Опрометчивый шаг Филлипс Карли
Зеленые глаза Кейт засверкали от гнева.
— Мы с тобой выросли в одном районе города. Да и с Лиссой я всегда прекрасно ладила, учила ее дочь. Не понимаю, с чего ей вздумалось так с тобой обойтись?!
— А вот с чего, — твердо произнесла Фейт. — Пока она не узнает меня так же хорошо, как и тебя, она будет наслаждаться моим нынешним незавидным положением. Можешь мне поверить, она не единственная такая. Не хочу превращаться в питбуля и огрызаться на подобные выходки. Лучше немного потерпеть.
— Зато я не в силах терпеть.
Не слушая больше Фейт, Кейт вскочила и решительно направилась к Лиссе, стоявшей за стойкой.
Фейт тяжело вздохнула. Как ни старалась, она никак не могла втолковать подруге, что подобное отношение для нее не новость. Она догадывалась, как ее встретят в Серендипити Лисса и другие, ей подобные. Фейт больше ничего не оставалось, как завоевывать их доверие.
Самоуважение — вот что мешало ей больше всего. Несмотря на то что отец нанес по нему очень чувствительный удар. Впрочем, не ее одну он обманул. Слепо доверившись отцу, вышла замуж по его желанию и жила так, как хотелось ему и ее бывшему мужу, Картеру Морленду. Вместо стремления к независимости, что свойственно любой двадцатилетней девушке, Фейт искала безопасной, спокойной атмосферы, в которой прошло ее детство. Летом, сразу после окончания колледжа, отец познакомил ее с красноречивым мистером Морлендом, эсквайром, и она стала неотъемлемой частью его мирка. Это был хорошо знакомый образ жизни, который она приняла, как нечто само собой разумеющееся, не задумываясь о том, могут ли званые обеды и дела благотворительности — Картер поощрял ее участие в них — наполнить смыслом ее жизнь.
Благодаря браку дочери с Картером, после того как зять обзавелся связями в кругу людей, намного состоятельнее его самого, отец Фейт начал руководить инвестициями друзей и коллег Картера. К тому времени, когда махинации отца Фейт выплыли наружу, Картер занимал прочное положение адвоката в высших слоях общества. Фейт была просто его придатком, она стала заложницей ситуации, которую не могла изменить.
Все рухнуло сразу, в одночасье. В тот самый день, когда Фейт узнала о выдвинутых против отца обвинениях, она застукала Картера, который трахал свою секретаршу. Не потрудившись даже натянуть штаны, он взглянул ей в глаза и сказал, что она может либо принять ситуацию, либо уйти от него. Все, что ему надо было от брака, он уже получил. Было очевидно, что и раньше он изменял жене. Разразившийся скандал с ее отцом развязал Картеру руки, теперь ему незачем было тщательно скрывать свои интрижки.
В ту незабываемую для нее ночь Фейт потеряла почти все: образ жизни, к которому привыкла, и уверенность в будущем, потому что ее паршивый муж растратил их состояние. Внезапно выяснилось, что юридическая фирма Картера, казавшаяся столь успешной и процветающей, находится если не на грани банкротства, то по крайней мере очень близко к нему. Однажды муж сел за стол напротив нее и, глядя бесстыжими глазами, заявил, что он разорился, что больше ничего не остается, как продать их роскошный пентхаус, чтобы расплатиться с долгами.
К счастью, отец сообщил Фейт, что у Картера рыльце тоже в пушку, что ему было известно о денежных аферах тестя, и нечего притворяться, что он совсем ни при чем. У отца были доказательства. Фейт попросила адвокатов оставить ее наедине с мужем, с которым была уже в состоянии развода. Услуга за услугу — предложила она Картеру. Она хранит молчание и взамен получает деньги. Шантаж — грязное дело, но у Фейт не было иного выхода, ведь речь шла о ее будущем. Если бы она захотела, то выжала бы из мужа столько денег, что могла бы жить не работая. Но Фейт была не такова. Она взяла только сумму, необходимую для того, чтобы начать пусть небольшое, но собственное дело, причем значительную часть денег отложила на черный день. Фейт Харрингтон теперь рассчитывала только на себя и для новой жизни выбрала родной городок, который был ей всего милее.
Итан тоже поселился здесь, причем, по иронии судьбы, в ее бывшем доме. Единственное утешение состояло в том, что он, судя по всему, тоже не был счастлив.
Ей все еще не верилось, что он вернулся. Последний раз Фейт виделась с ним в школьном вестибюле вскоре после той незабываемой прогулки на мотоцикле. Она проходила мимо, а Итан высокомерно взглянул на нее и улыбнулся краешком рта, — мол, привет, Принцесса. От таких воспоминаний у Фейт сладко замирало сердце, напоминая о том, что она больше никогда не испытывала ничего подобного.
И вот сегодня все началось с начала.
Вернувшаяся Кейт хмуро поставила свою чашку с кофе на стол, а другую — напротив Фейт.
— Ну как, удачно? — спросила Фейт, стараясь скрыть сарказм, хотя ответ ясно читался на лице Кейт.
— Лисса знает, как я ценю ее отношение. Сегодня просто неудачный день. Она сильно переживает из-за того, что муж недавно сбежал с какой-то более молодой и состоятельной бабой.
Фейт приподняла брови и поджала губы, показывая всем своим видом, как мало это ее интересует.
— Только не надо мне объяснять, каково быть обманутой и брошенной.
— Прости, — буркнула Кейт.
Фейт махнула рукой, мол, ничего страшного.
— Давай лучше переменим тему.
— С удовольствием, — поддержала подруга. — Знаешь, репортеры и журналисты по-прежнему пытаются побольше разнюхать о твоей истории.
Фейт тяжело вздохнула. После того, как отец попал за решетку, репортеры не давали ей покоя назойливыми просьбами об интервью. Им хотелось, и не только им одним, получше разобраться в махинациях Мартина Харрингтона, любая, даже самая крошечная информация, представляла для них интерес. Фейт предлагали хорошие деньги в обмен на интересующие сведения, но она упорно хранила молчание. Вопреки тому, что отец пошел по кривой дорожке и потерпел крах, она сумеет добиться успеха в жизни.
— Я сменила номер мобильного телефона и переехала в Серендипити. Это должно на какое-то время избавить меня от самых назойливых репортеров.
— Хорошо, если так, — с жаром воскликнула Кейт.
Сгорая от желания поговорить о том, что ее волновало больше всего, Фейт придвинулась поближе к подруге.
— Послушай, у меня новости.
Кейт наклонилась к ней поближе, она обожала сплетни точно так же, как Фейт — кофе латте.
— Какие же?
Фейт обхватила руками чашку с остатками кофе.
— Слухи оказались правдой. Я прогуливалась возле своего родного дома, и угадай, кого я там встретила?
— Кого?
Глаза Кейт расширились от любопытства. Девушки, посещающие салон «Вэбс бьюти», несколько недель судачили о новом владельце дома. Они даже пытались всеми доступными способами разузнать правду, но риелтор, совершивший сделку, словно воды в рот набрал. Согласно условиям, он не должен был разглашать имя нового владельца. Прикрытием в сделке служило название крупной фирмы — это все, что было известно.
— Итана, — прошептала Фейт, от волнения так крепко сжав чашку, что она треснула.
— Не гони!
— Ты выражаешься, как твои ученики, — ухмыльнулась Фейт — Кейт преподавала в средних классах.
— Серьезно? Он вернулся? И как он выглядит? Он вспомнил тебя?
— Потрясающе выглядит, такой же сексуальный. И меня не забыл.
По спине Фейт пробежали мурашки.
— Боже! — вскрикнула Кейт.
— Тсс!
— Молчу, молчу.
Кейт намотала прядь своих длинных волос на палец, глядя на Фейт таким проникновенным взглядом, словно знала, о чем та думает.
Фейт думала о прогулке на мотоцикле.
О поцелуе.
О попытке Итана добиться большего.
О том, как она горько сожалела, что не позволила ему этого.
По телу пробежала дрожь, точно такая же, как и тогда, — все-таки он был настоящим соблазнителем.
Шестнадцатилетняя Фейт без утайки поведала обо всем лучшей подруге. Теперь, десять лет спустя, она с такой же откровенностью шептала на ухо Кейт о том, что случилось с ней час назад.
