Идущие следом Негатин Игорь

Глава 43

Страшно вспомнить, как мы прорывались к воротам от монастыря Святой Женевьевы! Сквозь толпы людей, готовых убивать любого, кто казался причастным к их бедам. Всё смешалось на улицах Баксвэра, и жители подчас не отличались от захватчиков. Они словно обезумели! Мир, некогда такой огромный и светлый, вдруг поблёк и сжался. Время… Даже безудержное время замедлило бег. Казалось, что я грежу наяву, видя как люди теряют свой человеческий облик и уподобляются голодным хищникам…

Эти картины сменились затяжными дождями, которые стали нашими верными спутниками на этом полном скорби пути. Казалось, что сами небеса оплакивают жертвы, возложенные на алтарь человеческой алчности и злобы. До сих пор изумляюсь везению, кое позволило вырваться из города. Видимо, сам Господь призрел своею десницей, дабы уберечь от гибели.

Зима и большая часть весны прошли в сражениях за Баксвэр. Сражениях, как оказалось, совершенно бессмысленных, но довольно кровавых. Позже я часто задавался вопросом о целях этой войны, но так и не нашёл достойных оправданий. Возможно, это было лишь частью плана, который, как вам наверное известно, привёл к свержению короля и переделу границ нашего королевства.

Весна в том году была поздней и очень холодной – что предвещало ещё один голодный год, – но мысли были заняты другим. Меня не пугали ни кровь, ни смерть. Кто-то назовёт это хладнокровием, а кто-то мужской мудростью, которой известна цена человеческой жизни. Орландо по большей части молчал, а если и проклинал, то грязь и дороги.

Вдруг, словно очнувшись от тяжёлых размышлений, он произнёс:

– Жак, я полагаю вам потребно знать не только тайну библиотеки Святой обители, но и некоторые суждения о недавних событиях, в коих мы принимали участие.

– Почему вы считаете, что это сейчас так важно? – признаться, я даже вздрогнул, насколько его слова самым удивительным образом совпали с моими мыслями.

– Потому что путь предстоит долгий, а у меня нехорошие предчувствия. Согласитесь, было бы весьма скверно погибнуть, не поделившись с вами своими открытиями.

– Шевалье!

– Полноте, Жак! – отмахнулся де Брег. – Вы же, чёрт меня побери, не пустоголовая дева! Если я затеял сей разговор, то считаю его своевременным и весьма важным. Однако должен предупредить, что открытия являются плодом умозаключений, основанных не только на рассказах Ирэн де Фуа, но и неких видениях, что не может послужить доказательством их реальной правдивости.

– Видениях?

– Которые мне удалось сохранить в своей памяти, когда мы пытались освободить душу Альбертины… – Шевалье поморщился, словно ему было неприятно вспоминать. – Эти образы весьма интересно совпали с фактами, узнанными из летописей нашей Святой обители. Сие позволило связать воедино события разных лет. Не удивляйтесь этому прозрению! Когда человек находится на грани гибели, разум обостряется, а осада Баксвэра, как бы это ужасно ни прозвучало, была изрядной причиной для этих… открытий.

Шевалье сделал небольшую паузу, вздохнул и продолжил:

– Итак… Эта история началась больше двадцати лет тому назад, когда молодой дворянин Хьюго д’Агильери прибыл в обитель Святой Женевьевы, где принял сан послушника. Благодаря острому уму и трудолюбию, он быстро выдвинулся и занял место подле отца настоятеля. Этот монах, – прищурился Орландо, – был очень не глуп. Помнится, я упоминал о трактатах, кои вышли из под его пера под названием «О сущности природы одержимых»? Верно? Так вот – сей труд получил известность среди служителей церкви, но вызывал резкую неприязнь Святого Трибунала. Если и позволительно так сказать о слугах Господних, то брат Хьюго «подрезал крылья» множеству мнимых святош, кои обращали правосудие в злокозненный фарс, направленный против недовольных. Полагаю, что первопричиной научных измышлений послужил тот факт, что прадед нашего аббата, Гвидо д’Агильери, был обвинён в богопротивной ереси и сожжён. Кстати, именно тогда и начался упадок этого рода, приведший к бедности и забвению.

