Каждый последний вздох Арментроут Дженнифер

Стейси заговорила не сразу.

– Я много думала об этом. Ведь я всерьез обратила внимание на Сэма, только когда он начал меняться, понимаешь? Когда стал по-другому одеваться, укладывать волосы. Когда в нем появилась уверенность…

О нет.

– И все это время, все время это был не Сэм. – Ее голос треснул. – Это была та тварь, что выдавала себя за него. Значит ли это, что я влюбилась в мерзкое существо, Лейла? В него, а не в Сэма? И что это говорит обо мне?

– Ох, Стейси… не трави себе душу. По правде говоря, я думаю, что тебе всегда нравился Сэм, просто ты не сразу разобралась в своих чувствах. И Лилин тут совершенно ни при чем.

– Ты уверена? – пропищала она совсем по-детски.

– Я уверена, и смотри на это иначе. Лилин настолько вжился в роль Сэма, что никто из нас не заметил подмены. Ты думала, что это Сэм. Я тоже думала, что это Сэм – его новая версия, которая, наконец, научилась пользоваться расческой.

Смех Стейси пролился бальзамом на мои уши.

– Точно. Ну ладно.

Крошечные узелки затянулись у меня в животе.

– Ты поняла меня? Больше не будешь на себя наговаривать?

– Нет. Я просто… хотела услышать от тебя именно эти слова. Вот и все, – пообещала подруга, и я надеялась, что она говорит правду. – Когда я смогу тебя увидеть, чтобы узнать подробности о тебе и Роте из первых уст?

Я сомневалась в том, что смогу удовлетворить ее любопытство, поскольку мы еще толком не поговорили с Ротом – по крайней мере, на трезвую голову.

– Ты придешь на занятия в понедельник?

– Наверное. А ты?

Мои плечи поникли.

– Я очень хочу, но сейчас мы должны выяснить, что делать с Лилин. Слишком много времени упущено.

– О, Лейла.

Я тряхнула головой, чтобы не зацикливаться на этом.

– Как только все уляжется, я что-нибудь придумаю. Во всяком случае, попробую встретиться с тобой после школы. Все будет зависеть от того, что мы наметим.

Мы договорились переписываться, но, прежде чем я нажала отбой, она задержала меня.

– Лейла?

– Да?

Я отчетливо расслышала ее резкий вздох.

– Обещай мне, что ты поможешь Сэму. И он получит то, что заслуживает.

Моя свободная рука сжалась в кулак, пока кончики ногтей не впились в ладонь.

– Я обещаю тебе. И не нарушу это обещание.

Как только опустилась ночь и быстрая проверка убедила меня, что Рот еще спит в окружении похрапывающих фамильяров, я стянула одеяло с кровати в своей спальне и вышла на балкон, откуда открывался вид на какой-то заповедник.

Запрокинув голову, я выдохнула, и маленькое туманное облачко пара вырвалось у меня изо рта. Ночь выдалась ясная, на небе крошечными, далекими бриллиантами мерцали тысячи звезд. Я подошла к перилам, плотнее укутываясь в одеяло.

Мозг продолжал лихорадочно работать. Ему предстояло столько всего переосмыслить. Я снова прокручивала в памяти разговор со Стейси, размышляя над ее страхами. Душа болела за нее, мне так хотелось сделать что-то большее, но единственное, что было мне по силам, – это освободить душу Сэма, и я твердо решила, что доведу дело до конца. Я уже знала, с чего начать – с визита к Жнецу. Просто нужно было подождать до следующей недели, но это и убивало меня – кто знал, что произойдет за это время с душой моего друга.

А еще нам нужно было разобраться с Лилин – я знала, что он не станет долго отсиживаться в подполье. Но потом мысли незаметно переключились на сбежавшего от меня демона, а потом вернулись к моим оперенным крыльям. Это неизбежно заставило меня задуматься об Альфах. Почему именно сейчас они вдруг решили, что я – худшее из зол, ведь терпели же меня на этом свете целых семнадцать лет?

Я догадывалась, что это как-то связано с моими крыльями и странной сменой обличья.

Одинокая звезда оторвалась от звездного облака и устремилась по небу, привлекая мое внимание. Раньше я думала, что это ангелы спускаются с небес. Зейн лучше разбирался в таких делах и подшучивал надо мной, сочиняя истории об ангелах-хранителях, которые спешат на защиту своих подопечных.

Крепко зажмурившись, я сделала болезненный вдох. Не знаю, как долго я стояла на балконе, но к тому времени, как я вернулась в комнату, нос окоченел, а губы занемели. Сбросив одеяло на кровать, я переоделась в пижаму, но, прежде чем я успела забраться в постель, что-то остановило меня.

Сердце забилось сильнее, я развернулась и выбежала за дверь. Я даже не дала себе времени подумать о том, что собираюсь сделать, решительно направляясь к комнате, где спал Рот. Открыв дверь, я проскользнула внутрь и тихо подошла к кровати.

Рот лежал на боку, лицом к двери. Его губы были слегка приоткрыты, волосы небрежно рассыпались по лбу. Одеяло сбилось ниже талии, и я увидела, что Бэмби все-таки вернулась на место. Она растянулась татуировкой вдоль его левого предплечья. Похоже, она пролезла и на спину, но этого я уже не могла разглядеть. Я не увидела котят, но по опыту знала, что они могут скрываться где угодно, готовые наброситься на мои ступни и лодыжки.

Мне не хотелось возвращаться к себе, засыпать наедине со своими тревожными мыслями. Я хотела остаться здесь, с ним. Сердце застряло где-то в горле, когда я метнулась к кровати, юркнула под одеяло.

Мои движения не разбудили Рота, и я испытала облегчение, потому что на самом деле чувствовала себя неловко, забравшись как лунатик в чужую постель. Устроившись на боку, лицом к нему, я подняла статус лунатика на совершенно новый уровень, позволив своему взгляду бродить по лицу моего демона. У меня чесались пальцы, и я с трудом сдерживала желание коснуться его щеки, но я сцепила руки под подбородком, и вскоре вихрь в голове поутих. Близость к нему успокаивала меня, дарила ощущение безопасности, в чем я отчаянно нуждалась.

Прислушиваясь к его устойчивому и ровному дыханию, я не заметила, как закрылись и мои глаза. Стоило мне задремать, как из-за спины Рота донесся звук, напоминающий урчание мини-мотора. До меня почти сразу дошло, что это один из тех дьявольских котят, и, как бы я ни относилась к негодникам, улыбка тронула мои губы.

Я спала глубоким сном, убаюканная теплом тела Рота, и не знаю, сколько часов прошло, но вдруг я почувствовала, как чья-то рука обвилась вокруг моей талии и притянула меня, пока я не уперлась в твердую грудь. Я удивленно моргнула.

На меня смотрели янтарные глаза.

– Доброе утро.

Его голос был грубым ото сна, а дыхание – мятным, как будто Рот почистил зубы, прежде чем снова забраться в постель. Сон еще дурманил голову, когда я медленно подняла взгляд и заметила, что волосы у него влажные.

Должно быть, он увидел замешательство на моем лице.

– Я принял душ, – объяснил он. Подняв руку, Рот поймал пальцами прядь моих волос и убрал ее за ухо. – Ты спала как убитая, когда я проснулся. Решил потратить время с пользой и смыть с себя вчерашнее зловоние. – Его взгляд блуждал по моему лицу, в то время как кончики пальцев чертили линию вдоль моих бровей. – Должен признать, для меня было приятным сюрпризом – проснуться и обнаружить тебя в своей постели.

Мой язык отлепился от нёба.

– Правда?

– Да. – Его палец теперь легко скользил по моей переносице. – Когда я проснулся, то поймал себя на мысли, что у меня никогда такого не было. Ни с тобой. Ни с кем. Я всегда…

Я не раз засыпала с ним в постели, но просыпалась одна – он всегда уходил – пожалуй, не считая тех дней, пока я металась между жизнью и смертью, но, казалось, Рот не брал их в расчет, как и я.

Странная улыбка играла на его губах. Даже не столько странная, сколько незнакомая, я никогда такой не видела. В ней сквозило мальчишеское очарование.

– Мне так это понравилось, что теперь я избалован. Всего одно утро – и я испорчен на всю жизнь. Я хочу, чтобы ты каждое утро просыпалась здесь, со мной. Ну, может быть, в хозяйской спальне. Там кровать удобнее.

Марево сна спало, и я поймала себя на том, что улыбаюсь ему, как полная дурочка.

– По мне, так и эта кровать хороша.

– Потому что в ней лежу я?

– Вау. – Моя глупая ухмылка стала шире. – Приятно видеть, что твое эго по-прежнему на высоте.

Проводя пальцем по моему лбу, Рот хохотнул глубоким басом. Голос затих, померкла и ухмылка.

– Прошлая ночь. Я… я сожалею об этом, – выговорил он, с трудом подбирая слова извинений, и меня это почему-то рассмешило. Демонам нелегко просить прощения. В их лексиконе попросту нет слова «извини». – Я действительно думал, что ты уходишь от меня, и нарочно напился в хлам, чтобы не бежать за тобой. Это не оправдание. Я знаю, но мне действительно… очень жаль.

– Все в порядке. Ты был милым.

– Милым? – Его пальцы скользнули к моей челюсти. – Я предпочитаю «зверски сексуальным».

Я все-таки не сдержалась и расхохоталась.

– Извини, но это описание больше подходит Тамперу.

Он нашел взглядом мои глаза, и его пальцы замерли у меня на подбородке, чуть ниже рта.

– Как ты? – Когда я не ответила, он провел большим пальцем по моей нижней губе. – Я могу догадаться. Вчера днем ты говорила с Зейном, а сегодня утром просыпаешься со мной. Я знаю, что тебе это далось нелегко.

– Да, – прошептала я, и перед глазами снова возникло перекошенное от злости лицо Зейна. Эти воспоминания тоже преследовали меня прошлой ночью.

Свет пробился сквозь щель в плотных шторах, лаская его щеку.

– Ну, так как же ты?

Я уже приготовилась сказать, что со мной все в порядке, но поняла, что это неправда. А я не хотела, чтобы между нами снова вставала ложь.

– Да, было тяжело, – призналась я и положила руку ему на грудь. Он слегка вздрогнул, и мне это понравилось – понравилось, что мое прикосновение не оставило его равнодушным. – Наверное, для меня это стало одним из самых трудных испытаний, потому что он дорог мне. Я люблю его и никогда не хотела причинить ему боль. Никогда.

– Я знаю. – Его губы скользнули по моему лбу. – Потерять тебя – это нелегко, но я думаю…

– Что? – Я позволила своим пальцам поблуждать по его телу. Как это странно, думала я, выписывая круг на его груди, что у меня появилось полное право на столь интимные прикосновения. Я будто обрела некую силу. Не ту, что помогала выстоять против демонов-искусителей или моего клана, но силу, которая дарила пьянящее ощущение.

– Не могу поверить, что я собираюсь сказать это, – признался Рот со вздохом. – Каменный – хороший парень, но его, наверное, лучше оставить в покое.

Я на мгновение закрыла глаза.

– Да, я знаю.

Он крепче сжал мою талию.

– Мы можем кое-что сделать?

Мои пальцы остановились на одном из кубиков его пресса.

– Хм.

– Бесстыдница, что ж тебя все на неприличное тянет! Я не об этом. Пока, – добавил он многозначительно, отчего у меня сладко заныло внизу живота. – Я имел в виду, можем ли мы повторить вчерашний вечер?

Я не поняла.

– Как это?

– Я был пьян в дым, но, кажется, ты говорила, что хочешь быть со мной, и я хочу услышать это снова.

Мое сердце сделало сальто, и я откинула голову назад, так что наши губы почти соприкоснулись.

– Я хочу быть здесь, с тобой. – Его хватка стала еще крепче, и он припечатал меня к своей груди, как вчера, и опять мне это очень понравилось. – Я хочу быть с тобой.

Рот прижался лбом к моему лбу и плавным движением перекатился на спину, увлекая меня за собой. Я распласталась у него на груди, и наши ноги переплелись. Его рука все так же крепко обвивала мою талию, а другой он обхватил мой затылок, отчего у меня по спине побежала волна мурашек.

Но я еще не закончила с признаниями. Я заглянула в его глаза – невероятно красивые, отливающие темным золотом, – и сказала то, чего никогда и никому не говорила. И за каждым моим словом стояло глубокое чувство, идущее от сердца.

– Я люблю тебя, Рот. – Мой голос задрожал от волнения. – Я влюблена в тебя.

Рот снова пришел в движение. На этот раз я оказалась на спине, а он навис надо мною, просунув одну ногу между моими бедрами, а мой затылок все так же покоился в его ладони.

– Скажи еще раз, – взмолился он голосом едва ли громче шепота.

– Я люблю тебя. Я люблю тебя. – И я повторяла это снова и снова, пока могла говорить, потому что его губы заставили меня замолчать.

Поцелуй не имел ничего общего со вчерашним. Он ласкал мои губы сладкими прикосновениями, которые так не вязались с его невероятной силищей, и я трепетала каждой своей клеточкой. Он целовал меня нежно, а потом приподнялся, чтобы я могла его видеть. Сняв мою руку со своего плеча, он сплел наши пальцы и прижал наши соединенные руки к груди. Я чувствовала, как сильно бьется его сердце.

– Я жажду обладать тобой, как только может жаждать любой хороший демон. – Его рука сильнее сжала мой затылок. – И мое желание растет с каждой секундой, что должно пугать меня, а на самом деле возбуждает еще больше. Но самое главное – это то, что я люблю тебя, – сказал он, и я вздрогнула всем телом от этих слов. Он, казалось, не заметил. – Я, Астарот, наследный принц Ада, и я люблю тебя, Лейла Шоу. Вчера. Сегодня. Завтра. Пройдет сто десятков лет, а я буду по-прежнему любить тебя, и моя любовь даже спустя десятилетия будет такой же пламенной, как сегодня.

Слушая его слова, я как будто обнимала солнце. Тепло струилось в меня, и он закрепил свое признание поцелуем, ничуть не похожим на те мягкие, ласково-ощупывающие прикосновения губ, которыми мы только что обменялись. Этим страстным, глубоким и проникновенным поцелуем он словно предъявлял права на меня, а я – на него. После того, что нам довелось пережить, мы рушили все барьеры между нами и отрезали путь назад.

«Я люблю тебя» звучало снова и снова, между поцелуями, а потом и между стонами, которые сопровождали поцелуи. Даже когда иссякла речь, это признание разносилось криком в каждом прикосновении губ и рук.

Рот стиснул мои бедра и прижался ко мне всем телом. Тонкие пижамные брюки уже не служили преградой между нами, когда мы с жадностью набросились друг на друга. Я хотела его так сильно, что ощущала физическую боль, только она уходила дальше, глубже, впивалась в кожу, кромсала мышцы и прожигала кости. Должно быть, он чувствовал то же самое, потому что я ощущала силу его желания в каждом движении бедер, и, когда он скользнул рукой мне под рубашку задирая ее, я уже едва могла дышать. Мое сердце грохотало, как молот, когда он приподнялся на одной руке и устремил на меня обжигающий взгляд.

Я лежала полуобнаженная, и, хотя он не впервые видел так много моего тела, целый рой людоедских бабочек выпорхнул из гнезда и захлопал крыльями у меня в животе. Опытом в таких делах я похвастать не могла, но распознать острый голод в его пламенном взгляде не составило труда, и в глубине своего естества я знала, что он пребывает в восторге от увиденного.

И он подтвердил это.

– Красиво, – произнес он голосом густым и чувственным, пробежавшись пальцами по моему животу. Я снова вздрогнула и закусила губу. – Ты такая красивая, Лейла. И, если бы я мог выбрать только одну вещь, чтобы любоваться остаток вечности, это была бы ты.

Мое сердце расширилось до невероятных размеров, и мне казалось, что я воспаряю к потолку и выше, к звездам. Может быть, даже на Небеса.

Пальцы Рота не знали отдыха, и у меня перехватило дыхание от его трепетных ласк.

– Это всегда будешь ты.

А потом он целовал меня снова, и эти поцелуи, эти мгновения были драгоценными, всепоглощающими и такими прекрасными.

Его губы скатились по моей щеке к уху, и он прошептал слова, от которых запылала моя кожа, закружилась голова, а мышцы сжались самым восхитительным образом. Когда он поднял голову, я увидела в его взгляде вопрос, желание и еще много чего другого.

Я кивнула.

Уголок его губ дернулся вверх, и он произнес:

– Спасибо.

Я так и не поняла, за что, но в следующее мгновение все мысли улетучились, потому что он поцеловал уголок моего рта, а потом его губы проложили тропинку из крошечных поцелуев, спускаясь от подбородка по шее и все ниже и ниже.

Мои пальцы впились в одеяло, когда он замер, что вызвало у меня судорожный вздох. Я действительно не понимала, почему он благодарит меня за свои же ласки, потому что на самом деле все должно быть наоборот.

Он коснулся губами моих ребер.

– Я думаю, нам нужно сделать тебе тату.

До меня дошло не сразу.

– …Татуировку?

– Да. – Он оставил поцелуй чуть выше моего пупка. – Фамильяр.

– А мне можно?

Рот поднял подбородок и улыбнулся так, что мое сердце перевернулось и шлепнулось.

– Не вижу причин, почему нет. И я даже знаю, кто ее сделает. – Он пробежался взглядом по всему моему телу, повергая меня в дрожь. – Я нашел подходящее место. – Он провел рукой по моим ребрам. – Или здесь? – Та же рука прокралась под пояс пижамных штанишек и коснулась моего бедра. Его взгляд разгорелся жарче. – Мне очень нравится идея поместить ее здесь.

– Не все ли равно, в каком месте накалывать? – спросила я. – Она же в любом случае будет передвигаться, верно?

– О, это имеет значение. – Он поцеловал меня чуть ниже пупка. – И, прежде всего, для меня.

Я засмеялась.

– Ладно, уговорил.

Ухмыляясь, он снова приподнялся, взбираясь на меня. Его руки, огромные и крепкие, опустились по обе стороны моей головы. У меня сбилось дыхание, когда его губы завладели моим ртом. Я обхватила его руками, прижимая к себе. Наши языки встретились, и его вкус едва не свел меня с ума.

Рот опять пришел в движение, сползая вниз. Мои пальцы играли в его волосах, и я уже не могла следить, куда он направляется, потому что он лишил меня разума и всяких навыков мышления.

Даже не знаю, в какой момент с меня слетели пижамные штаны и куда они подевались. Это походило на волшебство. Рот творил чудеса магии. И меня не переставала восхищать его обольстительная улыбка, когда он блуждал руками по моим бедрам. Теперь ничто не разделяло мою кожу и его руки, я чувствовала каждое прикосновение, и даже самые мягкие ласки пронизывали меня разрядами тока.

– Малышка?

Я отпустила его волосы, и мои руки легли на одеяло.

– Да?

– Как ты смотришь на то, чтобы сделать тату здесь? – Он поцеловал мое бедро чуть выше колена с внутренней стороны. – Это очень интересное место. Мне нравится.

Я закусила нижнюю губу.

– Кто бы сомневался.

Его глаза вспыхнули яркой охрой.

– Знаешь, о чем еще я подумал?

От него можно было ожидать чего угодно.

– Я думаю, что оформлю все официально. Скажем, стану президентом демонического фан-клуба Лейлы.

Я от души расхохоталась.

– И как это будет выглядеть? Сошьешь себе рубашку с надписью, что ты – официальный президент?

– А еще пуговицы. Я твердо решил сделать себе несколько пуговиц.

Я было засмеялась, но его пальцы отыскали тонкую материю – единственный ее клочок, оставшийся на мне, – и дальше все пошло по нарастающей. Я нервничала, но в то же время доверяла ему, вспоминая, что он прошептал мне на ухо чуть раньше. Я знала, что мы не будем торопиться и дойдем только до определенного предела. Прежде чем я успела распсиховаться, его губы оказались там же, где и руки, и я больше не думала ни о чем. Остались только он и сумасшедший, восхитительный прилив ощущений, которые он дарил. Рот, конечно, мастерски, абсолютно виртуозно владел искусством обольщения, потому что я уже не чувствовала себя прежней. Я никогда еще не содрогалась и не взрывалась, как сейчас, и эти стоны исходили как будто не от меня. Я стала туго натянутой струной, и, когда ее отпустили, меня подхватил вихрь, вознося так высоко, что я могла бы поцеловать звезды.

Рот медленно поднялся, подсунул руку мне под спину и притянул меня к своей груди. Когда я открыла глаза, мне показалось, что он тоже в прострации, и я удивилась, потому что это он совершал безумства, от которых у меня сносило крышу. Я была лишь потребителем удовольствий.

– Это… – Язык совершенно не слушался. – Это было потрясающе.

На его лице промелькнула высокомерная усмешка, как будто он в этом и не сомневался, но было и что-то по-детски озорное в изгибе его губ. Он растянулся рядом со мной, не выпуская меня из рук. Склонив голову, он нежно поцеловал меня, и я чувствовала себя ватной куклой в его объятиях.

Горячие губы скользнули по моим влажным бровям.

– Я хочу вечность из таких утренних пробуждений. – Он уронил поцелуй возле моего уха. – Вечность.

Внезапный озноб пробежал по моему телу, и я распахнула глаза. Счастливое сияние померкло, дурман рассеялся. Я вдруг поняла нечто очень важное – то, о чем никто из нас даже не задумывался. Рот никогда не станет старше. Сколько бы он ни ходил по этой земле, он всегда будет выглядеть так же, как сегодня, а я со временем состарюсь и умру, как всякий смертный – потому что во мне течет кровь Стража.

У Рота впереди целая вечность.

У меня ее нет.