Остановись, мгновенье Робертс Нора

— Это нелепо и несправедливо! — Гнев, звенящий в ее голосе, контрастировал с его спокойствием и демонстрировал ей собственную глупость. — Я одолжила чертову машину, чтобы она убралась отсюда. И нас это совершенно не касается.

— Тогда я бы сказал, что ты должна произвести переоценку ваших очевидно нездоровых отношений.

— Это мое дело.

— Да, безусловно.

Мак судорожно вздохнула. Затем еще раз.

— Я не хочу ругаться с тобой. В данный момент я не могу ругаться с тобой, даже если бы хотела. Я должна работать и готовиться к приему, и… Господи.

— Понял. Не буду тебе мешать.

— Картер. Я не хочу, чтобы мы злились друг на друга. — Мак вцепилась рукой в волосы, увидев, как он забирает свое пальто. — Я не хочу обижать тебя. Я не хочу, чтобы ты думал, будто ты, будто все это ничего для меня не значит.

— Слишком много не, Макензи. — Не спуская с нее глаз, Картер надел пальто. — Переверни-ка монету и посмотри, чего ты хочешь. И позволь мне внести поправку. Я не увлекся тобой, я тебя люблю. И с этим нам обоим придется справляться.

Он вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.

Мак справлялась. Что бы ни творилось в ее сердце, в ее душе, она старалась об этом не думать. Все лишнее прочь, приказала она себе. Это не ее день, как не был ее днем предыдущий, когда пришлось воевать с глупым братом жениха.

— Не хочешь рассказать мне, что случилось? — спросила Эмма, ловко огибая танцующие пары.

— Нет. Это не имеет отношения к приему.

— Я видела перед студией автомобиль твоей матери, но не видела твой.

— Эм, не сейчас.

— Скоро все закончится, и поговорим.

— Я не хочу разговаривать. У меня нет времени на самоанализ с перекусом. Я работаю.

Ну, конечно, подумала Эмма и бросилась к Паркер:

— У Мак неприятности.

— Да, я знаю. — Паркер стояла у длинного стола в вестибюле и следила за переноской подарков в стоящий перед крыльцом лимузин. — Разберемся после приема.

— Она попытается улизнуть. — Разговаривая, и Эмма, и Паркер непринужденно улыбались. — Она не злится, и это плохой знак. Обычно после общения с матерью она злится. Огорчается, но обязательно злится.

— Мы сейчас все равно ничего не можем сделать. Скоро последний танец, — добавила Паркер, взглянув на часы. — Ей придется фотографировать отъезд новобрачных. И если все так серьезно, она уже не вернется в дом, а сразу пойдет в студию. Надо ее перехватить.

Если бы Мак задумалась хоть на минутку, то просчитала бы засаду, но, когда прием закончился, нахлынувшее облегчение ослабило ее бдительность.

Глядя вслед скользящему прочь лимузину, Мак опустила фотоаппарат.

— Короткое совещание, как только все разъедутся, — объявила Паркер.

— Послушай, у меня завал. Перебрось инструкции на мой компьютер.

— Мы недолго. Только убедимся, что для завтрашней презентации все готово. Спокойной ночи. Счастливого пути, — улыбнулась Паркер отбывающим гостям. — Кажется, последние. Надо проверить. Тебе второй этаж, хорошо?

Мак раздраженно затопала вверх по лестнице. Почему, черт побери, нельзя пойти домой? Почему нельзя остаться одной, поработать. И работать, пока в глазах не помутится. А потом из последних сил добрести до постели и забыться глубоким сном.

Но не тут-то было. Порядок прежде всего — закон Паркер.

Персонал уже вылизал Апартаменты жениха и невесты, но Мак на всякий случай проверила ванные комнаты. Однажды они нашли гостя, спящего в Апартаментах невесты в старинной ванне на ножках — наутро после свадьбы.

Заканчивая обход, Мак подумала, не сбежать ли через один из боковых выходов. Только вряд ли это поможет. Подруги лишь разозлятся и вернут ее.

Я больше не выдержу ни одного столкновения, ни одной душераздирающей сцены. Я уже перевыполнила сегодняшнюю норму, решила она. Так буду пай-девочкой, выполню задание, переживу инструктаж.

