Большая книга детективных приключений (сборник) Нестерина Елена

Глава X А они жрут и мрут

Пётр Брониславович Грженержевский медленно вошёл в квартиру. Понуро снял со своих поникших богатырских плеч куртку, кое-как зашвырнул за тумбочку ботинки и заглянул в комнату. Весёлая румяная Галина Гавриловна прекратила играть на пианино бравурную мелодию «Гром победы, раздавайся!», соскочила с вертящегося стульчика и бросилась навстречу Петру Брониславовичу.

— Что же ты такой хмурый, Петечка? — удивилась она, разглядывая своего печального супруга. — Опять плохое настроение? Эх, вот зря ты сегодня утром буженину есть не стал! А она заряжает энергией, так бодрит! Это весь наш мясокомбинат знает! Все бужениной тоску лечат. Ну ничего… Сейчас ты как следует пообедаешь, позитива прибавится. Я приготовила суп на бараньей ноге и свиных отбивных нажарила.

Но Пётр Брониславович отказался от насыщенного мясом обеда. И уже не в первый раз за последние две недели… Галина Гавриловна очень расстроилась. Что-то творилось с её добрым и весёлым мужем, кто-то обижал его. Но вот кто, что — он, как истинный герой, не говорил. Галина Гавриловна налила себе тарелку бараньего супа, села за стол, но есть не смогла. Сжала ладонями щёки и пригорюнилась…

Думала, слушала…

Её супруг затаился где-то в глубине квартиры, вздыхал, иногда вскакивал, листал какие-то книжки, снова вздыхал…

Галина Гавриловна плакала. Горячие слёзы капали в остывающий суп, на вкусное варёное мясо, в густую сметану, которой полила Галина Гавриловна произведение своего кулинарного искусства, к которому её Петруша раньше никогда не оставался равнодушным.

…Так прошло около двух часов.

Стемнело.

Суп подёрнулся холодной плёнкой бараньего жира. И дожидался лишь отправки в помойку…

Галина Гавриловна сидела неподвижно.

В кухне появился Пётр Брониславович.

— А что ж ты, Галиночка, на музыке не играешь? — запинаясь и виновато хлопая глазами, несмело спросил он.

— Не хочется что-то. — Галина Гавриловна подняла голову.

Пётр Брониславович включил в кухне свет, сел перед женой на корточки и очень серьёзно спросил:

— Галиночка, не к столу, конечно… Но у меня есть к тебе вопрос.

— Да… — еле-еле проговорила Галина Гавриловна, сразу приготовившись к самому худшему.

— Это ничего, что не к столу?

— Н-ничего, Петя…

— Скажи, Галиночка, а у вас на мясокомбинате крысы есть?

Бедная Галина Гавриловна меньше всего сейчас ожидала подобного вопроса. Но от сердца у неё сразу отлегло. И она даже весело (как, впрочем, и всегда, когда речь заходила о её любимой работе) ответила:

— Есть, Петя. А как же.

Муж сразу оживился, глаза его заблестели.

— Ну так скажи мне, чем вы их травите? Как изводите?

— Да ничем не травим, — отмахнулась Галина Гавриловна.

— То есть как?

— А вот так, — широко махнула рукой старший технолог мясокомбината. — Это у нас называется физическое уничтожение. Гоняем их швабрами, распугиваем. Одна уборщица умеет мастерски на них орать. Как с утра войдёт в цех, как крикнет — крысы в разные стороны от неё шарахаются. И прячутся, боятся вылезать, пока она по цеху ходит — вот как её голос на них действует…

Пётр Брониславович сел на пол.

— Это что же… — проговорил он. — У вас их так много?

— Много, — подтвердила Галина Гавриловна. — Но травить нам крыс нельзя. Это же вредно для потребителей.

— В смысле? — не понял Пётр Брониславович.

— Да эти паразиты часто в чаны с колбасно-сосисочной массой падают. Сверху, с труб. Случайно, конечно… Простая-то крыса упадёт, её перекрутит — и ничего. А представляешь, если упадёт туда травленая? А-а, вот так-то, Петя. Забота о потребителе.

— Да… — Пётр Брониславович снова помрачнел.

Он поднялся с пола, увидел на столе нарезку ветчинной колбасы с прожилками красного мяса и белого жира, в ужасе отшатнулся от него и побрёл в комнату.

