Любовь и магия-2 (сборник) Жильцова Наталья
Мысли спутались. Я беспомощно опустилась на стул и пробормотала:
– А как же проклятье?
– Закончилось, наверное, – пожала она плечами. – Ни проклятья, ни магов. Их вне Города нет – перебили всех еще тогда, в первые годы.
– Почему никто не предупредил нас?
– Так круг же. На славу очертили, чужих и отреченных близко не подпускает. Чего наши только не выдумывали. Пытались с родственниками связаться, докричаться, послание на земле нарисовать. Все тщетно.
– Жители и не подозревают…
– Их выбор, – фыркнула бабуля и раскрыла толстенную тетрадь. – Насильно никого в круге не держат. Давай я тебя запишу, я всех записываю, кто из Города выходит.
– Зачем?
– Привычка. Иногда перечитываю, и душа радуется – скольким я помогла, вроде и не зря тут живу, значит.
– Соррел, – представилась я и почувствовала, как меня бросило в жар. – Говорите, всех записываете?
– Ага. Ищешь кого-то?
– Да, мужа. Бертом зовут. Он в прошлом году ушел.
Старушка перелистнула страницу, скривилась:
– Конкретнее.
– Седьмое июля было. Не уверена в дате. У нас сейчас двенадцатое.
– Сегодня десятое, да неважно. Не было его.
– Он другим именем назвался?
– Нет. Пятого числа никто из Города не выходил.
– Не может быть. – Я подошла к ней, заглянула в книгу. Десятки строчек, выведенных каллиграфическим почерком. Столбики с именами, даты, отметки об успешном отъезде. – Вы не перепутали?
– Я никогда не путаю! – Старушка обиженно скривила губы и ткнула пальцем в страницу. – Видишь? В июле вообще никого не было.
Я недоуменно моргнула, тряхнула головой.
– А вы точно записываете всех? Может, он к вам не зашел?
– Ну да! Мимо меня пройдешь, как же. Дорога здесь одна – петлей вокруг города идет и за моим домом сворачивает в лес. В обратной стороне одно болото, а за лесом уже люди живут.
Верно, через топь никто не пойдет, когда дорога рядом. И этот дом – первый за пределами круга, как тут в дверь не постучать? Неужели… Вывод был таким простым и логичным, что я едва не взвыла. Здравствуй, запоздалое прозрение. Не в каждой непонятной вещи есть загадка, и порой печенье с верхней полки оказывается всего лишь печеньем с верхней полки. Что делать, если не хочешь вызвать лишних подозрений, избавляясь от человека? Выдать правдоподобную версию, которую невозможно проверить. Марк предупреждал: «За стеной для тебя ничего нет». Конечно, нет. Уж кому, как не ему, об этом знать? Ясно, почему он меня не выпустил. Совесть все-таки заела.
Новый вдох дался тяжело, рыдания застряли в горле и не желали вырваться наружу. Перед глазами все поплыло, сверху обрушилась темнота. В себя я пришла на диване в том же домике, бережно укрытая пледом. Старушка спала на кровати, трогательно обняв подушку. На тумбочке горела свеча, пахло воском и сиренью. Неудивительно, на подоконнике ее огромный букет. Стоило подняться с дивана, как хозяйка шумно заворочалась и сказала:
– Все равно лучше знать, чем мучиться и гадать.
– Наверное, – пробормотала я, не понимая, к чему она клонит.
– Я неспроста здесь поселилась. Не по доброте душевной… Все ждала кое-кого… Договаривались вместе уйти, а он струсил в последний момент. Я по глупости решила: уйду – он за мной обязательно увяжется. Но нет… Людей я разыскала чудом, по счастливой случайности. Не смогла с ними жить, все думала, как он меня разыщет? Вернулась его ждать. А люди-то хорошие. Дом мне построить помогли, обещали регулярно приезжать, вдруг еще кто из Города уйдет. А я хотела, чтобы он единственный появился. Так и не дождалась… Сейчас его и в живых-то нет.
Я лежала на диване и молчала, не зная, как реагировать на неожиданные откровения. Казалось, я вообще разучилась чувствовать. Слезы не шли, внутри зияла черная дыра. Взгляд упал на часы. Восемь утра, почти шесть часов в запасе. Пожалуй, стоит рискнуть.
– Прогуляюсь немного, – сообщила я, вылезая из-под пледа.
– Чего задумала? – встрепенулась бабуля. – Местные на следующей неделе заедут, дотерпи уж.
– Хочу кое-что попробовать.
