Двойная тень Грановский Антон

3

Большая беседка в заброшенном парке потемнела от времени. Краска с железных стоек облупилась, некоторые доски прогнили, от других остались лишь дыры.

Заросшую тропинку к беседке охраняли японские божки из белого, красного и черного фарфора, щербатого от сколов и потертостей.

Ник стоял за прикрытой дверью беседки, вдыхая запах старых досок и пыли. В сумеречном парке царила тишина, прерываемая лишь шумом листьев под порывами ветра. Только нервно обостренный слух полицейского детектива был способен различить легкие шаги мягких туфель по тропинке.

«Прокурорский» Макс медленно поднялся на деревянное крыльцо беседки. Ник стоял, прислонившись к деревянной колонне и заложив руку за спину. Плазменный пистолет был засунут сзади за брючный ремень, так что при необходимости Ник мог мгновенно его выхватить.

Все его чувства были обострены до предела. Ник был готов уловить любое внезапное движение, любое изменение, грозящее его жизни.

– Ник! – окликнул Макс. – Ты здесь?

– Входи! – отозвался Бойцов. – Но если ты пришел не один…

– Я пришел один.

Макс толкнул старенькую дверцу, и она со скрипом открылась. Ник вышел из-за колонны, по-прежнему держа руку за спиной.

«Прокурорский» выглядел уставшим и измотанным.

– Ник, – заговорил он странным, приглушенным голосом. – Я ехал сюда, чтобы уговорить тебя сдаться. Но, кажется, ты уже принял решение. Поэтому… – Макс дернул щекой. – Поэтому я хочу обсудить с тобой кое-что другое.

– Вот как? – Детектив пристальнее вгляделся в лицо старого приятеля.

«А ведь он напуган, – понял вдруг Ник. – Напуган и растерян».

Догадка заставила Ника напрячься. Он прислушался к звукам извне, но не услышал ничего подозрительного и спросил:

– О чем ты хочешь поговорить, Макс?

«Прокурорский» поднял руку к лицу и с усилием потер пальцами лоб.

– Происходит что-то странное, Ник, – сдавленно произнес он. – Либо мир сходит с ума, либо… Либо с ума схожу я.

– Мир давно сошел с ума, Макс, – сказал Бойцов. – Странно, что ты не замечал этого раньше.

«Прокурорский» поморщился.

– Это общая фраза. А я говорю о вполне конкретных вещах. Скажи мне, Ник, давно ли ты смотрел на небо?

– Почему ты спрашиваешь?

Макс заговорил – медленно, пытаясь подобрать слова поточнее, но то и дело сбиваясь.

– Ты знаешь, иногда после работы я люблю поразглядывать небо в телескоп. Меня это занятие… ну, расслабляет, что ли. Кто-то по вечерам пьет водку, кто-то развлекается с девками, а я люблю смотреть на звездное небо.

– Макс, я знаю о твоем увлечении, – сказал Ник. – Говори по сути.

– Хорошо. – «Прокурорский» снова хотел потереть пальцами лоб, но удержался от нервного жеста. – Видишь ли, Ник… Когда я вчера разглядывал ночное небо, мне показалось, что с ним не все в порядке.

– То есть?

– В какой-то момент оно изменилось. Словно на карту созвездий наложилась другая. Это длилось всего секунду и вполне могло сойти за оптический обман или что-нибудь в этом роде… Собственно, сперва я так и подумал. Но потом связался со своими приятелями-астрономами и спросил их, не видели ли они чего-нибудь странного?

– И что?

Макс посмотрел Бойцову в глаза и ответил каким-то жестяным голосом:

– Двое из пятерых видели то же, что и я.

Ник подождал, не скажет ли Макс еще чего-нибудь, но, поскольку тот молчал, заговорил сам:

– И как ты это объяснишь?

Макс развел руками:

– Никак. У меня нет объяснения, Ник. И признаюсь тебе, это здорово сбивает меня с толку. И это еще не все. Сегодня утром, когда я открыл глаза и встал с кровати, я не узнал свою комнату.

– Что ты хочешь этим сказать?

«Прокурорский» поморщился, словно необходимость тщательно подбирать слова вызывала у него головную боль.

