доехать?

Я быстро достала блокнот из сумочки и записывала указания. Думаю, найдем по ориентирам.

Потом Артем нес какую-то чушь про дыру в полу, в которую нужно было прятаться или кого-то прятать, я не поняла. Артем считал, что тела нужно было засунуть в дыру, а Вася повез на свалку, потому что часто ею пользуется. И снова Артем рассказывал про свои страхи.

Бодряну понял, что от Артема больше ничего не добьешься, погрузил его в сон и попросил меня помочь перетащить его на кровать. Так мы и сделали.

– Ну и что мы имеем? – задумчиво произнес Бодряну, глядя на меня. – Вася еще кого-то убил. Но я уверен, что травил нас не Вася, Артем что-то напутал. Или навоображал.

– По-моему, ему требуется серьезное лечение. У невропатолога или у психиатра. Но это не наша проблема.

– А убийство кого-то Васей – наша проблема?

– Я поняла, что Вася хочет избавиться и от нас с вами. Вот это – наша проблема. Нам обоим угрожает опасность.

– Надо переориентировать его на Клавдию Степановну. Или Ленку.

– Я бы съездила на свалку… – задумчиво произнесла я и посмотрела на Бодряну: – Составите компанию?

– Сейчас?

– Не сейчас и не сегодня. И у вас, и у меня на сегодня другие планы. Кстати, а как он жениться сегодня собирается? – я кивнула в сторону спальни.

– Приедет Вася, приведет в транспортабельное состояние и потащит во Дворец бракосочетаний. Или в России нужно невесту вначале выкупать? Вася выкупит. А потом сдаст жениха на руки Ленке и Клавдии Степановне. Я думаю, что нам не стоит беспокоиться насчет доставки Артема на бракосочетание. А у тебя, Бонни, получится просто захватывающая статья о русских брачных традициях. Кстати, если бы я лично не видел, в каком состоянии находится жених в утро перед свадьбой, и не узнал, о чем он думает, не поверил бы.

– В Англии видели много русских, – заметила я. – Как и в континентальной Европе, и в США. Люди уже начинают привыкать. А статьи в «Зарубежном репортере», посвященные русским, читаются как анекдоты.

Мы решили, что нам пора покинуть квартиру Артема, и ушли по-английски, не прощаясь с хозяином. Мои вещи остались стоять в гостиной, за диваном.

– Мама, он ничего не желает говорить! Молчит как партизан! – жаловалась дочь.

– Я считаю, что вам нужно отправиться в романтическое путешествие, – после некоторых раздумий заявила мать. – В Париж, например. Там, после прогулки по берегу Сены, после ужина в небольшом уличном кафе, ты из него все и вытянешь. Постарайся, моя девочка. Ты же у меня умница.

Мама с дочкой даже предположить не могли, чем закончится романтическая поездка в Париж.

Дочка вообще расхотела ехать, увидев в аэропорту лучшего дружка своего спутника жизни, который, как выяснилось, отправлялся вместе с ними. Потом она подумала, что деньги уплачены, и ей давно хотелось на шопинг.

Она устроит незабываемый шопинг!

Глава 18

При выходе из подъезда мы столкнулись с Наташей и ее супругом, которые вчера перекрикивались во дворе. Сегодня они возвращались из магазина, что я поняла по полным пакетам с продуктами.

– Так, а вы кто такие? – спросила Наташа своим зычным басом и прищурилась.

В Англии никому бы и в голову не пришло задавать подобный вопрос людям, выходящим из многоквартирного дома. Правда, при появлении подозрительных граждан у нас немедленно позвонили бы в полицию, и полиция сразу же приехала бы и разобралась на месте.

Но неужели мы такие подозрительные?

– Это он, тот самый, из преисподней! – шепотом произнес дядька, которому явно было тяжело после вчерашнего. – Я же тебе говорил, что он сквозь дверь прошел! С девкой! Но девка вчера другая была. Точно другая. А-а… – На челе мужика отразилась работа мысли. – Ну да, они же там все внешность умеют менять. Вчера меня к себе утащить хотели! Девка говорила, что заберет, а ты меня все пускать не хотела.

– Как твоя фамилия? – рявкнула вдруг Наташа.

– Тейлор, – честно сказала я.

Интересно, а кто ей дал право обращаться ко мне на «ты»? Но спросить я не успела. Тетка продолжила допрос:

– Это чья ж такая фамилия? Ты откуда родом?

Я опять не успела произнести ни слова. Тетка разговаривала сама с собой!

– Из фрицев? – произнесла Наташа задумчиво. – Небось пытала наших в концлагерях.

«Да я по возрасту не могла этого сделать!» – хотелось крикнуть мне.

Бодряну поперхнулся. Я не знала, плакать мне или смеяться. Тейлор – английская фамилия, хотя благодаря светлым, почти белым волосам и серым глазам меня можно принять за представительницу Прибалтики или Германии.

– Из Прибалтики она, – заявил тут Наташин муж. «Стоп, а как же преисподняя?» – мелькнуло у меня. – Говорит с прибалтийским акцентом. Помнишь, как мы в Литву ездили на медовый месяц? Как мясо копченое ели? Помнишь, какое мясо было? А билет в Ригу десять рублей стоил… Ну и что вы там у себя устроили с нашим памятником? Чем вам не угодил Бронзовый Солдат? Ничего святого у вас нет! Газ вам надо перекрыть, чтобы сидели и помалкивали!

Что у мужика в голове? Почему у него в единое целое слились Литва, Рига и памятник в Таллине? Разные ведь страны, хоть и бывшие советские республики!

– Как ты сюда попала? – спросила меня Наташа.

На Бодряну она не обращала внимания. С другой стороны, я, женщина, могла претендовать на ее «сокровище», а Бодряну нет.

Меня всегда «убивает» подобное обращение, но я спокойно ответила, что прилетела на метле. Бодряну добавил, что нам сейчас некогда разговаривать, потому что на шабаш торопимся, но в качестве компенсации за моральный ущерб можем предложить бдительным гражданам машину, хотя и подержанную. Стоит за помойкой, ключи в бардачке.

Пока Наташа с супругом переглядывались, мы их обогнули и постарались побыстрее покинуть двор.

– Вы уверены, что автомобиль там еще стоит? – тихо спросила я.

– С утра стоял – когда мы проснулись.

До метро мы добирались на маршрутке, опасаясь садиться в незнакомые частные машины (мы же в России!), а ни одного такси не увидели. Вызывать и ждать было некогда, а маршрутка подошла сразу.

– За маршруткой следует какая-то машина, – прошептал Бодряну мне в ухо. – С тонированными стеклами. Присмотрись.

И в самом деле следовала. На той же скорости. Останавливалась, если останавливался наш микроавтобус. Но не приближалась. Держалась через два-три транспортных средства.

– В метро попытаемся оторваться, если кто-то пойдет за нами.

За нами действительно пошел парень. Но у метро нас ждал сюрприз: два милиционера пытались успокоить бушевавшую Наташу, а ее супруг понуро стоял у дверцы машины. К милиционерам от станции метро уже бежала подмога, явно вызванная по рации. Наташа повернула голову на звук бегущих ног и заметила нас с Бодряну.

– Вон они! Держите их! – разнесся ее вопль. – Это они угнали машину!

В толпе русских граждан мы с Бодряну явно выделялись. Но попадание в милицию не входило в наши планы.

– Все валим на этих двоих, – шепнул Бодряну. – И пытаемся следить за тем типом. По-моему, он был в автомобиле один.

Один из бежавших на подмогу развернулся и рванул к нам.

– Лейтенант Кравченко, – козырнул молодой человек, оглядывая нас с Бодряну. – Попрошу документики.

К нему приблизился второй молодой человек. Двое продолжали беседовать с Наташей. То есть Наташа орала на всю площадь, а ее пытались урезонить. Народ не обращал внимания. Возможно, просто не хотел связываться с милицией и привлекать к себе ее внимание.

Я достала свой английский паспорт, Бодряну – американский.

– Иностранцы, что ли? – прошептал напарник за спиной Кравченко.

– Вы говорите по-русски? – тем временем спросил лейтенант гораздо более вежливо.

– Да, – ответила я, усиливая акцент. Скрывать знание языка было уже бессмысленно – как бы иначе мы поняли, что он у нас попросил?

– Нас предупреждали, что в России часто проверяют документы на улице, но мы не верили, – тем временем заговорил Бодряну, тоже усиливая акцент. – Вы можете объяснить, почему решили проверить у нас документы? На основании заявлений той неадекватной женщины? Что она там орет?

А неадекватная женщина уже мчалась к нам. За ней бежали два милиционера, за ними супруг, который громко на ходу предупреждал жену, что мы можем забрать их в преисподнюю, а оттуда уже не выбраться, милиция же быстро отпустит, потому что они с Наташей машину не угоняли.

– Чего он несет? – пробормотал напарник Кравченко. А лейтенант быстро вернул нам с Бодряну паспорта и еще раз козырнул.

– Иностранцы, товарищ капитан, – отчитался Кравченко перед прибывшим начальством.

– Да это и так видно.

– Вот, прилетели тут на метле, а теперь нам с милицией разбирайся! – перекрыл их голоса женский крик.

– Не понял… – пробормотал Кравченко.

– Наташа, успокойся, а не то они нас к себе в преисподнюю заберут! – супруг тянул женщину за рукав. – Наташа, это ж сила нечистая! Я видел, как они вчера сквозь дверь прошли! А сейчас они на шабаш торопятся. Если их не отпустить, то за ними вся свора нечисти прилетит. И нам тогда точно не поздоровится!

– Что происходит? Нам нужно звонить в консульство? – вежливо спросил Бодряну.

И демонстративно достал из кармана мобильный телефон.

– Нет необходимости, – сказал капитан. – Пожалуйста, извините за беспокойство. Хорошего вам отдыха.

Затем он повернулся к Наташе с супругом и заявил:

– А вам придется проехать с нами в отделение. Машина в угоне.

– Ее эти, из преисподней, угнали! – заорал мужичонка.

– Там разве есть машины? – удивился Кравченко.

– Дело в том, что ее угнали из другого места. Мужчина и женщина. И мы должны разобраться, – пояснил капитан.

– Так вот они и угнали! – ткнул в нас с Бодряну пальцем мужичонка. – Хотя они, может, и бесполые у себя в преисподней, только здесь выглядят как мужчина и женщина. Они тут под нас подстраиваются, чтобы не привлекать внимания. И обделывают свои темные делишки. Берите их в отделение и проверяйте.

– Да они же метро сегодня с утра взрывать собирались, как «Аум Сенрике»! – вдруг рявкнула Наташа громовым голосом.

«Боже, какие она слова знает!» – подумала я, а вслух заметила, что взрыва в японском метро не было, там людей газом травили.

– Слышите, что она говорит? – развернулась всем корпусом Наташа и вцепилась в одного из милиционеров, который явно не знал, как сбросить ее ручищу. – Это террористы! Если вы их не остановите, они сейчас совершат террористический акт! Почему вы так халатно относитесь к своим обязанностям? Хватаете нас, честных, законопослушных граждан, и отпускаете преступников! Вот поэтому люди и гибнут!

– Наташа, они же сказали, что на шабаш торопятся, – вставил муж. – Может, он у них где-то под землей проходит? В туннелях метро? – задумчиво произнес дядька.

– Вы должны проверить, кто они! – рявкала Наташа.

– Пол их проверьте, пожалуйста, – вклинился супруг. – Просто интересно, есть у них первичные половые признаки или нет. Если нет, тогда и говорить больше не о чем. Точно из преисподней.

– Я звоню консулу, – сказал Бодряну и легко ткнул меня в бок, показывая глазами влево. Я заметила, что к нам приблизился парень совершенно непримечательной внешности. Для нас с Бодряну было бы неплохо уехать на консульской машине. – Проверка пола будет нарушением международных конвенций.

– Не будет у вас никто пол проверять! – заорал капитан. – Просто сигнал поступил, что от дома управляющего банком угнали машину.

– Вот это ведро? – показала я пальцем на брошенную у обочины видавшую виды «девятку». – Не могли бы вы сказать, каким банком управляет хозяин данной машины. Чтобы, упаси бог, мы никогда в него не обратились.

Кравченко сказал, что тоже хочет услышать название банка. По той же причине. Коллеги кивнули. Капитан взглянул в бумажку.

– Угнали от дома Игната Семеновича Вербинина, – прочитал капитан. – Просто сказано: управляющего банком, но каким не написано.

– Надо выяснить, – пробормотал под нос Кравченко.

Я подумала то же самое.

– И вы решили, что совершить это преступление могли мы с мисс Тейлор? – уточнил Бодряну.

– Нет, что вы, что вы! – стал заверять нас капитан.

– Это они! – уверенно заявил Наташин муж. – То памятник наш сносят, то газом бесплатно пользуются…

Мы пояснили сотрудникам органов, в чем нас сегодня еще обвиняли.

– Так вы с ними сегодня уже встречались? – воскликнул капитан.

– Да, мы ездили сегодня за консультацией к одному банкиру…

– Вот-вот, и украли у него машину! – тут же влезла Наташа. – А обвиняют почему-то нас!

Бодряну назвал адрес, по которому мы сегодня ездили, и пояснил, что наш финансовый консультант в России внезапно заболел, поэтому мы были вынуждены отправиться к нему домой, о чем теперь страшно сожалеем. При выходе из подъезда многоквартирного дома мы столкнулись с Наташей и ее супругом, которые тут же принялись нас допрашивать и выдвигать обвинения, а потом, когда мы пошли прочь, желая воспользоваться маршруткой, эти двое бросились за нами в погоню.

– Какой такой финансовый консультант живет у нас в подъезде? – воскликнул Наташин муж.

– Банкир у нас есть. Артемка с двенадцатого этажа. Ворье! – Наташа прищурилась и посмотрела на нас с Бодряну. – Вот, значит, почему он смог в нашем доме квартиру купить! Нас-то один богатей из коммуналки расселил, иначе никогда бы отдельной квартиры не получили. Тоже, кстати, банкир. Такие, как они, разворовали всю страну и теперь квартиры покупают! Раньше-то ни про каких банкиров никто и не слыхивал!

– Банкиры всегда были, – заметил старший из милиционеров.

– Наташ, а помнишь, как Петровна со второго этажа говорила, что деньги у тех банкиров, которые черной магией занимаются? Все олигархи черной магией занимаются и уже давно души продали. Вот и вчера к Артемке кто-то из преисподней приходил. Он, значит, черной магией занимается, а душу пока не продал, потому и не олигарх.

– А если банкир ездит на таком ведре, то, значит, черной магией не занимается и душу не продавал? – уточнил Бодряну.

Наташа с мужем на мгновение задумались, переглянулись и одновременно сказали «да».

– Нужно держать деньги только в его банке, – объявил мужичонка. – Если банкир ездит на подержанной «девятке», значит, не вор.

– Но дурак, – буркнул себе под нос Кравченко.

– А с каких пор у тебя есть что держать? – повернулась к мужу Наташа, уперев руки в боки.

– У банкира трехэтажный особняк с парком и статуями! – рявкнул тут капитан милиции. Затем чуть спокойнее добавил: – И мне совершенно непонятно, почему он озаботился этим ведром.

– Может, Артемка угнал? – высказал предположение Наташин муж.

– Во-первых, он болен, во-вторых, насколько мне известно, у него есть автомобиль, и совсем другого класса… – заговорил Бодряну.

– Машину угнали вчера в Ленинградской области, – сообщил капитан и назвал поселок.

– Ой, Наташа, Колька же Петров оттуда! Помнишь, как мы к нему на шашлыки ездили? Все тогда упились, а я чуть не утонул.

– Так, гражданин… – тут же придвинулся к нему капитан. – Значит, вы бывали в том поселке?

– Много раз. У Кольки. Наташ, помнишь, как мы там Новый год справляли и в бане угорели? А потом в проруби купались, чтобы голова прояснилась, и я вообще собирался начать в проруби купаться, а ты худеть…

– Господа, мы с мисс Тейлор впервые слышим название поселка, – перебил Бодряну, – и нам в самом деле нужно ехать. Мы сегодня приглашены на свадьбу…

– Ой, Наташ, а помнишь нашу свадьбу? Помнишь, какая драка была? Твой дядька с моим братом начали…

– Кравченко, доставить в отделение! – заорал капитан.

– Ой, у меня же пельмени тают! – вдруг завопила Наташа и ринулась к угнанной машине.

Капитан, Кравченко и еще один милиционер рванули за ней. Следом побежал муж. С нами остался молодой напарник Кравченко.

– Молодой человек, вам, наверное, стоит вызвать подмогу, – посоветовал Бодряну.

Тот кивнул.

– А нет ли возможности немного провезти нас на милицейской машине? – спросила я, повесив на лицо самую обворожительную улыбку, и легко ткнула Бодряну в бок. – Я давно мечтаю проехаться на русской милицейской машине. Тем более мы сильно опаздываем…

– А мисс Тейлор потом напишет статью о русской полиции, оказывающей содействие иностранцам в вашем прекрасном городе, – подхватил Бодряну. – И мне будет очень приятно рассказывать своим друзьям в Америке, как я ездил по Петербургу в машине полиции. Мисс Тейлор пришлет экземпляр газеты вам. Вы только оставьте адрес. Вы читаете по-английски?

Молодой человек закивал и стал кому-то звонить.

В результате мы оказались в милицейской машине, и я попросила отвезти нас к гостинице «Астория». Молодой человек по пути убеждал нас с Бодряну не думать, что в России «все такие». В России много хороших, нормальных людей, а Наташа с мужем, похоже, сильно пьют. Оба.

После личного общения с русской милицией (и не только в этот раз) у меня сложилось о ней благоприятное впечатление, несмотря на то, что мне о ней говорили мои русские знакомые.

Преследования не было. По крайней мере мы с Бодряну не заметили той машины, в которой за нами ехал неприметный молодой человек. Сам молодой человек остался на площади. Может, побоялся, что его засечет милиция?

Глава 19

Нас высадили на Малой Морской. Мы тепло распрощались с русскими милиционерами и дождались, пока машина отъехала.

– Тебе куда? – спросил Бодряну. – И когда и где мы встречаемся?

Я ответила, что встречаться мы будем перед Дворцом бракосочетаний, а пока я иду в магазин.

Бодряну, поймав такси, куда-то уехал. Я не стала спрашивать, куда, зашла в продуктовый магазин с отделом спиртного, где купила бутылку дорогого виски и бутылку французского коньяка, чего по известной причине не смогла недавно сделать в магазине дьюти-фри. С этими дарами я отправилась в маленькую антикварную лавочку, где мне уже давно следовало появиться, но все не позволяли обстоятельства.

К моему величайшему удивлению, встретил меня не добрейший старичок Савелий Аристархович, а незнакомый мужчина лет сорока. К удивлению сразу же прибавился страх.

– А… а где Савелий Аристархович? – выдавила из себя я вместо «здравствуйте».

– Иду, иду, иду! – послышалось из задней части лавки.

Савелий Аристархович наконец появился – абсолютно такой же, каким я видела его и в прошлый раз, и во время нашей первой встречи. Он совершенно не меняется. Не стареет (да и некуда больше!) и не молодеет.

– Бонни, дорогая, как я рад тебя видеть! Я тебя очень давно жду!

Савелий Аристархович обнял меня. Правда, доставал он мне только до груди. Правильно меня всегда звали: Жердь. Она самая я и есть.

Оторвавшись от моей груди, дедушка представил своего нового помощника Данилу. Я подумала, что мужичок его дальний родственник. Данила был маленьким и щупленьким, как дедушка, только пока не очень походил на словно покрытого пылью антиквара.

Меня пригласили в заднюю комнату, где мне приходилось неоднократно бывать и вести приватные беседы, с радостью приняли мои подарки и угостили замечательным чаем.