Черно-белая палитра Куно Ольга

— Нет, конечно, — фыркнул Дик. — Станут они со мной разговаривать. Аристократки из высшего общества, высокомерные настолько, что зубы сводит. Что им следователь? Вся информация от служанок.

Он прикусил губу и поднял глаза на Уилфорта, запоздало сообразив, что отрицательно высказываться об аристократах в присутствии последнего было несколько недальновидно. Однако понять, оскорбился ли капитан, не выходило: тот сидел с непроницаемым лицом.

— Существует еще одно направление, — заметила я, спеша сменить тему, — хотя и не слишком перспективное. Теоретически Дункан мог обратиться к услугам профессионала.

Уилфорт кивнул и одновременно поморщился, соглашаясь таким образом сразу с обоими моими утверждениями — и с тем, что упомянутая возможность существует, и с тем, что вероятность близка к нулю. Все дело в том, что наемных убийц у нас в королевстве почти не существовало. Страна по площади небольшая, перемещение подданных достаточно неплохо отслеживается, и залечь на дно здесь очень трудно. А кроме того, возможно в силу культурных особенностей, здешние жители предпочитают решать свои проблемы самостоятельно. Наконец, наемный убийца, пользующийся темной магией, — это и вовсе редкость. Уж очень характерный почерк будет у такого человека, ведь он всякий раз станет воздействовать на один и тот же участок мозга. Поэтому и вероятность быть пойманным существенно повышается.

— Эту возможность я проверю по своим каналам, — после короткой паузы сказал Уилфорт. — Однако на вашем месте я бы сосредоточился на других версиях. — Его голос прозвучал не слишком довольно, и я уже ожидала, что он вот-вот заявит: «Я крайне разочарован, господа». — Если в смерти Милены Веллореск были заинтересованы исключительно ее братья, значит, один из них должен быть в тесной связке с неким темноволосым. Возможно, это близкий друг, а возможно, его держат под контролем, например, при помощи шантажа. Так или иначе, заказчик должен быть уверен, что исполнитель не выдаст его властям. Ищите в этом направлении. — Это было сказано нам с Райаном; затем Уилфорт повернулся к Дику: — И продолжайте прорабатывать альтернативные мотивы. Это все.

Мы быстро встали и ушли, предпочитая не мозолить глаза недовольному начальству.

Назавтра нарыть ничего нового так и не удалось. Вечером я поняла, что продолжать раздумывать над данным делом бессмысленно. Было необходимо сделать хотя бы небольшой перерыв, дать мозгам отдохнуть от семейства Веллореск. А там, глядишь, и придет в голову какая-нибудь светлая мысль.

Чтобы переключиться, я села писать отчет по «Делу отличника». Как ни крути, а установленный Уилфортом недельный срок подходил к концу. Зажгла свечи — к счастью, казенные, — умыла лицо холодной водой, открыла нужную папку и взялась за перо.

«Дело отличника» было довольно-таки любопытным. Студенты математической кафедры Тель-Рейского Королевского университета стали на удивление хорошо сдавать экзамены по нескольким сложным предметам. Сначала на это не обратили особого внимания, думали, талантливый поток. На следующий год все повторилось, и тут необычно высокая успеваемость стала вызывать подозрения. Преподаватели начали особенно рьяно искать шпаргалки… и ничего не находили. Это заставило их отнестись к ситуации с еще большим подозрением, ибо, как правило, шпаргалки при тщательном обыске все-таки обнаруживались. Однако прошел еще год, прежде чем одному лектору пришло в голову обратиться к нам. Казалось бы, ну повысилась у студентов успеваемость. Ну пусть даже списывает кто-то. Не к стражам же обращаться!

Оказалось, что именно к стражам. Когда делом занялись профессионалы, то бишь мы, много времени на разбирательство не ушло. Все было просто, хотя при этом и гениально. Нашелся умник (тот самый «отличник»), из темных, который обладал весьма редким даром. Стоит отметить, что некоторые темные маги способны, единожды взглянув на исписанный лист, занести его в свою память. Не читая и не имея ни малейшего представления о содержании. Словно просто скопировать этот лист в глубине собственного мозга, а впоследствии «прочитать» — тогда, когда в этом возникнет необходимость.

Так вот, отличник уникален тем, что пошел дальше. Он был способен перенести подобную информацию в чужую память. Грубо говоря, он составил длинную и подробную шпаргалку, которую помещал прямо в мозг экзаменуемым. Разумеется, за материальное вознаграждение. Найти такую шпаргалку преподаватели, ясное дело, не могли, а студенты по понятным причинам тайну своего спасителя не раскрывали. Ну а после того, как мы во всем разобрались, вопрос, что делать с самородком, отпал сам собой. Его очень быстро забрали люди из тайной канцелярии, которые сочли, что такой талант пригодится на государственной службе. Не думаю, что парень на них в обиде. Жалованье на новой работе, вне всяких сомнений, куда выше, чем плата за шпаргалки, которую могут позволить себе студенты.

