Моя любимая ошибка Робертс Нора

— Что-нибудь нужно? Могу захватить на обратном пути.

— Все есть.

— Ну, тогда до встречи. — Брукс, страшно вытаращив глаза, посмотрел на Берта. Мол, держись, дружище, с ней шутки плохи!

Едва он успел выйти за дверь, как зазвонил телефон.

— Глисон слушает.

— Привет, шеф. Небольшая заварушка в церкви «Хиллсайд-Бэптист», — доложил Эш.

— Я не занимаюсь заварушками в свой выходной.

— Но она касается мистера Блейка и Конроев, так что я решил, вам интересно.

— Черт побери, еду! — Не отнимая телефона от уха, Брукс сел в машину. — А в чем дело?

— Выкрикивались разного рода обвинения и грубые оскорбления. Похоже, конфликт обостряется. Я тоже выезжаю.

— Если доберешься раньше меня, сразу приступай к делу, чтобы дальше не обострялось.

Выехав на главную дорогу, Брукс нажал на газ и включил сирену.

К месту происшествия он подъехал одновременно с Эшем, который появился с другой стороны.

— Ты сбрил свою… — начал Брукс и осекся, потому что назвать это бородой язык не поворачивался. — Ну, растительность на лице.

— Да, слишком жарко.

— Ага.

Как и предполагал Брукс, заварушка успела перерасти в безобразную сцену, грозящую вот-вот вылиться в грандиозный скандал. Так что он решил выждать время и расспросить Эша о причинах, по которым он решил расстаться с бороденкой.

Линкольн Блейк и Мик Конрой находились в центре событий, но их окружало множество людей в праздничной воскресной одежде. Они собрались перед расположенной на холме церковью из красного кирпича, возле которой только что выкосили траву.

Красное как свекла лицо преподобного Гуди выделялось на фоне белых как снег волос. В руках он держал Библию.

— Так, давайте успокоимся, — воззвал к собравшимся Брукс.

Гул голосов стал потихоньку стихать, но стоило Бруксу пройти мимо, как у него за спиной возобновлялась возня.

Блейк привел с собой помощника с каменным лицом, и Брукс точно знал, кто затеял ссору. В Арканзасе запрещается приходить с оружием в церковь. Кто знает, как долго продержится этот закон? Только наверняка многие люди, собравшиеся на зеленом склоне холма, вместе с праздничным галстуком и начищенными до блеска туфлями не забыли прихватить пистолет.

А у вооруженных людей заварушка в мгновение ока превращается в кровавую баню.

— Вы же стоите перед церковью, — принялся укорять Брукс, не скрывая разочарования. — Не ожидал подобного поведения от людей, пришедших на утреннюю службу. До моего слуха донеслись грязные ругательства и выражения, совершенно непотребные в таком месте. Прошу всех собравшихся вести себя уважительно.

— Это все Линкольн затеял! — Джил Харрис вышла вперед. — Мик едва порог переступил, как Блейк на него набросился.

— Каждый человек имеет права высказаться, — вмешалась Моджин Парсинс, мать Дойла. — А вам нечего совать любопытный нос в чужие дела, — обратилась она к Джил.

— Я и не стала бы, не вырасти вы такого наглого хулигана.

— Успокойтесь, леди. — Брукс стал между двумя женщинами, видя, что те готовы вцепиться друг другу в волосы. Это было небезопасно, так как у женщин тоже могло быть припрятано оружие. — Для всех лучше, если вы немедленно разойдетесь по домам.

— Ты посадил за решетку нашего мальчика. Ты и эта Лоуэри. Линкольн все рассказал. А Конрои хотят раздуть из мухи слона, превращая подростковую шалость в преступление.

Хилли Конрой стояла рядом с мужем, и Брукс видел, что наконец-то удалось довести до бешенства и ее.

— Моджин Парсинс, ты ведь знаешь, что это ложь! Я знаю тебя с детства и по лицу вижу, что ты прекрасно все понимаешь и все равно бесстыдно врешь.

— Не смей называть меня лгуньей! Твой сынок сам довел отель до такого состояния, и теперь вы хотите, чтобы мой мальчик расплачивался за чужие грехи.

— Моджин, не сравнивай моего сына со своим. А если и дальше будешь распространять лживые слухи, то горько об этом пожалеешь.

— Пошла к черту!

— Хватит, Моджин. — Вперед выступил муж Моджин Клинт. — Хватит. Идем домой.

— Ты должен защитить сына!

