Женщины, которые изменили мир Оленцова Наталья

3 мая 1898 года – 8 декабря 1978 года

Мечте объединить еврейский народ Голда Меир посвятила жизнь. Благодаря этой удивительной женщине на карте мира появилось государство Израиль, и миллионы евреев, разбросанных по разным странам, обрели наконец свою землю обетованную.

Когда в 1921 году Голда впервые приехала в Палестину, там было 80 тысяч евреев. Когда в 1974-м она покидала кресло премьер-министра Израиля, их было 3 миллиона. До конца своих дней она призывала: «Верьте в себя. Сделайте себя такими, чтобы счастливо прожить всю жизнь. Сотворите большую часть себя, раздувая сокровенные крошечные искры своих способностей в костры достижений».

«Я не выбирала карьеру. Я не выбирала профессию. Просто так получилось».

Золотая девушка

Голди Мабовитц родилась в еврейском квартале Киева 3 мая 1898 года в семье Мойше-Ицхoка и Блюмы Мабович. Голди была седьмым ребенком из восьми, четверо ее братьев и сестра умерли в младенчестве. Жизнь семьи была нелегкой – не хватало еды, одежды, к тому же весь квартал жил под постоянным страхом погромов.

В автобиографии она так описывает свое киевское детство: «Мне было года три с половиной. Мы жили в Киеве, в маленьком доме, на первом этаже. Ясно помню разговор о погроме, который вот-вот должен обрушиться на нас. Конечно, я тогда не знала, что такое погром, но мне уже было известно, что это как-то связано с тем, что мы евреи, и с тем, что толпа подонков с ножами и палками ходит по городу и кричит: “Христа распяли!” Они ищут евреев и сделают что-то ужасное со мной и моей семьей».

Однажды ночью семья Голди бежала из города, наспех похватав кое-какие вещи. Это детское ощущение ужаса от того, что приходится навсегда бросать родной дом, осталось с ней до конца жизни.

Когда девочке было восемь лет, семья эмигрировала в Соединенные Штаты и поселилась на севере, в Висконсине, в городе Милуоки, где к тому времени жил и работал отец. Выезд из России был нелегальным. Мать подделала документы, по которым Голди изображала пятилетнюю девочку, а ее семнадцатилетняя сестра Шана – двенадцатилетнюю. В дороге у них украли весь багаж, одежду, и единственной, кто не заболел во время месячного путешествия, была неугомонная Голди.

В Милуоки отец работал на двух работах – плотником и железнодорожным рабочим. Мать, ни слова не понимая по-английски, через две недели после приезда открыла бакалейный магазин в нижнем этаже квартиры, Голди ей помогала.

Шана, которая была для младшей сестры ближе отца и матери, научила ее читать и писать. С восьми лет Голди мечтала стать учительницей. Она перечитала всего Достоевского, Толстого, Чехова, Диккенса. Окончив в Милуоки начальную школу, собиралась учиться дальше, чтобы стать ребеци – «ученой женщиной». Но родители видели ее будущее иным. «Не стоит быть слишком умной, – говорил ей отец. – Мужчины не любят умных девушек». Было принято решение сосватать четырнадцатилетнюю Голди за тридцатилетнего страхового агента. И тогда она сбежала из дома к старшей сестре, которая к тому времени была замужем и жила в Денвере.

Годы, проведенные в доме Шаны, сильно повлияли на политические взгляды Голди. Шана устраивала у себя еженедельные сионистские[8] собрания, и на ее восприимчивую сестренку они производили сильное впечатление. Там Голди познакомилась и со своим будущим мужем – Моррисом Мейерсоном. По ее собственным воспоминаниям, она «заметила Морриса потому, что он был очень хорошо образован: он, самоучка, знал такие вещи, о которых Шана и ее друзья и представления не имели. Он любил, знал, понимал искусство – поэзию, живопись, музыку; он мог без устали растолковывать достоинство какого-нибудь сонета – или сонаты – такому заинтересованному и невежественному слушателю, как я».

Через два года Голди вернулась в родительский дом и окончила среднюю школу. К этому моменту она уже глубоко прониклась идеями сионизма и, вступив в движение Poale Zion («Рабочие Сиона»), начала активно выступать на митингах. Ее и ее друзей называли «сио-чокнутыми». На один семестр она поступила в Учительский колледж Милуоки, а в свободное время преподавала идиш в еврейском центре. Очень быстро Голди, буквально одержимая идеей сионизма, стала лидером движения Poale Zion.

