Спящий убийца Кристи Агата

– Я вспомнил этот дом, – сказал Уолтер Фейн. И снова улыбнулся своей приятной улыбкой. – Вы, наверное, не помните меня, миссис Рид, но мне кажется, что однажды я таскал вас на закорках.

Гвенда рассмеялась.

– В самом деле? Тогда мы, выходит, с вами старые друзья, не так ли? Я не стану притворяться, что помню вас, мне тогда было всего два или два с половиной года, я думаю… Вы тогда приезжали из Индии в отпуск или что-то в этом роде?

– Нет, я покинул Индию раз и навсегда. Я поехал туда с намерением заняться разведением чайных плантаций, но тамошняя жизнь не пришлась мне по вкусу. Я обречен был следовать по стопам отца и стать обычным, заурядным сельским адвокатом. Еще до отъезда в Индию я сдал все необходимые экзамены, поэтому по возвращении сразу поступил в фирму. – Он помолчал и добавил: – С тех пор я здесь.

Снова последовала пауза, и он повторил совсем тихо:

– Да, с тех пор…

Но восемнадцать лет, подумала Гвенда, не такой уж большой срок, чтобы…

Потом, уже энергично, он пожал ей руку, говоря:

– Коль скоро мы с вами давние друзья, вы должны прийти вместе с мужем как-нибудь на чай к моей матушке. Она пошлет вам приглашение. Что, если в одиннадцать часов в четверг?

Гвенда вышла из офиса и начала спускаться вниз. В углу лестничной площадки она заметила паутину, а в ней – здоровенного мерзкого паука. «Он не похож на обычного паука, – подумала Гвенда. – На тех жирных пауков, которые ловят мух и поедают их». Он скорее был подобен пауку-привидению. Точь-в-точь как сам Уолтер Фейн.

Джайлс встретил жену на набережной.

– Ну как? – с ходу спросил он.

– В то время он находился здесь, в Дилмуте, – сказала Гвенда. – То есть уже вернулся из Индии. Оказывается, однажды он таскал меня на закорках. Но он не мог никого убить – это просто невозможно. Он спокойный и добрый человек. Очень симпатичный, в сущности, но какой-то совершенно безликий. Знаешь, из числа гостей, ухода которых никто не замечает. Мне кажется, он безупречно честен и все такое, почтителен с матерью и имеет множество других достоинств. Но с женской точки зрения ужасно скучен. Я понимаю, почему у него ничего не получилось с Элен. Приятный, вполне надежный человек, только никто не желает выходить за него замуж.

– Бедняга, – пожалел его Джайлс. – Думаю, он был безумно влюблен в нее.

– Не знаю… Но думаю, что это не так. Зато я уверена, что он не является тем злодеем-убийцей. Он совершенно не соответствует моему представлению об убийцах.

– Но много ли ты знаешь об убийцах, моя дорогая?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… взять хотя бы тихую Лиззи Борден – только жюри присяжных признало ее невиновной. А Уоллес, тихий мужчина, который, по мнению присяжных, убил жену, был впоследствии оправдан. А Армстронг, которого долгие годы люди считали добропорядочным человеком? Я не думаю, что убийцу можно определить по внешнему виду.

– Но я правда не верю, что Уолтер Фейн…

Гвенда вдруг осеклась.

– В чем дело?

– Все в порядке.

Но она вспомнила, как Уолтер Фейн протирал стекла пенсне и, когда Гвенда упомянула о «Сан-Кэтрин», в его глазах появилось какое-то странное выражение.

– Может быть, – задумчиво произнесла она, – он был безумно влюблен в нее…

Глава 14

Эдит Педжет

Гостиная миссис Маунфорд выглядела очень уютной. Там стоял круглый стол, покрытый скатертью, несколько старинных кресел и жесткая на вид, но оказавшаяся мягкой софа у стены. Каминная полка была заставлена фарфоровыми собачками, а на стене над полкой висели в рамках цветные фотографии принцессы Элизабет и Маргарет Роуз. На другой стене красовались портрет короля в морской форме и многочисленные фотографии мистера Маунфорда в группе пекарей и кондитеров. С ними соседствовала акварель, на которой был изображен остров Капри с плещущимся у его берегов изумрудно-зеленым морем. Здесь было множество других вещей, не притязавших на красоту или изысканность, но в целом это была милая, уютная комната, где можно было посидеть и насладиться приятной беседой, когда появлялась такая возможность.

Миссис Маунфорд, урожденная Педжет, оказалась низенькой, толстенькой дамой с темными волосами, в которых уже появились первые седые пряди. Эдит Педжет, в отличие от сестры, была высокая, худая и такая же темноволосая, но без единого седого волоска, хотя, судя по всему, ей было около пятидесяти.

