И придет волчица… Шевченко Ирина

– При чем здесь мой статус, тэр Салзар? Я больше не прошу принять мою помощь. Я сообщаю, что не нуждаюсь в вашей.

– Советовал бы вам удержаться от неосмотрительных поступков, тэсс. Ради вашей же безопасности.

Презрительная улыбка ясно дала ему понять, куда он может пойти со своими советами.

– А если вы станете мешать расследованию, я буду вынужден просить герцога выписать приказ об аресте и держать вас под стражей до окончания этого дела.

– До окончания? С вашими методами я просижу под охраной до скончания дней, а этот урод тем временем будет продолжать убивать! Или покуда гибнут лишь школяры и безымянные эльфы, вам это безразлично?

– Не говорите ерунды. Мы сосредоточим все силы на поимке преступника. И если нам не станут мешать психованные девицы…

– Психованные девицы?!

– А на кого вы сейчас похожи, по-вашему? Послушайте меня, Галла. Я понимаю ваше желание отыскать убийцу вашего… хм… друга, но постарайтесь и вы понять меня…

– Не имею ни малейшего желания. Сейчас привезут мою одежду, и я пойду…

– Прямиком в тюрьму ордена, – резко закончил мужчина. – Если только не дадите мне клятвенного обещания не вмешиваться.

– В тюрьму? – хмыкнула я. – И где же тот самоубийца, который меня туда доставит?

– Не забывайтесь, тэсс. Вы сильная волшебница, не спорю. Но не сильнейшая. К тому же слишком молодая и чрезвычайно самоуверенная. И если я захочу…

Уже захотел. Я почувствовала, как руки и ноги скрутило невидимыми веревками, а вокруг шеи обвилась удавка и несколько раз предупреждающе сдавила горло.

– Вот видите? Не стройте напрасных иллюзий насчет своей неуязвимости. Сейчас вы дадите мне клятву мага, что не станете лезть в это дело и ни с кем помимо меня и вашего наставника не будете обсуждать того, что увидели на записи. А я со своей стороны пообещаю, что буду держать вас в курсе расследования. В разумных пределах, естественно. В противном случае я пошлю за магистром Марко. Смею заверить, он будет здесь раньше, чем ваше новое платье, и как глава местного отделения ордена оформит ваше заключение и без соответствующего распоряжения тэра Катара.

Я выслушала его устрашающую речь и только потом разорвала сдерживающее меня заклинание.

– Не самые надежные оковы. Учитесь как надо, магистр.

Это называется купол Гиафа – первое сложное плетение, которое мне удалось самостоятельно. Именно ему я обязана тем, что Медведь взял меня в личные ученики. Плетение я после неоднократно разбирала и сделала массу интересных открытий, в том числе и в сфере нетрадиционного использования этого защитного заклинания. Например, если немного исказить потоки и накрыть не себя, а противника, это лишит его возможности использовать против вас какие-либо чары. А если при этом начать откачивать из-под полога воздух…

– И держит лучше, и душит сильнее. Не правда ли?

Некромант под куполом захрипел.

– Вы что-то сказали? Вас не слышно. Зато вы меня, я думаю, слышите. Не смейте мне угрожать. И мешать мне не смейте. Наставник не говорил, что у меня бывают проблемы с отдачей? Могу и убить ненароком…

Интересно, сколько человек может обходиться без кислорода? Лично я могу не дышать до семи минут. Но подвох в том, что я не совсем человек.

– Обсудим теперь мои условия?

Я сняла купол и подтолкнула некроманту кресло.

– Вы сумасшедшая…

– О да. А сумасшедшие бывают крайне опасны. Особенно для того, кого сочтут своим врагом. Мне бы не хотелось считать вас врагом, магистр. Вам это тоже не понравится. Так что давайте искать точки соприкосновения. Поделитесь имеющейся у вас информацией, возможно, я снова увижу что-нибудь, что вы бездарно проморгали.

В дверь постучали.

– Вот и чай! – обрадовалась я. – Войдите! Ничего, что я распоряжаюсь? Благодарю вас, добрая тэсс, поставьте на стол.

На подносе стояла всего одна чашка. А на маленьком блюдце лежали темно-коричневые кусочки шоколада. Мне вдруг стало стыдно. Настоящий шоколад, эта горсточка стоит больше, чем зарабатывает какая-нибудь прачка за целую длань, а Ворон, который моей милостью сейчас хрипит и откашливается, собирался угостить им одну психованную девицу.

Я согрела руки о чашку и подала ее азгарцу:

– Выпейте, магистр. Вам это нужнее. К тому же он наверняка с сахаром, а я терпеть не могу сладкий…

– Я тоже. Но сахар здесь подают отдельно.

Он был так мил в своей растерянности, что мне вновь стало его жалко.

– Давайте продолжим. – Я развернулась, чтобы вернуться на свое место. – Скорее всего, вы не только столбы проверяли, нашли и… Мм…

В позвоночник ударили раскаленные иглы. Боль пронзила тело, и маленькая жизнь внутри меня отозвалась неслышимым плачем. Прости, малыш, мамочка совсем о тебе забыла.

Из последних сил я стянула остатки окружавшего Дэви щита и рухнула на колени… Тварь азгарская!

– Никогда не поворачивайтесь спиной к противнику, самонадеянная тэсс.

– Я з-запомню…

Только бы не упасть. Не упасть, не потерять сознание… Дэви, солнышко, прости меня, маленький, прости…

Ворон выплыл из стелившегося перед глазами тумана и остановился передо мной. Боль как будто притупилась, но не отпускала…

– Считаешь, сможешь со мной тягаться, девочка? Да тебе еще расти и расти, чтобы узнать хотя бы половину того, что я успел забыть…

– Да вы сама скромность, тэр…

Похоже, в Салзаре взыграла профессиональная гордость, и прославленный магистр решил проучить уделавшую его девчонку.

Бледное худое лицо с выдающимся вперед носом и резкими линиями скул приблизилось к моему.

– Не перебивайте, тэсс Галла. Учитесь слушать старших, вам это пригодится. Мы продолжим этот разговор, но немного сменим роли, вы не против?

– Я… Против!

Ты обидел моего сыночка, маг! Ты сделал ему больно. А теперь я сделаю больно тебе.

Он совершил ту же ошибку, что и я за минуту до этого. Расслабился, уверившись в своем превосходстве. А зря! Я уже нащупала и оборвала впившиеся в мое тело ниточки боли. Уже втянула необходимое количество энергии. А «удар грома» я сплетаю за доли секунды…

– Я против, тэр магистр. Если я начала этот разговор, то я его и…

Скорость регенерации у некроманта оказалась едва ли не лучше моей. Я и фразу закончить не успела, а маг уже поднялся на ноги.

– Мне нравилась эта рубашка, тэсс, – прошипел он, отряхивая с себя лохмотья.

– А я просто обожала свое платье.

Он использовал классический «молот», а мое плетение, как обычно, изобиловало отсебятиной, навешанной поверх стандартной «звезды». Творческий подход победил.

– Мерзавка малолетняя! – выплюнул он вместе с кровью, и в мой щит врезались «ледяные копья».

– Старайтесь-старайтесь, магистр. Кажется, наше с вами знакомство началось именно с этого щита. Я могу удерживать его, сколько…

В грудь ударил великанский кулак, и я отлетела к стене, сшибая стулья.

– Только не против «десницы бога», – усмехнулся некромант окровавленными губами. – Эта штука выгибает любой щит. Что, ваш наставник вас этому не…

Пришла его очередь приложиться головою о стену.

– Вы бы хоть какой щит использовали, тэр-р-р! – прорычала я, демонстрируя подросшие клыки.

Интересно, он понимает, что это не морок? Видимо, да. Иначе зачем выставил защиту от нежити?

– Я не оборотень, магистр, – обрадовала его я, переступая колючий контур и посылая вперед сотню огненных стрел. – И не вампир, к моему большому сожалению.

– Вампиры – это сказки, – просветил меня Ворон, стирая с лица копоть.

– Это вы так думаете, – клацнула я зубами.

На Таре нет вампиров в классическом понимании – только упыри и прочие кладбищенские кровососы, но кто-то из братьев-идущих постарался и принес в этот мир страшные были своих планет.

– Кто же вы тогда, зубастая тэсс? – Он установил незнакомый мне щит, и следующее мое плетение осыпалось, едва его коснувшись.

В номер снова постучали, и ни я, ни хозяин раскуроченных апартаментов не успели даже прокричать «Войдите!» или (что было бы уместнее) «Уйдите!», как дверь распахнулась и на пороге, а через секунду и в комнате возникло новое действующее лицо.

Лицо это было искажено гримасой праведного гнева:

– Вы подлец, тэр!

