Звездный лед Рейнольдс Аластер

– Если переправить данные «фонтаноголовым», наверное, они могли бы дать оценку – но, боюсь, наши друзья несколько заняты сейчас.

– Битва продолжается?

– Похоже, в последние полчаса засверкало сильнее и чаще. Хотя ворота еще открыты. Было бы гораздо хуже, если бы они закрылись.

– У Вана с котлом определенные успехи. Я приказала готовый ключ сразу монтировать на шаттл.

– Надеюсь, ключ появится одновременно с инструкцией по пользованию.

Белла отключилась. Прошла через шлюз. Остальные ждали у обрыва рельсовой линии, где та утыкалась в край выемки. Обычно здесь все озарялось пастельным светом спиканских иероглифов и плюс к тому светом Форпоста. Но теперь структуры вокруг стояли темные, лишь изредка мелькал случайный символ. Пол – исполинская стена «коробки передач» – трясся под ногами, словно капот над работающим мотором. По видимым лавовым потокам с лихорадочной быстротой перемещался транспорт. Янус экстренно оперировал себя. Но безуспешно.

Тут не требовались новые показания датчиков, собранные Ником Тэйлом. Каждый взгляд и шаг подтверждал: Янус бьется в предсмертной агонии. Белла догнала остальных, чувствуя, что ходьба дается тяжелее обычного.

– Кажется, здесь больше одного g, – проговорила она, стараясь отдышаться.

Стройная фигура в «Шакри-5» впереди обернулась, и по интеркому захрипел голос Светланы:

– Да, гравитация сильнее, чем раньше. Мои датчики говорят, полтора g и продолжает подниматься. Что-то не так с завихрениями поля. Оттого и колеса вертятся как бешеные.

Форпост построили, чтобы использовать локальную неоднородность гравитационного поля, но теперь оно росло, таща и прижимая все к боку «коробки передач». Аномалия стала опасной. Возможно, вскоре многое на Янусе превратится в смертельную угрозу.

– Я только что говорила с Ником, – сообщила Белла. – Он рассказал, что по всему Янусу дела все хуже. У нас совсем мало времени.

Белла посмотрела на ограду из разрубленных, исковерканных строений у провала, чьи края стали чуть размытыми, нечеткими, припорошенные слоем черной пыли – мертвыми фемтомашинами. Усиливающаяся гравитация накрыла ими руины, будто одеялом.

– Обследуем ближайшие строения, – предложила Белла, стараясь, чтобы голос прозвучал бодро. – Тогда получим представление о том, кто мог выжить и как. Тогда поймем, на скольких можем рассчитывать…

– Ты думаешь, вряд ли мы найдем тут кого-нибудь, – сказала Светлана тихо и безнадежно.

– Если кто-нибудь выжил – мы их обнаружим. Всех, включая Эмили.

– Она могла быть в эпицентре.

– Или могла вовремя убежать. Света, мы же знаем, что размножение фемтомашин не было мгновенным. Хромис сдерживала их некоторое время, не давая уничтожить весь город. Надежда еще есть.

Но в глубине ее души предательский голосок прошептал: «Мои надежды да поглотит тьма». Парафраз цитаты из «Гамлета».

Они подошли к самому краю выемки и заглянули вниз. Там – идеально ровная черная чаша с полированной поверхностью. Никаких следов человеческого жилья. Рельсы будто обрублены на кромке.

Белла опустилась на колени, зачерпнула ладонью черную пыль. Та потекла меж пальцами перчатки, как вода. А ведь это часть того, что составляло Хромис. А может, далекое эхо ее личности еще бродит в покрывшем Форпост пепле? Беспомощное, умирающее…

– Гравитация тут еще выше, – сообщила Светлана. – Больше одной целой и шести десятых. В наших скафандрах есть экзоскелет и усилитель движений. Белла, тебе придется нелегко.

Та уже ощутила тяжесть в ногах – неприятное ощущение, сулящее скоро превратиться в боль. Но пока Белла решила не замечать ее.

– Хорошо, что я соблюдала режим тренировок, какой прописал Эксфорд, – отозвалась она.

– На этой стороне кратера – ничего, – проинформировал Перри, когда группа миновала руины, в которых с трудом узнавались остатки куполов и трубопроводов. – Надо обойти кратер и проверить административный комплекс с общественными зданиями. Там, похоже, все выглядит довольно-таки нормально.

«Но мертво», – подумала Белла.

Мертво, холодно, безвоздушно, словно заброшено уже сотню лет назад.

Под ногами с новой яростью вздрогнул Янус. По окружающей машинерии пробежали лихорадочные сполохи иероглифов. Они так стремительно меняли окраску и очертания, что создавалось впечатление неоновой рекламы в прокручиваемом на слишком большой скорости древнем фильме о заброшенном и забытом городе.

Группа шла вдоль края провала, пока не достигла опознанного Перри здания. Белла двигалась все тяжелее. Казалось, кости вот-вот рассыплются от придавившего их груза.

– Сколько сейчас? – выдохнула она.

– Одна целая восемь десятых, – ответила Света.

– Девять десятых, – поправил Такахаси – он тоже тяжело дышал, несмотря на усилитель движений. – И приближается к двум.

– Мои показывают шесть десятых, – возразил Перри, шагающий рядом с женой. – Кажется, поле как лоскутное одеяло. Белла, лучше тебе идти за мной – мы уж вдвоем сумеем отыскать оптимальный путь.

– Хорошо.

– Поле меняется постоянно, – заметил Перри и глянул назад, на поле крутящихся «вечных двигателей». – Колеса еще ускорились с нашего прибытия.

– Значит, у нас еще меньше времени, чем мы полагали, – проговорила Белла между судорожными вдохами, стараясь изо всех сил следовать за Перри.

Они приблизились к укрепленному шлюзу в стене ближайшего куполовидного здания.

Дверь окаймляли светящиеся ленты осиной желто-черной раскраски. Дверная рама перекосилась, осела набок, словно попала в гравитационный вихрь. Светлана достигла ее первой, ускорив шаг активизацией экзоскелета.

– Похоже, ее крепко заклинило, – предупредил Перри.

Это здание и шлюз были построены в самые первые дни колонии – собраны кое-как из деталей «Хохлатого пингвина». Светлана смахнула черную пыль с приборной панели, потыкала пальцем в толстые разноцветные кнопки. После невыносимого ожидания все-таки зажегся янтарный свет: сигнал разблокировки двери. Она отъехала с трудом, дергаясь, очевидно едва протискиваясь в помятую конструкцию.

Но наконец открылась. В шлюзе хватало места для двоих в громоздких скафандрах. Белла позволила Светлане с Перри войти первыми, сама с Такахаси осталась ждать снаружи. Внешняя дверь закрылась – значит, внутри купола еще оставался воздух и автоматика предотвращала разгерметизацию. Казалось, прошла вечность, прежде чем дверь снова открылась. Интересно, сколько еще выдержит древний механизм, перед тем как выгорит окончательно, намертво застопорив дверь?

Внутри Белла обнаружила кромешную темень – как и опасалась. Но по крайней мере, датчики скафандра указывали на приличное давление воздуха в помещении.

– Купол выдержал, – сообщил Перри. – Хорошо. Значит, могут остаться и выжившие.

На «Шакри-5» автоматически включились нашлемные фонари. Белле пришлось использовать изображение, полученное от рассеянного света и данных радарного сканирования – у ее скафандра не имелось своего фонаря. Как и говорил Перри, здание было административным центром со скудной офисной мебелью и рабочими местами, разделенными перегородками. Повсюду валялись стулья, украшения, разбитые цветочные горшки и кофейные чашки.

– Наверное, в куполе была протечка, – предположил Такахаси. – Причем такая, что здесь задуло, как в ураган. А потом давление нормализовали. Очевидно, у работавших здесь было время, чтобы выбраться в безопасное место.

– Не у всех, – заметил Перри сдержанно.

Остальные проследили взглядом за направлением луча его фонаря и увидели пару ног, торчащих из-за дверного проема, ведущего в соседнее помещение. Белла подумала, что, возможно, обнаружили выжившего, – ведь человека с легкостью могло ударить летящим мусором при разгерметизации, лишить сознания. А потом его забыли в суматохе эвакуации. Но когда спасатели завернули за угол и увидели все тело, она отбросила мысли о раненом.

