Большая книга детективных приключений (сборник) Нестерина Елена
— Точно!
И, оставив Редькину вести наблюдение, все трое разбежались в разные стороны: Арина и Антоша — домой к нему за ножницами, а Витя — за деревянным ящиком, который он приметил возле овощного магазина.
Не прошло и пятнадцати минут, как начался один из самых ответственных моментов операции. Ни в коем случае ничто не должно было помешать, поэтому от дозорного, — а им назначили Антона Мыльченко — зависело очень многое. Любой человек, который мог появиться возле места проведения операции, должен быть нейтрализован. И вот уже «несчастный» Антон с таким визгом и верещанием прицепился к молодой маме с малышом, что та в испуге мгновенно заскочила обратно в подъезд, убеждая ревущего ребёнка, что они потом погуляют, а сейчас, мол, на улице плохо, дождик собирается. Через некоторое время дозорный, восхищаясь собой, уводил с площадки собаковода.
«Да, операция приобретает высшую степень сложности», — приосанившись и оглядывая окрестности, подумал Антон Мыльченко-Великолепенский.
К счастью, народу в этом районе было немного — по узкой улице с разбитым асфальтом мало кто ходил, а поскольку время ещё не перевалило за полдень, то и из дома редко кто выходил. Да и входил в него тоже. Угол дома смотрел как раз на кирпичную стену школьного спортзала. Их разделяли лишь неширокая асфальтированная дорожка и решётчатый забор, окружающий школу.
Зоя продолжала караулить в подъезде. В её функции входило падать в обморок, искать пропавшего котика, проводить анкетирование — только не дать человеку выйти из подъезда и увидеть, как двое детей лезут в окно квартиры на первом этаже. Но если кто-то всё-таки вырвется — тут и Зоя, и Антоша должны их хватать.
И вот на улице уже больше минуты не было ни души. Пока Зоя в подъезде ревностно продолжала не терять бдительность, Антоша, которому роль дозорного уже успела наскучить, задумчиво смотрел на то, что происходило у окна подозрительной квартиры.
А там высокий и сильный Витя Рындин как можно устойчивее взгромоздился на узкий, но длинный деревянный ящик.
Положив огромные ножницы в один карман, а телефон — в другой, Арина принялась расшнуровывать свои высокие ботинки — босиком гораздо удобнее было забраться Вите на плечи.
— Арина, может, пусть всё-таки кто-нибудь другой залезет? Редькина… — ещё раз переспросил Витя. — А вдруг там и правда кры… А ещё лучше, если я сам полезу.
— Но я-то тебя точно не удержу.
— Это да… — согласился Витя.
— К тому же я должна сама, — прибавила Арина шёпотом. — Ведь я не боюсь крыс. Не боюсь, честное слово.
Но на самом деле она по-прежнему очень боялась. Арина была почти на сто процентов уверена, что знала, каких именно зверюшек увидит в подозрительной квартире. И она ни в коем случае не должна струсить. Ведь кто всю эту операцию начал? Кто предложил следить за тёткой и таким образом спасать Петра Брониславовича? Сама она и предложила, и начала. А могла бы спокойно сидеть дома и ждать, пока в школе даже воспоминания о мерзких крысах не останется. Так что выбора нет — надо сказать своим страхам «цыц».
И Арина, сжав зубы, полезла Вите на плечи. Она была девочка гибкая и ловкая, поэтому быстро и без особого труда оказалась возле форточки. Вытащила ножницы, осторожно раздвинула ими две пластинки жалюзи и заглянула внутрь квартиры…
Антоша не отводил от Арины взгляда. На всю катушку работало сейчас его воображение. Потому что в этот момент, конечно же, никакая не Арина Балованцева балансировала на мощных плечах Вити Рындина. Это был он, сыщик Антон Великолепенский. То есть именно себя представлял Антоша заглядывающим в квартиру. Эх, ну почему мир устроен так неправильно! Антоша уже хотел начать переживать, почему он не Арина, но детективный рассказ требовал материала, и вот происходящие события начали приобретать в воображении Антоши вид настоящей чеканной прозы…
«…Он внимательно всмотрелся в интерьер комнаты. С первого же взгляда Антон Великолепенский всё понял. И ужас сковал его бесстрашное сердце!..»
Лаборатория! Одной рукой держась за стену, а другой уже с трудом раскрывая тяжелые ножницы, Арина смотрела в образовавшуюся между пластинками жалюзи щель. То, что она увидела, и правда, потрясало воображение. Вдоль всех стен большой комнаты стояли столы. Широкий железный стол с огромным количеством химических реактивов в разной посуде находился в самом центре. Рядом с ним стоял стол с приборами, а в углу притаился компьютер, соединённый шнурами как раз с этими приборами.
Все остальные столы занимали клетки, в которых сидели крысы. Крыс было множество: больших, подрастающих, совсем малюсеньких крысяток. Провода от приборов тянулись к клеткам.
Арина чуть повернула голову и увидела ту самую женщину, за которой так долго пришлось следить. Теперь она была без пальто, в белом халате. Женщина стояла у стола с реактивами, переливала что-то из пробирки в пузырёк. Затем она встряхнула его и, набрав в пипетку жидкости из этого пузырька, принялась капать тёмную жидкость на кусочки собачьей еды, разложенные на большой пластмассовой миске.
