И всё-таки я люблю тебя! Том 1 Харькова Елена
– А откуда ты всю эту еду знаешь? Ты здесь уже обедала?
– В этом ресторане я не была. Мы с бабушкой каждый год на Восьмое марта ходили в дорогие рестораны. А этот простейший набор блюд, который я заказала, есть в каждом ресторане.
Салат Рыжику очень понравился. Он даже вытер тарелку хлебом. А чёрную икру он не оценил.
– Какая гадость! – сморщился он и выплюнул икру.
– А ты намажь её на хлеб с маслом. Так будет вкуснее.
– Вот ещё! Хлеб с маслом портить!
С котлетой по-киевски он мучился долго. Сначала попытался, как и Рита, резать котлету ножом. Но как только Рыжик со всей силы воткнул нож, струя растопленного масла брызнула ему в лицо.
– Вот чёрт! – ругнулся он и вытер скатертью лицо. – А можно её есть руками?
– Вообще-то её так не едят, но в принципе можно. Вот видишь, здесь даже на косточку специальная бумажка надета. Ты бери её за эту косточку и ешь.
Так дела пошли лучше. Рыжик ел с причмокиванием, с чавканьем, издавая восхищённые возгласы.
– Мм! О! Вот это да! Мм! Вот вкуснятина! Лучше пельменей!
Рита только улыбалась. Но когда Рыжик засунул в рот бумажку, Рита не сдержалась и громко хихикнула.
– Ты что! Бумажку не едят. Она для красоты.
– Да я так, тебя рассмешить, – Рыжик выплюнул бумажку, предварительно обсосав с неё вкусный соус.
Вдохновлённый тем, что Рита ему разрешила съесть котлету руками, он стал есть руками всё, что лежало на тарелке: и картошку фри, и красную маринованную капусту, и даже зелёный горошек. Потом Рыжик вытер руки об скатерть, пододвинул к себе тарелку с мясным ассорти и стал один за другим отправлять себе в рот кусочки колбасы, ветчины и окорока. Но как только официант принёс мороженое, пирожные и фрукты, Рыжик тарелку с оставшимися двумя кусочками ветчины отдал Рите, а сам накинулся на сладости. Рита с улыбкой наблюдала за другом. Она понимала, что мальчишка ест всё это в первый раз. Оторвавшись от пустых тарелок, Рыжик вдруг испуганно взглянул на Риту.
– Ой, всё кончилось! А как же ты? Прости, я всё съел.
– Ешь, ешь. Мы можем ещё заказать.
Они наелись до икоты. На столе осталось только два яблока и персик.
Официант принёс счёт и хотел отдать бумажку Рите как более старшей.
– Извините, я с мужчиной, – гордо произнесла Рита, – он всё оплачивает.
Рыжик не стал брать бумажку со счётом.
– Сколько? – лениво ковыряясь мизинцем в зубах, произнёс он. А когда услышал ответ, расширил глаза от удивления. – Сколько-сколько?
Официант усмехнулся.
– Мальчик, здесь не столовая. Вы в ресторан пришли.
Рыжик, тяжело вздыхая, вытащил деньги и отсчитал требуемую сумму. Официант взял деньги и ушёл.
– Пошли, – поднялась Рита.
– Подожди, он сейчас сдачу принесёт.
– Сдачу? А сколько он должен?
– Двадцать три копейки.
– А, это он не принесёт. Это его чаевые.
– Чего? Как это не принесёт?! Что за чаевые?
– Ну чаевые, на чай.
– Он что, чай так любит? Да он на эти деньги так обопьётся, что лопнет! И почему мы должны на свои денежки какого-то дядьку чаем поить? – стал громко возмущаться Рыжик. – Пускай возвращает наши денежки! Хапуга!
– Прекрати! – цыкнула на него Рита. – В ресторанах так положено. Пойдём, не позорь меня.
Рита направилась к выходу. Рыжик плёлся за ней и бубнил себе под нос:
– С ума сойти! Что за порядки? Грабёж средь бела дня!
Рита с Рыжиком сняли комнату, объяснив хозяйке отсутствие родителей тем, что они сироты, что их папа с мамой умерли, а они продали дом в деревне и приехали в Москву.
– А денег у вас хватит мне платить?
– Хватит.
– А то смотрите! Мне, конечно, вас жалко, но я не благотворительный фонд. Платили чтобы мне в срок. А если денег нет, то лучше возвращайтесь в свою деревню. Там проще прожить.
– Не волнуйтесь, мы будем платить вовремя. Деньги у нас есть.
Хозяйка в этой квартире почти не жила. Она всё время пропадала у дочки, которая недавно родила. Поэтому ребята были предоставлены сами себе и творили в квартире что хотели, в разумных пределах, конечно.
Так и стали они жить. Днём они гуляли по Москве, ходили в парк, дурачились там, много смеялись. Два раза были в цирке. Рыжик готов был хоть каждый день туда ходить, но он понимал, что деньги надо экономить.
А по вечерам они репетировали. Рыжик каждый раз торжественно объявлял: «Весь вечер на арене клоуны Рыжик и Рыжулька!» И начиналось! Что они только не вытворяли! И водой из клизм себя обливали. И на лыжах танцевали танго (лыжи они нашли у хозяйки в кладовке). И жонглировали надкусанными яблоками и сырыми яйцами. И отбивали чечётку с кастрюлями на ногах, при этом на голове у них тоже были кастрюли, а к животу и к попе были привязаны сковородки, по которым они ритмично стучали ложками и половником. А какие смешные репризы они придумывали! Они сами часто покатывались со смеху над своими шутками.
Жить, в общем, стало хорошо! Наконец-то Рита прекратила думать о тех ужасных последних месяцах, когда судьба безжалостно хлестала её, обрушивая одно испытание за другим.
Рита опять стала жить с улыбкой на губах и задорным блеском в глазах.
Наступила весна, и природа сменила гнев на милость. Люди, измученные стужами да метелями, наконец-то сбросили тяжёлые одежды, вдохнули полной грудью свежий, наполненный энергией пробуждающейся природы воздух и заулыбались ласковому солнышку.
Рита больше всех времён года обожала весну. Весна – это конец унынию и аскетичности природы, весна – это преддверие праздника, весна – это надежды на новую, гораздо лучшую жизнь, это надежды на счастье!
Девушка купила для себя и Рыжика много красивой яркой одежды. Она теперь гуляла в светлых джинсах, красной куртке, белых полусапожках и в белом берете, а Рыжик щеголял в фирменных кроссовках, джинсах, голубой куртке с вышитым орлом на спине и в синей кепке.
Проходя мимо магазинов, Рыжик обязательно разглядывал своё отражение в витринах.
– Эх, увидали бы меня сейчас друганы! – вздыхал он. – Вот бы они обзавидовались!
Рита с Рыжиком приехали на кладбище к бабушке.
Могилка Анны Брониславовны была вся оформлена белым мрамором. Вместо забора стояли мраморные столбики с чугунной цепью, внутри на большой мраморной площадке с вазой для букета возвышалась небольшая плита, на которой под фотографией бабушки золотыми буквами были выгравированы её фамилия, имя, отчество, даты рождения и смерти, а внизу слова: «Помним, любим и скорбим». А ещё ниже подпись: «Сын, сноха и внучка».
«Вообще-то у неё две внучки. Даже после её смерти они хотят зачеркнуть всё, что связывало нас с бабушкой».
В вазе стоял букет алых роз. Несколько лепестков осыпались и выглядели на белом мраморе как лужицы крови. Рите стало жутко.
«Зачем они так сделали? Придавили бедную бабушку этой стокилограммовой плитой. Насмотрелись в своей загранице всякой ерунды, а теперь у нас выпендриваются!»
Рита вынула розы и положила их на плиту, а вместо них поставила свой скромный букетик первых подснежников.
