Герцогиня в подарок Жукова-Гладкова Мария
– Ты торопишься, Бонни? – спросил Савелий Аристархович.
Я пояснила, что сегодня обязательно должна быть на свадьбе. Как я понимала, от лавки дедушки до Дворца бракосочетаний не очень далеко, но сегодня произошло уже столько событий, что я приехала позже, чем планировала. Однако могу приехать завтра или послезавтра…
Савелий Аристархович с Данилой переглянулись.
– Вы хотели, чтобы я куда-то с вами пошла сегодня вечером? Или ночью?
Дедушка вздохнул. И его помощник тоже вздохнул. Я попросила рассказать про найденный клад.
От услышанного у меня волосы встали дыбом.
Данила рассказал, как двух его товарищей, с которыми он приехал в Петербург на заработки, жестоко убили, а клад забрали. Сам он клада не видел. Только слышал, как двое, а потом трое молодых людей его обсуждали. Где находится четвертый член бригады белорусов, Данила не знал. Он проспал в то утро, когда мог бы встретиться с ним в особняке, а где живет его женщина, не знал. Мобильный телефон не отвечает. В общем, Данила прибился к старику, чему оба были страшно рады.
– Даниле угрожает опасность, – заявил Савелий Аристархович. – Его ищут.
– Официально?
– Нет, неофициально. Служба безопасности банка. Явно по приказу управляющего, который понял, что в особняке что-то нашли. Причем «что-то», которое стоит дорого, раз рабочие решили сбежать. То есть по его мнению сбежать.
Я поинтересовалась, выяснил ли Савелий Аристархович, кому принадлежал раньше особняк. Можно было бы и не спрашивать. Конечно, выяснил.
По всей вероятности, тайник принадлежал графине Боротынской, «черной вдове», схоронившей четырех мужей и становившейся все богаче и богаче после каждого нового брака.
Во всех случаях смерть мужей была признана естественной, да и умирали они все вдали от любимой супруги – через день после отъезда из дома, через три, через неделю. Боротынская рыдала над телом, бросалась на гроб, а потом вскоре снова выходила замуж. Она была очень красивой женщиной. Все мужья дарили ей дорогие ювелирные украшения, которые она очень любила.
Но по Петербургу ползли слухи. Кто-то считал ее ведьмой и обвинял в занятиях черной магией, кто-то просто называл убийцей, которая пока не попалась с поличным.
Графиня не покинула Петербург вовремя, уверенная, что никакой революции не будет, и была арестована представителями новой власти. Точно неизвестно, что с ней случилось, вероятнее всего, ее просто расстреляли.
– То есть если книга действительно о ядах, то многое становится ясным, – заявил Савелий Аристархович. – Вероятно, Боротынская спрятала драгоценности и книгу в тайнике, понимая, что держать их открыто нельзя, и надеясь за ними вернуться. Но не вернулась. Особняк был национализирован советской властью. Теперь его купил банк, вернее Игнат Семенович Вербинин, его управляющий.
– Кто?! – воскликнула я.
Сегодня я это имя уже слышала. Нас с Бодряну пытались обвинить в угоне подержанной «девятки» от особняка управляющего банком Игната Семеновича Вербинина.
Мы на самом деле угнали машину, но не собирались в том признаваться. В России всегда сложно доказать, что ты не верблюд, если сталкиваешься с правоохранительной системой. Но мы с Бодряну просто не обратили внимания на то, что машину угнали не у самого Игната Семеновича, а от его особняка. Милиция тоже особо не вникала в детали…
То есть это означает, что мы с Николаем Бодряну прошлым вечером гостили совсем не у алмазного короля, желавшего поставлять в фирму моего отца алмазы для обработки, а у банкира Вербинина? И именно его человек, некий Толик, травил газом всех гостей особняка Сигизмунда Сигизмундовича, чтобы забрать нас с Бодряну? Зачем мы понадобились банкиру? Или он хотел просто вывести нас из игры? Значит, опасность угрожает мне еще с одной стороны – от банкира, которого я ни разу в жизни не видела.
Я могла допустить ошибку при взгляде на супругу банкира, которую приняла за жену алмазного короля. Может, они на самом деле похожи. Или изначально были похожи, или стали после пластических операций, желая подстроиться под какой-то стандарт. Не исключено, что я и банкирскую жену видела в каком-то журнале и просто их перепутала.
Еще меня сбило с толку упоминание о том, что хозяин дома, в подвале которого нас держали, срочно улетел в Якутию. Да мало ли какие дела могут быть в тех краях у банкира? Может, там филиал его банка есть. А может, он алмазы скупает, вкладывая деньги в камни.
Но почему мы с Бодряну? Мы оба, вместе?
У меня зазвонил мобильный, прерывая поток мыслей.
– Бонни, – услышала я голос Николая Бодряну, которого только что вспоминала. – Мои мальчики взяли алмазного короля.
Я издала неопределенный звук.
– Он сидит в подвале особняка Сигизмунда. Когда все на свадьбе напьются, сходим и поговорим с ним. Надеюсь, ты не собираешься пить? Я слышал, что ты вообще трезвенница. – Бодряну хохотнул.