«Стало быть, нет никакого спасения от крыс, — в отчаянии подумал Пётр Брониславович. — Физическое уничтожение… Каждую клюшкой по морде. Из-за меня теперь пострадает вся школа! Бедные дети! Я натравил на них полчища крыс! Как же мне не стыдно! Что же делать? Почему специалист по крысам не помогает, как обещала? Надо найти её во что бы то ни стало! Надо спасать детей!»

Подумав так, он решительно схватил телефон, нашарил в кармане клочок бумаги с номером будущей спасительницы, набрал. Гудок шёл, трубку не брали. Пётр Брониславович не сдавался, набирал и набирал.

И наконец, когда Пётр Брониславович уже совсем отчаялся, звонок приняли. И, хоть из трубки не послышалось ни «да», ни «аллё», Пётр Грженержевский отчаянно заговорил:

— Алевтина Константиновна, добрый день. Это вам звонит Пётр Брониславович Грженержевский. Из семнадцатой школы — помните, телефончик-то вы мне дали. Нам необходимо встретиться! Дело принимает серьёзный оборот. Жду вас! Вы моя последняя надежда! Почему вы молчите, Алевтина Константиновна? Вы не хотите со мной говорить?..

А в кухне сидела несчастная Галина Гавриловна. Помимо воли ей приходилось слышать, как её молодой муж названивает какой-то неизвестной Алевтине Константиновне и ждёт встречи с ней, потому что дело приобретает серьёзный оборот. Галина Гавриловна была не из тех, кто устраивает сцены, разборки и скандалы. Поэтому слёзы не каплями, а двумя полноводными струйками лились из её глаз в холодный суп.

А тем временем четверо учеников седьмого класса «В» крутились возле подъезда, куда вошла их подозреваемая — та самая Алевтина Константиновна, которой в пятый раз названивал сейчас Пётр Брониславович. Как раз в тот момент, когда подозреваемая открывала входную дверь квартиры, телефон в её сумке запиликал…

Арина Балованцева вот уже несколько минут стояла, не двигаясь, точно статуя индейского вождя, и смотрела на окна квартиры на первом этаже, в которую вошла подозрительная крысоотравительница. Остальные ребята тоже не покидали своих постов. Витя, обежав дом вокруг, вернулся и подошёл к Арине.

— Мне кажется, тётка самая обыкновенная, — сказал он. — Чего за ней следить? Факт, что она из службы отравления крыс. Ей нашу школу просто заказали. Поэтому она сообщение получила, честно пришла, но не дождалась Брониславовича, и отправилась туда, откуда ей следующий заказ поступил. Деньги платят, она и травит, работает… Какая ей разница? Вот и сейчас она пошла в эту квартиру, потому что там крыс много. Её и вызвали их извести. Логично?

— Да, — кивнула Арина, подумав некоторое время. — Но тем не менее нужно всё равно подождать, пока она оттуда выйдет. И проследить, куда пойдёт дальше.

Антон Мыльченко, переодетый женщиной, никуда не ушёл и продолжал вести наблюдение. Ему бы сбегать домой сменить одежду, ведь в маминых сапогах на тонких высоких каблуках он чувствовал себя в высшей степени неудобно, да ещё и дурацкая шляпка спадала на глаза и дутое пальто почему-то кусалась за шею. К тому же Зоя Редькина то и дело посмеивалась над его неудавшейся маскировкой. Но сыщик новой формации Антон Великолепенский не обращал на это внимания. Потому что очень боялся, что, пока он будет бегать туда-сюда, самые основные события могут как раз и произойти. И терпел, терпел, терпел ехидство Редькиной. Против её шуток и подколок он был совершенно безоружен.

Арина отошла от окон и смерила расстояние от школы до дома. Получалось, что ближе всего к этому дому как раз угол спортзала и находился. К Арине подошёл Витя Рындин, она показала на это расстояние ему. Витя кивнул, соглашаясь с ней.

— Да, какая-то связь между этой квартирой, крысами и бедами Брониславовича точно есть, — проговорила Арина. — Не знаю, какая, но есть.

Витя прошёлся от дома до школы, пытаясь высмотреть что-нибудь. Но тоже ничего подозрительного не обнаружил. Тем не менее слежка продолжалась.