— Чего ради? Ты всю жизнь носилась с ним как с писаной торбой. Мик, Хилли, простите, я тоже виноват, что Дойл вырос таким паршивцем. Моджин, я иду в машину и отправляюсь домой. Можешь ехать со мной, а если останешься, то, когда явишься домой, меня там не застанешь.

— Не смей со мной разговаривать в таком тоне…

Но Клинт уже не слушал и направлялся в сторону машины.

— Клинт! — Беспомощно оглядевшись по сторонам, Моджин потрусила за мужем.

— Я больше не могу на это смотреть, — возмутилась Джил. — Пойду, пожалуй, домой.

— Мы с Хилли вас подвезем, мисс Харрис. — Мик взял женщину за руку. — Прости, Брукс, что так вышло.

— Довезите мисс Харрис до дома.

— Постой, Конрой, мы еще не закончили.

Мик смерил Блейка холодным взглядом, в котором сквозила усталость.

— В последний раз говорю, что не желаю иметь с вами дела. Оставьте в покое меня и мою семью и не приближайтесь к моей собственности. Передайте то же самое вашим помощникам.

— Если надеешься выжать из меня денег, то не выйдет. Я предложил хорошую сумму.

— Езжай домой, — обратился Брукс к Мику, а потом повернулся к Блейку. Что до Блейка, Брукс не собирался скрывать свое отвращение. — Я поговорю с мистером и миссис Конрой позже.

— Чтобы сговориться?

— С преподобным Гуди и миссис Гуди я тоже намерен побеседовать. Хотите сказать, что ваш священник и его супруга тоже лгут? Я вместе с помощниками побеседую со всеми, кто присутствовал во время сегодняшнего инцидента. И если обнаружится, что вы прибегли к угрозам и запугиванию, посоветую Конроям подать прошение о запретительном судебном приказе против вас и тех, кто принимал участие в их травле. Вряд ли вам понравится такой оборот дела. И будет еще хуже, если вы это постановление нарушите.

— Не надо меня шантажировать.

— Вы не понимаете значения этого слова, а иначе бы знали, что я просто обрисовываю ситуацию. Можете обсудить ее со своими адвокатами, прежде чем успеете наделать глупостей, о которых придется пожалеть. А пока прошу вас удалиться. Ваша супруга расстроена и испытывает неловкость.

— Вам нет дела до моей жены.

— Верно. А вот если вы спровоцируете очередной скандал, тут без меня не обойтись.

— Линкольн. — Преподобный Гуди уже оправился от потрясения, и его голос звучал спокойно. — Понимаю, вы пребываете в смятенном состоянии, и если хотите облегчить душу, я помогу. Только прошу, отвезите Дженни домой. Она нездорова. И еще прошу не приходить больше в дом Божий с намерениями, не совместимыми с идеями христианства. Езжайте домой, Линкольн, и позаботьтесь о супруге. А я буду молиться за вас и вашу семью.

— Отвяжитесь со своими молитвами. — Блейк резко развернулся и пошел прочь, а его помощник помог Дженни спуститься с холма и довел ее до машины.

— Вам придется подыскать особо действенные молитвы, преподобный.

— Буду стараться по мере сил, — откликнулся со вздохом священник.

Эбигейл переодевалась трижды. Обычно она не слишком переживала по поводу одежды, если речь не шла об изменении внешности и новом имени. На сайте сообщалось, что стиль одежды свободный, если не указано иначе. Только свободный стиль подразумевал наличие платья или юбки, которых у Эбигейл на данный момент не было.

Значит, надо их немедленно приобрести.

Если им с Бруксом удастся осуществить задуманное… Нет, когда они добьются успеха, в котором Брукс не сомневается, ей понадобится разнообразный гардероб.

А пока она облачилась в синие брюки капри, красную блузку и босоножки, которые почти не носила и приобрела в минуту слабости. Некоторое время пришлось затратить на косметику, которой она также не пользовалась с тех пор, как стала Эбигейл. Ведь надо было постараться не привлекать к себе ненужного внимания. Тем не менее с косметикой она обращалась искусно.

Когда она снова станет Элизабет, чтобы сотрудничать с властями и выступить со свидетельскими показаниями против Волковых, это умение очень пригодится.

На мониторе появилась машина Брукса. Немного подумав, Эбигейл надела подаренные Джоном серьги. Она поступала так всегда, когда хотела чувствовать себя более уверенно.

Спустившись вниз, Эбигейл застала Брукса в кухне. Тот сердито сопел над банкой с колой.