Рассказывая, она замирала от волнения, которое пробудить мог только Итан. Вспыхнувшее у шестнадцатилетней девушки желание было смутным и неопределенным, но теперь повзрослевшая Фейт прекрасно понимала, чего ей хотелось больше всего на свете.
— Последний раз я слышала о нем летом, после окончания школы, — вспоминала Кейт.
— Тогда его и пьянчугу Пиклера вместе с другими идиотами арестовали за превышение скорости, — закивала головой Фейт. — А затем той же ночью его родителей насмерть сбил автомобиль. Ужасный несчастный случай.
— Они как раз шли в полицейский участок, чтобы вызволить его из-за решетки.
Вздрогнув, словно от холода, Фейт обхватила себя. Ей припомнился его страдальческий взгляд, было видно, что он не забыл о той трагедии.
Когда до нее долетела та страшная весть, у Фейт заныло сердце от переживаний за Итана и его братьев. Ее отношения с собственной матерью и тогда, и сейчас были далеко не идеальными, но потерять в шестнадцать лет обоих родителей, — об этом было даже страшно подумать. Судья пожалел молодого нарушителя и вынес условный приговор, после чего Итан исчез из города, бросив своих младших братьев.
— Его братья по-прежнему здесь? — спросила Фейт.
— Да, оба брата, Нэш и Дэр, живут в городе, — подтвердила Кейт. — У них все хорошо. Они дружат, хотя жили в разных приемных семьях и на разных концах города.
— Интересно, они поддерживают отношения с Итаном?
— Не имею понятия, — пожала плечами Кейт.
Над столиком повисло молчание, каждая из подруг думала о чем-то своем.
— Тебе и Итану хорошо бы выяснить отношения, — наконец промолвила Кейт.
— Только этого мне сейчас не хватает, — отозвалась Фейт, хотя сердце замерло от подобной перспективы.
— Послушай, может, это именно то, что тебе нужно. Возобновить с ним прежние отношения. Или тебя больше интересует Ник Манчини?
Кейт вопросительно посмотрела на подругу.
— С чего ты взяла? — Фейт недовольно наморщила нос. — Нет, Ник — просто школьный друг, он остался в прошлом.
Какие бы чувства она не питала к Нику, они умерли после той поездки на мотоцикле с Итаном. Да и теперь, после возвращения, ее совсем не тянуло к Нику.
— Но ведь ты приняла его предложение пообедать на будущей неделе. Или хочешь вежливо дать ему отставку? — спросила Кейт, рассеянно вертя в руках чашку из-под кофе.
— Меня пригласил пообедать школьный приятель. Но, давая согласие, я прямо сказала, что и речи не может быть о каких-нибудь глупостях.
— Верю, верю. Но не думаю, что он так легко проглотит эту пилюлю.
Фейт улыбнулась.
— Не волнуйся. Думаю, он понимает, как обстоят дела.
— А может быть, твои чувства к Нику охладило появление Итана Бэррона? — лукаво улыбаясь, полюбопытствовала Кейт.
Фейт энергично замотала головой.
— Нет-нет! Нас с Ником связывает только школьная дружба. Я не хитрю. Сейчас, после развода, меня никто не интересует.
— Даже темноволосый нехороший мальчик по фамилии Бэррон? — съязвила Кейт.
Фейт скомкала салфетку и шутливо бросила в подругу бумажный шарик. Тем не менее, вопрос Кейт остался без ответа, и они обе прекрасно понимали, что это могло означать.
Подруги пошли к выходу.
Перед дверьми Кейт остановилась и помахала на прощание Лиссе, потом повернулась к Фейт и тихо шепнула:
— Ты серьезно хочешь, чтобы люди начали относиться к тебе по-другому?
— Да, конечно.
— В таком случае попытаюсь тебе кое-что объяснить, ты не против? Я это делаю из любви к тебе, ты ведь мой самый лучший друг.
У Фейт неприятно похолодело под ложечкой.
— Ну что ж, говори.
— Ты можешь быть проще?
Фейт нахмурилась:
— Не понимаю.
Кейт пощупала ткань на рукаве ее жакета.
— А ведь это «Шанель». А какие дорогие брюлики у тебя на шее! А что за каблуки, ведь еще не вечер, и мы, кажется, не собираемся на вечеринку. К чему такой выпендреж? Прости, если обидела.
— Нет, нисколько, — ответила Фейт и задумчиво покачала головой. — Это вещи Фейт Морленд.
— Я знаю. Однако Фейт Харрингтон предпочитала носить…
— Форму чирлидера? — попыталась пошутить Фейт.
Но Кейт было не до шуток.
— Нет. Она носила обычные джинсы и джинсовые куртки. То, что не вызывало раздражения у матери, и вместе с тем нравилось ей самой.
Проглотив застрявший в горле комок, Фейт призналась:
— Похоже, той Фейт уже нет, она исчезла.
— Но ведь ты вернулась сюда, чтобы найти ее. Ты же сама так говорила. В противном случае я бы не сказала тебе ничего подобного. Но вижу, что ты не такая, какой кажешься.
Кейт была права. Какая удивительная наивность — рассчитывать, что тебя дружески примут в родном городе, если ведешь себя, словно выше других и не чета всем остальным. Фейт держала себя так, будто по-прежнему жила в доме на холме.
— Ты не сердишься? — осторожно спросила Кейт.
— На тебя? Нисколько.
Фейт крепко обняла подругу. Она злилась не на нее, а на ту Фейт, в которую превратилась и которая ей совсем не нравилась, на ту Фейт, которая так сильно отличалась от прежней, что даже не узнавала себя.
Она вернулась в Серендипити с целью обрести себя. По всей видимости, для такой метаморфозы придется копнуть поглубже, чем она предполагала.
Итан сидел за столом — одним из немногих предметов мебели, которыми он недавно обзавелся. «Стол и кровать. Вот, оказывается, каковы мои приоритеты», — усмехнулся он. Ему очень нравился кабинет, стены которого были отделаны панелями из темного дерева. Однако кабинет был единственным местом в доме, где он чувствовал себя уютно. Все остальные комнаты были оклеены цветастыми обоями, которые действовали на него угнетающе.
Он сбросил туфли и начал просматривать деловые бумаги и проекты контрактов, однако смысл прочитанного от него ускользал. Вместо цифр и букв перед его глазами все время всплывало лицо Фейт Харрингтон.
Она была одета совсем не по-летнему. Тело ее было скрыто от нескромных взглядов, тем не менее выглядело чрезвычайно соблазнительно. Его влекло к ней, и совладать с этим он был не в силах. Их объединяло многое. Правда прошлое коротко. Неизвестно еще, как все сложилось бы, скажи она тогда «да». Ее неожиданная настороженность. Печаль, затаившаяся в глубине глаз, в этом не могло быть сомнений. И самое главное, она была очень сексуальна, причем с годами ее привлекательность только увеличилась.
Кроме того, сейчас он сидел в особняке, который прежде принадлежал ее семье, а теперь стал его домом, пустым и неуютным. Итан купил особняк, предвкушая, как станет гордиться собой, когда поселится в нем. Ну как же?! Плохой мальчик добился успеха, стал преуспевающим бизнесменом. Как оказалось, в итоге он приобрел пустой дом с гулявшим по нему эхом.
Встряхнувшись, он напомнил себе, ради чего приехал в город. Ради братьев. Нэш стал адвокатом и купил дом на окраине города. Дэр работал в полиции, он тоже приобрел старый дом, заканчивал ремонт, а пока жил у брата. Братья дружили, но Итан был для них чужим.
В создавшемся положении ему некого было винить, кроме себя. Решительно вздохнув, Итан взял телефон и позвонил в офис Нэша. Итан не знал его домашнего номера, поскольку он не был указан в справочнике. Он надеялся, что брат согласится на встречу где-нибудь на нейтральной территории, может, в кафе.
Ему повезло, трубку взял брат.
— Нэш Бэррон, вас слушают.
— Нэш. — Он слегка откашлялся. — Это я, Итан.
— Нам не о чем говорить, — отчужденно-холодным тоном произнес брат.
— Нэш, дай мне возможность…
Итан в отчаянии стиснул трубку.
— Такая возможность была у тебя десять лет назад, — отрезал брат и отключился.
Итан поморщился. Настроение звонить Дэру у него пропало. Может быть, завтра, когда будет не так тяжело на душе. Он скомкал лист бумаги с уже ненужными записями и бросил его в мусорную корзину. И промахнулся.
— Будьте уверены, мусор за вами никто подбирать не будет, — раздался голос домработницы, ее голова высовывалась из-за полуоткрытых дверей.
От бдительного ока Розалиты не ускользало ничего.
— Мистер Итан, разве я вам не говорила, что надо снимать обувь, когда входите в дом?
Если бы кто-нибудь из его помощников посмел разговаривать с ним в таком духе, он моментально поставил бы нахала на место. Однако и в облике, и в манерах пожилой женщины было нечто настолько забавное, что нисколько не злило его, напротив, Итану даже нравились их словесные перепалки.
— Розалита, как по-вашему, вы работаете у меня или у кого-нибудь другого? — спросил он.
Она вошла в кабинет, держа в руках щетку для обметания пыли, и начала вытирать пыль с пустых книжных полок.
— Я же говорили. Мне нужна работа и деньги, а я нужна вам. Но ведь это не означает, что вы мне нравитесь.
— Да, да, говорила, — поспешно ответил Итан, ее туповатость не удивляла. — Ничего, я еще завоюю ваше уважение, Розалита.
Буркнув себе под нос что-то на испанском, она возразила:
— Этому не бывать, мистер Итан. Вы плохой мальчик.
— Был им, — в который раз напомнил он ей.
— А когда вы начнете обставлять дом мебелью? — спросила Розалита. — Сколько же можно мыть полы?
— А еще сдавать белье в прачечную и покупать продукты, — съязвил Итан, предугадывая ее дальнейшие сетования.
Впрочем, кое в чем Розалита была права. Если он собирался сделать этот особняк своим домом, то без мебели никак не обойтись. Надо было так все обустроить, чтобы обстановка как нельзя лучше отражала его вкусы. Будучи местной достопримечательностью, особняк должен был поражать не только своим внешним видом, но и внутренним убранством.
А Фейт говорила, что она — дизайнер по интерьерам и открывает в городе свой бизнес. Ему как раз нужен дизайнер, а также человек, который не очень его недолюбливает. Похоже, все дороги ведут… к Фейт Харрингтон.
Везение? Удача?
Нет, он покачал головой, это Серендипити.
Он не был уверен, согласится ли она, но попытка не пытка, спрос не беда, по крайней мере теперь у него был законный предлог увидеться с ней. Пусть все выглядит так, будто им двигает необходимость, а не влечение к ней.
Во всяком случае, ему хотелось в это верить.
Квартиру над баром никак нельзя было назвать подходящим местом для спокойного сна. Из-за гремевшей до часу ночи музыки Фейт долго не могла уснуть. Не мудрено, что проснулась она уставшей и не отдохнувшей. Когда она искала себе жилье, выбор, откровенно говоря, был не очень большой. Другой вариант, который находился в ее распоряжении, — жить вместе с матерью, но по сравнению с этим даже шумный бар выглядел предпочтительнее. Если можно было привыкнуть к постоянному шуму автомобильных гудков и полицейских сирен в Нью-Йорке, то почему нельзя научиться спать под музыку, звучавшую из бара «У Джо».
Приняв душ, Фейт стала просматривать свой гардероб, прикидывая, во что бы ей одеться сегодня. Фирменные джинсы, шелковые блузки, жакеты, шорты и юбки — все с этикетками известных фирм, туфли на высоких каблуках известной фирмы «Лубутен», да, у нее было много дорогих шмоток, от вида которых замерло бы сердце самой капризной модницы.
Но только не сердце Фейт Харрингтон.
Больше вещи ее не радовали.
Фейт росла в богатой семье, однако ее желания не отличались от желаний других девочек, а если и выходили за обычные рамки, то не дальше незначительных пустячков. Учась в школе, она одевалась, как одеваются в ее возрасте все подростки, ничем не выделяясь среди подруг. Но в колледже Фейт начала вырабатывать собственный стиль, определяя, что ей нравится, а что нет. Затем она повстречала Картера. Его мнение, его взгляды и цели возобладали над ее собственными, и она пошла у него на поводу. Она уступила его не слишком деликатным намекам о том, как должна одеваться и вести себя жена преуспевающего нью-йоркского адвоката. Она стала выглядеть так, чтобы нравиться другим. Все это происходило не без одобрения со стороны отца. И поскольку ее подруги и друзья по колледжу дальше шли либо учиться, либо работать, а Картер настаивал на том, чтобы она сидела дома, Фейт постепенно утратила связи со сверстниками, которые ей нравились, с которыми она дружила.
Такое положение дел сохранялось вплоть до развода, а после она столкнулась с проблемой, как ей жить дальше. Фейт Морленд внезапно обнаружила, что осталась совсем одна — без мужа, без друзей и без работы. Внезапное отрезвление заставило ее взглянуть правде в глаза. Развод изменил Фейт, но не настолько, насколько хотелось ей самой. Одного желания открыть дизайнерский салон тоже было недостаточно. Надо было меняться не только внутренне, но и внешне.
Для ведения успешного бизнеса Фейт нужны были клиенты, да и друзья ей тоже не помешали бы. Для того чтобы найти и тех, и других, ей следовало быть доступнее и покладистее. Для начала стоило подумать о том, чтобы выглядеть в чужих глазах проще. Неловко признаваться, что у нее целый гардероб вещей, которые не нравятся ей самой. Наряды, которые отталкивают людей, как бы говоря: «Я не чета вам. Я лучше вас». Можно было сколько угодно копаться в себе, и вместе с тем нельзя было отмахнуться от слов Кейт. Это вещи не той Фейт, какой она хотела быть.
Она возненавидела их точно так же, как ненавидела глупые шарады, в которые играла, чтобы занять гостей.
В углу комнаты стояли коробки, оставшиеся после переезда. Она взяла одну из коробок и стала складывать в нее свои вещи. Умопомрачительно элегантные платья, которые здесь ей было некуда надевать, ненавистные шелковые блузки, которые так нравились ее матери, — все полетело в коробку.
Разбирая одежду, Фейт внезапно с горечью осознала одну неприятную вещь. Ее наряды отражали то, что ей больше всего не нравилось в матери: бессмысленно-праздный, клубный образ жизни, который убивал время, а также, вероятно, клетки мозга. Полная решимости порвать с прежней жизнью, она аккуратно сложила часть нарядов в хозяйственную сумку, застегнула молнию и пошла к выходу.
Небольшой магазинчик «Одежда: прием на комиссию и дизайн» находился в переулке, отходившем от Мейн-стрит. По соседству с ним было еще два, в одном открыли булочную, другой пустовал. Все три заведения располагались в одном длинном здании.
Фейт толкнула дверь, и ее дружелюбно приветствовал звон колокольчика. Несмотря на небольшие размеры, магазин ей сразу понравился: внутри было уютно — светло-зеленые стены, деревянный пол и ряды вешалок с одеждой.
— Сейчас выйду, — послышался женский голос.
— Не спешите, — вежливо откликнулась Фейт, осматриваясь и отмечая про себя, что в глубине магазина довольно много модных вещей хорошего качества.
— Чем могу помочь?
Изнутри вынырнула женщина, за ней по пятам бежал крошечный щенок йоркширского терьера.
Придя в восторг от щенка, Фейт наклонилась и погладила его по головке.
— Какая прелесть!
— Благодарю.
Фейт выпрямилась и внимательно взглянула на женщину. Волосы у нее были выкрашены в ярко-красный цвет, одежда модная, но очень забавная: фирменная джинсовая жилетка поверх белого топа без рукавов и юбка с оборками.
Откашлявшись, Фейт стала объяснять, зачем пришла:
— У меня есть кое-какая одежда. Мне хотелось бы узнать, можно ли ее продать. Если получится, я принесу еще. Просто я подумала, лучше начать с немногого, а потом посмотрим.
Глаза женщины заблестели с явным интересом:
— Ну что ж, давайте посмотрим, что вы принесли.
Она взяла сумку Фейт, подошла к прилавку и начала выкладывать одну вещь за другой.
— О, «Шанель»! — воскликнула женщина, глядя на жакет, который был на Фейт вчера, когда она повстречалась с Итаном.
— Что скажете? — с надеждой спросила Фейт.
Хотя она намеревалась приобрести куда более дешевую одежду, неплохо было бы оплатить новый гардероб за счет старого.
— Как вы думаете, можно будет их продать?
— Можно, но только не здесь. — Женщина покачала головой. — Я выставлю все это на продажу в Интернете. Там за них дадут настоящую цену. У нас в округе те, кому по карману дизайнерская одежда, ни за что не станут покупать вещи, принадлежавшие другим. А мои постоянные клиенты предпочитают тратить деньги на более важные вещи, такие, как оплата ипотеки или аренды жилья.
Фейт настороженно посмотрела на женщину, не понимая, то ли с ней говорят покровительственным тоном, то ли ей это кажется. Впрочем, какая разница.
— Интернет — это замечательно.
— Вот и хорошо. Может, вам будет удобнее, если я после работы заеду в бар «У Джо» и с вашей помощью погружу в машину все, что у вас осталось?
Брови Фейт от удивления поползли вверх. До этого женщина с красными волосами даже не подала виду, что знает ее.
— Так вам известно мое имя?
— Так же, как вам мое. — Женщина приветливо улыбнулась. — Я Эйприл Манчини. Я думала, может, вы сами меня узнаете, но, поскольку прошло слишком много времени, я вела себя осторожно. Хотя и слышала о том, что вы вернулись.
Как только Фейт услышала это имя, в мозгу щелкнуло и она вспомнила, кто стоит перед ней.
— Вы старшая сестра Ника!
Эйприл была на четыре года старше брата, и раньше, как помнила Фейт, у нее были длинные темные волосы.
— Совершенно верно. А теперь давай обнимемся, как старые друзья?
Эйприл ласково обняла Фейт. Кроме Кейт, вот так искренне, по-дружески ее после возвращения никто больше не обнимал. Даже у матери при встрече с дочерью не было столь счастливого вида, как у сестры Ника.
Горло Фейт перехватило от волнения, чуть погодя она отклонилась назад и посмотрела в лицо Эйприл.
— Мне нравится цвет твоих волос. Такой яркий, такой энергичный.
— Спасибо!
Любой женщине приятна похвала ее прически, Эйприл не была исключением.
— Мне нравится менять внешность. Поэтому, когда я в настроении, я экспериментирую. Сегодня мой цвет красный.
— Знаешь, красный тебе очень идет. Думаю, можно на нем остановиться. — Фейт обвела рукой вокруг. — Это твой магазин?
Эйприл закивала головой.
— Да, занимаюсь продажей подержанных вещей, а заодно кое-что переделываю. Хотя мне больше по душе дизайн одежды.
— Неужели это дело твоих рук? — удивилась Фейт, показывая на поразившие ее модные вещи.
Эйприл горделиво улыбнулась.
— Мои, а чьи же еще.
— У тебя настоящий талант. А где ты училась? — с неподдельным интересом начала расспрашивать Фейт.
— Нигде, я самоучка.
— Потрясающе, — с уважением призналась Фейт.
Оказывается, они обе увлекались дизайном. Фейт с детства интересовалась журналами, посвященными моде и оформлению домашнего интерьера. Трудно было даже сосчитать, сколько раз она переделывала убранство своей спальни, черпая вдохновение в дизайнерских журналах. В порыве настроения она передвигала мебель, покупала разные украшения и аксессуары, повинуясь мимолетному капризу. Фейт даже просила отца направить ее учиться в школу дизайна Парсонса на Манхэттене. Однако после брака с Картером мечту об учебе пришлось оставить, и упражняться в искусстве дизайна она могла только в их роскошном доме.
— А как дела у тебя? — спросила Эйприл. — Мне уже известно, что ты вернулась в город и что у твоих родных дела плохи.
— Весьма мягко сказано, — улыбнулась Фейт.
Она уже научилась отшучиваться, когда ей причиняли боль или на душе скребли кошки.
— А что намереваешься делать дальше? — осведомилась Эйприл.
— Мне тоже хотелось бы открыть собственный магазин, чтобы заняться художественным оформлением домов.
— Тогда тебе невероятно повезло!
Фейт не поняла, что имела в виду Эйприл.
— О чем ты?
Читать бесплатно другие книги:
