На полпути к себе Иванова Вероника

Явление природы, запретившее мне уходить в Серые Пределы? Чушь!

«Ты можешь уйти, но… Это будет жестоко…»

Жестоко? По отношению к кому? К себе или…

На краешке сознания мигнул слабый огонёк сомнения. Она права, я это чувствую. Но, фрэлл побери, в чём именно она права?!

Я не успел усилить натиск и вынудить Мантию ответить, потому что на кухню вошла эльфийка.

Кайа выглядела необычно, и мне не сразу удалось сообразить, в чём именно заключалась необычность. А когда сообразил, грудь тихонько заныла. Кё — в первый раз на моей памяти — выглядела неуверенной. То ли в себе, то ли во мне, то ли… во всём сразу. По глубокой бирюзе взгляда перекатывались тяжёлые волны раздумий.

— Как Кэл? — поспешил спросить я, но вежливый интерес вышел неубедительным, потому что ваш покорный слуга прекрасно знал: эльф вне опасности.

— Отдыхает, — коротко ответила Кё, не отвлекаясь от своих мыслей.

— Боюсь, рана будет заживать долго… — продолжаю никчёмную беседу.

— Да, пока не восстановятся все Связи, — в тон мне подтвердила эльфийка.

Мы замолчали, думая каждый о своём. Впрочем, я-то как раз пытался угадать, какие тревоги мучают Кайю… Не угадал.

— Скажи, как мне поступить, ma’ resayi! — наконец-то решилась на просьбу эльфийка, и я растерянно моргнул:

— По поводу?

— Разум кричит об опасности, а сердце… Сердце уверено в обратном. К чьему голосу мне следует прислушаться? — мучительно выдохнула Кё, а я опять ничего не понял.

— Какой опасности?

— Исходящей от тебя, ma’ resayi.

Ай-вэй, милая, немного же тебе понадобилось времени, чтобы прочувствовать… Как жаль…

— Поступай как сочтёшь возможным, — разрешил я.

— Я не могу понять как! — почти выкрикнула она. — Я ужасаюсь лёгкости, с которой ты наносишь удар, но ребёнок внутри меня блаженно замирает, когда ты рядом… Что же мне делать?

— Возможно, просто уйти и забыть, — мягко предлагаю возможный вариант. Неудачно.

— Забыть? — Она покатала слово на языке. — Забыть? О таком не забывают. Никогда. Уйти? Рано или поздно я уйду, но почему мне так не хочется это делать? Как будто что-то держит и не позволяет…

Кайа ещё не договорила, а я уже соскальзывал по Уровням Зрения. Без подготовки. Без настройки. Без помощи Мантии. Задыхаясь от боли. Слова эльфийки заставили меня серьёзно задуматься над последствиями неосмотрительного разбрасывания кровью. Только бы не…

Самая умелая плеть, подгоняющая нас, находится в чутких и безжалостных пальцах страха. Но страха отнюдь не за свою потёртую шкурку, а за не менее изношенную душу. Не понимаете? Я тоже долго не мог осознать сей истины, пока… Пока жизнь не сказала, просто, прямо и грубо: ты кое-что можешь, но посмотри, как твои действия вмешиваются в узор чужих судеб! Посмотри внимательнее! Любое существо, даже самое сильное и живучее, можно сломать, словно куклу. Одним неумелым прикосновением. А ты всегда был неуклюж, но старателен — понимаешь, чем могут обернуться твои шаги по чужим Путям? Ты просто растопчешь мечты и надежды! Да, чужие, а не свои, но поверь: когда на твоих глазах умирает чужая надежда, ты умираешь вместе с ней. Если, конечно, способен увидеть эту светлую тень во взгляде того, в чью жизнь вмешался…

Я погружался. Внутрь. Себя? Быть может… Каждый из нас всего лишь концентрированный сгусток Пространства в ладонях Времени. Если вам нужно проникнуть в суть вещей — начинайте с себя. Только помните: то, что вы увидите, может оказаться настолько неприемлемым, что навсегда отобьёт охоту копаться в причинах. Ну а если вы всё же примете познанное… Добро пожаловать в сообщество таких же уродов, как я! Нам будет весело, не сомневайтесь! Хотя бы потому, что в какой-то момент слёзы перестают принимать ваше приглашение…

Даже Третьего Уровня оказалось недостаточно — пришлось нырнуть глубже, туда, где текут Изначальные Потоки. Туда, где глухими толчками движется по Сосудам Мироздания Кровь Бытия…

«Не увлекайся!» — предупреждает Мантия, зябко съёживая Крылья.

