Везуха Чекмаев Сергей

– Согласны? – на всякий случай спросил он.

К его удивлению, Юля, обычно отвечавшая первой, на этот раз промолчала. Ему на мгновение показалось, что она и сама не знает, чего ей хочется больше: остаться или уйти.

Ответила Анюта:

– Конечно, согласны, да, Юль? Спасибо тебе, Андрей. – И, заметив, что он собирается отмахнуться от благодарностей, быстро добавила: – Правда, спасибо. Ты нам очень помог.

– Родителям-то звонить будете? Беспокоятся, наверное.

Девушки переглянулись.

– Нет пока. Мы договаривались, что позвоним, только когда сдадим документы. Так что сегодня никто волноваться не будет. Пусть уж лучше и дальше ничего не знают, а то переполошатся, понаедут сюда нас спасать. Вот устроимся – тогда и сообщим обо всем.

Андрей кивнул:

– Ну, вам виднее. А когда в этой вашей Академии начало приема документов?

– В среду, шестнадцатого.

– То есть – послезавтра?

– Да.

– Ну хорошо.

Дальше разговор потек по другому руслу. Андрей спросил, что же это за академия такая, и девчонки принялись с жаром рассказывать. Потом уже ему самому пришлось отбиваться от расспросов – чем живет, где работает и т. д. Начав с конторских дел, Андрей перекинулся на туризм вообще, вспомнил Британию, Индию, Японию и сам не заметил, как увлекся. Да и можно ли оставаться спокойным, когда каждое твое слово с восторгом ловят две очень красивые девчонки, а за каждым движением следят две пары – карих и серо-голубых – глаз?

И все же одна гаденькая мыслишка так и не покидала Андрея. За весь вечер он ни на минуту не забывал о клофелине. Крутилось в голове, чего уж тут. Зря, выходит, пару часов назад сетовал на подозрительность девчонок – вот, мол, хорошему человеку довериться не могут. А сам что – лучше? Криминальные сериалы, как выясняется, запугали не только неискушенных провинциалок, но и битых жизнью столичных зубров, в коих не угасла еще искорка рыцарства.

Говорят, в шестидесятых годах не было лучшего способа познакомиться с девушкой, кроме как защитить ее от хулиганов. Те романтические времена во всей красе расписали подростковые романы и возвышенно-романтические фильмы «про любоффь», – да-да, те самые, где девушки в белых платьицах, а мальчики смиренно держат подруг за руку, декламируют Есенина и теорему Ферма. На неокрепшие мозги действует хорошо. Кое-кто даже поверил, причем верит до сих пор, обзаведясь пивным брюшком, лысиной и не одним десятком увесистых оплеух от жизни.

Но за последнее время многие поняли (причем нередко на собственной шкуре или кармане), что, услышав из подворотни пронзительный вопль «помогите!», не стоит так уж сразу бросаться на выручку. Нарисованная буйным воображением заплаканная жертва может оказаться банальной приманкой – «подсадной уткой», а вместо парочки хулиганов, моментально разбегающихся с криком «дяденька, не бейте!» при виде молодецкой фигуры спасателя, в подворотне могут поджидать и амбалы с монтировками. А то и с чем-нибудь похуже.

Андрей, с детства сохранивший некоторые представления о мужской чести, не раз и не два имел возможность убедиться, что далеко не всегда имеет смысл поддаваться душевным порывам. И, направляясь в ту же подворотню с намерением восстановить справедливость, лучше быть внимательным и заранее продумать пути отступления. Опять же был еще тот случай с девчонкой из Твери… Впрочем, ладно. Наступать на одни и те же грабли было одной из его излюбленных привычек, а тяга к рыцарским подвигам так до сих пор и не прошла.

Наверное, это и к лучшему. Отвернись Андрей сегодня от заплаканных девчонок, сделай вид, что ничего не заметил, сам бы потом себе не простил. И пусть циник Ромка сколько угодно стучит кулаком по лбу с криком «ну, куда ты опять полез, ланселот хренов!», пусть Димыч хмурится и качает головой, слушая рассказ об очередном «подвиге», что-то странное, неуловимое внутри не дает поступать иначе.

