Печенька, или История Красавицы Уилсон Жаклин
– Я думаю, было с чего, но это не оправдание для драки. Красавица, девочки не должны драться, как хулиганки какие-нибудь! Между прочим, ябедничество я тоже не одобряю. А теперь садитесь все и сидите тихо, а то я всерьез рассержусь! Хотела сегодня почитать вам вслух, но вижу, у вас неподходящее настроение. Давайте лучше устроим проверочный диктант.
Все застонали, злобно глядя на меня, как будто я во всем виновата. Еще громче стон раздался в конце урока, когда нам объявили оценки за диктант и оказалось, что я получила двадцать баллов из двадцати.
Как только прозвенел звонок, я пулей вылетела из школы. Меня встречала мама. На ней были джинсы и розовая футболка с нарисованной феечкой. Волосы мама заплела в косички и закрепила их резинками с розовыми шариками. Она была похожа на девочку лет четырнадцати – намного моложе и красивее других мам.
Я подбежала и взяла ее под руку.
– Мама, привет!
Скай, Арабелла и Эмили что-то кричали мне вслед, но я не обернулась.
Мама спросила:
– Это не тебя зовут?
Я пожала плечами.
– Что они говорят?
– Глупость какую-нибудь. Они дуры. Мам, пошли скорей! А то я свою передачу пропущу.
– Идем, идем. Сэм тебя зовет?
– А как же!
Когда мы пришли домой, до начала «Кроличьего домика» оставалось еще много времени. Мама налила мне стакан молока и сделала сэндвич с бананом. На завтрак я почти ничего не ела, и в школе тоже. Проголодалась ужасно. Я жевала сэндвич и запивала молоком, Сэм приветливо махал рукой, а Лили грызла морковку.
– Кто сегодня к нам пришел? – запели детские голоса.
– «Кроличий домик»! Сэм и Лили! – подхватила я с набитым ртом.
– Эй, привет! – Сэм улыбнулся, глядя прямо на меня. – Как дела?
– Так себе, – ответила я.
Он понимающе кивнул.
– Сегодня Лили очень взволнованна.
Лили дремала у Сэма на руках, сонно моргая голубыми глазами.
– По-моему, она не особенно волнуется, – сказала я.
Сэм подмигнул: это, мол, для малышей, которые смотрят передачу.
Потом сказал:
– Угадай, сколько ей лет! Вот тебе, например, сколько?
– Стесняюсь сказать, Сэм! Я намного старше, чем большинство твоих зрителей.
– А Лили помладше будет. Ей почти годик! Она такая взрослая для своего возраста, правда? – Он нежно пощекотал крольчихе подбородок. – Моя хорошая! Она умеет гулять по саду, сама искать себе еду, сама ложится в постельку и умывается по утрам… А у тебя получалось все это делать, когда тебе был годик?
– Наверное, я старалась, – хихикнула я.
– Устрою-ка я праздник в честь дня рождения Лили. Как ты думаешь, ей понравится?
– Думаю, понравится, – ответила я. – Только не зови слишком много гостей.
Сэм кивнул.
– Наверное, Лили не захочет шумного веселья с толпой гостей. Она немножко стесняется. Устроим лучше маленький праздник: только я и Лили… И ты, конечно! Ты ведь придешь?
– Еще бы! Обязательно приду! Ой, Сэм, если бы ты мог прийти ко мне на день рождения! Только ты, я и Лили. И мама. И, может быть, Рона. Она меня пригласила на свой день рождения, но мне что-то не хочется идти. Там будет Скай. Она лучшая подруга Роны и мой главный враг. Она ужасная! Не знаю, почему Рона с ней дружит.
– Может быть, Роне надоест Скай и она захочет дружить с тобой? – сказал Сэм.
– Если бы! Только этого никогда не будет, – вздохнула я.
– Кто знает, – сказал Сэм. – Но ты помни, что мы с Лили – твои друзья.
– Этого я никогда не забуду!
Сэм улыбнулся – только мне одной. А потом сказал громче, уже для всех:
– Никак не придумаю, что подарить Лили. Может, ты мне нарисуешь идеальный подарок для кролика? Адрес ты знаешь – передача «Кроличий домик», Сэму. Пока!
Я помахала им на прощание, побежала к себе в комнату и села рисовать. Я нарисовала Лили в бумажной короне, а на ухе – ленточку с надписью «Мне годик». Еще я нарисовала торт с одной свечкой, украшенный маленькими морковочками.