– Милая… Не впустят тебя обратно, можешь даже не пытаться. Ритуал, он такой…
– А я все же попытаюсь.
С этими словами я вышла из домика и направилась к тоннелю. По лесу плутала непозволительно долго, но лестницу нашла. Дикая усталость мешала сконцентрироваться на дороге, зато автопилот работал отменно. Батареек в рюкзаке было с запасом, фонарик не подвел. Я упрямо двигалась вперед. Порыв высказать отцу все в лицо был так велик, что силы брались буквально ниоткуда. Чем Берт ему помешал? Расспрошу непременно. В подробностях!
Короткая стрелка приблизилась к часу, и меня охватила паника. Время поджимало, а я толком не понимала, где нахожусь. Руки тряслись, воздух пропитывался медовой горчинкой. Луч фонаря дрожал на кривых стенах, скользил по тяжеловесному потолку, но неизменно возвращался мне под ноги. Я напрягала память на развилках, ускоряла шаг и уговаривала часы замереть. Голову заполняли тревожные мысли, надежда таяла. До двери я доковыляла, молясь, чтобы Эйдан не ушел. Часы безжалостно тикали, показывая десять минут третьего. Опоздала…
Сил не оставалось никаких, поэтому я тихо постучала, затем поскреблась. Ну что ему стоило задержаться? Совсем немножко… Совсем чуть-чуть… По ту сторону щелкнул замок, дверь отворилась – медленно, со скрипом. Вне себя от радости, я проскользнула внутрь и столкнулась с тем, с кем меньше всего ожидала встретиться. Отец заботливо пропустил меня вперед и запер дверь. Выглядел он бледно, даже испуганно. Посторонние не заметили его волнения, но я знала наверняка – дела плохи. Невозмутимость во взгляде была насквозь искусственной, высокий лоб расчертила глубокая складка. Темнота коридора обступала со всех сторон, и Эйдана я увидела не сразу. Он стоял чуть поодаль, и вид у него был довольный до неприличия.
– Ты в порядке? – спросил меня отец подчеркнуто нейтральным тоном.
Я сглотнула ком в горле и задала встречный вопрос:
– Что происходит?
Он спрятал руки в карманах и промолчал.
– Стены не стоят вечно, – охотно отозвался Эйдан, – а люди не могут постоянно за ними прятаться. Вот что происходит.
– А конкретнее?
– У всех должен быть выбор, согласна? Вот у нашего уважаемого мэра он тоже был. Или не впускать тебя обратно – ключ я ему отдал, или признать, что проклятья уже нет. О чем ему, кстати, давно известно.
Я повернулась к отцу:
– Так ты знал?
– Конечно, – сокрушенно сказал он. – Соррел… Создавая круг, наши предки хотели одного – спастись. Проклятие было мало изучено. Потом мы поняли, что оно подействовало лишь на тех, у кого был слабый иммунитет к ментальной магии. Остальным в принципе больше ничего не угрожало. Людям, но не магам. На нас шла охота. И мы просто были вынуждены молчать. Ты должна понимать…
– О да, – ухмыльнулась я, глядя ему в лицо. – Я понимаю. Когда у людей нет альтернативы, ими проще управлять. А Берта вы за что?
Отец вздрогнул и опустил глаза. Эйдан изменился в лице.
– А ведь я был тогда прав, – сдавленно хмыкнул он. – Вам в принципе никто не нравится.
На глаза навернулись слезы, зародилась спасительная мысль: вдруг я ошиблась? Берт прошел мимо домика старушки и сейчас живет где-нибудь в сотнях километрах от Города, изредка вспоминая о моем существовании. Но чем дольше я смотрела на отца, тем отчетливее понимала другое. Надежда разбилась вдребезги, как чертова банка с медом в кладовой.
– Нам пришлось, – наконец заговорил он. – Берт понял, что никакое проклятье Городу не угрожает. Его обвалы очень тревожили, досконально изучил карты и обнаружил подземный участок, оказавшийся за кругом. Наши не рассчитали, построили криво. Люди благополучно жили там годами. Вот он и заявил, что всем об этом расскажет. Я пытался его образумить. Он уперся и…
– Хватит, – перебила я. Не хочу… Не хочу знать, как именно. – То есть ради него открывать тайну было нельзя, а ради меня можно?
– Соррел… – прошептал отец, но предложение не закончил. Выдохнул и совершенно спокойно произнес: – Ладно, мне предстоит одно важное дело.