Но все же, поворачиваясь к плите поставить чайник или вынимая из микроволновки очередной кусок покупного пирога, Андрей не забывал прихватить со стола свою чашку. От греха. Вроде как по рассеянности: увлекся разговором, повернулся, размахивая руками, – и чуть не ошпарился. Упс. Словно бы машинально поставил на печку или на маленький кухонный столик, перед собой. Зато чашка всегда на виду, и вроде бы никому не обидно. Вряд ли девчонки, в третий раз прыснув в кулачок над Андреевой рассеянностью, догадывались, в чем на самом деле смысл его телодвижений. Конечно, он уже почти уверился, что Анюта с Юлей именно те, за кого себя выдают, но осторожность не помешает. Иначе есть вполне реальный шанс проснуться утром в обчищенной квартире и с головной болью.

Часов в одиннадцать он заметил, что Анюта начала клевать носом. Да и Юля то и дело зевала, деликатно прикрываясь ладошкой.

– Гм, – сказал Андрей, вроде бы ни к кому не обращаясь. – Почему у меня такое ощущение, что кому-то здесь хочется спать?

Юля, как раз в этот момент зевнувшая, смутилась.

– Немножко…

– Понятно. Ну пойдемте, сони.

В большой комнате Андрей указал на титанических размеров раздвижной диван, доставшийся ему от отца:

– Ну, как? Подойдет такое ложе для двоих? Или поискать в кладовке надувной матрас?

– Нет, спасибо, нам хватит.

– Хватит – так хватит, как скажете.

Он принес простыни, достал пару подушек:

– Эти вроде чистые. Вы уж не обессудьте, но у меня все три раза проверять надо. Такая она, холостяцкая жизнь. – Андрей виновато развел руками. – Сами застелите или помочь?

– Ой, спасибо, мы сами…

– Ну, хорошо. Если чего надо будет – моя комната напротив. Где ванная, вы знаете, помыться там, зубы почистить. Ох ты, черт! Совсем забыл! Полотенца-то у вас есть?

– Есть-есть, не беспокойся.

Собственное гостеприимство показалось Андрею чересчур навязчивым – на манер Демьяновой ухи. Он понял, что смущает девчонок:

– Тогда не буду больше мешать. Всем – спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – сказали девушки хором.

Ну, а ночью случилось то, что случилось. Может, и хорошо – теперь девчонкам будет полегче. Не стоило, наверное, действовать с такой вот солдатской прямотой, но зато по ЭТОМУ вопросу – Андрей грустно усмехнулся, снова покачал головой, – никаких неясностей не осталось.

Было бы величайшей неправдой сказать, что Юля и Анюта его не интересовали. Наоборот! Более чем. Фигурки у обеих ладные, сами по себе девушки далеко не дуры, язык подвешен хорошо, разве что Анюта еще несколько стесняется, и Андрей, в общем, с большим удовольствием за кем-нибудь приударил бы. А то и за обеими – где наша не пропадала! Но не такими же методами! Мужик он или мразь позорная?! Каким же надо быть распоследним подлецом, чтобы воспользоваться чужим доверием, чтобы, черт возьми, требовать такую плату с двух несмышленых девчонок, которым просто больше некуда идти!

Андрей проснулся раньше обычного. Юля с Анютой еще не вставали. Может, боялись после ночного разговора, а может, действительно заснули без задних ног, успокоенные его поведением. По правде сказать, Андрей на них не обижался. Сам-то хорош! Весь ужин вчера над чашкой трясся, как Кощей над своим златом.

Умывшись, Андрей поставил чайник, изучил внутренности холодильника на предмет завтрака. После вчерашнего пиршества еще кое-что осталось, даже и на троих, но вот на вечернюю трапезу продуктов уже не наберется. Надо будет после работы снова зарулить в супермаркет. Тем более что уж сегодня-то наверняка не придется тащить все на собственном горбу и снова лезть в душную подземку. Если, конечно, Олег не подведет.

Вода под пельмени уже начинала закипать, когда в коридоре послышались шаги.

– Доброе утро, – сказал Андрей не оборачиваясь.

– Доброе…

– Как там Юля, встает? – спросил он, безошибочно определив гостью. – Просыпайтесь, кушать будем. А то мне на работу скоро.