Исписав пять страниц, я почувствовала, как слипаются глаза. Подняла голову и, щурясь, оглядела погрузившуюся в темноту комнату. Тонкие свечи, успевшие сгореть наполовину, выхватывали из мрака лишь небольшое пространство над столом. Интересно, я последняя или кто-то еще заработался допоздна, не считая охраны?

Откинулась на спинку стула. Пожалуй, идти домой смысла нет. Лучше чуть-чуть передохну и продолжу писать. Хоть закончу до завтра. Правда, есть немного хочется, но столовая уже закрыта, а дома, кажется, пусто: еду я купить забыла.

Огонек свечи расплылся перед моим расфокусировавшимся взглядом. Зевнув, я прикрыла глаза. Совсем немножко отдохну — и снова за работу…

Когда я проснулась, в комнате было светло. За окном серело облачное утро. Ничего себе! Выходит, я так и проспала на стуле всю ночь… И отчет не доделала. Ну да ладно. Зато хоть, кажется, выспалась, только тело немного затекло.

Я повела плечами, а затем потянулась, и только тут обнаружила, что укрыта теплым шерстяным пледом. Откуда он взялся? Я точно помню, что засыпала без него. Да и не собиралась я так уютно устраиваться, хотела только ненадолго прикрыть глаза. Наверное, Райан или Дик постарались, хотя раньше я за ними такой заботливости не наблюдала.

Еще раз потянувшись, я скинула плед, встала… и уставилась на стол, чувствуя, как холодеет все внутри. Отчета не было. Судорожно сглотнув, я быстро перерыла все стопки бумаг на случай, если отчет затерялся в одной из них, хотя отлично знала, что такого быть не могло. Я точно помнила, что оставила его прямо перед собой, на свободном пространстве, отдельно от прочих бумаг.

— Доброе утро!

В комнату вошел Райан, и я сразу же кинулась к нему.

— Скажи, ты брал отчет по «Делу отличника»?

Я даже кулаки сжала от волнения. Так хотелось верить, что он скажет «Да»!

Увы.

— Нет. Даже не видел. А что, он уже готов? — удивился Райан.

— В том-то и дело, что нет, — буркнула я, разом теряя к коллеге интерес, и устремилась на поиски Дика.

На то, чтобы разыскать младшего сержанта в дебрях участка, ушло минут десять. Но, как быстро выяснилось, это время было потрачено безрезультатно: Дик тоже ничего не знал ни о каком отчете. Сказал, что, когда он пришел на службу и обнаружил меня спящей на стуле, отчета на столе не видел. Меня же предпочел не будить.

Я разволновалась не на шутку. С одной стороны, казалось бы, ничего такого уж страшного нет: жили мы без этого отчета и дальше проживем. Напишу я его по новой, в конце-то концов. В срок уже не уложусь, но, положа руку на сердце, вряд ли Уилфорт меня так-таки за это уволит. С другой стороны, самая мысль о том, что придется заново садиться за сделанную уже работу, вгоняла в такое уныние, что хоть принимайся крушить все кругом. И вот ведь как человек устроен. Знай я, что нужно написать пять страниц нового отчета, эта мысль вовсе не выбила бы меня из колеи. Но сейчас, когда садиться надо было за работу, уже в сущности проделанную, я готова была загрызть кого-нибудь живьем. К тому же, помимо моей писанины, к отчету прилагались кое-какие документы, и потерять их было совсем уж нехорошо.

Словом, я сочла ситуацию достаточно серьезной, чтобы заглянуть к Уилфорту.

— Господин капитан!

Предварительно постучав, я слегка приоткрыла дверь, на которой красовалась табличка с именем нового начальника.

— Входите.

Вообще-то я бы предпочла пообщаться так, через порог, но пришлось подчиниться. То ли начальник верил в приметы, то ли был гостеприимно настроен с утра пораньше.

— Господин капитан, я хотела спросить, не брали ли вы отчет по «Делу отличника».

Я старалась придать своему лицу как можно более небрежное выражение. Якобы я не потеряла отчет, а просто хочу уточнить, вдруг Уилфорту довелось его проглядывать. Ответ капитана меня поразил.

— Да, — кивнул он. — Отличный отчет. Я просмотрел его и передал в архив.

— А… В архив? — удивилась я. — Дело в том, что он не закончен.

— Вы ошибаетесь, — бесстрастно ответил Уилфорт. — Отчет дописан, вся работа завершена. Так что вы можете сосредоточиться на других делах. У вас есть ко мне что-нибудь еще?

— Никак нет, — пробормотала я.

— Хорошо. Вы свободны.

Капитан демонстративно сосредоточился на лежащих перед ним документах, а я, ничего не понимая, вышла за дверь. Ясно было одно: переписывать отчет не придется.

Ближе к середине дня ветер разогнал облака, и мы с Диком вышли на улицу, чтобы немного развеяться и подышать свежим воздухом. Дик только что закончил допрос свидетеля, я возвратилась после очередной безуспешной попытки раскопать что-нибудь полезное по делу Веллореск. Райан уехал с той же целью и еще не вернулся. Я стояла, попивая пристывший кофе из большой керамической кружки.

Внезапно старая дверь, ведущая в наше здание и давно уже державшаяся на честном слове, распахнулась, и на порог вышел Уилфорт. Мы с Диком инстинктивно встали по стойке «смирно» (что с кружкой в руке смотрелось достаточно странно). И приготовились к тому, что нас незамедлительно начнут отчитывать. Как-никак в рабочее время мы были не на рабочем месте.

Однако мы ошиблись. Капитан лишь скользнул по нам взглядом, после чего сосредоточил свое внимание на дороге. Он явно кого-то поджидал. И вскоре дождался. Из подъехавшей к участку кареты вышла, опираясь на предупредительно протянутую руку слуги, молодая женщина. Богатая, холеная, без сомнения, аристократка и, как и большинство из них, светловолосая. Волосы золотистые, тонкие, идеально уложенные; из высокой прически аккуратно спускается несколько локонов. Легкое платье изумрудного оттенка развевается на ветру. С запястья свисает совершенно не нужный при нынешней погоде веер. Туфли на таких узких и высоких каблуках, что при одном только взгляде на них у меня начинает кружиться голова.

Уилфорт подошел и галантно взял ее под руку. Можно сказать, слуга сдал ее с рук на руки капитану. Женщина приблизилась к зданию участка (и как только не спотыкается?), обвела взглядом дверь, затем запрокинула голову. На ее лице появилось выражение брезгливости.

— Значит, здесь ты теперь служишь? — спросила она у Уилфорта с нескрываемым сочувствием.

Последнее его, кажется, разозлило. Во всяком случае, ответ капитана прозвучал холодно, а на лице не сохранилось и тени улыбки.

— Как видишь, здесь.

Женщина реакцию капитана словно не заметила и страдальчески поцокала языком.

— Ничего не скажешь, разительная перемена, — бросила она.

Уилфорт скользнул по нам с Диком быстрым взглядом, и я поспешила сделать вид, что вчитываюсь в висящее на столбе объявление. Капитану явно было не слишком приятно, что этот разговор ведется в нашем присутствии.

— Перемены часто бывают к лучшему, — немного грубовато заметил он. — Может быть, пройдем внутрь? Прости, Алита, ты позвонила мне по эхофону всего четверть часа назад. Этого времени было недостаточно, чтобы отменить сегодняшние дела. Так что у меня в запасе всего четверть часа.

— Что же, пойдем.

Дама с прежней брезгливостью покосилась на дверь. Нас с Диком она и вовсе не заметила; во всяком случае, вела себя так, будто мы были пустым местом. Я скорчила ей в спину гримасу, но стушевалась, поймав на себе пристальный взгляд Уилфорта, который, конечно же, пропустил даму вперед.

— Любопытно, с какой целью этой милой девушке срочно понадобился наш капитан? — задумчиво поинтересовался Дик после того, как за этими двоими закрылась дверь.

Ответа от меня он не ждал, просто размышлял вслух.

— А главное, — продолжал он, — на что именно Уилфорт согласился выделить ей ровно пятнадцать минут?

Я поморщилась.

— Вряд ли на то, на что ты намекаешь. С его-то темпераментом? Такой человек никогда не станет использовать рабочий кабинет не по назначению.

— Только не говори, что она приехала к нему по работе, — фыркнул Дик. — Нет, ты не права. При его любви к идеальному порядку он вполне мог бы сказать: у вас три минуты на раздевание, три на одевание, три на прелюдию и шесть — на все остальное. Потом напишете подробный отчет и сдадите его в архив.

Я укоризненно насупила брови. Отчего-то намеки младшего сержанта были мне неприятны.

— По-моему, ни один нормальный мужчина не захочет провести с такой, как она, даже пятнадцать минут, — высказалась я.

— Почему? — не согласился Дик. — У нее ножки аппетитные, это видно, когда ветер за платье принимается. Да и вообще так…

Он изобразил руками в воздухе округлости женской фигуры.

— Зато характер у нее премерзкий, — отрезала я. И, кривляясь, спародировала: — Значит, здесь ты теперь служишь?

— Да брось, — беззлобно отмахнулся Дик. — Она, конечно, не ангелочек, но и не так ужасна. Признайся, ты ей просто завидуешь.

— Ей? С чего бы это?

— Да ладно, Тиана, я же это не с упреком, — примирительно протянул Дик. — Для нас завидовать таким, как они, — совершенно нормально. У них есть все то, о чем мы даже мечтать не рискуем. Дорогие вещи, новейшие магические разработки, связи.

— Зато я знаю, что все, что у меня есть, я заработала сама, — горячо возразила я. — И все, что имею, имею заслуженно.

— Верно, — кивнул Дик, — и тем не менее. Вспомни, как ты сама недавно жаловалась, что на рынке появилась вишня, но стоит так дорого, что тебе надо пару месяцев откладывать деньги на одну корзинку.