Он зашагал прочь – прямо по коридору, постепенно отдаляясь, уменьшаясь, пока окончательно не исчез за поворотом. Смахнув слезы, я приблизилась к Эйдану и спросила:
– Поэтому, да? Ты поэтому мне помог?
– Ну что ты, – коварно улыбнулся он. – Как ты могла подумать? Я тебя как увидел, так снова влюбился. И кстати. Выходит, ты теперь свободна?
Нестерпимо захотелось влепить ему пощечину. Сама не заметила, как занесла руку. Эйдан перехватил ее почти мгновенно. Больно сжал запястье и притянул меня к себе. Чудом удержалась на ногах.
– Какие могут быть претензии? – жестко осведомился он. – Папочка бы не позволил единственной дочурке погибнуть в недостроенном тоннеле. Хоть он и сволочь редкостная, но тебя любит. Ты собиралась мужа найти? После открытия стены легко отправилась бы на поиски. Не моя вина, что искать оказалось некого.
Вот как. Эйдан даже мысли не допускал, что я выберусь на поверхность. Думал, там тупик. А если бы я не вернулась? Впрочем… Что бы он потерял? Риск себя оправдывал.
– Сам ты сволочь редкостная, – прошипела я и рывком высвободила руку.
– Чем ты расстроена? – спросил он с напором. – Нравится обманом удерживать власть? Прикрывать бесполезных магов? Люди десятками лет боятся высунуться из Города, живут в тоннелях, готовых рухнуть им на голову. Замечательные условия! Давно пора положить этому конец.
– Ты обманул меня. – Я отступила на шаг, не в силах больше стоять рядом с ним. – Притворялся, что помогаешь, а сам шел к своей цели.
– Моей цели? Твой муж тоже хотел, чтобы люди узнали правду.
– Не приплетай сюда Берта!
– Он умер ради этого. Считаешь, зря? Оно того не стоило?
– Ты просто использовал меня! – выкрикнула я, едва сдерживая слезы. – Так же, как и пять лет назад, верно? Ты меня вообще когда-нибудь любил?
– Все было честно, – возразил Эйдан с глухой тоской в голосе. – Ты получила свои ответы.
Его слова продолжали звучать у меня в ушах, даже после того, как он ушел. Вслед за отцом, туда, где творилось что-то важное. Судьбоносное. Фарсу конец, мечты сбываются. Не мои, но все же…
Вот оно какое, это «а на самом деле»…
Я бессильно опустилась на землю и обняла рюкзак. Мало того, что болел бок, першило в горле – откуда-то опять запахло медом. Берт меня не бросил. Мой любящий заботливый Берт никогда бы не предал, не подвел. Его у меня попросту забрали. Разрушили нашу тихую гавань, спокойную жизнь. Отняли теплоту круглый год и ощущение твердой земли под ногами, на которую не страшно наступить. И это сделала моя семья, мой отец. Спасая собственные жизни, они без зазрения совести жертвовали чужими. Сколько их было? Думаю, немало наберется за семьдесят лет. Пришла пора платить по счетам. Нас ненавидят по обе стороны стены. У магов и их родственников нет шанса сбежать из Города. Разозленные жители об этом позаботятся. А ведь отец знал, что его ждет… Конечно, знал. И все равно мне открыл. Ни словом не упрекнул, объясниться пытался. А я промолчала, даже когда он уходил наверх. Страшно представить, что там сейчас творится. Если б не мой побег, подобного бы не случилось. Нет! Я все сделала правильно. И пусть мир рушится, а я сижу одна на сквозняке. В этом есть своя польза, запах меда медленно, но улетучивался. Впервые за долгое время не чувствовала этой тягучей сладости и не боялась пустоты.
Время словно остановилось. Часы тикали, но смотреть на них не хотелось. Болел уже не только бок – каждая клеточка тела требовала отдыха. В ушах гудело, невыносимо тянуло домой. Но вернусь ли я туда? Есть ли у меня вообще дом? И есть хоть что-нибудь?
Раздались шаги – сначала далеко, потом ближе и ближе. На мое плечо опустилась тяжелая ладонь, в желудке похолодело. Мгновение, и рюкзак вырвали у меня из рук.
– Отдай, – выговорила я требовательно и распахнула глаза.
– Хватит сидеть тут и себя жалеть, – не менее требовательно сказал Эйдан. Бросил рюкзак на землю и рывком поставил меня на ноги. – Пошли.
– Куда?
– В новый мир.
– Банкет не оправдал ожиданий? – Я попыталась вырваться. Тщетно. Сил бы не хватило и в лучшие времена. – Заскучали? Нужна свежая кровь? Моего отца вам мало?