Через некоторое время к подъезду быстрыми шагами подошёл мужчина в короткой куртке и с кейсом в руке. Арина с улицы дала сигнал наблюдателю в подъезде — мирной девочке Зое Редькиной (ведь такую кроткую и примерную не осмелилась бы погнать из подъезда ни одна, даже самая свирепая старуха). Та проследила за мужчиной с кейсом — он действительно вошёл в подозрительную квартиру.

— А, что я вам говорила? — Арина Балованцева торжествовала. — Не с букетом ведь дяденька проник в квартиру! А с кейсом! Кейс — это всегда что-то таинственное и важное. Ну, у кого есть возражения?

Возразить было нечего.

— Надо узнать, что в этом кейсе! — поджимая под себя то одну, то другую уставшую свою ножку, обутую в модный сапог на высоком каблуке, воскликнул Антон Мыльченко.

— Может быть, — согласилась Арина. — Пусть только выйдут, мы за ними проследим дальше.

Замёрзшие наблюдатели вновь заняли свои позиции. В подъезд и из него зачастили люди — возвращались с работы, из магазинов, выгуливали собак, выносили мусор. Старушки одна за другой появились и уселись на скамейку, согнав с неё ребят. И даже усилившийся холодный вечерний ветер был этим старушкам не страшен. Они сели и завязали разговор, то и дело косясь на ребят и обсуждая безнравственность современной молодежи. Бабкам явно не нравилось, что на месте их ежедневных прогулок толкутся какие-то дети. Старушки даже порывались их совсем отсюда прогнать.

Но никто из оставшихся на боевом посту учеников седьмого класса «В» не спешил удалиться. Так что, когда в окнах странной квартиры погас свет, ребята активизировались. Женщина-отравительница и мужчина с кейсом вышли из подъезда. Разумеется, они и предположить не могли, какой длины «хвост» за ними потянется по городу. Проявляя чудеса смекалки, Арина, Витя, переодетый женщиной Антоша Мыльченко и Зоя Редькина шли по пятам двоих ничего не подозревающих взрослых.

Однако слежку пришлось свернуть, как только мужчина и женщина скрылись за стеклянными дверями гостиницы «Поднебесье». Дальше ребят попросту не пустили. Разочарованные, они на всякий случай убили ещё час времени, ожидая: вдруг подследственные выйдут из гостиницы и как-то себя проявят. Продрогших сыщиков радовало только одно — возле входа в гостиницу продавались вкусные горячие пончики и какао в пластиковых стаканчиках. По десятку пришлось съесть каждому, прежде чем стало понятно, что время позднее. И что вряд ли уже выйдут сегодня из гостиницы подозреваемые в крысином нашествии.

— Видно, заезжие гастролёры, — дожёвывая пончик, сделала вывод Арина. — Это добавляет подозрительности. Ну что, придётся по домам идти. Завтра слежку продолжим.

Медленно подходя к дому, Арина в сотый раз смотрела на единственное принятое сообщение от отравительницы сообщение. Снова отправленная ей эсэмэска: «Алевтина Константиновна, почему Вы не пришли на встречу в 17.00? Я ждал Вас…» — осталась без ответа. Как и все звонки.

Это было совершенно непонятно…

Антон Мыльченко первым шмыгнул в переулок, заявив, что направляется домой. И когда одноклассники удалились на приличное расстояние, он, короткими перебежками, то и дело озираясь, вернулся к гостинице. Ведь сыщик Великолепенский не мог просто так бросить столь подозрительное дело. Долг чести — закончить операцию с блеском. А деловая Арина Балованцева пусть в этот раз останется с носом! Антоша не хотел, чтобы у него был конкурент в сыскном деле. Ведь когда у тебя конкурентов целая группа, да ещё и во главе с такой активной и пронырливой девчонкой, шансы на победу ничтожны.

Поэтому Антоша решительной походкой вошёл в здание гостиницы.

— Женщина, вы к кому? — Из-за стойки администратора навстречу ему тут же вскочила крупная дама с высокой, утыканной шпильками прической.

Антон сначала не обратил на эти слова внимания — мало ли, к какой женщине администратор обращается. Антон шёл в гостиницу, надеясь, что прошмыгнет незамеченным.

— Женщина, я к вам обращаюсь. — Дама-администратор схватила Антошу за рукав. — В какой вы номер идёте? У нас строго.

Маскировка! Мамина одежда… Рассеянный Антоша только что вспомнил о ней! И как он мог забыть… А все проклятая сыщицкая способность быстро приспосабливаться! Привык он за сегодняшний день передвигаться на высоких каблуках — и забыл обо всём на свете…

А тем временем к нему двигался крупногабаритный охранник.

— Вы, девушка, к кому? Не ночная ли вы, девушка, бабочка?

Антоша судорожно забарахтался в крепких руках тёти-администратора и охранника.

— Нет, какая ещё бабочка… — пролепетал он, теряя с головы шляпу. — Мне надо только кое-что узнать. Я должен…

— Батюшки! — Администратор на миг выпустила Антошу из своих рук. — Ты мальчик оказывается? Докатились…

— Кто тебя заказал? — грозно зашипел охранник, оттаскивая Антошу в угол, к столику с телефоном.

— Меня? Никто не заказывал! — Ноги бедного Антоши, обутые в сапоги на шпильках, стремительно разъехались в разные стороны. И мальчик упал бы, если бы вовремя не оказался подхвачен охранником за шиворот. — Это… Тут заказали нашу школу. И я должен…

— Вас, маленьких негодяев, уже в специальной школе обучают! — Дама-администратор была вне себя от гнева. Несколько шпилек выехали из её прически и вот-вот должны были упасть. — Чтобы вы в гостиницах буржуев развлекали! Ах ты, бесстыдник!

Антоша и сам понимал, что он бесстыдник, — за новые сапоги мама наверняка будет ругаться, ведь она сама успела в них всего лишь раза три по городу пощеголять. Но ради такого важного расследования он был готов претерпеть не только мамин нагоняй. Но сейчас Антоша ничего не понимал.

— Ты уже должен? — удивился охранник. — Кому ты тут должен? Говори, в какой номер идешь? Нам не нужны проблемы с органами правопорядка.

— Я и сам не знаю, в какой номер, — тут же отозвался Антоша. Он был уверен, что эти суровые, но справедливые люди ему помогут. — Мне нужны мужчина и женщина. Они где-то час назад вошли в гостиницу. Я не знаю, как их зовут. То есть только имя женщины знаю — Алевтина Константиновна. А дяденькино нет… Но они мне очень нужны!

Но вместо помощи дюжий охранник подхватил Антошу под мышки и, не говоря ни слова, вынес на улицу. Вынес, отнёс далеко, к закрытой палатке «Лотерея» и, дав мощного тумака, наставительно, точно совсем пропащему человеку, сказал:

— Нечего тебе по гостиницам ошиваться. Катись в этот раз домой, прощаю. Вернись в нормальную школу, в секцию какую-нибудь спортивную запишись. Вырастешь нормальным мужчиной. Ну, побежал!

С этими словами он дал ощутимый тычок Антоше в спину. Едва удерживаясь на высоких каблуках, размахивая руками и подхватывая соскочившую шляпку, Антоша помчался в том направлении, которое задал ему охранник — ревностный воспитатель подрастающего поколения.

— Да что ж вы так девушку толкаете, как же вам не стыдно! — раздался за спиной у Антона возмущённый старушечий голос. — Мужчина, вы форменный нахал!

Охранник, который был в два с половиной раза больше старушки, вжал голову в плечи, ничего не сказал и бросился к стеклянным дверям гостиницы. Долго неслись ему вслед старушкины ругательства. А Антоша, царапая каблуки дорогих сапог и оббивая им носы, мчался домой. Маскировочная шляпка, которую Антон сначала надел, а потом снова сдёрнул с головы, к концу пути почему-то в нескольких местах промялась и совсем потеряла форму.

А на следующий день ранним утром, ещё до занятий в школе, у дверей гостиницы «Поднебесье» сыщик Великолепенский нос к носу столкнулся с Ариной Балованцевой и её верным другом Витей Рындиным.

— Следишь? — тут же спросила Арина.

— Слежу, — ответил Антоша.

— Конкурирующая фирма? — усмехнулся Витя.

— А что? — с вызовом спросил Антоша, но тут же виновато потупил глаза.

