Звездный лед Рейнольдс Аластер

Глава 39

Светлана бросилась обнимать дочь, как только та ступила за шлюзовую дверь «Крестоносца». Шаттл еще не взлетел, но пилот держал двигатели на холостом ходу, готовый развернуть векторы тяги при малейшем локальном повышении гравитации. Если та превысит три g, шаттл не сможет взлететь и останется прикованным к «коробке передач».

В кабине шаттла сгрудились измученные страхом люди. Ник Тэйл сосчитал спасенных – все двадцать семь на месте, все прошли шлюз – и приказал стартовать. Изначально посадочный модуль мог поднять всего дюжину одетых в скафандры людей, но после появления «фонтаноголовых» с него сняли шахтерское оборудование и переделали в пассажирский транспорт. Тогда была еще надежда на то, что инопланетяне позволят – или, по крайней мере, не станут активно мешать – исследовать Структуру за пределами своего отсека. На месте, когда-то занятом громоздким барахлом «Глубокой шахты» – сверлами, роботами, балластом для скафандров, аппликаторами камнепены, свернутыми упакованными палатками и даже списанным военным ядерным зарядом, – теперь появились дополнительные сиденья, скамьи и системы жизнеобеспечения. Конечно, когда подберут еще и Вана с последними оставшимися в Крэбтри, будет не продохнуть, но вряд ли кто-нибудь вздумает жаловаться.

– Я думала, ты погибла, – сказала Светлана дочери. – Когда случилась авария, мы и не надеялись, что кто-то мог выжить. Знаю, мне следует скорбеть о тех, кого мы потеряли, но прямо сейчас для меня важно лишь то, что спаслась ты.

– Мы не знали, что происходит в других местах на Янусе, – ответила Эмили, выдираясь из скафандра. – Под Форпостом творилось что-то неладное, но мы посчитали – это из-за несчастного случая.

– Кое-что, наверное, из-за него. Но не все, – проговорила Светлана, а потом решила вывалить всю правду, и словно камень упал с души. – Эмили, я совершила ошибку, заключив сделку с «мускусными собаками». Они солгали мне. Они сунули внутрь Януса не энергозабор, как «фонтаноголовые», а подрывное устройство.

– Зачем? – Эмили, похоже, ни на секунду не усомнилась в словах матери.

– Они пытаются пробить дыру в Структуре. Янус – их лучший шанс выбраться наружу, конечно, пока не прибудет новый такой же. А это может произойти лишь через очень долгое время.

– «Собаки» и не подумали упомянуть об этом?

– Думаю, они предвидели наш ответ в таком случае.

– Янус погибнет?

– Похоже, да. Белле посоветовали эвакуировать всех. Все, что мы сделали и построили, все, что мы считали домом, исчезнет сегодня.

– Я не могу… это так внезапно и странно…

Света поцеловала дочь в лоб, провела рукой по спутавшимся волосам, расправляя их.

– Всем нам придется привыкнуть – раньше или позже.

– А где мы будем жить? Как найдем достаточно энергии и ресурсов для жизни?

– Придется придумать что-нибудь, как придумали «фонтаноголовые».

– Но мы станем гораздо беднее, ведь мы потеряли единственное, ради чего стоит иметь с нами дело.

– Значит, придется нам узнать, кто наши настоящие друзья, а кто нет.

– Как скоро мы покинем Янус?

– Белла говорила про часы. Чем раньше, тем лучше.

– И ты все равно полетела за нами?

– Думаешь, я могу оставить свою дочь?

– Ну ты-то нет. А Белла? Почему она вернулась, хотя могла улететь с остальными?

– Сама спроси ее, – посоветовала Светлана, взглядом пытаясь отыскать маленькую женщину внутри переполненного судна.

Куда она пропала? Светлана вновь огляделась.

Беллы на судне не было.

– Где же она? Белла должна была оставаться с вами после того, как передала последние скафандры.

– Линд сказала, что не будет ждать, пока мы залезем в них. Я думала, она поднялась на борт еще до того, как сюда прибыли мы.

– Но она не поднялась, разве ты не заметила?

Эмили отстранилась:

– Да она может быть где угодно на борту!

– На летной палубе ее нет. Где она еще может быть?

– Мама, не надо. Мне еще про двадцать шесть человек надо было думать, кроме нее.

– Но Белла как-то ускользнула от твоего внимания.

К ним протолкался Перри, держась руками за поручень над головой.

– Мы сейчас снимаемся – конечно, если у нас нет проблем, о каких я еще не подозреваю.

– Беллы нет на борту, – сказала Света.

Он осмотрелся и сурово спросил:

– Ты хорошо проверила?

– Ее нет здесь. А она предупредила Эмили, что прибудет сюда до них.

– Кто шел первым?

– Сын Элиаса Фельдмана. Беллы с ним не было.

– Черт возьми! – воскликнул он ошарашенно, будто не верил, что вот такое могло еще свалиться на голову после всего пережитого за день. – Наверное, что-то приключилось с ней на пути от шлюза к шлюзу.

– Там темно, – сказала Эмили. – Если она споткнулась, упала в стороне от нашего пути… А мы же шли так быстро и не смотрели по сторонам. Господи, да не гляди на меня так! Откуда мне было знать, что она упадет?

– Успокойся, никто не винит тебя, – вмешался Перри.

– Она винит! – буркнула Эмили, неприязненно глядя на мать.

Перри потянулся за брошенным на полку шлемом:

– Я вернусь за ней. Скажите пилоту держать модуль до самого последнего момента. Если ему придется взлететь, я вынесу Беллу наружу, за поле колес.

– Ты не пройдешь за ту заклинившую дверь. Пойду я в аварийном скафандре вроде того, который носит Белла. Майк же доставил дополнительные на борт? Иначе никак.

– Малышка, ты остаешься. Не хочу, чтобы и с тобой что-нибудь случилось.

– Она могла просто застрять или заблудилась. Она же не знает Форпост, как мы. Нужно возвращаться.

Перри сопротивлялся недолго:

– Ладно, я упрошу пилота подождать еще шесть минут. Если ты не найдешь Беллу за три минуты, то разворачиваешься и топаешь сюда. И никаких споров со мной!

Светлана принялась сдирать «Шакри-5», готовясь войти в аварийный скафандр, как только тот развернется. Она не обращала внимания на тех, кого толкала локтями, а недовольного бурчания и вовсе не слышала. Не прошло и двух минут, как она отправилась за Беллой. Прошла назад в точности тем же маршрутом, не думая о возможности спровоцировать машины. Она стонала от усилий, проходя зоны сильной гравитации. Светлана оказалась снова в административном зале, у заклинившей двери, какую не могла миновать раньше. Теперь пролезть оказалось проще.

Найти Беллу не составило труда. Как и предположила Эмили, Белла упала невдалеке от маршрута, каким эвакуирующиеся шли через здание к шаттлу. Они брели в темноте, думая лишь о том, как выбраться. Немудрено, что никто не заметил женщину, лежащую среди обломков и мусора разгерметизированного здания. Светлана поняла, что произошло, как только протянула к Белле руку. Гравитация у места падения была намного выше: три-четыре g. Один случайный шаг в такую область – и Беллу просто сшибло с ног. Она рухнула на пол с ужасающей силой. Аварийный скафандр не предназначался для защиты от таких неожиданностей. Он и не защитил.

С огромным трудом Света вытянула тело Беллы из локального поля, стараясь сама не попасть в него. Но и после тело оказалось невероятно тяжелым. К тому времени, когда она протащила его сквозь щель заклинившей двери, Света прошла все мыслимые стадии изнеможения и вступила в новую, о существовании которой и не подозревала. После она почти ничего не могла вспомнить про тот переход. Лишь гораздо позже узнала, что за дверью ждал Перри в «Шакри-5», готовый отнести обеих на «Крестоносец».

Белла умерла. Лежавший на полу обломок вошел в ее череп, будто дюбель.

Но что такое смерть на нынешнем Янусе?

Света настояла, чтобы сделали все возможное, вопреки очевидной тщетности усилий. Белла умерла мгновенно. Несмотря на то что скафандр был пробит и улетучился весь воздух, остатки кислорода в теле, температуру которого поддерживала автоматика скафандра, провоцировали дальнейшее повреждение клеток.

Необходимо было вымыть кислород из тела, блокировать клеточные рецепторы. Движимая скорее рефлексом, чем разумом, Светлана протолкалась к стене и содрала с нее аптечку первой помощи, распахнула, вытащила набор «ледяного ангела» с его до смешного краткой инструкцией. Колония располагала более совершенными методами ухода в анабиоз, но медицинскую оснастку на шаттле не меняли практически с первых дней поселения.

Перри осторожно взял жену за руку:

– Малышка, слишком поздно. «Ангел» уже не поможет.

– Нет, мы должны!

– Он предназначен не для того, – тихо, но твердо произнес Перри. – «Ангел» должен сохранять структуру тела до того, как оно умерло. А оно уже умерло.

– Значит, мы не позволим состоянию ухудшиться еще больше!

– Я понимаю, ты хочешь испробовать все возможное. Но тут безнадежно. Белла сама бы сказала так.

– Перри, или отстань от меня, или начинай делать что надо, – посоветовала она, теряя терпение.

– Малышка…

Света заорала так, что заглушила все корабельные звуки, даже рев двигателей:

– Перри, слушай меня! На моей вахте Белла Линд не умрет! Или соглашайся – или иди к черту!

Он открыл рот, словно желая ответить, но так ничего и не сказал. Затем все же прошептал так тихо, что слышать его могла лишь она:

– И что мне сделать?

– Быстро вылезай из скафандра, – ответила Света тоже шепотом. – Суй ее в жесткую оболочку, чтобы мы могли заполнить ее сероводородом. И как можно скорее!

– Ладно, – согласился он и очень быстро вылез.

К тому времени как шаттл сел в Крэбтри и взял на борт тех немногих, кто не уехал в Поддырье на поезде, супруги засунули Беллу в скафандр и заполнили его сероводородом. Люди и провожающие их до шаттла роботы несли то, что смогли спасти из огромной оранжереи и аквариума Крэбтри. Жалко было смотреть на их трофеи: несколько веточек большого леса да несколько рыбок. Но хоть и немного, всякий эвакуирующийся взял что-то с собой, в том числе и за счет личных вещей. Возможно, брали зря и поселение никогда уже не возродить в прежнем виде, но порой и символический жест – пусть безнадежно нелепый и напрасный – гораздо лучше, чем ничего. Как сказала бы Белла, очень человеческий жест. Веточки и рыбки были обещанием: что бы ни случилось в ближайшие дни или недели, будущее все равно есть. Где-нибудь еще в Структуре люди создадут новый Крэбтри – либо погибнут, пытаясь создать его.

Но для начала нужно дожить до следующего дня.

Когда «Крестоносец» сел в Крэбтри, Ван Жаньминь уже закончил изготовление ключа. Все с благоговением смотрели на творение, еще горячее после субнуклеарного горнила. Роботы несли его на судно бережно и почтительно. Ключ напоминал безумно запутанную абстрактную скульптуру из тонкого дутого стекла: цилиндр размером с турбину лайнера, испещренную переплетающимися трубами и фланцами, разноцветно поблескивающими от падающего света. Казалось, что он не вполне часть этого мира. Прорези и провалы намекали на отсутствующие детали, будто прорехи в трехмерной головоломке. Лишь после Светлана осознала, что ключ был сделан из того, что находилось и по эту, и по другую сторону материального мира, и все кажущиеся отсутствующими детали на самом деле присутствовали, соединенные в одно целое гравитомагнитными полями. То есть ключ был по крайней мере вдвое сложнее, чем казался. Если бы тут присутствовали «шепчущие», они бы видели лишь свою половину машины и удивлялись бы тому, куда подевались прочие части, находящиеся в человеческом материальном мире.

– Я ожидал разговора с Беллой, – ответил Ван без тени разочарования или злости, когда Света принялась расспрашивать про ключ.

– Белла умерла, – выдавила она, и слова, казалось, оставили во рту вкус желчи – того, что хочется немедленно выплюнуть.

– Ее можно спасти?

– Не знаю. – Светлана впервые подумала, что, возможно, Перри и прав. – Мы заморозили ее. Сделали все, что обычно проделывал Эксфорд. Надеюсь, это лучше, чем ничего.

– Были времена, когда ты, должно быть, хотела ее смерти, – сказал Ван.

Светлана смогла лишь кивнуть – с правдой не поспоришь.

– Но сейчас не такое время, – добавил китаец.

– Нет, – тихо ответила она, – не такое.

Они покинули Крэбтри, снялись с посадочной площадки на малой тяге, чтобы не повредить ключ, – столь «деликатное» изделие необходимо укрепить и амортизировать. Сквозь армированное стекло иллюминатора Света наблюдала за тем, как уменьшается, оставаясь внизу, город людей. Повсюду еще горели его огни – от Высокой Башни до пригородных куполов, – словно люди еще оставались в домах. Бесполезно и слишком затратно по времени отключать энергоснабжение, принимая во внимание то, какая судьба угрожает Янусу. Но Светлане казалось неправильным, даже неуважительным покидать Крэбтри вот так. Он столько лет давал людям крышу над головой, а они решили бросить его безо всякого предупреждения. Системы жизнеобеспечения еще работали, не замечая, что обеспечивать больше некого. Следовало бы устроить простейшую церемонию прощания, чтобы все колонисты хоть кивнули благодарно, перед тем как убежать прочь.

Прожили столько лет, а настоящим домом Крэбтри показался лишь в миг расставания.

Из Крэбтри шаттл пошел к проделанной «мускусными собаками» дыре и вылетел на другую сторону «железного неба». «Крестоносец» шел над изгибающейся черной равниной до тех пор, пока не появились остатки посольства в двадцати километрах над Поддырьем. Даже теперь черную поверхность время от времени озаряли сполохи – вдали, за воротами, все еще вспыхивало и сверкало.

Шаттл сел у посольства, использовав единственный оставшийся шлюз, ведущий в строение «фонтаноголовых». Наверное, колонны, поддерживающие «железное небо», отчасти поглощали судороги Януса. «Небо» тем не менее ощутимо дрожало под ногами.

– Не успокаивается он, – заметил Ник Тэйл, проверяя последние данные на флекси. – Если бы мы сейчас были в «коробке передач», то не улетели бы. Убрались вовремя.

По большому счету, они вовсе никуда еще не убрались, и наверху было не более безопасно, чем внизу. Да настоящего спасения оставались еще две с половиной световые минуты, причем в направлении битвы.

– Какие новости о других эвакуированных? – спросила Света.

– Согласно отчету Джима, триста пятьдесят их летит уже к воротам. Кого-то посадили на суда «фонтаноголовых», остальных запихнули в «Мститель». Нам нужно спешить за ними.

– Подождем Джима.

– Я на связи с ним. Он прибудет вскоре на борт, так что готовьте место.

Света спустилась к грузовому шлюзу. Туда как раз прибыл Джим Чисхолм. Он снял очки и начал протирать запотевшие с холода стекла. Джим пришел без скафандра, но в обычной своей рясе непонятного допорогового фасона.

– Мы вроде бы обзавелись ключом, – сообщил он деловито и без обиняков.

– Я покажу сейчас. Но вначале…

Света запнулась, не в силах выдавить слова.

– Джим, тут случилось кое-что… мне так жаль…

Он посмотрел на нее так, будто Света стала прозрачной.

– Белла, – проговорил он.

– Она… В общем, она погибла, помогая выжившим выбраться из Форпоста.

– Ник Тэйл сказал, что Белла пошла в здание, чтобы отыскать их.

– Она умерла, спасая людей. Вытащила оттуда мою дочь. Сделала это после всего, что произошло между нами.

– Ник сказал мне и кое-что еще, – заметил Джим, водружая очки на нос и глядя поверх них на Светлану. – Ты вернулась за ней.

– Ты бы поступил так же.

– Разница в том, что я уже умирал. А тебе, насколько я знаю, подобное удовольствие неизвестно. Света, ты очень храбрая.

– Не могла же я оставить ее там.

– Конечно. Уж кто-кто, а ты точно не оставила бы ее.

– Потому что ненавидела?

– Думается мне, все годы вражды вы обе не переставали ощущать связь, рожденную когда-то дружбой. Пусть вы не признавались в этом даже себе.

– Не придумывай.

– Тогда отчего же ты вернулась за ней, хотя понимала, что там можно погибнуть?

– Не важно, – буркнула Света обиженно. – Мы заморозили ее. Сделали «ледяного ангела». Хотя, скорее всего, уже слишком поздно. Повреждения очень тяжелые, и умерла она задолго до «ангела».

– Меня «фонтаноголовые» восстановили. Возможно, смогут сделать что-нибудь и с ней.

Восстановили, как же! Светлану захлестнуло раздражение, и захотелось напомнить этому инопланетному чуду, что «фонтаноголовые» не восстановили прежнего Чисхолма, а сотворили химеру из двух мертвецов. Джим – всего лишь большая половина ее. Глиобластома пожрала так много его мозга, что пришлось восполнять отсутствующие куски памяти и личности материалами из трупа Крэйга Шроупа.

Белла пострадала не меньше Крэйга.

– Нам нужно лететь, – отрезала Света.

Джим выглянул сквозь иллюминатор грузового отсека:

– Ник упоминал второго гостя?

За окном виднелась транспортная сфера «фонтаноголовых» и внутри – передвигающий ее пришелец с голубыми щупальцами.

– Это Маккинли? – спросила Светлана, вспомнив «фонтаноголового» на вечеринке Майка Такахаси.

– Именно он.

– Я не ожидала его с тобой.

– Пока вы работали в Форпосте, явились силы Союза Пятой Оси. И баланс сдвинулся не в пользу «вырвавшихся».

– Но битва еще продолжается.

– Да, она не окончена, но победа врага крайне маловероятна. К счастью, они пришли с не очень большими силами и потрепанными по пути сюда. Маккинли посчитал, что можно на время вернуться без ущерба для дела.

– Остальные «фонтаноголовые» в порядке?

– Да, хотя этого не скажешь про все силы Союза.

– Но мы сможем безопасно перейти в следующую секцию?

– Во всяком случае, сейчас там безопаснее прежнего.

Маккинли допустили на борт, и его сфера заняла последнее свободное место в грузовом отсеке. Затем шаттл взлетел, пошел, ускоряясь, от «неба», пока оно не превратилось лишь в стремительно уменьшающийся черный кружок позади, подсвеченный мягким оранжевым сиянием стен отсека.

– Вы ведь наверняка прибыли сюда на судне «фонтаноголовых», – предположила Светлана, показав Чисхолму ключ. – Так почему мы улетаем не в нем? Разве не быстрее бы вышло?

– Маккинли обдумал эту возможность и решил, что пусть лучше «мускусные собаки» считают наше судно сугубо человеческим, без сюрпризов на борту.

– Ты имеешь в виду Маккинли?

– Не совсем. Когда вы сели на «небо», он присоединил кое-что к вашему корпусу. Оно невелико, и «собаки» не заметят его, пока не станет слишком поздно. Но это устройство существенно меняет наши шансы догнать «потрохабль».

– И что Маккинли сделал?

– Проще говоря, он поставил на «Крестоносец» небольшой двигатель, смещающий системы отсчета. Это человеческое изобретение, так что примите как должное. Уверен, Хромис раньше или позже открыла бы вам эту технологию.

– Смещающий системы отсчета двигатель, – повторила Света, припоминая, что «собаки» обещали что-то вроде него в обмен на возможность продолжения переговоров.

Еще одна ложь.

– Ну, как я уже говорил – небольшой. Скакать по Галактике не получится. Но вот на возможном ускорении шаттла при полной тяге он очень даже скажется.

Светлана подумала про «мускусных собак», еще летящих где-то между Янусом и воротами.

– И зачем нам перегонять их?

– Затем, что они надеются пройти ворота до нас.

– Но если вы справились с «вырвавшимися», «собаки» уже проиграли.

– Я не сказал, что мы справились с ними. – Джим поморщился. – У нас всего лишь перевес. Если считать «мускусных собак» стратегическими союзниками «вырвавшихся» – что разумно, по крайней мере, до взрыва Януса, – то прибытие нового врага на поле битвы вряд ли желательно.

– И что вы запланировали?

– Наказание, – ответил Джим.

Они подошли к ключу. Джим медленно провел ладонью по причудливой стеклянистой структуре инструмента «шепчущих», будто наслаждаясь контактом кожи с элегантной машинерией. Когда вдруг его пальцы коснулись пустоты на месте, где следовало быть плотно пригнанным приборам и узлам, то резко отдернулись, словно от проводов под током или кипятка. А ведь ключ теперь был прохладным на ощупь, даже морозил кожу, будто таинственным образом охлаждал себя. Насколько могла судить Светлана, он нормально пережил транспортировку из котла в шаттл и сейчас покоился на спешно сооруженном подвесе из перфорированных балок, некогда служивших подвесом ядерным зарядам.

– Скажу одно: выглядит он настоящим. – Джим повернулся к Светлане. – Если это и не функционирующий ключ, то чертовски правдоподобная имитация.

– А теперь объясни мне, как он работает.

– Работает он или нет, мы не узнаем, пока не увидим закрывающихся ворот.

– Так как его включать и нацеливать?

– Фактически направить и нажать кнопку. Он как пульт для гаражной двери, только гараж в двух световых минутах, и ворота такой ширины, что в них можно просунуть Мадагаскар. Проще простого.

– Если заработает.

– Ну да, если, – выговорил он так, будто только сейчас осознал, что вероятность почти нулевая.

– Но у «собак», наверное, свой ключ? Как еще они предполагают закрыть дверь за собой?

– Ее могут закрыть и они, и «вырвавшиеся».