Прости, милая, но я должен понять.

«А что тут понимать? Если наследил — нужно прибирать за собой…»

Вот я и хочу… А-а-а-а-ах!

Занавес ощущений приподнялся, пропуская меня… Куда?

Невесомая паутина Изнанки ласково обнимает мои плечи. Не тепло и не холодно, но как-то… уютно. Привычно. Словно мы знакомы не первый день, и я зашёл в гости после долгого отсутствия. Словно… Мне рады? Ничего не понимаю, но… И не хочу понимать. Здесь всё такое… правильное, что дыхание захватывает. И почему мне раньше об этом не говорили? Я бы почаще сюда наведывался…

Светящийся пух разлетается под сочными всплесками. Нет, это уже не Нити, а их Истоки. То, с чего всё начинается. Или — заканчивается. То, что не имеет воплощённой формы, подобно мечте, потому что, как только мечта становится реальностью, её очарование безвозвратно уходит… Где-то там умелые руки Слепой Пряхи разматывают Клубок Жизни. Где-то далеко… Но мне нужно то, что совсем рядом…

Прозрачные косы Прядей Пространства усыпаны огоньками в том месте, где, по моему разумению, должна находиться эльфийка. Бирюза, синь, кармин. Яркие созвездия в небе Изнанки. Ровная, медленная пульсация. Наверное, так и должно быть — не знаю, не могу знать, но что-то подсказывает: угадал…

Тревога оказалась напрасной? Собираюсь возвращаться, но в последний момент останавливаюсь. Это крохотное скопление огней… почему оно кажется мне нечётким? Даже — размытым… Делаю шаг. Ещё один. Приближаюсь, пока не начинаю замечать… Замечать — что? Огоньки… словно припорошены. Чем? Больше всего эти невесомые пылинки похожи на пепел, но… Разве бывает пепел таких цветов? Безмятежно-белый. Грозно-чёрный. Неистово-зелёный. Разноцветные крупинки рассыпаны по созвездию, ожидающему окончательного воплощения в Кружеве будущего эльфа. Чаще, реже… Словно кто-то зачерпнул горсть и швырнул не глядя… Неужели… Я?!

«Этого следовало ожидать». Голос Мантии звучит очень глухо, с необъяснимым трудом, будто ей тяжело и больно пробиваться ко мне.

Что случилось? Почему этот пепел…

«Пепел…» Она на мгновение умолкает. Совсем как человек, у которого перехватывает дыхание.

Что я наделал?

«Узы Крови не прислушиваются к доводам разума и порывам чувств… Они возникают или пропадают по собственной воле…»

Это значит…

Холодею.

«Ты не виноват». Слова Мантии должны успокаивать, но я пугаюсь ещё больше.

Что ЭТО?

«Очень редкое и очень занятное явление… То, из чего родились ритуалы „Разделения“…»

Но ведь… Я же не привязал ребёнка к себе?

«Нет… Ты привязал его к крови Дома…»

Как?!

«Не переживай… Ничего дурного не произошло… Возможно, ты оказал ему великую честь…»

Что-то не верится!

«Преданность Дому — не самое дурное свойство…»

Преданность! Приданность — звучало бы правильнее, да?

«Иногда не нужно искать разницу», — с мягким укором замечает она.

Я сглатываю горечь, выступившую на нёбе. Узы крови… Самое последнее, во что мне хотелось бы вмешиваться. Слишком большая ответственность. Перед самим собой прежде всего.

Надеюсь, ничего не успело… измениться?

«Я же сказала: не переживай… Подумаешь — ещё один верный слуга…»

Это нечестно!

«Это разумно… Это рационально… Это удобно».

И наверняка — запрещено!

«Как догадался?» Искреннее удивление.

Как… Разве сразу не понятно? Насильно толкнуть чужую жизнь на новый Путь — такие действия не могут поощряться никакими законами!

«Ох… Твоя несуразная тяга к справедливости когда-нибудь станет совершенно невыносимой…» — сокрушается. Словно и в самом деле переживает.

Невыносимой для кого?

«Для тебя, дурной ты мой! Надо быть проще…»

Хочешь сказать, бесстрастнее? Безжалостнее?