– Отец Хьюго мстил Святому Трибуналу?

– Возможно, – кивнул шевалье. – На этого талантливого юношу обратил внимание Арно де Буасси, предок которого, как вам известно, тоже пострадал от несправедливости святых отцов. Между прочим, граф выступал против засилья церковников при королевском дворе, за что и угодил в опалу. Он считал – причём весьма справедливо, – что это ослабляет власть короля и наносит урон его подданным.

– Тогда и возник заговор? – с интересом спросил я.

– Нет, я так не думаю, – покачал головой де Брег. – Скажу больше – имею все основания предполагать, что он возник гораздо раньше, а отец Хьюго лишь примкнул к заговорщикам. Заговорщикам, среди которых был не только Арно де Буасси, но и его тесть – граф Мигель де Вердан.

– Тесть?!!

– Вы же заметили, Жак, что лик Альбертины имеет сходство с молодым Лионом! Это его мать и, как понимаете, супруга графа Арно, которая погибла во время кораблекрушения. Так как среди спасшихся её не было, то женщину сочли умершей. Судя по всему, граф де Буасси очень тяжело перенёс эту утрату. Зная его мерзкую натуру, в это трудно поверить, но, тем не менее, это правда. Как мне рассказывали, Арно и Альбертина были прекрасной парой.

– Вы это узнали от Ирэн де Фуа?

– Историю рода Вердан? – уточнил Орландо и покачал головой. – Частично. Некоторые факты, а если быть точным – образы, явились при слиянии с душой Альбертины, а труды аббата Хьюго я видел собственными глазами в монастырской библиотеке, когда искал книги о… Впрочем, это сейчас неважно.

– Что же было дальше?

– Граф Буасси женился во второй раз, но неудачно – его супруга умерла при родах.

– Но Альбертина всё-таки выжила при кораблекрушении?

– Благодаря вам, Жак де Тресс, мы можем продолжить историю и предположить, что ей повезло. Хотя… Зная дальнейшую судьбу этой женщины, сие трудно назвать «везением». Так или иначе, но Альбертина сумела выжить, хоть и потеряла память. Увы, мне неизвестно, где и как долго она скиталась, но, каким-то чудом, обрела приют в доме ведьмы.

– Ведьмы из Фортенси?!

– Именно так, – кивнул де Брег. – Я допускаю, что графиня не просто жила в услужении, но и была посвящена в некие тайные знания. Спустя некоторое время к ней вернулась память и она, ужаснувшись положению, бежала в Баксвэр, где и обратилась к отцу Хьюго.

– Позвольте, шевалье! – заметил я. – Но эта ведьма была так рассержена, словно потеряла очень близкого ей человека!

– Ведьма… – задумчиво протянул Орландо де Брег. – Как водится среди слуг нечистого, она готовила себе наследницу, дабы смерть была лёгкой. Не знаю, известен ли вам этот факт, но ведьмы, которые не озаботились ученицей, подыхают весьма мучительной смертью.

– Ведьма мечтала убить аббата Хьюго!

– Именно так. Она решила, что Альбертина поддалась его влиянию. Как вы знаете, ведьма даже создала оборотня, дабы отомстить святому отцу. Полагаю, что ведьма мстила за смерть ученицы, но сие случилось гораздо позднее.

– Когда Альбертина прибыла в Баксвэр, то это стало известно молодому священнику из числа серых братьев – отцу Раймонду, который только что посвятил себя служению и всеми силами старался пробиться наверх. Он же и объявил Альбертину ведьмой, требуя провести дознание, дабы выявить её колдовскую сущность.

– Зачем?!

– Он хотел надавить на Арно де Буасси. Борьба с еретиками и ведьмами требует больших денег, а граф был сказочно богат! Возможно, мои мысли покажутся вам богохульными, но служители Святого Трибунала по большей части преследуют лишь корыстные цели. Ладно, это сейчас не столь важно… Вернёмся к нашей истории. Граф де Буасси мог выкупить свою супругу, но тут вмешался наш отец Хьюго, который – что уж греха таить – был обуян грехом гордыни. Не ставя в известность графа, Хьюго испросил дозволения на проведение обряда экзорцизма. Не знаю что там произошло, но женщина погибла во время допроса и была оставлена в подземелье. Возможно, что при этом присутствовал и отец Раймонд, который, обозлённый вмешательством отца Хьюго, пресекал попытки обойтись «мягкими мерами» дознания. Будь Хьюго не столь упёртым церковником, я бы предположил что священник был тайно влюблён в Альбертину и преследовал совсем иные цели.