Потом на отдельном листе нарисовала свой деньрожденный торт. Я видела в магазине чудесный торт – с белой глазурью и розовыми розочками. Я ужасно такие люблю! Обожаю мягкий бисквит, и варенье, и крем, а особенно – сладкую глазурь.
Я сделала вид, что задула нарисованные свечки на торте, и загадала желание.
Глава 5
Конечно, я пошла на день рождения Лили – как и миллион других детей у телевизоров. Мы все вместе спели «С днем рожденья тебя». Лили подмигнула мне отдельно от всех большими голубыми глазами. Сэм в ее честь надел потрясающую новую футболку – темно-зеленую, с беленькими бегущими кроликами. Лили в знак одобрения нахально высунула розовый язычок.
– Смотри, ей нравится моя зеленая футболка! Наверное, Лили думает, что это большой кочан капусты!
Сэм приготовил для Лили угощение – капустные листья и… угадайте, что еще? Морковный торт с одной свечкой! Почти такой же, как я нарисовала.
– Красавица, это ты мне подсказала идею, – шепнул Сэм. – Лили очень понравился торт. Не знаю только, сумеет ли она задуть свечку? Поможем ей? Все вместе – раз, два, три!
Я дунула, Сэм тоже дунул, и другие дети по всей Британии дунули изо всех сил. Свечка погасла.
– Ну вот! А теперь Лили может загадать желание. Красавица, она хочет поделиться желанием с тобой. Закрой глаза и загадай, что тебе больше всего хочется!
Я зажмурилась и загадала: «Сэм, я хочу встретиться с тобой и Лили по-настоящему!»
Сэм подарил Лили новую уютную кроватку, с зеленым одеяльцем и соломенной подушкой. Она сразу туда забралась и устроилась очень уютно, только легла не в ту сторону: голова под одеялом, а на подушке толстенькая попка с пушистым хвостиком.
– Глупышка Лили! – нежно сказал Сэм. – Вылезай, моя дорогая, спать еще не пора. Сейчас время поиграть в разные веселые игры: в «Петрушка, петрушка, выйди на опушку», в «Лишний кочан» и в «Найди морковку»!
Лили и ухом не повела.
– Кажется, она и в самом деле заснула! – сказал Сэм. – Ну что делать! Может быть, ты придумаешь игру для дня рождения Лили? Нарисуешь ее, хорошо? Рисунки присылай мне, на передачу «Кроличий домик». Мне не терпится их увидеть! Пока… Ах нет, еще минуточку! – сказал он, когда уже заиграла музыка, означающая конец передачи. – Красавица, желаю тебе повеселиться на дне рождения Роны!
– Спасибо, Сэм! – сказала я.
Потом пошла к себе и нарисовала картинку, как я держу Лили на коленях. Я довольно маленькая, а Лили очень большая – как будто я укачиваю белого медведя. Одной рукой я обхватила Лили, чтобы она не свалилась у меня с колен, а другой глажу ее по голове.
Вверху я написала печатными буквами: «Это очень простая игра, но очень хорошая. В нее можно играть даже одной. Называется – «Погладь кролика».
Я села по-турецки на кровать и вытянула руки вперед, как будто держу воображаемую Лили. Я гладила пустой воздух, пока рука не заболела.
Потом к дому подъехала папина машина. Я прислушалась – входя в дом, папа не пел дурацкую песенку и не танцевал по коридору в одних носках. Значит, он в плохом настроении. Я решила, что посижу подольше у себя в комнате. Папа хотя бы не орет – и то хорошо.
Прошло довольно много времени. Наконец мама позвала меня ужинать. Я спустилась по лестнице и хотела идти в столовую.
– Нет-нет, сегодня мы будем ужинать в гостиной. Папа немножко устал. – Мама взяла меня за плечи и повернула в нужную сторону.
И незаметно ободряюще погладила меня по спине.
Папа сидел в кресле. Он расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке и ослабил ремень. Кажется, ему и голову неплохо бы расслабить – он так хмурился, и кожа собралась на лбу в такие толстые складки, что даже нос заострился.
У меня свело живот, но папа неожиданно ласково улыбнулся.
– Привет, моя маленькая Красавица! Чем занималась?
– Уроки делала, – ответила я.
– Умница! – Папа вздохнул. – Теперь поболтай со своим старым папочкой. Я целый день спорил со всякими бюрократами, а они уперлись, не сдвинешь. Голова раскалывается… А как у тебя день прошел? Что вы с подружками делали?
Я вдохнула поглубже и начала долгий рассказ про свой выдуманный день с моей лучшей подругой Роной. Мама разогрела готовые спагетти болоньезе и принесла на подносе в гостиную, а я все говорила и говорила – как мы с Роной вместе исполнили танцевальный номер и все нам хлопали. Это я немножко увлеклась – танцевать я вообще не могу, хоть ты меня убей. Но папа вроде поверил.
– Молодчинка, девочка моя! – радовался он.
Мама спросила:
– А завтра на дне рождения Роны будут танцы?
– Не знаю. Может быть, – сказала я осторожно. – В приглашении написано: приходить в неформальной одежде. А, и еще надо взять с собой купальник.
– Значит, у них есть бассейн? – заинтересовался папа. – Где она живет, в Гроувленд-парке? Там почти при каждом доме бассейн, только крошечный, размером с почтовую марку. Думаю, вы будете просто сидеть на бортике и болтать ногами в воде.
– Хоть бы уточнили, что значит «неформальная одежда», – вздохнула мама. – Джинсы сгодятся или нет?
– Красавица не пойдет в гости в джинсах! – сказал папа. – Нет уж, она наденет нарядное розовое платьице.
У меня кусок застрял в горле. На Рождество папа сводил меня в свой гольф-клуб на праздничный ужин с танцами. По этому случаю он купил мне пышное атласное платье, все в оборочках и с прозрачными рукавами-фонариками. Я выглядела в нем ужасно – как будто надела на себя пуховое одеяло какой-нибудь старушки.
Можно представить, что о нем скажут Скай с Эмили и Арабеллой.
– Только не розовое! – выпалила я.
Папа отложил вилку. Мама тоже.
– Чем тебе не угодило розовое платье? – спросил папа. – Из универмага «Хэрродс», кучу денег стоило. Разве оно тебе не нравится?
Я жутким усилием выдавила улыбку.
– Что ты, папа, конечно, нравится! – Голос у меня стал тоненьким и писклявым от старания. – В том-то и дело – оно такое чудесное, я боюсь его испачкать. Вдруг пролью на него сок или оборку порву…
– А ты аккуратно! – сказал папа, но он был доволен. – Хорошо, что ты его бережешь. Однако о джинсах и речи быть не может – нельзя же прийти на праздник, как оборванец какой-нибудь. Хочешь надеть свою хорошенькую голубую блузочку и белую плиссированную юбку? Тебе очень идет!
Это у меня второй по ненавистности наряд. Над ним тоже будут смеяться, но все-таки не так сильно, как над розовой периной.
– Да, папа, замечательно!
– Пусть мама тебе вплетет голубые ленточки в волосы. – Папа провел рукой по моим длинным, безжизненным волосам и вздохнул. – Дилли, может, ты все-таки найдешь бигуди и хоть немного их завьешь?
– Красавице будет очень неудобно – эти круглые бигуди так впиваются в голову! – сказала мама.
Папа намотал спагетти на вилку.
– Такая ваша женская доля. Чтобы быть красивой, надо страдать!
Он сунул спагетти в рот. Язык и зубы стали красными от томатного соуса.
– Придумал! Своди ее в субботу с утра в парикмахерскую. Пусть ей сделают красивую прическу.
– Что ж… – Мама увидела отчаяние у меня на лице. – Боюсь, мы не успеем записаться к парикмахеру. Там нужно заранее…
– Дилли, ну почему ты такая размазня? Приди с ней прямо к открытию и потребуй, чтобы вас обслужили! Тебе и самой не худо бы заняться своими волосами, а то они какие-то… – Папа покрутил руками в воздухе. – Какие-то усталые.
Мама и сама все время усталая. Следить, чтобы папа всегда был доволен, – тяжелая работа. Мама ужасно бледная, под глазами лиловые круги. Она все равно красивая, но выглядит, как будто неделю не спала.
Мама посмотрела на меня, словно просила прощения.
– Хорошо, завтра пойдем, обе сделаем прически.
– Вот это дело! – Папа хлебом подобрал с тарелки остатки соуса. – Я хочу гордиться своими девочками!
– Мы знаем, Джерри, – сказала мама, с чуть заметной ноткой нетерпения в голосе.
В субботу утром папа встал пораньше, чтобы ехать играть в гольф. Одеваясь и умываясь, он ходил по дому на цыпочках, но на лестнице споткнулся и уронил клюшки для гольфа. Грохот был такой, что я выскочила на площадку – думала, дом сейчас рухнет.
Папа собирал клюшки и страшно ругался.
Увидев меня, он сказал:
– Ох, прошу прощения за выражансы! Спи дальше, Красавица, я просто собираюсь на гольф. Общение с нужными людьми – так папа решает всякие мелкие организационные проблемы. Зовите меня просто – Джерри-организатор! Пока, малышка! Желаю хорошо повеселиться в гостях!
Я не вернулась к себе, а прошлепала в мамину комнату и забралась в кровать. Мама крепко меня обняла. У нас обеих все еще сердце колотилось – так мы испугались грохота. Понемножку мы задремали, и тут внизу снова загремело, и папа опять принялся ругаться.
– О боже… Кажется, бутылка сока разбилась. Он дверцу холодильника резко дернул, и бутылка вывалилась, – прошептала мама.
– Дилли, ты даже продукты в холодильнике нормально разложить не можешь! – заорал снизу папа. – Мои светлые брюки для гольфа залило клюквенным соком!
Я не удержалась и захихикала. Мама тоже затряслась от смеха, прижимая к лицу одеяло, чтобы папа не услышал.
– Дилли! – крикнул папа. – Вставай, лентяйка! Чтобы к моему возвращению в холодильнике был полный порядок!
Папа вышел из дома, с силой закрыв дверь. Мы подождали, прислушиваясь. Хлопнула дверца машины, зарычал мотор, под колесами захрустел гравий. Папа уехал. Мы с мамой дружно вздохнули и рухнули плашмя от облегчения.
– Наверное, всех соседей перебудил, – сказала мама.
– Как ты думаешь, он вернется такой же сердитый?
– Нет, если выиграет. – Мама зевнула.
– А когда он вернется? Он приедет забирать меня из гостей? – спросила я с тревогой.
– Может быть.
– Значит, правда придется надеть голубую блузку с плиссированной юбкой?
– Они тебе на самом деле идут. И волосы тебе завьем, будешь кудрявая.
– Мам, надо мной все будут смеяться.
– Не будут, – сказала мама. – Ты будешь очень хорошенькая. Все будут завидовать.
– Это ты просто меня утешаешь!
– Ну что тут скажешь… Мне так хочется, чтобы у тебя все было хорошо! Солнышко, тебе грустно?
Я глубоко вздохнула.
– Да нет, все нормально.
– Теперь уже ты меня утешаешь. Ох, ласточка моя, я не знаю, что делать! Трудно тебе с папой, да? А когда я пробую его останавливать, он еще хуже сердится.
– Я понимаю.
– И школа эта… Тебя все еще дразнят?
– Угу.
– И Рона?
– Нет, Рона добрая.
– Это здорово! Может, тебе с ней подружиться?
– Мам! Ее лучшая подруга – Скай. А для меня Скай – худший враг. Она меня ненавидит.
– А мы ее ненавидим, – ответила мама. – И ее кошмарную высокомерную мамашку. Когда я тебя привезла в первый учебный день, она мне сказала: «Добро пожаловать в школу!» – как будто мы к ней домой пришли. А потом спрашивает: «Ты, должно быть, старшая сестра Красавицы?» А когда узнала, что я твоя мама, прямо взвизгнула. «Наверное, она у вас очень рано родилась» – как будто я еще несовершеннолетней замуж выскочила. Ну, может, так и было… А ее это каким боком касается?
– Мне в школе на Дженнер-стрит больше нравилось.
– Знаю, солнышко, но папа очень хотел, чтобы ты училась в школе «Леди Мэри Маунтбэнк». Школа действительно очень хорошая. Оттуда прямая дорога в университет, а там диплом, хорошая работа… Я не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу. У меня нормальной работы никогда не было. Я в папиной фирме просто на телефоне сидела, отвечала на звонки клиентов. И то у меня плохо получалось. Я говорила невнятно, потому что стеснялась, и с коммутатором обращаться не умела. Папа вызвал меня к себе в офис – объявить, что меня увольняют, а я в тот день была в таком коротеньком топике… Он отвлекся и вместо того, чтобы уволить, пригласил меня в ресторан.
– Была бы ты не такая красивая, тебя бы просто уволили, и все. Ты бы нашла другую работу и другого мужа, совсем не такого, как папа.
Я попробовала представить себе другого мужа – и увидела Сэма, как будто у меня в каждом глазу по малюсенькому телевизору.
– Доброго, чтобы слушал, что ты говоришь, и разрешал делать, что тебе хочется. Никогда не орал. И всегда был в хорошем настроении.
Мама затаила дыхание, как будто я ей рассказывала сказку. Потом она вздохнула.
– Да, точно… – Вдруг она пощекотала мне подбородок. – Нет, неправда! Если бы я не вышла за папу, у меня бы не было тебя!
– Была бы другая девочка. Твой муж был бы красавец – может, и я бы тогда родилась на самом деле красавицей.
– Ты и есть моя Красавица! А как сходим в парикмахерскую, станешь еще краше.
Мама очень старалась меня приободрить. А я мечтала, чтобы в парикмахерской оказалось все занято – пусть к ним придут делать прически к свадьбе невеста, ее мама, и шестеро подружек, и еще маленькая девочка, которая несет цветы за невестой. Но, когда мы пришли, в парикмахерской было до ужаса пусто. Нас тут же усадили в кресла.
Моими волосами занялась девушка по имени Бекки – белокурая, стройная и почти такая же хорошенькая, как Скай. Я боялась, что она будет смеяться надо мной, как Скай, хихикать и корчить рожи в зеркале другим парикмахерам, намыливая мои непослушные волосы и закручивая их в кудряшки. Но она болтала со мной очень приветливо, как будто мы подружки. Бекки долго возилась с моими волосами. Наконец она отложила расческу и улыбнулась.
– Ну вот! По-моему, очаровательно!
Я бы так не сказала. Волосы у меня торчали в разные стороны какими-то странными тоненькими пружинками, а между ними смешно выглядывали уши. Спрятать бы голову в мусорную корзинку и разреветься, но Бекки так старательно трудилась. Я вежливо сделала вид, будто локоны-пружинки мне очень нравятся.
Маме сделали похожую прическу, но на ней это выглядело чудесно. Золотистые кудри будто сиянием обрамляли ее бледное лицо в форме сердечка. Правду сказала мамаша Скай – моя мама в самом деле больше похожа на мою старшую сестру. Когда мы вдвоем ходим по магазинам, на нее часто оглядываются, а мальчишки даже свистят вслед.
– Мам, вот если бы тебя звали Красавицей, никто бы не смеялся! А давай поменяемся именами? Ты будешь Красавица, а я – Дилли.
– У меня тоже глупое имя. Диллис! Моя мама, наверное, думала, что это стильно. Давай лучше придумаем себе новые имена. Я буду… Гм, что выбрать? Что-нибудь взрослое и солидное. – Мама захихикала. – Чтобы совсем непохоже на меня! – Тут она заметила вывеску над входом в магазин. – Как тебе «Клер»?
– Отлично! А я тогда буду Сара, в честь Сары Крю. Клер, давай дружить!
– Значит, мы ровесницы? – спросила мама.
– Нет, я года на два постарше. Я буду все решать за двоих.
Мама засмеялась:
– Да, думаю, у тебя получится!
Мы играли в Клер и Сару все время, пока искали подарок для Роны. Понарошку мы с ней обе дружили, но не так крепко, как друг с другом. Мы уже окончили школу и снимали квартирку на двоих. Мы нашли себе замечательную работу: Клер – телеведущая, а Сара – иллюстратор детских книг.
– Клер, ты работаешь на том канале, где показывают «Кроличий домик», – сказала я. – Может быть, ты познакомишься с Сэмом и Лили.
– А, так я Сэма давно знаю, – ответила мама в роли Клер. – Мы с ним встречаемся, только не рассказывай никому! Ой, Сара, это ничего или ты сама хочешь с ним встречаться?
Я сказала:
– Может быть.
– А давай его поделим! – засмеялась мама. – Одну неделю я с ним куда-нибудь иду, другую – ты.
– А я буду рисовать Лили. Сделаю про нее целую книжку с картинками.
– Может быть, подарим Роне книжку? – спросила мама, выйдя из роли.
– Я не знаю, какие книги она любит. – Я задумалась. – Может, ей понравится «Маленькая принцесса»? Это моя самая-самая любимая книжка!
– Наверняка понравится!
Мы купили в книжном магазине «Маленькую принцессу», а потом пошли в тот самый магазин «Клер» и купили еще три серебряных браслетика, а потом пошли в модный бутик и купили розовую футболку с серебряной надписью «Принцесса».
– Все очень хорошо подходит одно к другому! – сказала мама. – Рона будет в восторге.
– Ты правда так думаешь? Скажи, это же лучше, чем плюшевый медведь? Лулушечка и Какашечка хотят ей подарить медведей.
– Твои подарки ей больше всех понравятся, вот увидишь! – сказала мама.
Глава 6
– Красавица, ты просто прелесть! – сказала мама и погладила меня, как будто я – Лили.
– Никакая не прелесть, – ответила я.
– Нет, правда, ты очень хорошенькая!
Я поднырнула под ее руку и посмотрелась в зеркало – у мамы в комнате зеркало во весь рост.
Я надеялась на чудо, но чуда не случилось. Из зеркала на меня смущенно смотрела низенькая толстушка с локонами-пружинками, в голубой блузке с оборочками и тесной белой юбке. Отражение затуманилось, потому что у меня на глазах выступили слезы.
– Мама, я выгляжу просто тупо!
Я показала отражению язык и прошлась по комнате вперевалочку, по-клоунски топая черными лакированными туфлями.
– Перестань, солнышко! Ты очень хорошо выглядишь. Разве что туфли не очень подходящие. Надо было купить тебе для праздника туфельки посветлее. Белые… Или серебряные?
Мама вдруг бросилась к шкафу – там внизу были сложены обувные коробки. Мама вытащила пару серебряных туфель и победно ими взмахнула.
Я подумала, что у нее с головой не все в порядке.
– Мама, как я их надену? Это же твои туфли, они мне велики!
Но когда я их примерила, туфли оказались почти впору. Страшно подумать – уже сейчас у меня ноги размером почти с мамины! А когда вырасту, будут совсем огромными? Придется на самом деле носить клоунские башмаки, длинные, как батоны.
– Тебе очень хорошо! – сказала мама.
– Но они на каблуках!
– Каблучки совсем маленькие. Представляешь, как другие девчонки будут завидовать!
Я задумалась.
– Ну ладно… А как в них ходят?
Я сделала шажок и чуть не грохнулась.
– Ответ: с трудом! – крикнула я, цепляясь за маму.
– Ничего, ничего, просто надо потренироваться, – сказала она.
Я походила по маминой комнате, потом проковыляла в свою, обошла мамину с папой ванную, мамину гардеробную и комнату для гостей. По дороге один раз упала и два раза подвернула ногу.
– Пожалуй, каблуки все-таки не лучший вариант, – сказала мама.
Но я взмолилась, чтобы она мне разрешила в них пойти. У нас в классе больше никому не разрешают носить туфли на каблуках, даже Скай.
Каким-то чудом, когда пришло время ехать к Роне, папа еще не вернулся с гольфа. Меня отвезла мама в своей маленькой фиолетовой машинке «Форд Ка». Машину папа подарил маме на десятилетие свадьбы. Сиденья в ней были обтянуты фиолетовым бархатом, а сзади сидели два лохматых фиолетовых медвежонка. Они обнимали друг друга лапками, и на мордочках были вышиты глупые улыбки, чтобы все поняли, что это влюбленные. Я точно знала, что мама терпеть не может фиолетовый цвет, но она все равно добросовестно ахнула, когда увидела машину около дома, перевязанную широкой атласной фиолетовой лентой, как огромное пасхальное яйцо.
Мама села за руль, а я устроилась на заднем сиденье рядом с обнимающимися медведями. Мы выехали заранее и все равно опоздали на десять минут, потому что мама водит очень медленно и осторожно. Ни за что не свернет, пока не убедится, что вокруг ни одной другой машины. Она еще и заблудилась пару раз.
– Прости, маленькая! До чего же я бестолковая, – сказала мама, когда мы наконец подъехали к дому Роны.
У калитки была привязана большущая гроздь голубых и розовых шариков, чтобы издали было видно: здесь праздник. В окне гостиной мерцали розовые фонарики. Толпы девочек бегали, махали руками и танцевали. Музыку из машины было слышно. В окне мелькнула Скай – она отплясывала чечетку, откинув за спину длинные шелковистые волосы.
У меня все свело внутри.
– Что-то мне не хочется на этот праздник, – сказала я.
– Ну что ты, Красавица! – Мама сжала мою руку. – Увидишь, будет очень весело.
Я дошла до крыльца, покачиваясь на каблуках, и нажала кнопку звонка. Рона мгновенно открыла дверь, улыбаясь, как будто именно меня ждала. На ней были топик в красную полоску и короткая черная юбочка. И губы накрашены ярко-красной помадой! Правда, она немножко размазалась в уголках.
Я сказала:
– Рона, с днем рождения! Ты такая красивая!
Рона хлопала глазами, глядя на мои локоны-пружинки.