– Вот, Рыжик, это моя бабушка. Это единственный человек на свете, который меня действительно любил, – грустно произнесла Рита.
– Это твоя бабушка?! – поразился мальчишка. – Красивая! И богатая! А ты тогда почему бомжуешь?
– Так получилось. И совсем я не бомжую, у нас ведь с тобой есть дом. Забыл? – Рита дёрнула его за куртку и шепнула на ухо: – Не расстраивай мою бабушку. Она всё слышит.
Рыжик испуганно захлопал глазами.
– Ага, – подтвердил он, обращаясь к фотографии на памятнике, – у нас всё-всё есть. Мы уже не бомжуем и не воруем. У нас денег целая куча под батареей припрятана. Нам их на три года хватит!
Они помянули бабушку. Рыжик положил на плиту несколько конфет и даже жвачку, считая, что это самый лучший дар. Рита с тоской ещё раз оглядела могилу.
«Слишком шикарно и помпезно, – подумала она, – и нет даже места, куда посадить деревце и живые цветы. Да и фотографию выбрали неудачную, из более молодого возраста, когда Анне Брониславовне было ещё лет пятьдесят. Да, бабушка на ней очень красивая, но взгляд у неё слишком гордый, неприступный, даже надменный».
Рита знала бабушку другой, пусть не такой красивой, зато более доброй, более человечной.
Рита почувствовала себя рядом с этой могилой абсолютно посторонней, чужой, как будто бабушка удивлённо смотрела на неё с фотографии и как бы спрашивала: «Девочка, а ты кто? Ах да! Ты же подкидыш, которого я на время приютила. Пришла меня навестить? Ну что ж, постой. Только мой великолепный мрамор своими грязными ботинками не испачкай».
У Риты было такое чувство, что Вадим Николаевич со своей женой Ольгой теперь уже окончательно отобрали у неё бабушку. Рите не хотелось больше возвращаться к этой «царской усыпальнице».
«Нет, не здесь обитает душа моей бабушки».
Девушка взяла горсть земли рядом с могилой, завернула её в платочек и унесла с собой.
Дома она положила землю в красивую шкатулку. Они с Рыжиком закопали эту шкатулку в сквере под голубой елью, рядом с которой была большая цветочная клумба.
– Вот здесь будет могилка моей бабушки!
Как раз напротив стояла скамейка, на которой Рита теперь часто сидела и общалась с бабушкиной душой.
Однажды, когда на улице лил дождь и настроение от этого было немного грустное, Рыжик, облокотившись на подоконник, долго смотрел на плачущее окно.
– Рыжик, а давай в карты поиграем? – предложила Рита.
– Не-а, не хочу.
– А может, книжку вслух почитаем?
– Не хочу.
– Ну что, может, хотя бы чайку с конфетами попьём?
– Не хочу.
– Чай с конфетами не хочешь?!! Ну тогда, может, порепетируем?
– Не хочу, – упрямо твердил мальчик.
Рита перепугалась не на шутку.
– Рыжик, ты что, заболел?
– Нет. Мне просто грустно. Я очень по друзьям соскучился.
– По каким друзьям? Ах, по тем, с вокзала?
– Ну да. Там Минька, Сашка, Игорёк. Я так хочу их увидеть! Рит, а может, мне сходить к ним в гости? А?
– Да ты что! Тебя Прусак поймает и уж за всё отыграется. Нет, не вздумай так рисковать. Я как старшая в нашей семье запрещаю тебе возвращаться на вокзал. Понял? Обещаешь мне туда не ходить?
Рыжик нехотя кивнул.
Однако через несколько дней он исчез. Пока Рита умывалась, Рыжик тихонько улизнул. На столе лежала записка, на которой корявыми печатными буквами было написано:
«Рита необижайся я хачу адин пагулять я скоро вернусь».
Рита не находила себе места.