«Ну хоть это ты понимаешь!» Вздыхает с некоторым облегчением.

Я попробую. Но потом!

«Снова здорово! Остынь!»

Расскажи мне, откуда возникли «Разделения». Пожалуйста!

«Тебя интересуют сплетни или механика?»

Меня интересуют Знания!

«Как пожелаешь… Изначально „разделение“ вообще не практиковалось, потому что само понятие налагает ограничения… Понимаешь, что имеется в виду?»

Думаю, да. «Разделять» приходится не только приятное, но и неприятное.

«Попал в точку… Поэтому существовало „подчинение“, а не „разделение“… Ty’rohn… Во времена ожесточённых войн тысячи проходили через этот ритуал… Тысячи тысяч… И их потомки вплоть до третьего поколения несли в своей душе тень „подчинения“…»

Как жестоко!

«Как мудро… Благодаря ty’rohn в Долгой Войне победила не та сторона, которая устилала свой Путь трупами, а та, которая крепко держала в руках Нити чужих жизней… Так было нужно… Потом надобность жёсткой Связи потеряла смысл и на смену „подчинению“ пришло „разделение“ — добровольное принятие обязательств…»

Понятно… Но если ty’rohn давно уже не осуществляется, почему моя кровь…

«Не осуществляется — не значит невозможно… Ты не умеешь созидать Узы Крови, малыш… И никогда не будешь уметь, увы… Так что твоя кровь сама решает, как действовать…»

Но почему именно «подчинение»?

«Чтобы защитить… Чтобы уберечь… Чтобы сохранить… Иначе и быть не могло…»

Я не хочу!

«Твои желания не могут изменить Гобелен Крови…» — грустно напоминает Мантия.

Что же делать?

«А надо ли?» — сомневается она.

Я не имею права решать за того, кто даже не появился на свет!

«Позволь возразить! Как раз имеешь… Ребёнок родится только потому, что ты принёс Дар…»

Я ничего не приносил! Всё произошло совершенно случайно!

«Не бывает ничего случайного, как не бывает ничего предопределённого…» — туманно провозглашает Мантия. А мне сейчас не до философских изысканий. Я не желаю распоряжаться чужой жизнь, потому что… Я и своей распорядиться толком не могу!

Помоги, пожалуйста!

«В чём?» — хмурится она.

Как разорвать узы ty’rohn?

Неясный звук больше всего похож на смущённое покашливание.

Ну же!

«Такие УЗЫ не рвутся…»

Совсем?!

«А ты чего ожидал? Я же сказала: вплоть до третьего поколения».

Не может быть! Должен же существовать выход!

«Ну ты и наглец!» Возмущение. Искреннее.

Почему?

«Всюду ищешь Пути, удобные тебе… Самое забавное, что находишь».

О чём ты?

«Если уж решил, что выход есть, — ищи!» И она замолкает. Совсем. Оставив меня наедине с мерцающими огнями, потрескивающими как поленья в очаге…

Как поленья…

Пепел…

А что, если?..

Я склонился над созвездием неродившегося эльфа.

Всего лишь пепел… Он должен быть лёгким… Он…

Я набрал побольше воздуха в грудь и… Дунул.

Крупинки угольно-снежно-изумрудной пыли взметнулись облаком, теряя контакт с Изнанкой Кружева.

Кыш отсюда!

Я дул ещё и ещё — пока ни единой пылинки не осталось. Куда улетел этот странный пепел? Не знаю. Но он не осел обратно, а это значит… Это значит… Это значит…

Мой затылок впечатался в дощатый пол.

Возвращение оказалось неожиданным и… насильным. Но кто помог мне всплыть? Не Мантия, это точно! Кто же? Кто?

Лихорадочно вспоминая, я только теперь мог дать оценку неприятному ощущению, тревожившему меня на всём протяжении пребывания в Изнанке. Будто кто-то подглядывал за мной. Кто-то готовый вмешаться, если… Если — что? Что-то пойдёт не так? Для сих действий необходимо обладать невероятным могуществом… Да, я помню: внимательный, чуть любопытный взгляд. И длинная тень, заставившая огоньки мигнуть. Не потускнеть, не погаснуть, а именно мигнуть, словно стремительно прошла сквозь них…

— Что с тобой? — Море отчаяния в бирюзовых глазах Кё, склонившейся надо мной.

— Ничего… — Губы двигаются, но так, словно я их у кого-то одолжил.