За спиной молчали и не шевелились. Андрей не выдержал, обернулся… и чуть не уронил ложку, которую держал в руке. Анюта выглядела потрясающе. В обтягивающей футболке и легких домашних штанах, трогательно заспанная, с распущенными волосами, она поразила его даже больше, чем Юля ночью. Была в Ане какая-то незащищенность, так что хотелось немедля окружить ее заботой и прикрыть от всего несовершенства этого мира. Андрей сделал было движение навстречу, черт его знает зачем, но все-таки пересилил себя, остался на месте.

– Юля боится выходить, – тихо сказала Анюта. – После вчерашнего.

– О, господи! Вот нашла проблему! Скажи: я ни капельки не обижаюсь. Пусть выходит. Живьем кушать не буду, так, укушу пару раз за пятку – и все.

Завтрак прошел в молчании. Обе девчонки боялись даже глаза поднять от тарелок, и Андрей чувствовал себя неловко. Так бывает, когда приходишь в гости, а там кипит семейный скандал. Вроде бы ты и не виноват, а все равно – неприятно.

Так что доедал Андрей без всякого удовольствия, посматривая на часы. Ехать на работу было еще рано, но торчать дома ему тоже не улыбалось. Девчонкам, особенно Юле, стыдно за свое поведение, и Андрею совсем не хотелось заставлять их страдать. Пусть уж за день расслабятся, обдумают все, а вечером поговорим.

Он поднялся, сунул посуду в мойку, но тут ему под руку пролезла Юля:

– Я помою, ладно?

– Конечно. Спасибо, Юль.

Андрей ушел одеваться, а когда вернулся – девчонки сидели в тех же позах, со стола было убрано, вымытая посуда сушилась на полке. Впору было умиляться, да только глядя на Юлю с Анютой, Андрею стало просто грустно. Девушки совершенно явно ожидали, что прямо сейчас их начнут выгонять. Как вчера – у Дины с Юрием. Чайку попили? Свободны!

Проклятье! Андрей помолчал, собираясь с мыслями. Как это все-таки сложно – делать людям добро, одновременно сохраняя иронию прожженного циника! Что же у нас за мир такой, если открыто и правдиво сказанным в лицо словам давно уже никто не верит?! И для того, чтобы убедить людей в честности своих намерений, приходится изображать равнодушие и цинизм! Иначе не поверят.

– Ну как, понравилось в моем маньячном логове?

Сказал и сам понял: как ни выбирал, а ляпнул все равно не то. Получился жирный намек: понравилось, мол? Пора и честь знать – проваливайте. По-другому не воспримешь.

Девушки зашевелились. Сказка для них кончилась. Теперь – снова на улицу, снова полная неизвестность.

Андрей поспешил исправиться:

– Не страшно будет остаться без меня?

Юля замерла. Анюта несмело посмотрела на него.

– Ключи я вам оставить не могу. Они у меня одни. Так что решайте – останетесь здесь до моего прихода или придется весь день по Москве шататься?

– А можно? – несмело спросила Анюта.

– Что можно?

– Остаться?

– Конечно. Кто же мне будет вечером ужин готовить? А если маньяка не кормить, то он… У-у-у!!

Девушки улыбнулись. Андрею на мгновение показалось, что еще минута, и они бросятся ему на шею. Он поспешил отступить в коридор, сделав вид, что поглощен наведением глянца на и так уже до блеска вычищенные ботинки.

– А когда ты вернешься? – спросила Юля, появляясь в проходе.

– Как вчера, часов в семь. Может, чуть позже. Мне еще машину из ремонта забирать надо. Так что – думайте.

Юля замялась. Андрей ее прекрасно понимал, жалел даже, несмотря на некоторую отчужденность за вчерашнюю выходку, потому решил немножко подтолкнуть:

– Ну, что вы решили?

Девушка подошла ближе, почти вплотную. Андрей явственно ощутил волнующий запах душистого мыла и еще какого-то непонятного, но очень вкусного парфюма. Сердце забилось чаще, ему даже пришлось сделать над собой усилие, чтобы не расплыться до ушей, как прыщавый юнец, завидевший объект своей тайной любви. Вот черт! Так никаких запасов силы воли не хватит.