«Ах сорванец! Наверняка на вокзал к друзьям убежал! Только бы его там Прусак не поймал! Господи! Только бы он не попал в беду!»
Рита быстро оделась и побежала на улицу, на ходу застёгивая куртку.
Она оббежала весь вокзал, но нигде Рыжика не нашла. Она спрашивала у пассажиров и у мальчишек, слонявшихся по вокзалу, не видели ли они рыжего мальчика в голубой куртке с вышитым орлом на спине. Но никто Рыжика не видел. Она совсем отчаялась. Рита закусила губу, чтобы сдержать слёзы.
– Девушка, вы кого ищете? – услышала она за спиной хрипловатый голос.
Рита обернулась и встретилась лицом к лицу с Прусаком. От страха она остолбенела, душа её, как говорится, тут же ушла в пятки, а сердце на миг замерло. Рита смотрела на Прусака вытаращенными от страха глазами и молчала.
– Вы кого-то потеряли? – вежливо поинтересовался Прусак. – Может, я могу вам помочь?
Рита не поверила своим ушам.
«Неужели он меня не узнал?!! Хотя, конечно, я теперь без синяков и хорошо одета. Меня теперь не спутаешь с бомжихой или вокзальной проституткой».
Рита облегчённо улыбнулась.
– Я ищу мальчика на вид лет десяти. Он рыжий, одет в голубую куртку. Вы не видели?
Рита внимательно следила за реакцией Прусака. Но тот только усами пошевелил и очень спокойно и вежливо объяснил ей, что мальчика он не видел, но можно сделать объявление по громкоговорителю, чтобы этот мальчик подошёл к милицейскому пункту. А если уж мальчик не найдётся, то надо составить заявление, и тогда его будут искать сотрудники милиции.
– Нет-нет, ничего не надо делать. Я пока его сама поищу.
– Как хотите. Но если не найдёте, обращайтесь ко мне.
– Да-да, конечно. Благодарю вас.
Рита уехала домой.
Каково же было её удивление, когда дома она застала Рыжика, как ни в чём не бывало сидящего за столом и уплетающего бутерброд.
– Где ты ходишь? Я из-за тебя оббегала весь вокзал, чуть в лапы к Прусаку не попала, а ты тут сидишь и чай без меня пьёшь! – накинулась на него Рита.
– А чего ты по вокзалу бегала?
– Тебя искала.
– Ну и зря. Нечего меня искать, – невозмутимо произнёс Рыжик, – Я уже большой. Могу я хоть иногда один погулять? Или я всегда обязан с тобой за ручку ходить?!
Рита опешила.
– Извини. Я не знала, что тебя так тяготит то, что мы вместе гуляем. Я думала, что мы друзья.
– Мы друзья. Мы очень хорошие друзья. Мне нравится с тобой гулять. Но ты девчонка. А я мальчишка. И мне хочется ещё друзей себе найти. А если я буду всегда только с тобой ходить, я никогда с другими мальчишками не подружусь. Можно я хоть иногда буду один гулять?
– Конечно, можно. Я не хочу посягать на твою свободу. Извини, что я на тебя накричала. Просто я очень переволновалась. Я думала, что ты попал в беду. Понимаешь, ты единственный, кто у меня остался в этом мире. Если что-то с тобой произойдёт, я не переживу.
– Со мной ничего не произойдёт, – пообещал он ей.
И с тех пор Рыжик изредка уходил гулять без неё. Но, судя по тому, что никогда он ей ни про каких новых знакомых не рассказывал, Рыжик так ни с кем больше и не подружился.
Но однажды Рыжик не вернулся. Он ушёл утром и пропал. Не вернулся он даже вечером. Рита поняла, что с ним что-то случилось. Но где его искать? Куда обращаться? Рита не знала, что делать. Всё это так напомнило ей тот вечер, когда случилась беда с бабушкой! Рита сходила с ума. Ну что же делать?!! Ждать всю ночь, чтобы утром идти в милицию? Нет, ещё одну ночь, полную ужасных предчувствий, ей не выдержать.
Она оделась и пошла на улицу. Рита бродила по ночной Москве, заглядывая в близлежащие дворы, прошлась по соседним улицам, зашла в дежурную часть милиции и, размазывая слёзы по щекам, умоляла найти Рыжика.
Но поиски результатов не дали. За этот день не было сообщений о том, что в больницы или морги Москвы был доставлен рыжий десятилетний мальчик.
– Да не переживайте, вернётся ваш братик. Мальчишки они такие, для них друзья превыше всего. Ради дружбы на какие угодно авантюры могут пойти: и на кладбище могут остаться переночевать, и на поезде куда-нибудь на Север уехать. Чёрт его знает, что им в голову может прийти! Идите домой и ждите. А если в течение ближайших трёх дней он не вернётся, тогда объявим его в официальный розыск.
«Друзья превыше всего… ради дружбы на всё могут пойти… Неужели он всё-таки решил вернуться к своим приятелям? Может, ему надоело со мной жить? Друга он себе здесь не нашёл, вот и решил вернуться на вокзал. А мне об этом рассказать побоялся».
Рита вернулась домой. Она заглянула под батарею, где они прятали деньги. Там осталось только сто рублей.
«Всё понятно! Он забрал деньги и сбежал к своим друзьям. Видно, спокойная и честная жизнь ему не по нутру. Эх, Рыжик, Рыжик!»
Рита не спала всю ночь, а рано утром поехала на Комсомольскую площадь.
Она сразу увидала компанию бедно одетых мальчишек, играющих в углу зала ожидания в монетки.
– Здравствуйте, мальчики. Мне нужен Гаврила. Позовите его, пожалуйста. Скажите ему, что Рита пришла.
Мальчишки молча уставились на неё.
– Не знаем такого, – пробурчал длинный худой мальчик лет тринадцати.
– Как же вы его не знаете? Он же с вами дружил. Такой рыжий мальчик. Его зовут Гаврила, а вы его Рыжим называли.
– Сказали, что не знаем, значит, отвали.
– Зачем же ты врёшь? Вы его прекрасно знаете. Он столько времени с вами жил. Не бойтесь, я его от вас не заберу. И ругаться с ним не буду. Я просто пришла по-хорошему с ним попрощаться. Передайте ему, что я на него не в обиде. И за деньги я на него не злюсь. Он их заработал, значит, ему и распоряжаться ими. Если он решил к вам вернуться, что ж, пусть теперь с вами и живёт.
– Ну чё пристала? Не знаем мы ничего.
Рита повернулась и ушла. Она вышла на улицу и направилась к метро. Хоть она и сказала, что не в обиде на Рыжика, но это было неправдой. На самом деле ей было очень обидно. И не из-за денег, а из-за того, что он её бросил. Она-то считала, что они больше чем друзья, что они стали почти родными. А он так подло, не сказав ни слова, ушёл.
– Рита! Рита! – прокричал кто-то ей вслед.
Рита обернулась. Её догнал маленький мальчишка.
– Пойдём, я отведу тебя к Рыжему.
– Спасибо. Теперь уже не надо. Раз он сам не захотел выйти и со мной поговорить, то пусть теперь живёт как хочет. Я его тоже больше не хочу знать.
Рита отвернулась.
– Подожди! Ты не думай про него ничего плохого. Рыжий хороший. Он просто не мог к тебе выйти.
– Да? И чем же он так занят? – усмехнулась Рита.
– Он умирает.
Рита обомлела.
– Как… – слово «умирает» застряло у неё в горле. – Бежим скорее к нему!
Они пересекли по подземному переходу Комсомольскую площадь, вошли в здание Казанского вокзала, спустились по какой-то лестнице в подвал и стали лавировать по подвальным помещениям, то перешагивая через кучи мусора, то прогибаясь под нависающими трубами. Временами они шли в полной темноте, пробираясь лишь на ощупь, а остальной путь освещали тусклые пыльные подвальные окна. Во время этого долгого путешествия мальчишка рассказал Рите, что Гаврила неделю назад пришёл к ним в гости и хвастался перед друзьями, что он теперь богач, что он нашёл свою сестру, и они теперь живут в своей квартире, и у них денег целая куча, аж пять тысяч рублей! Мальчишки ему не поверили, и тогда Рыжий обещал ещё раз прийти и показать деньги. Вот вчера он и принёс эти деньги. А кто-то из мальчишек, видно, проговорился Фигуре об этом. Тот поймал Рыжего, отнял все деньги. Но Рыжий не хотел отдавать, он полез на Фигуру с кулаками, а тот его сильно избил.
– О боже! – воскликнула Рита.
– Мы когда Рыжего увидели, думали, что он помер. Хотели уже на путях за товарняками его похоронить, а он вдруг застонал. Ну мы его ночью сюда притащили, чтобы Фигура не нашёл. Вдруг Рыжий всё-таки выживет?!
– А что же вы врача не позвали?
– Какого врача? Кому мы нужны? Нюрка, вокзальная врачиха, любовничает с Прусаком. А Прусак – друг Фигуры, он бы сразу ему про Рыжего всё растрепал. Тогда бы Рыжий и до утра не дожил, да и мы тоже за то, что спрятали его.
Наконец-то они добрались до большого, относительно светлого помещения, где повсюду валялось тряпьё. Очевидно, это было место, где ночевали вокзальные мальчишки. Рита не сразу заметила Рыжика. Он лежал в дальнем тёмном углу, накрытый кучей тряпок, виднелась только его голова. Рита подскочила к нему и опустилась на колени.
– Рыжик! Рыжик! Ты меня слышишь?
Но Рыжик лежал с закрытыми глазами. И лишь очень слабое хрипящее дыхание показывало, что мальчик ещё жив. Рита стала скидывать с него грязные тряпки. Тельце мальчика безвольно лежало в нелепой позе с вывернутой рукой и поджатыми ногами. Рита аккуратно распрямила его тело и прижала его маленькую ладошку к своей щеке.
– Рыжик, миленький, очнись, скажи хоть что-нибудь!
Но мальчик не шелохнулся. Рита хотела погладить его по голове, но в ужасе отдёрнула руку: волосы мальчика слиплись от крови.
– Его надо срочно в больницу! Нельзя медлить ни минуты!
Рита подняла Рыжика на руки, прижала к себе и, сгибаясь под тяжестью, понесла его к выходу. Путь был тяжёлый, ведь приходилось опять перелезать через кучи мусора, прогибаться под нависшими трубами. От мальчишки-проводника помощи ждать не приходилось. Слишком он сам был мал. Сначала он попытался Рите помогать, но только путался под ногами, поэтому Рите пришлось нести всю дорогу Рыжика самой. Рита несколько раз останавливалась, чтобы передохнуть. Этот путь показался ей в сто раз длиннее, чем на самом деле. Упав на очередную кучу мусора, Рита от отчаяния расплакалась.
– Всё. Не могу больше!
– Потерпи ещё чуть-чуть, мы уже пришли. Вот за этим поворотом дверь. А там надо подняться по лестнице и будем уже на улице.
Яркий свет ослепил глаза. Рита зажмурилась, а когда она открыла глаза и взглянула на Рыжика, то от ужаса чуть не уронила его на асфальт. Лицо Рыжика представляло собой один бордово-фиолетовый синяк, вместо глаз под опухшими веками виднелись только две щёлочки. Куртки на нём не было, а синий свитер был весь в тёмно-коричневых пятнах.
Рита донесла Рыжика до дороги, остановилась на обочине и приказала мальчишке голосовать. Но ни одна машина не остановилась. Оно и понятно: девочка с подростком на руках и голосующий мальчишка-оборванец отпугивали водителей. Кому нужны проблемы?
Тогда Рита вышла на дорогу и встала прямо перед едущей на неё машиной.
– Ты чего, сдурела?!! – накинулся на неё шофёр.
– Помогите! Он умирает. Отвезите нас в больницу. Пожалуйста!
– Ну хорошо, садитесь. Только я в больницу заходить не буду. А то меня потом по судам затаскают.
Рита поблагодарила маленького мальчишку за помощь и села с Рыжиком на заднее сиденье.
– Что, машина сбила? – спросил водитель.
– Да, – ответила Рита, чтобы избежать дальнейших расспросов.
– Тогда надо в «Склиф» везти.
Машина помчалась по московским улицам. Шофёр долго разглагольствовал о том, что дети не умеют переходить дорогу, сами под колёса машин бросаются, потом вообще перешёл на тему о деградирующем новом поколении. Но Рита его не слушала. Она лишь гладила Рыжика по голове и тихо плакала.
Вдруг Рыжик приоткрыл чуть-чуть глаза.
– Рыжик! Рыжик! Ты меня слышишь? – обрадовалась Рита.
– День-ги, – прохрипел он, – день-ги…
– Да чёрт с ними, с этими деньгами! Ты, главное, выздоравливай скорее. А деньги – дело наживное. Мы с тобой ещё больше заработаем.
– Прости, – выдохнул он, и по его щекам заскользили слёзы.
– Рыжик, миленький ты мой, я тебя очень люблю, я на тебя совсем не обижаюсь! Ты только быстрее поправляйся! Пожалуйста! Мне без тебя так плохо! – сквозь слёзы шептала Рита.
– Не плачь, – улыбнулся он и закрыл глаза.
– Я не буду плакать. Я постараюсь не плакать. Мы же с тобой клоуны! Мы должны всё время смеяться и смешить других людей. Правда? Ну что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь. Ты только не молчи, пожалуйста! Рыжик! Ты скоро поправишься. Ты обязательно поправишься! И мы опять будем репетировать. Я такую репризу смешную придумала – обхохочешься! Слышишь, Рыжик? Ты только поправляйся скорее.
Машина подъехала к больнице Склифосовского. Водитель не стал заезжать во двор, а остановился у ворот.
– Дальше вы сами.
Рита вышла из машины. Водитель помог ей взять Рыжика на руки, а потом уехал. Хорошо, что по двору шёл санитар. Он подбежал к Рите, взял у неё мальчика и унёс его в недра больницы.
Риту дальше приёмного отделения не пустили. Она полчаса просидела на стуле, пока медсестра не пригласила её зайти в кабинет.
– Кем вам приходится мальчик? – спросила медсестра, приготовясь заполнять анкету.
Рита растерялась.
– А зачем вам это знать?
– Девочка, так положено. Отвечай на вопросы. Итак, это твой брат?
– Да.
– Как его зовут? Имя, отчество, фамилия.
– Его зовут Гаврила.
– Гаврила? Хм! – медсестра с усмешкой удивлённо подняла выщипанные бровки. – А отчество? Фамилия?
Рита назвала своё отчество и фамилию.
– Гаврила Иванович Иванов.
– Вы что, из детдома?
– Почему?
– А в некоторых детдомах у начальства фантазии не хватает, и они всем воспитанникам дают фамилию Иванов, а отчество Иванович. На моей практике уже пятеро таких было.
– Нет, мы не детдомовские, – зло ответила Рита.
– Ну хорошо. Теперь скажи, как зовут ваших родителей, и домашний адрес.
– Послушайте, не хочу я отвечать на ваши вопросы. Скажите мне лучше, когда мне разрешат увидеть Рыжика, то есть Гаврилу.
– Тебе придётся ответить на все мои вопросы, хочешь ты этого или нет. А иначе тебе придётся всё это отвечать сотрудникам милиции.
– Ментам? Зачем?
– Мы на каждый криминальный труп составляем подробную анкету, а милиция потом заводит уголовное дело, – спокойным тоном объяснила девушка.