— Приступаю! — услышала Арина. Женщина обращалась к мужчине, который сидел за компьютером.
Мужчина согласно кивнул и уставился в монитор, очевидно, ожидая появления результатов.
Женщина высыпала собачий корм сквозь решётку в одну из клеток. Крысы мгновенно смолотили его. А дальше с ними произошло ужасное: все крысы, что были в клетке, резко подпрыгнули, затем встали на задние лапы, ощерились и с диким визгом принялись раздвигать металлические решётки своей клетки.
Арина затаила дыхание. Забыв о мерах предосторожности, она перестала держаться за стену и взяла ножницы двумя руками. Одной рукой отодвигать пластинки жалюзи ей было уже очень тяжело.
Мужчина за компьютером, как было видно Арине, что-то лихорадочно печатал. Женщина весьма равнодушно смотрела на крыс, но на всякий случай встала коленями на табуретку, чтобы ноги её, как поняла Арина, не оказывались на полу. То есть чтобы крысы по ним не пробежались.
Не прошло и минуты, как обезумевшие крысы погнули прутья и выскочили из клетки наружу. Пометавшись туда-сюда, они спрыгнули на пол, юркнули под стол и исчезли. Глядя на своих сбежавших сородичей, заволновались и все остальные крысы — запрыгали в клетках, заметались и завизжали.
Слыша крысиные визги, Арина готова была тоже завизжать как можно громче, чтобы только перекричать, заглушить эти отвратительные звуки. И бежать сломя голову — куда угодно, но прочь от этого места. Арина покачнулась, но собрала все силы, вновь взяла ножницы в одну руку и, держась за стену и прячась за неё, чтобы её не было видно из квартиры, вновь заглянула в форточку.
Из-за компьютера поднялся мужчина.
— Вот видишь, Алевтина, мы по-прежнему не можем их контролировать. Средство действует очень сильно. А в состоянии повышенной возбуждённости эти крысы способны на всё. В этот раз они освободились ещё быстрее.
— Да, Артём, да… — согласилась женщина.
Мужчина залез под стол, под которым только что исчезли освободившиеся из клетки крысы. Он долго что-то там рассматривал и говорил, но что — Арине слышно не было. Женщина отвечала ему только:
— Да, да…
Наконец мужчина появился из-под стола.
— Так и есть, — произнёс он, — они, как и предыдущие, моментально шмыгнули под плинтус и убежали. Скоро весь этот район заполонят. Я и не думал, что они с такой скоростью плодиться будут.
— Значит, наше средство позитивно действует и на репродуктивную функцию организма! — с гордостью сказала женщина.
— Да, но только травить-то мы их не успеваем. А нам столько крыс точно не нужно… — вздохнул мужчина. — Мы где-то ошибаемся в расчётах.
— Но ведь осталось совсем немного! — воскликнула женщина. — Слушай, давай всё-таки попробуем поставить реакцию модульного преобразования. А потом усилим концентрацию основного действующего вещества…
В этот момент Витя резко дёрнул Арину за ногу. Она обернулась и увидела, что ко второму подъезду дома подкатывает полицейская машина. Акробатическую композицию пришлось срочно сворачивать. Арина упала на руки Вите, тот моментально оттолкнул за угол дома деревянный ящик и поставил Арину на него. И остались под окном только Аринины ботинки «Гриндерс». Антон Мыльченко не растерялся, подхватил их и потащил за угол, где укрылись «штурмовики».
Арина взяла у Антоши свои ботинки.
— Спасибо, Антоша, ты настоящий друг, — сказала она.
— Да пустое, Арина, — махнул рукой скромный герой. — Что там было? Рассказывай!
И Арина начала рассказывать о том, что она увидела в окне странной квартиры, переоборудованной в лабораторию.
Описывая, как вели себя крысы, Арина всё больше понимала, что, видимо, не так уж сильно она их и боится. Поэтому, говоря о том, какие крысы мерзкие, но думая о том, насколько она их боится, Арина улыбнулась своим мыслям и подмигнула Вите.
Тем временем из полицейской машины вышел серьёзный полковник, который, видимо, жил во втором подъезде и просто заехал домой.
— Всё понятно, — прослушав Аринин рассказ, сказал Витя. — Крысы в полу квартиры дырки прогрызают и бегут в такое место, которое там, под землёй, как-то связывается с нашим спортзалом. Видите, ближе к этому дому ничего больше нет.
— Интересно, а в подвал дома крысы бегут? — сказала Арина. — Ведь если бы они и подвал дома заполонили, как наш спортзал, наверняка жильцы дома бы заявили об этом.
— Нет, нет, всё тихо, никакой паники не замечено! — тут же воскликнул Антоша. — Я провёл специальный опрос нескольких жителей этого дома… Они бы сразу отметили, если бы что-то не так: крысы какие-нибудь — хоть в подвале, хоть в квартирах.
И он с достоинством осмотрел своих одноклассников — ну как, мол, вам моя блестящая речь? А находчивость?