В руке у неведомо откуда возникшего Сэллера появился меч, и он направил его на Салзара.

В принципе правильная реакция. Что должен подумать восемнадцатилетний мальчишка, обнаружив свою подругу (в невиннейшем смысле этого слова) в одном нижнем белье посреди разломанной мебели, осколков посуды и разбросанного тряпья, бывшего когда-то ее платьем? А тут еще и какой-то мужик с перекошенной физиономией в обрывках рубахи, под которыми тяжело вздымается (никак от порочной страсти) тощая грудь.

Я посмотрела на Ворона. Ворон посмотрел на меня. Мы одновременно перевели глаза на застывшего между нами парня, и…

– Учитесь, тэсс Галла, – усмехнулся некромант. – Очень вежливый молодой человек. Не забывает говорить «тэр» даже тогда, когда обвиняет этого тэра в подлости.

– А я разве называла вас иначе, тэр-р-р? – Я провела языком по зубам, чувствуя, как втягиваются клыки.

– У вас это звучало иначе. – Он убрал защиту. – Без должного почтения.

– Я постараюсь исправиться, магистр.

– Гал? – обернулся ко мне Сэллер, не опуская при этом оружия. – Что здесь происходит?

– Что происходит, юноша, нужно спрашивать прежде, чем вынимаете меч из ножен, – ответил вместо меня Ворон.

– Сэл, откуда ты здесь?

– Я у тебя был, – острие меча по-прежнему было направлено на некроманта, – заехал после занятий, а тут как раз твою записку принесли. И я решил…

– Так ты мне вещи принес! – просияла я. – Ты чудо!

– Чудес не бывает, – желчно процитировал меня Салзар.

– Ой, молчите, магистр, – отмахнулась я. – Что тут у нас? Платье! Отлично.

Стыдливо укутавшись в сброшенное в драке покрывало, я прошествовала за ширму в углу комнаты, оделась, пригладила волосы и появилась перед мужчинами уже в вполне благопристойном виде.

– Сэллер, опусти меч. Не приведите боги, поцарапаешь тэра магистра.

– Галла, что тут случилось?

– Ничего особенного. Тэр Салзар показывал мне кое-какие плетения…

– А тэсс Галла демонстрировала свои, – с гадкой улыбочкой ввинтил некромант. – И мы несколько увлеклись.

Погром в комнате ясно свидетельствовал о степени этого увлечения.

– А твоя одежда?

– Ой, это было еще до того. У тебя нет вещей, сшитых с помощью магии? Стоят втридорога, а расползаются в один момент. Я зацепилась за ограду, и платье буквально стало трещать по швам. Хорошо, что встретила тэра Салзара, и он предложил мне свою помощь.

Канарейки в герцогском дворце так не щебечут.

– Пойдем, я и так задержалась. Где-то тут были мои яблоки…

– Шоколад не забудьте, – вставил Ворон.

– Ах да! Шоколад! Я вам так благодарна, магистр, и за вашу доброту, и за советы, и за урок, который вы мне преподали. – Я всучила Сэлу пакет с покупками и подтолкнула парня к выходу. – И за тот последний щит, который я у вас срисовала, – добавила тише. – И конечно же за шоколад!

– Мне тоже есть за что сказать вам спасибо, тэсс.

– Скажете при следующей встрече. Сейчас нам пора.

– Галла! – окликнул Ворон меня уже в дверях. – Вам не кажется, что мы как-то неправильно начали этот разговор?

– Главное, что мы его вовремя закончили.

До самого скверика, в котором находился вход в портал, мы добирались молча. Прошли по широкой аллее мимо обнимающихся парочек до выложенного цветными камнями круга.

– Галла, – Сэллер крепко сжал мое запястье, грозя добавить синяков, – что у тебя произошло с этим типом?

– Сэл, я же все тебе…

– Я, по-твоему, совсем дурак?

На мою попытку его успокоить он разразился гневной тирадой, с упоминанием драных хоров, всех известных мне разновидностей демонов и недоделанных некромантов. И резануло вдруг по ушам и по сердцу змеиное «шэк» – одно из тех резких саатарских словечек, что вставлял в минуты злости в свои монологи мой зеленоглазый эльф.

Я обещала больше не плакать, но тогда я не знала всего, родной.

– Сэл…

Слезы не потекли. Я просто уткнулась лбом в грудь растерявшегося парня и стояла так какое-то время, чувствуя на своем плече его руку.