– Пойми, Ник, это чрезвычайно сложно объяснить. На первый взгляд, все предметы были на своих местах. И стены с потолком никуда не делись. Однако я сразу почувствовал – что-то не так. Ощущение было такое, будто, пока я спал, кто-то вынес все предметы из комнаты, разобрал их, потом снова собрал и вернул обратно. Но нюансы – нюансы восстановить в прежнем виде не удалось! Раньше у моего любимого кресла был треснувший левый подлокотник. А теперь трещина – на правом подлокотнике. На столешнице были три царапины, почти неразличимые на вид, но я-то знал, что они есть. То есть – были, поскольку теперь они куда-то испарились. И так во всем. Не хватает каких-то мелочей. Или же наоборот – появились мелочи, которых не было раньше. Это глупо звучит, но поверь мне – это так.

Ник прислушался к звукам, доносившимся с улицы, облизнул пересохшие губы и сказал:

– Макс, тебе не кажется, что этот разговор не имеет отношения к тому, что происходит в городе?

– Правда? – «Прокурорский» нахмурился и задумчиво произнес: – Странно… А мне кажется, что все это – звенья одной цепи.

– С чего ты взял?

Макс пожал плечами:

– Не знаю. Я это чувствую. Ощущаю.

Ник усмехнулся:

– Вот уж не думал, что приду сюда, чтобы обсуждать твои проблемы.

– Да, – растерянно произнес Макс и снова потер пальцами лоб. – Ты прав. Просто я думал… Я думал, что если ты меня не поймешь, то не поймет никто.

– Макс, давай вернемся к тому, о чем мы говорили по телефону.

«Прокурорский» вздохнул:

– Давай. Все, чего они хотят, это чтобы ты отдал им псиоников, Ник.

– Слишком поздно, – сказал Бойцов. – Я крепко увяз в этом деле, и так просто мне из него уже не выбраться.

– Но если ты не сдашься, ты погибнешь.

– Может быть. Но меня это не слишком-то пугает. Завершить жизнь таким образом ничуть не хуже, чем любым другим.

– Все это так, – сдвинув брови, сказал Макс. – Но ты не просто погибнешь. Твое имя будет покрыто позором. Ты останешься в памяти людей убийцей президента.

– Я не имею к этому отношения, Макс.

– Я верю тебе. Но дай нам возможность во всем разобраться. Все еще можно переиграть, Ник.

– И для этого я должен сдать вам псиоников?

Макс кивнул:

– Да. Не слишком большая плата за жизнь, свободу и честь, правда?

Ник жестко прищурился.

– Место президента Токугавы занял вице-президент Кторов, верно?

– Да.

– Я хочу поговорить с ним. У тебя есть знакомые в администрации президента, и ты можешь мне это устроить.

Лицо Макса слегка вытянулось, но, поразмыслив немного, он сказал:

– В принципе, это возможно. Но при условии твоей добровольной сдачи. Вице-президент не станет говорить с беглым преступником.

– Если я сдамся до того, как встречусь с вице-президентом, мне уже ни с кем не доведется поговорить, – сказал Ник. – И ты об этом знаешь. Мне нужна неофициальная встреча, Макс. Будь моим посредником.

«Прокурорский» открыл рот для ответа, но в этот миг что-то полыхнуло. Ник вскрикнул, споткнулся, с грохотом скатился по ступенькам, но тут же вскочил на ноги и замер на месте, по-звериному озираясь по сторонам и выставив в сторону обожженную правую руку, рукав которой был забрызган каплями расплавленного полимера.

– Спасибо, господин следователь, – прозвучал жесткий, механический голос. – Вы оказали нам неоценимую услугу.

Из спутанных кустов бузины и терновника выскользнули черные тени «ниндзей». Их было восемь, все вооружены плазменными автоматами. Прямо на аллее, ведущей к беседке, стоял капитан Первый-А-Эс-Двадцать Пять.

В руке у него поблескивало громоздкое оружие, в котором Ник узнал микроволновую пушку сфокусированного действия.

«Попался, – промелькнуло в голове у Ника. – Пистолета больше нет. Что дальше?»

– Какого черта здесь происходит? – хрипло проговорил следователь Макс.

– Вы только что помогли нам задержать опасного преступника, – ответил ему дройд с уродливым, изуродованным ожогами лицом. – Уверен, вы не останетесь без поощрения.