— Неужели тогда они бегут только к нам в школу? И именно через спортзал. Почему? — Арина в недоумении пожала плечами. — Тогда тем более нужно это дело сфотографировать. Так что как только всё успокоится, надо будет снова в форточку полезть.
— А можно теперь я? — взмолился Антон Мыльченко. — Я всё сделаю хорошо, можете на меня положиться!
— Нет уж, Гуманоид, обойдёшься, — заявил Витя. — Тебе доверять никак нельзя. В окно упадёшь, да и вообще всё испортишь. Я ведь тебя знаю как облупленного.
— Ну почему? — удивился Антоша.
На его счастье, Зои Редькиной здесь не было. Она оставалась в подъезде на боевом посту. А так бы наверняка кучу каких-нибудь гадостей ухитрилась про него сказать. Ох и зла же была на Антона Зоя после той злополучной истории, когда он так оконфузился с проблемами Петра Брониславовича!
— Нет, Антоша, давай всё-таки я полезу, — ответила Арина твёрдо. — А тебе будет другое задание. Надо позвонить этой Алевтине и сказать, что мы всё про неё знаем. Пусть они прекращают свои опыты в районе нашей школы. А то иначе придётся на них санитарно-эпидемиологической станции нажаловаться. Вот так ей и скажи. Понимаешь?
— Странный вопрос. Конечно.
— Ну, действуй. Номер-то у тебя её точно есть?
— Давно!
Антоша обрадовался и собрался бежать. Но тут же вспомнил, что позвонить-то у него не получится — баланс его телефона ушёл в минус.
— Это… Денег нет на телефоне у меня… — проговорил он, боясь, что и это его задание может отмениться.
— А? — переспросила Арина. — Тогда иди, найди Зою, звоните с её телефона. Отойдите от дома подальше и позвоните. Да, эта тётенька обычно не берёт трубку, так что если опять не возьмёт, просто отправьте ей сообщение.
…Зоя долго не верила, что действительно надо позвонить отравительнице, причём в компании с ненавистным вруном Антошей. Но когда выяснилось, что это так, Зоя покинула свой пост в тёплом подъезде. Антон не отставал ни на шаг. Зоя, которая сидела в своей подъездной засаде и не видела всех подробностей разворачивающихся событий, так хотела услышать обо всём, что, разинув рот, внимала тираде вдохновенного Мыльченко. Любопытная, но доверчивая Редькина прослушала и основную Антошину версию того, что происходит, и дополнительную, и альтернативную, выслушала доклад о состоянии психологической картины женщины в коричневом пальто. Реальные события Антоша запросто перемешивал с сюжетом своего детективного рассказа. К тому же во всех этапах операции Антоша рисовал себя главным действующим лицом. Поэтому он не заметил, что поведал Зое, как одновременно он, проявляя чудеса ловкости, заглядывал в форточку подозрительной квартиры, да ещё и, демонстрируя не меньшие чудеса находчивости и красноречия, нейтрализовывал полиционера, уводя его от места разворачивающихся событий.
К сожалению, это заметила Зоя и с визгом: «Ах ты, Гуманоид несчастный!» — бросилась за Антошей, намереваясь по своей традиции вцепиться ему в волосы. Антон пулей влетел в сломанную телефонную будку — и этим спасся. Потому что было необходимо сделать чрезвычайно важный звонок. А значит — волей-неволей придется объявить временное перемирие.
После долгих препирательств Антоша выбил себе право позвонить и озвучить крысозаводчице тот текст, который он уже успел придумать.
— «Гражданка, немедленно выходите из квартиры!» Вот как надо ей сказать, — грозным голосом заговорил Антоша. — «Иначе вас ждут очень большие неприятности!»
— Ага, так она тебе и выйдет! — перебила Антошу Зоя.
— А как же тогда сказать? — растерялся Антоша.
— Это же дело чрезвычайной важности!
Зоя Редькина уже дёргала его за курточку.
— Дурак гуманоидный, дай лучше я! Я нормально всё скажу… — в раздражении шептала она, прибавив к этому ещё с десяток обидных для Антоши прозвищ.
Но Антоша чувствовал себя на задании, поэтому не мог никак сейчас достойно ответить противной обзывальщице.
— Тогда я скажу ей так: «Выходите, а то хуже будет, надо поговорить! Иначе у вас начнутся серьёзные проблемы с санэпидстанцией и другими органами!» — всё так же грозно рявкнул Антон. — А вот так можно?
— Нет. — С этими словами Зоя Редькина вырвала у Антоши из рук свой телефон. — Вот как надо, глупый Мыльченко! «Гражданка, немедленно прекратите свои противоправные действия в районе нашей школы! — решительно залопотала она. — А то мы на вас заявим!»
— Плохо! — сморщился Антоша.
— А как хорошо-то?
Долго они бились над составлением грозного текста речи, обращённой к крысоразводительнице. И наконец позвонили. Трубку снова никто не взял — так что действительно опять пришлось писать эсэмэску.
Когда же Зоя и Антоша вернулись к месту событий, Витя и Арина шептались, координируя свои дальнейшие действия. Теперь, рассудили они, нужно действовать совсем смело, ведь правда на их стороне — можно сказать, они полиции помогают.