– Трудно поверить, что передо мной маленькая мисс Гвенни, – говорила Эдит Педжет. – Вы уж извините меня, мадам, но я не могу не вспомнить вас такой, какой вы были в то время. Вы часто прибегали ко мне на кухню, такая хорошенькая! И обычно говорили: «уинниз», имея в виду изюм. Почему вы называли его «уинниз», я не знаю. И я всегда давала вам изюм или кишмиш, который был, словно камушки.

Гвенда всматривалась в эту стройную даму с румяными щеками и черными глазами, стараясь вспомнить те далекие времена, но не могла. Память – странная штука.

– Я хотела бы вспомнить… – проговорила она.

– Едва ли вам удастся. Вы были такой крошечкой. В наши дни никто не хочет служить в доме, где есть дети. И я этого просто не понимаю. Дети оживляют дом, вот что я чувствую. Хотя кормление детей всегда связано с некоторыми затруднениями. Но если вы правильно поняли, мадам, что я хочу сказать, то это ошибка воспитательницы, а не ребенка. А с воспитательницами всегда трудно – подносы, ожидания, и то одно им не так, то другое. А вы помните Лейони, мисс Гвенни, то есть я хотела сказать, миссис Рид?

– Лейони? Она была моей воспитательницей?

– Да, девушка из Швейцарии. Не очень хорошо говорила по-английски, но была очень чувствительная. Плакала, если Лили говорила ей что-нибудь обидное. Лили была горничной в доме. Лили Эбботт. Молодая девушка, немного дерзкая и развязная. Она часто играла с вами, мисс Гвенни. Играли в «Ку-ку», в прятки на лестнице.

Гвенду невольно прохватила дрожь.

Лестница…

И вдруг она сказала:

– Я вспомнила Лили. Она еще повязывала бант коту.

– Как забавно, что вы вспомнили. По случаю вашего дня рождения Лили решила повязать коту Томасу бант. Сняла ленту с коробки от шоколада, а бедный Томас чуть с ума не сошел. Выскочил в сад и терся о кусты, пока не избавился от банта. Кошки не любят, когда с ними вытворяют такие шутки.

– Кот был черный с белым.

– Совершенно верно. Добрый старый Томми. Хорошо ловил мышей. Был настоящим охотником. – Эдит Педжет замолчала и чуть слышно кашлянула. – Извините меня, мадам, за эти разговоры. Вспомнились прошлые дни. Вы хотели меня о чем-то спросить?

– Мне приятно было слушать ваши воспоминания, – ответила Гвенда. – Для этого я и пришла. Как вы знаете, меня отправили к родственникам в Новую Зеландию, и, конечно, они не могли мне ничего рассказать о моем отце и мачехе. Она… она была хорошая, верно?

– Очень любила вас. О да, часто брала вас на море или играла в саду. Она и сама была очень молода. Совсем девочка. Я часто думала, что, играя с вами, она радуется не меньше вас. В сущности, она сама была ребенком. Доктор Кеннеди, ее брат, был гораздо старше ее и вечно сидел за своими книгами. И когда она приходила из школы, то вынуждена была играть одна…

Мисс Марпл, сидевшая у стены, спросила:

– Вы живете в Дилмуте всю свою жизнь, не так ли?

– О да, мадам. Отец владел фермой за холмами, она называлась «Рейландс». У него не было сыновей, и мать не могла вести хозяйство после его смерти, поэтому она продала ферму и приобрела маленький модный магазинчик в конце Хай-стрит. Да, я всю жизнь прожила здесь.

– И я полагаю, вы все знаете о жителях Дилмута?

– Ну да, конечно, это же был маленький городок. Хотя летом, насколько я помню, сюда приезжало много народу. И все это были очень приличные люди, которые селились здесь на все лето, не то что эти теперешние туристы и экскурсанты. Добропорядочные семьи, из года в год снимавшие одно и то же жилье.

– Наверное, вы знали мисс Кеннеди до того, как она стала миссис Холидей?

– Ну да, знала ее в лицо и иногда встречала на улице. Но узнала ее как следует, только когда поступила к ним работать.

– И она вам нравилась? – поинтересовалась мисс Марпл.

Эдит Педжет повернулась к ней.

– Да, мадам, нравилась, – ответила она, и в ее словах явно чувствовался вызов. – Хотя говорили о ней всякое. Она была очень добра ко мне. Я не могла себе представить, что она способна совершить такое. Я просто места себе не находила. Хотя, знаете, прошел слух…

Она вдруг осеклась и виновато взглянула на Гвенду. Гвенда поспешила ее успокоить:

– Я хочу все знать. Пожалуйста, не думайте, что я могу обидеться на вас. Она ведь не родная мне мать…

– Это верно, мадам.

– И знаете, мы очень заинтересованы в том, чтобы… отыскать ее. Мы не знаем, где она живет, и даже жива ли она вообще. И есть основания…

Она замешкалась, и Джайлс быстро сказал:

– Вполне законные основания. Мы не знаем, действительно ли она умерла или нет.