Арина была обижена на Антошу за вчерашний обман. Они стараются ради общего дела, а Антошенька в игры играет и врёт. Поэтому она развела руками и проговорила:

— Ну, трудись, кустарь-одиночка. Может, у тебя быстрее получится.

Антон растерялся. Он не знал, что делать. Пока детективный рассказ не готов, юный писатель не мог рассказать о нём. Хотя ему страшно хотелось прочитать его перед всем классом, потрясти неожиданным сюжетом, интригой… А с рассказом была беда. Потому что теперь не существовало, считай, рассказа. Тайна присутствовала, но разгадки её не было. Поэтому Антоше, то бишь сыщику Великолепенскому, во что бы то ни стало нужно было провести это расследование до конца, испытать все перипетии на собственной шкуре и выяснить, что же это за таинственное нашествие крыс такое.

Но и за вчерашний обман было стыдно. Арина и Витя стали его друзьями и защитниками от жестокого мира школьных насмешников. А теперь, после того что случилось, вряд ли они будут с ним дружить…

Антоша растерянно смотрел то на Арину, то на Витю. На глаза его наворачивались слёзы. Как же всё это объяснить, что сказать, чтобы вернулись мир и доверие?

Но Арина и так всё поняла.

— Ладно, Антоша, не расстраивайся. Ты ведь, наверно, не просто из вредности неверную информацию для нас дал.

— Да, да! — обрадованно закивал Антоша. — Не из вредности, это же совершенно ясно, Арина!

— Поэтому считай, что ничего не было. Ты ведь больше так врать и всех путать не будешь? Хотя ты больше-то про крысиную тётеньку и ничего не знаешь.

— Не буду врать, не буду, точно! — пообещал Антоша. — Клятвенно заявляю!

— Вот этого не надо. Никаких клятв. — Арина покачала головой. — Значит, тогда работай с нами в команде и не порть ничего. Договорились?

— Ага! — кивнул Антоша.

— Хорошо, что ты пришёл сюда. — Арина быстро придумала новый ход. — Оставайся и жди. Как появятся, следи за ними. Куда пойдут. А мы в школу. Вдруг у нас сегодня и правда уроков не будет. Вчера вторая смена же не училась. А если уроки будут…

— Да я прогуляю за милые веники! — радостно крикнул Антоша.

— Понятное дело. А мы всё узнаем и вернёмся. Учиться не останемся по любому. И если тебя не окажется тут, около гостиницы, начнём искать. Телефон свой мобильный проверь. И не выключай.

— Не буду, ты что!

Пока Арина вела переговоры с Антошей, Витя внимательно следил за дверями гостиницы. Объекты наблюдения не показывались.

— Вить, и ты оставайся, — подумав, сказала Арина. — Ведь если они разделятся, то есть выйдут и пойдут в разные стороны, как за ними уследить? А я из школы сразу к квартире той побегу…

— Квартиру надо брать, — подтвердил Витя.

— Придётся, — согласилась Арина. — Ну, я побежала. Давайте тут, не проморгайте наших подозреваемых.

Арина умчалась, Витя Рындин и Антоша остались ждать «объектов». Антон не разговаривал с Витей, но то и дело косил на него глазом. Детективный азарт жёг Антошу — как можно скорее ему хотелось начать преследование! Чтобы использовать все свои шпионские методы слежения. Только бы суровый Витя не мешал его творческой инициативе! Антон смело подошёл к нему и попытался поведать о своём собственном методе исследования поведения преступника…

…А в школе был карантин. Радости учеников не было предела, когда они подходили к дверям и видели огромный плакат «КАРАНТИН». Весь школьный двор был наводнён ребятами разного возраста, которые радовались внезапно свалившейся на них свободе и спешили поделиться друг с другом неожиданной радостью, чтобы затем разойтись по домам.

Седьмой «В» тоже кучковался возле входа в школу. Арина быстро нашла своих.

— Арина, глянь, наш Брониславович какой поникший, — махнув рукой в направлении мусорного контейнера, сказал Арине Костик Шибай. — Туда-сюда с ведром ходит, трупы крысиные в помойку носит.

Арина, услышав о крысиных трупах, поморщилась. Но тут же увидела Зою Редькину, которая на всех парах мчалась навстречу ей.

— Тем более надо быстрее переходить к решительным действиям, — быстро справившись с собой, сказала Арина Зое. — Квартиру идём брать. Рындин с Антошей у гостиницы караулят. А мы с тобой давай к квартире. Надо в неё заглянуть.

— Ура! Давай!

Однако в этот момент из дверей школы появился Пётр Брониславович. Грустно опустив голову, он нёс ведро, накрытое сверху куском картонки, так что понять, что там лежит, было нельзя. Но все и так знали, что носит в помойку учитель физкультуры.

Вслед за ним из школы вышло несколько учителей. Они в отличие от Петра Брониславовича ничего не несли на помойку. Только брезгливо поджимали губы и с презрением смотрели на молодого разгильдяя-физкультурника, который развёл в школе крысятник и сорвал учебный процесс.

Пётр Брониславович и сам очень хорошо осознавал свою вину. Поэтому он стеснялся поднять голову, даже когда с ним здоровались его ученики, тяжело вздыхал и торопился как можно скорее исчезнуть за дверью школы. Чтобы опять и опять грести в ведро мёртвых крыс, погибших от яда, который в огромном количестве раскидали по всей школе сотрудники санэпидемстанции.

Без слёз смотреть на несчастного и виноватого Петра Брониславовича было просто невозможно. Арина вздохнула и, прищурив свои глаза, опустила голову.

— Мы вас спасём! — вытянув шейку и смахнув с глаз набежавшие слёзы, слабо пискнула вслед Петру Брониславовичу Зоя Редькина.

Но тот, явно услышав сквозь гвалт толпы этот детский крик, лишь обречённо махнул рукой.

— Я уверена, что он ни в чём не виноват, — решительно нахмурившись, сказала Арина Балованцева. — Только доказать это надо как можно скорее. Погнали к квартире.

Проводив печальными взглядами своего родного Петра Брониславовича, Арина и Зоя припустили прочь от школы. Продолжать операцию спасения классного руководителя и школы заодно.

Глава ХI Ножницы как средство слежения

Витя и Антоша переходили улицу. Возле входа в ветеринарную аптеку они остановились. Вчерашние мужчина и женщина вышли-таки из гостиницы. И теперь находились под непрестанным наблюдением.

— Мы их «ведём»! По-настоящему, да? — воскликнул Антоша, радостно подпрыгивая.

Витя тем временем заглядывал в аптеку через окно.

— Пойду посмотрю, что они покупают, — сказал он. — Всё равно они меня в лицо не знают.

— Лучше я! — Антоша рванулся вперёд. — У меня всё круче получится.

— Стой здесь, Гуманоид. — Витя остановил его и вошёл в аптеку.

Антоша вздохнул и, едва за Витей закрылась дверь, припал к стеклу. Эх, никакой у Вити фантазии! Вот был бы на его месте сыщик Великолепенский…

«— А подайте-ка, любезный, мази для моей собачки, — обратился сыщик к аптекарю, продолжая зорко следить за своими подозреваемыми. — Полчище крыс, знаете ли, её покусало.

— Крыс! — услышав заветное слово, подозреваемые изменились в лице и задрожали.

— Ага, вот вы и выдали себя, коварные преступники! — воскликнул великий сыщик, вытаскивая револьвер. — Руки вверх! Ведите меня немедленно в свое преступное логово и рассказывайте всю правду! Иначе…»

Что произошло с сыщиком Великолепенским дальше, Антон придумать не успел. Витя молча подхватил его под руку и потащил куда-то по дороге.

— В отделе кормов для животных они купили сухой корм для собак крупных пород, а в аптечном отделе — концентрат корня элеутерококка, — тем временем сообщил Витя Рындин. — Что это всё значит?

— Думаю… — начал Антоша, подняв палец вверх, но Витя не дал ему развить мысль: парочка вышла из аптеки. Витя и Антон направились за ней. Вскоре стало понятно, что она движется в сторону всё того же вчерашнего дома, где на первом этаже располагалась подозрительная квартира.

А под окнами этой самой квартиры уже прыгали Арина и Зоя. В общем, всё было хорошо. Кроме одного — на оба окна этой однокомнатной квартиры были повешены с внутренней стороны белые пластиковые жалюзи. И как бы ни вглядывались девочки, никак не получалось увидеть ничего, что происходит в квартире. Теперь вся надежда была на то, что, когда в квартире вновь появятся её подозрительные жильцы, что-то изменится.

По счастью, именно возле самого подъезда асфальт просох. Поэтому Зоя и Арина с чистой совестью нарисовали на нем «классики». Так что перед бдительными старушками, которые могли бы прогнать наблюдателей от подъезда, был неопровержимый козырь — кругом лужи на асфальте, а тут сухо. Где же ещё бедным детям «классики» рисовать? Поэтому теперь тут прыгать можно было хоть до ночи. И вести наблюдение.

Арина пропрыгала очередной кон, «пропала» и села на скамейку, которая по причине утреннего времени была пуста. Бабки, видимо, засели за ранние сериалы. И теперь выйдут не так уж скоро, чтобы поделиться мнениями о просмотренном.

Зоя Редькина принялась скакать по нарисованным на асфальте клеточкам, а Арина со своей скамейки увидела, как вдали показались Витя и Антоша. А перед ними…

— Зоя, соберись, кажется, наши подозреваемые идут! — присмотревшись повнимательнее, сказала Арина.

Зоя тут же бросилась в подъезд.

На всякий случай, чтобы не создавать толпы возле подъезда, Арина затаилась за углом дома.

И теперь наблюдала за тем, как к подъезду приближаются всё те же женщина с сумкой и мужчина с кейсом и огромным пластиковым пакетом. Они вошли в подозрительную квартиру и, как доложила через некоторое время Зоя, закрылись на два замка.

А у подъезда остались Витя и Антоша. Арина из-за угла помахала им, чтобы они шли к ней.

Витя рассказал о том, что эти люди купили в ветеринарной аптеке.

— Корм для крупных собак? — с удивлением повторила Арина. — Зачем? У них что, собака? Неужели мы глобально ошибаемся?

— Да ладно, — махнул рукой Антон. — Нет у них там никакой собаки! У наших соседей вот дома крупная собака — ротвейлер. С ней обязательно вечером до ветру нужно сходить. А мы же следили вчера до упора — никого они не выводили. Может, они этот корм сами едят? А крысами закусывают.

Витя тут же отвесил ему пинок — потому что Арину Балованцеву от этих слов даже передёрнуло. Антоша смущённо затих, а Арина тем временем отвернулась: Зоя сигналила ей, высунувшись из двери подъезда.

Дело было в том, что в одном из окон квартиры, за которой велось наблюдение, распахнулась форточка. Казалось, что наблюдателям легче от этого не стало — жалюзи по-прежнему загораживали обзор.

— Ну вот, это же совершенно меняет дело! — тем не менее радостно воскликнула Арина, но тут же зажала себе рот рукой и заговорила полушёпотом: — Я придумала, как можно посмотреть, что там происходит. В эту форточку заглянуть. Так что я и полезу. Вить, ты меня удержишь?

— Конечно, — ответил Витя. — Но давай лучше что-нибудь другое придумаем.

— Нет, это отличный план! — махнула рукой Арина, отметая все возражения.

А план был такой. Поскольку квартира находится на первом этаже, а фундамент дома невысокий, под окно вполне можно поставить ящик. На него встанет Витя, Арина вскарабкается ему на плечи и как раз дотянется до форточки. Главное — Вите нужно будет стараться не потерять равновесия и страховать Арину, чтобы она не завалилась прямо в окно. Можно было бы, конечно, попросту встать на карниз и, стоя на нём, заглядывать в форточку. Но, во-первых, карниз на окне оказался очень узким и наклонным, так что съехать с него вниз было в сто раз проще, чем хоть полминутки удержаться на нём. И, во-вторых, если долго стоять и маячить в окне, из квартиры наверняка это заметят. А так, с помощью этой сложной конструкции, можно прятаться за стену и высовываться, только заглядывая в форточку.

— Нужно найти большие портняжные ножницы! — продолжала Арина. — Я их возьму в одну руку, раскрою, они жалюзи и раздвинут. Так что вторая рука у меня будет свободная. Я смогу ею за стену держаться. Спокойненько всё осмотрю там и слезу.

— А ещё можно руку в форточку просунуть и сфотографировать! — предложил Антоша. — Если будет, что.