– Вы знаете, шевалье, – хмуро заметил я, – отец Хьюго и так преследовал свои цели, но они были весьма далеки от сердечных томлений.

– Вы так полагаете? – хмыкнул Орландо. – Извольте объяснить.

– Мне кажется, что как только в это дело вмешался Святой Трибунал, отец Хьюго решил умертвить эту женщину, чтобы она, под пытками не рассказала о заговоре, возглавляемом её мужем. Если бы она начала говорить, то выдала и отца Хьюго. Поэтому, шевалье, как мне кажется, не было никаких «мягких мер». Недаром ей забили камень в глотку.

– Так или иначе, но после её смерти, отец Хьюго испугался, – кивнул шевалье. – Если быть предельно точным, то испугались оба священника. Посему и молчали как рыбы. Отец Хьюго был так испуган, что потакал всем прихотям графа Буасси. Даже самым мерзким.

– Погодите! – нахмурился я. – Отец Даниэль, если запамятовали, пытался запугать Ирэн де Фуа именно этим фактом! Значит, сия история всё же выплыла наружу и была известна её родственникам.

– Уверены, что родственники знали правду? – покосился на меня де Брег. – Им могли сообщить о дьявольском создании в облике Альбертины. Создании, носящем знак Нечистого! Таким родством, Жак, не станешь хвастать напропалую, а уж тем более не станешь искать виновных в её гибели. Кстати, именно эта история могла послужить толчком безумию Арно де Буасси, который начал измываться над женщинами.

– Мстил за утраченную любовь?

– Это мерзко, но вы не находите, что похоже на правду?

– Согласен.

– Помните невестку мельника? Мне кажется, она была не единственной жертвой графа.

– Но почему де Вердан? – спросил я. – Ведь она была супругой графа Буасси?

– Графиня назвала её прежним именем, только и всего, – пожал плечами Орландо. – Само собой, что после этого происшествия наши святые отцы стали заклятыми врагами. Дьявол, я готов предположить, что за свою долгую жизнь они преизрядно навоевались! Тем паче если вспомнить заговорщиков во главе с Арно де Буасси, который, несмотря на свои премерзкие деяния, продолжал лелеять мечты о свержении и уничтожении Святого Трибунала.

– Заговор, направленный против церкви?

– Против Святого Трибунала, – уточнил де Брег. – Как бы там ни было, но вражда между священниками то утихала, то вспыхивала с новой силой. Так тянулось до тех самых пор, пока… – Орландо потрепал своего жеребца по шее и усмехнулся. – Пока в монастыре Святой Женевьевы не объявился нарочный из замка Буасси, который доставил известие о загадочной смерти старого графа, а некий послушник, известный в миру как Жак де Тресс, не был сослан в Лесную обитель… Удивительны людские судьбы, не правда ли?

– Всё же… – заметил я. – Была и некая третья сторона.

– Которая пользовалась покровительством самого Дьявола? Вспомните оружейную графа де Буасси! Серебряные наконечники на арбалетных болтах появились не ради тщеславия или глупости. Клянусь всеми святыми, что обитателям доводилось отражать нападения этих злокозненных тварей! Помните дочурку конюха Дарга? Её обратили в кровососа не просто так. Вампиры стремились любой ценой пробиться в замок Буасси.

– Чтобы завладеть гобеленами?

– Возможно. Единственное, что меня настораживает – промедление злых сил. Учитывая события последних месяцев, они были обязаны появиться на улицах Баксвэра! Как видели, сие было не столь уж трудно. Под конец осады мы сами не знали кто, где и с кем воюет. Если не считать… – протянул шевалье де Брег. – Если не считать исчезновения отца Раймонда.

– Думаете, что он был похищен?

– Почему бы и нет? Это не самый плохой способ, чтобы добраться до двух гобеленов, а может и дневников покойного графа…

Глава 44

Спустя две недели, на исходе дня, мы добрались до замка Вердан-Фуа, который встретил нас хмурой и тревожной тишиной. Устав от путешествия, мы даже не обратили внимания на излишне молчаливых слуг, принявших наших лошадей, и дворецкого, который двигался, как привидение. Гулкие и неожиданно пустые переходы привели нас в обеденную залу.

Признаться, мы не были готовы к столь неожиданной встрече…

Едва вступив в залу, увидели Ирэн де Фуа, сидящую подле камина. Не знаю, что именно меня насторожило, но, судя по всему, шевалье де Брег испытал схожие чувства. Тем паче что графиня даже не обернулась! Она была похожа на каменное изваяние, а отблески пламени камина лишь усиливали это впечатление.

Не успели к ней приблизиться, как раздался знакомый голос:

– Какая встреча, Орландо де Брег! Жак де Тресс? И вы здесь? Какая неожиданная удача!

– Отец Раймонд?! – удивился шевалье. – Как вы здесь оказались?!

– Где же мне быть, как не здесь? – улыбнулся его преподобие и развёл руками. К моему несказанному удивлению, он был в одежде мирянина, и столкнись мы с ним в толпе, святой отец мог бы остаться неузнанным. Нарядом и оружием он походил на знатного дворянина, а не на слугу Господа.

– В Баксвэре, святой отец… – сквозь зубы процедил Орландо. – В преданном вами Баксвэре.

Из полусумрака, царящего в этой зале, раздался скрипучий смех…

– Ведьма… – охнул я, указывая на старуху, замершую на одной из лавок. Клянусь, я мог бы ждать чего угодно, но лишь не этой дряхлой колдуньи!

– Что здесь происходит, раздери меня дьявол?! – зарычал де Брег. – Откуда эта старуха?!

– Помилуйте, шевалье, – улыбнулся отец Раймонд. – Кому, как не мне, заниматься делами этих… существ. Она прибыла на встречу со мной, дабы обсудить некоторые дела, кои важны нам обоим.

– Что с графиней?!

– Ирэн де Фуа пока что находится в добром здравии, а её состояние сродни снам наяву. Она всё прекрасно слышит и видит.

– Пока что?!

– Разумеется, – мягко ответил его преподобие. – Если вы отдадите мне первый гобелен графа Буасси, который оказался в ваших руках, то она будет жить.

– Вы обезумели, святой отец?! Я вам кишки на горло намотаю!

– Кхе-кхе… – Смех ведьмы был похож на скрип дверных петель. – Какой же ты наивный, зверёныш! Решил убить своего создателя?

– Что?!

– Он не знает! – засмеялась ведьма. – Клянусь Люцифером, это славно!

– Господь Всемогущий… – прошептал я.

– Этого не может быть… – вторил мне де Брег.

– Отчего же? – удивился отец Раймонд. – Чему ты так удивлён, Орландо? Да, я проклял и тебя, и твоего братца. Из вас получились прекрасные звери. Излишне любопытные, но это теперь не столь важно. Ты мне уже не интересен.

– Ты тот самый колдун… – с горечью усмехнулся де Брег. – Раздери меня дьявол, но я должен был догадаться об этом раньше.

– Господи, как это скучно! Колдун или священник, чёрное или белое. Недаром оборотни видят мир в серых полутонах! Я тот, кто соединил мудрость, дарованную небесами, и знания, ниспосланные падшим Ангелом.

– Дьяволом, – уточнил шевалье.

– Да, дьяволом. Разве Господь Бог не дозволяет существовать нечистому? Да, я сжигал и ведьм, и ведьмаков. Слабых, кои оскверняли Знания своей немощью. Их ничтожный разум был недостоин этой великой мудрости.

– За что вы прокляли мой род? – спросил Орландо. – В чём причина вашей ненависти?

– Это долгая история! Извини, но у меня нет желания вспоминать и ворошить дела дней минувших. Могу сказать лишь одно – твой отец был слишком упрям, а посему и дождался моего гнева.

– При чём здесь мой отец?