– О, я вполне понимаю вас, сэр. Муж моей двоюродной сестры пропал… это произошло после Ипра… и мы до сих пор никак не можем добиться, чтобы признали факт его смерти. Бедняжка вдова совершенно измучилась. Естественно, сэр, если вас интересует что-то, что мне известно, я охотно вам расскажу. Вы же для меня не чужие люди. Мисс Гвенда с ее «уинниз»… Как забавно она это говорила!

– Это очень любезно с вашей стороны, – поблагодарил ее Джайлс. – Итак, если вы не возражаете, я приступлю к делу. Миссис Холидей покинула дом совершенно внезапно, как я понимаю?

– Да, сэр, это был большой удар для всех нас и особенно для бедняги майора. Он был совершенно убит.

– Я хочу спросить вас напрямик – имели вы хоть малейшее представление о мужчине, с которым она сбежала?

Эдит Педжет покачала головой.

– Вот и доктор Кеннеди спрашивал меня об этом, и я тоже не смогла ему ответить. И Лили не могла. Не говоря уже об этой Лейони, она же иностранка.

– Вы не знали, – продолжал Джайлс. – Но могли догадываться. Теперь это уже дело далекого прошлого, и ничего страшного не произойдет, если вы ошибетесь в своих предположениях. У вас, несомненно, должны были возникнуть какие-то подозрения.

– Да, у нас были подозрения… но имейте в виду, это только подозрения. И я ничего не могу утверждать с уверенностью. Я ничего не видела. Но у Лили, которая, как я сказала, была неглупая девушка, задолго до этого возникли подозрения. «Попомни мои слова, – говаривала она мне. – Этот парень влюблен в нее. Обрати внимание, как он смотрит на нее, когда она разливает чай. И как его жена ведет себя при этом».

– Понятно. А что это… э-э… за парень?

– Сейчас, сэр, боюсь, уже забыла его фамилию. Столько прошло лет! Капитан Эсдейл… нет, не то… Эмери… тоже нет. Мне кажется, что она начиналась с Э. А может быть, и с X. Скорее всего, какая-то необычная фамилия. Но я никогда не вспоминала об этой чете за все прошедшие шестнадцать лет. Он с женой останавливался в отеле «Роял Кларенс».

– Отдыхали здесь?..

– Да, но мне казалось, что он или они оба были знакомы с миссис Холидей прежде. Они наведывались к нам в дом довольно часто. Так или иначе, если верить Лили, он был влюблен в миссис Холидей.

– И его жене это не нравилось.

– Не нравилось, сэр… Но знаете, мне никогда в голову не приходило, что в этом таится какая-то опасность. И до сих пор не знаю, что и подумать.

Гвенда спросила:

– Они были все еще там, в отеле «Роял Кларенс», когда Элен, моя мачеха, убежала?

– Насколько я помню, они уехали как раз в то же самое время, днем раньше или днем позже, чем доставили людям пищу для разговоров. Но я никогда не слышала ничего определенного. Если что-то и было, то все делалось очень тихо. Все удивились, что миссис Холидей так внезапно покинула мужа. Правда, люди поговаривали, что она всегда была вертихвосткой, но я сама ничего такого не замечала. И мне не так уж хотелось ехать с ними в Норфолк, если сказать правду.

Все трое визитеров недоуменно уставились на хозяйку. Потом Джайлс спросил:

– В Норфолк? Они собирались в Норфолк?

– Да, сэр. Они купили там дом. Миссис Холидей сказала мне об этом за три недели до того… до того, как все это случилось. Она спросила меня, поеду ли я с ними, и я ответила согласием. В конце концов, я никогда не покидала Дилмута и подумала: может быть, мне понравится на новом месте, да и семья мне тоже нравилась.

– Я никогда не слышал о покупке дома в Норфолке, – заметил Джайлс.

– И это неудивительно, потому что миссис Холидей, кажется, всячески это скрывала. Она просила меня не говорить об этом совсем никому, и я, конечно, так и поступила. Но она уже давно подумывала о том, чтобы уехать из Дилмута. Она уговаривала майора, но тому нравилось в Дилмуте. Кажется, он даже писал миссис Файндисон, спрашивая, не продаст ли она им «Сан-Кэтрин». Но миссис Холидей категорически возражала. Казалось, ей не нравится Дилмут. Вроде бы даже она опасалась оставаться здесь.

Рассказ Эдит выглядел вполне правдоподобно, и все трое слушали ее с напряженным вниманием.

– Вам не кажется, – спросил Джайлс, – что она хотела переехать в Норфолк, чтобы быть поближе к тому человеку… имя которого вы не можете вспомнить?

Лицо Эдит Педжет приняло страдальческое выражение.

– О, в самом деле, сэр, мне не хотелось так думать. И я ни единой минуты не думала так. И кроме того, я теперь припоминаю: та леди и джентльмен приехали откуда-то с севера. Думаю, из Нортумберленда. Они захотели поехать на юг в отпуск, потому что там сыро.

– Она боялась чего-то, верно? – спросила Гвенда. – Или кого-то? Моя мачеха, я хочу сказать.

– Я припомнила, вот теперь, когда вы сказали…

– Да?

– Как-то Лили пришла на кухню. Она убирала на лестнице и сказала: «Скандал!» Она всегда говорила напрямик, эта Лили, поэтому вы должны меня извинить.

Я спросила, что она имеет в виду, и она сказала, что хозяйка с хозяином вернулись из сада в гостиную, дверь в холл осталась открытой, и было слышно, о чем они говорили. «Я вас боюсь, – будто бы сказала миссис Холидей. И по словам Лили, у нее на самом деле был испуганный вид, когда она продолжала: – Я уже давно боюсь вас. Вы сумасшедший. Вы ненормальный. Уходите прочь и оставьте меня в покое. Вы должны оставить меня. Я боюсь. Теперь я понимаю, что всегда боялась вас…» В точности я, конечно, не могу воспроизвести слова миссис Холидей, но смысл их был примерно такой. Лили была потрясена услышанным, и поэтому после того, как все это случилось, она… – Эдит Педжет умолкла на полуслове, а на лице у нее отразился испуг. – Я ничего не выдумала. Я уверена… – словно вдруг спохватившись, сказала она. – Извините меня, мадам, но язык перестал меня слушаться.

– Пожалуйста, – принялся увещевать ее Джайлс, – скажите нам, Эдит. Это очень важно. Вы понимаете, что нам необходимо знать правду. Все это произошло очень давно, но нам необходимо знать.

– Я не могу говорить, – упавшим голосом сказала Эдит.

Мисс Марпл спросила:

– А чему это не поверила или, наоборот, поверила Лили?

Эдит Педжет сказала извиняющимся тоном:

– У Лили в голове постоянно возникали всякие догадки. Я никогда не придавала им значения. Она любила ходить в кино и нередко подражала тому, что видела в фильмах. Вечером в тот злополучный день она, по обыкновению, отправилась в кино и уговорила Лейони пойти с ней. Я не раз говорила, что так нельзя поступать. «О, все будет в порядке, – ответила она мне, – ведь ребенок не один остается в доме. Вы будете внизу, на кухне, хозяин с хозяйкой скоро вернутся, к тому же ребенок никогда не просыпается». Словом, я высказала свое мнение и полагала, что после этого Лейони не посмеет уйти. Но она все же ушла. Если бы я знала об этом, то поднялась бы взглянуть на ребенка, то есть на вас, мисс Гвенда, и все было бы в порядке. В кухне ничего не слышно, когда закрыта обитая сукном дверь.

Эдит Педжет помолчала, а потом заговорила снова:

– Я как раз гладила и не помню уж, сколько прошло времени, когда на кухне появился доктор Кеннеди. Он спросил, где Лили, и я сказала, что у нее свободный вечер и что она вернется с минуты на минуту. И в этот самый момент она и пришла. Он повел ее наверх, в комнату хозяйки. Хотел узнать, взяла ли та с собой вещи и какие. Лили осмотрела шкаф и сказала, какие вещи отсутствуют, после чего спустилась ко мне. Страшно возбужденная.

«Она смылась, – сообщила Лили. – Убежала с кем-то. Хозяин в отключке. Удар или что-то еще. Ясно, это было ужасным ударом для него. Ну и дурак. Должен был догадаться…» – «Тебе не следует так говорить, – возразила я. – Откуда ты знаешь, что она убежала с кем-то? Может быть, пришла телеграмма о болезни родственника». – «Как же, так я тебе и поверила, – сказала Лили в обычной своей манере. – Она оставила записку». – «А с кем она убежала?» – спросила я. «Ну уж не с мистером Фейном, хотя он смотрел на нее бараньими глазами и ходил за нею как собачонка», – сказала Лили. «Ты думаешь, что это капитан… как там его зовут?» – спросила я. И она ответила: «Он, держу пари. Если только не какой-нибудь таинственный господин в шикарном автомобиле» (такие у нее были глупые шуточки). «Не верю. Миссис Холидей никогда не смогла бы поступить так», – возразила я. «Но тем не менее смогла», – ответила Лили. Вот такой разговор у нас состоялся, что называется, по горячим следам. А позже, когда я уже спала в нашей общей комнате, Лили разбудила меня.