— Раны настолько серьёзны?

— Какие раны? — Что-то запамятовал.

— На тебе лица нет!

— А где же оно? — Пытаюсь улыбнуться, но не получается: мышцы словно одеревенели.

— Да что же такое?! — Эльфийка испугана не на шутку.

— Не волнуйся, всё хорошо… Вот только…

— Что?!

И я понимаю, что именно кажется мне неправильным во всём происходящем.

Я не могу пошевелиться. Совсем. Это не паралич — ни одна пядь тела не утратила чувствительности — однако…

«А чего ты ожидал?» Голос Мантии звучит так громко, что почти оглушает, и я мысленно морщусь.

Потише, пожалуйста…

«Хорошо, что в шлейфе ещё оставались крохи Силы, иначе…» — негодует она.

Иначе?

«Могло начаться отмирание тканей!» Хм, очень пугающе.

Но почему?

«Чем глубже погружение сознания, тем слабее становится его связь с телом, разве не помнишь?»

Но ведь…

Это-то я помню. Но есть и кое-что другое, верно?

«Без руководства тело перестаёт функционировать…»

Умирает?

«Не всегда…» Признаётся, поганка. Но признаётся вовсе не в том, что нужно мне. Попробуем зайти с тыла…

Но я же погружался в Саван — сознание отлучалось и дальше, чем в этот раз, так почему же…

«Ты думаешь, что Саван — это просто нагромождение Щитов?» — взвивается Мантия.

Да. А что?

Совершенно искренне недоумеваю.

«За каждым Щитом остаётся Страж…»

Это ещё что такое?

«Если коротко… псевдо-Сущность… Подобие разума, но не отдельно существующее, а… Часть мозаики, которая при снятии Щита возвращается на своё место».

И где же это место?

«В тебе, олух!»

Ну и ну, как всё запутано… Так вот почему Саван требует столько Силы: шутка ли — сначала сформировать бесчисленное количество подобий, а потом развоплотить их в строго определённом порядке и поместить останки в строго определённое место… Та ещё работёнка!

«А ты нырнул невесть куда, не озаботившись Стражами, хотя бы по одному на Уровень!» Злится. И правильно делает.

Прости…

«Хорошо ещё, что тебе помогли вовремя вернуться».

Кто?!

«Тот, кто умеет и может…»

Конкретнее!

«Восстанавливай силы!» — коротко буркает Мантия и лишает меня своего общества.

Зато Кайа остаётся рядом.

— Что я делал? — Спрашиваю не из любопытства, а из страха: не было ли чего лишнего, не обязательного к наблюдению сторонними лицами.

— Не знаю! — чуть ли не со слезами в голосе отвечает эльфийка. — Ты стоял и смотрел куда-то… И не на меня, и не в сторону, а потом… Твои глаза начали белеть, пока на стали похожими на бельма, только не мутные, а блестящие. Я хотела позвать кого-нибудь, но не смогла. Словно кто-то приказал стоять и ждать… А ты… Ты вдруг подошёл совсем близко. Так близко, что я чувствовала твоё дыхание на своей коже. Очень горячее дыхание — мне даже показалось, что оно обжигает… Потом ты наклонился и зачем-то дунул на мой живот. Несколько раз. И… упал. Что всё это значит?! — Она сорвалась на крик.

— Я исправил допущенную ошибку. — Кажется, так оно и есть. Нет, я уверен, что исправил. Вот только ошибку ли?

— Ошибку? — Кё ничего не понимает. Да я и сам с трудом продираюсь сквозь дебри знаний, полученных так быстро и так… тяжело.

— Я очень устал… Пожалуйста, Кё, позови доктора и ещё кого-нибудь… На полу слишком неудобно лежать… — Губы всё же складываются в улыбку. Вымученную, но довольную. — Только сама, прошу, не дотрагивайся до меня…

— Как самочувствие? — В дверном проёме возникло личико Мин, и я в который раз подивился контрасту бесстрастно-неподвижных черт, искристых глаз и звенящего эмоциями голоса. Впрочем, поначалу воительница не проявляла особых чувств — ни ко мне, ни вообще к кому или чему-либо. Поначалу… Зато после скорби о нечаянной жертве vyennah’ry Мин, можно сказать, ожила.

— Лучше, чем вчера. — Стараюсь ответить как можно бодрее, но не могу никого обмануть. Даже себя.