– Ты действительно хочешь, чтобы мы остались? – тихо спросила, почти прошептала Юля.

– Что значит – хочу, чтоб вы остались? – Андрей выпрямился, сразу оказавшись на полторы головы выше. – Я хочу, чтобы у двух красивых и ни в чем не виноватых девчонок хотя бы на время кончились проблемы. Документы вам сдавать только завтра, а потом – экзамены, беготня всякая. По себе помню – времечко еще то! Нервов уйдет тонны три. Так почему бы вам сегодня не отдохнуть в тепле и уюте, не думая хотя бы о том, где придется ночевать?

– Прости, пожалуйста…

Андрей прикоснулся к Юлиной щеке, почти с ужасом обнаружил на ней слезу. Девушка посмотрела на него с какой-то даже мольбой. Ее глаза действительно предательски поблескивали.

– С этим – потом, ладно? Не волнуйся, все в порядке. Главное, что вы больше не боитесь.

Юля всхлипнула.

– Не боитесь?

– Н-нет…

– Так что – останетесь? Или по Москве погуляете?

Спросил Андрей скорее для проформы. Куда уж им в таком состоянии нырять с головой в безумство столичного мегаполиса! Да еще на десять часов!

– Мы тебя подождем. Только… – она замолчала. Краем глаза Андрей приметил прислушивающуюся к разговору Анюту.

– Что – только?

– Нет, ты не подумай, я все понимаю! Я ничего такого не хотела сказать…

Он в недоумении слушал Юлю. Что ее гложет?

– Ты приезжай поскорее, ладно? – вдруг сказала она.

– Только если сможешь, – поддержала подругу Анюта, подойдя ближе. – А то нам страшно…

Андрей кивнул, сказал деловым тоном, стараясь скрыть обуревающие его чувства:

– Конечно, постараюсь. Ну, а вы тут не скучайте. Телек посмотрите или фильмы какие. Опять же у меня там мультиков всяких куча…

Он вспомнил, как радовалась Маринка каждому новому диску с очередной диснеевской поделкой. Что ж, вот и нашлось, кому принять наследство.

– Диски внизу, на полках. Дивидишкой приходилось пользоваться?

Девушки радостно закивали. Юля вдруг приподнялась на цыпочках и чмокнула его в щеку. Пока Андрей переваривал это неожиданное для себя происшествие, она уже спряталась за Аниной спиной. Та тоже выглядела смущенной.

– Гм. Тогда – до вечера.

Запирая снаружи дверь, он чувствовал себя мерзким подлецом. Теперь даже если девчонки захотят – на улицу им не выйти, этот замок изнутри не открывается даже отмычками. А он еще и деньги с документами перепрятал. Тьфу! Кто это у нас тут недавно про недостаток доверия возмущался?

Утренняя толкотня в метро отступила куда-то на задний план. Андрей и сам не заметил, как добрался до работы. Он все время вспоминал Юлины слова: «…приезжай поскорее, ладно?», а на щеке невесомым следом еще чувствовался поцелуй. Рука то и дело тянулась потрогать, всю дорогу Андрей рассеянно улыбался.

За что и поплатился. Уже в офисе, снимая куртку, он обнаружил неприятный сюрприз – в толчее метро карманник, а может, и просто какой-нибудь любитель брать то, что плохо лежит, оприходовал кошелек. Гадостная новость, надо сказать. Утром Андрей уполовинил заначку, выкроенную с прошлой получки: все-таки сегодня он собирался платить за ремонт, да и девчонок хотел побаловать чем-нибудь вкусненьким.

Пришлось занимать «до зарплаты». Легенда «машину сегодня из сервиса забирать, а денег нет» сработала на ура, шеф без лишних расспросов согласно кивнул, позвонил в бухгалтерию:

– Инна Михайловна? Добрый день. Сейчас к вам зайдет Андрей Игоревич, будьте добры, выдайте ему авансик в счет премиальных. Ну, я не знаю – сколько. Процентов тридцать. – Март Викторович положил трубку, посмотрел на Андрея. – Хватит?

А когда в четыре позвонил Олег и радостно прокричал под аккомпанемент ревущего на заднем плане форсируемого дизеля: «Все готово! Можешь забирать! Часиков до семи успеешь?», Андрей уже почти простил утреннего воришку и снова был готов примириться со всем миром.

Ехать было недалеко. Из конторы Андрей вышел с твердым желанием поймать тачку и никогда больше не вспоминать про общественный транспорт. Но, посмотрев на черепашью скорость заполонившей Профсоюзную пробки, решил все-таки доехать на троллейбусе. Время то же, а в деньгах – существенная экономия.

На остановке скопилась небольшая толпа страдальцев. Судя по их виду, троллейбуса не было уже давно. Часть пассажиров пряталась под козырьком от моросившего с утра дождя, некоторые агрессивно вглядывались вдаль: «Ну, где он там?»

Андрей прислонился к стойке, облепленной многоцветной рекламной мишурой, закурил. Троллейбуса, кстати, пока не наблюдалось: поддавшись стадному инстинкту, он сам проверил данный факт.

Зазвонил сотовый. Андрей поднес трубку к уху.

– Алло! Алло!

– …А! (гхрч) …ик! (шшшш)

Расслышать хоть что-то было решительно невозможно. Шум дождя сливался с ревом железных потоков на Профсоюзной, и сколько Андрей ни закрывал ладонями уши – ничего не помогало.

– Алло! Алло! Не слышно! Перезвоните!

Он закрыл трубку и, еще раз оглядев улицу в надежде увидеть рога долгожданного троллейбуса, нырнул в темнеющий практически прямо за остановкой зев подворотни.

Телефон затрезвонил снова.

– Старик! – завопил телефон голосом Егора. – Ты что это – новой подругой обзавелся! А че молчал тогда?!

Андрей тяжело вздохнул. Суток не прошло, а этот уже все знает.

– С чего это ты взял? Кстати, привет.

– Привет, привет, – Егор здоровался не всегда, он просто не утруждал себя подобной мелочью. – Ты мне баки-то не забивай. Я только что тебе домой позвонил, а там женский голос к телефону подходит. Краси-и-ивый! Мне сразу к тебе в гости захотелось… Говорю, позовите Андрея, а там уже трубку бросили. И сколько я ни перезванивал – никто больше не подходит.

«Надо кому-то надавать по заднице! – подумал Андрей. – Что за детский сад, в самом деле!»

За разговором он не обратил внимания на неожиданно резкий визг тормозов. Из подворотни не было видно остановку, где он только что стоял, – лишь дальний угол. Краем глаза Андрей заметил промелькнувший темный силуэт. Остановка неожиданно опустела.

«Наверное, троллейбус пришел! Вот черт, упустил…»

– Потом расскажу. Длинная история.

– И как только ты в них влипаешь!

– Судьба. Ты лучше скажи, зачем звонил.

– Что? А, да. Я с Димычем сегодня общался, говорит, у Светки все о’кей, утром ездили, просил тебе спасибо сказать.

Андрей почувствовал укол совести. Светка! Совсем забыл со всей этой историей. Надо будет вечерком созвониться с Димычем, проверить, что там и как.

– Слава богу. А перевозить ее он куда-нибудь собирается?

– Нет, пока не разрешают. Но Димыч Светке всего натащил: телек, антенну, весь холодильник забил, так что она там не скучает. Ну, ладно, пока тогда. Подруге привет! Как зовут хоть?

– Егорка, не болтай! Потом все, договорились?

– Если такой уж секрет, я потерплю. Но помни, ты – обещал.

Егор отключился. Андрей сразу же набрал свой домашний номер, нетерпеливо постукивая рукой по стене, выслушал десяток длинных гудков. К телефону действительно никто не подходил.

Вот и не знаешь теперь, что и думать! То ли чего-то там случилось, то ли девчонки по привычке схватили трубку, вспомнили, что не дома, и больше – ни-ни.

«Надо бы секретный звонок придумать, что ли… Чтобы знали, кто звонит. А то вдруг надо будет что-нибудь важное сказать, и не дозвонишься, хоть тресни!»

Качество съемки оставляло желать лучшего. Судя по всему, снимали из-за автомобильного стекла да еще вдобавок в дождь. Поперек объектива тянулись мокрые дорожки, в углу кадра дрожало несколько крупных капель.

Обычная остановка. Десятка полтора таких же обычных московских пассажиров, судя по виду – несколько заждавшихся транспорта. Самые нервные то и дело подбегают к кромке тротуара, бдительно всматриваются вдаль. Их ждет разочарование – троллейбуса не видно.

Вот к остановке подошел еще один. Прилично одетый, высокий мужчина лет тридцати, немного сутулится при ходьбе. Небрежно прислонился к стойке, достал из кармана куртки сигареты, закурил.

Через минуту он неожиданно встрепенулся, поднес к уху сотовый телефон. Судя по отразившейся на лице гримасе недовольства, слышно было плохо. Мужчина оглянулся, выскочил из-под навеса и почти бегом скрылся в ближайшей подворотне.

Камера проследила его путь, остановилась и вдруг дернулась, как будто кто-то толкнул оператора под руку. Послышался голос:

– Смотри!

Объектив метнулся назад и успел поймать в кадр не удержавшуюся на скользкой дороге «Волгу». Черная, как уголь, блестящая от дождя, новехонькая машина выскочила на тротуар у самой остановки и проскрежетала по передней стойке правым крылом. Было хорошо видно, как испуганный народ брызнул в стороны. Не останавливаясь, «Волга» заложила крутой разворот прямо на тротуаре и нырнула в малозаметный проулок.

Камера дернулась, ушла в сторону, показав на секунду велюровую обшивку сидений. Объектив уткнулся во что-то мягкое, экран потемнел. Лишь микрофон продолжал исправно фиксировать звуки. Кто-то кричал:

– Я передвижной-семь, передвижному-девять и двадцать один! Немедленно принять меры к задержанию автомобиля «Волга-3110», цвет черный, госномер С134МО77RUS! Особая примета – царапины или вмятины на правом крыле!

Наконец, запись кончилась, по экрану побежали полосы.

– Машину задержали?

– Да, товарищ полковник. Передвижной-девять блокировал ее через пару кварталов. В машине оказался только водитель. Передвижной-двадцать один шел за «Волгой» вплотную, голову дает на отсечение, что из салона никто не выскакивал.

– Откуда машина, выяснили?

– Конечно. Разъездная, из гаража Министерства путей сообщения. Лично ни к кому не приписана. Водители – Семенов Аркадий Викторович и Брачник Леонид Николаевич. За рулем был второй. По расписанию сегодня его смена.

– Что известно по водителю?

– Да, в общем, ничего особенного, товарищ полковник. Родился в Липецке, в Москву переехал в восемьдесят пятом, особенных денежных затруднений нет, серьезных дорогостоящих покупок в последнее время не совершал. За границей был дважды – в Турции и в Испании, в двухтысячном и две тысячи втором соответственно. Обычные туристические поездки, судя по всему. Двоюродная сестра вышла замуж за американца, живет в Штатах, но, насколько удалось выяснить, близких отношений они не поддерживают… Бывший одногруппник по МАДИ семь лет назад эмигрировал в Израиль, между ним и Брачником существует незначительная переписка, одно-два письма в год, не больше. За последнее время интенсивность переписки не увеличивалась.

– И все-таки вы считаете… это было покушение?

– Но, товарищ полковник! Объект же стоял на том самом месте! Если б не телефонный звонок, через минуту его размазало бы по стойке!

– Однако утренняя проверка прошла без эксцессов. Чем не подтвердила, но и не опровергла наших предположений. Не знаю, не знаю… Как вы считаете, Константин, на контакт идти преждевременно?

– Думаю, надо еще подождать, Петр Дмитриевич. В искусственно созданных ситуациях объект иногда оказывается беззащитным, с другой стороны, нами уже зафиксировано пять случаев…

– Вот именно. Хорошо. Продолжайте наблюдение, в близкий контакт пока не вступайте. Но водителя «Волги» размотайте по полной. Больше всего на свете я боюсь узнать, что, кроме нас, объектом интересуется кто-то еще.

– Понял, товарищ полковник. Разрешите выполнять?

– Идите. Доклады наблюдателей ко мне на стол каждые шесть часов.

К удивлению Андрея, в автосервисе с него сняли не так уж много. Сияющий Олег похлопал «Синенькую» по капоту и сказал:

– Принимай работу. Теперь будет скакать, как новенькая!

Машина и вправду шла ходко, никаких неприятностей с шаровой не наблюдалось, электрика тоже пахала без накладок. Возвращаясь домой, Андрей с радостью предвкушал, как завтра повезет девчонок в эту их академию, сдавать документы. А еще он обязательно покатает их по залитой огнями вечерней Москве. Пусть посмотрят, какая она бывает. До сего момента столица показалась девчонкам не слишком приветливой.

Загнав «Синенькую» на стоянку, Андрей рассовал по карманам ключи, сотовый, включил сигналку и только сейчас неожиданно вспомнил разговор с Егором. Ага!

«Счаз будем немножко ругаться», – подумал он с улыбкой, картинно нахмурив брови.

Он специально провозился с замком чуть дольше обычного, чтобы девчонки его услышали. Все-таки Андрей чувствовал себя немножко неуютно, вламываясь без предупреждения. Пусть и в собственную квартиру.

Подруги стояли в коридоре. Они ждали его с таким облегчением и радостью на лицах, что Андрей чуть не растаял. Смешно, но каждый женатый мужчина мечтает приходить домой в пустую квартиру, чтобы не начинала с порога пилить жена, а каждый холостяк в мыслях верит, что когда-нибудь ему больше не придется, возвращаясь с работы, ту же пустую квартиру отпирать.

– Привет! – сказали девушки хором.

– Ну! – грозно взревел он прямо с порога. – Признавайтесь! Кто из вас подходил к телефону!

Девушки потупились, улыбки на лицах погасли.

– Извини, пожалуйста, – затараторила, к его удивлению, Анюта. – Я больше не буду. Привычка еще с дома осталась. Мама в больнице работает, сутки через трое, приходит, сразу спать ложится, а отец принципиально не подходит, некому мне звонить, говорит. Вот я и привыкла, как телефон тренькнет, сразу трубку хватаю, чтоб маму не успел разбудить…

Как-то все это не вязалось с Аниной стеснительностью. Схватить, пусть даже и на автомате, трубку в чужой квартире, прекрасно сознавая, что никто знакомый позвонить не может… Или может? Что, если она как раз ждала звонка, из дома, например, а тут случайно вклинился Егор?

– Я больше не буду, – снова повторила она.

– Ладно, ладно, не волнуйся, все нормально. Просто друг один меня сегодня удивил: что это, говорит, у тебя за женский голос дома трубку снимает? Красивый, сказал, просил познакомить.

Анюта зарделась, смущенно опустила глаза. Андрей сбросил куртку, ботинки, протянул девчонкам пакет:

– Ну, стряпухи, кто сегодня готовит?

Девушки побежали на кухню – распаковывать. На пороге Юля вдруг обернулась и спросила:

– А что, у тебя сейчас некому к телефону женским голосом подходить?

– Некому. Живу я… жил, – поправился Андрей и рассеянно улыбнулся своим мыслям, – один, не женат, из родственников тоже никого здесь не бывает.

– Совсем-совсем некому?

– То есть ты пытаешься спросить, есть ли у меня девушка? – уточнил Андрей.

Юля, немного напуганная его проницательностью, лишь кивнула.

– Сейчас – нет. Была совсем недавно, но… мы расстались.

– А что случилось?

Анюта весьма чувствительно толкнула Юлю локтем в бок, что-то зашептала на ухо. Под конец довольно громко сказала:

– Ох, уж это мне твое любопытство! – и добавила, обращаясь к Андрею: – Ты уж ее извини, она все время такая. Тебе, наверное, неприятно об этом вспоминать, да?

– Нет, теперь уже нет. – Андрей прислушался к себе – прежняя боль исчезла. Маринка ушла, ушла вслед за Ингой, и вместо привычного вечно смеющегося рыжеволосого чертенка в памяти остался лишь какой-то смазанный образ.

Он прошел на кухню, сел, сцепил на коленях руки. Девчонки принялись разбирать сумку с продуктами, то и дело поглядывая на него. Переспрашивать они не решались.

– Наверное, я хотел от нее слишком многого… Раньше мне все время казалось, что близкий человек должен разделять с тобой твои мечты и неудачи, твои победы и поражения. Должен быть рядом, помогать, радоваться и переживать вместе, чтобы был кто-то, ради кого все эти победы нужны. Мы же… мужчины, я имею в виду, как ни крути, все еще охотимся на мамонтов…

Девушки улыбнулись, Анюта не выдержала и хихикнула. Андрей улыбнулся ей почти благодарно – он не любил лишний пафос в чувствах, и стоило самому заговорить о чем-то подобном, как все моментально показалось наигранным и ненастоящим.

– Да, мужчины по природе своей – добытчики. Славы, денег, признания и почестей – не важно. Да пусть тех же самых мамонтов. И главное для нас, чтобы было перед кем их складывать. Как в мультфильме. Убил мамонта, принес, положил у ног и постучал себя в грудь с воплем: «А-о-ао!»

Крик неандертальца Андрей изобразил весьма натурально, девчонки рассмеялись уже в открытую.

– А когда любимая девушка интересуется, как у тебя дела на работе, раз в месяц, да и то – только если ей на это напрямую намекнуть… Не знаю. Может, я и вправду слишком многого хотел, но ничего такого, чего не давал бы сам. Ее дела, ее репетиции, новые постановки – все это я знал назубок.

– Она была актрисой? – робко спросила Юля.

– Что? А, да. Маринка училась на театральных курсах, а по вечерам играла. Театр Новой Драматургии. Я побывал на всех премьерах, а она… не смогла приехать на вручение моему отделу почетного диплома Российского Туристического Союза. Сослалась на интересный фильм, который будет вечером. Ты поезжай, сказала, вернешься – расскажешь.

Андрей помолчал.

– Глупо звучит, да? Мне все это казалось таким важным, а сейчас вот высказал вслух… ерунда полная. Из-за каких мелочей все может развалиться! Ладно, извините, девочки, что-то я разболтался. Кушать-то будем?

Анюта поставила на плиту кастрюлю с водой, надрезала упаковку макарон. Юля молчала, машинально теребя ручку пластикового пакета.

– Я никогда о таком не думала, – сказала она вдруг. – А ты, Анюта?

Та отрицательно покачала головой.

– Мне все время казалось, что любимый человек – это просто тот, который рядом. Наверное, мы еще маленькие и многого не понимаем…

– Не просто рядом, Юль, ВСЕГДА рядом! Всегда вместе с тобой, всегда готов помочь, что бы с ним в этот момент ни происходило – болит ли голова, ждут на вечеринку сослуживцы, поссорился с другом: все не важно, все побоку, если помощь и поддержка нужны тебе. Ну, и… наоборот тоже. К этому надо всегда быть готовым.

Андрей смутился – Юля и Аня, не сговариваясь, пристально смотрели на него, словно бы перед ними сидело совершенно неизвестное науке существо.

– Да, – тихо проговорила Анюта, – теперь я понимаю, почему ты решил нам помочь. А мы… мы думали о тебе плохо. Извини нас, пожалуйста…

– Правда, – поддержала подругу Юля, – извини. Понимаешь, вчера ночью… ну… это была моя идея. Я Аньку убедила. Не сердись на меня, я же не знала…

Андрею стало неловко. Вот что бывает, стоит поддаться настроению и дать волю мыслям. В его кругу было не принято раскрывать свои чувства, их прятали под старательной маской насмешливого цинизма. Может, это и неправильно, зато честно. А то получится как сегодня: не успел излить и десятой доли всего, что наболело на душе, а две молодые девчонки уже смотрят на тебя, как на романтического героя всех времен и народов, пребывая в полном ужасе от мысли, что когда-то могли тебя обидеть.

– Господи, девушки! Все давно забыто! Давайте уж лучше кушать, а то со всей этой лирикой недолго и от голода окочуриться!

– Ой, что это! – неожиданно воскликнула Анюта, вынимая из пакета цветастую упаковку.