— Подумаешь! — упрямо фыркнула я, сразу почувствовав, как захотелось спелой, чуть кисловатой вишни. — Зато я могу поехать в лес и набрать себе земляники и малины совершенно бесплатно.

— Сейчас, летом, можешь, — согласился Дик. — Только когда ты в последний раз выбиралась в лес? С нашей работой времени на такое удовольствие не остается. И потом, сезон закончится, и ягод в лесу не будет. А в теплицах их выращивают круглый год. Вот только на эти ягоды у нашего брата денег не водится. Зато такие, как Алита, даже разницы в цене не заметят.

В словах Дика была грустная правда. Существовали специальные теплицы, в которых работали светлые маги, воздействующие на погоду. Они поддерживали в этих длинных светлых шатрах нужные климатические условия, что позволяло круглый год выращивать всевозможные фрукты и ягоды. И цены на эти продукты действительно «кусались».

— Значит, вместо вишни и дыни буду обходиться капустой и морковью, — с подчеркнутым безразличием пожала плечами я. — Тоже вкусно и полезно, большой беды не вижу.

Говорила, а сама думала: и чего я упрямлюсь? Есть чему позавидовать, понятное дело. Ладно ягоды. Уж у нее-то наверняка есть самый современный приемник эхолиний, из тех, что копируют голоса. Ах уж эхофон! Уилфорт сам сказал, что Алита именно по нему позвонила. Эхофоны работали приблизительно по тому же принципу, что и эхолинии. Телепатия, способностью к которой обладали некоторые темные, соединенная с современными технологиями. Человек произносит слова, и аппарат фиксирует их наподобие человеческого мозга. Если хозяин — темный и обладает достаточно развитыми способностями к телепатии, он может даже не произносить слова вслух, а передать их мысленно. Затем аппарат телепатически переправляет информацию другому аппарату, тому, с которым налажена связь. И наконец этот второй воспроизводит «услышанный» текст, донося его таким образом до собственного хозяина. Стоят эхофоны безумно дорого. Ни одному человеку моего круга они не доступны.

— И вообще, — продолжала я доказывать плюсы собственного образа жизни, — разве люди ее круга могут нормально, по-человечески отдыхать? Просто веселиться, не думая о том, кто и как на них в эту секунду посмотрит?

— Зато какие у них балы! — не поддержал меня Дик. — Так танцевать никто из нас не умеет.

— Я умею танцевать! — возмутилась я. — Я знаю, как танцевать вальс.

— Серьезно? — младший сержант оживился. — А научишь меня?

— Да легко! Давай, иди сюда. — Я решила не откладывать в долгий ящик. — Встань напротив меня. Вот так. Теперь положи правую руку мне на талию. Дик! Я сказала «на талию»!

— А я куда положил?

— А ты положил на… э… В общем, талия выше. Вот так. — Я сама передвинула его руку. — Теперь второй рукой бери мою ладонь… И делай шаг вперед правой ногой…

То, что мы танцевали пару минут спустя, сильно отличалось от вальса. Скорее мы просто прыгали, взявшись за руки и описывая круги у входа в здание. При этом я громко отсчитывала «Раз, два, три!», но наши движения в такт совершенно не попадали. Впрочем, нам это нисколько не мешало: оба получали от процесса искреннее удовольствие. Ровно до того момента, пока на счет «два» в кого-то не врезались.

Я как раз оказалась к помехе спиной, поэтому лишь развернувшись, поняла, что произошло. Оказывается, капитан с Алитой как раз выходили из участка и, спустившись с порога, столкнулись с развлекающимися сержантами. При этом взгляд Уилфорта выражал просто гнев, а вот взгляд его спутницы был преисполнен такой брезгливости и искреннего презрения, что от него на душе становилось куда как более тошно. Ну да, глупо вышло и как-то неловко. Но не насекомые же мы, в конце-то концов.

— Господа, у вас мало работы? — грозно осведомился Уилфорт.

— Это твои подчиненные? — Алита скривилась. — Жалкое зрелище. Право, Алджернон, подумай о возвращении в столицу!

— Спасибо, Алита, но я уже все сказал по этому поводу, — холодно ответил Уилфорт. — На данный момент в мои планы это не входит. Господа, вы еще здесь?

Дик поспешил юркнуть в дверь. Я тоже поднялась на порог, но все-таки задержалась.

— Я отпустила карету: мне нужно немного пройтись по центру, — сказала Алита. — Потом я уезжаю из города, но завтра вернусь. Если ты не возражаешь, зайду к тебе. Примерно в это же время.

Я инстинктивно посмотрела на солнце. Около двух часов пополудни. Когда опустила глаза, Алита уже направлялась к выходу из примыкавшего к участку дворика. Но, остановившись, обернулась и помахала капитану рукой.

И тут у меня глаза полезли на лоб. Нет, при других обстоятельствах я бы, наверное, ничего не определила. Как я уже упоминала, на открытом пространстве слишком много помех. Но поскольку сейчас мое внимание было полностью сосредоточено на Алите, а людей поблизости было совсем немного, я отчетливо ощутила волну темной магической энергии, направленной на Уилфорта. Более того, волна была достаточно мощной, чтобы я сумела определить зону воздействия и догадаться об эффекте.

Длилось все это совсем недолго, буквально несколько секунд. Затем Алита развернулась (я успела заметить довольную улыбку, которую девушке сложно было сдержать) и зашагала прочь.

Уилфорт не стал долго смотреть ей в спину. Повернулся к двери и вперил в меня злой взгляд.

— Сержант Рейс, — сурово проговорил он, направляясь ко мне, — насколько я понимаю, после сдачи отчета по «Делу отличника» у вас появилась масса свободного времени?

— Никак нет, — вытянувшись, ответила я, но уходить все равно не стала. — Капитан Уилфорт, разрешите обратиться!

— Что у вас еще? — поморщился он.

— Эта дама…

Я сделала паузу, давая понять, что не знаю, как следует называть ушедшую.

— Алита Ростри, — нехотя сообщил Уилфорт.

— Госпожа Ростри, — кивнула я. — Только что применила по отношению к вам темную магию.

Брови капитана поползли вверх, в результате чего на лбу проявилось несколько горизонтальных морщин.

— Госпожа Ростри сделала что? — бесцветным голосом переспросил он.

— Воздействовала на ваш мозг при помощи магической энергии, — четко ответила я, делая вид, будто не вижу его скептицизма. — Насколько я понимаю, без вашего ведома и, следовательно, незаконно.

— Сержант Рейс, — медленно, чтобы сдержать гнев, заговорил Уилфорт, — судя по всему, вам напекло солнцем голову. Или танцы на свежем воздухе негативно воздействуют на ваши умственные способности. Вы хотя бы обратили внимание на цвет волос госпожи Ростри?

— Так точно, золотистый! — отрапортовала я.

— Следовательно?..

— Следовательно, она лишена способности применять темную магию, — известные истины отскакивали от зубов. — Тем не менее она ее применила.

Капитан в раздражении закатил глаза.

— Сержант, да будет вам известно, что я знаком с госпожой Ростри с детства. И могу присягнуть, что цвет ее волос — самый что ни на есть натуральный. Она — светловолосая из чистокровной светловолосой семьи. Ее возможности весьма ограничены даже в области магии светлых. Воздействовать же на мозг она неспособна по определению.

— И все-таки темное воздействие имело место. — Упрямства мне было не занимать. — Область воздействия — память. Госпожа Ростри только что стерла какие-то ваши воспоминания. Судя по продолжительности воздействия, лишь краткий эпизод.

Уилфорт молча сверлил меня взглядом. Не поверил ни на грош, но просто не представлял, что еще сказать после того, как я фактически проигнорировала совершенно убийственный довод.

— Сержант Рейс, я начинаю сомневаться в ваших профессиональных качествах, — процедил он.

— Капитан Уилфорт, — я почему-то нисколько не обиделась, — скажите, можете ли вы в деталях вспомнить ваш разговор с госпожой Ростри?

При этих словах капитан отчего-то поморщился. Опустил взгляд в землю и нахмурился, сосредотачиваясь на воспоминаниях. Потом поднял на меня глаза и уверенно сообщил:

— Я отлично помню этот разговор. Вы удовлетворены?

— Можно еще один вопрос? — Я догадывалась, что ответом будет «Нельзя», поэтому поспешила продолжить: — За время этого разговора госпожа Ростри сообщила вам что-нибудь важное? Что-нибудь, что оправдало бы ее, как я понимаю, неожиданный и срочный визит?

По тому, как теперь смотрел на меня Уилфорт, я поняла, что попала в точку. Должно быть, девушка вела речь о погоде, общих знакомых и прочих мелочах, но ничего по-настоящему существенного не сказала.

— Она приехала специально для того, чтобы обработать вашу память, — заявила я. — Делать это в помещении не решилась, поскольку знала, что в таких условиях воздействие намного легче засечь. И потому предпочла применить магию во дворе, по окончании встречи.

Уилфорт, кажется, еще более злой, чем прежде, шагнул ко мне вплотную.

— Почему я должен вам верить? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

Спросил так, что мне на миг показалось: речь идет далеко не только об Алите Ростри.

— Не надо мне верить, — спокойно ответила я. — Просто сходите к лейтенанту Флаю. Я вас очень прошу. Если он скажет, что никакого воздействия не было, я возьму все свои слова обратно.

Лейтенант Флай был высококлассным экспертом, который, во-первых, определял наличие и природу темного воздействия, а во-вторых, умел снимать последствия оного.

Подул ветерок, и мне очень живо вспомнилась зеленая ткань и то и дело обнажающиеся икры Алиты.

— Хорошо, — мрачно сказал Уилфорт. На его лице словно высечен был анекдот про зануду, с которым легче переспать, чем объяснить, почему не хочешь этого делать. — Я посещу лейтенанта Флая. Надеюсь, что после этого больше не услышу с вашей стороны ни слова на данную тему. А сейчас возвращайтесь к работе над делом Веллореск. Надеюсь, вы еще не окончательно о нем забыли?

Он пришел ближе к вечеру, когда я просматривала протоколы допросов по делу Веллореск. Дик уже отправился домой, а Райан вышел в соседний отдел, оставив меня в одиночестве. И почти сразу же в кабинет зашел Уилфорт.

— Вы были правы, — хмуро сказал он, приблизившись к моему рабочему столу. — А я ошибался. Воздействие действительно было, и именно на память. Приношу вам свои извинения. Я был неоправданно резок.

— Не стоит, — поморщилась я. — В такое действительно непросто поверить. Флаю удалось восстановить воспоминания?

— Да. — Уилфорт придвинул себе стул. — Алита… Госпожа Ростри действительно была заинтересована в их исчезновении. Но я точно знаю, что она — светлая. Как такое возможно? У вас есть предположения на этот счет? Мог ли произвести воздействие ее сообщник, скрывавшийся неподалеку?

Я задумалась, затем покачала головой.

— Вряд ли. Я почувствовала, как воздействие исходит именно от нее. Это действительно было удивительно, но на тот момент я подумала: может быть, у нее просто крашеные волосы. Или парик.

— Ни то ни другое, — возразил капитан.

— Понятно, — я сосредоточенно кивнула. — Тогда я в самом деле не знаю, что сказать.

— У меня к вам будет просьба, — неожиданно произнес Уилфорт.

Я подняла на него удивленный взгляд.

— Сейчас госпожи Ростри нет в городе. — Капитан посмотрел на стопку бумаг, затем на окно, потом снова на стол. Похоже, чувствовал он себя довольно-таки неловко. — Но завтра она вернется и снова приедет сюда. Мне придется ее допросить… — Непродолжительное молчание. — Вы согласитесь присутствовать при допросе?

Вот теперь я поняла причину его дискомфорта. После того как Уилфорт обратился за помощью к Флаю, дело о злоупотреблении магией было зафиксировано, и теперь капитан при всем желании не мог его замять. Он был обязан допросить подозреваемую в соответствии с законом. И по закону на допросе должен присутствовать второй страж, который следит за соблюдением прав допрашиваемого, а заодно, как правило, ведет протокол. Однако учитывая, что речь шла о его знакомой, да еще и женского пола, радости все это Уилфорту не доставляло. К тому же он элементарно не хотел выносить сор из избы. Поэтому и предпочитал, чтобы при допросе присутствовала именно я, которая волей обстоятельств и без того была в курсе ситуации, по крайней мере частично.

И зачем просил? Мог бы просто распорядиться…

— Конечно, — кивнула я.

— Я извещу вас, когда она прибудет, — с облегчением сказал Уилфорт, поднимаясь на ноги. — Думаю, это произойдет около половины второго-двух.

— Хорошо.

Он вышел было из кабинета, но на пороге остановился и негромко сказал:

— Спасибо.

Отреагировать я не успела: его гулкие шаги уже раздавались в глубине коридора.

Глава 5

— Ты хотя бы понимаешь, что натворила?! — взревел Уилфорт. — Как ты могла пойти на такое?!

Все время допроса я старалась тихо сидеть в уголке и держаться как можно более незаметно. Видимо, мне это удалось: про мое присутствие забыли напрочь. И то верно: информация, полученная от Алиты Ростри, оказалась серьезной, чтобы не сказать судьбоносной.

Сначала девушка всячески отпиралась, строя невинные глазки. Продолжалось это до тех пор, пока Уилфорт не вышел из себя. Осознав, что отпираться бессмысленно и ее вина фактически доказана, Алита все-таки рассказала, как ей удалось прибегнуть к помощи темного воздействия. Тут у нас с капитаном глаза полезли на лоб. Выяснилось, что в Тель-Рее появилась подпольная лавка, хозяин которой торгует так называемым «экстрактом темной магии». Покупатель объясняет, воздействие какого рода ему требуется, после чего продавец готовит на заказ нужную смесь. Или не смесь, а тот самый экстракт; Алита и сама толком не поняла, что именно из себя представляет этот продукт. Она получила небольшую бутылочку, наполненную не жидкостью, а скорее каким-то газом. Указания по применению были просты: выдернув пробку, вдыхать содержимое бутылки на протяжении десяти секунд. В течение трех часов после этого она имела возможность прибегнуть к темной магии. При этом ей было доступно лишь одно воздействие и именно того характера, который оговаривался изначально. В данном случае — корректировка памяти.

Торговец также проинструктировал Алиту касательно того, как применить темную магию. В целом это было несложно: нужная энергия есть, а остальное — вопрос минимальной сосредоточенности. Достаточно просто посмотреть на того, кого хочешь околдовать, и мысленно сконцентрироваться на нужном воспоминании. Остальное «экстракт» сделает сам.