Выбрать мечту

Голди всегда гордилась своей принадлежностью к еврейской нации. В 1915 году, считая, что нет иного решения национальной проблемы евреев, кроме возвращения народа на его историческую родину, она решила отправиться в Палестину. Семья была в панике, не понимая, зачем ей ехать во враждебный арабский мир, в полную неизвестность, когда в Америке ее ждала вполне обеспеченная и стабильная жизнь? К тому же общественной деятельностью можно прекрасно заниматься и в США. Однако Голди была непреклонна и вскоре вместе с мужем Моррисом и семьей Шаны эмигрировала в Палестину.

Конечной целью поездки был Тель-Авив, который в то время представлял собой даже не городок, а поселок, основанный всего за двенадцать лет до этого. Ни единого деревца, бесплодная пустыня, отсутствие элементарных удобств. Увидев это, многие, в том числе и Шана, впали в отчаяние и готовы были тут же вернуться назад. Но только не Голди. Для нее эта пустыня воплощала в себе мечту о клочке земли, которая когда-нибудь может стать настоящей родиной для миллионов евреев, разбросанных по миру. Изменив свое имя с Голди на Голда, она решила начать здесь новую жизнь.

«Пессимизм – это роскошь, которую евреи не могут себе позволить».

Вокруг Тель-Авива располагалось несколько общин – кибуцев[9]. В одной из них и поселилась семья Голды. Здесь и началась ее политическая деятельность. Она прекрасно контактировала со всеми членами общины и очень быстро стала ее лидером. Голду избрали в правление сначала кибуца, а затем и Тель-Авива.

Голда работала секретарем Женского трудового совета в Иерусалиме и держала прачечную в качестве источника дополнительного дохода. Семейная жизнь шла своим чередом. В 1923 году у Голды и Морриса родилась дочь Сара, еще через три года – сын Менахем. Несмотря на материнские заботы, она много занималась политикой и вскоре стала одним из лидеров партии труда, близким соратником Бен-Гуриона[10], с которым познакомилась еще в Америке. Именно он, уже будучи премьер-министром Израиля, сказал однажды: «Голда – единственный мужчина в моем кабинете». При этом Голда всегда оставалась женщиной во всех смыслах этого слова. При любой занятости она находила время для семьи. Любила готовить и не упускала случая заняться стряпней. Политические вопросы нередко обсуждались на кухне, за кофе и сигаретами. И решала она эти вопросы зачастую тоже по-женски, основываясь на природной интуиции.

Голда участвовала в международных конференциях, много ездила по миру, рассказывая о жизни в Палестине. Об этом периоде своей жизни она вспоминала: «Это было тяжелое для меня время. Самая долгая поездка – восемь недель. Я везде рассказывала о Палестине, старалась собрать для нее деньги и завербовать новых членов для нашей организации».

«Моя память хранила лишь запахи вокзалов и звук моего собственного голоса…»

Вернувшись из поездок, она стала членом исполнительного комитета главного профсоюзного объединения Израиля – Гистадрута. Именно тогда у нее впервые родилась мысль о создании независимого еврейского государства в Палестине. В 1940 году, уже как глава Политического департамента Еврейского агентства, она отправила первую официальную ноту правительству Великобритании, которой принадлежала территория Палестины, о предоставлении этой стране государственной независимости и разделении ее на две части, одной из которых будет независимое еврейское государство.

«Евреи имеют право на кусочек земли, где они могли бы жить как свободный, независимый народ».

Однако решение вопроса было отложено до завершения Второй мировой войны.

Во время войны Голда вместе с единомышленниками из еврейских организаций Америки спасала соотечественников от смерти в концлагерях, выкупая их у фашистов. Именно массовое уничтожение евреев в годы войны, ставшее одной из величайших трагедий в истории этого народа и всего человечества, ускорило принятие послевоенного решения ООН о разделе Палестины на две независимые территории. 12 мая 1948 года на карте мира появилось новое государство – Израиль. Во время церемонии оглашения Декларации независимости Израиля Голда не могла сдержать слез.