— Что-то случилось?

— Да так. — Он откупорил крышку. — Скандал в баптистской церкви.

— У организованной религиозности свойственно провоцировать вспышки насилия.

Брукс приложил холодную банку ко лбу.

— Религия не имеет к скандалу никакого отношения. Блейк снова привязался к Конроям, выбрав сегодня для этой цели церковь. Начал ругаться в присутствии множества людей, пришел в бешенство и выставил себя дураком. Никак не успокоится. Поговорю с Конроями. Надо принять какие-то правовые меры…

Наконец он обратил внимание на Эбигейл:

— Какая ты сегодня красивая!

— Решила, что немного косметики вполне уместно.

— Здорово. — Брукс улыбнулся, и Эбигейл поняла, что его гнев понемногу утихает.

— Как тебе удается так быстро справляться с эмоциями?

— Я иду на барбекю с очаровательной женщиной, и от этой мысли настроение сразу улучшилось. Ну, что ты там приготовила?

Эбигейл вынула блюдо из холодильника, а вместе с ним упаковку пива.

— Если ты все еще озабочен утренним происшествием, думаю, твои родные поймут и…

— Нет, тебе не удастся увильнуть. Ох, какая красота! — восхитился он, глядя на миску с орзо. — Ну, готова?

— Пожалуй. — Эбигейл пристегнула поводок к ошейнику Берта. — Расскажи вкратце, чем интересуются люди, что придут на барбекю. Так мне будет легче завязать разговор.

— Уж с этим проблем не возникнет, можешь поверить. Как только объявим о помолвке, все женщины станут расспрашивать о свадебных планах.

— Но у нас их пока нет.

— Не волнуйся, еще до наступления вечера они появятся в избытке.

Эбигейл размышляла о предстоящем событии, сидя в машине с миской на коленях и осторожно принюхивающимся Бертом, который пристроился рядом.

— Может, им не понравится.

— Что именно? Мы с тобой? — Он бросил в сторону Эбигейл быстрый взгляд. — Они будут рады.

— Сомневаюсь, если им станут известны детали.

— Жаль, что нельзя им всего рассказать, а то ты убедилась бы, что очень ошибаешься насчет моих родных.

— Ты так спокоен. Я тоже приучила себя к хладнокровию, когда ожидаются перемены, но сейчас совсем другой случай. Трудно сохранить спокойствие в ожидании звонка от Энсона и гадать, как отреагируют власти. Думать о дне, когда придется давать показания, и о моей программе, которая почти готова.

— Что бы ни произошло, мы вместе. А потому я спокоен.

Эбигейл могла только завидовать Бруксу. Сердце билось все сильнее, желудок словно завязался узлом, и с каждой милей нервное напряжение лишь усиливалось. Эбигейл внушала себе, что сегодняшнее мероприятие похоже на первое появление в обществе с очередным новым именем. Тогда она тоже нервничала, но она умела справиться с волнением и предстать перед людьми такой, какой хотела им казаться.

Этот метод оправдывал себя в течение двенадцати лет, пока в ее жизни не появился Брукс. Брукс разглядел в ней нечто иное, чего не видели остальные, и сейчас это казалось Эбигейл благословением божьим.

Брукс дал ей шанс на нормальную жизнь, в которой иногда устраиваются барбекю на заднем дворе.

Когда машина подъехала к дому на Шоп-стрит, Эбигейл почти справилась с нервами.

— Не трусь, — подбодрил Брукс.

— Разве заметно?

— Нет, но меня не проведешь. Так, я возьму блюдо с едой и пиво, а ты — Берта.

Брукс взял под мышку блюдо, а в другую руку — упаковку с пивом, и они с Бертом на поводке направились к дому, откуда доносилась музыка, веселые голоса и аромат жарящегося на гриле мяса.

Трех женщин Эбигейл знала: мать Брукса и обеих его сестер. Но среди гостей было много других женщин и мужчин, а также детей. При мысли о том, что сейчас предстоит влиться в толпу незнакомых людей, пересохло в горле.

Однако не успела она опомниться, как Санни, поставив на стол тарелку, поспешила им навстречу.

— Ну, наконец!

— Пришлось отвлечься на кое-какие дела, — пояснил Брукс.

— Как же, слышала. — Санни быстро обняла Эбигейл, и та онемела от изумления. А мать Брукса уже гладила Берта. — Чудесно сегодня выглядите. А это что?

— Орзо, — с трудом выдавила Эбигейл. — Надеюсь, оно впишется в ваше меню.

— Ну, в наше меню вписаться несложно. Здесь всего понемножку. Но как красиво вы оформили блюдо! Иди поставь его на стол, Брукс, и принеси Эбигейл чего-нибудь выпить. Блендер трудится изо всех сил, смешивает коктейли «Маргарита».

— Схожу за коктейлем и мигом к тебе, — пообещал Брукс.

— Моя дочь Миа — вы знакомы с Миа и Сибил — делает изумительные коктейли. А почему вы не спускаете Берта с поводка? Пусть поиграет с Платоном.

Эбигейл наклонилась к псу и шепнула на ухо: «Друзья, Берт. Все друзья».

— Он хорошо общается с детьми? — поинтересовалась Санни.

— Да. Берт очень добрый и терпеливый. Он ни на кого не нападет без моей команды. Только если мне будет грозить опасность.

— Ну, здесь вам ничего не угрожает. Познакомьтесь с Миком и Хилли Конрой. Наши старые друзья. А это их сын Расс с женой Селин и малышкой Си-Си. У них случились неприятности, — болтала без умолку Санни. — Надо их приободрить.

— Да, Брукс рассказывал. Печальный случай. Он очень расстроился.

— Мы все переживаем… Знакомьтесь, это Эбигейл, — объявила Санни, когда они подошли к гостям.

— Давно пора познакомиться. — На Эбигейл оценивающе смотрела молодая женщина с гладкой кожей оливкового цвета, на которой особенно ярко выделялись зеленые глаза. — А то уж мы решили, что Брукс вас прячет.

— Нет, не прячет, — откликнулась Эбигейл.— «Я сама ото всех пряталась», — подумала она.

— Это Селин, малютка Си-Си и Расс. А вот родители Расса, Мик и Хилли, наши давние друзья.

— Я пару раз встречала вас в городе, — заметила Хилли. — Приятно наконец познакомиться.

— И мне тоже. Сожалею о неприятностях, которые вас постигли. У вас замечательный отель. Очень красивое здание.

— Спасибо за сочувствие. — Хилли положила голову мужу на плечо, словно ища поддержки. — Мы все восстановим, и станет еще лучше, чем прежде. Правда, Мик?

— Надеюсь. Слышал, младший Блейк и вам создал проблемы.

— Он хотел отомстить Бруксу, но ничего не вышло. Очень злобный и глупый тип с явной склонностью к насилию. Джастин должен ответить за безобразие, которое сотворил.

— Вот за это и выпьем, — предложила Миа. Она подошла к гостям с двумя стаканами «Маргариты» в руках. — Папочка ненадолго похитил Брукса, так что пока вас обслуживаю я.

— Ох, спасибо. Коктейль такой легкий и пенистый. — Эбигейл сделала глоток, сквозь пену распробовала текилу, придающую напитку пикантную крепость. — Очень вкусно.

— Взбадривает, да? — Санни обняла Эбигейл за плечи. — А насчет Берта вы оказались правы.

Эбигейл посмотрела в ту сторону, куда показала Санни, и увидела Берта. Пес сидел с покорным видом, а щенок вытанцовывал рядом. Длинноногая девочка обнимала Берта за шею, а мальчонка с льняными волосами гладил по спине.

— Он очень воспитанный пес, — заверила Эбигейл. — И ему очень нравится такое внимание.

— Какой огромный, прямо с лошадь! — восхитилась Селин.

Эбигейл хотела возразить, что лошадь средних размеров гораздо больше, но вовремя одумалась. Нельзя воспринимать каждое слово буквально.

— Своим видом он должен напугать всякого, кто решит вторгнуться непрошеным на мою территорию.

— Любого напугает до смерти, — согласился Расс. — Ну вот, я делаю второй заход, хочу уговорить Селин и приобрести лабрадора.

— Нет, пуделя.

— Дамская собачка.

— А мы и есть девочки, — рассмеялась Селин, целуя дочку в щеку. — А ты находишься в меньшинстве.

— Вот этот парнишка может сравнять счет. — Он ласково погладил жену по животу. — Мальчику нужна настоящая собака, а не французская игрушка.

— Пудели такие смышленые.

— Действительно, исключительно умная порода, — подтвердила Эбигейл. — Умнее считается только бордер-колли. Пудели очень проворные, а если правильно обучить, то очень послушные и многое умеют.

— Вот видишь?

— Лабрадор — настоящая собака. И тоже очень умная. — Расс бросил призывный взгляд на Эбигейл.

