Двойная тень Грановский Антон

4

Денис вел машину умело и непринужденно, искусно маневрируя в тяжелом ночном воздухе Большого Града. Вскоре начались трущобы. Тротуары, засыпанные мусором и поблескивающими бутылками, маленькие обшарпанные магазины по обеим сторонам захламленной улицы, освещенной тусклым светом экономичных фонарей. Потом трущобы закончились, и потянулись багровые пустыри, смертельно опасные для людей, а потому до сих пор не обжитые.

Миновав пустыри, Денис сбросил высоту и повел автолет на посадку. На каменном лице Ника отобразилось легкое беспокойство.

– Или ты решил нас угробить, или просто не умеешь управлять вертушкой, – сказал он и потянулся к рулевому колесу, но вдруг замер на месте с открытым ртом, уставившись в окно.

– Что… – Голос его сорвался на хрип. – Что это?

Денис не ответил, продолжая маневр. Наконец, колеса вертушки коснулись земли.

– Это здесь, – сказал Денис.

Автолет замер.

– Можно выбираться, детектив. И будьте осторожнее с пистолетом, его дуло все еще смотрит в мою сторону.

Ник вышел из салона вертушки на негнущихся ногах. То, что он увидел, могло поразить человека и покрепче, чем он.

За спиной детектива, за широкой полосой багровых пустырей, простирался Большой Град. Огни города подсвечивали сумеречное небо, а башни торгового центра вздымали свои шпили так высоко, что, казалось, еще чуть-чуть, и они достанут до луны. Но это было за спиной. А впереди – прямо перед Ником и Денисом – там, где полагалось быть Малому Граду, простиралась бесцветная пустыня с торчащими там и тут уродливыми небоскребами, такими же бесцветными, как земля, и выглядевшими так, словно их слепил из пластилина какой-то неумелый великан.

Дома не имели четкой формы и накренились в разные стороны. В окнах кое-где поблескивали стекла, но блеск их был тусклым, большинство же окон глядело на улицу черными, зловещими дырами.

Нормальное асфальтовое полотно заканчивалось прямо у ног Ника, а дальше дорога шла вкривь и вкось и больше напоминала грунтовку, по которой, выворачивая камни, проехала армада танков. Нельзя было даже сказать, что дорога эта находится в одной плоскости, поскольку местами она поднималась то слева, то справа и при этом была так крива, будто ее проектировал пьяный архитектор, у которого карандаш дрожал и прыгал в руке.

Ник сглотнул слюну.

– Что это такое? – хрипло вымолвил он, вновь обретая способность говорить.

– Область Незавершенного, – ответил Денис. – А это… – Он махнул рукой в сторону Большого Града. – …Оазис, созданный Илионой и серой мантией.

Бойцов посмотрел на него изумленным взглядом.

– Ничего не понимаю, – глухо произнес он.

– Что же тут непонятного? Вы ведь читали книгу Мацухиро Соболева? Там все это доступно объясняется.

Бойцов облизнул пересохшие от волнения губы и сказал:

– Оазисы и Области Незавершенного есть только на Земле. А мы – на Соло-Рексе.

Денис улыбнулся, и в улыбке его не было веселья, а лишь отчаянье с примесью холодной иронии.

– Вы и впрямь ничего не понимаете?

– Ты… – Бойцов перевел дух. – Ты хочешь сказать, что мы не на Соло-Рексе, а на Земле?

– Конечно. – Денис улыбнулся. – Это ведь очевидно.

Лицо Ника побагровело.

– Ты считаешь, что это весело? Ты, мать твою, считаешь, что это – классная шутка?

