Печенька, или История Красавицы Уилсон Жаклин
Она смотрела в нашу сторону.
– Красавица! – зашипел папа с дальнего конца ряда. – Пошла, живо!
– Не могу! – Я вжалась в спинку сиденья. – Не пойду!
– Тогда я пойду! – вскочила Скай.
– Сегодня не твой день рождения! – сказала Рона.
– У меня же справку не спросят! – ответила Скай, проталкиваясь к проходу.
Папа что-то мне орал, но я упрямо замотала головой. Не потащит же он меня волоком через весь ряд.
Скай уже вспорхнула на сцену, тряхнула длинными белокурыми волосами и подбоченилась. Она совершенно не стеснялась. Все именинники дружно запели «С днем рожденья тебя», а потом под бешеную музыку стали играть в «лишний стул». Затем вспыхнули разноцветные прожекторы и начался общий танец. Я тихо радовалась, что мне не приходится танцевать у всех на виду, хоть папа и смотрел на меня с яростью. А когда он перевел взгляд на сцену, то невольно улыбнулся, глядя, как Скай семенит взад-вперед, вскидывает руки, крутит бедрами и притопывает. Наверняка он бы что угодно отдал за такую дочку… Рона незаметно сжала мою руку.
На обратном пути в машине девчонки болтали без умолку – обсуждали, кому какой момент спектакля больше понравился, спорили, кто из «Мактавишей» самый симпатичный, пели кусочки песен. Скай хотела повторить свой танец, но водитель очень строго велел ей сесть на место. А папа не сделал ей замечания – наоборот, подмигнул. Скай подмигнула ему в ответ, а потом долго хихикала с Эмили и Арабеллой.
Мне папа не собирался подмигивать. Я знала – он бесится, потому что я не пошла на сцену. Конечно, я не хотела, чтобы он при всех начал орать, но до смерти боялась той минуты, когда останусь с ним одна.
Последней мы доставили домой Рону. Я крепко обняла ее на прощание.
– Рона, еще раз спасибо тебе огромное за Деньрожденья!
– Я так рада, так рада, что он тебе понравился! – ответила Рона. А потом шепнула мне на ухо: – Пусть Скай думает, что она, как раньше, моя лучшая подруга, а на самом деле я хочу дружить с тобой, Красавица.
– Ну хватит, девчонки, что вы как будто навсегда прощаетесь! В понедельник увидитесь в школе, – сказал папа. – Беги домой, Роза!
– Рона! – поправила я, и мы еще разик обнялись.
Ее мама и папа, наверное, ждали, когда Рона приедет. Дверь сразу открылась. На пороге стояли мистер и миссис Маршалл. Рона побежала к ним.
– Это у них бассейн? – спросил папа. – Наверное, размером с тазик. При этих домах и сада-то, считай, нету. А дом в каком состоянии, вы посмотрите только! Краска вся облезла. Кажется, глава семьи должен гордиться своим домом и содержать его в приличном виде! Не пойму, с чего ты вешаешься на шею их девчонке? Ничего в ней такого особенного. Лучше бы подружилась с той блондиночкой, Скай!
Это имя папа запомнил правильно.
– Скай мне не нравится, – буркнула я.
– Ну и зря! Могла бы у нее многому научиться. Она-то умеет ловить шанс! Вылетела на сцену, как ракета. Красавица, а ты почему не пошла? Ради этого все и затевалось – чтобы с шиком отпраздновать твой день рождения. Как ты думаешь, для чего я выложил тысячу фунтов за билеты? Чтобы ты была у всех на виду и веселилась на полную катушку, а не тряслась, как желе, в зрительном зале.
– Джерри! – сказала мама.
– Достали вы меня обе! – крикнул папа, не задумываясь о том, что водителю все слышно. – Вкалываю на вас как проклятый, деньги сыплю без счета, а где благодарность? Сидите с кислыми рожами! Красавица, я на твой день рождения целое состояние угрохал, а у тебя ума не хватило попользоваться толком! Все девочки прыгали и веселились, а ты стояла в углу, как дура какая-нибудь, с которой никто не хочет дружить.