«Послушай-ка, – говорит, – дело плохо». – «Что плохо?» – «Да с этой одеждой». – «Что ты имеешь в виду?» – «Послушай, Эди. Я осмотрела шкаф, как меня просил доктор. Оказалось, что исчез чемодан, в который были напиханы вещи без всякого разбора и вовсе не те». – «Что значит «не те»?» – «Она взяла вечернее платье, серое с люрексом, но не взяла пояс, и бюстгальтер, и комбинацию, которые под него надеваются, захватила золотые парчовые вечерние туфли, а не серебряные босоножки. Взяла зеленый твидовый костюм, который носит осенью, но не взяла более уместный сейчас красивый пуловер. Взяла кружевные блузки, которые носит с уличным костюмом. Да и из белья тоже взяла разрозненные вещи. Попомни мои слова, Эди. Она никуда не убежала. Хозяин прикончил ее». Тут я окончательно проснулась, села в кровати и спросила, о чем это она, черт возьми, толкует. «Точь-в-точь как в «Новостях мира» на прошлой неделе, – ответила Лили. – Хозяин обнаружил, что у жены любовник, убил ее, отнес в подвал и спрятал под полом. Ты ничего не слышала, потому что подвал под передним холлом. Он покончил с ней, а потом упаковал чемодан, чтобы представить дело так, будто она сбежала от него. А она вот где – под полом в подвале. Она никуда не убегала из дома». Я посоветовала ей держать язык за зубами и не распространять такие зловещие слухи, но утром все-таки украдкой спустилась в подвал. Там все было как всегда, никаких признаков того, что пол поднимали. Я сказала Лили, чтобы она не выставляла себя в дурацком свете, но она продолжала твердить, что хозяин убил жену. «Помнишь, – сказала она, – хозяйка боялась, что он убьет ее. Я сама слышала, как она это говорила». – «А вот тут ты не права, моя девочка, – сказала я. – Потому что это был вовсе не хозяин. Как только ты сказала мне в тот день об их разговоре, я выглянула в окно и увидела, что хозяин идет вниз со своими клюшками для гольфа, значит, это был не он с хозяйкой в гостиной. Это был кто-то еще».

Эти слова эхом прозвучали в гостиной.

Джайлс с облегчением вздохнул:

– Это был кто-то еще…

Глава 15

Адрес

«Роял Кларенс» был самым старым отелем в городе. С красивым фасадом, украшенным арками. Здесь царила атмосфера, унаследованная от старых добрых времен. В нем обычно селились семьи, приезжающие на отдых к морю.

За конторкой восседала мисс Нэрекотт, грудастая сорокасемилетняя дама со старомодной прической.

Она приосанилась, увидев Джайлса, в котором ее наметанный глаз сразу же распознал «одного из наших приличных людей». И Джайлс, у которого был хорошо подвешен язык и который умел понравиться, когда это было нужно, сочинил целую историю. Будто он поспорил с женой, которая утверждает, что ее крестная мать останавливалась в «Роял Кларенс» восемнадцать лет назад. Жена считает, что им никогда не разрешить свой спор, поскольку все тогдашние регистрационные книги наверняка уничтожены, он же считает, что этого не может быть. Такие заведения, как «Роял Кларенс», он абсолютно уверен, хранят записи, и их можно востребовать хоть через сто лет.

– Ну, сто лет, может быть, срок слишком большой, мистер Рид. Но у нас на самом деле сохраняются «гостевые книги» – мы так предпочитаем их называть. Там значатся очень солидные имена. Даже король однажды останавливался здесь, когда был принцем Уэльским, княгиня Альдемар Хольстен-Ротц приезжала к нам каждую зиму со своей придворной дамой. У нас останавливались знаменитые писатели и мистер Дови, художник-портретист.

Джайлс проявил приличествующий случаю интерес и уважение, и в результате ему принесли и предоставили в распоряжение том за интересующий его год.

Сначала ему продемонстрировали все громкие имена, а потом он отыскал страницу, где были поименованы все останавливавшиеся в гостинице в августе.

И он без труда отыскал интересовавшую его пару.

Майор и миссис Эрскин, поместье Анстелл, Дайт, Нортумберленд, 27 июля – 17 августа.

– Могу я переписать это?

– Конечно, мистер Рид. Вот бумага и чернила, о, у вас своя ручка. Извините, мне необходимо отлучиться.

Она оставила его с открытой книгой, и Джайлс принялся за дело.

Вернувшись в «Хиллсайд», он нашел Гвенду в саду хлопотавшей над бордюром клумбы.

Она выпрямилась и окинула его быстрым испытующим взглядом.

– Удачно?

– Думаю, что да.

Гвенда, прочитав запись, задумчиво произнесла:

– Поместье Анстелл, Дайт, Нортумберленд. Да, Эдит Педжет говорила о Нортумберленде. Едва ли они по-прежнему живут там.

– Надо съездить туда и выяснить все на месте.

– Да, да, конечно, лучше съездить самим, но когда?

– Чем скорее, тем лучше. Завтра? Возьмем автомобиль и поедем. И кстати, увидишь еще кусочек Англии.

– Ну а что, если они умерли или переехали куда-то и там живет кто-то другой?

Джайлс пожал плечами.

– Тогда мы вернемся домой и начнем поиски в другом направлении. Кстати, я написал Кеннеди и спросил его, не может ли он передать мне те последние два письма, полученные от Элен, если они еще сохранились у него, а также образец ее почерка.