– Все закончилось уже. Круга больше нет. Никто тебя не тронет.
Закончилось, значит. Воздух потяжелел, дышать стало невозможно. Коридор поплыл перед глазами, удаляясь в туманную бесконечность. Отец… Марк… и другие. Вся семья. Из-за меня.
– Перестань. – Грубая встряска мигом привела в чувство. – Рано всех хоронишь. Пострадали только те, кто это заслужил. Твоей вины тут нет. Вечно так продолжаться не могло. Они знали, чем рискуют.
Взгляд у Эйдана был серьезный, в голосе – ни намека на насмешку. Даже странно. Как бы больно мне ни было, я понимала – он прав.
– Зачем я тебе? – спросила я прямо.
– Угадай.
– Теряюсь в догадках, вариантов слишком много. Очередной хитрый план. Старые счеты. Да, а еще ты меня ненавидишь!
– За что? – нахмурился он.
– Брось! – нервно рассмеялась я, упершись ладонями ему в грудь. Увы, оттолкнуть его не вышло. – Я тогда тебе не поверила. Предала. Пять лет не приходила, хотя потом поняла, что тебя подставили.
– Ах, это, – небрежно протянул Эйдан. – Забудь.
– Забыть?!
– Некоторым надо больше времени, чтобы начать думать своей головой. Главное – это не путь, а результат. А уж осмелиться что-то изменить могут далеко не все.
– К чему ты это говоришь?
– К тому, что, возможно, я разочарован в тебе чуть меньше, чем раньше.
Что?! Подумать только! Я должна быть польщена?
– Отпусти, – потребовала я, но он лишь сильнее прижал меня к себе. – Разочарования через край, сразу видно. Чего вцепился-то?
– Ты ведь решила забиться в этот угол и сдохнуть, – как ни в чем не бывало пояснил Эйдан. – Так не пропадать же добру.
– Добру? Ха! Я нынче персона незначимая, ни власти, ни иллюзии непогрешимости. Полный балласт. Его принято сбрасывать, забыл?
– Если я тебя отпущу, – усмехнулся он, – ты же просто упадешь.
– Да-да, прямо к твоим ногам. Хороший день! Столько подарков!
– Спасибо, не надо. Боюсь, их уже некуда ставить.
– Ну вот, – фыркнула я. – А говорил, что снова в меня влюбился. Соврал?
– Про «снова» – да, соврал.
Пространство раскалилось, будто вместо сырости сквозняк принес поток жгучей лавы. Выплеснул в тоннель, и она мчится на меня, готовясь накрыть с головой. Железная хватка превратилась в тесные объятия, вырываться не осталось ни сил, ни желания. Чувствовала себя, как в зоне катастрофы, но эвакуироваться почему-то не хотелось. Я хмыкнула и уткнулась Эйдану в грудь.
– Ну теперь-то мы можем идти? – спросил он. Я кивнула. – Разрушить старое – это одно, но надо еще построить новое. А то, знаешь ли, пустота – неуютная штука.
Редкий дар (Светлана Ушакова)
А в следующий миг не осталось ничего, кроме его горячих и нежных губ.
На улице окончательно вступила в свои права ночь, слуги уже зажгли в коридорах магические светильники. А я спешила в кабинет графа Савэрна, снедаемая беспокойством: в столь поздний час меня никогда раньше не вызывали. Поводом для подобного могло стать только что-то важное, но фантазии предположить, о чем пойдет разговор, не хватало.
У дверей кабинета я на мгновение остановилась отдышаться. После чего, уверенно постучав и дождавшись разрешения, проскользнула внутрь.
Кабинет был просторным, с тяжелой мебелью из темного дерева, книжными шкафами и небольшим диванчиком для отдыха у окна. Граф сидел в своем любимом кресле и напряженно поджимал губы.
Несмотря на возраст и морщины, назвать зельевара высшей категории стариком язык не поворачивался: подтянутый, энергичный, с пронзительными синими глазами. Правда, это не мешало ему время от времени ворчать об усталости и ухудшении здоровья. Но когда дело доходило до важной работы, граф становился по-деловому жестким и сосредоточенным, как сейчас.
Причина подобного настроения обнаружилась тут же. В одном из кресел для посетителей расположился Вакр Прэнст. С виду ничем не примечательный мужчина в простой, но идеально сидящей одежде. Каштановые коротко остриженные волосы по последней моде были зачесаны набок. Обычный городской пижон, встретив его в толпе, и внимания не обратишь. Однако в доме графа он был достаточно частым гостем, и я знала, что с этим человеком лучше держаться предельно вежливо и нейтрально. Просто начальник тайной службы его величества – не та фигура, с которой можно безбоязненно ссориться.