– Джерри, пожалуйста, перестань!
– А ты, Дилли, не лучше! С другими мамашками слова не скажешь, товар лицом показать – и то не можешь. Я тебе накупил нарядов и драгоценностей, а ты что? Взяла и потеряла бриллиантовое колье! Как его можно потерять? Я понимаю, что ты дура, но застежку защелкнуть даже тебе под силу, наверное?
– Я действительно дура, – ответила мама. – Дура, что позволяю так со мной разговаривать. И тем более дура, что терплю, когда ты говоришь гадости Красавице.
– Бедненькая Красавица! – Папа схватил меня за плечо и встряхнул. – Хитрюга ты, дочка! Хватило же наглости подлизаться к этой Розе и выпросить у нее в подарок проклятого кролика!
– Папа, я не просила.
– Не смей врать! – отрезал папа. – И не радуйся слишком, что обставила папочку. Нос еще не дорос в хитрости со мной состязаться!
Глаза у него блестели как-то не по-хорошему, но я не сразу поняла, в чем тут дело.
Как только мы приехали домой, я побежала проведать Деньрожденья.
Дверца клетки стояла открытая настежь. Я так и застыла. Я точно помнила, что запирала дверцу. Еще и задвижку проверила.
Затаив дыхание, я заглянула внутрь. Пошарила руками в соломе, но все без толку. Крольчонок исчез.
Сначала я только растерянно оглядывалась, а потом кинулась искать по всему саду. Опускаясь на четвереньки, заглядывала под каждый куст.
– Красавица? – Мама вышла из дома и увидела пустую клетку. – О господи!
– Мама, я ее запирала, честно! Я не знаю, как она открылась!
– Зато я знаю, – сказала мама. – Джерри! Джерри, подойди сюда!
Папа тоже вышел в патио.
– Прекрати орать, я тебе не собачка! – рявкнул он. – Красавица, что ты тут ползаешь на карачках? Встань сейчас же, перепачкаешь новое платье!
– Я ищу Деньрожденья, – всхлипывала я.
– Кого? А, этот несчастный кролик. Что, уже сбежал? – спросил папа.
– Ты его нарочно выпустил, – сказала мама. – Наверное, ты сюда пробрался, пока девочки садились в лимузин.
– С чего это я стану куда-то пробираться в собственном доме? – Папа воинственно выпятил подбородок. – Да, я выпустил кролика. Я всегда говорил, что не позволю держать в доме животных!
– Но он же мой! – зарыдала я. – Папа, как ты мог? Он совсем маленький! Ему, наверное, страшно! Деньрожденья, где ты?
– Прекращай эти глупости! Он где-нибудь резвится на травке с друзьями-крольчатами, – сказал папа. – Там ему и место, в дикой природе. Хватит реветь! Вся рожа распухла. Незачем трагедии разводить. У тебя есть прекрасный розовый кролик, с ним и играй.
Я не слушала и все продолжала искать. Мама присоединилась ко мне.
– Наверняка он где-нибудь здесь! Он же не мог прорыть ход под изгородью, правда? – сказала я.
– За сараем есть дырка, он мог протиснуться там, – сказала мама.
Она побежала посмотреть и вдруг ахнула, прижав ладони ко рту.
– Мама, что там?
– Не подходи, Красавица! Стой там, не подходи! – крикнула мама.
Она вся дрожала, как будто вот-вот упадет. Я не удержалась, бросилась к ней – и тут поняла, почему она велела не подходить. Деньрожденья неподвижно лежал на земле за сараем. Пушистое тельце вытянулось, лапки обвисли, а от головы почти ничего не осталось.
Я дико закричала. Мама обняла меня и прижала к себе мою голову, чтобы я не видела бедного изуродованного Деньрожденья.
Папа подбежал к нам.