Стоя в одних носках, Арина Балованцева отдавала последние распоряжения:
— Зоя, Антоша, значит, действуем с двух флангов. Главное, чтобы мы сделали всё синхронно: как только вы звоните в дверь и её вам открывают, даёте нам знак — и я фотографирую из форточки всё, что удастся.
Антон просиял. Ведь сейчас он был уже в составе основной штурмовой бригады, которая должна была затаиться под дверью квартиры и, позвонив в звонок, дождаться, когда откроют. И всей толпой вломиться в квартиру. Не беда, что толпа — это всего два человека. Смелость города берёт!
— А если не откроют… — Арина развела руками. — Тогда хоть отвлечёте их, пока я буду фотографировать. Фотографии ведь станут считаться уликами, как ни крути… И пойдём нашего директора приведём, пусть убедится, что это не Брониславовича происки, а кое-кого другого. Ну, Витя, полезли…
Глава XII Таблетки бесстрашия
Арина вновь раскрыла жалюзи ножницами и заглянула в форточку. Мужчины в комнате видно не было, только женщина стремительно перебирала реактивы на столе, взбалтывала, смешивала, капала из пипетки на куски собачьего корма и с волнением говорила:
— Скорее, Артём, постарайся заделать эти дырки! А то они и обратно к нам будут оттуда бежать! К тому же надо мне в эту школу ещё раз наведаться, отраву новую раскидать. У них там, наверно, наших подопытных полным-полно развелось… Видишь, какие крысы стали сильные, в момент толстое дерево прогрызают! У нас всё получится! Мы в нескольких шагах от успеха. Только кто же это нам всё время звонит? Кто пронюхал? Я сначала решила, что это учитель из школы, ну, спортсмен. Оказалось — не он…
Арина отодвинулась от форточки и оглянулась. Из двери подъезда высунулась Зоя Редькина и махнула рукой. Это означало, что штурмовая бригада приготовилась. И начался очередной этап операции.
Арина просунула руку с мобильным телефоном в форточку, настроила фотоаппарат…
А группа захвата в лице Зоеньки и Антона принялась названивать в дверь квартиры.
Арине было видно, как женщина заметалась. Из-под стола сейчас же появился мужчина с молотком и куском деревяшки. Они вдвоём бросились к входной двери. В комнате остались только крысы.
Не боясь упасть, Арина, которую Витя крепко держал за ноги, как можно глубже влезла в форточку и принялась фотографировать и клетки, и компьютер, и многочисленные пузырьки и банки на столе.
А тем временем начинался бой у двери в квартиру.
— Откройте! — вслед за продолжительными звонками неслись детские голоса.
— Пустите!
— Что у вас там такое?
— Кто там? — раздался наконец голос мужчины.
— Откройте, ваши действия незаконны! — на разные голоса завопили «штурмовики».
— Мы всё про вас и про ваших крыс знаем!
За дверью долгое время была тишина. Осаждённые и захваченные врасплох взрослые собирались с мыслями и совещались. Ребята тоже замолкли под дверью и ждали. Наконец до них донёсся всё тот же мужской голос:
— Дети, уйдите от квартиры. Делать вам тут нечего.
— Полиция!
— Санэпидстанция! — храбро кричали Антон и Зоя.
— И не нужно нас запугивать! — Когда вопли чуть стихли, раздался женский голос: — Мы не делаем ничего противозаконного.
— Отойдите от двери, — повторил своё требование мужчина.
На это ребята продолжали вопить:
— Откройте!
— Мы хотим посмотреть!
— Почему ваши крысы к нам в школу бегут?..
Взволнованные мужчина и женщина стояли в узком коридоре. Откуда принесло этих детей? Почему они так нагло решили запугивать их санэпидстанцией и полицией? Что им известно и откуда?
— Алевтина, кажется, надо немедленно сворачиваться, — тревожно сказал мужчина. — Они так кричат, что сейчас весь дом сюда сбежится. Даже если этих детей и прогонят, наверняка кто-нибудь из взрослых обязательно заинтересуется.
— Так, тогда, Артём, надо брать только самое необходимое! — Женщина вбежала в комнату.
Первым делом она кинулась к столу с пробирками и пузырьками и стала собирать их в чемоданчик. Затем бросила это занятие, принялась открывать клетки с крысами и выпускать грызунов на волю. Крысы шустро соскакивали на пол, лезли под стол и там пропадали. Очевидно, они убегали сквозь прогрызенные их предшественниками дыры в полу и плинтусе. Когда крысы остались только в нескольких клетках с решётками, сделанными из особо прочного материала, женщина вновь принялась укладывать в чемоданчик пузырьки, коробочки и колбы.
Мужчина сел к компьютеру, начал суетливо переписывать информацию с ноутбука на мобильное запоминающее устройство, прятать компьютер в кейс, разбрасывать то, что невозможно унести, чтобы никто не узнал, чем занималась их таинственная лаборатория.
— Сматываются! Они сматываются! — Арина соскочила на землю. — Вещички собирают!
— Отлично, значит, им есть чего бояться, что скрывать и прятать! — радостно подхватил Витя.
В это время под окно прибежала часть группы захвата — то есть Антон Мыльченко.
— Что будем делать? — точно разгорячённый битвой полевой командир, спросил он.
Арина, которая в решительные моменты очень напоминала молодого индейского вождя, посмотрела вдаль, на здание школы, и сказала:
— А дальше начинается финал. Теперь на сцене должен появиться Пётр Брониславович Грженержевский и объяснить директору и всей честной компании, что он ни в чём не виноват. Теперь следите за дверью, чтобы они из неё не вышли. Не выпускайте ни в коем случае. Вить, а ты следи за окнами. Вдруг ещё что-нибудь интересное заметить удастся. А я в школу. Мне надо постараться всех убедить…
С этими словами она протянула Вите портняжные ножницы и свой телефон. И со всех ног бросилась к школе.
А в школу Арину пускать не хотели. Карантин, и точка. Ей ничего не оставалось делать, как встать под окнами кабинета директора и громко-громко скандировать:
— Ми-ха-ил! А-фа-нась-е-вич! Ми-ха-ил! А-фа-нась-е-вич!
На её счастье, директор оказался в своём кабинете. Он с изумлением подошёл к окну и погрозил настырной девчонке пальцем. Однако когда она принялась отчаянно жестикулировать, призывая директора спуститься к ней на улицу, чтобы поговорить, Михаил Афанасьевич всё понял. И через три минуты был уже на улице.
— Крысиный источник обнаружен, — сообщила Арина.
Директор, ёжась на холодном ветру, слушал её рассказ, весьма напоминающий или бред, или художественный вымысел. И не знал: верить всему этому или не верить.
— Да не может такого быть, Балованцева! — услышав о том, что в квартире оборудована какая-то странная лаборатория и что её создатели, весьма напуганные, спешно собирают вещички, чтобы исчезнуть, проговорил Михаил Афанасьевич.
— Может, — отрезала Арина. — Мы всё это сфотографировали. Вы всё увидите. А теперь надо взять Петра Брониславовича, представителя санэпидемстанции — и скорее туда идти. А то удерут ведь. Крысы уже почти все убежали, я сама видела. А теперь те, кто их разводит, убегут.
И директор принял решение.
— Стой здесь, не уходи, я сейчас приду, — велел он и вошёл в двери школы.
Через десять минут он появился в пальто и кепке. Директора сопровождал врач из санэпидстанции вместе с удивлённым и растерянным Петром Брониславовичем, у которого на шее болтался респиратор.
— Туда! — Арина бросилась к дырке в заборе — ведь так гораздо проще и быстрее можно было добраться до нужного дома.
Директор хотел возмутиться на это явное нарушение, но девочка бежала вперёд так шустро, что наверняка бы даже не услышала его. Взрослые еле-еле за ней поспевали.
А тем временем осаждённые в квартире, зная, что им не удастся выйти через дверь, открыли окно и попытались выпрыгнуть из него — первый этаж всё-таки.
Первое, что увидели они, распахнув оконные рамы, было раскрасневшееся лицо Антоши Мыльченко. Дело в том, что Антону удалось обхитрить Витю и поменяться с ним местами — он испуганно наврал, что если осаждённые начнут вышибать дверь квартиры, то он, Антоша, не сможет этому помешать. А Витя ведь сильный, тому и не такое по плечу… Витя поверил и поставил Антошу наблюдать за окнами. Чего тому и было надо. И вот теперь он усиленно подпрыгивал на ящике, стараясь заглянуть в окошко и хоть что-нибудь разглядеть…
— Не убежите! Мы за вами следим! — увидев осаждённых в окне, не растерявшись, закричал детектив Мыльченко-Великолепенский громким голосом.
После этого он покачнулся, чуть не упал, взмахнул руками и лишь чудом удержал равновесие. Это выглядело весьма воинственно. Бедные Алевтина и Артём поняли, что оба пути отступления перекрыты. Так всего трое детей с восторгом держали двух несчастных взрослых в осаде. Однако было понятно, что долго это продолжаться не может. Хорошо ещё Алевтина с Артёмом не знали, сколько именно человек караулит их. Антоша с Редькиной в начале операции подняли такой крик и визг, что осаждённым казалось, будто в подъезде под дверью стоит целая детская армия.
К тому же Арина со школьным руководством задерживалась, и нужно было что-то решать. Витя бегал от окон к двери и думал… Одной из мыслей было, конечно, усилить охрану квартиры полицией — ведь не зря же полиционер к дому на машине прикатил. Однако когда о нём вспомнили, машины нигде уже не было. Дядя-полицейский успел за это время уехать.
Но обошлось и без полиции. К дому приближался директор школы вместе с гонимым классным руководителем седьмого «В», Ариной и представителем санэпидемстанции. Вскоре они вошли в подъезд. Директор Михаил Афанасьевич нажал на кнопку дверного звонка. Уж ему-то и его солидным сопровождающим не открыть осаждённые теперь не могли.