Денис несколько секунд молчал, с опаской глядя на детектива, потом вздохнул и решительно произнес:

– Придется рассказать вам все, и с самого начала. Что ж, я попробую. Только постарайтесь меня не перебивать. Полтора года назад Илиона работала лаборанткой в Научно-исследовательском центре по изучению Земли. Однажды утром, когда она переносила емкость с нанопылью, она вдруг поняла, что чувствует эту пыль. Ощущает ее как часть себя и может на нее воздействовать. Это был дар Илионы, о котором она раньше не догадывалась. Когда выяснилось, что она может воздействовать на наноматерию, Илиона автоматически перешла из категории исследователей в категорию лабораторных кроликов. Ученые взялись за нее всерьез. Она пробовала протестовать, но ее мнение никого не интересовало. Илиону посадили в изолированный бокс и стали исследовать. Спустя пару месяцев ученые решили отправить ее на Землю, чтобы посмотреть, сможет ли она воздействовать на воцарившуюся там серую мантию так же успешно, как воздействовала на ее частицы. На Землю Илиону доставили в наручниках, как преступницу…

Ник достал из кармана сигареты. Вытряхнул одну из пачки и вставил в онемевшие губы. Прикурить с первого раза не удалось – пальцы дрожали.

– Прибыв на Землю, Илиона вошла в ментальный контакт с серой мантией и создала опылей. Големов, состоящих из наноматерии, искусственную жизнь, поддерживаемую усилием ее разума.

– Что дальше? – спросил Бойцов, заметив, что Денис смотрит на его подрагивающие руки.

Парень снова перевел взгляд на лицо Ника.

– Вы знаете о том, что серая мантия уже несколько лет пытается восстановить уничтоженные города?

– Ну, – обронил Бойцов, чиркая зажигалкой.

– Однако все ее попытки заканчиваются провалом. Серая мантия создает города, а потом уничтожает их. Она стремится к совершенству, но никак не может его достичь. Илиона выяснила причину этих провалов.

Ник, наконец-то, прикурил. Денис посмотрел на него сквозь облако табачного дыма и пояснил:

– Дело в том, что серая мантия пытается восстановить мир, который видела четыреста лет назад. Но детали, нюансы, полутона – все это ускользает из ее памяти. В создаваемых серой мантией городах слишком много искусственного.

Ник глубоко затянулся и выпустил струю дыма. Он надеялся, что сигарета поможет успокоиться, однако этого не произошло. Пальцы ходили ходуном, и даже губы слегка дрожали.

– Продолжай, – сказал он.

И Денис продолжил:

– Илиона сумела войти с серой мантией в ментальный контакт. И тогда-то все это и началось…

Через пару минут Денис перевел дух и так закончил свой рассказ:

– Илиона смогла войти с серой мантией в ментальный контакт, – повторил Денис. – А затем – транслировала свои воспоминания и образы. Все то, что она видела своими глазами и что свежо в ее памяти. Понимаете?

Ник молчал, угрюмо глядя на парня и дымя сигаретой.

– Серая мантия осознала свою ошибку, – продолжил Денис. – Незачем восстанавливать мир, которого давно нет. Лучше создать новый. И она начала создавать – с помощью Илионы.

– Но Илиона не видела земных городов, – сказал Бойцов. – Они исчезли четыреста лет назад.

– В том-то и дело, – кивнул Денис. – Она не видела земных городов. Но она видела города Соло-Рекса! И особенно – Большой Град. Илиона родилась и выросла в нем.

Ник жестом остановил его:

– Дай-ка соображу. Ты хочешь сказать, что серая мантия решила воссоздать на Земле кусочек Соло-Рекса?

– Наконец-то вы поняли, – устало произнес Денис.

Бойцов посмотрел на бесцветные, кривые дома с дырами окон, на уродливую дорогу – на всю эту пародию на настоящий город, дернул щекой и нервно проговорил:

– Я все равно не понимаю. Как здесь оказался я? Как здесь оказались все мы? И если уж на то пошло – когда это случилось?

– Несколько дней назад, – сказал Денис, внимательно глядя на Бойцова. – Это случилось несколько дней назад. Понимаете? Этому городу всего несколько дней.

Ник усмехнулся и с сомнением качнул головой:

– Это бред. Я не помню, как сюда прилетел.

– Что? «Прилетел»? – Парень усмехнулся. – Господи, да вы так ничего и не поняли. Вы сюда не прилетали. Никогда.

– Как же я здесь оказался?

Денис выдержал паузу, по-прежнему глядя Бойцову в глаза, а потом произнес тихим голосом:

– Вы – имитация. Такая же, как дома и улицы Большого Града. Такая же, как все «люди», населяющие его.

По лицу детектива пробежала судорога.

– Врешь, – сказал он спокойно. – Я помню свою жизнь.

– Все ваши воспоминания – искусственные. Вы существуете всего два дня. Собственно, вы появились на свет в тот миг, когда встали вчера утром с кровати. До этого вас НЕ БЫЛО.

Глаза Ника оставались спокойными и холодными.

– Значит, меня не существует? – осведомился детектив. – А как тебе это?

Он резко ударил Дениса кулаком по лицу. Парень рухнул на землю, как подкошенный. Но тут же сел на асфальте и, глядя на Бойцова снизу вверх, вытер рукавом разбитые губы.

– Вы можете бить меня сколько угодно, но это ничего не изменит. Вы не человек. А город, который у вас за спиной, – не Большой Град. И мы не на Соло-Рексе. Это Земля, детектив. Страшная планета, с которой наши предки эвакуировались четыреста лет назад. Вернее – мои предки, поскольку у вас никаких предков нет. Свыкнитесь с этой мыслью.

Ник молчал. Теперь лицо его стало бледным как бумага и каким-то обвисшим, словно у него парализовало лицевые нервы. Он отвел взгляд от парня и снова оглядел Область Незавершенного.

– Илиона создала на Земле кусочек Соло-Рекса и населила его людьми, которых встречала раньше или которых себе вообразила, – продолжил Денис. – Поначалу все было хорошо. Но потом… Потом что-то пошло не так. В душе человека всегда полно грязи, даже если этот человек – герой и доброхот. Серая мантия слишком глубоко заглянула в душу Илионе. И вместо псиоников, которых Илиона наделила лучшими чертами, стали появляться чудовищные создания. Эти создания – не люди и не псионики. Они что-то вроде самозародившихся опылей. Или что-то вроде…

– Вирусов, – подсказал Ник.

Парень осекся и посмотрел на него удивленным взглядом.

– Да, – пробормотал он. – Пожалуй, так будет точней. Илиона слишком поздно это поняла. А когда поняла – пришла в ярость. Она попробовала исправить ситуацию. Но тщетно. Мир, который создала Илиона, был ее отражением. В этот мир, перекочевав из самых мрачных глубин ее души, попали вирусы и принялись разрушать его. Илиона попыталась заблокировать свой разум, но было поздно. Реальность, созданная ею и серой мантией, стала гнить. И тогда Илиона решилась на грубое вмешательство. Ей это казалось правильным. Я пытался ее отговорить, но не смог. Илиона стала совершенно невменяема.

Парень устало замолчал. Молчал и Ник. Дымя сигаретой, он обводил взглядом унылый пейзаж, простиравшийся перед ним, и припоминал все странности, на которые вольно или невольно обращал внимание в эти дни. Сумеречный день, который никак не хотел заканчиваться. Стрекозу-наблюдателя, внутри которой он не обнаружил электронной начинки. Солдат, шагающих в обратную сторону. Неправильное отражение в зеркале и ожившую птицу…

После долгой паузы Бойцов разжал губы и тихо произнес:

– Значит, все вокруг – фальшь?

– Мне жаль, но это так, – пробормотал Денис.

– И все мои воспоминания… Все прожитые годы… Все, кого я любил… – Ник посмотрел на парня. – Ничего этого не было и нет?

– Все это есть только в ваших воспоминаниях. В реальности их никогда не существовало.

Ник поднял голову и посмотрел на тяжелое, серое, сумрачное небо.

– Вторая луна – тоже фальшивка?

– Луна в небе Земли лишь одна, – сказал Денис. – Вторая – иллюзия. Газовый сгусток испарений наноматерии.

– А как насчет убитой девушки, которая сидит в машине?

– Это была не Илиона.

– Опыль-двойник?

– Да. Илионе незачем действовать самой. Она просто создала Псевдо-Илиону – сильную, не знающую жалости, способную на убийство и незнакомую с муками совести. А меня она снарядила ей в помощники.

Ник швырнул окурок на землю и устремил на Дениса жесткий, холодный взгляд.

– Ты знаешь, где сейчас настоящая Илиона? – сурово спросил он.

– Полагаю, там же, где я ее оставил. Она свила себе уютное гнездышко среди этого уродства.

– Полетели к ней!

Бойцов повернулся к автолету, но тут же остановился, уставившись на видневшийся вдали Большой Град. Верхушки многоэтажек мелко и быстро вибрировали, расплываясь в сизой дымке.

– Это еще что за чертовщина? – резко спросил он.

– Мир, который создала Илиона, нестабилен, – объяснил Денис. – Я вам уже говорил: этот мир отражает ее внутреннее состояние.

Ник еще долго молча смотрел на подрагивающий город, потом сунул пистолет в кобуру и забрался в автолет. Ему предстояло многое обдумать.

5

Черный автолет пошел на снижение. Гера Иванов отпрянул от окна и повернулся к иллюзионисту.

– Они нас нашли! – воскликнул он горестным голосом.

На Спекторского, казалось, эта новость не произвела никакого впечатления. Он сидел на диване, глядя на экран телевизора. Звук был выключен, но на экране творилось нечто такое, отчего и впрямь невозможно было отвести взгляд. Жилой квартал менялся: дома, новенькие серые многоэтажки, стремительно ветшали, оконные рамы усыхали и перекашивались, стекла летели вниз, но, не долетев до земли, исчезали, превращаясь в туманные облака серой пыли. Улицы внезапно искривлялись, бордюры лопались, и сотни людей в ужасе метались по этим улицам, давя и затаптывая друг друга.

– Вы слышали, что я сказал? – снова окликнул его Гера.

Спекторский перевел взгляд на парня.

– Что?

– Через минуту полицейские и спецназ будут здесь! Что нам делать?

– Что нам делать? – Иллюзионист на секунду задумался, затем пожал плечами и сказал: – Ничего не делать. Мир рушится, так почему мы с тобой должны уцелеть?

– Но нас бросят в лагеря! – простонал Гера. – Неужели вам это безразлично?

Спекторский снова посмотрел на экран телевизора, где все терялось во всполохах огня. Облизнул сухие губы и медленно проговорил:

– Наш мир смертельно болен. Теперь это уже очевидно. Ник был прав – разрушается сама ткань реальности.

– Мир не может умереть! – яростно возразил Гера.

– Все, что имеет начало, имеет и конец. И похоже, что для нашего мира он уже настал.

– Это решать только Богу, – с прежней отчаянной горячностью возразил Гера.

Спекторский усмехнулся и покачал головой:

– Друг мой, неужели ты так ничего и не понял? Наш мир создал вовсе не Бог.

– Как? – На лице Геры отобразилась полная растерянность. – А кто же?

– Тот, кто хотел стать Богом. Фальшивый создатель. Ремесленник средней руки, решивший что он – гений.

Спекторский потянулся за пачкой сигарет, лежащей на тумбочке.

– С вашей точки зрения, мы тоже – не настоящие? – спросил вдруг молодой псионик.

Спекторский замер с пачкой в руке, пристально посмотрел на Геру и сказал:

– Ты хочешь знать, есть ли у тебя душа?

– Да.

– Наверняка мы этого знать не можем, верно?

– Но если «бог», который нас создал, всего лишь пародия на настоящего Бога, значит, мы с вами – да и все вокруг – всего лишь пародии на настоящего человека!

– Только в том случае, если «настоящий человек» существует, – уточнил Спекторский. – Если он не является выдумкой нашего фальшивого сознания, прячущегося в наших фальшивых телах.

Спекторский прислушался к звукам, доносившимся с улицы, и спросил:

– Как думаешь, мы еще успеем выкурить по сигарете?

– Вряд ли, – упавшим голосом пробормотал Гера.

На улице загромыхали по асфальту ботинки, а вслед за тем дверь сотряслась от мощного удара.

– Это полиция! – рявкнули из-за двери. – Немедленно откройте!

Гера побледнел. Посмотрел на иллюзиониста и торопливо спросил:

– Вы можете нас спрятать? Выдернуть нас из этой реальности, как вы делали это с публикой в цирке?

– Могу, – ответил тот, – но не уверен, что мы сможем вернуться обратно.

– Где же мы будем?

