Стеклянный Джек Робертс Адам
– Мёртвый Лерон на полу не вызывает у вас никаких чувств, – сказал Яго. – И с чего бы? Вы же его не знали. Он для вас лишь атом в квазигазообразном скоплении, как бы вы выразились, триллионов человеческих существ. А что касается Дианы, то ей как раз таки сложно посмотреть на ситуацию с вашей точки зрения. То есть увидеть в этих триллионах ресурс, а не скопление людей.
– Ты доставил послание, – сказала Ева. – Теперь будь любезен уйти и дать мне возможность заняться работой.
Яго неуклюже поднялся, его колени хрустнули.
– Диана, вероятно, захочет объяснить вам решение загадки, когда проснётся. Она гордится тем, что смогла во всём разобраться.
– Да, да, – сказала Ева. – Мы соберёмся в библиотеке и узнаем, как именно дворецкий совершил то, что совершил. Или доктор? Всему причиной доктор? Кажется, я что-то такое припоминаю – в подобных историях убийца всегда доктор.
Он уже дошел до двери, когда она снова к нему обратилась.
– Испытание я провалила, – сказала она, – так объясни мне хоть одну вещь. БСС – это ведь был ложный след?
– Нет, – сказал Яго. – Как ни жаль.
Ева пренебрежительно фыркнула.
– БСС-преступления! – провозгласила она. – И преступник. Это ведь кто-то из слуг, как я и говорила? Или сам Стеклянный Джек, как настаивала мисс Джоуд? Не сомневаюсь, что моя маленькая МОГсестричка выбрала правильный ответ. Но я не могу избавиться от мысли, что любой мой выбор был бы неверным.
Яго кивнул.
– Я знала! – воскликнула Ева. – Оба варианта неверны!
– Или верны, – сказал Яго. – Всего хорошего, мисс.
Ева удалилась в ИД. Довольно притворяться – она была разочарована. Всегда горько провалить испытание, и еще горше – с опозданием понять, что испытание как таковое произошло. Конечно, её не изгонят из святая святых Клана. Мудрый внутренний голос советовал отнестись к случившемуся как к благословению – ведь теперь у неё будет больше времени для полноценных астронаучных исследований. И она не испытывала зависти к триумфу МОГсестры (Диа хоть понимала, что одержала победу?). Охватившая её неудовлетворённость была связана с чем-то другим.
Она попыталась заняться своим трудом о шампанской сверхновой, но дурацкое слово «политика» все зудело и зудело в ее мозгу. «Политика!» Во Вселенной с ее расстояниями и абсолютным холодом политика ничего не значила. Предмет её исследований был удалён от политики больше, чем что бы то ни было.
Она вернулась в свой ИД и, собрав все силы, открыла (воображаемую) дверь. Это была не обычная виртуальная дверь, напротив – тщательно спрятанный портал в дальней части ИДа. Нельзя всё время ждать. Иногда надо действовать.
Ева так и поступила.
Человек, что бежал сквозь оливковую рощу совсем недавно, в самую жаркую и изматывающую пору дня. Куда он так торопился?
Диана была в своей комнате. Она сделала в стене временное окошко, иллюминатор, сквозь который можно было смотреть на пластиковую безграничность голубого неба (голубой!.. До чего же странный цвет для неба, если подумать, – это надо же было так причудливо разбавить натуральный чёрный). Потом расширила иллюминатор, превратив его в широкое венецианское окно, и включила звук. Было уже далеко за полдень. Всё вокруг тонуло в знойном мареве и покое, типичных для Коркуры. Единственными звуками были вздохи далёкого прибоя на невидимом берегу и вялое шипение цикад, укрывшихся в траве. Всё застыло без движения. Небо казалось экраном. На нём нарисовались две белые палочки, сходившиеся к одной вершине – два быстролёта подлетели к одной и той же точке, или так, по крайней мере, это выглядело с позиции Диа. Даже в комнате с искусственным климатом она каким-то образом чувствовала жару.