— Вы правы. Это самая популярная порода у нас в стране, а также в Великобритании. Они замечательные помощники. Очень преданные, а большинство отличаются игривостью. Чудесно ладят с маленькими детьми.

— Вот-вот, ладят с малышами. — Расс подхватил на руки Си-Си, и малышка рассмеялась, когда отец подбросил ее вверх. — Одна малышка уже есть, скоро появится и малыш.

— Пудели тоже прекрасно ладят с детьми. — Селин устремила на Эбигейл умоляющий взгляд в надежде на поддержку.

— Ну вот, эта парочка будет использовать вас в качестве судьи во время своих баталий, — рассмеялась Санни. — Но я вас спасу. Пойдемте, покажу свой сад. Еда будет готова через несколько минут.

— Наверное, им следует изобрести новую породу и назвать ее лабрапудель, — улыбнулась Эбигейл.

Оказывается, ничего сложного и страшного. В течение двадцати минут она осматривала сад, беседовала с родными и друзьями Брукса, отвечала на вопросы любопытных ребятишек, которые, вытаращив глаза, с восторгом смотрели на Берта.

А когда гости столпились у столов, стало еще легче. И совсем хорошо стало, когда подали кушанья и всеобщее внимание переключилось с Эбигейл на еду.

Барбекю на заднем дворике имеет свой смысл. Непринужденная обстановка, располагающая к общению, многочисленные блюда, приготовленные разными людьми. Похоже на ритуал племени, где взрослые присматривают за детьми, как своими, так и чужими, помогают их кормить и воспитывать. А рядом бегают собаки и подбирают объедки, которые им бросают со столов. Вот этого Эбигейл одобрить не могла.

А еще Эбигейл понравился пенный коктейль «Маргарита».

— Ну что, веселишься? — спросил Брукс.

— Да, ты оказался прав.

— Вот то-то же, слушайся впредь. — Он наклонился и поцеловал Эбигейл, а потом взял банку с пивом. — Думаю, всем присутствующим будет интересно послушать, — обратился он к гостям, не повышая голоса и не пытаясь заглушить разговоры, что велись за столом. — Мы с Эбигейл собираемся пожениться.

Мгновенно воцарилась мертвая тишина.

— Что ты сказал? — переспросила Миа.

— Главное, что ответила она. — Брукс взял Эбигейл за руку. — А она ответила «да».

— Господи, Брукс! — Лицо Миа расплылось в лучезарной улыбке. Она схватила мужа за руку и изо всех сил сжала, а потом обежала вокруг стола и обняла Брукса за плечи. — Ох, боже мой!

Потом вдруг все заговорили сразу, с Бруксом, с Эбигейл и друг другом. Эбигейл не знала, кому отвечать и что говорить. Сердце снова забилось чаще. Брукс сидел рядом и смотрел на мать, она тоже не отрывала взгляда от сына.

— Ма.

Санни кивнула, со вздохом поднялась. Брукс последовал ее примеру. Санни протянула руки и обняла его.

— Мальчик мой, — прошептала она, закрывая на мгновение глаза. А потом посмотрела прямо на Эбигейл и протянула руку.

Эбигейл, робея, тоже встала.

— Миссис…

Но Санни не дала договорить, а только схватила Эбигейл за руку и привлекла к себе.

— Ой, я сейчас расплачусь. Имею право. Погодите, дайте успокоиться. А потом пойду в дом и принесу шампанское, которое осталось с Нового года. Надо отметить такое событие.

Санни ослабила объятия и расцеловала Брукса в обе щеки. К огромному удивлению Эбигейл, Санни взяла в ладони ее лицо и тоже поцеловала по очереди в каждую щеку.

— Как же я рада! Пойду за шампанским.

— Ей надо прийти в себя, — пояснил Лорен, подходя к сыну. — Она счастлива, но должна успокоиться.

Лорен обнял сына, а потом Эбигейл.

— Добро пожаловать в нашу семью, — улыбнулся он, приподнимая Эбигейл на носки.

Все снова заговорили, бросились обнимать Эбигейл, а она не успевала отвечать на вопросы: где и когда состоится торжественное событие и какое она выберет платье.

Раздался хлопок — это открыли шампанское. Послышался смех и поздравления. Эбигейл прислонилась к Бруксу и посмотрела ему в глаза.

Семья. Теперь у нее появилась семья. Она здесь, рядом, и Эбигейл чувствовала, что пойдет на все ради ее сохранения.