На полпути к себе Иванова Вероника

— Вам будет куда интереснее узнать всё самому. — Теперь он улыбается. Можно подумать, отгадывание загадок — моё наилюбимейшее занятие!

— Вы хотите бросить меня в омут боя, не объяснив, кто — враг, а кто — друг?

Старик укоризненно покачал головой:

— Со временем вы поймёте, кто есть кто.

— Со временем… Чем больше у меня времени, тем больше ошибок я ухитряюсь совершить!

— И тем больше ошибок вы успеваете исправить.

— Хотелось бы в это верить… — Я вздохнул и тут же ругнулся, подхватывая шнурок, который всё же улучил момент, чтобы соскользнуть вниз.

— Вы позволите? — Шадд’а-раф протянул руку.

Я вложил незадачливые «путы» в подставленную ладонь.

— Что вы намереваетесь сделать?

— Терпение, ma’daeni, терпение… — Старик ловко сложил плетёную полосу пополам, ещё раз и ещё, протянул петли друг в друга, что-то подцепил, что-то завязал. Спустя несколько мгновений странный, но красивый браслет плотно обхватил моё правое запястье. Я повертел рукой, но так и не смог понять, в каком месте узел и как его развязать.

— Что сие означает?

— О, сущую малость… — В золотистых глазах прыгают ехидные искорки.

— Не темните! — Я чувствую подвох и горю желанием выяснить, в чём он состоит.

— Ношение этого браслета означает, что вы приняли на себя исполнение Долга.

— Какого ещё Долга?! — Ах ты, старый мерзавец!

— Любого. По моему выбору.

— Я на это не соглашался!

— Помните, вы сказали, что согласны принять любое наказание?

— Я сказал, что вы можете «назначить» любое наказание, но не утверждал, что приму его! — В принципе, я был совершенно прав, но упустил момент: конечно, можно взять нож поострее и порезать шнурок на мелкие кусочки… Правда, это будет бесчестным поступком. Не сказать, что не могу себе позволить нарушить кое-какие традиции, особенно при столь смягчающих обстоятельствах! — но, пожалуй, не буду ничего менять.

— Как бы то ни было, я вынес решение, ma’daeni.

— Дурацкое решение! Что я могу сделать, чтобы оплатить Долг? Вы же прекрасно знаете, что от меня пользы меньше, чем от козла — молока!

— Иногда и совершенно бесполезный предмет оказывается жизненно необходимым.

— Вы сравниваете меня с предметом?

— «Козёл» вам нравится больше?

Я задохнулся от негодования. Ещё и издевается! Мало того что вынудил согласиться на невыполнимое обещание, так теперь… И пусть кто-нибудь докажет мне, что мои желания имеют хоть какой-то вес в подлунном мире!

— Ну, хорошо же… — процедил я сквозь зубы. — Ждите, когда я смогу быть вам полезным. Я события ускорять не собираюсь!

— Как вам будет угодно, ma’daeni. — Старик склонил голову. Вот так всегда: сначала тебя оскорбят и унизят, а потом делают вид, что испытывают глубокое почтение…

— Один вопрос. — Пора уходить, но неудовлетворённое любопытство держит лучше любой привязи.

— К вашим услугам, ma’daeni.

— Эта женщина, которую… я убил. Что она делала в Западном Шеме? Кто заставил её нацепить накры? Зачем она напала на юного принца?

— Это не один вопрос, ma’daeni, — поправил меня шадд’а-раф.

— Не важно! Вы можете ответить?

— Не на все…

— Ну, хоть на что-то?

— Она потеряла своего единственного племянника.

— Потеряла? И от чего он умер?

— Он не умер. Он потерялся. И тётушка пыталась его найти.

Глупость какая! Как может потеряться оборотень, если он жив? Его След всегда можно нащупать во втором Пласте...

— Это невозможно!

— К сожалению, возможно, ma’daeni.

— И каким же образом?

— Если некоторое, достаточно продолжительное время оборотень находится в хорошо закрытом Пространстве, не имея возможности «обернуться», Связь ослабевает. Почти прерывается. Я могу сказать только, что он всё ещё жив. Но отыскать его своими силами — не могу.

— Сожалею… А вы не пробовали искать обычными способами?

— Это очень трудно, ma’daeni. В здешних краях к нам относятся настороженно, почти враждебно. А пользоваться услугами человеческих ищеек… Я не имею такой возможности.

— Почему же?

— Позвольте не отвечать, ma’daeni. Это зависит не от меня.

— Ладно, допустим… — Меня осенило. Как всё просто! — И вы, услышав от Лэни, где меня искать, явились сюда, чтобы навязать мне именно этот Долг? Я прав?