Она удалила окно и устроилась поудобнее в гелевой постели.
Сон пришел без промедления.
Ей приснился Яго. Это было странно: слуги ей, как правило, не снились. Она стояла на невысоком зеленом холме; судя по тяготению, Земля, но на более холодной и дождливой широте, чем Коркура. Трава была аккуратно подстрижена, хотя укороченные стебли всё-таки гнулись под давлением невидимого ветра. Вокруг простирались зелёные поля, а слева виднелись обширные сине-зелёные древесные заросли, словно распластанное на земле облако. Стоял холод. Небо было белым и серым, и её ноздри щекотал запах дождя. Она откуда-то знала, что некогда на этом холме красовалась высокая башня, от которой ныне остались лишь руины. Взглянув вниз, Диа увидела осколки гранитных плит, частично погребённые под дёрном, – останки некогда величественного сооружения.
Яго стоял в нескольких метрах от неё.
– Где я? – спросила она у него, а потом, не дожидаясь ответа, прибавила: – Что ты здесь делаешь? Я тебя ни разу не сновидела.
– Если попросить сновидение, чтобы оно истолковало сон, можно вызвать короткое замыкание, – хриплым стариковским голосом ответил он.
Позади него виднелся ЗИЗдроид, чьё металлическое тело тускло поблескивало на зимнем свету.
– Зачем ты притащил ЗИЗдроида? Мы тут собираемся засвидетельствовать договор, что ли?
– Ты выдержала испытание. Твоя сестра – нет. Тебя приведут к присяге как официальную наследницу клана Аржан.
– Ты же ещё не слышал моё решение! – сказала она. Потом прибавила: – Какое безобразие. Жаль сестру.
– Будем надеяться, она переживет это безобразие, – загадочно заметил Яго.
– Я не в том смысле! – Потом: – Руины. Здесь… и ты. Почем я сновижу руины?
– Всё дело в постановке вопроса, не находите?
Она сделала еще одну попытку:
– Ну ладно. Что же такое тут разрушилось, и почему оно мне снится?
– Уже лучше! – снисходительно отозвался слуга, и Диана ощутила лёгкое раздражение.
Она подняла взгляд. Небо затягивали штормовые тучи: императорский багрянец, темнейший синий и чёрный. Огромные скопления облаков походили на твёрдые объекты, на части фигурной каменной кладки. Они двигались неестественно быстро.
Потом Яго опять сказал то, чего она не ожидала услышать:
– Звёзды – вот что разрушается. Они внезапно разлетаются на части, и то, что от них осталось, несется во все стороны быстрее скорости света, который они излучали.
Что за странные слова! Грозовые тучи теперь заполняли небо от края и до края. Свет переменился.
– Их собственный свет, – сказала она.
Хлынул дождь, и каждая дождевая капля была увесистой, словно металлической. Земля начала гудеть, точно огромный барабан. На Диану снизошло озарение: каждая, каждая дождинка была головкой маленького молота, а каждая травинка – человеком; и – вспышка! – что это было? Молния! Вот снова – вспышка! – и Диана взглянула на Яго. Лицо у неё было мокрое, она дрожала от холода. Промокла до нитки! Она едва различала его сквозь полупрозрачную завесу проливного дождя. Молния, похожая на сверкающий рыбий скелет, вспыхнула всего лишь на микросекунду, но её призрачный образ отпечатался на сетчатке. Каждая вспышка знаменовала необъяснимую смерть звезды.
– Что разрушено, что погибло? – говорил тем временем Яго, качая головой. Дождевые капли отскакивали от его макушки, и казалось, что над ним клубится туман. – Мы.
Вы должны понять: Диа не привыкла к подобным сновидениям. Честно говоря, она растерялась. Что ещё хуже, её насильно вырвали из сна, и подобное вторжение в личное пространство было беспрецедентным. Она проснулась, ворча и размахивая руками, чтобы отбиться от монстра, посмевшего нарушить её сон. Но сила тяжести слишком ослабила её, и кулаки бессильно отскакивали от груди того, кто её будил.
– Мисс! Мисс Диана!
– Как ты смеешь… – выдохнула она; во рту пересохло, – прерывать моё сновидение! Сны нужны мне, чтобы обрабатывать информацию…
– Мисс, нам надо уходить.
Это был Чен Ир. Даже сквозь бушующую в голове ярость она поняла – случилось что-то очень плохое.
– Чен Ир, – прохрипела она. – Что происходит?
– Вам опасно здесь оставаться, мисс, – сказал телохранитель, помогая ей выбраться из гелевой постели. – Нам надо уходить сейчас же.
Её ярость иссякла.
– Я могу принять душ? – резко спросила она. – Или так и побегу, вся в геле?
– Прошу вас, мисс, побыстрее, – взмолился Чен Ир.
Она так и сделала – привела себя в порядок за пару минут и ещё столько же потратила на то, чтобы надеть гравишлёпы.
– Так на нас действительно напали? – спросила она, устремляясь вслед за Чен Иром прочь из спальни.
Яго был в холле и выглядел (несмотря на отсутствие дождя) до странности похожим на собственного двойника из её сновидения.
– Боюсь, что да, мисс Диана, – сказал он. – Прошу прощения за то, что пришлось вас разбудить, но обстоятельства требуют, чтобы мы немедленно покинули Коркуру.
– Кто?
– Пока что не совсем понятно: либо клан Апарасейдо, либо клан Ю с огневой поддержкой клана Апарасейдо.
– Так это война?
Яго покачал головой:
– Сомневаюсь. Не исключено, разумеется, однако больше похоже на отчаянный удар вслепую. Они наткнулись на информацию, указывающую на то, что вы с вашей сестрой находитесь здесь, на острове. И надеются таким образом избавиться от вас обеих. Это доставило бы вашим родителям серьёзные неудобства.
– Мне бы это доставило ещё более серьёзные неудобства, – парировала Диана. – Это точно? Всё уже началось?
– Ещё нет. Но разведка говорит, что начнётся на протяжении следующих двенадцати часов.
– Какова вероятность?
– Согласно наиболее достоверным данным, семьдесят пять процентов.
Она кивнула. Это был достаточно весомый повод эвакуировать население острова.
– Где Ева?
– Вы с ней вылетаете по отдельности, – сказал Яго. – Ваши родители твердо настояли на этом. Они не могут рисковать, помещая вас обеих на борт одного и того же летательного аппарата.
Разумно.
– Тогда позволь нам попрощаться – и в путь, – сказала она.
Они втроём направились в комнату Евы, где сёстры обнялись. У обеих на лицах были одинаковые выражения мрачной сосредоточенности.
– Прости, что я не стала Гастингсом для Холмса, – сказала Ева. – Это была наглость с моей стороны.
– Какая теперь разница, – отозвалась Диана. – Только ты имела в виду Майкрофта. Гастингс[35] – он с Пуаро.
– Так ты поняла, кто на самом деле убил лакея?
– Ты была права. Это был другой слуга. Кто же ещё?
– Ха! – Ева рассмеялась. – Так я всё-таки прошла проверку? С учётом обстоятельств, это слегка нелепо.
– Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь, – сказала Диана. И потом: – О чём это ты?
– Ни о чём. Впрочем, может, мне тоже стоит заняться этими твоими детективными квестами? Я могла бы побороться с тобой за корону. С тобой и с той девочкой, что в них играет, – той, которой ты увлечена, хоть и всячески это скрываешь. Как её зовут?
Диана вздрогнула, отвернулась, и Ева внезапно всё поняла.
– Забудь, – сказала она, искренне желая утешить свою МОГсестру, – Опасность – это хорошо для нас. Она как сила тяжести – если слишком долго живешь без неё, слабеешь. Всё будет в порядке.
Диана покраснела:
– Можно мне попросить у тебя прощения?
Ева с серьёзным видом поразмыслила над этим:
– Я тебя прощаю.
Они снова обнялись.
– Любовь делает нас безрассудными, – сказала Диа.
– Знаю, – произнесла Ева.
– Нам пора, мисс, – сказал Чен Ир, придвигаясь ближе. – Мне крайне жаль, но мы не можем больше ждать.
– На острове, естественно, есть баллистический корабль, – прошептал Яго. – Но прямой старт отсюда – учитывая ту вероятность, что враг знает, где мы, – был бы слишком опасным. На Средиземноморском побережье у нас полдюжины плазмазеров, и лучше будет отправиться наверх в одной из их кабин. Мисс Ева и Чен Ир полетят в Тобрук и поднимутся оттуда. Мисс Диана, Деньо и я – мы поедем на итальянском плазмазере, чуть позже.
– Сдаётся мне, кабину плазмазера так же просто сбить, как и баллистический корабль, – заметила Ева.
– Так и есть, – Яго кивнул, признавая справедливость ее слов. – В самом деле, – продолжил он, – кабина больше и движется медленнее, из-за чего, вообще-то, попасть в неё значительно проще. Но в кабине будет ценный груз, а также другие люди, так что выстрел по ней окажется безоговорочным объявлением войны. А сбитый частный баллистический транспорт – совсем другое дело. Случившееся с ним можно отрицать или как-то обосновать, если понадобится. Мы считаем, что агрессор – о каком бы клане ни шла речь – на самом деле не хочет развязывать войну.
У Евы больше не было вопросов. Они с Чен Иром тотчас же ушли.
10. Гравитация или вина?
Диана сгорала от желания отправиться в путь, но смирилась с тем, что придется подождать, пока сестра не окажется достаточно далеко. Поэтому она устроилась в глубоком кресле на главной лужайке, а Берфезен с пистолетом наготове спрятался поодаль, метрах в двадцати. Она чувствовала нетерпение, но не страх. Неужели постоянная охрана притупила её способность бояться? Будущее виделось ей в достаточно весёлых красках.
Флаер Евы улетел, с глухим свистом пронёсся над вершинами оливковых деревьев, и ещё некоторое время после его отлёта заросли продолжали колыхаться.
Всё.
Было уже далеко за полдень. Яго принёс Диане стакан воды со льдом и фруктовое ассорти.
– Я видела, как Ева улетала.
– Ваши родители не хотели, чтобы вы обе одновременно находились в воздухе. Это просто мера предосторожности. Когда мисс Ева приземлится в Тобруке, и мы получим подтверждение того, что кабина плазмазера готова, наступит наш черёд.
– Ещё долго? – спросила она.
– Не очень, – ответил Яго. – Двадцать минут.
– Мы можем с уверенностью сказать, кто нас предал?
– С уверенностью – не можем.
Диана глотнула воды и съела кусочек яблока. Оно было твёрдым, пористым, сочным и ароматным. Она взяла ещё кусочек.
– Знаю, ты считаешь, причина во мне, – сказала она чуть позже, не глядя Яго в глаза. – В смысле в моих контактах с Анной. Я знаю, ты думаешь, что из-за этого… всё и произошло. Но ты хотя бы ненадолго допусти, что ответственность несёт кто-то другой. Помимо слуг, которых мы сюда привезли, ещё по меньшей мере тридцать человек на острове знают, что мы здесь. Любой из них мог оказаться предателем.
– Они все накачаны КРФ. Он делает их вялыми, лишает инициативности, из-за него они чересчур эмоциональны и поэтому далеки от идеала – ну вы понимаете. Но это также означает, что никто из них не способен на сознательное предательство.
– Как насчёт бессознательного? Случайного?
– В смысле связи с окружающим миром это закрытый объект. Никто не мог случайно выдать его местонахождение. Такое можно было сделать только умышленно.
Она размышляла над этим, поедая весьма вкусный ломтик груши. До чего прекрасный вкус! Кусочек фрукта был того же цвета, формы и, как ей казалось, вкуса, что и луна. Она устремила взгляд на запад, в сторону моря. Над горизонтом собирались тучи, и усиленно краснеющее солнце тонуло в небе, будто в трясине.
– А как насчёт тех двоих полицейских? Тех, что пришли сюда после того, как обнаружилось тело Лерона? Конечно, нам пришлось следовать букве улановского закона, и мы не могли отказать в доступе полицейским с надлежащими полномочиями. Но они же не были лакеями, так? И легко могли потом передать кому-нибудь сообщение.
Яго покачал головой:
– Оба получили по дозе КРФ, и в их верности Клану нет никаких сомнений.
– Правда? – Она вспомнила, что оба и впрямь казались медлительными, безынициативными людьми. Применение КРФ всё объясняло. – Но ведь нужно около недели, чтобы он подействовал на мозг, разве нет? – спросила она. – Даже если доза большая?
– Да. Но этих индивидов обработали заранее.
– Во имя богини! Серьёзно? Лучше перебдеть, чем недобдеть, – так это называется, да?
Он изучающе на неё посмотрел, а потом сказал:
– Теперь это уже не имеет никакого значения, мисс.
Она знала, что он намекает на незаконно переданное послание. И снова покраснела, но потом попыталась взять себя в руки.
– Я дура, – сказала она, чувствуя боль от собственных слов, хоть они и были правдивыми. – Мне ещё не исполнилось шестнадцати, но это слабое оправдание. Если я ошиблась в Анне… ну что ж… – Она замолчала.
– Вы были влюблены, – просто сказал Яго.
Диана поджала губы, стиснула кулаки и уставилась на него. Но такова была правда. Идиотская, унизительная правда. Восхитительная, прекрасная правда. Она разжала руки и положила их на стол. Открыла рот и сделала глубокий вдох.
– Ловко ты применил прошедшее время, Йа-го-го.
– Любовь такое… осложняющее чувство.
– В смысле сложное? Верно подмечено.
– Усложняющее, – поправился Яго.
– У нас ещё осталось немного времени, – сказала Диана. – Приведи мне ту служанку, Сафо.
Яго бросил на неё быстрый взгляд:
– Зачем?
– Хочу задать ей несколько вопросов.
– Я думал, вы сказали, что загадка убитого лакея разгадана?
– Так и было. Но есть парочка мелких деталей, которые не укладываются в картину. Ты же знаешь меня, Йа-гО. Я предпочитаю подбирать все хвосты. Ставить чёрточки над «т» и точечки над «ё».
Яго неуклюже поклонился:
– Я прикажу, чтобы её привезли сюда, мисс. Только…
– Только?
– Только мы не сможем взять её с собой, вы же понимаете.
– Я и не собиралась брать её с собой! – воскликнула Диана, искренне удивлённая его предположением.
Яго снова поклонился и ушел. Диана глубже погрузилась в гелевое кресло и направила взгляд на западную часть неба, становившуюся всё прекраснее. Закат распахнул двери в пекло. Лавовый красный и полыхающий апельсиновый, плавясь, перетекали друг в друга. Облака подобострастно скорчились у горизонта. Она съела ещё кусочек фрукта.
Через четыре минуты появилась машина, прожужжав вдоль берега, словно тёмная комета с хвостом из пыли. Рубиновый закат отражался в её ветровом стекле. Она подъехала к главному зданию, остановилась в паре сотен метров и высадила двух людей: полицейского – зум бИта подсказал Диане, что это офицер Авраам Кава, – и служанку Сафо. Блюститель удерживал её на ногах, пристроив собственное плечо ей под мышку, словно они были частями одной головоломки. Вдвоём они медленно двинулись через лужайку.
Рядом снова возник Яго: безмолвно соткался из пустоты, словно тот парень из смешных историй, дворецкий по имени Дживс.
– Не забывайте, мисс, – сказал он, – у нас не больше четверти часа.
– Это не займёт много времени, Яго, – ответила она.
Запыхавшуюся Сафо усадили в кресло напротив Дианы. Офицер Кава встал рядом с ней, как будто стоять в условиях земной силы тяжести было самым простым делом в мире, – впрочем, для него так дело и обстояло. Поэтому Диана отослала его обратно в машину и велела уехать – «мы пошлём за вами, когда будем готовы». Он посмотрел на Яго и ушел.
Жужжание исчезающей машины растаяло в шелесте прибоя.
– Итак, Сафо, – сказала Диана. – Хочешь фруктов?
Служанка уставилась на неё безжизненными глазами:
– Мисс?
– Попробуй грушу. Это настоящая груша, она выросла здесь, на Земле. Держу пари, в трущобном пузыре подобной еды не найдёшь.
Сафо осторожно протянула дрожащую руку (была ли эта дрожь вызвана гравитацией? или чувством вины?), взяла кусочек груши и не без усилий отправила в рот.
– Нравится?
– Да, мисс, – сказала служанка. Потом, невесело взглянув на Яго и снова на свою хозяйку, прибавила: – У нас есть кошки.
– Кошки?
– В Смирре – моей родной сфере, мисс. У нас много мышей, целые тучи. Поэтому пришлось завести кошек.
Диана кивнула.
– Думаешь, этим я сейчас и занимаюсь? Играю с тобой, как кошка с мышкой? Ошибаешься. У меня на такое как минимум времени не хватит. Всего-то пятнадцать минут…
– Двенадцать минут, – заметил Яго.
– Двенадцать минут. Я просто хотела поболтать, только и всего.
Слева от неё Берфезен покинул свой пост. Диана с ленивым интересом посмотрела в его сторону – чего это он встревожился? Проследив за направлением его взгляда, она увидела Деньо, который стоял на прибрежной дороге, лицом к морю. Видимо, они готовились увезти её прочь. Но ещё оставалось немного времени.
– Я кое-что раскопала, изучая твое досье, – сказала она. – Ты поклоняешься Ра’Аллаху.
– Да, мисс, – подтвердила Сафо.
– Объясни мне, что это значит.
Служанка ответила:
– Это не секретный культ, мисс. Он не под запретом. Информация о нашей вере общедоступна.
– Скажи мне собственными словами.
Сафо посмотрела на заходящее солнце – Ра – это Солнце, мисс, – сказала она. – Аллах – Бог всей Вселенной, первоначало закона и сострадания, милосердия и мощи. Мухаммед был его пророком на Земле, но мы уже здесь не живём. Для нас Ра – больше чем пророк, больше чем ангел. Ра – свет Аллаха, изливающийся в космос.
– Вы солнцепоклонники?
– Мы поклоняемся Ра’Аллаху. Мы чтим Господа, единственного Бога, и признаём, что Солнце – Новая Мекка, новый метатрон[36].
– А как же Улановы?
Сафо бросила на неё быстрый взгляд:
– А что с ними, мисс? Они лишь люди, как вы и я, мисс. Мы им не поклоняемся.
– Разве ты не говорила, – сказала Диана, посмотрев на бесстрастного Яго, стоявшего рядом, – что считаешь Улановых святыми и благословенными? Что Lex Ulanova превыше всего и так далее?
– Улановы, – медленно проговорила Сафо, – запретили приближаться к священному лику Солнца.
– Они запретили полёты за пределами орбиты Венеры, верно, – но лишь потому, что хотят придержать Меркурий для себя. Ради промышленного освоения, сама понимаешь. Планета почти целиком состоит из железа. Фантастически ценный ресурс.
– Такие вещи нас не интересуют, – сказала Сафо.
– Ты знаешь, что корабли Улановых занимаются разработкой Меркурия прямо сейчас, пока мы разговариваем? Не говоря уже о полицейских катерах и беспилотниках, необходимых для поддержания блокады. Они летают за орбитой Венеры. Это тебя не беспокоит?
– Если бы какая-то иная сила захватила власть в Солнечной системе, – сказала Сафо, – и сбросила Улановых – думаете, эти люди сохранили бы пространство вокруг священного лика Солнца в чистоте, не допустили бы туда заразы? В относительной чистоте, я хотела сказать, потому что вы правы, мисс, – там нет совершенной пустоты. Разве что, по-моему, дела обстоят лучше, чем могли бы.
Диа медленно кивнула.
– Понимаю, – сказала она. – Но вот какое дело: Лерон ведь не был приверженцем Ра’Аллаха, верно?
Сафо тотчас же опустила глаза:
– Нет, мисс.
– А какой веры он придерживался?
– Он поклонялся Богравитации. Это ужасная вера, вера бандитов и язычников.
бИт сообщил Диане подробности.
– Ужасная, потому что отрицает твоего Бога?
– Они отрицают единство Бога. Они считают, что гравитация – божественный принцип Вселенной, что лишь гравитация придаёт космосу форму и упорядоченность. Они думают, у каждой частицы материи есть божественный потенциал и, когда он превосходит определённую величину, она становится богом. Они поклоняются чёрным дырам, пожирателям, как истинным богам, а это значит, что богов у них десять миллионов. Они верят, что в конце времён все эти дьявольские сущности сольются в одного гигантского бога, и звать его будут Фенрир, и он поглотит нас всех. Это религия дикарей, мисс. Лерон верил, что только сила придаёт форму, упорядоченность и смысл всему. Он верил, что сила – это красиво.
Выпалив этот длинный монолог на одном дыхании, она залилась краской. Вид у неё сделался несчастный.
– К тебе он тоже применял силу, Сафо?
– Мисс, – сказала она вместо «да», потом закрыла глаза и открыла рот. Её нижняя губа дрожала от горя или, может быть, от неумолимого давления силы тяжести.
– Несколько странно, – задумчиво проговорила Диана, – что две столь непохожие друг на друга религии существуют в пределах одного и того же трущобного пузыря. Обычно – как мне представляется – на один пузырь приходится одно сообщество и одна вера. Для чего-то ещё там ведь и места не хватает.
– Лерон и его семья из другого пузыря, мисс, – сказала Сафо и с усилием выпрямила спину. – Его уничтожил полицейский крейсер, и мы дали им приют.
– Очень мило с вашей стороны.
– Ра’Аллах вознаграждает за милосердие, – сказала Сафо. – И вообще-то они заплатили.
– Почему полицейский крейсер взорвал их обиталище?
– Потому, – сказала Сафо, бросив взгляд на Яго, – что все они бунтовщики и порочные люди. Они не чтят власть Улановых, как мы. Они замышляют революцию. Они дружат со Стеклянным Джеком и в политике держатся принципа force majeure[37].
– До чего же любопытно! – сказала Диана, также посмотрев на стоявшего рядом Яго. – Человек, который лично отобрал двадцать лакеев, пропустил индивида с такими криминальными задатками и опасными политическими взглядами?
– Две минуты, мисс, – бесстрастно проговорил Яго.
– Ты знал, Яго, что покойный Лерон поклонялся Богравитации?
– Разумеется, знал, мисс Диана, – сказал Яго. – Наша Сафо преувеличивает революционные задатки этой конкретной секты. Вынужден признать, что некоторые последователи Богравитации действительно вынашивают террористические замыслы. Но у большинства совсем другие интересы.
– И всё-таки – нанимать слуг из трущобного пузыря, приютившего две несовместимые друг с другом религии… – проговорила Диана, многозначительно глядя на него. – Это странно, разве нет?
Яго обратил взгляд в сторону моря, где всё ещё виднелась фигура Деньо.
– Меньше двух минут, мисс, – произнес он.