Волнение отступило, и я настроилась на деловой лад. Наверняка тайной службе срочно потребовалось какое-нибудь зелье, и сейчас меня отправят готовить лабораторию.
Поприветствовала поднявшихся мне навстречу мужчин положенным книксеном.
– Добрый вечер, мадмуазель Юлиана, – кивнул в ответ гость.
– Присаживайся. – Граф указал на пустое кресло для посетителей.
В душе снова заворочались сомнения, ведь выслушать короткое поручение вполне можно и стоя. Опустившись на положенное место, вопросительно посмотрела на своего работодателя.
– Юлиана, я позвал тебя, чтобы попросить о помощи, – начал разъяснять граф. – Ситуация довольно сложная и требует конфиденциальности. Видишь ли, у тайной службы появились подозрения, что герцог Нэринэрский попал под воздействие приворота. Но голословно обвинить его «возлюбленную» графиню Ламптэ в подобном преступлении не получится. Нужны веские доказательства.
Не смогла сдержать удивление и ошарашенно спросила:
– Вы хотите, чтобы я проверяла еду герцога? Как вы себе это представляете?
– Не только еду, – поправил господин Прэнст. – Приворотные зелья могут и через обоняние действовать. Поэтому вам необходимо будет находиться с его светлостью рядом практически постоянно. Особенно в те моменты, когда он встречается с графиней.
Теперь я перевела удивленный взгляд на Прэнста, но, слава моему наставнику по этикету, сдержалась, не покрутив пальцем у виска. А глава тайной службы тем временем продолжал посвящать меня в тонкости своего плана:
– Официально озвученная версия, для того чтобы не вызвать подозрений окружающих и самого герцога – вероятность покушения. Вас включат в личную охрану герцога в качестве специалиста по ядам.
О Миране Ранвэре из рода Такров герцоге Нэринэрском я знала не так и много, но даже этого было достаточно, чтобы мысленно поежиться. Двоюродный брат короля и по совместительству его советник являлся одним из сильнейших боевых магов королевства. По этой причине он всегда пренебрегал телохранителями. Герцогу они были просто ни к чему. И вот теперь его попытаются «испугать» вероятным покушением?
– Вы серьезно? – Я недоверчиво хмыкнула. – Да его светлость первый нас всех на смех поднимет. Он великий маг, а я…
– Ранвэр прекрасно знает, что определить яд достаточно трудно, особенно если магический след зелья скрыт, – перебил меня работодатель. – Нужно проводить различные анализы, а оперативные амулеты вообще определяют лишь несколько особо опасных ядов. Приворот, сама понимаешь, к ним не относится. А ты – Юлиана Иртэ с уникальным, редким даром, который позволяет обойтись без всего этого.
– А кроме меня, отправить некого? – с надеждой уточнила я.
Просто дворец – это на самом деле весьма опасное место. А у меня ни титула, ни родственных связей не имеется, чтобы чувствовать себя там спокойно. Чуть что не понравится кому-нибудь из высокородных придворных, и все, проблем потом не оберешься. В общем, таким, как я, от высшего света лучше держаться подальше.
– Увы. Единственный стоящий специалист в данной области занимается охраной его величества Нарага. – Прэнст развел руками. – И привлечь его к иной работе будет означать снижение безопасности монарха. А этого мы допустить не можем. Но, поверьте, вам никакая опасность не угрожает, да и продлится эта проверка недолго. Зелья ведь требуют постоянного приема минимум в течение полугода для закрепления эффекта. Каких-то пара недель, и вы свободны с багажом очень важных связей. К тому же за работу полагается вознаграждение в размере двадцати тысяч золотых.
Крыть было нечем. Деньги, связи – все это крайне важно. Да и мой работодатель, судя по всему, уже дал согласие на эту авантюру.
– Хорошо, я согласна на ваше предложение, – обреченно выдохнула я, хотя по-прежнему не была в восторге.
– Очень рад. – Глава тайной службы тонко улыбнулся. – Тогда завтра с утра я за вами заеду. Подпишем договор и отправимся во дворец.
После чего внешне непримечательный гость коротко распрощался и поторопился покинуть кабинет.
Как только за посетителем закрылась дверь, я вновь тяжело вздохнула.