«Для меня быть евреем всегда означало и означает гордиться тем, что принадлежишь к народу, в течение 2000 лет сохранявшему свою самобытность, несмотря на все страдания и мучения, которым он подвергался».

Но политическое решение было только началом. У новой страны не было денег ни на развитие, ни на защиту от воинственно настроенных соседних арабских государств. Король Иордании заявил, что арабы готовы пожертвовать жизнью десяти миллионов человек из 50-миллионного населения, лишь бы уничтожить полмиллиона евреев в Палестине…

Позже на вопросы журналистов о том, как она пережила эти времена, Голда отвечала: «Мы просто хотели остаться в живых, а наши соседи хотели видеть нас мертвыми. Это не тот вопрос, по которому есть возможности для компромисса».

«У нас было секретное оружие – отсутствие альтернативы».

За деньгами Голда отправилась в США. Ее миссией был сбор денег на спасение государства. Она выступала перед политиками, промышленниками, банкирами – всеми, кто был богат и влиятелен. Заставляла слушать себя, рассказывая о своей стране и людях, которые много веков подвергались преследованиям и теперь, обретя свое государство, снова оказались в опасности. Голда Меир была одним из самых замечательных ораторов своего времени и никогда не читала речей по бумажке. За шесть недель она собрала 50 миллионов долларов!

«Если ты хочешь этого, то это уже не мечта».

Верить в себя

В сентябре 1948 года Голда стала первым послом Израиля в СССР. Ее появление в главной синагоге Москвы было восторженно встречено десятками тысяч советских евреев, к которым она обратилась с речью, посвященной созданию независимого еврейского государства. Она поддерживала дружественные отношения с руководством СССР, чтобы обеспечить своей маленькой стране поддержку со стороны огромной советской империи.

Завершив посольскую миссию в Советском Союзе и в 1949 году вернувшись в Израиль, Голда заняла пост министра труда и социального страхования. На родине ее воспринимали как национальную героиню. По настоянию Бен-Гуриона ей было присвоено звание «Меир», что на иврите означает «Озаряющая». Впоследствии она стала министром иностранных дел, а в марте 1969 года была единодушно избрана премьер-министром Израиля, став единственной в истории Израиля женщиной на этом посту.

Меир ушла в отставку 10 апреля 1974 года, после пяти бурных лет на посту премьер-министра. Ей было почти семьдесят шесть. Через четыре года она умерла. Последние годы ее мучило чувство вины за то, что она вовремя не мобилизовала израильскую армию, предчувствуя начало так называемой Войны Судного дня[11]. Когда объединенные войска Египта и Сирии неожиданно перешли в наступление, погибли тысячи застигнутых врасплох израильских солдат. Несмотря на то что война завершилась победой Израиля, Голда Меир говорила: «Я проживу с этими ужасными мыслями всю оставшуюся жизнь». Смерть каждого израильтянина она воспринимала как личную трагедию. Голду Меир не зря называли матерью нации, и в этом статусе она навсегда останется в новейшей истории своего народа.

Основные даты жизни и деятельности

1898 г. Родилась в Киеве

1906 г. Эмиграция семьи в Милуоки штата Висконсин

1916 г. Вступление в движение «Рабочие Сиона»

1917 г. Брак с Морисом Меерсоном

1921 г. Эмиграция в Палестину, работа в кибуце Мерхавия

1923 г. Рождение дочери Сары

1927 г. Рождение сына Менахема

1928 г. Начало государственной службы и активной политической деятельности

1940 г. Глава Политического департамента Еврейского агентства, отправила официальную ноту правительству Великобритании о создании независимого еврейского государства

1948 г. Вошла в число 38 человек, подписавших Декларацию независимости Израиля, назначена его первым послом в СССР

1949 г. Избрание в первый Кнессет, министр труда и социального страхования

1956 г. Министр иностранных дел Израиля, приняла фамилию Меир («озаряющая»)

1969 г. Премьер-министр Израиля

1974 г. Отставка с поста премьер-министра, окончание политической карьеры

1978 г. Умерла в Иерусалиме

26 августа 1910 года – 5 сентября 1997 года

Мать Тереза прожила свою жизнь, дав обет нищеты, целомудрия и поста. Ее называли Матерью бедных, больных, одиноких, нерожденных, грешных, отчаявшихся, прокаженных, нежеланных. Матерью каждого человеческого существа, даже если оно менее всего походило на человека. «Величайший грех – это не ненависть, а равнодушие», – говорила она.

У нее никогда не было личного банковского счета, хотя через созданный ею орден сестер милосердия ежегодно проходило от 10 до 50 миллиардов долларов. В материальном мире, где она прожила 87 лет, у Матери Терезы была единственная главная ценность – служение любви.

«Любить ближнего – не значит восхищаться им. Трудно восхищаться убийцей или вором, но им можно желать добра».

Каждым днем своей жизни она словно говорила миру: человек – высшее творение Создателя и уже за одно это достоин любви.

В труде и молитве

Настоящее имя Матери Терезы – Агнес Гонджа Бояджиу. Она родилась 26 августа 1910 года в македонском городе Скопье в обеспеченной албанской семье. Отец был совладельцем крупной строительной фирмы и преуспевающим торговцем, мать занималась домом и растила троих детей. Семья жила по католическим канонам, родители по мере сил старались помогать бедным и обездоленным.

Когда Агнес было девять, отец погиб при невыясненных обстоятельствах. Семья осталась без средств. Мать зарабатывала шитьем и поденной работой, но продолжала помогать тем, кто жил еще беднее, а через несколько лет взяла в дом шестерых сирот – детей умершей соседки.

Труд и молитва были привычны для всех в семье Агнес, и она с 12 лет начала задумываться о служении. Священник ее прихода переписывался с миссионерами из Индии, от него Агнес впервые узнала, в какой нищете живут тысячи людей в этой далекой стране.

В 18 лет она решила уехать в Дублин и вступить в ирландский орден сестер Лорето[12], у которого была миссия в Индии. В начале 1929 года Агнес впервые попала в Калькутту. То, что увидела молодая девушка, оказалось страшнее, чем ей представлялось. Тысячи нищих, оборванных, больных и изнуренных людей жили и умирали прямо на грязных улицах; здесь же, среди куч мусора, рождались дети, обреченные на голодную смерть.

Потрясенная, Агнес отправилась в монастырь ордена сестер Лорето в Дарджилинг, расположенный в предгорьях Гималаев. Здесь ей предстояло отбыть срок послушничества и приготовиться к постригу.

Спустя два года ее направили на служение в маленькую больницу в городе Бенгале. Вскоре Агнес переехала в Калькутту преподавать историю и географию в школе Святой Анны. В этом учебном заведении для девочек из обеспеченных семей она проработала почти 20 лет, в 1937 году став его директором. В том же году Агнес приняла монашеские обеты нищеты, целомудрия и поста и взяла себе имя Тереза – в честь святой Терезы де Лизье[13]. Вместе со своими ученицами сестра Тереза посещала калькуттские трущобы и больницы для бедных, помогая страждущим и делом, и молитвой.

В сентябре 1946 года произошло событие, которое много лет спустя Мать Тереза назвала главным в своей жизни. Она ехала поездом в Дарджилинг и, задремав в душном переполненном вагоне, вдруг услышала голос: «Иди и живи среди бедных, а Я буду с тобой». «Он призывал меня служить самым убогим и отчаявшимся – тем, у которых нет никого и ничего; тем, к которым никто не хочет приближаться, потому что они заразные, грязные, на них полно паразитов; тем, которые не могут идти просить милостыню, потому что они голые, у них нет даже лохмотьев, чтобы прикрыть тело; тем, которые не могут есть, потому что от истощения у них нет на это сил; тем, которые в изнеможении падают на улицах, осознавая, что умирают; тем, которые не плачут, потому что у них уже нет слез. Именно таких людей показал мне Иисус во время этого путешествия, и Он пожелал, чтобы я полюбила их», – вспоминала Мать Тереза.

«Это был приказ свыше, от самого Бога. Теперь я знала, что надо делать, но еще не знала как…»

Объявив настоятельнице монастыря о своем решении уйти в «мир бедных», Тереза не получила поддержки ни от нее, ни от сестер. Потрясение было столь велико, что Тереза заболела и несколько дней находилась между жизнью и смертью. Покинуть миссию она смогла лишь в августе 1948 года по разрешению папы римского.

Смотреть вверх

В детстве Агнес однажды спросила священника, как распознать волю Божию. Ответ запомнила на всю жизнь: «Прислушайся к своей душе. Если ты счастлива, что Бог призвал тебя служить Ему и ближнему твоему, значит, это действительно был зов. Радость в твоей душе – тот компас, который укажет тебе дорогу».

Тридцативосьмилетняя Тереза окончила в Патне ускоренные курсы медсестер и, вернувшись в Калькутту, навсегда сменила монашеское одеяние на простое белое сари с голубой каймой. Она поселилась в самом бедном районе трущоб – Моти-Джил. Спала на тощем соломенном тюфяке, иногда по несколько дней не ела. И делала то, зачем пришла: помогала всем, кто ее окружал. Учила детей грамоте, рисуя буквы прямо на земле, обмывала раны больным, кормила тех, кто был не в состоянии делать это сам. Для нее это было время, полное сомнений – достойна ли она выполнять высшую волю?

«Когда человеку трудно, он сосредоточивается на своих неудачах, заботах, печалях. Но устремлять взгляд вниз – неблагое занятие. Надо смотреть ввысь – туда, где свет, мудрость, красота. Это поможет душе преодолеть трудности».

Весть о блаженной монахине быстро разлетелась по Калькутте, но только через два-три года у нее появились первые помощники, а затем и благотворители, готовые жертвовать деньги на отверженных. Осенью 1950 года с разрешения Ватикана Мать Тереза создала орден сестер милосердия, в котором на тот момент состояло всего 12 женщин.

Видя изо дня в день, как нищие умирают на улице, словно животные, она решила открыть «дом для умирающих» – первый хоспис. Муниципалитет выделил ей заброшенный сарай рядом с храмом богини Кали – покровительницы Калькутты. Тереза и ее помощницы перенесли туда тех, кому уже нельзя было помочь, чтобы эти несчастные смогли встретить смерть по-человечески, с «последним глотком воды и ласковым словом».

Другой большой победой Матери Терезы стало поселение для прокаженных. В Индии эту болезнь считают наказанием свыше, поэтому от зараженных отворачиваются даже самые близкие. «Прокаженные могут показаться страшными и уродливыми, но они те же разумные человеческие существа, способные на большую любовь, – говорила Мать Тереза. – Проказа – мучительная болезнь, но и она не так страшна, как чувство, что ты человек, лишенный любви, брошенный всеми».

Она организовала для больных проказой целый город, где они могли жить, самостоятельно обеспечивая себя всем необходимым. Когда правительство Калькутты издало указ о принудительной стерилизации больных лепрой, Мать Тереза выступила в их защиту: «Я научу их регулировать рождаемость естественными методами. Я возьму и воспитаю каждое дитя, которое появится в семье прокаженных. Нельзя уничтожать то, что Бог таким чудесным образом создал в человеке». Ее голос был услышан. Указ отменили.

Благодаря настойчивости Матери Терезы в Калькутте появились детские приюты. Она подбирала сирот на улицах, выкапывала брошенных младенцев, в основном девочек, из куч мусора. Ее авторитет и известность помогли усыновлению многих детей семьями из развитых стран.

«Я стала матерью тысяч брошенных детей, оставленных на улицах и обочинах дорог, в мусорных ящиках и канавах… Многие из них обрели семьи в Индии, Америке, Европе… Многие физически и умственно неполноценные остались со мной. Природа жестоко обошлась с ними. Но они дети Господни и тоже нуждаются в любви…»

«Отказать в любви брошенным детям – все равно что убить их».

Любовь как искусство

В 1973 году Мать Тереза стала первым лауреатом Темплтоновской премии[14], а в 1979-м – Нобелевской премии мира «за деятельность в помощь страждущему человеку».

Все сказанное ею имело особый вес. Слова Матери Терезы, переведенные на сотни языков, меняли сознание людей: «Нищету создал не Бог, а я и ты, потому что мы не умеем делиться», «Самое важное лекарство – это нежная любовь и забота», «Любовь нужно проявить в действии, и это действие есть служение», «Величайшая нищета – это нищета сердца», «Голод по любви гораздо сложнее утолить, чем голод по хлебу»…

Она осуждала феминизм, призывая женщин «строить крепкие семьи и предоставлять мужчинам делать то, к чему они приспособлены лучше». Говорила о необходимости запретить аборты: «Аборт – основная причина уничтожения мира, ведь если мать может убить собственное дитя, то что может помешать мне убить вас или вам убить меня? Только Бог, создавший жизнь, имеет право отнять ее. Ни у кого другого такого права нет».

Во время войны в Боснии она ездила по местным больницам и уговаривала женщин, ставших жертвами массовых изнасилований, не делать аборты: «Отдайте этих детей мне, если не хотите воспитывать их сами. У меня хватит любви для них всех».

Ее любви хватало и на больных СПИДом, и на приговоренных к смерти преступников, и на отбывающих наказание проституток. На всех, кого общество считало изгоями. Для многих встреча с «маленькой худенькой старушкой с натруженными руками, излучавшей любовь и свет» стала поворотным событием в жизни.

«Любовь – это искусство, и она требует тренировки, как любой навык. Хорошие врачи, музыканты, художники, спортсмены часами упражняются, чтобы усовершенствовать свои способности. Так же и с любовью. Перестав любить кого-то при первом же осложнении отношений, мы не разовьем в себе умения любить», – говорила Мать Тереза.

«Если мы не будем прикладывать усилий, чтобы любить, мы будем одиноки и несчастны».

Жизнь в любви и вере требовала от Матери Терезы невероятного мужества. И она несла свой крест, делая то, на что получила благословение. Число ее последователей и благотворителей велико. Но были и те, кто обвинял ее в саморекламе, получении денег от людей с сомнительной репутацией, в том, что, несмотря на миллиарды долларов, проходящих через орден сестер милосердия, люди в его приютах бедствуют и голодают. Но ей некогда было защищаться от обвинений.

«Не стоит обращать внимания на все, что говорят. Надо просто делать свое дело».

Мать Тереза служила своему делу до самой смерти, несмотря на плохое самочувствие – она много лет страдала сердечной недостаточностью. Когда ее спрашивали, боится ли она смерти, отвечала: «Умереть – значит вернуться домой. Разве вы боитесь возвращаться домой к своим близким? Я с нетерпением ожидаю смерти, ведь тогда я встречу Иисуса и всех людей, которых во время своей земной жизни я старалась одарить любовью».

Умерла Мать Тереза 5 сентября 1997 года. Ее похороны транслировали все крупнейшие телеканалы мира. Ведущие политические и религиозные деятели, представители науки и искусства многих стран говорили о ее кончине как о невосполнимой потере для всего человечества.

В октябре 2003 года Католическая церковь причислила Мать Терезу к лику святых.

Основные даты жизни и деятельности

1910 г. Родилась в городе Ускюбе Османской империи (ныне Скопье, Македония)

1928 г. Присоединилась к монашескому ордену сестер Лорето в Дублине, получила имя сестра Мэри Тереза

1929 г. Начала миссионерскую работу в отделении ордена в пригороде Калькутты

1931 г. Вступление в орден, преподавание в школе Святой Анны

1937 г. Приняла монашеские обеты нищеты, целомудрия и поста, взяла имя мать Тереза, стала директором школы Святой Анны

1946 г. Божественное видение, за которым последовало решение создать религиозную общину миссионеров милосердия и посвятить себя «служению беднейшим из бедных»

1950 г. Официальное разрешение Ватикана на создание ордена сестер милосердия

1952 г. Открыла в Калькутте первый в мире «дом для умирающих» – хоспис

1964 г. Разрешение папы римского Павла VI основать миссии ордена сестер милосердия по всему миру

1965 г. Первое отделение ордена за пределами Индии, в Венесуэле

1979 г. Нобелевская премия мира

1985 г. В Нью-Йорке открыт первый церковный приют для больных СПИДом

1997 г. Умерла в Калькутте

19 ноября 1917 года – 31 октября 1984 года

Индира Ганди стала первой женщиной – премьер-министром в истории, заняв этот высокий пост в стране, где до сих пор процветает женский инфантицид[15]. По общепринятым канонам ее жизненная миссия должна была ограничиться служением мужу. Она же выбрала служение Индии и на этом пути обрела свободу.

Индире Ганди, рожденной в колониальной Индии, стране строгих традиций и предписаний, пришлось прокладывать собственный путь, то и дело нарушая представления большинства о месте, роли и возможностях женщины. «На Западе так называемую свободу женщин отождествляют с имитацией ими прав и возможностей мужчин. Откровенно говоря, я считаю, что это замена одного рабства другим» – это слова зрелой женщины, осознающей свободу как главную ценность человека.

«Чтобы быть свободной, женщина должна быть самой собой, не соперничать с мужчиной, а развиваться как личность в меру своих способностей».

Держать удар

Индира родилась в состоятельной семье из касты брахманов, где с нетерпением ждали мальчика, и стала единственным ребенком Джавахарлала Неру и его супруги Камалы. Родители Индиры посвятили себя борьбе за независимость Индии. Отец, получивший превосходное образование в Европе, возглавлял антиколониальное движение, призывая народ к открытому противостоянию английским завоевателям. Мать во всем подчинялась мужу, как и предписано верной жене.

Этот брак был типичным для Индии: судьбу молодых решили родители, соединив их согласно кастовой принадлежности и гороскопу. С годами любви между супругами так и не возникло. Индира чувствовала, что мать несчастна, несмотря на уважение к мужу и попытки искреннего служения ему.

«Я видела, как мама страдала, и дала себе слово, что меня не заставит так страдать ни один мужчина».

С детства впечатлительная, но очень замкнутая Индира поражала взрослых своей серьезностью и решительностью. Она была еще совсем малышкой, когда по всей Индии в знак протеста против расстрела мирных демонстрантов колонизаторами запылали костры. В них сжигали все европейское.

Семья Индиры не могла остаться в стороне. В огонь летели дорогие костюмы, обувь, скатерти, платья. Там же должна была оказаться любимая фарфоровая кукла Индиры, но она тогда не нашла в себе силы сжечь ее. И все же сделала это через два года, выслушав упреки одной из родственниц. «…Кукла была моей подругой, моим ребенком. Я долго мучилась, во мне шла борьба между любовью к кукле и тем, что я считала своим долгом перед родиной. Я плохо ела, не спала по ночам и дошла до полного изнеможения. Мама решила, что я больна, так и было на самом деле. Наконец я приняла решение. Меня всю трясло, но я унесла куклу на верхнюю веранду и подожгла ее». Эмоциональное потрясение было столь велико, что несколько дней Индира пролежала в жару и беспамятстве.

Бороться, терпеть, преодолевать, жертвовать – все это было нормой жизни в семье Индиры и формировало ее представления о мире. Родители, безусловно, любили свою дочь, но отец был слишком занят делом освобождения Индии, мать часто болела, так что им не удавалось поощрять девчоночьи увлечения Индиры и уделять ей достаточно внимания и заботы. Зато с ранних лет Индира была окружена образованными людьми и выдающимися деятелями своего времени. Махатма Ганди, «духовный лидер нации», был частым гостем в доме. С его подачи восьмилетняя Индира организовала детский союз по развитию ткачества, и его юные участники своим трудом содействовали движению освобождения. Индира не раз участвовала в демонстрациях и к подростковому возрасту стала уже опытным бойцом политического фронта.

Джавахарлала Неру, генерального секретаря партии «Индийский национальный конгресс», как и многих его родственников, часто сажали под арест за оппозиционную деятельность. В такие дни в доме появлялись полицейские и конфисковывали часть имущества в счет уплаты штрафов. Из заключения отец писал дочери письма. В опубликованном виде это три внушительных тома, по сути являющие собой вольное изложение всемирной истории, предназначенное для юношества, с комментариями автора.

«С детства я испытывала к родителям покровительственное чувство – мне казалось, что раз их преследуют и им приходится так тяжело, значит, я должна делать для них все, что в моих силах», – вспоминала Индира. Когда ей было тринадцать, арестовали сразу и мать, и отца. Она осталась одна.

«Политическая борьба родителей сделала мое детство аномальным, я постоянно чувствовала себя одинокой и незащищенной…»

Через много лет западная пресса будет писать о бесстрашии и непримиримости Индиры Ганди, о твердости ее характера, огромной силе воли и мудрости. Все эти качества она воспитала в себе годами детских тревог и одиночества, когда училась держать удар и никому не открывать своих истинных чувств.

Дочь своего отца

В 1936 году в швейцарском санатории на руках у Индиры умерла от туберкулеза мать. Через некоторое время не стало бабушки. Девятнадцатилетняя девушка еще острее, чем в детстве, ощутила свое одиночество.

Не оставляя мечты вернуться домой, к отцу, она уехала в Оксфорд изучать историю и антропологию. Кроме того, ее привлекали иностранные языки, живопись, хореография.

Близких университетских друзей у Индиры не было, но появился добрый товарищ, словно олицетворявший собой Индию и все лучшее, что с ней связано. Фероз Ганди был хорошо образован, учтив, умел поддерживать разговоры о политике. И он был влюблен в Индиру. Во время летних каникул в Париже, на ступенях базилики Сакре-Кёр, он в очередной раз сделал ей предложение. И она наконец ответила согласием.

«Фероз мне не нравится, но я люблю его».

Благословения семьи Индира не получила – выйти замуж за человека низшей касты означало нарушить многовековой закон. И все же Индира и Фероз вернулись в Индию и назначили дату свадьбы. Известие об этом вызвало в стране волну возмущения: дочь самого Джавахарлала Неру, символа нации, пренебрегает традициями! Этот брак «спас» Махатма Ганди, публично поддержав его.

Свадьба состоялась 8 октября 1942 года. В жизни Индиры Ганди началась новая эпоха. Она стала матерью – с разницей в два года появились на свет сыновья Раджив и Санджай. Помня собственное одинокое детство, она старалась уделять им максимум внимания и искренне наслаждалась самой возможностью любить детей.

«Я должна была решить главную проблему – примирить мои общественные обязанности с ответственностью перед семьей и детьми».

Жизнь Индиры Ганди изменилась, когда Индия обрела долгожданную независимость. В 1947 году пришел конец колониальному правлению, Джавахарлал Неру стал первым премьер-министром свободной страны, и Индира уехала в Дели, чтобы привести в порядок правительственную резиденцию Тин Мурти Бхаван и помочь отцу. Она не планировала долго оставаться вдали от своей семьи, но премьер-министру нужна была постоянная помощница. В конце концов Индира переехала в Тин Мурти и стала секретарем Джавахарлала Неру.

Это было время, когда ей пришлось доказывать, что она не просто дочь своего отца, но еще и самодостаточный, умный и образованный человек, способный служить своему народу.

Именно в эти годы Индира Ганди обрела по-восточному сдержанную светскость, умение безупречно одеваться, слушать и слышать собеседников, не говоря лишнего. Она преодолела природную застенчивость и научилась быть публичным человеком. Впоследствии никому не удавалось спровоцировать ее на открытые эмоции или заставить говорить о своей частной жизни.

«Опыт научил меня: если люди делают что-то против тебя, в конечном счете это идет тебе на пользу».

Хороший публицист, но менее удачный политик, Фероз не выдерживал образа жизни жены. А Индира больше не могла ставить семью на первое место. Она разрывалась между любовью и долгом, но отец и их общее дело явно побеждали – как в детстве, интересы Индии оказались важнее всего личного.

В 1959 году Индира Ганди стала председателем Индийского национального конгресса, каждый ее день был расписан по минутам на много месяцев вперед. Она много ездила по стране, и ее везде узнавали.

Индира училась мыслить, как государственный деятель, понимая, что у нее есть возможность менять к лучшему жизнь людей, уставших от нищеты. Ходили легенды о ее умении одним своим присутствием успокаивать разъяренную толпу, усмирять взбунтовавшихся, «останавливать занесенный нож или руку, держащую автомат».

В 1959 году у Фероза случился серьезный сердечный приступ, и Индира решила вернуться к «правильной жизни». В январе 1960-го она ушла с поста председателя ИНК. Семья воссоединилась, отношения между супругами наладились, и все же Индира скучала по атмосфере большой политики. В сентябре того же года Фероз умер.

«Из моей жизни ушли все краски… Я чувствую себя потерянной, опустошенной и мертвой, но надо жить дальше».

Похоронив мужа, Индира полностью посвятила себя служению своей стране.

Мать Индии

В 1964 году умер Джавахарлал Неру, а через два года его 48-летняя дочь стала премьер-министром Индии. Ей досталось государство с населением в полмиллиарда человек, обремененное нищетой, голодом, социальным неравенством и межрелигиозными распрями. Приходилось решать все проблемы сразу.