– Ты ведь знаешь о заговоре против Святого Трибунала, не правда ли? Барон Патрик де Брег был одним из тех, кто решил поддержать Арно де Буасси, и получил по заслугам. – Отец Раймонд наслаждался этим моментом истины. – Проклятья, обратившие вас в оборотней, навсегда заняли его мысли, и он никогда больше не интересовался делами заговорщиков. Экий бедняга… Он посвятил свою жизнь глупой мести. Ты с ним не встречался?

– Я убил его, – сквозь зубы процедил де Брег.

– Вот это славно! – засмеялся его преподобие. – Воистину, его постигла кара Небесная.

– Я и тебя убью… – с неожиданным спокойствием произнёс Орландо. Он прищурился и положил руку на эфес меча.

– Неужели? – Отец Раймонд, судя по спокойному взгляду, ничуть не испугался. – Меня? Господь Всемогущий, я бы на твоём месте не бросался столь дерзкими словами!

– Чем же ты меня испугаешь, тварь? Огнём Преисподней?

– Плох тот хозяин, который позволит псу кусаться! – наставительным тоном заметил его преподобие.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет. – Священник покачал головой. – Это ты сам себе угрожаешь. Убьёшь и никогда не избавишься от проклятья. Мало того – обратишься в рысь. Навсегда. Лишь несколько дней в году сможешь принимать человеческий облик, дабы чувствовать весь ужас своего падения. Станешь зверем, обречённым на вечную жажду крови.

– Я, пожалуй, рискну.

– Это ещё не всё… – протянул Раймонд и поднял руку. – Ты потеряешь память. Забудешь всё, что знал! Забудешь и любовь, и друзей, и книги, изучению которых посвятил не один год. Твой разум не выдержит такой пытки, и ты сойдёшь с ума. Останется лишь одно чувство…

– Чувство вечного голода?

– Верно. Рискнёшь это сделать?!

– Это сделаю я, – признаться, я даже не узнал своего голоса, но это было не столь важно.

– Прочь, щенок! – Ведьма поднялась и посмотрела на меня. Её глаза сверкнули, а сова, замершая на её плече, вдруг встряхнулась и ударила крыльями: – Ты что, Жак де Тресс, забыл о нашем уговоре?! Ты не причинишь вред тем, кто будет находиться рядом со мной! Забыл?!

– Вот дьявол… – пробурчал я и бросил взгляд на Орландо. – Что же нам делать, шевалье?

– Подчиниться, – сказал Орландо де Брег, не отрывая глаз от священника. – Ты хотел получить гобелен де Буасси? Изволь. Можешь его забрать.

– Положи его и убирайся. – Колдун оскалился и указал на стол.

– Без графини я не уйду.

– Можешь забрать её с собой. – Раймонд покосился на ведьму и кивнул. Старуха, хоть и без особого желания, но взмахнула рукой, будто сдёргивая с графини невидимое покрывало. Графиня де Фуа застонала и обмякла. Шевалье де Брег бросился к ней.

– Господи… – прошептал я. – Зачем всё это?

– Зачем? – Отец Раймонд даже улыбнулся. Он праздновал победу и посему удостоил меня своим вниманием. – Это власть! Власть не только над людскими душами и судьбами! Власть над временем!

– Прах меня раздери… К чему столько лишних жертв? Вы настолько могущественны, что могли бы вернуть эти гобелены, прибегнув к магии!

– Иногда, Жак де Тресс, это невозможно. К тому же я не единственный, кто охотился за этими вещами. Довольно слов! Забирайте свою девку и проваливайте, пока я не передумал!

– Будь ты проклят…

Я даже не заметил быстрой тени, скользнувшей в полумраке залы. Кто-то невидимый схватил колдуна за горло, и он захрипел. Удар! Хрип! Из груди колдуна показалось остриё кинжала, по которому стекала кровь. Убийца, а точнее – наш избавитель, вырвал клинок из раны и толкнул тело Раймонда в сторону. Колдун рухнул на каменные плиты, несколько раз дёрнулся и замер. Увы, его смерть была слишком лёгкой.

Перед нами стоял один из незнакомцев, с которыми мы встречались в Баксвэре. Смуглый и высокий воин с длинными чёрными волосами, украшенными обильной сединой… Один из тех, кого шевалье де Брег называл потомками древних богов. Я был готов ему поверить – ни один мускул не дрогнул на лице этого… человека. Он был подобен древним воителям, чьи клинки не единожды карали вселенское зло именем безвестных, но могущественных богов.

Ведьма вскрикнула, но тут из тени выступила ещё одна фигура – русоволосый мужчина. Обвёл взглядом залу, задержав взгляд на графине и направился к старухе. В руках он держал меч. Старуха оскалилась, показывая острые и пожелтевшие клыки. Усмехнулась, тряхнула головой и подняла руки, словно решила благословить всех собравшихся в этой зале. С губ слетели слова волшбы, и тотчас, повинуясь проклятой воле, начали оживать фамильные портреты рода де Вердан.

Эти давно усопшие люди обретали плоть и кровь. Лязгали старинные доспехи, звенели клинки. Во тьме замковых переходов замелькали тени, а во дворе замка раздавались ужасные хрипы, словно слуги графини обезумели и обратились в послушных ведьме рабов…

– Простите меня, графиня… – прошептал шевалье де Брег и поднёс руку к груди. Нож. «Двуликий». Клинок, который помогал обратиться в зверя. Мне ещё не доводилось видеть, как он обращается в рысь. Вот так, прямо на глазах.

Раздался ужасный рык!

Господи, не дай вам Бог увидеть, как человеческое тело преображается в нечисть!

К моему удивлению, незнакомцы были больше обеспокоены противником, нежели этим превращением. Рысь тряхнула головой, царапнула когтями каменные плиты и оскалилась.

Нам оставалось обнажить клинки и замкнуть круг подле графини, готовясь в драке, но тут раздался лёгкий шелест. Такой лёгкий, словно ветер коснулся верхушек деревьев. Эта незримая сила окружила нас пеленой, которая стала сгущаться, превращаясь в…

– Призрак… – выдохнул я. – Альбертина де Вердан!

Увы, брат Маргус не смог изгнать её душу в Чистилище. Поэтому Орландо де Брег сумел сохранить некие видения, а я так и не почувствовал спасительного облегчения, о котором мне рассказывал шевалье.

Клянусь, даже умирая, вспомню её величественную фигуру. Призрак женщины, который встал перед нами, вдруг раскинул руки, словно просил небеса о помощи и заступничестве! На ладонях вспыхнули огни…

Они были такими яркими, что глаза не выдерживали этого свечения. Еще одно мгновение, и сие пламя взорвалось длинными молниями, которые ударили в тело ведьмы, и старуху отшвырнуло к стене, словно кусок грязной ветоши!

Ведьма, обессиленная этим ударом, едва сумела подняться на ноги. Её руки тряслись, а по лицу стекали струйки чёрной крови, похожей на капли дёгтя. Будь я проклят, но призрак едва не убил мерзкую старуху! Ведьма хоть и осталась в живых, но была лишена изрядной доли своих сил – её чары начали рассеиваться. Слуги, обращённые в покорных рабов, падали на пол и корчились от нестерпимой боли, словно их тела извергали нечисть. Призраки… Призраки умерших предков таяли в воздухе, чтобы занять место на старинных полотнах.

– Будьте вы… – прохрипела ведьма и подняла руки. – Будьте вы про…

Она не успела закончить, когда к ней подошёл русоволосый незнакомец, который первым из нас оправился от удивления. Он произнёс какую-то фразу, которую я не понял. Слова были короткими, словно удар бича. Усмехнувшись, незнакомец поднял меч… Мелькнул клинок, и по каменный плитам покатилась отрубленная голова.

Обезглавленное тело ещё падало, когда ударил оглушительный раскат грома! Удар был таким сильным, что, казалось, замок вздрогнул! Следом за ним по зале пронёсся холодный ветер, покрывая стены блестящим серебристым инеем. Рычал оборотень, царапая когтями каменный пол, но его голос был слишком слаб и утонул в завывании ветра. Ещё один удар, и залу заволокло туманом. Даже не туманом, а дымкой, сотканной из невесомой золотой пыли. Она таяла прямо на глазах, но чувства… Чувства, которые я испытал в это мгновение, никогда не забуду! Вкус свободы… Свободы Альбертины де Вердан.

Глава 45

Седовласый выступил вперёд и посмотрел на стол, на котором лежал гобелен, потом бросил взгляд на измученного обращением шевалье де Брега и улыбнулся, словно встретил давнего знакомого:

– Оборотень в шкуре рыси? Надо же… Редкий зверь.

– Я человек! – прорычал Орландо.

– Да… – после небольшой паузы, кивнул незнакомец. – Пожалуй, я не прав. Вы человек…

Орландо де Брег оскалился, пытаясь, несмотря на боль, защитить Ирэн. Обессиленный, он даже в человеческом обличье был готов загрызть любого, кто покусится на эту женщину. Лохмотья его одежд были пропитаны кровью. Как уже говорил, я впервые видел, как он обращается в зверя, не снимая одежд. В момент смертельной опасности это позволяло не тратить драгоценное время, но было сопряжено с излишними страданиями, так как наряд становился частью звериной шкуры.

Я, даже не раздумывая, двинулся следом, готовый к любым неожиданностям, а то и новой схватке, но незнакомец лишь отмахнулся:

– Оставьте, господа! Ваши жизни нам не интересны!

Мужчина подошёл к столу и аккуратно расправил гобелен. Он прикасался к ткани так бережно, словно к полотнам величайших художников, чьи длани благословил сам Господь Бог. К нему присоединился и второй незнакомец, который принёс и положил на стол ещё два гобелена. Они обменялись несколькими фразами на том же непонятном языке и посмотрели на нас.

– Вы нашли решение этой загадки? – спросил седовласый.

– Кто вы такие?! – хрипел шевалье де Брег. Его била сильная дрожь, а по лицу стекали капли холодного пота.

– Мы? – усмехнулся незнакомец. – Идущие следом.

– Как это пр-р-рикажете понимать?!

– Понимайте, как вам будет угодно. Мы не собираемся причинять вам зла.

– Если вы пришли за этими вещами, то они принадлежат графине.

– Разве мы оспариваем права её сиятельства? Мы обращаемся к голосу вашего разума и просим о небольшой ответной любезности. – Он бросил красноречивый взгляд на тела убитых. – Полагаю, что мы оказали вам услугу, разделавшись с этими… существами.

– Мы благодарны вам за помощь, но у нас нет записей графа де Буасси.

– Они есть у нас, – выступил русоволосый и положил на стол книгу и уже знакомый мне свиток с планом замка Вердан-Фуа. – Вынужден вас разочаровать, господа, но в этих записях нет ни малейшего намёка, указующего на местонахождение тайника.

– Вы что, убили Даниэля Сагальского? – оскалился де Брег.

– Господь с вами! Зачем? Есть множество других способов забрать записи, не причиняя увечий, – покачал головой русоволосый мужчина. – Просто напоили.

– Увы, но пить сей святоша совершенно не умеет, – добавил его друг.

– Мы полагали, что в записях графа найдутся какие-то объяснения, – сказал я.

– Их там нет, – поморщился незнакомец. – Размышления о королевской власти, политике и мироустройстве. Мысли довольно крамольные, но не лишённые смысла.

– Помогите им, господа, – тихо сказала Ирэн. Она пусть и была весьма испугана, но уже пришла в себя.

– Но, ваше сиятельство…

– Довольно! Орландо! Жак! Я… Я так хочу.

– Нет, – покачал головой шевалье де Брег. Он поднял голову, посмотрел на седовласого кавалера, а затем перевёл взгляд на графиню: – Даже из любви к вам, сударыня. Я не двинусь с места, не узнав, кто такие эти господа и что за тайну скрывают гобелены. Прошу простить, но иначе поступить не могу. Господь свидетель, что если всю кровь, пролитую во имя этих тряпок, собрать в этой зале, то мы просто захлебнёмся! Не желаю, чтобы сия тайна и дальше плодила несчастья, а цели этих господ мне совершенно неизвестны.

– Как вы относитесь к нечисти, сударь? – спокойно спросил седовласый.

– К нечисти? – усмехнулся де Брег. – Как вы изволили видеть, я к ней отношусь.