– Хорошо бы нам встретиться с другими слугами, – сказала Гвенда. – С Лили, той самой, которая повязала Томасу бант…

– Забавно, что ты об этом вспомнила, Гвенда…

– Да, верно. Я вспомнила Томаса. Весь в черных и белых пятнах, и еще у него было три хорошеньких котеночка.

– Как? У Томаса?

– Ну, это мы так звали его, Томас, а на самом деле он оказался Томасиной. Ты же знаешь, какие они, эти кошки. Кстати, о Лили… интересно, где она теперь? Эдит Педжет, похоже, совсем потеряла ее из виду. Она не появлялась здесь и после «Сан-Кэтрин» устроилась в Торки. Прислала оттуда одно или два письма, и все. Эдит слышала, будто она вышла замуж, но не знает за кого. Если мы разыщем ее, то узнаем гораздо больше.

– И от Лейони, той швейцарской девушки.

– Может быть, но она иностранка и могла не понять всего, что происходило. Знаешь, я совсем ее не помню. Нет, я чувствую, что встреча с Лили была бы для нас полезней. Лили наблюдательная… Я думаю, Джайлс, надо дать еще одно объявление – специально для Лили Эбботт, так ее полное имя.

– Можно попытаться, – согласился Джайлс. – И давай завтра же отправимся на север, к Эрскинам.

Глава 16

Маменькин сынок

– Тихо, Генри, – сказала миссис Фейн своему астматическому спаниелю, влажные глаза которого светились злобой. – Еще булочку, мисс Марпл, пока они еще горячие?

– Благодарю вас. Очень вкусные булочки. У вас отличная кухарка.

– Луиза на самом деле не так уж плоха. Только забывчива, как все они. И не очень изобретательна в приготовлении пудингов. А скажите, как ревматизм у Дороти Ярд сейчас? Она ужасно страдает от него. Но, как я думаю, это у нее скорее на нервной почве.

Мисс Марпл пришлось принять участие в обсуждении болезней общих знакомых. «Как мне повезло, – подумала она, – что среди множества моих друзей и родственников, разбросанных по всей Англии, нашлась дама, знакомая с миссис Фейн». Она-то и написала ей, что мисс Марпл в настоящее время находится в Дилмуте и было бы хорошо, если бы дорогая Элеонора пригласила ее к себе и побеседовала с ней.

Элеонора Фейн была дама внушительных габаритов, с серыми холодными глазами, вьющимися седыми волосами и бело-розовой, как у детей, кожей, предполагавшей детскую мягкость натуры, которая ей отнюдь не была свойственна.

Они обсудили недомогания Дороти, действительные или мнимые, а потом перешли к здоровью мисс Марпл, воздали должное целительному воздуху Дилмута и осудили поведение большей части молодого поколения.

– Дерзость надо пресекать в самом начале, в детском возрасте, – провозгласила миссис Фейн. – У меня с этим никогда не было проблем.

– У вас всего один сын? – спросила мисс Марпл.

– Трое. Старший, Джералд, – в Сингапуре, служит в «Фар-ист-бэнк». Роберт – в армии. – Миссис Фейн хмыкнула. – Женат на католичке, – со значением уточнила она. – Вы знаете, что это означает. Все дети вырастут католиками. Не знаю, что сказал бы отец Роберта. Он был ярым сторонником «низкой церкви». Сейчас Роберт почти не пишет мне. Он не следует советам, которые я давала ему для его же пользы. Я считаю, что надо всегда откровенно говорить то, что думаешь. Его женитьба, на мой взгляд, была большой неудачей. Он может делать вид, что счастлив, бедный мальчик, но я-то чувствую, что там не все в порядке.

– А ваш младший сын не женат, как я понимаю?

Миссис Фейн расцвела улыбкой.

– Нет, Уолтер живет дома. Он не отличается богатырским здоровьем – с самого детства мне приходилось внимательно следить за его самочувствием. Он скоро должен прийти. Я просто не могу выразить словами, какой это заботливый и преданный сын.

– И он никогда не помышлял о женитьбе? – поинтересовалась мисс Марпл.

– Уолтер говорит, что не может увлечься современной молодой женщиной. Они его не интересуют. У нас с ним много общего, боюсь, что именно поэтому он редко бывает на людях. Он читает Теккерея мне по вечерам, мы часто играем в пикет. Уолтер настоящий домосед.

– Как это хорошо, – заметила мисс Марпл. – А он всегда работал в фирме? Кто-то говорил мне, что один из ваших сыновей занимался разведением чайных плантаций на Цейлоне, но у него вроде бы не пошло дело.

Миссис Фейн слегка нахмурилась и принялась настойчиво потчевать гостью ореховым кексом. Потом, собравшись с мыслями, вернулась к прерванной беседе:

– Тогда он был очень молод. И плантации – одно из юношеских увлечений. Мальчики стремятся повидать мир. Действительной подоплекой этой затеи с плантациями была девушка. Девушки способны смешать все планы.

– О да, конечно. Моя собственная племянница…

Но миссис Фейн уже не могла остановиться. Проигнорировав племянницу мисс Марпл, она завладела инициативой и не хотела упустить возможности рассказать все этой симпатичной подруге милой Дороти.

– Как это всегда бывает, девушка оказалась самой не подходящей из всех. О, я не имею в виду актрис или что-нибудь в этом роде. Сестра здешнего доктора, больше похожая на его дочь из-за большой разницы в возрасте. Бедняга не имел ни малейшего представления о том, как следовало бы ее воспитывать. Мужчины совершенно беспомощны в таких делах, не правда ли? Она выросла совсем дикой, спуталась сначала с молодым человеком, клерком и тоже довольно неприятным типом. В конце концов его были вынуждены уволить. Тем не менее эта девушка, Элен Кеннеди, была, по общему мнению, хорошенькая, хотя я так не считаю. Мне всегда казалось, что она подкрашивает волосы. Но Уолтер, бедный мальчик, страстно влюбился в нее. Как я сказала, девица была совершенно нестоящей: ни денег, ни перспектив – словом, не из числа тех невесток, о которых мечтают матери сыновей. Ну а что в подобной ситуации может мать? Уолтер сделал ей предложение, она отказала ему, и тогда у него родилась в голове эта бредовая идея – отправиться в Индию и заделаться чайным плантатором. Муж сказал: «Пусть едет», хотя, конечно же, он был очень огорчен. Муж хотел, чтобы Уолтер работал у него в фирме, и Уолтер сдал все экзамены по юриспруденции и получил соответствующий сертификат. Но тут случилась эта страстная любовь. Вот какое пагубное воздействие способны оказать эти молодые женщины на судьбу мужчины.

– О, я знаю. Вот моя племянница…

Но миссис Фейн снова оставила без внимания слова мисс Марпл и продолжала:

– И вот мой дорогой мальчик поехал то ли в Ассам, то ли в Бангалор, я уже толком и не помню, ведь прошло столько лет. Я, естественно, была очень огорчена, ибо знала, что при его слабом здоровье задуманное им предприятие не осуществится. И вот проходит год, как он уехал, все у него идет успешно (у Уолтера всегда получалось все, за что бы он ни взялся), вдруг эта бессовестная дрянь меняет свое намерение и пишет ему, что согласна выйти за него.

– Да неужели! – сокрушенно воскликнула мисс Марпл.

– Он готовится к женитьбе, покупает ей билет… и что, по-вашему, следует дальше?

– Не могу представить. – Мисс Марпл буквально превратилась в слух.

– Она заводит любовную интригу с женатым мужчиной, вот вам пожалуйста. На пароходе по пути туда. Женатый человек с тремя детьми, как я полагаю. Уолтер встречал ее на пристани, и первое, что она сделала, едва сойдя с корабля, так это заявила Уолтеру, что не может выйти за него замуж. Вы же согласитесь со мной, что на подобный поступок способен только абсолютно безнравственный человек.

– Конечно, соглашусь. Это могло полностью разрушить веру вашего сына в людей.

– Казалось бы, теперь-то он должен был понять, что она собой представляет. Но такие женщины способны выкрутиться из любой ситуации.

– А он не… – мисс Марпл помедлила, подбирая подходящее слово, – возмутился таким поведением? Другой мужчина пришел бы в ярость.

– Уолтер всегда умел владеть собой. И никогда не обнаруживает огорчения или обиды.

Мисс Марпл испытующе посмотрела на нее и очень осторожно, что называется, запустила пробный шар:

– Может, это потому, что он испытывал к ней действительно глубокое чувство? Такое часто случается с детьми. Внезапная вспышка у ребенка, который, казалось, равнодушен ко всему. Бывают чувствительные натуры, никак себя не проявляющие до тех пор, пока их полностью не выведут из терпения.

– О, вы высказали весьма любопытную мысль, мисс Марпл. Я хорошо помню, как Джеральд и Роберт, будучи оба вспыльчивыми, то и дело начинали драться, и это совершенно естественно для здоровых мальчиков…

– О, конечно, совершенно естественно.

– А мой дорогой Уолтер всегда был такой тихий и сдержанный! И вот однажды Роберт схватил его модель самолета – Уолтер собственноручно мастерил ее много дней, – схватил и по неаккуратности сломал. Так вот, зайдя в их классную комнату, я увидела Роберта лежащим на полу, в то время как Уолтер колотил его кочергой и, наверное, забил бы до смерти, не сумей я его оттащить. Уолтер при этом без конца повторял: «Он сделал это нарочно… он сделал это нарочно. Я сейчас убью его». Знаете, я была просто в ужасе. Мальчики все воспринимают очень остро, не так ли?

– Да, конечно, – проговорила мисс Марпл с задумчивым видом и возобновила прерванный разговор о несостоявшейся женитьбе Уолтера: – Итак, помолвка была разорвана. Что же сталось с девушкой?

– Она вернулась домой. Но по пути в Англию у нее возникло еще одно любовное приключение, и на этот раз она вышла замуж. Это был вдовец с ребенком. Мужчина, только что потерявший жену, – хорошая мишень, он абсолютно беспомощный, бедняга. Они поженились и поселились здесь, на другом конце городка – дом «Сан-Кэтрин», почти рядом с госпиталем. Брак длился недолго, и года не прошло, как она бросила его. Бежала с каким-то другим мужчиной.

– О боже! – воскликнула мисс Марпл. – Как счастливо избежал ваш сын этого кошмара!

– Я постоянно твержу ему это.

– А он бросил чайные плантации из-за того, что здоровье не позволило ему адаптироваться к тамошним условиям?

Миссис Фейн слегка нахмурила брови.

– Жизнь как-то не заладилась там, – ответила она. – Он вернулся домой примерно через шесть месяцев после возвращения этой девушки.

– Ситуация для Уолтера, наверное, была довольно тягостной, – рискнула заметить мисс Марпл. – Если эта молодая женщина действительно жила здесь. В одном и том же городе…

– Уолтер был великолепен, – сказала его мать. – Он вел себя так, словно ничего не произошло. Мне и самой надо было подумать о том, чтобы порвать окончательно всякие отношения, ибо случайные встречи могли доставлять неудобство для обеих сторон. Но Уолтер настоял, чтобы они сохранили дружеские отношения. Он запросто ходил к ним в дом без каких-либо формальных поводов и играл с их маленькой дочкой… Кстати, весьма странно, что эта девочка вернулась сюда. Теперь она взрослая замужняя женщина. На днях приходила в контору к Уолтеру оформить завещание. Рид – вот теперь как ее фамилия. Рид.

– Мистер и миссис Рид! Я знакома с ними. Какая приятная, интеллигентная пара! Подумать только! И она действительно ребенок…

– Ребенок от первой жены. Первая жена умерла в Индии. Бедный майор… я забыла его имя… кажется, Холидей… что-то в этом роде… был совершенно убит, когда эта распутница покинула его. И почему это самые хорошие мужчины влюбляются в самых отвратительных женщин?

– А тот молодой человек, с которым она была помолвлена до этого? Клерк, служивший в конторе вашего сына? Что с ним сталось?

– Он преуспел. Он – глава туристского автобусного бюро. «Желтые туры Эффлика». Автобусы, выкрашенные в ярко-желтый цвет. Выглядят совершенно вульгарно.

– Его фамилия Эффлик? – уточнила мисс Марпл.

– Да, Джекки Эффлик. Противный, но на редкость пробивной парень. И очень напористый в достижении цели. Думаю, интерес к Элен Кеннеди был отнюдь не случаен. Видно, решил, что брак с сестрой доктора упрочит его общественное положение.

– И эта Элен никогда больше не появлялась в Дилмуте?

– Нет. И слава богу. Может, теперь она уже окончательно пала. Мне жаль доктора Кеннеди. Это не его вина. Вторая жена его отца была ветреная штучка. Намного моложе его. Наверное, Элен пошла в мать. Я всегда думала… – Миссис Фейн замолкла на полуслове. – Вот и Уолтер.

Ее материнский слух уловил знакомые звуки в холле. Дверь открылась, и вошел Уолтер Фейн.

– Это мисс Марпл, сынок. Позвони в колокольчик, и нам принесут свежего чая.

– Не беспокойтесь, мама. Я пил чай в конторе.

– Принесите нам свежего чая с булочками, Беатрис, – сказала она горничной, которая появилась, чтобы забрать чайник.

– Да, мадам.

Со сдержанной, но вместе с тем приятной улыбкой Уолтер Фейн сказал:

– Боюсь, что мама портит меня.

Мисс Марпл улыбнулась в ответ и продолжала внимательно разглядывать его.

Кроткий, спокойный на вид человек, предупредительный, немного застенчивый… совершенно бесцветный. Совершенно невыразительная личность. Тот самый тип молодых людей, которые не нравятся женщинам, и если женщина выходит за такого замуж, то только потому, что мужчина, которого она любит, не отвечает ей взаимностью. Уолтер, который всегда рядом с матерью… Бедный Уолтер, маменькин любимчик… Маленький Уолтер Фейн, который набросился на брата с кочергой и готов был его убить…

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Чтобы вырвать своих подруг из горнила войны с людоедами, Борис Ивлаев вынужден совершить беспримерны...
Журналист Глеб Корсак любил рассматривать фотографии, попадающие к нему по долгу службы. Один снимок...
По мнению Вячеслава Шалыгина, старик Дарвин был не прав, идеально выстроив свою цепочку эволюции от ...
Как поступить, если очень хочется замуж за богатого «папика», а он не торопится делать тебе предложе...
Возможно, Харьков после Катастрофы, безжалостно встряхнувшей планету, стал единственным городом, цел...
Когда в один клубок сплетаются несколько судеб, концов не найти. И чтобы выбраться из мертвой хватки...