«Прокурорский» перевел взгляд на Бойцова и пробормотал:

– Ник, я ничего не знал.

– Господин следователь, вам лучше уйти, – приказал Двадцать Пятый.

Макс посмотрел на него гневным взглядом и уточнил:

– А если не уйду?

– Мне придется применить силу, – просто ответил капитан-дройд.

– Силу? – Макс прищурил пылающие гневом глаза. – У вас есть для этого полномочия?

– Полчаса назад вице-президент Кторов ввел чрезвычайное положение. Вся власть в стране перешла в руки военных. Поэтому в ответ на ваш вопрос я скажу: да, господин следователь, у меня есть полномочия применять силу в отношении людей. И если понадобится, я не стану раздумывать и медлить.

Некоторое время «прокурорский» молчал, потом плечи его поникли, и, отведя взгляд в сторону, он сдавленно произнес:

– Прости, Ник. Кажется, этот гад говорит правду.

– Всего доброго, господин следователь. Если вы понадобитесь, мы с вами свяжемся, – отчеканил Двадцать Пятый.

Макс развернулся и медленно побрел по аллее к выходу из парка.

Двадцать Пятый смотрел на Ника. Нижняя часть его уродливого лица по-прежнему была скрыта черной маской, обычной для «ниндзей», а глаза, утопленные в обезображенные глазницы, мерцали холодным, беспощадным огнем.

– Скажите нам, где вы прячете псиоников, детектив, – потребовал он. – Иначе мне придется сделать вам больно.

Ник опустил голову и взглянул на красные точки лазерных прицелов, испещрившие его грудь и живот. Он попытался прикинуть свои шансы, и выводы показались ему не особенно утешительными. Ему нужно было сделать отвлекающий маневр и одним стремительным, плавным движением извлечь ванадиевый клинок из-за пояса.

В сознании Ника огромный парк сжался до размеров узкого туннеля. На одном его конце находился он сам, а на другом – дройд Двадцать Пятый. Для Ника сейчас не существовало никого – лишь его противник.

Бойцов медленно, глубоко вздохнул.

– Я знаю, как действуют дройды, – сказал он. – Если я выведу тебя из строя, твоим бойцам понадобится несколько секунд, чтобы выстроить новую схему действий и систему субординаций. Этих секунд мне хватит, чтобы выхватить у тебя из рук микроволновую пушку и превратить этих олухов в лужи расплавленного дерьма.

– И как вы намерены вывести меня из строя, детектив? – с усмешкой осведомился Двадцать Пятый.

Ник улыбнулся, а затем молниеносно схватил дройда за правую руку, держащую оружие, резко поднял ее вверх, а другой рукой выхватил из-за пояса клинок и вонзил острие клинка Двадцать Пятому в лицо. Затем выхватил пистолет, клацнул клавишей радиального отражения атаки и нажал на спуск.

Дройды отшатнулись и стали со скрежещущими звуками падать на землю, дымясь и задыхаясь от смазмов.

Двадцать Пятый едва не потерял равновесие, но удержался на ногах. Некоторое время он тряс головой, пытаясь поставить на место смещенные контакты, затем, придя в себя, выхватил из кармана рацию.

– Они сбежали! – рявкнул он в микрофон рации и закашлялся от раны, искалечившей его гортань. Затем взял себя в руки и хрипло договорил: – Включить систему перехвата.

От погони уходили молча. Гера вцепился в страховочный поручень и смотрел вперед расширившимися от ужаса глазами. Ник гнал автолет на полной скорости по встречной полосе, ныряя из одного коридора в другой, едва успевая уворачиваться от летящих навстречу автолетов, фургонов и грузовиков.

Долго это продолжаться не могло. Через десять минут погони автолет сильно тряхнуло, по ушам ударил скрежет металла и грохот лопнувшего пластика, автолет вошел в пике и устремился вниз.

– Мы падаем! – крикнул Гера.

Ник не ответил. Он вцепился в руль ручного управления, стараясь вывести автолет из пике, пока машина полностью не потеряла управление.

Еще один удар потряс машину, бросил ее в сторону и завертел в воздухе. Ник закричал от боли в сведенных судорогой руках, но не выпустил руль.

– Мы разобьемся! – снова крикнул Гера.

Но он ошибся. Нику удалось выправить покореженный автолет и выровнять его за пару секунд до того, как шасси коснулось асфальта.

Новый удар едва не выбил Геру из сиденья. Ник, держа руль белыми от напряжения пальцами, чуть пригнул голову вперед и бросил автолет между двух припаркованных машин, разметал их, затем резко свернул с трассы в темноту Квартала Отбросов и затормозил. Автолет пошел юзом по мокрой дороге. Руль едва не вырвался из рук, но Ник справился с управлением и сумел не угодить ни в одну из глубоких выбоин по бокам дороги.

Фар за ними пока не было видно. Преследующий их спецназовский фургон еще не успел свернуть за угол на расстоянии двух кварталов за их спинами. Но он покажется. И скоро.

Ник внимательно смотрел то вправо, то влево, ища лазейку. И вскоре он ее нашел: густые заросли красных деревьев, опутанных багровыми, похожими на вены чудовища, лианами. Живая стена огораживала огромный торговый ангар.

Бойцов свернул к зарослям, продрался сквозь ветки и нажал на тормоз. Затем выключил мотор и фары. Они оказались в сумеречной мгле. Остывая, горячий металл машины издавал тонкий свистящий звук.

Ник открыл дверь и собрался выйти из машины.

– Куда вы? – спросил Гера.

– Нужно найти другую машину.

– И где вы ее возьмете?

– Угоню. Сиди тихо, а я постараюсь вернуться побыстрее.

Он закрыл дверцу, свернул за угол ангара и исчез из вида.

Когда Ник, пригнувшись, продвигался вдоль стены, он услышал поблизости звук мотора. Осторожно раздвинув ветки, он выглянул наружу.

Полицейская машина приземлилась на дорогу и медленно проехала мимо. В салоне были двое. Хорошо разглядеть он смог только одного, сидящего рядом с водителем, – начинающаяся лысина, усы, грубоватые черты лица, злой рот с тонкими губами.

Полицейские искали его. У них хватило ума сообразить, что Ник мог свернуть куда-нибудь в тень и подождать, пока они проедут мимо. Люди в полицейской машине – тренированные охотники, способные заметить даже легкий след добычи. Скрыться от них вряд ли удастся.

Мотор полицейской машины мягко урчал, и машина медленно кралась по улице. Затем она остановилась. Послышался негромкий голос – один из полицейских докладывал начальству обстановку по рации. Затем дверцы распахнулись, и двое полицейских выбрались наружу. Включив фонарики, они принялись выискивать следы.

Ник достал пистолет, мысленно досчитал до трех, а затем ринулся вперед и открыл огонь. Один из полицейских упал на землю, а второй успел выхватить пистолет и сделать несколько ответных выстрелов. Пули просвистели вокруг Ника и, не найдя добычу, злобно ударили в песок и в стволы деревьев, выбив из них щепки.

Детектив бросился на землю и снова несколько раз нажал на спусковой крючок. Второй полицейский выронил пистолет и, нелепо взмахнув руками, упал.

Ник быстро сменил обойму и прицелился в направлении полицейской машины. Но стрелять уже было не в кого. Оба полицейских мертвы. Бойцов поднялся на ноги и подошел к машине. Полицейские неподвижно растянулись на обочине дороги.

И в эту секунду веки усатого полицейского дрогнули и приоткрылись. Белки его глаз были затянуты серой пеленой. Он рывком поднялся на ноги, словно был куклой, которую дернули за веревочки, и медленно повернул голову в сторону Ника. Затем резко открыл рот, и изо рта у него вырвалось громкое змеиное шипение.

Форменная рубашка на груди полицейского лопнула, и из дыры выползло нечто, напоминающее черное, покрытое шипами, щупальце. Ник отступил на шаг. Рубашка на полицейском затрещала, разрываемая в клочья, из-за спины выщелкнулись два жестких крыла, крылья с гулом завибрировали, и полицейский плавно поднялся в воздух.

Ник вскинул пистолет и выставил его перед собой.

– Кто ты? – крикнул он. – Что у тебя на уме? Откуда вы все взялись?

Последние клочки одежды слетели с голого, покрытого блестящим хитиновым панцирем тела полицейского. Летающий монстр развернулся к противнику, хищно клацнул ядовитыми зубами и, жужжа мощными крыльями, устремился на Бойцова.