Может, оно и к лучшему. Меньше времени на тягостные мысли. На любые мысли.

Она не удивилась, увидев, что Лорел накрывает чай с крохотными сандвичами. Совещания в «Брачных обетах» традиционно включали еду и какие-нибудь напитки.

— Отличная свадьба, — как ни в чем не бывало заговорила Лорел. — Никто никому не набил морду. Никто не потоптал кусты и, насколько мы знаем, никто не уединялся для случайного секса.

Эмма сбросила туфли и потянулась.

— Дневные воскресные приемы обычно спокойные.

— Ты забыла свадьбу Гринберг — Фогелман.

— О, да. Хуже не придумаешь.

Не в силах усидеть на месте, Мак подошла к окну.

— Снег начинается. Хорошо, что все уже разъехались.

Вошла Паркер.

— Уборщики принимаются за Бальный зал. Миссис Симан может завтра заглянуть в любой уголок, так что все должно сиять. Лорел, меню?

— Мини-пирожные, кофе, чай, свежевыжатый апельсиновый сок. И во время моей презентации — она последняя — пробы тортов. Также шоколадное ассорти с именами жениха и невесты или монограммой в золоте. В разных стилях. Фотографии и рисунки тортов — свадебного и жениха, а также несколько предложений, если они закажут торты для гостей, и несколько вариантов десертного бара. Подарочные шоколадные наборы для невесты и ее матери и пара запасных, если вдруг с ними еще кто-нибудь приедет. Я все предусмотрела.

— Хорошо. Эмма.

— Невеста любит тюльпаны и хочет сделать их главной темой свадьбы. Я предлагаю садовую свадьбу, поскольку они намечают апрель. Я покажу им множество тюльпанов в прозрачных стеклянных вазах разных форм и размеров. И розы, конечно. Составлю композиции — весенняя цветовая гамма и, ароматы. Бутоньерки. Белый тюльпан с маленькой веточкой лаванды. Специально для невесты я разработала три шелковых букета; один — из ее любимых тюльпанов. Думаю, она на нем и остановится. Если, разумеется, они остановятся на нас. — Эмма умолкла на пару секунд, чтобы растереть левую ступню.

— Я также сделала несколько вариантов для подружек. Опять же в весенней гамме, поскольку невеста свои цвета еще не назвала. Она уже видела мои демонстрационные образцы, но я кое-что изменила специально для нее.

Лорел помогла мне изобразить пару вариантов украшения беседки. У меня возникла идея с кизиловыми деревьями. Молодые кизиловые деревья в больших белых вазах, как фон. Можно украсить их фонариками. Для матерей я хочу предложить букетики вместо цветов на корсажи. Я сделала несколько образцов. Я все упакую и дам им с собой.

Паркер перевела взгляд на Мак.

— У нас куча фотографий всех уголков парка, убранных для весенних свадеб. Я отобрала все, что считаю подходящим для этой клиентки. Мы уже говорили, что в апреле погода непредсказуема, и они наверняка захотят шатры. Шелковые шатры.

Мак согласно кивнула.

— Я прочла твое предложение. И посмотрела рисунки Лорел. У нас нет точно того, что нужно, но есть несколько очень близких вариантов. Я собрала впечатляющую коллекцию официальных портретов — помолвка и свадьба — и отдельно фотографии, печатавшиеся в журналах. Ты говорила, что у мамаши загорелись глаза, когда ты упомянула про художественный альбом. Я принесла образец. Во время презентации я сделаю портрет матери и дочери, сбегаю домой, распечатаю, вставлю в рамку, запакую и подарю матери.

— Великолепно. — Паркер улыбнулась. — Потрясающе. Я лично предлагаю три сценария — от репетиции до отъезда новобрачных — в разных стилях. Попробую уговорить их на тот, что мне кажется лучшим.

— Сказочная принцесса двадцать первого века, — мечтательно произнесла Эмма. — Мой любимый.

— Вчетвером мы уже потратили не меньше сотни рабочих часов и, по-моему, все предусмотрели, — заметила Лорел.

— У меня хорошие предчувствия.

— Эмма, у тебя почти всегда хорошие предчувствия. И если бы они оправдывались, меня бы уже завалило работой, — проворчала Мак, собравшись уходить.

— Что болит, Мак? — остановила ее Паркер.

— В основном ноги.

— С тем же успехом можешь все рассказать. — Лорел выбрала крохотный сандвич. — Нас трое против тебя одной.

— Ничего особенного. И я не понимаю, почему нужно изливать душу каждый раз, как хочется похандрить.

— Ну, мы же девчонки, — напомнила Эмма. — Твоя машина у твоей матери.

— Да. Моя машина у моей матери. Линда подкараулила меня утром. Я злюсь. Я буду злиться, когда она решит ее вернуть, потому что бак наверняка будет пустым, а в крыле, очень вероятно, будет вмятина. Конец истории.

— Я знаю, как ты злишься. — Паркер подобрала ноги под себя. — Но сегодня ты не злилась.

— Сейчас злюсь.

— Ты не все выложила. Картер был у тебя, когда явилась Линда, верно?

— Она набросилась на него, как набрасывается на любого, у кого есть пенис. Я хотела сквозь землю провалиться.

— Он огорчился? — спросила Эмма.

— Из-за нее? — Мак отошла к окну. — Я не знаю. Не уверена. Я была слишком расстроена. Я отдала ей ключи… чтобы избавиться от нее.

— Я даже не спрашиваю, зачем ей понадобилась твоя машина. — Лорел налила себе чаю. — Какая разница? Но я не понимаю, чем расстроил тебя Картер.

— Ничего подобного. Я злюсь на себя. За то, что все это случилось, за то, что все зашло так далеко, за то, что я не думала, не осталась на планете Реальность.

— О, Мак. — Эмма с сочувствием посмотрела на подругу. — Ты поссорилась с Картером.

— Нет. Да. Нет. — Мак резко обернулась. — С ним невозможно поссориться. Когда ссорятся, орут или швыряются чем попало, говорят такое, о чем позже сожалеют. Вот почему это называется ссорами. А он просто сохраняет благоразумие.

— Повесить, — припечатала Лорел, заработав злобный взгляд Мак.

— Сама попробуй. Вот попробуй внушить такому, как Картер, что ты неправильно поступила. Ничего не выйдет. Своей несокрушимой логикой он отбивает все слова, как мячики.

— Ты с ним порвала. — Судя по тону, Эмма перенесла все свое сочувствие на Картера.

— Я не знаю, что я сделала. И, скажи на милость, как можно порвать с человеком, с которым ты официально не вместе? Я объясняла, что виновата, а он не слушал. Надо было все задавить в самом начале. Но меня занесло, сбило с ног. А когда моя мать вошла утром в студию, меня словно выбросило в реальность.

— И ты не собираешься остановить Линду? — спросила Паркер.

— Дело не в этом, — возразила Мак, хотя понимала, что причина ее злости отчасти именно в этом. — Я не хочу причинить ему боль. Вот что главное. Он думает, что любит меня.

— Думает? — переспросила Лорел. — Или любит?

— Он романтизирует. Меня. Все.

— Тот самый мужчина, который всегда сохраняет благоразумие? Мужчина с несокрушимой логикой? — Паркер поджала губы, склонила голову. — Но тебя он романтизирует.

— Многогранная личность, — пробормотала Мак, вдруг почувствовав себя безумно усталой и разбитой.

— Думаю, главное не в том, какие чувства испытывает или не испытывает к тебе Картер, а в том, что чувствуешь ты. Ты любишь его, Мак?

— Паркер, не дави. Он мне не безразличен, вот что важно.

— Не увиливай! — возмутилась Лорел. — Здесь возможно только одно из двух: да или нет.

— Я не знаю! Я не знаю, что делать с этими новыми чувствами. Он ворвался в мою жизнь и треснулся лбом о стену, а голова кружится у меня. Лорел, ты первая сказала, что он — не мой типаж. И ты была права.

— Пожалуй, это была одна из моих редких ошибок, но решать в любом случае тебе. А больше всего, Мак, меня раздражает и разочаровывает то, что — когда доходит до любви — ты прячешься за Линду.

— Мне нужно время, только и всего. Мне необходимо время, чтобы обрести равновесие, ритм, а рядом с Картером я просто перестаю соображать.

— Ну, тогда не спеши, — посоветовала Паркер. — Удостоверься.

— Обязательно. А куда деваться?

— Только запомни: если он тебя любит, я на его стороне.

Паркер подумала, что кое-кто сказал бы: она, мол, сует нос не в свое дело, но этот кое-кто ее просто не знает.

Она решает проблемы. И если она хотя бы не попытается решить проблему своей лучшей подруга, тогда вряд ли она чего-то стоит как профессионал.

Паркер вошла в «Кофейный разговор» полная решимости сделать все, что в ее силах.

В воскресный вечер кофейня была забита битком. Тихий гул разговоров. Шипение вспенивателя молока. Шуршание кофемолки… Картер обнаружился за столиком на двоих. Паркер натянуто улыбнулась.

— Привет, Картер, спасибо, что согласился встретиться.

— Неужели ты сомневалась? Вы сегодня были заняты.

— Днем. Все прошло очень хорошо, — сказала она, подумав, что не стоит попусту тратить время. — Мак была очень расстроена, но на клиентах это не отразилось.

— Мне жаль, что я ее расстроил.

— А она расстроила тебя. Но корень проблемы в ее матери. И, думаю, мы все трое прекрасно это понимаем, хотя и реагируем по-разному.

— Она смутилась. Я имею в виду Макензи. И зря. Меня не надо стесняться.

— Мать всегда ее смущает. — Паркер подняла глаза на остановившуюся у столика официантку. — Жасминовый чай, пожалуйста.

— Через минутку. Доктор Магуайр?

— То же самое. Два жасминовых чая.

— Картер, я кое-что объясню, чтобы ты лучше понимал ситуацию, а что дальше, решать тебе. — Паркер стянула перчатки, расстегнула пальто. — Я не знаю, сколько она тебе рассказала, и, если бы она узнала о моем вмешательстве, разозлилась бы до смерти, но я не могу спокойно смотреть на все это. Ее родители развелись, когда ей было четыре года. Ее отец — а она его обожала — бросил ее так же легко, как Линду. Он легкомысленный человек. Не расчетливый, как Линда, а просто легкомысленный. Он рос в богатой семье, с детства имел жирный трастовый фонд. Наверное, я кажусь лицемерной, но…

— Вовсе нет. Ты и Дел, ваши родители, вы никогда не скупились на благотворительность, всегда щедро делились своими деньгами. Это всеобщее мнение.

— Спасибо. Джеффри Эллиот просто порхает по жизни, ловко избегая всего, что может потревожить его покой, а Линда шагает по трупам. Джеффри оставил ей очень скромное содержание, и она почти все его растратила. Дети слышат многое из того, что не предназначается для их ушей.

— Он должен был платить алименты.

— Да. И Мак, и ее матери хватало на хороший дом, еду, одежду. Мак не исполнилось и семи, как ее родители уже вступили в повторные браки. Через два года Линда снова развелась.

Паркер умолкла, поскольку принесли чай, затем продолжила невеселый рассказ:

— Потом у Линды было множество мужчин, множество романов и сплошной театр. Линда обожает трагедии. Джеффри развелся вторично и снова женился. От третьей жены у него сын, и они почти безвылазно живут в Европе. У Линды дочь от второго мужа.

— Да, Мак говорила о сводных брате и сестре.

— Видятся они редко. Элоиза большую часть времени жила и живет с отцом, который, похоже, очень сильно ее любит.

— Должно быть, Мак тяжело переживает, что у ее сестры есть то, чего нет у нее.

— Да. И поскольку только Мак всегда под рукой, Линда просит, требует, пользуется. Это ее стиль. Она снова вышла замуж. Каждый раз, выходя замуж, она переезжала в другой дом, в другой район. Для Мак это оборачивалось новой школой. Линда выдернула Мак из нашей школы, когда развелась с третьим мужем. Через пару лет вернула обратно, ненадолго, как оказалось, потому что обнаружилась ее связь с женатым мужчиной… из совета директоров.

— Никогда никакой стабильности. Ничего, на что Мак могла бы опереться, — пробормотал Картер.

Паркер вздохнула.

— Всю свою жизнь Мак приходится терпеть рыдания матери из-за какой-то ошибки, неприятности, в очередной раз разбитого сердца. Линда выросла, свято веря в то, что она — пуп земли, и не позволяла Макензи забыть об этом. Она сильная женщина, наша Мак. Умная, надежная, профессиональная. Но ее уязвимость, как незаживающая рана, с которой Линда постоянно сдирает корочку. Мак всю жизнь жила рядом с бездушием и боится стать бездушной.

— Она не верит в нас, так как ничто в ее жизни не давало ей повода верить.

— Ты действительно слушаешь. Это первое, что она рассказала мне о тебе. Я хочу дать тебе преимущество, Картер, и за это она меня не поблагодарила бы. Но я люблю ее.

— Мне не помешало бы преимущество.

Паркер накрыла ладонью его ладонь, лежащую на столе.

— Я никогда и ни с кем не видела ее такой, какая она с тобой. Я никогда не видела ее такой неравнодушной. И то, что она нашла в тебе, пугает ее до смерти.

— Я кое-что и сам понял. Во всяком случае, понял, что она очень испугалась. Ты любишь ее. Что бы ты мне посоветовала?

— Я надеялась, что ты спросишь. — Паркер улыбнулась. — Не дави на нее. Дай ей немного времени… но не слишком много. И не бросай ее. В ее жизни постоянными были только я и моя семья, Эмма и Лорел. Она нуждается в тебе.

— Я не могу ее бросить, — очень просто сказал Картер. — Я ждал ее большую часть своей жизни.

Кэтрин Симан прибыла в сопровождении дочери Джессики ровно в десять утра понедельника. Подобная пунктуальность наверняка согрела рациональную душу Паркер, хотя Мак показалась жутковатой.

От перенапряжения и натянутых нервов сжимался желудок, однако Мак старательно сохраняла профессиональный вид перед потенциальными клиентами. В камине гостиной, напоминая о зиме, уютно потрескивал огонь, но море тюльпанов, принесенных Эммой, создавало ощущение весны. Паркер выставила роскошный мейсенский чайно-кофейный сервиз, бокалы из уотерфордского хрусталя и георгианское серебро, когда-то принадлежавшие ее бабушке. Изысканная сервировка изумительно оттеняла кондитерские шедевры Лорел.

Если миссис «Мебель Симана» ищет роскошь, изысканность и женственность, она все это получит.

После ритуального разговора о погоде Паркер перешла к делу, но обратилась не к матери, а к невесте.

— Мы очень польщены тем, что вы рассматриваете «Брачные обеты» как возможного организатора вашего торжества. Мы понимаем, как важна для вас уверенность в том, что каждая деталь вашей свадьбы отразит именно вашу личность и те чувства, которые вы с Джошем испытываете друг к другу. Ваши желания — наши желания. Мы хотим, чтобы воспоминания об этом чудесном дне сохранились с вами на всю жизнь, и подготовили для вас несколько вариантов, но сначала, может, вы хотите что-то уточнить?

— Да, конечно. — Кейт Симан открыла блокнот. Ее дочь рассмеялась и закатила глаза, но вопросы посыпались, как из рога изобилия, и, что бы ни требовала миссис «Мебель Симана», Паркер неизменно отвечала утвердительно. Да, мы сможем это обеспечить, да, с этим мы справимся, да, у нас есть необходимые источники, ресурсы, образцы. Когда допрос коснулся ландшафта, эстафету приняла Эмма:

— Кроме свадебных цветов, мы используем многолетние цветы и растения, высаженные специально по выбору клиента. Все, что выберет Джессика, непременно украсит клумбы и парк. Свадьба состоится в начале сезона, но я в любом случае обещаю вам весну.

— Если бы они подождали до мая…

— Мама. — Джессика погладила руку матери. — Мы познакомились в апреле и решили проявить сентиментальность. Кажется, что времени на планирование полно, но на самом деле предстоит предусмотреть миллион деталей.

— Для этого мы и нужны, — напомнила Паркер.

— В данный момент необходимо организовать прием в честь помолвки в клубе и отправить приглашения гостям с датой свадьбы, чтобы никто на этот день ничего другого не запланировал.

— Это мы можем взять на себя.

Джессика задумчиво поджала губы:

— Правда?

— Не сомневайтесь. Только предоставьте нам список гостей. Мы можем сделать любые приглашения. Один из наиболее личных вариантов — открытка с предсвадебным портретом, который вам понравится больше всего.

— Мне очень нравится эта идея. А тебе, мама?

Мой выход, подумала Мак.

— Предсвадебная съемка обычно помогает решить, какой стиль вам больше нравится. Выбор даты, места, идеального платья и предсвадебного портрета завершает первый этап, освобождает вас для всего остального и задает тон вашей свадьбе.

— У вас есть образцы вашей работы?

— Да. — Мак встала, взяла папку и протянула ее Кейт. — Я считаю портрет помолвки не менее важным, чем свадебный. Он иллюстрирует данное обещание, намерение, радость, предвкушение. Что свело этих людей вместе? Почему они дали друг другу это первое обещание? Моя работа — создать портрет, который объявит друзьям, родным, всем-всем, что Джессика и Джош нашли друг друга.

— Съемка в вашей студии? — спросила Кейт.

— В студии или в любом месте по желанию пары.

— В клубе, — решила Кейт. — На приеме в честь помолвки. У Джесси потрясающее платье. Она и Джош сногсшибательно выглядят в вечерних нарядах. И Джесси наденет рубины моей матери.

Глаза Кейт затуманились. Она потянулась к дочери, взяла ее за руку.

— Прекрасная мысль, — похвалила Макс, — и я с удовольствием претворю ее в жизнь, но я представляла себе несколько иное. Джессика, вы познакомились с Джошем на конной прогулке, и вы оба увлекаетесь верховой ездой. Я бы хотела сделать ваш портрет на коне.

Кейт нахмурилась:

— На коне? Ну, нет. Я не хочу рассылать сообщения о помолвке с Джессикой в бриджах и кепи. Я хочу, чтобы она блистала.

— Я склоняюсь к нежному сиянию. Романтичному, немного сказочному. У вас есть гнедой мерин. Рейнджер.

— Откуда вы знаете?

— Наша работа — знать наших клиентов… но не шпионить за ними.

Джессика рассмеялась.

— Вы и Джош на Рейнджере. Джош в смокинге, галстук распущен, верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Вы в роскошном платье и бабушкиных рубинах позади Джоша, обнимаете его за талию. Волосы развеваются на ветру. Фон — легкая цветная дымка.

— О, боже, — благоговейно выдохнула Джессика. — Изумительно. Мама, это просто изумительно.

— Да… прекрасно. Волшебно.

— И, мне кажется, вы увидите, как эта идея плавно перетекает в тему, которую мы хотим предложить для вашей свадьбы. Паркер.

Паркер поднялась, подошла к мольберту.

— Фотографии проведенных свадеб дадут вам представление о наших возможностях, но, поскольку каждая свадьба уникальна, мы сделали эскизы, отражающие наше видение вашего торжества.

Паркер открыла первый эскиз и произнесла:

— Волшебная страна.

Невеста восторженно охнула, и Мак ощутила — так же, как наверняка и ее подруги, — мгновенно вспыхнувшее чувство удовлетворения.

— Кажется, мы победили. А вы как думаете? Боже, я совсем без сил. — Эмма растянулась на диване. — И меня подташнивает. Я забивала панику сладостями. Но мы победили, правда? Если нет, я соберу все свои сбережения и найду наемных убийц для Кэтрин Симан. Она крепкий орешек.

— Она любит дочь, — заметила Паркер.

— Да, это видно, но, боже, мы представили идеальный вариант, а она так и не дала окончательного согласия.

— Согласится, никуда не денется. А если и нет, твои деньги нам не понадобятся. Я сама ее убью. — Потирая шею, Паркер мерила шагами комнату. — Ей нужно все обдумать, обсудить с мужем, а Джессика поговорит с Джошем, выяснит его мнение. Это разумно. Это нормально.

— Рулит Кейт, — напомнила Мак. — Думаю, ей просто нравится пытать нас. Она точно купилась на свадебный торт в форме королевского дворца.

— Ты думаешь? — спросила Лорел.

— Я следила за ней. Я следила за ней, как кошка за мышкой… а, может, я была мышкой, а она — кошкой. Не важно. У нее глаза засверкали, когда она увидела торт. Я прямо слышала ее мысли: «Никто, кроме моей малышки, не получит этот королевский дворец». Мы все попали точно в цель. Эмма, они обе обалдели от твоих кизиловых деревьев с китайскими фонариками. А каскадный букет из тюльпанов? У Джесси глаза вспыхнули от восторга. Вдруг мамочка упоминает, что ее муж не умеет танцевать, и Паркер тут же достает из своего волшебного запаса визитку личного инструктора по танцам.

— Классный ход, — согласилась Эмма. — В любом случае, Мамочка хочет то, что хочет Деточка, а Деточка хочет нас. Я это нутром чую. — Эмма со вздохом рассталась с диваном. — Я должна подготовить нарциссы для девичника. Кто мне поможет отнести тюльпаны?

— Пойду взгляну, вернулась ли моя машина. У меня фотосессия и куча дел в городе. Паркер, если Линда не объявилась, можно одолжить твою машину?

15

В понедельник не объявились ни машина, ни мать. Во вторник терпение Мак начало иссякать, но все ее звонки и на домашний телефон матери, и на мобильный неизменно переводились на голосовую почту.

В среду утром Мак уже всерьез подумывала подать в полицию заявление об угоне своей машины, но быстро поняла, что именно ей придется вносить за мать залог, и отправилась в главный дом выпрашивать завтрак.

— У Паркер срочный вызов. Субботняя невеста проснулась с прыщом на лице или чем-то в этом роде. Эмма ждет раннюю доставку, так что остались только мы с тобой.

— То есть оладий не будет?

— На оладьи у меня нет времени. Господи, скорее бы миссис Грейди стряхнула со своих ног островной песок и вернулась домой. Я должна делать листья и цветы. Возьми булочку.

— Паркер сказала хотя бы примерно, когда вернется?

Лорел оторвала взгляд от теста для цветов.

— Линда не вернула твою машину?

— Они обе пропали без вести. Я оставила дюжину сообщений на голосовой почте. Когда Линда их услышит, ее уши начнут кровоточить и отвалятся. Я пригрозила объявить машину в розыск.

— Так сделай это. Вон телефон.

— Меня арестуют за идиотизм, ведь я сама дала ей ключи. Я проеду мимо ее дома. У меня еще одна съемка, и нужно забрать заказ, который не был готов в понедельник. И мне нужны новые туфли.

— Картер не объявлялся?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты собираешься купить туфли, а это твоя утешительная процедура. Ты ему звонила?

— Зачем? Что я могу ему сказать? Что мне жаль? Я уже это сказала. Что я была не права? Да, я была не права, я знаю, что была не права, но это не меняет то, что я чувствую.

— И что же ты чувствуешь?

— Я ничего не понимаю, я боюсь. Я чувствую себя идиоткой. Можешь все это удвоить, потому что я безумно по нему скучаю. Мне не хватает разговоров с ним. Поэтому я не должна с ним видеться и разговаривать.

— У тебя какая-то нечеловеческая логика.

— Может, он вообще не хочет ни видеть меня, ни разговаривать со мной.

— Трусиха.

— Может быть. Только трусиха без машины. — Мак помолчала, наблюдая, как Лорел раскатывает тесто. — Ты не могла бы одолжить мне свою?

— Могла бы. Но это значило бы потакать твоим отношениям с Линдой. Для этого я слишком тебя люблю.

— Это не потакание, а бизнес. Я запихнула бы оборудование в ее нелепую игрушку, но Линда не оставила ключи. Клиент же не виноват ни в моем малодушии, ни в эгоизме Линды.

Страницы: «« « ... 1213141516171819 » »»