– Гал, скажи, что там случилось? Он обидел тебя? Обидел? Хочешь, я вернусь и убью эту мразь? Только скажи…

Я сморгнула, убеждаясь в отсутствии под веками позорной влаги, и подняла на друга глаза.

– Что? – насупился он еще сильнее. – Чему ты улыбаешься?

– Да так. Только заметила, как ты вырос. Когда мы танцевали в Стречную ночь, ты был лишь чуть-чуть выше меня, а теперь…

– Не нужно со мной, как с ребенком.

– Но ты действительно вырос.

Только дети все еще растут, Сэл. И я не могу ничего тебе рассказать.

Старший наставник выслушал посетителя и нахмурился.

– Как вам в голову пришло дать ей запись?

Магистр Салзар сам не раз уже пожалел об этом. В принципе его вполне устраивали предыдущие результаты расследования: убийца мертв, принц Кэллиан жив. Известие о незамеченном ими телепорте стало ударом. Все сначала! Все с нуля! Но с другой стороны, неуловимый колдун слишком непредсказуем, чтобы позволить ему разгуливать на свободе.

– Если бы я не дал ей запись, мы бы до сих пор пребывали в неведении.

– Тоже верно. Но как мы сами могли не заметить?

– Я думал об этом. Огонь, нестабильный фон – это, конечно, могло послужить причиной искажения, но…

– Договаривайте, тэр Салзар.

– Я полагаю, мы имеем дело с намеренным вмешательством на стадии записи.

– Исключено, – веско бросил Медведь. – При съемке присутствовали только наставники школы, я не допустил даже вольных магов, желавших помочь.

– Значит, это мог сделать кто-либо из учителей, – осторожно произнес Салзар. – Это объяснило бы, как магистру Феасту удалось беспрепятственно покинуть Марони, а после столь же легко возвратиться.

– Чушь! – не желал соглашаться Марко. – Есть и другие объяснения.

– Пусть так, – не стал спорить Ворон. – У нас будет время обсудить это. А сейчас нужно рассказать обо всем герцогу и его величеству. Дождаться их реакции и составить план дальнейших действий. Но прежде давайте определимся, как быть с вашей ученицей.

– Я категорически против того, чтобы задействовать Галлу, – высказал свое мнение наставник. – Она неопытна и часто бывает вспыльчива.

– Это да. – Ворон осторожно коснулся шишки на затылке. – Именно поэтому я считаю, что неразумно держать ее в стороне. Она ведь не остановится и натворит таких дел, что мы с вами не разгребем и до конца своих чародейских жизней.

– Может, запереть где-нибудь до окончания дела?

– Я думал о чем-то подобном. Но скольких магов вы готовы на это выделить, тэр Марко? Или закуете ее в наручники со «слезами демонов»? Сомневаюсь, что эта девица простит вам подобное отношение. А ведь у вас, помнится, были на нее планы.

Старший наставник в задумчивости поднял глаза на сидящего перед ним колдуна:

– Даже не знаю, как правильней будет поступить. А что это у вас на лбу?

– Где? А, всего лишь царапина. Видели бы вы мой номер! Тогда не сомневались бы, что вашу Галлу нужно держать на коротком поводке. Причем во всех смыслах. Кем она оборачивается?

– Что?

– Она же маг-перевертыш?

– Галла? – рассмеялся Марко. – «Оборотка» – единственный раздел, в котором она не продвинулась ни на шаг.

– Все же иллюзия, – пробормотал пристыженный некромант. – Но как реально смотрелось! Так что вы решили?

– Поговорю с ней завтра.

– Не советовал бы затягивать. Я еще кое-что вам не сказал: кажется, ваша ученица взяла кристалл. По крайней мере, в моей комнате его уже нет.

Галла

Я никому и ничего не могу рассказать. Сэлу – оттого, что хотела бы защитить его от жестокой, но пока не коснувшейся его правды жизни. Лайсу – оттого, что тогда он решит защитить меня. Сразу же представился масштабный семейный скандал, экстренно вызванный на Тар дядюшка-дракон, поспешные сборы и моя насильственная телепортация куда-нибудь подальше от Марони. А вот нечуждый мстительных наклонностей Эн-Ферро может и задержаться, и тогда я стану не только беситься из-за собственного вынужденного бездействия, но и за него волноваться.

– Ласси, если папа спросит, скажи, что я размяться пошла.

– А мне с тобой можно?

– Можно, но не нужно. Лучше в Улики сбегай. Шоколад у меня в сумке возьми – порадуй девчонок…

Пусть все остается как есть. Пусть мучится нелепыми сомнениями Сэллер, подозревая меня во всех смертных грехах. Пусть отправляется со следующего почина в лесной лагерь Эн-Ферро, пребывающий в полной уверенности, что его друг успел перед смертью отправить на тот свет своего убийцу.

А я останусь здесь. Даже если королевский посланник уже наябедничал наставнику и с завтрашнего дня мне будет отказано в обучении. Даже если ко мне приставят десяток магов, призванных следить, чтобы я не путалась под ногами у дознавателей. Даже если… А что еще они могут сделать? В самом деле посадить меня в тюрьму? Выслать из герцогства?

Значит, нельзя терять время.

Но что у меня есть? Кристалл памяти, который я стащила у Салзара, и очередное его заверение в том, что преступник не уйдет от возмездия. Заверение можно с чистой совестью отбросить – уже довелось убедиться в несостоятельности дознавателя. А вот кристалл пригодится.

«Память, она живая, малыш, – учил меня отец. – Нужно только уметь до нее достучаться…»

У меня в руках сейчас память. Память четырех стихий. Огня, отобравшего жизнь у моего любимого. Воздуха, который услужливо разносил по комнатам посольства безжалостное пламя. Оплавившейся от пожара Земли. И бессильной что-либо исправить Воды. Но эта память не живая. Я не могу до нее достучаться, папа. Она мертва, как и тот, по ком я теперь не плачу.

«Энергетическая съемка событий используется и в обучении. Наставник создает плетение и записывает процесс, ученик настраивается на его образ и подключается к чужой памяти. Входит в фиксированный образ и впитывает в себя необходимые навыки…»

Моя собственная память насмехалась, подсовывая выдержки из книг. В нашей школе подобную методику не применяли: слишком дорогой способ. Но, впервые столкнувшись с упоминанием о нем, я задумалась, нельзя ли таким образом проникнуть в чужое сознание, вытянуть из него воспоминания, не связанные с учебным процессом. Спросила об этом у наставника. Медведь тогда не на шутку озадачился, а поразмыслив, пришел к выводу, что можно, хотя он сам о таком и не слышал. И если бы сейчас мне удалось настроиться на колдуна и влезть в его грязные мыслишки…

Но эта память была мертва. Запись делали не во время трагедии, а несколько часов спустя, когда Неизбежная уже провела непереходимую черту, отделив мертвое от живого. Линия Омсты – так называют тарские маги эту невидимую грань. Линия Омсты…

Мысль еще не успела оформиться, а руки уже принялись за дело. Линия Омсты – живое к живым, мертвое к мертвым. Ее используют, устанавливая контур от нежити. Ее вычерчивают некроманты, взывая к духам умерших, защищая себя от гнева вернувшихся из небытия. Эту черту наводят вокруг кладбищ, предупреждая нежеланные пробуждения. Живое к живым. Мертвое к мертвым. А если попробовать наоборот?

Контур я провела мечом прямо по вытоптанной траве. Несколько раз проверила, не прерывается ли где кособокий круг. Внутрь вписала такой же кривой четырехугольник. В конце концов, главное в этом деле – символика, а не геометрическая точность, и если я рисую квадрат, то это и будет квадрат, пусть он и смахивает больше на трапецию. Намного важнее, чтобы мне удалось наложить правильное, а точнее – неправильное плетение: вывернуть линию Омсты не от себя, ограждаясь от мира мертвых, а к себе, временно причислив себя к сонму ушедших и отгораживаясь от живых. Но прежде чем сделать это, я укрепила защиту вокруг малыша. Прогулка в небытие никоим образом не должна отразиться на Дэви, сыночек и так пострадал сегодня, ощутив предназначенную его самоуверенной мамаше боль. А теперь за дело…

Сверкающая змейка обежала углы и изгибы вырезанного поверх травы и земли рисунка, наполняя силой каждую линию. Контур замкнулся.

Сначала была темнота.

После где-то поблизости замерцал огонек. Теплый и живой. Потом еще один, потом еще, и еще, и еще. Пять огоньков. Три из них – тусклые, не дающие ни света, ни тепла. Это люди. Мне они неинтересны. Мне нужен тот, другой. Тот, от которого веет огненной мощью, болью и смертью. Тот, чья переполненная тьмой аура почти сливается с окружающим меня мраком. Тот, в чьих мыслях я смогу отыскать ответ на мучающий меня вопрос: где мне искать тебя, мразь? Где? Стоит только подойти поближе, вдохнуть в себя твою тьму и погрузиться в поток мыслей, блуждавших в твоей голове в ту ночь, когда ты шел по коридорам Посольского дома, неся в руках смерть. Мне нужно лишь подойти к тебе, тварь!

Нужно, но я не хочу. Не хочу к тебе. Я хочу к нему. К нему – теплому и светлому. К нему – живому.

Я хочу к нему.

Я иду к нему…

…Капюшон скрывает лицо, руки тянутся к пламени…

– Кто вы и что здесь делаете?

– Сидэ Иоллар?

Колдун? Тот самый, что был на кладбище? Голос другой, ни намека на хрипоту, но эти желчные интонации я ни с чем не перепутаю! Ну здравствуй, колдун.

– Какая неожиданная и приятная встреча. Вы бы несказанно обрадовали меня, сказав, что где-то поблизости прячется еще и тэсс Эн-Ферро…

Тэсс Эн-Ферро тебе? Перебьешься.

– Что вы здесь делаете?

А что делаю я? Ему же стоит только рукой махнуть…

– О, это мы уже проходили – я раскрываю вам свои планы, а вы их ломаете. Хотя сегодня на вас нет «слез демонов», и можно рискнуть. Думаю, вы оцените мой грандиозный замысел. Ловите!

Демоны б тебя драли, это же…

– Бомба?

– Двенадцать бомб, по шесть на каждом этаже.

– А где запалы?

– Они есть, не волнуйтесь. Магические запалы, которые я активирую, как только удостоверюсь в том, что ваши друзья из посольства возвратились от герцога и разошлись по своим комнатам…

Думай, Лар, думай, шевели извилинами… Сейчас он убьет меня, а потом вернется Гайли со своими приятелями, и он убьет и их. Активирует бомбы и взорвет посольство… Стоп! А если мне удастся его опередить? Что, если я сам взорву посольство?..

– Сидэ Иоллар! Какая нелепая попытка, вы меня разочаровываете. Я же вам сказал, без меня они не взрываются. Нужно было хотя бы прицелиться получше, попали бы в голову.

Куда целился, туда и попал. Ну давай, расскажи мне еще что-нибудь, потяни время…

– Помнится, я обещал вам и вашей подруге мучительную смерть – пора выполнять обещания. Вы умрете сейчас, а тэсс Эн-Ферро я отыщу попозже…

Помечтай, тварь. Помечтай. Правда, времени у тебя немного. Девять…

– Темный ты, колдун.

Восемь, семь…

– Не в том смысле, что чернокнижник, а в смысле – необразованный. Я не знаю, какие ты там чары на бомбочки наложил, но думаю, законов физики они не отменяют.

Пять…

– Каких законов?

Четыре…

– Говорю же, темный ты. Ты разве не знаешь, что от огня железо нагревается, даже накаляется.

Три…

– Нагревается и пороховая смесь внутри шара, и когда она нагреется достаточно сильно…

Я бы, наверное, и лекции мог читать, как Лайс… Два, один…

– В общем, я не думаю, что хоть один эльф войдет в уже горящее посольство. Все как ты говорил: ты раскрываешь мне свои планы, а я их ломаю.

– Ты!..

Ноль.

– Вот и все. Найдешь ты ее, а как же! Сдохни, мразь!

А неслабо жахнуло! Принц патлатый вернется, скандал устроит. Вдруг еще и в колдуна не поверит? Подумает демоны знают что. Что я со спичками баловался, а спички детям… Ладно, уходить пора: еще одиннадцать бомб осталось, сейчас как пойдут взрываться! И тварь эту с собой прихватить как доказательство, а то и правда не пове…

Ил! Милый, любимый, вставай же! Вставай, я тебе говорю! Если ты сейчас не очнешься… Ты не очнешься. Я уже видела это. Ты не очнешься и останешься в этой темноте навсегда. Любимый мой, солнце мое. Если бы только можно было…

…Если бы только можно было!

И огонь кругом. Как в тех снах…

Но с другой стороны… Ты же все равно собирался уйти, Лар? Почему бы не так?

Нет! Не так! Только не так…

Так…

Значит, судьба. Не хотел я себе такой судьбы… А все же…