Ник нажал на спусковой крючок. Потом еще несколько раз. Заряды плазмы не причинили монстру никакого вреда. Тварь ринулась на Ника, подхватила его когтистыми лапами и попыталась ухватить за голову жвалами. Детектив увернулся, но чудовище взмыло вместе с ним в воздух, стремительно набирая высоту. Ник ударил тварь кулаком в живот, а затем отвел голову назад и резко двинул твари лбом в морду. Страшные когти разжались, и Бойцов рухнул на землю с десятиметровой высоты.

Удар едва не вышиб из него дух, в глазах у Ника потемнело, но он не мог себе позволить потерять сознание. А тварь уже летела к нему, клацая жвалами. Ник судорожным движением протянул руку к поясу, сорвал «кирлиан», снял оружие с предохранителя и сдвинул пальцем скобу. В тот же миг винтовка с легким клацающим звуком удлинилась и приняла боевой вид. Ник схватил ее двумя руками, поднял над собой и, прицелившись в приближающуюся тварь, нажал на спуск.

Тварь остановилась, секунду или две висела в воздухе, а затем рухнула на землю и захрипела.

Ник поднялся на ноги, подошел, прихрамывая, к чудовищу, заглянул ему в лицо и спросил:

– Кто ты?

Тварь снова что-то прохрипела, и в этом хрипении Нику послышалось что-то вроде членораздельной речи, понять которую он был не в силах. Наконец, тело чудовища дернулось и вытянулось, а изо рта у него выпорхнуло облачко серой пыли.

4

Терпкий запах кофе еще не выветрился из кухни.

– На улицах городов творится настоящий беспредел, – вещала телеголова, спроецированная Спекторским на стену. – Полицейские отлавливают псиоников по всей стране, но те оказывают яростное сопротивление…

На стене возникли полыхающие полицейские фургоны, в густом сумраке носились огненные шары, спецназовцы в черной одежде взмывали вверх и падали на асфальт, с хрустом ломая себе кости, рушились дома и взрывались автолеты.

Полный эффект присутствия, обеспечиваемый телеаппаратурой, заставлял Геру Иванова сжиматься в кресле от ужаса.

Телекамера оператора вырвала из мрака искаженные гневом и страхом лица псиоников – юношей, девушек, пожилых людей. Плазменные заряды прошивали их тела насквозь, а уцелевшим псионикам натягивали на головы экранирующие колпаки, валили их на землю и избивали прикладами автоматов.

– Псионики отвечают насилием на насилие, – продолжала вещать телеголова. – По мнению некоторых аналитиков, тайные организации псиоников, о существовании которых предупреждал в свое время преподобный Ватанабэ, организуют псиоников для отпора силовикам и осуществляют взрывы правительственных и муниципальных зданий…

– Назревает гражданская война, – сказал Ник.

– Полностью с тобой согласен, – откликнулся иллюзионист. – Но что мы можем сделать?

– …В случае, если псионики не прекратят сопротивление, правительство будет вынуждено отдать приказ о полном истреблении псиоников по всей стране, – продолжил вещать телевизор. – Такова плата за порядок, и, по опросам Правительственного социологического центра, большинство населения страны, считая этот план жестким, тем не менее склонно к тому, чтобы поддержать его.

В кармане у детектива мелодично запиликал видеофон. Ник достал трубку, нажал на кнопку. На маленьком экране появилось бледное, осунувшееся лицо «прокурорского».

– Ник! – устало окликнул он.

– Привет, Макс. Как самочувствие?

– Хуже некуда. Прости за то, что я невольно заманил тебя в ловушку, друг.

Бойцов пожал плечами:

– Я жив и здоров.

– Если бы я знал, что за мной следят, я бы…

– Хватит оправдываться, Макс. Зачем звонишь?

«Прокурорский» воровато глянул по сторонам, затем снова уставился в свой видеофон и тихо проговорил:

– Ты все еще хочешь встретиться с вице-президентом Кторовым?

– Допустим, – сказал Ник. – А что?

Макс снова огляделся, после чего приблизил видеофон к самым губам и хрипло прошептал:

– Знаешь, где находится управление по разработке тактических вооружений?

– Да.

– Если хочешь побеседовать с вице-президентом, будь там через полчаса.