О подобном «экстракте» и Уилфорт, и я слышали впервые. Видимо, речь шла о новейшем изобретении какого-то очередного самородка, будь они неладны. Оптимизм внушало одно: за бутылочку Алите пришлось выложить баснословную сумму. Следовательно, данное средство мало кому было доступно, и оставался шанс, что распространиться оно не успело. Отряд захвата был незамедлительно отправлен по данному Алитой адресу. Мы же остались в кабинете. Я притворялась предметом интерьера, дабы не смущать остальных присутствующих. Они же продолжали вести разговор, который уже трудно было назвать допросом.

— Ты хоть понимаешь, что тебе теперь грозит? — взбешенный, Уилфорт склонился над сжавшейся в комок Алитой. — Злоупотребление темной магией — это в самом лучшем случае семь месяцев тюрьмы! И то — с учетом смягчающих обстоятельств! А могут дать и два года! Дело заведено, и я не могу теперь взять — и его закрыть!

Девушка разрыдалась в голос.

— Я просто хотела все исправить! — стала оправдываться она сквозь слезы. — Мы ведь практически были помолвлены, и если бы не тот дурацкий случай…

Уилфорт застонал и, прижав руки ко лбу, рухнул на стул напротив обвиняемой.

— Алита, давай уточним, — уже не гневно, а скорее устало заговорил он. — Мы не были практически помолвлены. Да, наши родители давно мечтали нас поженить. И да, я согласился обдумать такую возможность. Не более того!

— Но если бы не тот случай, если бы не моя глупая ошибка, помолвка бы состоялась! — воскликнула Алита, утирая заплаканные глаза.

Ее платок уже был мокрый насквозь, и Уилфорт протянул ей свой собственный.

— Алита, меньше всего то происшествие походило на ошибку. Возможно, ты просто не хотела этого брака, так же, как и я. Но ты могла просто прямо об этом сказать.

— Я хотела за тебя замуж! — горячо возразила девушка. — И вовсе не собиралась целоваться с Роджером. Я не знаю, как все это получилось. А ты слишком остро отреагировал.

— Угу, — скептически отозвался Уилфорт. — Ты забыла упомянуть, что это произошло в моем доме, в то время как ты фактически считалась моей невестой. И вряд ли вы просто целовались, учитывая, что для поцелуев необязательно избавляться от одежды. Алита, это дела давно минувших дней, зачем вообще было ворошить все это заново?!

Он снова начал раздражаться.

— Я просто надеялась, что, если ты об этом забудешь, мы сможем начать все сначала и пожениться, — проговорила она, опустив глаза. — Просто хотела стереть одно неприятное воспоминание. Что тут такого?

— Что тут такого?! — Уилфорт снова вскочил на ноги, а Алита поспешила повторно вжать голову в плечи. — Ты говоришь серьезно? Ты влезаешь человеку в голову, пытаешься воздействовать на его мысли, изменить память, а потом наивно спрашиваешь, что тут такого? Я начинаю подумывать, что тебе действительно не помешало бы провести некоторое время за решеткой!

Лично мне было совершенно очевидно, что последнюю фразу он сказал не всерьез, но Алита снова громко зарыдала, поднеся к лицу платок.

— Нет, пожалуйста! — простонала она.

Уилфорт застыл на месте, осознав, что слегка перегнул палку. На его щеках горел вызванный сильными эмоциями румянец. Капитан растерянно опустил глаза и выругался сквозь зубы.

— Я действительно не знаю, как тебе теперь помочь, — пробурчал он.

Я кашлянула.

— Господин капитан, разрешите обратиться?

Уилфорт поднял на меня напряженный взгляд. Его глаза тоже покраснели, хотя, конечно, не от слез, как у Алиты, а скорее от утомления.

Я умышленно отошла в другой конец кабинета, как можно дальше от подследственной, и капитан проследовал за мной.

— Существует способ оформить дело так, чтобы девушка не села в тюрьму, — тихо сказала я. И, убедившись, что Уилфорт внимательно слушает, продолжила: — Зафиксирован факт магического воздействия, но можно указать, оно было совершено с вашего согласия. Вы ведь не выдвигали против девушки обвинений. В этом случае речь не идет о правонарушении. Иногда к такой формулировке прибегают, если человек оступился в первый раз и мы хотим дать ему шанс. Разумеется, это будет не вполне по закону, так что решать только вам.

Капитан немного помолчал.

— Благодарю вас, сержант, — так же тихо проговорил он затем. — Можете не сомневаться: свое наказание она получит.

Он протянул руку как будто для пожатия, но едва я вложила в нее свою ладонь, поднес к губам и поцеловал. После чего сразу возвратился к Алите, а я, опешив, стояла и пялилась ему в спину. Слышала, как он распекал девушку, как обещал в красках пересказать все ее родителям, видела, как она побледнела при упоминании даже не отца, а именно матери, и снова ударилась в слезы, к которым Уилфорт на сей раз остался равнодушен. Я все это слышала, но одновременно довольно плохо осознавала. Наконец, стряхнув оцепенение, покинула кабинет. Допрос явно был закончен, и в моих услугах здесь больше не нуждались.

Я стояла в коридоре, не думая ни о чем конкретном, скорее предоставляя мозгу возможность спокойно впитать новую информацию. Всю, от появления опасного магического экстракта и до странного поведения Уилфорта. Всерьез раздумывать о чем-либо не пыталась. Мысли напоминали кружащие на ветру листья: вроде и в пределах досягаемости, а попробуй-ка поймай. Нет, лучше подождать, пока они осядут на землю.

— Что, темнота, взгрустнулось? — насмешливо спросили меня.

Я недовольно уставилась на Белобрысого.

— Отвоевали себе дело Веллореск, а теперь не знаете, как с ним справиться? — злорадно осведомился он.

И замолчал, ожидая ответного выпада с моей стороны, но не дождался.

— Веллореск… Точно, Веллореск! Спасибо, что напомнил! — воодушевленно воскликнула я и бросилась в наш с ребятами кабинет.

Теперь мне действительно надо было подумать, а людный коридор не казался подходящим местом.

— Ну ты и ненормальная, — пробормотал мне вслед ошарашенный Белобрысый.

Пододвинув кресло к окну, я уселась в него с ногами и устремила взгляд на плывущие медленно меняющие форму облака. Итак, дело Веллореск. Мы не продвинулись в нем потому, что никак не могли найти исполнителя. Темного, умеющего работать с иллюзиями. Но что, если никакого темного, не было? Выходка Алиты позволяла взглянуть на эту историю в совершенно новом свете. Итак, что мы имеем? Мелина Веллореск убита при помощи темной магии, и, насколько мы можем судить, заинтересованы в этой смерти исключительно ее братья (главным образом, старший), оба светловолосые. Выйти на темного исполнителя не удается. Но как раз незадолго до убийства в городе открывается подпольная лавка, в которой торгуют совершенно новым средством, позволяющим светловолосым использовать темную магию. Средство стоит дорого, но член семьи Веллореск может себе такое позволить, особенно если рассчитывает в результате завладеть всем семейным состоянием. Остается выяснить, посещал ли кто-нибудь из братьев (или других фигурирующих по данному делу людей) эту самую лавку.

Сидеть на месте не хотелось: подобная близость к разгадке вызывает во мне жажду деятельности или по меньшей мере движения. Поэтому я для начала направилась во двор, дабы там додумать свои мысли. И столкнулась в дверях с Уилфортом, который, наоборот, возвращался, проводив — а говоря точнее, выпроводив — Алиту Ростри.

— Сержант, вы уже пришли к выводам по делу Веллореск? — деловито спросил он.

— Да, — подтвердила я.

Чувства были смешанные. Точнее, я не могла определиться с реакцией: то ли огорчаться, что не одна я такая догадливая, то ли радоваться, что начальство, судя по формулировке вопроса, в меня верило.

— Отлично.

С этими словами Уилфорт проследовал к лестнице.

Я полагала, что проще всего будет все выяснить во время допроса хозяина лавки. Но тут нас всех ждало разочарование. Хозяину удалось уйти. То ли у него были хорошие осведомители, то ли идеальное чутье. Так или иначе, отряд захвата, прибыв на место, обнаружил лишь пустое помещение, брошенное, вне всяких сомнений, совсем недавно. Это было более чем досадно, поскольку извлечение «экстракта» не имело прецедентов и представляло серьезную угрозу для общества. Но в данный момент я сосредоточилась на деле об убийстве.

Мы с Диком неспешно осматривали улицу, на которой располагалась интересующая нас лавка. Обычная улица обычного района, не фешенебельного, но и не бедного. Сама лавка — обычный одноэтажный дом с синей дверью. Это главный вход; из рапортов мы уже знали, что имелся также второй, черный, через который хозяин с помощником, собственно, и ушли.

Пронзительный звук на тихой улице сперва заставил вздрогнуть, но мы сразу же успокоились, с интересом взглянув на немолодого скрипача. Худой, чтобы не сказать тощий, мужчина стоял возле высокого белого забора и играл популярную мелодию, не забывая наблюдать за нами неожиданно живым взглядом. Я подошла поближе. Немного послушала, затем бросила в лежащую на земле шляпу медную монету. Смычок немедленно оторвался от струн. Мелодия оборвалась на середине.

— Почему вы перестали играть? — удивилась я.

— Многоуважаемая госпожа, — весело откликнулся скрипач, — я имею честь выступать на этой улице уже много лет и накопил за это время кое-какой опыт. А потому без труда могу определить, платят ли мне деньги за то, чтобы я играл, или за то, чтобы, напротив, играть прекратил.

Я усмехнулась. Что ж, в данном конкретном случае скрипач точно не ошибся.

— Мы и правда хотели бы задать вам пару вопросов.

— Отчего-то я именно так и подумал, — по-прежнему весело откликнулся он.

— Что ж, скажите, пожалуйста, господин…

Я сделала паузу, ожидая, что собеседник представится.

— Зовите меня просто «скрипач», — усмехнулся он. — Такое имя ничем не хуже любого другого, зато отражает суть.

— Как скажете, — не стала возражать я. — Так вот, ответьте, вы играете на этой улице каждый день?

Страницы: «« « 12345678 » ... »»