Антон Мыльченко стоял под окнами квартиры преступников и с затуманенным лицом взирал на происходящее. Теперь, казалось Антоше, он умыл руки. И ему было не до мелкой суеты. Ведь теперь всё и так решилось. Преступники понесут заслуженное наказание. А значит, и дело, начатое им, — да-да, им одним! — победило.
Можно сказать, распутано это дело. В рассказе о сыщике Великолепенском, разумеется. Антон придумал такой замечательный сюжетный ход, что всё в его произведении сразу встало на свои места. «А всё благодаря чему? — весьма довольный собой, подумал Антоша. — Благодаря моему методу исследования реальности. Да».
Он уже было собрался бежать домой и записывать на бумагу свой бессмертный детективный рассказ. Но любопытство пересилило. И Антоша рванул к квартире крысозаводчиков, за дверями которой уже скрылись директор, классный руководитель и остальные.
Михаил Афанасьевич не стал вызывать полицию. Поскольку дверь ему действительно открыли, он решил поговорить и выяснить всё мирным путем. Он попытался проникнуть в квартиру в сопровождении лишь Петра Брониславовича и врача. Но настырные дети из седьмого «В» всё равно просочились в подозрительную квартиру. И пока все четверо там не оказались, входная дверь не закрылась. Когда же в эту дверь попыталась сунуть нос любопытная старушка — жительница этого подъезда, — дети решительно дверь захлопнули. Так что бедной бабушке ничего не оставалось, кроме как начать подслушивать, чтобы выяснить очень важный вопрос — зачем столько народу с шумом и гамом вдруг набилось в маленькую однокомнатную квартирку, в которой до этого всегда было тихо?
Растерянные и пришибленные, стояли посреди комнаты мужчина и женщина, готовые к бегству. Помимо чемоданчика и кейса, при них оказались обёрнутые бумагой клетки, в которых они пытались вынести особенно ценные экземпляры крыс.
— Вон они, крысы, смотрите! — указав на клетку, крикнула Зоя Редькина.
Директор машинально посмотрел туда, куда указала Зоя, — и от неожиданности отшатнулся. Он никак не ожидал увидеть, как две стоящие на задних лапах крысы, протянув передние лапы сквозь металлические решетки, яростно рвали бумагу, которой была обёрнута клетка. Им тоже хотелось видеть, что без них на белом свете происходит.
— Смышлёные твари… — проговорил директор, стараясь не показаться растерянным. — Так, ребята, все отойдите на два шага назад.
Пока Зоя, Антоша, Арина и Витя отходили на полшажочка назад, было тихо.
— Ну-с, а теперь представьтесь, пожалуйста. И будьте так добры, расскажите, что за крысятник вы тут устроили, — увидев, что его команда практически выполнена, обратился директор к захваченным с поличным. — Только уж говорите истинную правду. У нас же тут дети, сами видите… Ну, так как?
Глядя на людей, с интересом уставившихся на неё, женщина-крысовод по имени Алевтина Константиновна всхлипнула, посмотрела на своего сообщника. И, дополняя и поправляя друг друга, они начали рассказ.
Алевтина и её коллега-ученый по имени Артём, работали в научно-исследовательском институте, который занимался разработкой новых лекарств и витаминов. Денег им платили мало, совсем мало, а вокруг все занимались бизнесом и богатели. Бизнес был даже в науке, а потому ничего зазорного в этом Алевтина и Артём не видели. И в один прекрасный день им пришло на ум создать лекарство, которое во много-много раз повышало бы иммунитет и жизнестойкость человека. Они начали исследования, опыты, трудились не покладая рук. Но постепенно их институт всё больше приходил в упадок. И когда пришёл совсем, обоих ученых попросту уволили. А процесс разработки лекарства они уже остановить не могли. Очень хотелось Артёму и Алевтине создать это лекарство. Создать, запатентовать и запустить в широкое производство. Во-первых, каждый бы захотел его купить — и Артём с Алевтиной стали бы наконец богатыми людьми. А во-вторых (или всё-таки во-первых?), и всем людям от этого лучше бы стало. И учёные продолжали работу над созданием препарата в своих квартирах. А когда дело стало близиться к завершающей стадии, пришла пора начинать испытания нового лекарства на живых организмах. Алевтина и Артём уехали из своего родного города, чтобы не привлекать до поры до времени пристального внимания как своих любопытных коллег, теперь уже бывших, так и различных органов. Учёные решили уехать, остановили свой выбор на этом городе, сняли под лабораторию квартиру и продолжали работу.
Испытания на крысах проходили успешно. Одно только не давало покоя: крысы после применения препарата становились очень сильными, быстро плодились и могли прогрызать чуть ли не железо. Они бежали вон из своих клеток, из квартиры-лаборатории — и всё куда-то вниз. Долго лазил Артём по подвалу дома, выискивая, куда могли убегать крысы и где жить. И случайно наткнулся на мелкую, но плотную решётку, сквозь которую было видно, что под землёй, мимо дома, куда-то вдаль ведёт узкий коридор со старинными коммуникациями. Выйдя на улицу, Артём сопоставил, куда эти коммуникации могут вести. И понял — к школе, к углу её спортивного зала.