– Ну, что ты, дорогая. – Граф поднялся со своего места и сел рядом. – Если что-то пойдет не так, я тебя оттуда сразу же заберу. Ты ведь знаешь.
Я невольно улыбнулась. Не верить человеку, который несколько лет назад дал надежду на выживание в нашем неприветливом мире, не получалось.
– Как твой накопитель? – деловым тоном поинтересовался маг, явно желая сменить тему.
– Сегодня работал, – ответила я и протянула ему правую руку, которую украшал серебряный браслет. Светлые веточки и листики плотно охватывали запястье, а сверху был вплавлен темно-синий кристалл-накопитель.
Большего сказать не могла, ибо мои возможности в магии были меньше, чем нулевые.
В этом вопросе я словно инвалид: ни почувствовать, ни определить, ни тем более использовать магические потоки не могла. Поэтому граф снабдил меня своеобразным «костылем». Кстати, достаточно редким. Артефакт позволял самой включать свет, подогревать в ванной воду и не чувствовать себя совсем ущербно.
Благодетель пристально вгляделся в кристалл, провел над ним рукой и что-то прошептал. На мгновение камень вспыхнул, а потом вновь превратился в обычное украшение.
– Энергии еще достаточно, – заключил маг и поднялся, чтобы вернуться в свое любимое кожаное кресло. – А завтра ни о чем не переживай. Думаю, графиня выдаст себя в первые же дни.
– Я тоже на это надеюсь, – пробормотала я. – Не хотелось бы там надолго задерживаться.
Граф усмехнулся каким-то своим мыслям и благосклонно разрешил:
– Иди, отдыхай, а мне еще Прэнсту пару зелий сварить надо. И что он вечно по вечерам приходит? Нет бы с утра, как все нормальные люди, чтобы за день все приготовить. Я уже не молодой, по ночам работать…
Распрощавшись с разворчавшимся графом, я выскользнула в коридор и направилась к себе. Правда, сразу забраться в кровать не удалось. Сначала нужно было собрать сумку со всем необходимым и сложить в чемодан лучшие платья, имевшиеся в моем гардеробе благодаря прозорливому работодателю. Никого поражать своей красотой я, разумеется, не собиралась, но жить предстояло во дворце, и надеяться, что дальше своих покоев герцог не выходит, было глупо.
Со сборами я закончила глубоко за полночь, а оставшееся до рассвета время проворочалась на кровати: разволновалась. В общем, нормально отдохнуть не удалось. Лишь утром, надевая пышное темно-синее платье, получилось взять себя в руки и убедить в том, что мне просто надо четко и аккуратно выполнить свою работу.
К завтраку спускалась уже предельно собранная. Граф Савэрн встретил меня довольной улыбкой, правда практически сразу наигранно погрустнел и вздохнул:
– Ох, боюсь, не вернут мне мою синеглазую красавицу. Уведут.
Переживания лучшего зельевара королевства вызвали на моих губах лишь слабую улыбку. Уведут? Как же. У меня еще шесть лет кабального договора, запрещающего смену работодателя. Так что от графа я без его разрешения никуда не денусь, даже если очень захочу. В лучшем случае нарисуется очередной богатый заказчик, да и все.
Господин Прэнст пожаловал сразу после десерта. Пока я подписывала переданные им необходимые бумаги, мужчины удалились по своим делам. В гостиную глава тайной службы вернулся уже с небольшой сумкой и довольно улыбаясь.
Вручив один из экземпляров договора временному нанимателю, второй листок я аккуратно свернула и убрала в багаж.
– Раз с формальностями покончено, пора в путь, – скомандовал Прэнст и жестом предложил пройти на улицу, где нас уже ждала черная без гербов карета.
Мы с Прэнстом расположились друг напротив друга, слуга погрузил багаж, и карета тронулась. Какое-то время ехали в тишине, если не считать стучащих по брусчатке колес, но наконец мой спутник прервал благостное молчание, сообщив:
– Герцог Нэринэрский вчера разговаривал с королем. Его светлость не сильно доволен предстоящей проверкой.
Кто бы сомневался?!
– Но против настоятельного совета его величества герцог не пойдет, – продолжил Прэнст. Потом помолчал и добавил: – И еще момент: он не знает, что вы женщина.
Какой кошмар. Надеюсь, его светлость это переживет без инфаркта.
Уверенность в том, что женщина глупее мужчины, из нашего общества, пожалуй, и дубиной не выколотить. Многие пытались. Помнится, самая результативная борьба за равноправие была во времена правления Лунанианы Первой. В те годы из законодательства убрали многие пункты, ущемляющие права слабого пола. Но даже это не сильно помогло.
Сбежав от родственников, которые решили из осиротевшей племянницы сделать бесплатную прислугу, я приехала в столицу. И узнала, что девушки без связей и титула даже учиться в академию поступить не могут. Все, что мне могли предложить, – работу подавальщицы, посудомойки или уборщицы. Но у меня был дар, на который и сделала ставку. Мелочиться не стала и, выяснив имя самого лучшего зельевара в городе, направилась прямиком к нему в приемную.
Всеми правдами и неправдами добилась встречи, и, конечно, когда граф узнал истинную причину моего явления, то долго смеялся. Но после первой же проверки моих способностей посерьезнел и принял на работу.
Помнится, в ровные строчки договора я не сильно вчитывалась. Голову кружила эйфория от настигшей меня удачи. А в итоге оказалась практически в рабстве на десять лет.
Несмотря на это, надо признать, граф оказался заботливым начальником. Работой не загружал, обучал хитростям своего мастерства, так что уже спустя год я могла многие элексиры составить сама. В конечном счете он меня содержал. Хотя я не раз задумывалась, что если бы не контракт, то со своим уникальным даром смогла бы найти работу за куда большие деньги.
Пока я предавалась воспоминаниям, мы подъехали к боковым дворцовым воротам. Прэнст, отодвинув занавеску, кивнул стражникам в ярко-алой форме, и те без лишних вопросов распахнули створки.
Я с любопытством наблюдала за проплывающим мимо парком, по дорожкам которого прогуливалась знать в ярких дорогих костюмах. А вскоре показался дворец! Белоснежный, с лепниной, позолотой, мраморными лестницами и колоннами, он выглядел невероятно красивым. Так что я невольно залюбовалась. И, когда карета плавно завернула на подъездную площадку, а дворец скрылся из моего поля зрения, разочарованно вздохнула. Заметив это, Прэнст снисходительно улыбнулся, отчего я на себя разозлилась. Негоже «специалисту по ядам» выглядеть деревенской простушкой.
Руку Прэнсту подавала с серьезным лицом и стараясь не выказывать собственного любопытства.
Заходили мы через «черный» ход. Хотя вряд ли это было связано именно со мной. Зная Прэнста, легко было предположить, что тот и в обычные дни так же поступает. Нелюбовь моего спутника «светиться» уже давно известна.
По дворцу мы шли тоже какими-то окольными путями, так что за все время нам встретилось лишь несколько слуг. Но это даже было к лучшему – без излишнего внимания как-то спокойнее. Правда, спокойствие недолго продлилось: стоило нам ступить на лестницу, ведущую на верхние этажи, как меня накрыло запоздалое волнение. Просто, насколько мне было известно, там, наверху, уже только личные покои здешней знати располагаются. И, значит, встречу герцог назначил не в административном крыле, а у себя. Приватно.
У очередных высоких резных дверей мы остановились. Прэнст уверенно постучал, а после, не дожидаясь приглашения, распахнул створку и провел меня в помещение.
Стоящий у окна герцог Нэринэрский при нашем появлении повернулся, и мне пришлось призвать всю силу воли, чтобы сохранить отстраненное выражение лица. Конечно, в газетах я часто видела фотографии второго человека в королевстве, но одно дело – плоское изображение, и совсем другое – узреть его вживую.
Светлые волосы Мирана Ранвэра из рода Такров, забранные в простой хвост, на солнце отливали золотом. Жесткое, по-мужски красивое лицо притягивало взгляд. Но стоило встретиться с пристальным взглядом серых как сталь глаз, я сразу почувствовала себя неуютно. И восхищение резко сменилось настороженностью и страхом.
– Доброе утро, ваша светлость, – ровно проговорил Прэнст и склонился в подобающем поклоне.
А вот я замешкалась и не сразу выполнила положенный книксен.
– Давай сразу к делу, Вакр, – не ответив на приветствие, сказал герцог. – Эта… это ваш специалист?
Запинка и красноречивый взгляд ясно давали понять: его светлость злится. Впрочем, это было хоть и неприятно, но ожидаемо, поэтому я предпочла не обращать на сей факт внимания.
– Да. Позвольте представить – мадемуазель Юлиана Иртэ, – тут же откликнулся мой наниматель, видимо, принявший такое же решение.
Герцог смерил меня очередным скептичным взглядом, а потом со странной улыбкой поинтересовался:
– Мадемуазель Юлиана, вы не против небольшой проверки ваших способностей?
Ясно. Еще один неверующий. Что ж, и это ожидаемо: мой дар и впрямь весьма редок, а шарлатанов, выдающих себя за Чувствующих, напротив, полным полно. Учитывая к тому же отсутствующие у меня магические способности, скепсис его более чем понятен.
Я согласно кивнула и ответила:
– Разумеется, ваша светлость.
Герцог жестом предложил следовать за ним к небольшому столу, на котором стояло пять бокалов, доверху наполненных водой.
– Прошу, выберите, в каком из них вода, безопасная для здоровья, – предложил Миран.
Я внимательно посмотрела на абсолютно одинаковые бокалы с прозрачной жидкостью. Нюхать не стала, полностью уверенная, что никакого запаха не будет. Впрочем, это и не требовалось. Пусть магии, чтобы почувствовать остаточные следы колдовства, у меня нет, зато имелось чувство, природу которого даже ученые до сих пор не могли определить. Дар просто был. У единиц, но был.
Стоило сосредоточиться на одном бокале, как во рту появилось ощущение горечи и желание держаться от этой гадости подальше. Глубокий вдох, и я перехожу к следующему. Потом к еще одному, и еще…
Общая проверка не заняла и пары минут. Закончив, я вновь посмотрела на герцога.
– Вряд ли хоть от одного из этих напитков можно умереть. Но пить их не советую, – спокойно проговорила я и начала указывать на каждый из бокалов. – Этот вызовет чесотку и неприятную сыпь, второй заставит быстро бежать до уборной, от третьего будет жутко тошнить в течение недели, четвертый доставит хлопот со зрением, пятый полностью парализует на пару дней.
На лице герцога мелькнуло удивление, которое, впрочем, тут же сменилось легкой улыбкой. Правда, на этот раз не скептичной, а какой-то задумчивой.
– Мадемуазель Юлиана – очень хороший специалист в своем деле, – не преминул отметить глава тайной службы. – Уж мне-то вы можете верить.
– Да-да, Вакр, я в этом убедился. Можете быть свободны, – отмахнулся Миран Ранвэр. – Мадемуазель Юлиана, ваша комната уже готова, располагайтесь. Встретимся за обедом, – добавил он и уже собрался уйти, но тут вновь вклинился Прэнст.
– Ваша светлость, мадемуазель Юлиана по контракту обязана постоянно находиться с вами рядом.
На лице герцога напряглись желваки от сдерживаемого негодования.
– Тогда ей стоит поторопиться и не отставать, – процедил он, после чего развернулся и устремился к двери.
Я выдохнула и, подхватив юбки, поспешила следом. Краем глаза заметила ликование Прэнста: тот наверняка уже предвкушал удачный исход. Мысленно махнула на главу тайной службы рукой. Главное – свою задачу выполнить, получить положенную награду и вернуться к привычной размеренной жизни.
А пока необходимо держать себя в руках и найти в предстоящей работе хотя бы что-то приятное. Вот, например, хорошо, что меня приставили не к какому-нибудь старику или уродцу, а ко вполне даже симпатичному мужчине.
Следуя за герцогом, я невольно оценивала его фигуру. Темно-синий камзол сидел на нем идеально, подчеркивая широкие плечи, узкие бедра. Движения его были плавными и, одновременно, какими-то завораживающе опасными. В общем, смотреть на Мирана Ранвэра было одно удовольствие, и это приятное созерцание поглотило настолько, что, когда красавчик обратился ко мне, я вздрогнула и смутилась.
– Мадемуазель Юлиана, у вас уникальный дар, но при этом нет и капли магии, – произнес он. – Поэтому если требуется какая-то помощь, сразу говорите.
В голосе мужчины, к моему изумлению, послышались заботливые нотки. И что должна означать столь разительная смена настроения?
– Спасибо, – ровно поблагодарила я. – Но не стоит беспокойства, ваша светлость. У меня есть артефакт-накопитель, для быта его вполне достаточно.
– Можно взглянуть?
Я протянула руку с браслетом. Один из сильнейших магов ухватил мою кисть и внимательно осмотрел накопитель. Неодобрительно покачав головой, сделал пару пасов над украшением, и артефакт на мгновение нагрелся. Миран Ранвэр легко провел кончиками пальцев по поверхности кристалла и с довольной улыбкой заключил:
– Вот теперь намного лучше. Будет от неприятных заклинаний оберегать и предупреждать об опасности. Расход резерва, конечно, увеличится, но это меньшее из зол.