Старик не ответил, но смежил веки, признавая поражение.

— Вы понимаете, что поступили, в сущности, бесчестно?

— У меня не было выбора, ma’daeni…

— Выбор есть всегда! — Я с силой стукнул по перилам моста. — И вы — вы же мне внушали это с самого детства!

— Перед ТАКИМ выбором я сам оказался только теперь… Мне очень жаль, что я принудил вас…

— Ай, бросьте! Меня невозможно принудить, и вы это очень хорошо знаете. Либо я соглашаюсь, либо — нет. И в данном случае… — Я помедлил, наслаждаясь производимым эффектом. Шадд’а-раф замер, словно в ожидании приговора. Даже шадд’ар затаил дыхание — а уж его-то каким боком касается вся эта ерунда? А, потом узнаю! Сейчас есть более серьёзные дела…

— Я оставлю всё, как есть.

— Вы… — Старик не мог поверить своему счастью.

— Я исполню этот Долг. Если мне представится такая возможность, конечно. Сами посудите: шнырять по всему Западному Шему в поисках парня, которого я и в глаза не видел, — не самая простая задача!

— Возможно, вам не придётся «шнырять», — осторожно заметил шадд’а-раф.

— На что это вы намекаете? — Нехорошее предчувствие засвербило в носу.

— Я… Впрочем, это же всем известно…

— Что «всем известно»?

— Вы умеете притягивать… — Он слегка замялся, но я уже понял, что имеется в виду.

— Неприятности на свою… голову? Это вы хотите сказать? И как сия способность поможет мне найти «потерянного племянника»?

— Я не могу утверждать…

— Не утруждайтесь, всё ясно. Вы считаете, что раз уж мне не по душе перспектива оплачивать Долг, то ситуация может считаться «неприятной», и не пройдёт и пары дней, как я нападу на след пропажи… Так?

— Приблизительно.

— Вы ошибаетесь: я ХОЧУ найти этого несчастного потеряшку. Я ДОЛЖЕН. Если я виновен в гибели его родственницы (а она наверняка заключила Договор с кем-то, кто обещал помочь в её поисках), я в долгу прежде всего перед его Семьёй. Так что, «приятность» это или «не-приятность», не мне судить. Молитесь, чтобы вы оказались правы… А сейчас прошу простить, но вынужден откланяться: у меня, знаете ли, есть и другие Долги…

— Не смею задерживать вас, ma’daeni. — Старик поклонился. Гораздо ниже, чем я мог бы ожидать.

Более всего мне хотелось сигануть с моста в реку, но в таких расстроенных чувствах ваш покорный слуга не способен себя контролировать, а поскольку обещание не причинять вреда речным обитателям оставалось в силе, я только сплюнул на бревенчатый настил и быстрым шагом направился к дому лекаря. Надо же в конце концов успокоить тамошних олухов, а то ещё подумают, что я сложил свою голову в неравном поединке…

Почему я всегда попадаюсь на одну и ту же уловку? Почему всем всегда удаётся сделать так, чтобы я чувствовал себя виноватым? Может быть, я что-то не то говорю или что-то не то делаю? Наивность или тупость — какое из этих качеств во мне преобладает?

Не то чтобы я был сильно удручён происшедшим, но, как и десятки раз до того (и как сотни раз — в предполагаемом будущем), где-то в груди по Лужице Пустоты пробежала Рябь Осознания. Ты рано радовался: всё осталось по-прежнему и даже стало ещё хуже. Если ты кому-то нужен, то только в корыстных целях, мой милый! А что, если всё так и должно быть? Если я и вправду?.. Нет… Это слишком жестоко… Хотя многое, напротив, стало бы понятным…

Мэтт догнал меня уже у ворот усадьбы и дёрнул за плечо, заставляя остановиться. Я повернулся к нему и бросил, может быть, чересчур зло:

— Не трогай меня!

— Что там произошло?

— Где «там»?

— На мосту.

— Разве там что-то произошло? Не заметил.

— Ты… Что ты сделал с оборотнем?

— Сделал? Да я до него и пальцем не дотронулся! — Не хватало мне ещё одного допроса с пристрастием. Тем более что Мэтт недалеко ушёл в этом «искусстве» от давешнего шадд’ара…[18]

— Ты не давал ему закончить превращение… Каким образом?