После этого-то и оказалась Алевтина Константиновна на пороге спортзала, чем несказанно обрадовала замученного нашествием крыс Петра Брониславовича. Как люди порядочные, Алевтина и Артём не хотели, чтобы из-за них страдали другие. Поэтому и решили отравить бывших своих подопытных, которые, точно непобедимая армада, неслись в школу и жрали там всё подряд. Алевтина и Артём не могли позволить себя рассекретить. Оттого-то и оставили Петру Брониславовичу только номер запасного мобильного телефона — если случится что-то совсем непредвиденное. Правда, отвечать на его звонки они всё равно опасались. На ту странную встречу, которую назначил у киоска с газетами учитель физкультуры, Алевтина его брала, но когда стало понятно, что звонит кто-то другой, что учитель на встречу приходить и не собирался (что выяснилось после оставленного им голосового сообщения), путаница и напряжение только усилились…
— Мы на крысах почти закончили испытания… — всхлипнула Алевтина, вытирая лицо белым платочком. — Нам уже должны были двух обезьянок привезти. Мы за них уже заплатили, да, последние свои деньги истратили, больше нету… И мы бы на этих обезьянках могли лекарство очень продуктивно испытывать…
Напарник Артём взял её за локоть, заглянул в лицо и попытался хоть немного успокоить. Было видно, что и сам он очень расстроен.
Сотрудник санэпидстанции слушал рассказ бедных учёных с ледяным спокойствием. Тогда директор школы и Пётр Брониславович засуетились.
— А ну-ка, дети, давайте-ка выходим все отсюда, — шуганули они героическую четвёрку, которой, собственно, и были обязаны в деле раскрытия тайной лаборатории.
— Давайте выходите, сейчас здесь будет санитарная служба работать, — присоединился к ним представитель санэпидстанции.
Ребята неохотно выползли на улицу. Антоша выходил первым, поэтому едва не пришиб дверью трёх любопытных старушек, которые приникли к двери и самозабвенно подслушивали, забыв обо всех мерах предосторожности.
Арина Балованцева и Витя Рындин вот уже полчаса сидели на дальней скамейке во дворе дома. Когда их выставили по требованию сотрудника санэпиднадзора, Арина поняла, что теперь там, в захваченной квартире, прекрасно обойдутся и без неё. И в крысиное гнездо решила больше не соваться.
Бледная и уставшая, она еле-еле добрела до скамейки и села на неё. Аринины силы на этом закончились.
— Ещё раз я бы в эту форточку уже заглянуть не смогла, — сказала она верному человеку Вите, который сел на скамейку рядом с ней. — А уж в квартиру заходить… Ведь они могут из любой норки, из любого уголка выпрыгнуть и броситься. Из вредности. Почувствуют, что я их боюсь, — и прыгнут. Крысы, знаешь, какие хитрые и прыгучие… Нет, всё-таки я их никогда не перестану бояться.
— Но в форточку ты лихо лазила, — покачал головой Витя. — Я уж думал, ты и правда больше не боишься.
— Надо было, вот и лазила, — честно призналась Арина. — А сама бы ни за какие коврижки. Знаешь, Вить, почему я ещё не боялась, когда лезла в форточку? Потому что ты меня за ноги держал. То есть это как на войне — я так лихо воевала, потому что ты был моим тылом… В общем, спасибо тебе!
Витя хотел сказать, что ради Арины он на всё готов, не только в форточку подсаживать… Но застеснялся. А через некоторое время к скамейке подбежали Зоя с Антошей, которые всё-таки подслушивали под дверью, решительно оттеснив старушек. Они принялись с жаром рассказывать, что дальше произошло в крысиной лаборатории.
— Ну вот и отлично. — Арина, явно довольная, поднялась со скамейки.
…Представитель санэпидстанции вызвал к бывшей лаборатории специальный наряд. И вскоре быстро образовавшаяся огромная толпа любопытных с интересом наблюдала, как к квартире бежали люди в блестящих защитных костюмах, тащили шланги, ёмкости с надписью «Осторожно — яд!». Там, в квартире, они направили шланги в прогрызенные крысами дыры в полу и под большим напором пустили туда сильнодействующую крысиную отраву. Через некоторое время квартиру опечатали, а наряд санэпидслужбы направился в школу.
Толпа по наивности хлынула за ним. Но совершенно напрасно — в школу не пустили никого. Ведь выжившие крысы, напуганные струями яда, со всех ног бросились спасаться — и, конечно, через спортзал в школу. Там они и умирали. Много часов провёл Пётр Брониславович, разгребая кучи отравившихся крыс.
А основная борьба с ними продолжалась. Спецотряд санэпидемстанции, разворотив стену и фундамент спортзала, пробрался в ход старинных коммуникаций, который, как выяснилось, был построен в самом начале двадцатого века. Во время Великой Отечественной войны сюда угодил авиационный снаряд, здание, куда вели коммуникации, разнесло, всё это место впоследствии разровняли, построили возле него жилой дом, а затем рядом и школу со спортзалом. Тоннель с коммуникациями, к тому времени оказавшийся под землёй (и даже под заасфальтированной дорогой), существовал сам по себе и уже грозил обвалом. Так что, если бы там не завелись сбежавшие от учёных подопытные крысы, никто не проявил бы к нему интереса. И в один прекрасный момент перекрытия старинного тоннеля рухнули бы. А с ними провалилась бы дорога — да мало ли что могло случиться! Тот же угол спортзала обвалился бы, или угол дома, или…
Но об этом никто не хотел думать. Потому что добродушный директор школы № 17 Михаил Афанасьевич, который в нужный момент умел оказываться весьма грозным, позвонил в соответствующие инстанции и потребовал, чтобы незамедлительно этот опасный объект был отремонтирован.
Через несколько часов напуганная грозным требованием Михаила Афанасьевича дорожно-строительная служба отправила к школе бригаду и огромную машину-бетономешалку. Разворотив всё вокруг, строители под самую завязку залили бетоном тоннель со старыми коммуникациями. И, кое-как разровняв дорогу и пообещав в скором времени её заасфальтировать, они уехали. Теперь ни крысам, ни кому бы то ни было ни с какой стороны хода в подземные коммуникации не было.
Крысиное нашествие на школу было остановлено!
Алевтина и Артём, воспользовавшись суматохой, постарались слиться с толпой, хлынувшей из их бывшей лаборатории. И, оглянувшись вокруг, незаметно юркнули за угол.
Они не сразу приметили, что за ними по пятам движется тщедушная девочка с тонкими косичками. И не только…
— Вить, ты посмотри-ка, а ведь крысоводы-то уходят. — Арина Балованцева указала в ту сторону, где мелькнули светло-коричневое пальто и чёрная куртка.
— Ага, но зато смотри, кто идёт по их следу! — удивился Витя.
— Редькина! — Арина тоже увидела Зою, которая, озираясь, бежала вслед за Алевтиной и Артёмом. — Вот ведь какая бдительность! Молодец, Зоя! Но нам надо тоже узнать, что там такое. Побежали?
И Витя с Ариной припустили вслед за Зоей, идущей по следу экспериментаторов.
… — Подождите, пожалуйста! — услышали у себя за спиной Алевтина и Артём.
Алевтина испуганно вздрогнула.
— Что? — тревожно спросила она, оглянувшись. Но, увидев, что их нагнала всего лишь одна безобидная девочка, немного успокоилась.
Тем временем Зоя сделала решительный шаг по направлению к Алевтине и Артёму и сказала:
— Я хочу попросить вас… Извините. Вы тут говорили, я слышала, что лекарство разрабатывали. Да?
— Да, — не понимая, к чему она клонит, ответил Артём.
— Тогда я бы очень хотела вас попросить… — Зоя замялась, но потом заговорила более смело. — А тогда дайте мне, пожалуйста, ваших таблеток везучести и бесстрашия! Я их съем, болеть никогда не буду и бояться перестану! Мне везти будет наконец-то! Хорошие оценки повалят… Мне это очень-очень надо! Дайте, пожалуйста…
Разработчики «лекарства бесстрашия» растерялись. Однако девочка так трогательно сжимала свои ладошки и просительно смотрела им в глаза, что очень-очень хотелось ей помочь. Но…
— Видишь ли, — начала Алевтина, — лекарство-то ещё до конца не апробировано. Ещё на подопытных животных не прошло всех нужных тестов.
— Да?.. — грустно сказала Зоя. — Но посмотреть-то хоть на него можно?
— Если хочешь, конечно, можно… — Оглянувшись по сторонам, Алевтина раскрыла свой чемоданчик.
Но тут к ним стремительно подбежали мальчик и девочка. Это были Витя и Арина.
— Зоя, не вздумай ничего есть! — крикнула Арина, вставая между Редькиной и Алевтиной.
Прячась и наблюдая за тем, куда направляются горе-учёные и агент Редькина, Арина и Витя услышали, что наивная Зоя попросила таблеток бесстрашия, которые ещё не прошли испытания на крысах.
— Ведь съест, глупая, — решили они.
И бросились спасать Зою.
— Редькина, не нужны тебе эти таблетки, — заявил Витя. — А то вот съешь их и в крысу превратишься.
Зоя насупилась.
— Ага, вам-то хорошо… — проговорила она.
— Что — хорошо? — не поняла Арина.
— Ты ничего не боишься, — вздохнула Зоя. — Да и Рындин вон тебя везде защищает. А я… А меня… А я сама никак… И мне бы такое лекарство очень пригодилось!
Тут она заплакала.
Некоторое время двое взрослых и Арина с Витей стояли, не зная, что делать. А потом Арина взяла Зою под руку и сказала:
— Ты молодец, Зоя. Никакое лекарство тебе и не нужно. Ты же очень смелая. Да, смелая, потому что не боишься говорить о своих страхах. А я вот боюсь. Но мне стыдно в этом признаться. То есть почти всегда стыдно.
— Ты — боишься? — не поверила Зоя, вытирая слёзы.
— Ага, — честно ответила Арина. — Но я с этим разберусь. Значит, и ты разберёшься. А со всеми, кто тебя будет обижать, разберёмся мы. Веришь?
Читать бесплатно другие книги:
