Память льда. Том 1 Эриксон Стивен

Подбежал Дергунчик, с саперной лопатой в руках, как раз когда голова Бена уже скрылась под землей. Во все стороны полетела земля.

— Потише, сержант, — фыркнула Хватка. — Так ты выроешь его голову без тела!

Сержант посмотрел на нее — и отскочил, словно стоял на углях. — Худ! — Он поднял лопату, покосился на лезвие. — Я не вижу крови! Кто-нибудь видит кровь? О боги, волосы! Это волосы? О, Королева Снов…

— Это не волосы, — пробурчал Штырь, вырывая лопату из рук сержанта. — Это корни, идиот! Они его взяли. Взяли Быстрого Бена.

— Кто? = спросила Хватка.

— Духи Баргастов! Целая орда! Засада!

— А что насчет тебя? — спросила капрал.

— Думаю, я не так опасен. В конце концов… — он опасливо огляделся, — я на это надеюсь. Я сбегу с их клятого кургана, вот что я сделаю!

Хватка поглядела ему в спину. — Еж, не своди с него глаз!

Опухший сапер кивнул и потрусил вслед за Штырем.

— Что нам делать?! — зашипел Дергунчик, кусая свои усы.

— Подождем звон — другой. Если колдун не выкарабкается, пойдем дальше.

Голубые глаза сержанта расширились. — Мы его бросим?

— Или нам придется сравнять чертов холм с землей. Но и тогда мы его не отыщем — духи утянули его в свой садок. Он здесь и не здесь, если понимаешь, о чем я. Может быть, Штырь сможет что-то предпринять, когда успокоит нервы.

— Я знал, что Быстрый Бен одна сплошная неприятность, — пробурчал Дергунчик. — Я магов ни за что не считаю. Ты права, что толку здесь толочься? Все одно они бесполезны. Пакуем вещички и пошли отсюда.

— Не лишне подождать немного, — сказала Хватка.

— Да, может, это добрая идея.

Она бросила на него взгляд и со вздохом отвернулась. — Давайте приготовим еду. Сделаешь что-то особенное, сержант?

— Я засушил финики, хлебные плоды, и еще у меня есть копченые пиявки — те, с южного рынка в Крепи.

Она моргнула. — Звучит заманчиво.

— Я пойду достану.

Он побежал прочь.

Боги, Дергунчик так быстро все забыл. А я? Надо запомнить дату, пиявок и слюну во рту…

В болотной грязи гнили длинноносые каноэ. Их снасти и кедровые мачты покрылись мхом. Здесь были дюжины челнов. По бокам их навалены паруса и канаты, покрытые илом, проросшие поганками и плесенью. Бледный, неверный желтый свет. Быстрый Бен стряхнул тину, медленно выпрямился, сплюнул изо рта вонючую жижу и начал осматриваться.

Напавших на него нигде видно не было. В воздухе неспешно и бесцельно кружили насекомые. Кваканье лягушек, постоянный ропот текущей воды. Легкий запах соли. Я в давно умершем садке. Разрушившемся из-за отсутствия смертной памяти. Современные Баргасты ничего не знают об этом месте, но их мертвые приходят сюда. Если допустить, что еще приходят. — Ну хорошо, — сказал он, и голос как-то странно изменился в сыром, тяжком воздухе, — я здесь. Чего вам нужно?

Движение в окрестном тумане заставило его вздрогнуть. Появились существа, по колено шагавшие в черной воде, и осторожно приблизились. Колдун прищурил глаза. Это не были те Баргасты, которых он знал в земном мире. Приземистые, плотные, ширококостные, смесь Имассов и Тоблакаев. Боги, сколь старо это место? Нависшие надбровные дуги почти скрывали маленькие глазки, блестевшие в темноте. По вискам свисали полоски черной кожи, переплетаясь под гладкими подбородками. В кожу были вделаны мелкие трубчатые кости, расположенные параллельно челюстям. Черные длинные волосы заплетены в грубые косы. И мужчины и женщины, теперь подошедшие близко к Бену, были одеты в облегающие тюленьи шкуры, украшенные костями, рогами и ракушками. К поясам привешены длинные тонкие ножи. Несколько мужчин несли зазубренные копья, казавшиеся сделанными целиком из кости.

На пне перед Быстрый Беном появилась фигурка поменьше — связка палочек и пучков травы с головкой — желудем.

Колдун кивнул ей. — Талемендас, я думал, ты вернулся к Белолицым.

— Я сделал это, Маг, только благодаря твоему уму.

— Странный способ выразить признательность, Древний. — Быстрый Бен огляделся. — Где мы?

— Место Первой Высадки. Здесь ожидают воины, не дожившие до конца путешествия. Наш флот был велик, Маг, но к концу плавания в большей части каноэ оставались лишь трупы. В бесконечной битве пересекали мы океан.

— А куда сейчас уходят умершие Баргасты?

— Никуда и куда угодно. Они потеряны. Колдун, твой вызывающий убил чемпиона Хамбралла Тавра. Духи затаили дыхание, ибо этот человек еще жив.

Быстрый Бен вздрогнул. Сказал, чуть помедлив: — А если он умрет?

— Твои солдаты умрут. У Хамбралла Тавра нет выбора. Он на пороге гражданской войны. Сами духи потеряли единство. Ты станешь слишком большой силой, источником большего разделения. Но не поэтому я нашел тебя и принес сюда. — Палочка дернулась, указывая на безмолвные фигуры, стоявшие за ним. — Это воины. Армия. Но… наши боевые вожди отсутствуют. Духи — Основатели были потеряны давным — давно. Маг, сын Хамбралла Тавра их нашел. Нашел!

— Но есть проблема.

Казалось, Талемендас чуть не рассыпался. — Точно. Они пойманы… в городе Капустан.

Следствия этого начали медленно доходить до разума мага. — Хамбралл Тавр знает?

— Не знает. Его кудесники прогнали меня. Древнейшие духи у них не приветствуются. Только молодым дозволено появляться — ведь у них мало силы. Они дарят комфорт, а комфорт очень ценится Баргастами. Но не всегда так было. Ты видишь пред собой разделенный пантеон, и самая большая трещина между нами — время и потеря памяти. Для своих детей мы словно чужаки; они не хотят прислушиваться к нашей мудрости и страшатся нашей возможной силы.

— Хамбралл Тавр надеялся, что его сын отыщет Духов — Основателей?

— Он принял на себя великий риск, но он же знает уязвимое положение Белых Лиц. Юные духи слишком слабы, чтобы бороться с Паннион Домином. Их уничтожат или поработят. Когда разрушен комфорт, обнажается лишь слабость веры, отсутствие силы. Армии Домина сокрушат наши кланы. Хамбралл Тавр ищет силы, но он идет вслепую.

— А когда я скажу ему, что найдены древние духи… он мне поверит?

— Ты наша единственная надежда. Убеди его.

— Я освобожу тебя от всех чар, — сказал Быстрый Бен.

— А что потребуешь взамен?

— Нужно, чтобы Ходунок оправился от ран. Его должны признать чемпионом, он должен занять законное место в совете вождей. Нам нужна сильная позиция, Талемендас.

— Колдун, я не могу вернуться к племени. Меня просто снова выбросят.

— Ты способен перелить свою силу в смертного?

Древопойманный покивал головой.

— У нас есть целитель Денала, но, как и я, он испытывает трудности с садком. Отрава Панниона…

— Чтобы получить дар нашей силы, — сказал Талемендас, — он должен оказаться в этом садке, в этом месте.

— Хорошо, — согласился Быстрый Бен. — Почему бы нам не придумать способ для этого?

Талемендас медленно обернулся, посмотрел на своих древних родичей. Через миг он снова взглянул в лицо магу. — Согласен.

В несшего Закрута и пассажира кворла полетело грубое копье. Кворл метнулся в сторону и сразу помчался вниз, в Круг. Со стороны толпы воинов раздались смех и проклятия, но оружия больше никто не поднимал.

Паран еще раз оглянулся на взвод, стоявший вокруг Ходунка и Мульчи, и поспешил туда, где Черный Морант и покрытый пузырями Колотун слезали со спины летучей твари, сопровождаемые насмешками и угрозами.

— Расчисти им путь, черт возьми! — закричал капитан воину Сенан, отталкивая его с дороги. Воин с ворчанием посторонился, потом вызывающе оскалил подпиленные зубы. Паран не обратил на это внимания. Пять широких шагов — и он достиг Закрута и Колотуна.

Тот испуганно озирался. — Капитан…

— Да, тут жарковато. Пойдемте со мной. Закрут, можете убираться отсюда в бездну…

— Согласен. Я вернусь во взвод сержанта Дергунчика. Что произошло?

— Ходунок выиграл бой, но войну мы можем проиграть. Идите, пока на вертел не посадили.

— Слушаюсь, капитан.

Схватив целителя за руку, Паран снова начал проталкиваться сквозь толпу. — Ходунку вы нужны, — сказал он на ходу. — Он плох. Сломанное горло…

— Тогда почему, во имя Худа, он еще жив?

— Мульча сделал дыру над легкими и ублюдок дышит через нее.

Колотун нахмурился, но затем кивнул. — Умно. Но, капитан, я не сильно смогу помочь вам и Ходунку…

Паран быстро огляделся. — Лучше бы смог. Если он умрет, мы все умрем.

— Мой садок…

— Не надо извинений, просто исцели его, черт дери!

— Да, сэр, но знайте — это меня может убить.

— Яйца Фенера!

— Это равный размен, сэр. Я вижу. Не беспокойтесь, я исцелю Ходунка. Вы все уберетесь отсюда, это самое важное.

Паран остановился. Он закрыл глаза, борясь с приступом желудочных колик. Сказал сквозь стиснутые зубы: — Как угодно, Колотун.

— Лентяй нам машет…

— Так идите, Целитель.

— Да, сэр.

Колотун высвободил руку и поспешил ко взводу.

Паран через силу открыл глаза.

Поглядите на ублюдка. Даже не запинается. Не моргнул, узнав свою судьбу. Кто же эти солдаты?

Колотун отодвинул Мульчу, упал на колени перед Ходунком, посмотрел в его суровые глаза и простер руку.

— Колотун! — зашипел Мульча. — Твой садок…

— Заткнись, — сказал Колотун, закрывая глаза и касаясь рукой смятого, покореженного горла.

Он открыл садок. Разум застонал от потекшей сквозь него болезненной силы. Он почувствовал, что его плоть вздувается, услышал, как хлынула кровь. Мульча испуганно закричал. Затем физический мир исчез за морем жгучей боли.

Ищи путь, черт дери! Тропа исцеления, вена порядка — боги! Останься целым, Целитель. Держись…

Однако он чувствовал, как рвется и рушится его здоровье. Самоощущение разлетелось на куски, и он ничего не мог с этим сделать. Он тянул из собственной души ядро здоровья, пил его силу, чуял, как она потекла в пальцы и далее, в разорванные хрящи гортани Ходунка. Но ядро стало рассасываться…

Его схватили и стали рвать чьи-то руки. Новое покушение. Дух сражался, стремясь бежать. Вокруг раздавались вопли, словно бы умирали тысячи душ. Руки отпускали его, потом хватали снова. Его тащили, и разум сдался перед дикой решимостью хватких, цепких пальцев.

Внезапный покой. Колотун обнаружил себя погруженным в тихий, вонючий пруд. И снова вокруг раздалось бормотание. Он огляделся.

Возьми у нас, бормотали заунывным хором тысячи голосов. Возьми нашу силу. Вернись к себе и используй данное тебе. Но спеши — проложенный нами путь стоит дорого — о, как дорого…

Колотун открылся вихрящейся вокруг силе. У него не оставалось выбора, он был беспомощен перед их просьбой. Его конечности, его тело, казалось, заново вылепляются из мокрой глины. Разорванная душа вселялась в собранные кости.

Он с трудом сел, повернулся, встал. Пошел. Под ногами был топкий, податливый грунт. Он не смотрел вниз, просто передвигал ноги. Вокруг оставался садок Денал, дикий и смертоносный, но он держался в стороне. Яд взывал, но был неспособен захватить его душу.

Колотун снова почувствовал пальцы, все еще сжатые на сломанном горле друга, но в уме он все еще шел. Шаг, еще шаг, неумолимое продвижение. Это странствие в мою плоть. Кто сделал это для меня? Почему?

Садок становился туманным. Он был почти дома. Колотун огляделся, увидев то, что и ожидал. Он шагал по ковру из трупов — его тропинке сквозь зараженный, ужасный садок. Цена — какая цена…

Веки открылись. Под пальцами синяк, но не более того. Он слепо мигнул, встретился со взором Ходунка.

Кажется, было две тропы. Одна для меня, одна для тебя, друг…

Баргаст слабо поднял правую руку. Колотун крепко сжал ее. — Ты вернулся, — прошептал целитель. — Акулозубый ублюдок.

— Кто? — прохрипел Баргаст. Вокруг глаз собрались морщинки. — Кто заплатил?

Колотун покачал головой. — Не знаю. Не я.

Взор Баргаста скользнул вниз, на израненные, кровоточащие руки целителя.

Колотун снова качнул головой. — Не я, Ходунок.

Паран замер, не решаясь подойти поближе. Все, что он мог увидеть — кучка солдат вокруг лежащего Ходунка и стоящего перед ним на коленях Колотуна. Простите меня боги, я приказал целителю убить себя. Если это истинное лицо власти, тогда это ухмылка черепа. Я не хочу. Довольно, Паран, ты не способен закалить себя для такой жизни, для таких решений. Кто ты, чтобы взвешивать чужие жизни? Определять ценность, мерить плоть фунтами? Нет, это кошмар. Я с этим покончу.

Он увидел подбегающего Мульчу. Лицо целителя было белым, глаза вытаращены. Он споткнулся.

Нет, не говори мне. Иди прочь. Черт тебя дери. — Доложите, Целитель.

— Всё… все нормально, капитан. Ходунок выкарабкался…

— А Колотун?

— Поверхностные раны — я с ними справлюсь. Он жив… не спрашивайте меня почему…

— Оставь меня, Мульча.

— Командир?

— Иди. К Колотуну. Убирайся с глаз моих.

Паран повернулся к солдату спиной. Услышал, как тот затопал прочь. Закрыл глаза, стал ожидать, что вернется агония в животе, снова поднимется, как огненный кулак. Но все было спокойно. Он вытер глаза, перевел дыхание. Никто не умер. Мы выбрались. Нам лучше, чем Хамбраллу Тавру. Ходунок выиграл поединок… а все иное к Худу!

В пятнадцати шагах Мульча и Лентяй сгорбились, созерцая напряженную спину капитана. Они смотрели, как он поправил пояс и меч, смотрели, как зашагал к шатру Тавра.

— Крутой ублюдок, — пробормотал целитель.

— Холоден, как зима Джагутов, — скривился Лентяй. — Колотун казался мертвецом.

— Некоторое время он им и был.

Двое помолчали. Потом Мульча сплюнул на сторону. — Капитан смог все удержать, — сказал он.

— Да, — ответил Лентяй, — такой может.

— Эй! — крикнул один из солдат. — Смотрите на тот гребень! Это не Деторан? А вон Штырь — они что-то несут!

— Может быть, Быстрого Бена, — сказал, выпрямляясь, Мульча. — Слишком долго играл с садком. Идиот.

— Маги, — фыркнул Лентяй. — Кому вообще эти ленивые негодяи нужны?

— Маги, гм? А как насчет целителей, капрал?

Длинное лицо капрала вытянулось еще больше, потому что отвисла челюсть. — Угм, целители хороши, Мульча. Чертовски хороши. Я имел в виду колдунов, кудесников и так…

— Замолчи, пока не сморозил настоящую глупость. Ну, мы все в сборе. Интересно, что с нами сделают Белолицые?

— Ходунок победил!

— И?

У капрала снова отвисла челюсть.

Кожаный шатер Хамбралла Тавра заполнял дым. Мощный вождь стоял в одиночестве, спиной к очагу. Свет очага облекал его фигуру. — Что ты можешь мне сказать? — зарычал он на Парана, когда за тем закрылся входной клапан.

— Ходунок выжил. Он заслужил лидерство.

— У него нет племени…

— У него есть племя, Вождь. Тридцать один Сжигатель мостов. Он показал тебе это, выбрав стиль поединка.

— Я знаю, что он показал…

— Но кто еще понял?

— Я понял, и только это важно.

Повисло молчание. Паран оглядывал скудное убранство шатра, ища ключи к натуре стоявшего перед ним воина. Пол покрыт шкурами бхедринов. В стороне лежат полдюжины копий, одно расщепленное. Главный предмет обстановки — деревянный сундук, вырезанный из единого ствола, но способный вместить три слоя лежащих людей. Крышка откинута, показывая массивный, сложный замок. Около сундука беспорядочная куча одеял — очевидно, на них вождь спит. В стенки шатра вделаны монеты, они тускло блестят со всех сторон; еще больше монет, нанизанных на нитки, черных от дыма, свисает с потолка.

— Ты потерял свою власть, капитан.

Паран моргнул, встретил взор вождя. — Это облегчение, — сказал он.

— Никогда не понимал твое нежелание власти, малазанин. То, чего ты боишься в себе, омрачит все суждения о действиях твоего преемника. Страх ослепляет тебя к собственной мудрости, и глупости тоже. Ходунок никогда не был командиром — я увидел это в его глазах, когда он впервые вышел из строя. Ты должен следить за ним. Ясным взором. — Вождь повернулся и подошел к сундуку. — У меня есть медовуха. Выпей со мной. — Боги, мой желудок… Спасибо, Вождь. — Хамбралл Тавр достал из сундука глиняный кувшин и две деревянные кружки. Откупорил кувшин, задумчиво понюхал, довольно кивнул и налил пойло. — Мы подождем завтра, — сказал он. — Тогда я обращусь к кланам. Ходунку будет позволено говорить, он завоевал право быть с вождями. Но я говорю тебе сейчас. Капитан, — Он передал кружку Парану. — Мы не пойдем на Капустан. Мы ничего не должны этому народу. Каждый год мы теряем в городе парней, привыкающих к их образу жизни. Их торговцы ходят к нам с безделушками, посулами и предложениями. Они раздели бы нас догола, если бы смогли.

Паран пригубил жгучий мед, почувствовал, как ожгло горло. — Капустан не главный твой враг, Вождь…

— Паннион Домин поведет против нас войну. Знаю. Они возьмут Капустан и таким образом разместят войско на наших границах. Потом выступят в поход.

— Если ты все понимаешь почему…

— Тридцать семь племен, капитан. — Хамбралл Тавр опустошил кружку, утер губы. — Из них только восемь вождей верны мне. Недостаточно. Мне нужны все. Скажи, ваш новый вождь… сможет ли они поколебать их умы речью?

Паран скривился. — Не знаю. Он редко произносит речи. Ведь до сих пор в этом нужды не было. Думаю, завтра узнаем.

— Твои Сжигатели все еще в опасности.

Капитан замер, изучая густой мед в кружке. — Почему? — спросил он спустя миг.

— Барахн, Гилк, Акрата — эти кланы настроены против вас. даже сейчас они распространяют сказки о вашем обмане. Твои целители — некроманты, они провели обряд воскрешения, чтобы вернуть Ходунка. Белолицые не любят малазан. Вы союзники Морантов. Вы завоевали север — как скоро ваш жадный взор упадет на нас? Вы равнинные медведи, вы затачиваете на нас свои когти, чтобы драться с южными тиграми. Охотник всегда угадает планы тигра, но не медведя.

— Значит. Наша судьба все еще на волоске, — отозвался Паран. — Ждем завтра, — ответил вождь.

Капитан осушил свою кружку и поставил на край сундука. В животе разгорался огонь. Под приторным медом, оглушившим язык, чувствовался привкус крови. — Я должен быть со своими солдатами, — сказал он.

— Подари им эту ночь, капитан.

Паран кивнул и вышел из шатра.

В десяти шагах его поджидали Хватка и Дымка. Капитан поморщился, видя, как ни спешат. — Думаю, еще хорошие новости, — буркнул он себе под нос.

— Капитан.

— Что такое, капрал?

Хватка моргнула. — Ну, это, мы все сделали. Похоже. Надо рапортовать…

— Где Дергунчик?

— Сэр, он нездоров.

— Съел чего-нибудь?

Дымка заухмылялась. — Это точно. Съел чего-нибудь.

— Капитан, — перебила ее, послав предостерегающий взгляд, Хватка. — Мы на время потеряли Быстрого Бена, потом нашли, но он не просыпается. Штырь думает, это что-то вроде шока. Его затянуло в садок Баргастов…

Паран вздрогнул: — Куда? Принесите его сюда. Дымка, позовите Колотуна и к нам, живо! Ну, Хватка? Что вы здесь стоите? Вперед.

— Слушаюсь, сэр.

Седьмой взвод расположился в лагере Сжигателей. Деторан и Еж распаковывали палатки под наблюдение мрачного, бледного, дрожащего Дергунчика. Штырь сидел рядом с потерявшим сознание Быстрым Беном, машинально перебирал складки своей власяницы и хмурился. Рядом стоял Закрут. Солдаты других взводов сидели группами, смотрели на вновь прибывших, но не подходили к ним.

Паран и Хватка подошли к магам. Капитан поглядел на другие взводы. — Что это с ними? — громко вопросил он.

Хватка буркнула: — Видите вспухшую рожу Ежа? Деторан не в настроении, сэр. Мы думаем, она втрескалась в бедного сапера.

— И показала свое расположение, отлупив его?

— Она грубиянка, сэр.

Капитан вздохнул, отвел Штыря в сторону. — Скажите мне, что случилось. Хватка говорит — садок Баргастов.

— Да, сэр. Я так догадываюсь. Мы пересекли курган…

— О, это было умно, — фыркнул Паран.

Маг склонил голову. — Да нет, этот был не первый, и все казались спящими. Но как ни крути, духи вырвались и схватили Бена, утащили его с глаз. Мы немного подождали. Тогда они вроде как выплюнули его обратно. Капитан, садки горчат. Сильно горчат. Быстрый говорил, это интрига Панниона, но не самого Панниона, а того что в нем таится. Говорил, все мы в беде.

Сзади послышались шаги. Паран оглянулся и увидел Колотуна и Хватку. За ними плелся Ходунок. Редкие и язвительные приветствия со стороны других взводов сменились презрительным шиканьем. Ходунок оскалил зубы и пошел в ту сторону. Кто-то метнулся прочь, словно кролик. Баргаст широко улыбнулся.

— Вернись, Ходунок, — приказал Паран. — Нам надо потолковать.

Высокий воин пожал плечами и снова пошел к командиру.

Колотун тяжело оперся на плечо Парана. — Простите капитан, — прохрипел он. — Мне нехорошо.

— Я не хочу просить вас снова использовать садок, Целитель, — сказал Паран. — Но нам нужно пробудить Быстрого Бена. Возражения?

Колотун покосился на мага. — Я не говорю, что ослаб, сэр; я только сказал, что мне плохо. Мне помогли исцелить Ходунка. Думаю, духи. Наверное, баргастские. Они снова собрали меня, непонятно как. Знает Худ, мне было нужно собраться воедино. Ох, это было словно получить чужие руки, чужие ноги… — Он протянул руку, положил на лоб Бена и вздохнул. — Он на пути назад. Его удерживают во сне защитные чары.

— Вы можете ускорить события?

— Конечно. — Целитель хлопнул Быстрого Бена ладонью по щеке.

Глаза мага открылись. — Ох. Колотун, ты ублюдок.

— Прекрати жалобы, Быстрый. С тобой хочет говорить капитан.

Черные глаза колдуна повернулись, отыскали Парана и нависшего над его плечом Ходунка. Быстрый Бен ухмыльнулся: — Вы мне задолжали.

— Не обращайте внимания, — сказал Колотун Парану. — Он всегда так говорит. Боги, что за эго. Будь здесь Вискиджек, он вдарил бы тебе по башке. И я бы его поддержал!

— Даже не думай. — Быстрый Бен медленно сел. — Какова ситуация здесь?

— Наши головы все еще на плахе, — понизил голос Паран. — У нас здесь мало друзей, а враги осмелели. Власть Тавра шатается, и он это знает. Смерть его любимого сына не отменить. Тем не менее вождь на нашей стороне. Более или менее. Он не даст и грош за Капустан, но он понимает угрозу Паннион Домина.

— Ему плевать на Капустан, так? — Быстрый Бен засмеялся. — Я могу изменить его привычки. Колотун, у тебя в теле появилась компания?

Целитель моргнул. — Что?

— Странно себя чувствуешь?

— Ну…

— Он такое говорил, — заметил Паран. — И что вы знаете об этом?

— Всего лишь всё. Капитан, надо идти к Хамбраллу Тавру. Втроем, нет, вчетвером — ты тоже, Ходунок. Худ, надо взять и Закрута — он знает больше, чем показывает. Пусть я не могу видеть ухмылку этого Моранта, но я знаю, что он ухмыляется. Штырь, твоя власяница воняет. Отойди, пока я в обморок не упал.

— Вот и благодарность за сохранение твоей шкуры, — проворчал, отходя, Штырь.

Паран приосанился, поглядел на шатер Тавра. — Отлично, пойдем снова.

Приближался закат. По долине простерлись тени. Баргасты с еще более необузданной силой возобновили дикие танцы и поединки. Хватка усмехнулась, сидя на груде доспехов в тридцати шагах от шатра Тавра. — Они все еще там, чертовы ублюдки. Бросили нас на безделье. Разве что смотреть, как дикари уродуют друг дружку. Не думаю, что все кончено, а, Дымка?

Черноглазая женщина нахмурилась: — Поискать Дергунчика?

— К чему трудиться? Чтобы выслушать его нытье? Наш сержант потащил в кусты баргастскую девицу. Через минуту — другую выйдет, довольный…

— А девица на шаг позади…

— Со смущенным видом…

— Отчего же?

— Она только глаза закрыла, а он уже ушел.

Они противно похихикали. Хватка снова нахмурилась. — Завтра мы можем стать трупами, не важно, что там рассказывает Тавру Быстрый Бен. Так и капитан думает, вот и оставил нас повеселиться напоследок…

— И рассвет придет под капюшоном…

— Точно.

— Ходунок сделал то, что должен был, — заметила Дымка. — Все так и должно было быть.

— Ну, я была бы довольна, если бы выбрали Деторан. Тогда никакой рукопашной не случилось бы. Она бы сразу уделала того цыпленка. Как я слыхала, наш Баргаст просто стоял и позволял хорьку подскакивать все ближе. Деторан подошла бы сама и легким толчком вышибла мозги…