– Фу, какая гадость! Должно быть, лисица его загрызла. Вот они, животные!
Мама сказала:
– Ты чудовище.
– Что? Слушайте, я ему голову не отрывал! Откуда мне было знать, что лиса его поймает? Что делать, с животными такое случается. Красавица, иди к папочке, дай я тебя обниму!
Я шарахнулась в сторону.
– Я тебя ненавижу! – крикнула я, захлебываясь слезами.
– Что-о? Не смей мне хамить! Я тебе рот с мылом вымою!
– Джерри, прекрати эти нелепые угрозы, – сказала мама. – Ты мне противен.
– Я тебе противен? – взбеленился папа. – Как ты смеешь! Я тебя в канаве подобрал, кучу денег на тебя истратил, купил тебе прекрасный дом…
– Это не прекрасный дом, это ад кромешный! – сказала мама.
– Не нравится – тогда выметайся! – сказал папа. – Вали отсюда, неблагодарная корова!
– И уйду, – сказала мама.
Я вцепилась в нее.
– Мама!
– И малявку с собой забирай, – рявкнул папа.
– Конечно, – сказала мама.
Папа скрестил руки на груди.
– Отлично! Проваливайте обе, чтобы духу вашего здесь не было!
– Только сначала мы похороним бедного Деньрожденья, – сказала мама.
– Что еще выдумала? Я не позволю перекапывать газон!
Мама, не обращая на него внимания, принесла из сарая садовую лопату и еще одну, поменьше, – для меня.
– Будем копать здесь. Красавица, иди надень джинсы и переобуйся заодно.
Я ушла переодеваться, все еще всхлипывая, а когда вернулась, увидела, что папа тоже копает, пыхтя и ругаясь. Мама копала изо всех сил, хотя лопата выскальзывала у нее из рук. Мама сняла свои туфли на каблуках, но босой ногой не надавишь на лопату, и она едва ковыряла землю. Я осторожно забрала у нее лопату и стала копать как следует.
Мама выпрямилась. Посмотрела на мертвого Деньрожденья.
– Я сейчас! – И она убежала в дом.
Я не хотела оставаться вдвоем с папой. Он был красный и весь в поту.
– Все ты виновата! – сказал он. – Канючила без конца – кролика тебе подавай! Вот будет тебе наука.
Я молча продолжала копать.
Вернулась мама. В руках она держала наволочку от подушки. С этой наволочкой мама подступилась к Деньрожденью.
– Давай я, – сказал папа.
– Нет, я, – сказала мама.
Когда она коснулась Деньрожденья и испачкала руки в крови, ее вырвало. Но потом она все-таки обернула его наволочкой и подошла к нам.
– Попрощайся с ним, Красавица.
– Прощай, милый мой Деньрожденья, – сказала я, дотронувшись до наволочки.
Я чувствовала сквозь ткань застывшее, неподвижное тельце. Мама позволила мне самой уложить его в ямку, и мы начали засыпать Деньрожденья землей.
– Черт возьми, давайте я! – заорал папа. – Нужно ровно утрамбовать, чтобы потом аккуратно закрыть дерном.
– Хорошо, Джерри, – сказала мама.
Она за руку увела меня в дом.
– Красавица, собирай чемодан. Три или четыре комплекта одежды, немножко самых любимых вещей, все, что нужно для умывания, пижаму… Как будто мы едем в отпуск.
– Так мы правда уходим? – спросила я.
– Да, – ответила мама. – Или ты хочешь остаться?
– Нет! Я с тобой!
– Тогда давай быстрее!
Я отложила новое серое платье, еще одни джинсы, джинсовую юбку, три футболки и теплый джемпер. Еще взяла подаренный набор фломастеров, альбом, папку с рисунками про Сэма и Лили, новый диск с «Крольчатником» и «Маленькую принцессу». Я хватала вещи одну за другой и пихала их в чемодан, а гигантский розовый кролик глупо улыбался в углу.
– Готова, маленькая? – спросила мама.
У нее вещи тоже уже были уложены. Она отнесла оба чемодана в свою машину.
– Мам, поедем скорее, пока папа не вернулся!
– Нет, – сказала мама. – Надо попрощаться как следует.
Мы стояли в прихожей и дрожали. Наконец папа пришел из сада с ботинками в руках.
– Что это вы тут затаились? Обувь снимите, не то весь ковер перепачкаете.
– Джерри, мы уезжаем. Я тебе потом позвоню, конечно. Ты же, наверное, захочешь видеться с Красавицей.
– Что? Всерьез, что ли, собралась? – изумился папа. – Из-за того, что я выпустил несчастного кролика?
– Из-за всякого разного, – сказала мама.
– Слушай, мне это уже надоело! Имей в виду – если сейчас уйдешь, обратно дороги не будет, понятно? И ты очень сильно ошибаешься, если рассчитываешь, что я тебе выделю отдельный «Счастливый дом». Я на тебя в суд подам за то, что сбежала из семьи! Ни пенни от меня не получишь! Да все равно у меня денег не останется, если делу о взятке дадут ход. Может, еще и в тюрьму загремлю.
– Меня это не волнует, – сказала мама. – Не беспокойся, я лучше буду жить в хлеву, чем в твоем «Счастливом доме». Прощай.
– Прощай, папа, – прошептала я.
Мы вышли за порог. Папа ошарашенно смотрел нам вслед.
Глава 13
Мама завела мотор, и мы отправились в путь.
Я спросила:
– Мам, а куда мы едем?
Она сначала не ответила. Я подумала – не хочет отвлекаться от дороги, но тут мама неуверенно засмеялась.
– Я не знаю!
– Ой, – сказала я.
Мы ехали дальше. Я задумалась, кусая губы.
– Может, к бабушке, к твоей маме?
– Нет, – сказала мама. – Нельзя, если она все с тем же человеком. Я из-за него в шестнадцать лет ушла из дома. А мама, по-моему, не особенно огорчилась. Она не встретит меня с распростертыми объятиями.
– А, ну тогда не надо, – быстро сказала я, потому что мама уже чуть не плакала.
Другая моя бабушка умерла, и больше никаких родственников не было.
А друзей? Я сразу подумала о своей лучшей подруге Роне.
– Поедем к Маршаллам!
– Кто это?
– Семья Роны.
– Ах, Красавица, мы с ними и незнакомы почти. Я даже не знаю, как маму Роны зовут. Мы всего один раз в жизни виделись и двух слов друг другу не сказали. Нельзя вот так взять и явиться к ним ни с того ни с сего.
– Я знаю Рону, – упрямо сказала я. – А ее родители очень добрые и ко мне хорошо относятся. Ты им тоже наверняка понравишься.
– Нет, – сказала мама. – Пойми, мы не можем у них поселиться. Это же не один раз переночевать. Это насовсем. Если мы, конечно, захотим, чтобы так было. – Мама еще больше сбавила скорость. – Можно вернуться.
Тут и я чуть не заплакала. Очень страшно принимать решения. Обычно папа нам говорил, что надо делать. Вернуться? Если мы встанем на колени и тысячу раз попросим прощения, папа нас примет обратно. Протянет навстречу руки. Только я вдруг вспомнила, как он этими руками швырнул на пол печенье, которое мама с такой любовью испекла. Представила, как эти руки открыли кроличью клетку и вытолкнули Деньрожденья в сад.
Я сказала:
– Мы не вернемся! Только вперед!
– Правильно! – сказала мама, сжав мою ладонь. – Две девчонки путешествуют по свету!
– Мы умчимся в закат, – подхватила я. – Будем ехать и ехать, а потом…
Я замолчала. Мы обе молчали. Я вдохнула поглубже.
– Наверное, можно и в машине спать.
– Ах, Красавица, солнышко ты мое! Нет, в машине мы спать не будем. Тебе нужна крыша над головой. Продам еще драгоценности. Надо только пережить сегодняшнюю ночь и воскресенье. Но ты не бойся, я что-нибудь придумаю.
Мама смотрела прямо вперед и так сжимала руль, что кожа на костяшках пальцев натянулась, как будто вот-вот лопнет.
– Как там в этой песенке – «Не парься, будь счастлив»? – И мама запела.
Она плохо помнила слова, поэтому повторяла одну и ту же строчку снова и снова.
А я смотрела в окно. Удивительно – в городе все осталось таким же, как и всегда. Улицы, магазины, рестораны… Район, застроенный «Счастливыми домами».
– Мам, я знаю, куда можно поехать! К тете Авриль!
Мама снова сбросила скорость.
– Она ведь бывшая папина жена…
– Ты теперь тоже его бывшая жена. Тетя Авриль добрая и нас любит. Она мне прислала такие замечательные фломастеры! Поедем к ней! Она живет в коттеджном поселке «Фруктовый сад» – вон там, смотри!
– Ну, можно попробовать, – сказала мама с сомнением.
Она развернула машину, и мы поехали в обратную сторону.
– Ты уверена, что нам сюда? Этих поселков со «Счастливыми домами» так много, – вздохнула мама.
– Она живет на Вишневой улице, дом номер семь. Я знаю, я ей письма писала с благодарностью. Вот Лимонная аллея, вот Виноградный проезд…
– Сплошь фруктовые названия… Интересно, что еще твой папа придумал? Как ты думаешь, у них есть Яблочный переулок?
– Или Банановый тупик? Или Крыжовенный проспект?
Мы начали истерически хихикать.
– Ой, смотри, Вишневая улица! – крикнула я.
– Молодец, Красавица!
Мама остановила машину возле дома номер 7. Домик был раза в два меньше нашего – базовая модель «Счастливого дома», с узеньким газончиком под окнами. Но тетя Авриль пустила по стене вьющиеся растения – роскошные клематисы и глициния смягчали ярко-красный кирпичный фон. В палисаднике она развела герань и анютины глазки, а над синей входной дверью висела корзина розовых петуний. На коврике у двери была надпись: «Добро пожаловать». Мы очень надеялись, что тетя Авриль скажет нам то же самое.
– Ну – на старт, внимание, марш! – сказала мама.
Она достала из сумочки зеркальце.
– Боже, какая я страшная!
– Что ты, мам, ты очень красивая! Давай, пошли!
Мы вылезли из машины и поднялись на крыльцо, держась за руки. Я нажала кнопку звонка. Мы ждали, ждали, и наконец дверь открылась. Тетя Авриль удивленно уставилась на нас. Она выглядела старше, чем я помнила, и гораздо полнее. Волосы у нее были ярко-желтого цвета.
– Боже мой! Диллис и Красавица! А где Джерри?
Мы с мамой переглянулись.
Тетя Авриль прижала ко рту ладонь, смазав ярко-красную помаду.
– Господи, он что, умер?
– Нет-нет, – сказала мама. – Он здоров. Просто… Авриль, можно мы войдем?
– Да, конечно, только я собиралась через полчасика уехать. Ничего, чаю попить успеем. Заходите.
Мы с мамой машинально разулись у порога. Тетя Авриль, оставшись в туфлях на высоком каблуке, засмеялась.
– Вижу, Джерри вас выдрессировал! Проходите в гостиную.
В небольшой гостиной было тепло и уютно – темно-красный ковер, черный кожаный диван и мохнатые подушки на нем, розовые, как петунии. В углу дивана живописно свернулась большая белая кошка.
– У вас кошка! – обрадовалась я.
– Это моя Неженка. Подтолкни ее, она подвинется, – сказала тетя Авриль. – Боже мой, Красавица, совсем взрослая! Ну конечно, у тебя же сегодня день рождения? Поздравляю!
– Спасибо большое за фломастеры, тетя Авриль, мне как раз такие хотелось!
Я устроилась рядом с Неженкой и осторожно погладила мягкий мех. Кошка вздохнула. Бок у нее чуть-чуть вздрагивал.
– Диллис, ты ее хорошо воспитала, – сказала тетя Авриль.
– Ах, она не из вежливости. Красавица обожает рисовать. И у нее потрясающе получается! Да она вообще талантливая, не то что я, – сказала мама.
– И не то что Джерри! – усмехнулась Авриль. – То есть ума ему не занимать, конечно, кусок мимо рта не пронесет. Пойду приготовлю чай… Диллис, а может, чего-нибудь покрепче? Кажется, тебе не повредит слегка взбодриться. Давай по капельке джина?
– Совсем капельку, потому что я за рулем, – сказала мама. – Разве только…
Продолжить она не решилась.
Тетя Авриль смешала два бокала джина с тоником, а мне принесла лимонад с парой вишенок и бумажным зонтиком – очень похоже на настоящий коктейль.
Неженка забралась мне на колени. Я ее гладила, а она мурлыкала.
– Так приятно повидаться! – сказала тетя Авриль. – Надо бы встречаться чаще, мы ведь родня как-никак.
Я начала надеяться, что нас ждет прекрасная новая жизнь. Тетя Авриль, мама и я… Мне представилось, как мы живем в этом уютном домике, играем с Неженкой, по вечерам пьем коктейли, танцуем на ковре в нарядных туфельках и никто нас за это не ругает.
– А теперь рассказывайте, в чем дело. – Тетя Авриль посмотрела на часы. – Это из-за Джерри, так?
– Вообще-то, да, – сказала мама. – Мы расстались.
Тетя Авриль разом прикончила свой джин с тоником и погладила маму по коленке.
– Бедненькая! Ну что ж, теперь ты знаешь, каково это. И на кого он тебя променял? На очередную хорошенькую блондинку?
– Нет-нет, Джерри меня не бросил. Я… Я сама от него ушла.
– Что?! – поразилась тетя Авриль. – Когда?
– Вот сейчас. Мы с Красавицей собрали вещи и уехали.
– Но почему?!
– Просто не выдержала, и все. – У мамы задрожал голос.
– Что он такое сделал?
– Просто орал на нас без конца, унижал, командовал… – Мама расплакалась. – Я понимаю, у него на работе неприятности, идут даже разговоры о взятке, ему что-то серьезное грозит, но это же не повод срываться на нас!
Я осторожно пересадила Неженку со своих коленок на диван и обняла маму.
– А, за Джерри не волнуйся! – сказала тетя Авриль. – У него всегда неприятности, но он все организует, вот увидишь. Знаю, он может довести до белого каления. Да и большинство мужчин такие же, если вдуматься. В сущности, Диллис, он не так уж плох. Он дорожит тобой и Красавицей, он обеспечил вам прекрасный дом и денег на вас не жалеет. Чего еще желать?
– Сегодня он меня ужасно унизил при гостях Красавицы. Знаешь, он заказал дурацкий лимузин и организовал билеты на «День рождения в сказке».
– Да что ты говоришь? Не вижу ничего унизительного! По-моему, он из кожи вон лез, чтобы устроить Красавице роскошный праздник. Диллис, пора повзрослеть! У Джерри куча недостатков, уж я-то об этом отлично знаю, но бывает и хуже.
– Он растоптал печенье, которое мама испекла, и выпустил из клетки моего подаренного кролика, и его убила лиса! – Я тоже захлюпала носом.
– Ах, боже мой, дорогая… В самом деле, грустно, однако нельзя же из-за этого рушить счастливый дом.
– В нашем доме не было счастья, только одно название, – сказала мама. – Страдала не только я, но и Красавица. Я никогда не умела за себя постоять, но за дочку я буду биться! Мы начнем жизнь заново, там, где будет спокойно, где на Красавицу не будут все время орать.
Читать бесплатно другие книги:
