Клятва смерти Робертс Нора

20

Рорк слушал, отдыхая душой, пока его жена повествовала. Кот подобрался к кровати, вспрыгнул и подпер его с другого бока.

Да, хорошо быть дома.

— На какое-то время он затихнет, — проговорил Рорк, имея в виду Рикера, — но в конце концов он найдет другого Рауша, другой способ. Он потерял власть и свободу, ему нужна какая-то отдушина. Что-то вроде развлечения.

— Ему хватило власти и свободы, чтобы спровоцировать два убийства. По крайней мере одно уж точно, — сказала Ева. — Не думаю, что он заказал Сэнди. Каллендар не нашла приказа на этот счет. Возможно, такого приказа вообще не было. Грейди сделала это по собственной инициативе, безвозмездно.

— Рикер не стал бы возражать. Под Сэнди стул закачался так сильно, что это уже стало заметно со стороны. Рикер вполне мог решить — еще когда устраивал убийство Колтрейн! — что пора обрезать эту ниточку.

— Ну, не знаю. — Ева начала было подниматься, но Рорк удержал ее. — Я вернусь, — успокоила его Ева. — Он годами использовал Сэнди… Как бы под ним ни шатался стул, Сэнди был для Рикера лучшим контактом с сыном. А теперь его нет.

— Возможно, Грейди думает, что найдет способ обернуть это в свою пользу. — Рорк наблюдал, как Ева подходит к стене, отодвигает панель и выбирает бутылку вина.

— Я почувствовала, что она честолюбива, и не могла понять, почему она застряла на звании детектива третьего класса, зачем ей работать над мелочовкой в маленьком участке. Теперь я понимаю: ее амбиции направлены в другую сторону. — Ева выбрала тосканское красное, открыла бутылку. — Поэтому я с тобой согласна: у нее есть планы. И наверняка она думает, что по Колтрейн у нас на нее ничего нет. Это она повесила на Сэнди и считает, что я до сих пор бьюсь головой о стену, чтобы пристегнуть Алекса к его мертвому другу. Так это должно выглядеть.

— У тебя есть план?

— Я кое над чем работаю.

Ева налила два бокала вина. В автоповаре она запрограммировала набор сыров, хлеб, сухое печенье, фрукты, подала бокал Рорку, а свой поставила на ночной столик. И отправилась за едой. Когда она поставила поднос на кровать, на нее уставились две пары внимательных глаз: и Рорка, и Галахада, положившего голову Рорку на колени.

— Надо же, какой теплый прием!

— Кое-кто… — Ева потянулась ему за спину за своим вином и по дороге скользнула губами по его губам, — счел бы, что я подлизываюсь…

— Для начала неплохо.

Ева положила кусок сыра на хрустящий хлебец и протянула Рорку.

— Алекс и Сэнди подружились в колледже. С отцом Алекс уже тогда был не в лучших отношениях. Поэтому можно предположить, что Рикер завербовал Сэнди и поручил ему подобраться поближе, завязать дружбу. — Ева сделала сэндвич и себе. — Дело в том, что, насколько мне теперь известно, Грейди посещала колледж. Не тот самый колледж, что и Алекс, но она полгода пробыла в Европе. По обмену или что-то в этом роде.

— И тебе пришло в голову, что Рикер уже тогда подобрался к ней? Что это она завербовала Сэнди?

— Это мысль. Она тогда была совсем молода. Но ведь и ты был молод, когда имел дела с Рикером. Ты ее не помнишь? Она могла жить под другим именем, а может, и выглядеть по-другому.

— Женщины были, это точно. Молодые женщины. Он любил молоденьких. Он их использовал. И сексуально, и в любых других целях. Я видел ее идентификационное фото и видел ее на панихиде. Она не показалась мне знакомой.

— Ни за что не поверю, что она для Рикера новенькая. Это просто не вписывается. Он не мог знать, что Колтрейн переведется в Нью-Йорк, пока сама Колтрейн не подала на перевод. Грейди к тому времени уже три года работала в этом участке, а общий стаж в полиции у нее восемь лет. Он ни за что не доверил бы новичку такое ответственное задание. Плюс он просидел в камере больше, чем Колтрейн пробыла в Нью-Йорке. Как же он мог выбрать и убедить Грейди убить ее? «Охотник». Вот как он назвал ее в своей шифровке. Она уже делала это раньше.