— Не понимаю, о чём ты говоришь. — И вовсе он не угадал! Я не то чтобы не давал «обернуться»… Собственно, я и сам не очень-то представлял, что происходило в Пространстве. Больше всего это было похоже на волну, запертую в коробке: вода отталкивается от одной стены, набегает на другую, возвращается назад, и так — до бесконечности. Пока «коробка» не откроется. Или волна не выбьется из сил…

Я шагнул к воротам, но он снова вцепился в меня, как клещ:

— Всё ты понимаешь! Какими чарами ты пользовался?

— Я не пользуюсь чарами. Я вообще не умею колдовать.

— Тогда как…

— Тебя это не касается, — устало закончил я.

— Нет, касается! — горячо возразил Мэтт.

— Это ещё почему? — Я немного удивился.

— Потому что я там присутствовал!

— Точнее было бы сказать, служил приманкой… — поправил я.

Он вздрогнул и проглотил следующую предназначавшуюся мне фразу. Не знаю, о чём она должна была поведать, но далее услышал:

— Я не просил вмешиваться!

— Разумеется, не просил. Некого было просить… Если тебе будет легче, поясню: я ни во что не вмешивался и даже в мыслях не держал тебя спасать. Мне нужно только то, что ты несёшь лекарю по имени Гизариус.

Маг нахмурился, не понимая, почему простой раб осведомлён о господских делах так подробно.

— Откуда ты…

— Оттуда! Надеюсь, весь списочек притащил?

— Я не… На каком основании тебе должны быть предоставлены эти книги?

— На основании… Я об этом просил, и мне не отказали в моей просьбе. Неужели доктор в письме не упоминал, чей заказ ты выполняешь?

По растерянному лицу Мэтта можно было понять одно: письмо он не читал.

— Кто велел тебе доставить книги по назначению?

— Мастер Рогар…

— Значит, он счёл меня достойным приобщения к книжной премудрости, — довольно подытожил я. — Ещё вопросы есть?

— Как ты обезвредил шадду?

— Меньше знаешь — крепче спишь, родной мой. И вообще: пошёл бы и умылся, а то весь мокрый, как мышь…

— Я не мокрый!

— Ну, потный… Страшно было? — Я подмигнул магу.

— Да ты… — Он сжал кулаки.

— Не переживай, мне тоже было не по себе. Первые минут десять.

— А потом? — Любопытство пересилило обиду.

— А потом я занялся делом! — злорадно пояснил я. — Знаешь ли, в такие минуты некогда обращать внимание на детские страхи…

— Детские?! Да ты видел, сколько их было? Даже моя наставница не справилась бы со всеми разом…

— Плохие у тебя учителя, родной мой, — ухмыльнулся я.

— Это почему? — Кажется, он обиделся. Вот только за кого больше: за себя или за учителей?

— Как раз в том месте и в той ситуации было очень легко одержать верх над кошками. Разумеется, опытному магу и, конечно, при одном условии…

— Каком же? — А ты любопытен, парень…

— Не дурковать, а обращать внимание на слежку вовремя! Ты хоть понял, что тебя «ведут»? Или снова попался, как мальчишка?

— Что значит «снова»? — А он молодец, умеет всё же слышать ключевые слова!

— Снова — значит снова. Я полагаю, ты знаешь, что после одного неприятного события на твоём теле остались некоторые следы?

Он чуть смутился:

— Да… Но какое отношение…

— Самое прямое. Нравится это тебе или нет, но любой оборотень увидит остатки удара. К сожалению, твоё Кружево впитало в себя новый узор… — Ох, не надо было этого говорить! Парень сразу подобрался, как охотничья собака:

— Откуда ты можешь знать…

— Много читаю! — Я показал Мэтту язык. Кстати, можно было стереть следствие атаки шадды подчистую. Я даже примерно представляю, как именно нужно действовать… Но, пожалуй, не буду экспериментировать. Если только нужда припрёт… Или меня слёзно попросят о такой услуге.

Я протянул руку и уверенно нашарил в корзинке очередной пирожок. А может быть, это был вовсе и не пирожок — понятия не имею: последние несколько суток для меня вся еда имела один вкус. Нет, выпечные изделия были недурны, но я совершенно не задумывался над тем, как они выглядят и из чего сделаны. Мне было некогда. К тому же я был голоден. К сожалению, не столько физически, сколько морально, но за неимением под рукой свеженького шматка агрессивной магии вынужден был довольствоваться обычной пищей…

Та-ак… Выпачканные маслом пальцы проехались по штанине туда-сюда и перевернули очередную страницу. Откуда-то сбоку раздался горестный вздох Мэтта. Ну, ещё бы — так обращаться с раритетной литературой! Правда, на мой субъективный взгляд, то, что притащил маг, не обладало сколь-нибудь значительной ценностью: самые обычные учебные пособия. В меру подробные, в меру заумные… вы любите учиться? Я — не очень. И было бы полезнее почитать заметки практикующего мага, чем искать зерно истины между строк поучений и наставлений.

Впрочем, то, что мне было надобно, я нашёл, и теперь нужно было всего лишь морально настроиться на нудную и утомительную работу. Доктор — по моему требованию — проводил лечение самым интенсивным образом, а Мантия (ну, по крайней мере, я на это надеялся) обещала следить за возмущениями Силы. Насколько возможно… Распределив задания, я мог с лёгким сердцем валяться на лавке, пожирая всю снедь, оказавшуюся в пределах моей досягаемости, и похихикивать над белобрысым магом, который никак не мог решить, как ко мне относиться. Впрочем, один вывод он успел сделать, и это внушало надежду на его достойное будущее: Мэтт не пытался выяснять Истину магическими способами — участь оборотня, вздумавшего меня атаковать, серьёзно обеспокоила парня, и теперь он предпочитал «спрашивать», а не «вопрошать»…

Правда, один факт меня тревожил: маг отправил кому-то послание. Я не мог его «прочитать» — в лучшем случае мог уловить оттенки эмоций, переполнявших автора в этот момент, — но, пожалуй, догадывался, о чём Мэтт спешил сообщить своим наставникам. Скорее всего, речь шла о вашем покорном слуге. Хотелось бы знать, какие именно эпитеты использовал маг, описывая мои… возможности, но спросить прямо я боялся. Именно — боялся. Сейчас парень балансировал на тонком лезвии между двумя пропастями: одно неверное движение с моей стороны, и наши отношения примут строго определённую форму, вылившись либо в открытую вражду (что было бы крайне обидно по причине моего «нежного» отношения к человеку, которому я, худо-бедно, спас жизнь), либо… Наивная восторженность щенка меня не устраивает ещё больше. Я не добрый и не злой: ни Свет, ни Тьма не могут предъявить пока права на мою душу, и незачем торопиться встать на ту или иную сторону. Зачем? Мне и так хорошо! Мягкая прохлада Вечных Сумерек — что может быть приятнее для тела и духа? Особенно после жаркого поединка с самим собой…

— Ты хоть что-нибудь понимаешь в этих книгах? — Мэтт решил меня подколоть. Что ж, побеседуем.

Я закрыл книгу и взглянул на обложку. «Творение Подобий». Текст слегка архаичен, но в целом…

— А что же здесь непонятного?

В глазах мага плескалось недоверие. Ну конечно, он думает, что я снова пошутил…

— Ты разбираешься в Подобиях?

— Разбираюсь? О нет, я всего лишь ознакомился с теорией. Разбираться мне не нужно.

— А зачем тебе теория? — Думает, я отвечу? Пожалуй. Но нужен ли ему мой ответ?

— Я должен был кое-что проверить.

— А именно?

— Тебе будет неинтересно.

— Попробуй рассказать, и я сам решу! — Ай-вэй, как же он нетерпелив… Странно, что занятия магией не привили парню железную выдержку. А может быть, и хорошо, что не привили.

— Ладно, так и быть. — Я помедлил, подбирая нужные слова. — Мне было любопытно узнать, как рождаются, живут и умирают Подобия. Дабы знать, как с ними обращаться.

— И как же ты собираешься с ними «обращаться»? Ты же говорил, что не умеешь колдовать!

— А разве я сказал, что собираюсь колдовать?

— Но ведь… Или у тебя есть какие-то приспособления, которыми ты можешь… — Его глаза засияли, озарённые светом сей гениальной догадки.

— Допустим. — А что, и Мантию можно считать своего рода «приспособлением»…

«Попрошу обойтись без оскорблений…»

Разве мои слова тебя оскорбили?

«Я не являюсь предметом, лишённым собственной воли…»

Да неужели? Знаешь, а это не так уж плохо — не иметь свободы решать… Гораздо лучше, чем делать выбор, понимая, что тебя кто-то бессовестно принудил к тому или иному шагу.

«Если ты не желаешь подчиняться, почему не допускаешь наличия такого же стремления у других?»

Подчиняться? Я всю свою жизнь только и делаю, что подчиняюсь! Родственникам. Обычаям. Судьбе. Последнее время я даже начинаю находить в этом некое удовольствие.

«Тогда почему же ты не примешь Подчинение?»

Подчинение ТЕБЕ? Я пока ещё не сошёл с ума.

«А мне и не нужен сумасшедший напарник…»

Отрадно сознавать. Стоп! Что ты сказала?

«Что слышал…» Невидимые губы расплылись в довольной улыбке.

Напарник?! Что ты имеешь в виду?

«Решай сам…»

Ещё одна фраза в таком же духе, и я перестану с тобой разговаривать!

«Что же тебя не устраивает в моих словах?»

Я не хочу ничего решать!

«Но готовых решений нет… Особенно — для тебя…»

Если бы ты знала, как я устал!

«Я знаю… Но с этим придётся мириться…»

С чем именно? И — кому?

«С усталостью… Тебе…»

Кстати, почему ты встряла в беседу?

«Ты же просил предупредить…»

Уже началось?

«Скоро… В течение часа…»

Что же ты сразу не сказала?!

«Не смела отвлекать от занимательной беседы…»

Занимательной! Я решительно отложил книгу в сторону и поднялся, чтобы раздать последние указания.

…Собственно говоря, указания предназначались только доктору. Поскольку у меня не было никакого желания устраивать представление для всех присутствующих, необходимо было «зрителей» устранить. По счастью, приближалось время обеда, и Гизариус принял меры по приведению своих квартирантов в бессознательное состояние. Попросту говоря, спустя час все, кроме меня и доктора, спали беспробудным сном. Конечно, я выслушал много возражений (и большей частью — вполне разумных), но остался непреклонен: принц был нужен мне исключительно спящим, Мэтт — нейтрализованным вместе со своим неуёмным любопытством, а Борг… О, этого детину я меньше всего хотел иметь в надсмотрщиках! Дело в том, что собственные действия представлялись мне весьма смутно, и если придётся вытворять нечто… особенное, то я рискую не дожить до завтрашнего утра. Даже учитывая в общем-то снисходительное отношение рыжего великана к вашему покорному слуге…

Я присел на кровать рядом с принцем и рассеянно уставился на затейливые узоры полога. Как и всякий раз при приближении событий, целиком и полностью подготовленных мною самим, в голову полезли совершенно ненужные и даже в чём-то опасные мысли.

А правильно ли я поступаю? Конечно, с точки зрения морали такой вопрос не возникает: помогать ближнему учат проповедники если не всех светлых культов, то по крайней мере половины из них, и я в принципе с ними согласен. Другое дело, что помогать всем без разбора… Меня-то, например, не захотел осчастливить никто, кроме одной настырной малявки. Надеюсь, подарок ей понравится…

Вылечив принца, я определённо нарушу чьи-то планы. Но кем они разработаны? На что направлены? А если, вмешавшись, я ввергну королевство в войну и поставлю под удар жизни многих людей? Я же ничегошеньки не знаю о политической ситуации… Да и о самом принце ничего не знаю тоже. Хороший ли он человек? Внешне — выше всяких похвал, но вот какие чудовища прячутся в его душе? Вдруг он в недалёком будущем станет жестоким тираном, и народ проклянёт того, кто принёс Дэриену излечение? Не хотелось бы повесить на себя ещё одно проклятие в добавление к уже имеющимся…

Или — иная, не менее возможная версия. Допустим, что тот, кто отстранил принца от придворной жизни, желал ему добра. Возможно, даже спасал его жизнь. И тут я, по простоте душевной, взмахну волшебной палочкой, являя чудо: оп-ля, мальчик здоров! И этот самый мальчик тут же получает кинжал в спину от нежно любящих придворных. Весёлая перспектива? Угу. Самое смешное, что и в том, и в другом случае внакладе остаётся исключительно ваш покорный слуга. И фрэлл с ними, с проклятиями и трупами! Что мне скажет моя совесть?

«Или ты будешь действовать, или пойди поспи после обеда…»

А что? Это будет самым безобидным решением!

«Дело твоё…»

Шучу я, неужто не понятно?

«Я знаю… Но ты рискуешь затянуть время…»

Мне нужно торопиться?

«Это было бы желательно…»

Почему?

«Заклинание проснулось, но я не могу сказать, как долго оно будет бодрствовать…»

Но разве…

«Невозможно уловить его след в Кружеве мальчика…»

Этого не может быть!

«Может… Он — Мост, и Мост вполне зрелый…»

Значит, у нас не получится?

«У нас?..» Смешок.

Я что-то не то сказал?

«Ты опять нуждаешься в моей помощи…»

Как всегда.

«И, как всегда, забываешь о последствиях…»

Что должно произойти на этот раз?

«Не могу сказать точно…»

Не пугай меня!

«Ты потратил почти все запасы своей Кладовой... Возможно, то, что ты собираешься сделать сейчас, станет одной из последних капель…»

Вряд ли — пустяковое ведь дело!