Сутки лежал, не помышляя о том, чтобы шевельнуться. Сегодня пошёл день второй, и наконец-то в безвольно распластавшееся на постели тело начали возвращаться силы. Впрочем, если верить Мантии (к сожалению, подробно поговорить нам не удалось — из-за её обиды и из-за чрезмерного внимания к моей скромной персоне со стороны доктора и гостей дома), это сознание укрепило цепочки, связывающие его с бренной материей…

— Но встать ещё не можешь? — продолжала допрос Мин.

— Не могу, — признаю и гордо добавляю: — Зато уже могу поднять руку.

Взгляд воительницы недоверчиво вспыхивает. Приходится подтвердить слова делом: приподнявшаяся на несколько дюймов над постелью ладонь привела Мин в совершенно детский восторг. Разве что визжать, хлопать руками и топать ногами она не стала, а ограничилась широкой улыбкой.

— Значит, можешь принять посетителя?

— Кого ещё? — Она не ответила, отходя в сторону и пропуская в дверь не менее высокую фигуру.

— А, это ты… — Вздыхаю, а Кэл пододвигает к кровати стул и усаживается, неловко опираясь на жёсткую спинку. — Сильно болит?

— Иногда, — признаётся эльф. — Но это всего лишь рана. Она заживёт.

— Конечно! Жаль, что ты пока не можешь воспользоваться иными лекарствами, выздоровление шло бы гораздо быстрее…

— Действительно жаль, — кивает Кэл. — Возможно, в этом случае я мог бы помочь и тебе.

— Даже не думай! — Я бы погрозил пальцем, если бы мог. — Это бессмысленно.

— Почему?

— Потому! — отвечаю, как невоспитанный ребёнок. — Только зря потратишься…

— Как хочешь. — Он рефлекторно пожимает плечами и морщится от боли. — Собственно, я пришёл не за этим.

— А за чем? — настораживаюсь.

— Я много размышлял… — начинает Кэл, и я не удерживаюсь, чтобы не съязвить:

— Это правильно! Размышлять — крайне полезное занятие!

— Не перебивай! — На мгновение в голосе листоухого прорезается привычная надменность, но исчезает чуть ли не быстрее, чем появилась.

— Ладно, не буду. — Согласно вздыхаю. Кэл полыхнул глазами, но оставил моё ехидство без надлежащего ответа.

— Я размышлял о поединке. Долго. Пока не понял, что всё происходило… неправильно.

— Неужели? — Стараюсь казаться спокойным, но голос дрожит.

— Сначала ты не казался опасным противником: стандартные ответы, простые выпады — ничего, заслуживающего внимания. Именно это меня и усыпило.

— Усыпило? — Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, lohassy!

— Да, усыпило. Я словно начал отделяться от собственного тела и… таять. Как на огне тает лёд. Было совсем не больно, но очень… мерзко.

— Конечно. Умирать всегда мерзко, — охотно подтверждаю.

— Умирать? — Он непонимающе смотрит на меня.

— Твою душу пожирал vere’mii сестры. Знаешь, что это такое?

— Да… — прошептал Кэл, бледнея.

— Странно, что никто раньше не заметил и не помог тебе справиться с «призраком»…

— Я чаще бываю в компании воинов, а не магов, — поясняет Кэл. Чуть смущённо.

— Ну для того чтобы почувствовать неладное, не обязательно чародействовать направо и налево! Достаточно просто… А твоя возлюбленная тоже ничего не замечала?

— У меня нет возлюбленной, — тихо и печально ответил эльф.

— Как это? — Были бы силы, подскочил бы на кровати. — Чтобы у листоухого и не было возлюбленной? Да вы же ни минуты не можете без влюблённости!

Тёмно-лиловые глаза лукаво суживаются:

— Больно много ты знаешь об эльфах! Откуда?

— Была возможность, я и узнавал, — огрызаюсь. Ну не рассказывать же ему о том, что, в десятилетнем возрасте определив для себя эльфов одними из главных врагов, я проштудировал всю имеющуюся в домашней библиотеке литературу и попытался получить ответы на те вопросы, о которых в книжках не было ни слова!

— Почему я тебе не верю? — вздыхает Кэл.

— Потому что ещё не научился!

— Этому нужно учиться? — удивляется. Странно, вроде мой ровесник, а такой ерунды не знает… Опять читать лекцию? Что ж, прочту.