— Значит, она была на месте, и оказалось, что это как раз нужное место для данной цели. То самое место и то самое время, — добавил Рорк.

— Вот именно. Если бы ее не было, он нашел бы кого-то другого. Но она была на месте. Вот я и спрашиваю: как, когда и почему она продалась? Она пришла в полицию не из колледжа. Выждала два года. У меня нет ее послужного списка за этот период.

— Это не так уж необычно — взять каникулы на несколько месяцев или даже на год между окончанием колледжа и началом карьеры. В данном случае можно предположить, что она использовала это время на специфическое обучение и тренировки.

— Детектив третьего класса в маленьком участке — кто обратит на нее внимание? — размышляла Ева. — Живет одна, никто не спрашивает, где она, чем занимается. Использует — я проверяла! — каждый положенный день отпуска и бюллетеня нетрудоспособности.

— В отличие от кое-кого из наших знакомых, — поведал Рорк Галахаду, скармливая ему кусочек мягкого сыра.

— Постоянно использует скользящий график, — упрямо продолжала Ева, не отзываясь на подначку. — Не так интенсивно, чтобы заставить кого-то насторожиться, но все-таки заметно. Времени достаточно, если все суммировать, чтобы выполнять некие особые задания. Мне надо знать, где она была те два года между окончанием колледжа и поступлением на работу. Мне надо знать, пересекалась ли она с Сэнди, пока полгода жила в Европе. Где она проводит свободное время здесь, в Нью-Йорке. Мне нужен только один контакт, одно пересечение во времени и пространстве. И тогда Рио добудет мне ордер.

— Я так понял, что сегодня вечером мы работаем.

Ева сунула в рот виноградину и поставила поднос на комод.

— Еще не вечер. — Она вернулась к кровати, легла и прижалась к своему мужчине. — И мне же еще предстоит подлизываться. Мы же с этим еще не покончили?

— Вот уж это точно. — Мгновенным движением он перевернул ее, и она оказалась под ним. Он наклонил голову и прикусил зубами ее нижнюю губу. Потянул. — Тебе еще пресмыкаться и подлизываться. Это займет какое-то время.

— А какой у меня выбор? Дала слово — приходится держать.

Сон, секс и немного еды — вот тройная формула энергетического коктейля. И раз уж она собиралась использовать эту энергию для работы, одеться надо поудобнее. Нарядившись в старые джинсы и еще более древнюю футболку с логотипом Полицейской академии, Ева принесла кофе из кухни при своем кабинете. И увидела, как Рорк изучает ее доску.

— Потому что она женщина?

Ева передала ему одну из кружек.

— Знаю, звучит сомнительно. Думаю, мне тебя не хватало. Это мог быть любой из них, но она подходит идеально. Да, все это только предположения и интуиция. В том-то и проблема. Мне нужно нечто большее, какой-то ухаб на дороге, иначе не получить ордер. А ордер, возможно, — единственный способ найти ухабы.

— Если ухабы там есть, мы их найдем на незарегистрированном.

— Нет, я так не могу. Раньше — это было ради Морриса. — Ева покачала головой, чувствуя, что и на этот раз логика сомнительная. — Я преследую другого копа. Я должна делать это честно. Каждый мой шаг должен быть сделан по уставу и задокументирован. Это необходимо для следствия. И для меня. Где-то она совершила ошибку, когда-то она что-то не предусмотрела. Кое о чем я уже знаю. Она напрасно послала мне оружие и жетон Колтрейн. Она провалила покушение на меня.

— Предположим, это не Грейди. Вот этот. — Рорк щелкнул пальцем по фото Клифтона. — Мне знаком этот типаж. От таких только и жди неприятностей.

— Да, и я не удивлюсь, если в какой-то момент узнаю, что его попросили сдать оружие и жетон. И если бы Колтрейн была избита и изнасилована, он был бы у меня первым в списке. А ведь это, пожалуй, тоже ошибка, — вдруг сообразила Ева. — Грейди все сделала слишком чисто. Оба убийства оказались слишком стерильными, практически бесконтактными. Это гордость в ней говорит. Она гордится своей работой. Она хорошо работает, лейтенант ее хвалит. Она и тайные свои миссии выполняет хорошо. Рикер тоже ею доволен. Успевает и тут и там.

— «Не подведи меня, дружок», — процитировал Рорк. — Да, это похоже на обращение к женщине. Здесь чувствуется предупреждение. Ставит ее в подчиненное положение и намекает на близкие отношения.

— Ты кого-нибудь из своих подчиненных когда-нибудь называешь «дружком»?

— Боже милостивый, надеюсь, что нет. Здесь есть двусмысленность. Вроде бы ласковое слово, но в нем скрыта легкая угроза. Я со своими подчиненными предпочитаю разбираться открыто, без намеков, лицом к лицу.

— Вот и я о том же. Рикер не может разбираться лицом к лицу, он пребывает в камере за пределами нашего шарика. Да, вся эта фраза — угроза и предупреждение. Вполне в духе его отношений с женщинами. Так когда и где она привлекла его внимание? Начну-ка я, пожалуй, с шести месяцев в Европе. Колледж по обмену. Может, найду пересечение с Сэнди, возьму это за точку отсчета. Вперед и назад.

Ева села за стол, собираясь приняться за поиск. А Рорк так и остался стоять, не сводя глаз с доски.

Привлекательная женщина, думал он. Подтянутая, спортивная, мужественное лицо, но очень женственный рот, мягкая линия подбородка. По типу, безусловно, подходит Рикеру, насколько он помнил. И все же, если их отношения завязались так давно, как Ева думает, ей было лет восемнадцать. Не больше двадцати. Рикер, конечно, любил молоденьких, но могла ли его заинтересовать девушка такого возраста?

Нет, насколько помнилось Рорку.

Нет, эта часть не вписывается. Он ведь хорошо знал Рикера, когда сам был молод. Женщины были для Рикера товаром, он ими пользовался и с легкостью отбрасывал. Платил, отбрасывал, избавлялся. Или, как было с матерью Алекса, устранял.

— Проверь ее мать.

— Что?

— Ее мать, — повторил Рорк. — Проверь ее мать, ее родителей. Ну сделай мне одолжение, — попросил он, когда Ева нахмурилась.

Ева вызвала поиск, и на экране возникли данные Лизы Грейди.

— Привлекательная женщина, — заметил Рорк. — Работает неполный день в картинной галерее. Это теперь, когда и она, и ее муж на пенсии. Пригород во Флориде. Приличные доходы.

— Уголовного досье нет. Я уже всех ее родственников проверила в самом начале. Отец тоже чист, — добавила Ева. — У него была аудиторская фирма. Маленькая, всего двое служащих. Все чисто. Теперь он играет в гольф, работает внештатно.

— Гм. Должно быть, они многим пожертвовали, чтобы дать дочери такое хорошее образование. Где они были, когда она пошла в колледж?

Ева заказала эти данные.

— Блумфилд, Нью-Джерси.

— Да нет, меня интересует место работы. Она продавщица, он работает по бухгалтерской части. А ну-ка вернись к ней. Где она была, скажем, за девять месяцев до рождения дочери?

— Чикаго, — объявила Ева. — Была аспиранткой-заочницей — история искусств — и работала помощником менеджера в частной картинной галерее. Переехала в Нью-Джерси к родителям на время беременности. Получала выплаты по беременности, потом — все, что положено кормящей матери.

— И вышла замуж только — когда же это? — на четвертом месяце.

— Можно подумать, так не бывает! Это… Погоди.

— Проверь галерею, Ева. Где она работала, когда забеременела.

Ева начала было поиск, но покачала головой.

— Той галереи больше нет. Уже шесть лет, как ее нет. Там теперь антикварный магазин… Погоди… Какая же я идиотка! Вот оно, совпадение по всем точкам! Не протеже — то есть не совсем. Не служащая — в смысле не только. Не любовница. Его дочь.

— Алекс говорил, что чуть ли не всю жизнь пытался угодить отцу. Может, она делала то же самое. Рикер владел несколькими картинными галереями: это отличное прикрытие для контрабанды и сбыта подделок. Лиза Грейди — или Лиза Нил, как ее тогда звали, — могла привлечь его внимание.

— А когда она забеременела? Он от нее избавился?

— Думаю, да, если только она не носила сына. Она прошла проверку, оказалось, что будет дочь. Он мог — если был в настроении — выделить такой женщине плату в какой-то форме. А если был не в настроении, мог и пригрозить.

— Лиза приняла либо плату, либо угрозу и вернулась домой в Нью-Джерси. Махнула рукой на диссертацию, ученую степень, работу и родила ребенка. Вышла замуж за первого попавшегося парня.

— Но брак с первым попавшимся парнем оказался прочным, тянется вот уже больше тридцати лет, — заметил Рорк. — Так что, я бы сказал, Лиза нашла себе мужа и создала семью.

— Хотела бы я знать, Рикер следил за ее судьбой? — задумчиво проговорила Ева. — Интересовался ребенком?

— Нет, я бы так не сказал. Для него женщина и ребенок не существуют.

— Ладно, допустим. — Ева вскочила и принялась ходить. — Значит, в какой-то момент родители сказали ей правду. А может, с самого начала не скрывали, что отец у нее не родной. Может, она с детства знала, что парень, воспитавший ее, не биологический отец. Ей стало интересно, она начала копать.

— И нашла Макса Рикера.

— Другой на ее месте, если бы искал биологического отца и обнаружил центральную кеглю преступного сообщества, по вине которой — предположительно — погибло больше народа, чем во многих малых войнах, пришел бы в ужас. Но Грейди… Если это правда, если это, — Ева указала на портрет Лизы Грейди на настенном экране, — и есть связь, Грейди пошла к нему. Вступила в контакт. Я — твоя дочь, и что ты собираешься предпринять на этот счет? И что он мог предпринять?

— Ну, это зависело бы от его настроения, — ответил Рорк. — Впрочем, его могла даже позабавить такая нахрапистость Грейди. А поскольку с Алексом он к тому времени был не в лучших отношениях, она могла его заинтересовать. Возможно, он воспринял ее появление как шанс вылепить отпрыска по своему образу и подобию.

— Обучить, использовать ее. — Об этом Ева знала все. Все — о методах, какими мог воспользоваться отец, чтобы вылепить свое дитя. Она заставила себя выкинуть это из головы, сосредоточиться на Грейди. — И это реальная возможность — использовать ее, чтобы поквитаться с сыном, который его подвел!

— А для нее разве нет? Как ты думаешь? — Рорк вернулся к доске. — Разве для нее не наслаждение — участвовать в подрыве позиций его законного сына? Со стороны он же казался Грейди кронпринцем. У него есть все, в чем ей отказано. Богатство, внимание, власть. Имя. Да, при такой гипотезе, все встает на свои места. Тебе осталось только доказать, что это не гипотеза, а факт.

— Докажу. — Ева сжала губы. — ДНК не лжет. Я все это запишу, переброшу Мире, пусть добавит в портрет. Но все равно мне нужно что-то, чтобы подвести ее к Сэнди, пусть это будет хотя бы примерное совпадение по времени и по месту.

— И это задание ты доверишь мне.

— Доверю, но только если обещаешь действовать по правилам.

— Вечно ты мне кайф ломаешь!

— Ты уже покайфовал, хватит с тебя. Я же перед тобой пресмыкалась.

— Это верно. — Рорк подошел, положил руки ей на плечи, коснулся губами ее губ. — Я тебя знаю. Думаю, что, работая над делом, ты спрашиваешь себя: правда ли все это, действительно ли она его дочь и не потому ли она все это сделала, что в ней течет его кровь?

«Да, — подумала Ева, — ты меня здорово изучил».

— Это закономерный вопрос.

— А дальше ты поворачиваешь зеркало и спрашиваешь себя насчет твоей собственной крови, что передается от отца к дочери.

— Я знаю, что я не такая, как она. Но это тоже закономерный вопрос.

— Вот тебе ответ. Три отца — ее, мой, твой — и три их отпрыска, если можно так сказать. И все мы сделали с этим наследством то, что сделали. Может, оно послужило нам толчком, только все прыгнули в разные стороны. Ты прекрасно знаешь, что она — не ты, а ты — не она. Уж что-что, а это тебе отлично известно. И я тебя знаю. Ты никогда не могла бы стать такой, как она.

Он поцеловал ее еще раз и ушел.

Ева заставила себя отбросить посторонние мысли. С ними она разберется позже.

Она изложила свою теорию для Миры. Жаль, что в записях нет ДНК Грейди. Она мигом получила бы все нужные ордера, если бы доказала, что Грейди — дочь Макса Рикера. Ну ничего, тут же много не нужно. Чуть-чуть слюны, частица кожи, один волос, капля крови — любой вариант годится.

Ева отправила сообщения Уитни, Рио, Пибоди и — после некоторых колебаний — Моррису.

Потом она откинулась в кресле и рассчитала оптимальный, законный и самый реальный способ получить ДНК Клео Грейди.

— Вот любопытная деталь, — объявил Рорк, вернувшись к ней в кабинет. — Футбольная команда университета, где Алекс и Сэнди вместе учились и стали друзьями, играла с командой университета, в котором Грейди училась по обмену.

— Это установленный факт?

— Это факт. Скажу тебе больше: между командами существует давнее соперничество, их матчи всегда становятся событиями. Сборы, танцы, безумные вечеринки с фейерверками. Они успели провести два матча — на поле каждой из команд, — пока Грейди там училась.

— Мне это нравится.

— Имя Алекса появилось в прессе, потому что он забил голы в обоих матчах. Я нигде не нашел упоминания имени Сэнди, но он числился членом команды.

— Второй состав. Грел задом скамейку запасных. Наверняка это его бесило. Рио, конечно, поднимет шум — или поднимет шум, что ее босс поднимет шум, — это, дескать, не доказательство, эти матчи посещали тысячи людей. Трудно доказать, что Сэнди и Грейди там познакомились. И все-таки это кое-что. Это даже что-то! Может, она познакомилась с Алексом, — размышляла вслух Ева. — Или он увидел ее с Сэнди. Знал ли он о том, что у него есть сестра?

— Макс сказал бы ему, только если бы надеялся извлечь из этого пользу. Мне кажется, Макс предпочел держать эту новость при себе.

— И все же эту возможность надо рассмотреть. Утром мне придется побеседовать с целой кучей народа. — Ева повернула к нему голову. — Что ты там говорил насчет ее образования и финансов ее родителей? Если Рикер оплатил ей колледж, значит, где-то есть след. Сколь угодно глубоко закопанный, но он есть. Я не могу копнуть финансы Грейди глубже, чем уже копнула, но финансы Рикера — это теперь открытая книга. Могу искать, что хочу и где хочу. Но только по уставу.

— Я так и знал, что ты это скажешь. А я-то только-только разогрелся…

Ева улыбнулась.

— Давай найдем, где она взяла деньги на колледж. Подбросим еще гирьку на весы для Рио.

Ева подготовила все, что смогла, и уточнила все ходы во время инструктажа в управлении на следующее утро.

— Не только мой зад трещать будет, если я пробью ордер, а ты пустышку вытянешь, — предупредила Рио. — И не только твой, а всего департамента.

— Мы что-нибудь найдем. Ордер не имеет значения с тем, что у нас есть сейчас, но если добавить кровную связь с Рикером и портрет Миры, он решает все.

— Кровную связь с Рикером ты пока не доказала, — проворчала Рио. — А портрет Миры основан на этой недоказанной кровной связи. Потребность произвести впечатление на отца, наказать брата и прочие психологические крендельки… Не обижайтесь, — покосилась она на Миру.

— Я не обижаюсь, — заверила ее Мира.

— Все это завязано на том, что она дочь Рикера и ей об этом известно.

— Сегодня мы это докажем. Моррис, ты готов? Выдержишь?

— Да, я готов.

— Мы с Пибоди вызовем на допрос Алекса Рикера, обработаем его. Если он знает о сестре, если хотя бы подозревает о ее существовании, мы из него это вытрясем. И мы обязательно пустим слух, что взяли Алекса Рикера на допрос по делу Колтрейн и Сэнди. Знаете, что тогда будет? Грейди припишет эту заслугу себе. Ей непременно захочется похвастаться папочке, чтоб похвалил ее.

— Это возможно, — подтвердила Мира. — Скорее всего, она захочет связаться с ним по своим обычным каналам.

— А мы это моментально засечем. Еще одна улика. Рауш сдаст нам Рикера, он же сдаст нам Сэнди. А может, нам повезет, и мы подкинем еще вязанку дров в костер Грейди. — Ева бросила взгляд на Фини. — Нам нужно будет знать, попытается ли она выйти на связь. Будь к этому готов.

— Мы будем к этому готовы. Если она хоть что-нибудь пошлет на мобильник, который Каллендар нашла в квартире Рауша, мы это засечем. А как только ты выбьешь из Рауша всю информацию, мы сможем послать ей любой ответ, какой захочешь.

— Ну что ж, приступаем. Добудь мне ордера, Рио. Пибоди, подожди, пожалуйста, снаружи. Макнаб, действуй. Моррис, еще минутку. — Ева выждала, пока все не покинули конференц-зал. — Макнаб повесит на тебя уши и будет слушать, пока ты там.

— Меня это не смущает.

— Она убийца. Это ее работа, ее профессия. Тебя это должно смущать. Если она почувствует, что что-то не так, если что-то заподозрит, она тебя убьет, а уж думать будет потом. Тебе достаточно только…

— Мы уже трижды это обсуждали. Что я должен делать и как. Я справлюсь. И это должен быть именно я. Не только ради Амариллис, но просто потому, что я единственный, кого она не заподозрит. Это мое дело. Даллас, придется тебе довериться мне. Я справлюсь. Я же тебе доверяю. Ты все сделаешь как надо.

«Выбора нет, — подумала Ева. — Разве что отменить операцию».

— В любом случае доложи мне.

— Обязательно.

Ева проводила его взглядом, пока он уходил. Потом в конференц-зал вошла Пибоди.

— С ним все будет в порядке, Даллас. Макнаб будет прямо там, на месте.

— Если что-то пойдет не так и она вытащит свое оружие или нож, Макнаб это запишет. Но Моррис-то все равно будет мертв! Я так и не смогла придумать способ сделать это самой. Со мной она будет настороже. Хотела даже ее спровоцировать, чтоб она мне врезала, тогда я тоже могла бы ей врезать. И тогда — оп! — у меня на рубашке ее кровь. Но это означает, что я ее спровоцировала представить ДНК, а тут выходит, она сдала образец добровольно.

— Моррис добудет образец. Ему самому это нужно, он все сделает.

— Да, верно. Позвони Алексу Рикеру, попроси его — только очень-очень вежливо! — приехать сюда, чтобы мы могли поболтать.

— Он привезет целую армию адвокатов.

— Я этого жду с нетерпением.

Ева отправилась к себе в кабинет готовиться. Ей хотелось выровнять все ниточки, которые она собиралась связать, сплести веревку, сделать петлю и накинуть ее на шею Клео Грейди. И бантиком завязать. Но для этого надо было собрать все ниточки до единой.

Оставалось только ждать. Ждать, пока Рио добудет ордера, ждать, пока Каллендар и Систо привезут Рауша, ждать, пока Моррис сыграет свою роль.

Алекс Рикер? На этом этапе он стал скорее пешкой. Ева собиралась его использовать и доказать, что отец, лучший друг и сводная сестра его использовали. Она докажет, что все нити тянутся от него, просто потому, что он тот, кто он есть.

И не станет она его жалеть. Алекс сделал свой выбор: пошел по стопам отца. И близко подошел к черте, за которой начинается нарушение закона. А может, и пересек ее. Он предпочел остаться на этой тропе, хотя мог бы сойти с нее ради женщины, которая, по всей видимости, его любила. Ради женщины, которая умерла, потому что любила и оставила его.

Ева в задумчивости стояла у окна, пила кофе. Услышав стук, она повернулась к двери.

— Войдите!

Мира вошла и тихо прикрыла за собой дверь.

— Хотите, я послушаю, как вы будете допрашивать Алекса Рикера?

— Ничего, я справлюсь.

— Хорошо. Но мне хотелось бы присутствовать, когда вы будете допрашивать Клео Грейди.

— Обязательно. ДНК все подтвердит. Анализ ДНК необходим, чтобы соблюсти закон. Но я и без ДНК знаю, кто она такая. Отродье Рикера. Чего я не знаю, но хотела бы узнать, так это чего она от него хотела? Признания, денег, острых ощущений? Может быть, всего этого, вместе взятого? Скорее всего, это она его разыскала, а не наоборот. Это вписывается в их психологические портреты.

— Да, — подтвердила Мира. — Она для него — ничто, а вот он для нее очень важен. Она постаралась стать для него необходимой.

— Он дал ей денег на образование, значит, она сумела стать ему необходимой. Учредил стипендию, единственной получательницей которой была она. Со стороны Рикера это было глупо. Это жадность в нем взыграла. Почему бы не потратить некоторые суммы на образование других студентов? Он замаскировал выплаты, пропустил их через дочернее отделение одной из своих подставных компаний. А мог бы все сделать законно, повторить операцию несколько раз. Мог бы на налогах сэкономить.

— Рикер никому не даст и доллара просто так. Он на такое не способен.

— А как только она взяла деньги, можно считать, он купил ее. Интересно, она была настолько глупа, что не поняла этого, или ей было наплевать? Ей было все равно, — ответила Ева себе самой, опередив Миру. — Я прочитала ваш портрет. Просто думаю вслух.

— Я вижу, вас это тревожит. Все эти вопросы наследственности.

— Ну, может быть. Но это только укрепляет мою решимость засадить ее на пожизненное. Насколько я могу судить, ей жилось совсем неплохо. Родители ее не бросили, у нее был хорошая семья и дом. Она все это бросила. Некоторые люди рождаются такими, уж мне ли не знать! — Ева рассматривала лицо Грейди на доске. — Может, она из таких? Может, она с самого начала, с рождения была порочна, даже если бы не встретилась с Рикером, даже если бы не знала, что он ее отец. Но, возможно, все могло бы сложиться и по-другому. Ей нужно было узнать, кто ее отец, она узнала, и это ее сгубило. Она уже не могла остановиться и вернуться назад. Мне интересно было бы знать, как все было на самом деле.

— Разве это может сказаться на вашей работе? — спросила Мира. — Разве это как-то влияет на ваши поступки, на ваше отношение?

— На первый вопрос ответ «нет». На второй… я не уверена. Не буду спорить: взять ее — для меня дело личное. Потому что она коп. И еще из-за Рикера. Из-за Морриса и из-за Колтрейн. Это личное дело по всем пунктам.

— Но работать гораздо легче, проще делать все нужные шаги, когда личного момента нет. Когда дело хотя бы не настолько личное.

Ева твердо встретила взгляд Миры.

— Я хочу сделать ей больно, пустить в ход руки, пусть на них будет ее кровь. Я этого хочу по всем указанным причинам. И я хочу этого только для себя.

— Но вы этого не сделаете.

Ева пожала плечами:

— Посмотрим.

— Вы не поставите под удар дело ради собственного удовлетворения, как бы вам ни хотелось отвести душу. Уже в этом содержится ответ на один из ваших вопросов, Ева. Наследственность оставляет на нас свою печать, от этого не уйти. Но это лишь фундамент, на котором мы строим свою личность. В конце концов вы сделаете все, что нужно сделать, по всем тем причинам, которые вы тут перечислили. Но по сути вы сделаете все, что нужно сделать, ради Амариллис Колтрейн. В глубине души вы это знаете.

— Я ведь не дала ей шанса, вы это знаете?

— В каком смысле? — удивилась Мира.

Ева вздохнула, привычным жестом растрепала волосы.

— Пока она была жива, пока она была с Моррисом, я не дала ей шанса. Сама не знаю почему, но меня злило, что он так на ней зациклился. Глупо.

— На самом деле вовсе даже не глупо. Вы ее совсем не знали, и вы были очень привязаны к Моррису.

— Не в том смысле.