– Николай, мы гостили не у него! Я ошиблась, – признала я и объяснила, что нас с ним с какой-то непонятной для нас целью прихватил управляющий банком Вербинин.
– То-то я думал, что милиция чушь какую-то несет… Так, Бонни, я попробую с банкиром разобраться. Но алмазный король все равно пусть пока посидит в подвале. Тебе же с ним поговорить надо? Чтобы он больше к твоему папе не совался. Вот и поговоришь. К вечеру он будет уже готов к конструктивной беседе, я так думаю. – И Бодряну опять хохотнул.
– А подвал… цивилизованный или с крысами? – на всякий случай уточнила я.
Мне совсем не хотелось заставлять человека безвинно страдать. Ведь выяснялось, что передо мной он совсем невиновен. И перед отцом моим невиновен. Он же бизнес хотел делать. Предлагал свои алмазы. Рабочая ситуация. Но газом он нас не травил и в подвале своего дома не держал!
Бодряну пояснил, что, по словам его «мальчиков», там не подвал, а жилая комната, правда без окон. Но есть одна особенность. В комнате стоят три гроба.
– Зачем?!
– Понятия не имею, – ответил Бодряну. – И Семен ни у кого не спрашивал. Он решил алмазного короля туда отвезти, потому что больше держать его негде и мы в любом случае там появимся. Ну не в гостиницу же было его везти, в которой мы сняли номера, и не в квартиру Артема, в которой остановилась ты?
– Я еще нигде не остановилась, – буркнула я.
Упоминание же об Артеме заставило меня задуматься. Я вспомнила ту чушь, которую Артем нес сегодня с утра. Про свалку, про Васю, который вначале стреляет, потом думает… Могли в особняке, где работал Данила с друзьями, появиться Артем с Васей? Вполне.
– В каком банке работает Артем? – спросила я у Бодряну.
Тот не знал. Артем его совершенно не интересовал.
Но сегодня мы идем на свадьбу к Артему… Он срочно женится на Ленке вместо Олега, который должен был жениться на Полине… Но Полина мертва, а свадьба обязательно должна состояться.
Почему?
– Ой, Бонни, я только что вспомнил! Нет ли случайно цветочного магазина рядом с тем местом, где ты находишься? Ведь мы должны на свадьбу прийти с цветами. У русских так принято.
Я спросила у Савелия Аристарховича, дедушка кивнул и сообщил, что цветочный магазин за углом.
– Отлично, – сказал Бодряну. – Тогда купи, пожалуйста, цветы. Наверное, ты лучше сообразишь, что нужно. А я займусь подарком. Иначе просто не успею.
Во многих странах Европы гости приходят без цветов. Существуют специальные фирмы, которые украшают место проведения торжества. Часто на свадьбу дарят только деньги – например, таким образом молодые собирают первый взнос за дом. Может использоваться и другая схема: жених с невестой составляют список желательных подарков (как правило, все – практичные, например для начала ведения совместного хозяйства), все приглашенные знакомятся с этим списком, решают, что подарят, и записывают свою фамилию напротив выбранного предмета, чтобы два человека не принесли одно и то же. По-моему, очень разумная схема. Ты не получаешь того, что тебе совершенно не нужно.
Мы распрощались с Бодряну, а я задумалась, кому бы позвонить и выяснить, в каком банке трудится Артем. Номер домашнего телефона, стоявшего в квартире Артема, я знала, но в состоянии ли хозяин подойти? И там вполне уже могли собраться его дружки.
Я позвонила Аньке. Она не знала, вернее, не помнила, но перезвонила невесте, которая после ряда нелестных эпитетов в адрес жениха банк назвала. Это был тот же банк, в котором управляющим являлся Игнат Семенович Вербинин.
Я посмотрела на Савелия Аристарховича и Данилу.
– Пожалуй, теперь я знаю, кто убил ваших друзей, Данила, и прихватил клад. Только доказать, что это сделали они, будет невозможно.
– Я понимаю, – вздохнул мужчина. – А клад можно вернуть?
– Куда? Кому?
– Я бы семьям моих друзей какую-то компенсацию переправил, – вздохнул Данила.
– Он – идеалист, – вставил Савелий Аристархович. – Но я тоже на тебя надеюсь, Бонни.
Я моргнула. Савелий Аристархович считает, что я в состоянии найти клад и отобрать у грабителей, чтобы восторжествовала справедливость? Он ведь звонил мне в Англию, пытаясь заинтересовать, чтобы я приехала в Россию и поучаствовала в поисках клада. Знал же, как меня зацепить, и использовал это…
– Что вам еще известно? – посмотрела я на старика.
– Ничего, – развел руками дедуля. – Бонни, ты же много раз мне говорила, что хочешь написать о каком-нибудь старинном кладе. Вот тебе и клад. Ищи и пиши. И, может, удастся восстановить справедливость? Хоть частично. Ты же не станешь покрывать преступников? И опять же книга…
Я очень глубоко задумалась. Пыталась проанализировать, что произошло и что продолжает происходить.
Ясно было одно – сегодня я обязательно должна побывать на свадьбе и посмотреть, как будут развиваться события.
Почему ее никак нельзя отменить? Зачем в подвале особняка Сигизмунда Сигизмундовича стоят гробы? Что планируется на свадьбе?
И что будет дальше?
Глава 20
Я распрощалась с Савелием Аристарховичем и его новым помощником Данилой, купила роскошный букет роз и направилась ко Дворцу бракосочетаний, перед которым стояло много дорогих машин. Не проехать из-за лимузинов! Собирались толпы гостей – не только на нашу свадьбу. Я поняла, что об увеличении благосостояния русских можно судить не только по помойке. У Дворца бракосочетаний их благосостояние демонстрировалось гораздо лучше, и смотреть было приятнее.
– Ой, Бонни, как я рада тебя видеть! – подбежала ко мне Анька.
Мы расцеловались. Подруга схватила меня за руку и оттащила подальше от всех гостей.
– Бонни, у меня опять пропала та дизайнерская брошь, – прошептала Анька.
– Какая брошь? – не поняла я в первый момент.
– Ну та, которая рядом с трупом Полины валялась. Я же ее подобрала и увезла домой. А она снова пропала!
– Может, ты ее засунула куда-то подальше…
– Нет, я ее никуда не убирала. Точно помню, как опустила в вазочку на туалетном столике, а теперь ее там нет. И вообще нет ни в одном месте, где у меня могут лежать драгоценности. Ее кто-то спер! Второй раз!
– Кто был в твоей квартире, кроме тебя?
– Частный детектив. Ну, я тебе рассказывала… – Анька потупила взор. – Но ему-то зачем? И Полину он никак убить не мог, потому что все время находился рядом со мной. Мы на его машине ехали к особняку Олега.
– Квартира какое-то время оставалась пустой?
– Конечно. Но следов взлома нет.
Значит, будет еще один труп и к нему снова подкинут Анькину брошь, раз не получилось с Полиной? И появится труп на свадьбе? Опять в парке у особняка Доброчинского или в самом доме?
Но зачем кому-то подставлять Аньку? Она кому-то мешает? Много знает? По-моему, я знаю гораздо больше, но, может, тут совсем другое дело?
И кого планируется убить, чтобы подставить Аньку? Кандидатура Полины была логичным выбором – если ее на самом деле убили, чтобы подставить Аньку, а не по какой-то другой причине. Ведь подбросить Анькину брошь мог совсем другой человек, не убийца, а тот, кто воспользовался ситуацией.
Теперь же могут убить Олега. Или… меня. Мало ли что или кого мы с Анькой не поделили…
– Аня, держись постоянно рядом со мной. Если что, я засвидетельствую, что ты все время находилась рядом. Я – иностранка и известная журналистка. И Николая Бодряну попросим помочь.
Бодряну оказался легок на помине. Он поцеловал меня в щечку, Аньке – руку и согласился с моими предложениями.
В это мгновение подъехал лимузин с женихом и невестой.
Мы с Бодряну, как и Анька, чуть не лишились чувств. Дара речи точно лишились.
Невестой была Ленка, свидетельницу мы не знали, женихом оказался Олег, свидетелем – Вася. Артем отсутствовал вообще.
– К-как это понимать? – прошипела Анька, первой пришедшая в себя. Неужели у нее еще не перегорели чувства к Олегу?
Я молчала, не представляя, что сказать. Где же Артем? Нет, данный вопрос меня не интересует. То есть я почти точно знаю ответ: пьяный Артем находится у себя дома. И я даже знаю причину последнего запоя. Или одну из причин.
Но почему Ленка-то согласилась выйти замуж за Олега? Или она давно имела на него виды, а жила с его другом Артемом, потому что Олег был занят? Знаю я такой случай. Одна моя знакомая пристроилась к приятелю мужчины, по которому страдала, чтобы почаще попадаться на глаза любимому и почаще его видеть. Мужчина слушал от приятеля дифирамбы в адрес девушки (тот-то любил ее!), а потом решил ее отбить. Или она сделала так, что он решил ее отбить, всех деталей я не знаю. Но брошенный парень пытался покончить с собой… Да и вновь созданная пара вскоре рассталась.
Олег, конечно, красив. Недаром статуи с него делали… Ленку я понимала. Но! В данном случае главным был вопрос: почему Олег все-таки женится? По-моему, он искренне переживал из-за смерти Полины.
Я понимала, что мы находимся в России, и тут за взятку вполне можно поменять имя невесты. Мало ли с кем жених подавал заявление, а потом пришел в загс… Этот вопрос явно решили. Но зачем?
И зачем устраивать шоу в главном питерском Дворце бракосочетаний? Почему не в каком-нибудь районном загсе? Странно…
Анька тем временем уже неслась к жениху, словно разъяренная фурия. Я слышала, что русская свадьба не может быть без драки, но ведь не сразу же приступать к рукоприкладству… Не до того, как жених с невестой стали мужем и женой.
«Сволочь» и «подонок» были самыми мягкими эпитетами, которыми Анька одарила Олега. Пощечина прозвучала громко, и все собравшиеся на набережной (и на регистрации других пар) резко обернулись. На лицах появилась заинтересованность, в особенности у мужчин. Выяснение отношений – прекрасный способ скрасить ожидание.
– Аня, успокойся! – попытался увернуться от наступавшей Аньки Олег. – Аня, я тебе все объясню!
Ленка со свидетельницей отпрыгнули в сторону. Но Ленка мою подругу совершенно не интересовала. Сама Ленка за Олега не заступалась.
– Слушай, Олег, а чего ты в самом деле на ней-то не женился? – прозвучал Васин голос. – Смотри, какая страстная особа!
– Тебя кто-то спрашивал? – раздался голос Клавдии Степановны, появившейся невесть откуда. Вероятно, из какой-то машины.
Клавдия Степановна была облачена в платье цвета морской волны, на голове ее была шляпка-таблетка с маленьким искусственным букетиком, в тон платью. Туфли и сумочка были тоже очень удачно подобраны.
Может, она решила выдать дочь замуж, чтобы продемонстрировать знакомым новый наряд? Чтобы «прогулять» платье? Мне дочь русского миллиардера, посоветовавшая разноцветную краску для волос, объясняла, что в их среде кто-то периодически устраивает какое-то мероприятие как раз для того, чтобы «прогулять» платье, туфли, сумочку. Раньше я не знала такого значения этого русского слова.
Но вообще в каждом языке то и дело появляются новые слова, а старые приобретают новое значение. Мне приятно, что самым богатым языком считается мой родной английский. По последним данным у нас 490 тысяч слов и около 300 тысяч технических терминов, которые считаются отдельно. Конечно, ни один англичанин не использует их все в речи, и даже не знает все, но тем не менее приятно, что мы опять хоть в чем-то впереди планеты всей…
Анька тем временем гоняла Олега по набережной. Гости всех свадеб с большим интересом наблюдали за их беготней, кто-то подбадривал Олега, кто-то Аньку. То и дело звучали аплодисменты. Мужчины просили телефончик и предлагали себя в качестве замены. Мазохисты какие-то! Я бросила взгляд на Ленку. Та о чем-то спокойно беседовала со свидетельницей. Клавдия Степановна с довольно равнодушным видом следила за происходящим. Рядом с ней теперь стояла пышнотелая тетя Света в бордовом декольтированном платье. Грудь ее напоминала подоспевшее тесто, которое вот-вот вылезет из кастрюли-декольте. Вокруг тети Светы кружили несколько мужчин средних лет и облизывались, словно коты на сметану. Вася подбадривал Олега, потом побежал за Анькой, желая ее утихомирить, но ему кто-то из девушек, пришедших на другую свадьбу, подставил ногу. Вася грохнулся на набережную. То есть он падал на набережную, но свое тело под него подставили две пьяные девицы, которые поинтересовались, свободен ли мужчина. Вася решил пообщаться с девушками и предоставить Олегу самому разбираться с Анькой. Моя подруга уже сломала каблук, но и это ее не останавливало.
Среди гостей оказалось несколько парней, лица которых я вспомнила – они были на мальчишнике. Они вели себя, как английские футбольные фанаты, только флагов и транспарантов у них с собой не было. Но у кого-то появился свисток, у кого-то дудка, колокольчик, и парни использовали их для создания звукового фона.
Наверное, я ничего не понимаю в русских брачных традициях, как и другие англичане. Что я объясню читателям «Зарубежного репортера»? Или просто написать отчет, фиксируя факты? И что-то еще будет дальше… Хотя, может, я попала на нетипичную русскую свадьбу? Не напроситься ли мне еще на парочку, так сказать, для чистоты эксперимента?
Я сделала несколько снимков. Фотографировала не только я. Гости других свадеб тоже захотели оставить кадры этого дня на память. Несколько человек снимали происходящее на камеры.
Бодряну предложил мне засвидетельствовать наше почтение Клавдии Степановне и подарить цветы ей. Я согласилась.
– Ой, здравствуйте! – воскликнула она, глядя на Бодряну и совершенно не обращая внимания на меня. – С вами все в порядке? Слушайте, мы так и не поняли, кто нас всех травил? И вы куда-то пропали, и Каллиопа с вами, то есть Бонни. Она-то здорова? Мне ее так жалко…
– Почему? – спросил Бодряну, локоть которого я сжала, чтобы пока меня не выдавал.
– Да убогонькая она какая-то…
– И не замужем, – добавила тетя Света. – Вон Ленку-то, слава богу, удалось пристроить. Хоть за Олега, Артем-то никак не мог разродиться предложением. Два года вместе прожили, а он все не женился, мерзавец!
– А Леночке-то уже двадцать шесть, давно пора замуж, – продолжала Клавдия Степановна. – Сейчас свадебку сыграем, а развестись в любое время можно. Главное: все организовано и заказано. Не пропадать же? А я быстренько родственников собрала. Из других городов, конечно, не успели приехать, но у нас и в Петербурге родственников немало.
Она махнула рукой в сторону весьма разношерстной компании мужчин и женщин. Навскидку я сказала бы, что их человек пятнадцать. Половина уже была основательно навеселе (как мужчины, так и женщины), один мужик как раз начал танец вприсядку под баян, имевшийся у компании. Родственники Ленки выстроились в круг, к ним подключились гости с других свадеб – и в центре начались танцы. Надо отдать должное, пьяный мужик очень здорово выплясывал. Вокруг него «лебедушкой» пошла дама внушительной комплекции в ярком цветастом платье и на девятисантиметровых каблуках. Я не могла не щелкнуть фотоаппаратом.
– Вы нас познакомите с вашей очаровательной спутницей? – тем временем сладким голосом спросила тетя Света, пристально меня оглядывая. Мне почему-то показалось, что сдобная дама имеет виды на Бодряну. – Она в Россию с вами приехала? Девушка говорит по-русски?
– Мы знакомы, – подала наконец голос я и еще раз порадовалась, что теперь знаю очень действенный способ изменить себя. Нужно будет по возвращении в Англию купить еще краски и смывающий шампунь. – Я просто помыла голову.
– Каллиопа?! – хором воскликнули Клавдия Степановна и тетя Света. – Не может быть…
– Добрый день, – улыбнулась я, не зная, что еще сказать.
Две дамы хлопали глазами. Родственники плясали и хлопали в ладоши.
Внезапно раздался дикий вопль Васи:
– Олег, осторожно!
Но жених уже летел в воду…
Поскольку фотоаппарат у меня был наготове, я успела заснять, как жених взмахнул руками, словно крыльями, – и полетел вниз, не удержав равновесия.
Весь народ забыл о других делах и рванул к парапету. Вероятно, раньше, на других свадьбах, бросавшихся в воду женихов из собравшегося на набережной народа не видел никто. Тем более что Олег был трезв.
– Молодец! – какая-то пьяная девица хлопнула Аньку по плечу. – Так и надо с ними, с мерзавцами, которые на других бабах женятся вместо нас. Выпить хочешь?
И девица извлекла из сумочки фляжку, отвинтила крышку, хлебнула и протянула Аньке.
Я не успела посмотреть, выпила подруга или нет, потому что за спинами собравшихся у парапета и дававших советы Олегу прозвучал голос Сигизмунда Сигизмундовича Доброчинского, который опоздал к месту сбора. То есть время до регистрации у нас еще было, просто мы все приехали пораньше. Я лично, в частности, для того, чтобы собрать побольше материала о русских брачных традициях…
– Где Олег?! – рявкнул Сигизмунд Сигизмундович. – Вася, где он?
– Плавает, – ответил Вася, по бокам которого висело по девице.
– Где плавает? – ошарашенно переспросил Доброчинский.
– В Неве, – пожал могучими плечами Вася и предложил Сигизмунду Сигизмундовичу самому посмотреть. – Народ, расступись! Посаженого отца пустите!
«А родителей Олега не будет?» – подумала я, но пока ничего спрашивать не стала.
Олег тем временем уже вынырнул и нарезал круги по воде. Он собирается выбираться на сушу или к другому берегу рванет? Кстати, а как тут выбраться? Место-то для купания явно не предназначено. Или его какое-то суденышко подберет? Вон их сколько по Неве ходит.
Народ со всех свадеб уже переместился к парапету и высказывал предложения и пожелания. Анька пользовалась бешеным успехом у мужчин. Из-за нее уже дрались!
Проблему с Олегом решил Вася. Он обратился к народу с вопросом, есть ли у кого-то в багажнике автомобильный трос. Народ мысль понял, и нашлось целых три троса, которые граждане и сбросили Олегу.
Вскоре жениха подняли на набережную.
Олег вылил воду из одного ботинка. Второго ботинка не было. С костюма капало, белый цветочек в петлице как-то странно изменил цвет. Волосы прилипли к голове. Честно говоря, Олег из весьма симпатичного парня превратился в какого-то бомжа (по виду). Я сделала вывод, что купаться в Неве не рекомендуется. Надо будет и об этом сообщить читателям. А то вдруг наши футбольные фанаты поедут в Петербург на какой-нибудь матч? Наши фанаты любят купание, в особенности в фонтанах. Правда, оно часто бывает вынужденным. В Европе уже давно пришли к выводу, что против фанатов следует использовать водометы.
Я сфотографировала жениха перед походом на регистрацию. Интересно, а пустят? Или успеет подсохнуть?
Народ как раз обсуждал, как быстрее обсохнуть. Друзья предлагали Олегу свои костюмы, решив, что общими усилиями они жениха облачат, и сами тоже будут выглядеть вполне прилично, если у одного останется рубашка и брюки, у другого пиджак на голое тело, а третий без брюк пропустит регистрацию. Потом кто-то вспомнил про старые тренировочные в багажнике и решил, что пойдет на регистрацию в них, отдав жениху брюки.
– Клавдия Степановна, организуйте, пожалуйста, переодевание жениха вашей дочери! – обратился Доброчинский к будущей теще Олега.
– Так, зятек! – тут же рявкнула Клавдия Степановна тем же тоном, которым обращалась к Артему с охотничьим ножом в руке, когда приехала его кастрировать. – Ну-ка иди сюда, тряпка мокрая! Ты что, мою дочь решил опозорить, заявившись на регистрацию в таком виде?
– Регистрация через пять минут! Поторопитесь! – крикнула Ленка, оторвавшись от, по всей видимости, захватывающей беседы с подругой. И снова повернулась к подруге.
Что же, интересно, можно так увлеченно обсуждать? По-моему, или мужиков, или наряды. В любом случае тема беседы с подругой для невесты была гораздо занимательнее, чем внешний вид жениха и предстоящее вступление в брак.
Это настораживало. И наводило на размышления.
Олега быстро переодели в собранную по друзьям одежду. Клавдия Степановна зычным голосом объявила Аньке, что та сможет забрать Олега после того, как с ним разведется ее дочь, и мы всей компанией отправились на регистрацию брака Олега и Ленки. За Анькой волочились трое мужиков с других свадеб. Что ж, теперь я знаю, как вызвать интерес у русских мужчин. Но надо ли сообщать о моем открытии англичанкам?
Глава 21
Артем так и не приехал, зато к нашей процессии подключились три человека, которых я никак не ожидала здесь увидеть. Я не была знакома ни с кем из них лично, но про двоих немало знала. Сегодня пошлю запрос в Англию, чтобы получить дополнительную информацию. Причем прямо из Дворца бракосочетаний отправлю сообщение шефу. Пойдут же дамы припудрить носик? Русские дамы займутся носиками, а я найду какой-нибудь укромный уголок и быстро наберу сообщение.
На свадьбу Олега и Ленки прибыла вдовствующая баронесса Литтлвудская, проживающая в Лондоне и, насколько мне известно, не имеющая никаких русских корней, не занимающаяся никаким бизнесом не только с Россией, но и вообще.
Покойный барон оставил ей немалые средства, которых хватит до конца дней, сама она также происходила из богатой семьи. Потом у нее было несколько богатых любовников, включая одного русского газовщика (в смысле торгующего газом, а не ремонтирующего газовое оборудование) и какого-то арабского шейха.
Дама славилась патологической любовью к изысканным драгоценностям, и в данное время ее украшали серьги с подвесками, колье, два браслета (по одному на каждой руке) и четыре кольца. Вообще-то столько драгоценностей одновременно носить не принято, и баронесса в Англии себе такого вроде бы не позволяет. Но сказать точно я не могла. Может, здесь она решила удовлетворить свое давнее желание напялить на себя побольше? Считает, что в России это нормально? Она же явно видела русских дам в Лондоне…
Но какое отношение баронесса имеет к Олегу?
К моему большому удивлению, баронесса Литтлвудская стояла фактически рядом с Олегом, вместе с Сигизмундом Сигизмундовичем. Значит, она приехала не к Олегу, а к Доброчинскому? И составляет ему пару, как я – Бодряну? То есть поскольку Сигизмунд Сигизмундович присутствует на свадьбе, да еще в роли посаженого отца, баронесса тоже здесь? Но вроде бы она любит мужчин помоложе… Или размер состояния компенсирует излишний возраст?
Но, по-моему, газовщик и шейх были побогаче. Или я ошибаюсь? И баронесса учитывает и неофициальное состояние, о котором осведомлена лучше меня?
Но факт оставался фактом – баронесса Литтлвудская находилась в Петербурге и сияла драгоценными камнями, в подлинности которых сомневаться не приходилось, учитывая ее любовников и собственное происхождение.
Внешне баронесса напоминала лису, хотя никогда волосы в рыжий цвет не красила, но остренькая мордочка, тонкий нос (который она всегда держала по ветру), своеобразная прическа, из которой сзади свешивался начесанный «хвост», напоминающий лисий, наводили на мысль о лесном животном. Да и о хитрости баронессы ходили легенды.
Я не знала точно, сколько ей лет, но над ее внешностью определенно работали хорошие пластические хирурги. Официально она вроде бы отправлялась отдыхать на Кипр, а потом возвращалась помолодевшей. Многие англичанки делают пластические операции на Кипре. Врачи там ничуть не хуже английских, практически все обучались у нас, но там делать операцию дешевле.
Также на бракосочетании появился известный в Англии бизнесмен иранского происхождения. Реза Аслан учился в Оксфорде, потом закрепился у нас и, насколько я помнила, представлял дела своей большой семьи на территории Великобритании. Жил он у нас давно, и уже являлся подданным Ее Величества. При взгляде на этого нового гражданина Англии почему-то возникала мысль о преуспевающем разбойнике с большой дороги.
Резу Аслана сопровождала дама, национальность которой я определить не могла. Во внешности определенно просматривалось что-то восточное, но лицо было открыто, как и роскошные длинные черные волосы, в которых совсем не просматривалось седины. Правда, наряд спутницы Резы Аслана оказался самым закрытым по сравнению с платьями собравшихся на бракосочетание дам.
Как и баронесса, спутница Резы Аслана в некотором роде напоминала рождественскую елку, но для восточной женщины и спутницы богатого иранца это не показалось мне необычным или странным. На ней сияли серьги, кольца, браслеты, только вместо колье была брошь.
Невольно возникал вопрос о том, какие дела может иметь Олег с Резой Асланом. Или Сигизмунд Сигизмундович Доброчинский с Резой Асланом? Или его брат Борис Сигизмундович? Не просто же так иранец прибыл на бракосочетание Олега? С баронессой-то, по-моему, было связано нечто любовное. Или практично-любовное (со стороны баронессы).
Стоило даме, которая вела процесс регистрации, открыть рот, как у Васи зазвонил телефон. Лицо дамы исказилось, хотя и прозвучал вроде бы вполне уместный в данной ситуации марш Мендельсона.
– Я тебе перезвоню, – сказал Вася абоненту. – Я не могу сейчас материться.
После этого он предложил даме продолжать. Вероятно, она на своем веку повидала немало мужчин типа Васи, поэтому не очень удивилась. Вообще-то ее больше всего привлекал вид жениха, одетого в пиджак и брюки от разных костюмов, причем брюки оказались великоваты, и их приходилось поддерживать одной рукой, а пиджак маловат. И жених был в одном ботинке… Причем в мокром ботинке и в мокром носке (вещи Олега погрузили в багажник одной из машин).
Ленка красовалась в роскошном платье с голыми плечами и пышной юбкой. В старые времена такие делали на китовом усе, а сейчас, вероятно, используется какая-то другая технология. Китов осталось мало, а дам, желающих выходить замуж в подобных платьях, много.
Я не успела вручить цветы ни Клавдии Степановне, ни Ленке (у которой в руках в любом случае был букет невесты) и порадовалась. Потому что прятала лицо за розами и собиралась делать так и дальше – по крайней мере пока не сядем за стол. Я не представляла, узнают ли меня баронесса и Реза Аслан со спутницей, но мне этого не хотелось. Вася меня точно не узнал, но баронесса-то с Резой Асланом видели меня в Англии, в моем обычном облике. Хотя могли не обратить внимания и не запомнить…
Анька в зале регистрации присутствовала, только держалась в задних рядах. Здесь к ней, как я заметила, клеился один из Ленкиных родственников, на которого она явно произвела большое впечатление. С другой стороны от Аньки стоял какой-то друг Олега. Гости с других свадеб отстали.
Больше всего меня поразило присутствие на регистрации представителей СМИ. Я не удивилась, увидев коллег, рыскающих перед Дворцом бракосочетаний с фотоаппаратами и телекамерами – мало ли для какой передачи или журнала нужны отсюда снимки. Но что журналисты делают на нашей регистрации? Или их так привлек вид жениха? Я постаралась стать еще более неприметной, но я их не интересовала. Вот и отлично, мне не хотелось здесь светиться.
Наконец процедура закончилась, были сделаны многочисленные фотографии – и журналистами, и профессиональным фотографом, и гостями. Часть граждан явно старалась, чтобы ноги жениха не попадали в кадр, другая часть – наоборот. Я постаралась наоборот. Надо же рассказать англичанам о русских брачных традициях!
Мне удалось-таки ненадолго отделиться от группы и отправить шефу сообщение о происходящем и, главное, о неожиданных гостях из Англии. Снова присоединяясь к процессии, я с удивлением увидела, как баронесса Литтлвудская дает интервью на одной ступени лестницы, а Реза Аслан со спутницей – на другой. Все трое с удовольствием позировали перед объективами телекамер и фотоаппаратов. Может, они тут с какой-то особой миссией, про которую я не знаю? Надо будет спросить у Сигизмунда Сигизмундовича.
При выходе на набережную букет невесты поймала Анька и сорвала аплодисменты.
– Не расстраивайся, девонька, что пока не получилось, – сказала Аньке тетя Света. – Вот разведется Ленка с Олегом, и забирай его. Если он тебе нужен, конечно. Может, лучше за иностранца? Попроси Бонни тебя с кем-нибудь познакомить. Кстати, ты телефон-то всем мужчинам дала, которые просили? Никого нельзя отталкивать. Всех следует держать про запас, даже плохоньких. Иногда из самых плохоньких женихов получаются самые лучшие мужья.
Если бы Анька хотела замуж за иностранца, я давно бы ее познакомила… Но она хотела только русского мужчину. Я, правда, тоже. Вполне определенного русского мужчину… Где-то он сейчас? Небось опять в какой-нибудь горячей точке. Удастся ли мне еще когда-нибудь с ним встретиться?
Все гости загрузились в машины. Мы с Бодряну оказались вместе с Клавдией Степановной, тетей Светой и каким-то родственником Ленки и Клавдии Степановны, который по большей части молчал и крутил баранку. Но разве можно было вставить слово в речи Клавдии Степановны и тети Светы? Он открыл рот только один раз – когда Клавдия Степановна заявила мужику (ему лет тридцать пять), что тому давно пора жениться. Мужчина ответил, что он не хочет, чтобы ему говорили, куда класть носки, куда вешать рубашки и в каком настроении приходить с работы.
– Но ты же был женат на такой милой женщине! – воскликнула Клавдия Степановна.