Спекторский пожал плечами:

– Этого я не знаю. Возможно, нигде.

– То есть… мы умрем? – растерянно уточнил Гера.

– Возможно, да, – пожал плечом Спекторский, – а возможно, нет. Но нам ведь с тобой не из чего выбирать, верно?

– Немедленно откройте дверь! – снова прорычал голос со двора, и крепкая железная дверь вновь сотряслась от мощного удара.

– Что ж, – пробормотал Гера, – я готов попробовать. Вытащите меня из этого фальшивого мира, а там – посмотрим.

Едва он договорил последнее слово, как громыхнул оглушительный взрыв – железная дверь слетела с петель, пронеслась по комнате и воткнулась в деревянную стену.

В комнату ввалились спецназовцы в черном. Двое из них быстро подбежали к сидевшему в кресле Спекторскому. Один – к Гере Иванову, который лежал на полу, уставившись остекленевшими глазами в потолок.

– Командир, этот мертв! – доложил один из спецназовцев, указывая стволом автомата на Спекторского.

– Этот тоже! – доложил спецназовец, стоявший над телом Геры Иванова.

Капитан Первый-А-Эс-Двадцать Пять остановился посреди комнаты и пристально посмотрел сперва на Спекторского, затем на парня, лежавшего на полу, просканировал обоих транскорпусным лучом.

– Никаких повреждений – ни внешних, ни внутренних, – констатировал он. – Эти двое просто сдохли.

– Детектива Бойцова в доме нет, – доложил третий спецназовец, заглянув на кухню и в спальню.

Двадцать Пятый не отозвался. Он снял с плеча автомат и выпустил заряд в голову Спекторскому. Затем проделал то же самое с Герой Ивановым.

– На всякий случай, – прокомментировал капитан свои действия. – Псионики очень живучи, а я не хочу снова увидеть их живыми.

На поясе у капитана ожила рация. Двадцать Пятый повесил автомат на плечо и снял с пояса рацию. Нажал на кнопку приема.

– Капитан Первый-А-Эс-Двадцать Пять, доложите, что у вас там происходит? – донесся из динамика рации голос генерала Якубы.

– Детектив Ник Бойцов ушел, – отчитался капитан. – Псионики ликвидированы.

– Хорошо. Хотя… – Генерал Якуба замолчал и после недолгой паузы проговорил: – Думаю, скоро все это не будет иметь значения.

– Что вы имеете в виду, господин генерал? – осведомился Двадцать Пятый.

– Вокруг нас творится нечто несусветное. Сегодня мой автолет превратился в старенькую машину, работающую на двигателе внутреннего сгорания. А моя золотая авторучка – в птичье перо, перепачканное чернилами. Эти вещи деградировали.

Двадцать Пятый стиснул зубы.

– Наглость псиоников переходит все границы, – процедил он.

– Возможно, – устало отозвался генерал Якуба. – Но я уже не уверен, что во всем виноваты псионики. Ладно, капитан, отставить болтовню. Продолжайте поиски. Ник Бойцов что-то знает. А мы сейчас готовы выслушать любого. Даже того, кто не хочет добровольно раскрывать рот. Вам все ясно?

– Да, господин генерал.

– Выполняйте!

6

Пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли, Ник не заметил, как до крови прикусил нижнюю губу.

Ему вдруг живо вспомнился один давний разговор. Он в то время увлекался «живой электроникой» и даже пробовал реставрировать кое-какие антикварные безделушки, которые доверили ему друзья (а в то время у него были друзья).

В воскресный день Ник сидел на полу в домашних брюках и старой любимой майке. Во рту дымилась сигарета, глаза щурились от дыма. Ник пытался привести в порядок антикварную куклу, изображающую какого-то сказочного персонажа – мальчугана с длинным носом.

Анна сидела в кресле, поджав под себя стройные ноги, с электронным журналом в руках, разглядывая картинки и заголовки и то и дело бросая взгляды на Ника – она любила наблюдать за тем, как он мастерит.

Заменив испорченный чип, дающий жизнь рукам и ногам куклы, Ник занялся электронной начинкой головы.

– Ник, – позвала Анна.

– Что? – отозвался он, не прерывая работу.