– Это Малколм Фокс, – объявил Перри, опускаясь на колени, насколько позволил скафандр.

Верхняя часть тела выглядела так, будто ее расплющила колоссальная невидимая тяжесть. Так выглядят упавшие с небоскреба люди. Обе руки сломаны и неестественно вывернуты, как и шея. Лицо, хоть и изуродованное, оставалось узнаваемым. Из расколотого черепа вытекла темная кровь, густая, как битум.

– Бедняга Малколм! – выдохнул Такахаси. – Быть может, мы бы его…

– Он уже ушел, – печально отозвалась Белла. – Теперь ничего не сделать для него. Даже «фонтаноголовые» не вернут его.

– Белла права, – подтвердил Перри. – Нужно пока оставить его.

Лишь перестав всматриваться в Малколма, спасатели обратили внимание на обстановку комнаты, где он умер. Типичное помещение административного центра: открытое пространство с креслами, столами и техникой для презентаций. Лучи шлемных прожекторов тыкали наугад в темноту, выхватывали случайные детали. И здесь пронесся вихрь, но беспорядок оказался далеко не самым худшим его последствием. Напротив Малколма сидел еще один мертвец. Кресло – пружинистая конструкция из прочного сплава – выдержало, но человека вдавило в него с чудовищной силой. Голова запрокинута назад, под прямым углом к телу. Белла глядела на труп, оцепенев от ужаса, радуясь тому, что не узнаёт погибшего. Еще одна жертва – женщина – лежала на перегородке, разделяющей рабочие места и почти перерезавшей несчастную пополам.

– Гравитационный вихрь прошел прямо тут, причем скверный, – сказал Перри. – Десятки g, а может, и сотни. Они умерли быстро.

– Нет, – отозвалась Светлана, указывая на пару тел, лежащих на полу, будто изломанные куклы. – Эти пытались выбраться.

– Эмили работала поблизости отсюда? – спросила Белла.

– Как правило, нет. Но в экстренном случае…

– Тогда давайте надеяться на лучшее. Тут остался воздух, а резкие перепады – явление очень локализованное.

Такахаси повел спасателей через зал, ступая будто по минному полю. И понятно отчего: тут могли оставаться места с резкими перепадами гравитации. Ступить туда, где тяжесть в сотню g, все равно что на мину. Без скафандра можно было бы ощутить потоки воздуха, порожденные неоднородностями поля. В скафандре оставалось полагаться на показания датчиков, а они отреагируют лишь тогда, когда вляпаешься в пятно сильной гравитации.

Майк проложил путь к выходу и оглянулся:

– Думаю, идти вслед за мной безопасно. Где-то в метре от меня есть пики гравитации в два с лишним g, но если проскочить их быстро…

Спасатели прошли в следующую комнату. К тому времени как Белла переступила порог, она ощущала себя поднявшейся на высокую гору и спустившейся с нее. Каждый мускул чуть не визжал от непомерного усилия.

Такахаси медленно обошел комнату.

– Кажется, нормально. В среднем одна и шесть десятых, – сообщил он.

Белла узнала стол и картины. Здесь она просила Свету не вступать в контакт с «мускусными собаками». Местами отделку содрало, – должно быть, тут разгерметизация происходила резче. В дальнем конце комнаты кто-то лежал на полу, раздавленный закрывающейся дверью аварийного шлюза. Она, упершись в тело, не дошла до противоположной стены всего пятнадцати сантиметров.

– Ричард Фляйг, – опознал Перри. – Сын Карстена. Бедняга. И это после смерти Чиёко.

Трудно было сказать, упал ли Ричард и затем оказался придавлен дверью, или его прижал к полу гравитационный вихрь, двигающийся в другую комнату. Погибший не дал закрыться одной двери, но аварийные всегда для надежности устанавливались парами, и вторая благополучно закрылась рядом с каблуками его туфель.

– Попробуем открыть, – предложил Перри.

Под ногами Беллы трясся пол. Содрогания Януса не могли погасить и демпфирующее поле под куполом. За спиной, в только что оставленной комнате, послышался грохот чего-то обвалившегося.

– У нас мало времени! – напомнила Белла поспешно.

– Я на связи с Ником, – отозвался Такахаси. – Он говорит – «Крестоносец» будет здесь через десять минут. «Мститель» эвакуирует остальные отдаленные форпосты.

Пол снова вздрогнул. Внезапно десять минут показались целой вечностью. Белла попробовала ручное управление, но безуспешно.

– Застряла намертво, – пробормотала она, надеясь, что в голосе прозвучало лишь сожаление об упущенной возможности, а не облегчение и страх.

Перри деликатно отстранил Беллу, уперся одной рукой в створку, второй – в косяк, затем переключил скафандр на максимальное усиление.

– Ничего! – выдохнул он.

– Она слегка подвинулась, – сказала Светлана. – Давай вместе.

Белла отступила, позволяя супругам взяться за дверь. Казалось, все напрасно, но, когда они уже отчаялись, дверь вдруг резко продвинулась, удвоив ширину щели. Светлана немедленно попыталась протиснуться, но даже тонкий «Шакри-5» не позволил пролезть в тридцатисантиметровый проем.

– Ну почти. Если попытаемся, то выжмем из этой хрени еще пару дюймов…

Попробовали, но на этот раз дверь не поддалась – ее зажал сгоревший механизм или перекошенная дверная рама.

– Бесполезно, – прохрипел Перри, пытаясь отдышаться. – Дальше не пойдет.

– Тогда нужно вернуться, выйти через тот же шлюз, обойти административные здания и зайти через грузовой шлюз.

– Малышка, это двести пятьдесят, а то и триста метров – и это если не придется обходить гравитационные аномалии. Нужно десять-пятнадцать минут, чтобы добраться и пройти шлюз. А ведь еще и внутренний замок во второй купол…

– Но мы можем! – крикнула Светлана.

Пол вновь вздрогнул. Перри схватился за косяк, чтобы не упасть.

– Малышка, не получится. Мы явились за выжившими, зная, что можем и не отыскать никого…

– Не говори так, будто она уже умерла!

– Я не… – Перри запнулся. Он едва справлялся с собой. – Я всего лишь хочу сказать, что все хуже ожидаемого… намного хуже…

– Переговоры по линии, – перебил его Такахаси, чисто рефлекторным жестом приложив ладонь к боку шлема, напротив уха. – Говорят по внутреннему. Чертовски слабо…

– Это наводки с Крэбтри, – уныло ответила Белла.

– Тогда почему я не слышал их, пока мы не зашли внутрь?

– Я знала – кто-то остался в живых! – воскликнула Светлана.

– Возможно, – согласилась Белла.

– Нужно протиснуться сквозь эту дверь!

– Но шире ее не откроешь, – заметил Перри. – Малышка, мы не протиснемся, как бы ни хотели.

– Значит, пойдем вокруг. По крайней мере, мы знаем теперь зачем.

Такахаси все еще стоял, прижимая руку к шлему.

– Они меня не слышат, но, кажется, кто-то упомянул Батисту. Похоже, выживших несколько.

– А Батиста здесь, а не в Крэбтри, – сообщила Светлана, слишком измученная для радости, но Белла представила, как та про себя молит, чтобы Эмили оказалась среди уцелевших.

– Майк, как звучат их голоса? – спросила Линд.

– Не очень. Паникуют, если вообще можно судить по звучанию. Но ведь живы. Мертвые перепуганными не бывают.

– Скорее всего, они в ангаре за грузовым шлюзом, – предположила Светлана. – Туда легко попасть из остальных куполов.

– Значит, в одной комнате от нас, на другой стороне следующего административного зала, – заключил Перри.

– Тогда лучше нам протиснуться тут, – отозвалась Света. – Может, сумеем использовать что-нибудь из соседней комнаты как рычаг. Мебель какую-нибудь…

– Нужды нет, – ответила Белла. – Вы в «Шакри-пять» не пролезете, но я-то не в нем. Я протиснусь сквозь щель без проблем.

– Белла, спасибо за предложение, но этот аварийный скафандр – просто мыльный пузырь на случай экстренной необходимости. – Перри коснулся ее плеча. – Едва наткнешься на что-нибудь острое, и будешь хлебать вакуум, когда откроется грузовой шлюз.

– Значит, я уж постараюсь аккуратно.

Пол колыхнулся. Белла ощутила прирост гравитации без последующего уменьшения.

– Даже если отыщем выживших, проблема будет найти скафандры для них, – заметил Перри. – Если бы спасшиеся добрались до скафандров, то уже были бы снаружи.

– Что ж, давайте позаботимся, чтобы скафандры были, – сказала Белла и, посмотрев сурово на Перри, добавила: – Бойс, ты всерьез полагал, что я позабыла про такую мелочь?

– И что ты придумала? – спросила Света.

– Сделать из нас линию доставки. Кто-нибудь из вас – пусть Майк – вернется в поезд и начнет вытягивать аварийные скафандры из-под сидений. Их там как минимум три-четыре десятка. Причем маленьких – можно без труда унести несколько зараз. Но ради бога, не сорви активационные стикеры.

– Придется тащить их через другой шлюз – протаскивать сюда займет слишком много времени, – ответил Майк.

– Здесь же никого живого, а в следующей комнате точно будет вакуум, раз дверь аварийно закрылась, – возразила Белла. – Сюда никто не зайдет без скафандра. Дверь я открою, так что можно спокойно открыть наружный шлюз.

– Разумно, – отозвался Такахаси; как и все, кто привык работать в космосе, он не любил шлюзовых процедур и относился к вакууму как к неизбежному злу, какое можно терпеть.

– Ну, лучше найдите, за что держаться, – посоветовала Белла. – Сейчас тут будет сквозняк.

Она осторожно протиснулась сквозь щель и поискала, за что уцепиться. В тесном пространстве между дверями, скорее всего, можно удержаться, когда воздух хлынет в вакуум соседнего зала. Хотя, насколько сильным окажется поток, зависит от возраста и конструкции купола.

– Я подожду на этой стороне, – сообщила Светлана. – Перри передаст мне скафандры от шлюза, когда Майк принесет их из поезда.

– Поняла. И поосторожней с гравитационными пятнами. Майк, ты же будешь несколько раз ходить от поезда к куполу, так что поглядывай на индикатор повторяемости.

– Белла, ты всерьез думаешь, что мне стоит беспокоиться об этом?

– Сомневаюсь, но лучше, знаешь, не рисковать.

– Хорошо, я потрясу ради проформы костями.

Белла дала им минуту отыскать опору, потом запустила процедуру открывания. Дверь сделали на случай угрозы – то есть закрываться она могла очень быстро. Но потому ее и обезопасили от срабатывания при нечаянном нажатии или баловстве. Следовало опустить четыре тугих, непосильных для детей рычага с пятисекундной блокировкой после опускания каждого. Завыла сирена, засверкали огни сигнализации. Механический голос сообщил, что дверь откроется в вакуум за нею.

– Держитесь! – предупредила Белла.

Эта дверь скользнула без задержки, и Беллу с ужасающей силой ударил поток вылетающего воздуха. Ее с раннего возраста учили, как реагировать на внезапную декомпрессию в разных условиях, но с тех пор она позабыла, насколько свирепым может быть вихрь – словно разъяренный зверь, вырвавшийся из клетки.

Индикатор давления сполз на ноль, и бумажно-тонкий аварийный скафандр раздулся, приспосабливаясь к околовакуумным условиям.

– Белла, ты еще цела? – спросил Перри.

– Цела. Гравитация здесь не выше, чем в остальных комнатах, но я продвигаюсь медленно и осторожно.

– Говорит Майк. Мы у главного шлюза. Открываем его.

– Отлично. Посмотрите, не летит ли шаттл, – он должен появиться с минуты на минуту. И удостоверьтесь в том, что пилоты знают о зонах гравитационных завихрений. Лучше, если «Крестоносец» не полетит дальше поезда.

– Понял, – отозвался Такахаси.

– Майк, ты еще слышишь голоса?

– Уже слабее, но я почти снаружи.

– Я тоже принимаю что-то, – подтвердила Светлана. – Как Майк и говорит, очень слабо.

– Если они на резервных батареях, повезло еще, что передача вообще есть, – сказал Перри.

Скафандр Беллы не принимал ничего из радиообмена, на какой настроились Такахаси и Света, но это и неудивительно: ее аварийный скафандр приспособлен под узкий диапазон частот. Она всмотрелась сквозь лицевой щиток, пытаясь разглядеть комнату в зеленом свете дисплея. По крайней мере, тут уже нет тел. Если кто и оставался здесь во время разгерметизации, его наверняка выдуло наружу. Жаль, если так. Но надо искать выживших, а не спотыкаться о трупы.

На другой стороне, у грузового шлюза, дисплей очертил еще одну закрытую шлюзовую дверь. Белла осмотрелась. В зале несколько дверей, но закрытая – лишь одна. Наверняка она ведет в ангар, о котором рассказывали Светлана и Перри. Да, стоило изучить внутреннее устройство Форпоста. Но теперь уже поздно упрекать себя.

Продвигаясь крайне медленно и осторожно, Белла подобралась ко второму шлюзу, откинула крышку приборной панели и напряглась, стараясь прочитать показания на индикаторе. Шлемовый экран давал слишком мало света. Не разобрать, указывают данные на вакуум за дверью или на нормальную среду.

– Говорит Белла, – сказала она, дыша так, будто каждый вдох – последний. – Я у двери. Она закрыта герметично. Я попытаюсь открыть ее снаружи.

– Будем надеяться, что они закрыли герметично и внутреннюю дверь, – ответил Перри.

– Если нет, то вряд ли мы сможем сделать для них хоть что-нибудь, – отозвалась Белла, работая с панелью и убеждая себя, что люди внутри живы.

Четыре рычага вниз, один за другим, каждые пять секунд ожидания растягиваются в вечность. Теперь все в мертвой тишине: ни сирены, ни синтетического голоса.

Дверь открылась.

В последнюю минуту Линд опомнилась и сжалась, готовясь к потоку воздуха в лицо. Никакого ветра. Внутренняя дверь закрыта, в камере меж дверями – вакуум.

– Я на полдороге, – сообщила Белла в микрофон. – Майк, как ты с аварийными скафандрами?

– На поезде, захожу в вагон через шлюз, – ответил тот едва слышно. – «Крестоносец» еще не сел, но, по словам Ника, уже на подлете. Вокруг «коробки передач» увеличилось количество гравитационных вихрей.

– Что там с «вырвавшимися»?

– В воротах настоящий фейерверк. Полагаю, хорошим парням еще немало работы.

«Или из хороших парней выколачивают все нутро», – подумала Белла, но вслух спросила:

– А Ван?

– Боюсь, никаких новостей. Я не хотел приставать к Нику. Похоже, у них там и без нас полно хлопот.

– Поняла, – отозвалась она, раздосадованная тем, что не подумала о трудностях посадки шаттла.

Уже многие годы никто не подводил настолько большое судно к «коробке передач». Посадка здесь опасна, даже когда гравитационное поле не пляшет стаей взбесившихся гадюк.

– Ты еще слышишь, ну… голоса? – спросила она робко.

– Иногда. Они что-то притихли в последние минуты.

– А сейчас? – Она заколотила в дверь.

– Ничего.

Белла ударила снова, стараясь бить как можно сильнее и ритмичнее. Из-за вакуума сама не слышала ничего – будто ударяла в матрас.

– А сейчас?

– Ну-ка, давай опять!

Белла лупила, пока не показалось, что вот-вот отвалится перчатка.

– Майк, что там?

– Белла, тебя заметили – я снова слышу голоса!

– Слышат, это точно! Они по другую сторону двери!

– Мне нужно запустить шлюз. Когда закроется дверь, со связью могут возникнуть проблемы.

– Ждем!

– Хорошо, но не слишком долго. Вдруг мы ошибаемся насчет этих людей и они прячутся где-то еще в Форпосте, куда мы не сможем добраться. И не исключено, что ты все-таки слышишь наводки из Крэбтри.

– Белла, они же слышат тебя!

– Что-то они уж точно слышат. В любом случае я хочу, чтобы модуль не задерживался здесь ни одной лишней минуты.

Белла запустила шлюз. Дверь позади загерметизировалась, по трубам хлынул воздух. По радио – только шипение и треск статики, до Майка не достучаться. Он-то, может, и слышит, но его ответов не разобрать. Хотя какая теперь разница? Белла прислонилась к стене, отдыхая, пока выравнивалось давление. В нормальных условиях внутренняя дверь открылась бы сама после выравнивания, но замок работал в режиме экономии энергии, и открывать пришлось вручную. Белла опять взялась за рычаги. Мышцы болели – ведь руки теперь весили в полтора раза больше.

Дверь поехала в сторону и заклинила на полдороге.

В глаза ударил свет. В тускло освещенной комнате столпились люди, некоторые с фонарями. Белла приподняла руку, прикрываясь, потом заговорила, надеясь, что ее слышат через шлем.

– Кто здесь?

– А ты кто? – уныло спросили ее.

– Тот, кто пришел спасти вас. Вы бы хоть постарались изобразить радость в голосе.

Фонарь опустили, из темноты выплыло лицо. Узнаваемые черты.

– А, черт, извините. Я – Эндрю Дуссен.

– Сын Хэнка?

– Да. Мы тут застряли, будто крысы. А когда услышали стук… черт, это же вы, да? – Дуссен повернулся к остальным собравшимся в комнате. – Это же Белла! Белла Линд!

– Какого черта она делает здесь? – спросил кто-то из толпы. – Конечно, мы не то чтобы не благодарны за спасение…

– Но вы ожидали кого-то повыше, так? – осведомилась она, рассматривая лица, распознавая одних, не в силах вспомнить других.

Все были без скафандров, большинство выглядели замерзшими и перепуганными.

– Мы знаем, что у вас здесь случилась большая беда, и, думаю, лучше вас разбираемся в происходящем. Потому слушайте меня очень внимательно! Мне нужно знать, Эмили Барсегян с вами?

– Я Эмили! – раздался за спиной крик.

– Твои отец и мать здесь. Они очень обрадуются, найдя тебя живой.

– Они здесь?

– Снаружи, прямо за дверью. Мы всех вас выведем, как только сможем. Тут есть небольшая трудность. Ни у кого из вас нет скафандров, а шаттл не подберется на длину стыковочной трубы.

– Мы все умрем! – всхлипнул кто-то.

– Нет, не умрете, – быстро поправила Белла. – Мы принесем вам скафандры – такие же, как на мне сейчас. Их вполне достаточно, чтобы добраться до посадочного модуля. Мне надо вернуться в другую комнату, чтобы забрать их.

– Сколько их? – спросила Эмили.

Белла посмотрела в лицо женщины, так похожее на лицо Светы, но и в то же время совершенно иное. Рыжая шевелюра мамы, но глаза и нос Перри, а в губах и округлости подбородка проглядывало что-то свое, совсем не похожее на родителей.

– Сколько вас здесь?

– Двадцать семь, – ответила Эмили.

А, они уже сосчитались и прикинули, сколько нужно воздуха и энергии.

– Кто-нибудь еще есть в городе?

– Нет, только мы здесь. Мы собрались из разных частей Форпоста. И никто не видел по пути выживших.

– Значит, скафандры – не проблема, – заключила Белла и невесело кивнула.

Она вернулась в шлюз и после откачки воздуха пошла насколько смогла быстро к другой, заклинившей двери, где ждала Светлана с первым грузом плоских оранжевых коробок – всего восемь, по четыре под каждой рукой, словно стопки книг из библиотеки.

– Перри идет еще с восемью, – сообщила она, осторожно передавая груз.

Белла смогла поднять только четыре. Скафандры были нашпигованы тайской нанотехникой и при повышенной гравитации казались тяжелее брусчатки. Остальные Белла уложила на пол, чтобы забрать в следующий раз.

– Скажи Перри, что мы уже сделали полдела. Выживших всего двадцать семь.