– И чувствовал себя дома как бомж в английском Парламенте, – отрезал мужчина. И на том снова замолчал. Возможно, он использовал такое сравнение для нас с Бодряну – чтобы нам было понятнее.
Кавалькада машин не поехала по достопримечательностям Петербурга, завернула только на площадь Победы.
– Бонни, я специально сказала, чтобы мы сюда заехали, чтобы ты место посмотрела, где Вася хотел тебя на табуретке выставлять, – сообщила мне Клавдия Степановна.
– Да я же это место каждый раз по пути из аэропорта и в аэропорт проезжаю, – заметила я, но поблагодарила Клавдию Степановну за беспокойство.
Потом мы все отправились в особняк Доброчинского, где был приготовлен банкет. По пути Клавдия Степановна с тетей Светой задали мне множество вопросов о моей жизни и занятиях в Англии. У нас многие из подобных вопросов считаются неприличными, но я была в России, и здесь, как я понимаю, они были совершенно уместными.
В особняке Олег смог наконец переодеться в свою одежду и надеть сухую обувь. Тамадой работал Вася, что у него, следует отдать ему должное, получалось прекрасно. Возможно, он это делал не в первый раз. Я ждала начала традиционных русских забав, о которых мне рассказывали, – драки, песнопения, кража невесты. Еще вроде бы жених должен водку пить из туфельки только что обретенной спутницы жизни…
У Бодряну в кармане завибрировал телефон. Мы сидели довольно близко, и я почувствовала его вибрацию. Мой аппарат тоже был поставлен на виброзвонок и лежал в сумочке, сумочка висела на плече так, что ремешок проходил под болеро и там крепился.
Бодряну чуть отвернулся от стола, держась за спинку моего стула.
– Да, Семен? – сказал он в трубку.
Микрофон был хороший, и я уловила суть сообщения помощника Бодряну.
Он вместе с напарниками прихватил частного детектива, сидевшего в машине неподалеку от усадьбы и слушавшего все, происходящее в зале, – у детектива имелась специальная аппаратура, ловившая каждый звук. Насколько было известно Семену, она действует в радиусе ста пятидесяти метров. Но кто-то установил микрофон или микрофоны в зале. Семен спрашивал, что делать с задержанным.
Бодряну велел одному человеку остаться в машине частного детектива и слушать, что у нас тут происходит, – на тот случай, если внезапно потребуется вмешательство помощников. Остальным приказал прогуляться вместе с частным детективом в лесок и там побеседовать. Следовало выяснить, кто его нанял и с какой целью.
Оказалось, что Семен все уже выяснил. Зачем ждать распоряжений начальства, если и так понятно, какие они будут? Частный детектив работал на бывшую невесту Олега Анну, которая сегодня искупала его в Неве. Бодряну посмотрел на меня. Я кивнула. Глупо было отрицать, что я этого не знаю.
Бодряну велел все равно пока подержать детектива при себе. И вообще поговорить с ним о жизни. Отключив связь, он посмотрел на меня и попросил уточнить у Аньки, что детектив делал сейчас. Зачем он слушал происходящее в зале? Анька что-то задумала?
Я бросила взгляд на подругу. Та сидела между двух мужчин, которые приклеились к ней еще во Дворце бракосочетаний, и прекрасно проводила время.
Детектив влюблен в нее и следит за ней, чтобы не увел никакой другой мужчина? Работает без ведома Аньки и лично на себя?
У Бодряну я спросила, мог ли детектив проникнуть в зал для установки микрофонов в течение дня.
– Мог, пока мои с алмазным королем разбирались и в подвале его размещали, – хмыкнул Бодряну.
– Так Доброчинский про него не знает?!
– Пока нет, – ответил мой спутник. – Но его больше некуда было девать, я же тебе говорил. Наверное, Сигизмунду лучше и не знать. Сейчас все напьются, и мы пойдем с пленником беседовать. А там видно будет…
Я кивнула, потом мне в голову пришла другая мысль.
Микрофон или микрофоны могли быть установлены ранее… Чтобы знать, когда появляться с газовым баллоном. Но тогда что же получается-то, а?
– Поговори со своей подругой, – посоветовал Бодряну, выслушав меня. – А я своим мальчикам скажу, о чем детектива спрашивать.
Но он не успел дать задание «мальчикам». Семен позвонил сам и сообщил, что к особняку направляется Артем с каким-то свертком.
С подарком? Или с «подарком» в кавычках?
– Ну что, полезем под стол? – хохотнув, предложил Бодряну.
– Всегда успеем, – беспечно откликнулась я.
– Ты уверена?
Через пару минут я пожалела, что мы туда не залезли.
По пути через парк или при входе в особняк Артем развернул сверток и вошел в зал, где проходило торжество, уже с обрезом.
– Всем молчать! – рявкнул сильно пьяный Артем. Как он доехал-то сюда? – Стрелять буду!
– Артем, ты не туда целишься, – подал голос тамада Вася, правда без своей обычной бравады. – Клавдия Степановна вон там сидит.
– Молчать! – рявкнул Артем и выстрелил.
Читать бесплатно другие книги:
