На полпути к себе Иванова Вероника

«В самом себе».

В самом себе?

Устало хмурюсь, проводя взглядом по собственным рукам. Да, даже здесь я не могу видеть, из чего состою! Издержки искусства, как говорится… Или гримасы проклятия, возведшего непреодолимую преграду между мной и всем остальным миром. Разницы никакой. Значит, придётся закрыть глаза. Совсем. И работать только по ощущениям.

Из чего состоит странное тело, которое я имею несчастье занимать? Кости, мышцы, сухожилия и что-то ещё в этом же роде, но всё перечисленное — вещи, неохотно и трудно принимающие вмешательство извне. А ведь есть нечто более пластичное… Кровь конечно же. Вот от крови и будем танцевать…

Как она течёт? Не откуда и куда — но как. Плавно. Уверенно. Величаво. Бесстрастно. Не принимая в расчёт чужие суждения и не подчиняясь приказам. Просто течёт. Как текут реки. Но реку можно повернуть вспять, а моя кровь не позволит свершиться такому надругательству — она слишком своевольна…

Если не можешь заставить, нужно — что? Правильно! Попросить. Смиренно и искренне. Иногда даже необходимо предложить ответную услугу… Вот только что я могу предложить своей крови?

Не спрашиваю, но ответ приходит. Странный ответ: словно кто-то старательно и размашисто выводит буквы прямо внутри меня…

…Ты можешь обещать не разбрасываться мной…

Ты… слышишь?!

…Конечно… Я всегда рядом… Я часть тебя…

Ты знаешь, в чём заключается моя просьба?

…Да…

Ты можешь её выполнить?

…Могу… Если это необходимо…

Мне нужны Искры, чтобы сформировать Изнанку Кружева. Даже двух Кружев.

…Это будет больно…

Догадываюсь.

…Если ты решился…

Действуй!

И было больно. В самом деле. Очень больно. Больше всего формирование Искр походило на извержение. Только извергалась не вулканическая лава, а кровь. Из моего тела. Десятками капелек и — сразу. Она просачивалась сквозь крохотные поры кожи, и расставание тела с каждой каплей заставляло пожалеть о принятом решении. Я жалел. Но останавливаться поздно.

Когда необходимое количество прозрачных, как осколки льда, безликих Искр повисло рядом со мной, мучения прекратились.

Странно, на вид — совсем немного, но почему я так ослабел?

«Потому что не надо делать глупости», — укоряет Мантия.

Сколько у меня ещё времени?

«Несколько минут. Разве сам не чувствуешь?»

Мне некогда обращать внимание на этот сквозняк! Надо успеть.

Искры мягко мерцают, маня сознание… Какие же мне нужны? Бирюзовые. Синие. Густо-алые. И как же добиться изменения цвета? Изменить Сущность.

Проще всего с красным: достаточно представить потерянную мной кровь, чтобы огоньки помутнели и налились соком, как спелые ягодинки. Нет, чуть-чуть светлее… Вот так — совсем хорошо!

Бирюза… Бескрайняя гладь моря, в которой отражается тяжёлое небо. Когда-то — всего несколько раз — я обнимал неспешно крадущиеся к берегу волны, и это воспоминание ничуть не потускнело: нужно только смахнуть с него пыль…

Синь… Что бы вспомнить на эту тему? Глаза? Точно! Ох, не хотелось бы тебя трогать, сестрёнка, но придётся… Только твои огромные, наполненные магией глаза способны помочь мне вдохнуть сапфировый огонь в бесцветные бусинки…

Получилось! Трудно, больно, мерзко, но… Получилось!

Осталось совсем немного — украсить сплетённые косы россыпью разноцветных Искр. Как там выглядело Кружево эльфийки и её ребёнка?..

Когда последний огонёк занял своё место в Прядях, я перевёл дух. Да, именно такую картинку мне посчастливилось наблюдать в предыдущий раз. Надеюсь, моё «творение» обманет «гончую»… Кстати, а где она?

«На подходе».

Поставь Щит рядом с Кё. На всякий случай.

«Уже…»

Наконец-то я вижу причину своей неблагодарной и утомительной работы.

Между Прядями, неловко изгибаясь, пробирается… нечто. Кособокое, мутно-грязное и неуклюжее.

И эта несуразица — «гончая»?!

«Согласна: маг, сотворивший её, не слишком искусен», — посмеивается Мантия.

Да эту, с позволения сказать, недоделку даже следовало бы развоплотить! Почему ты сразу не сказала, что…

«Тогда ты не стал бы совершенствоваться в управлении энергиями». Скалится.

Ах ты!

Слов нет. Посему снова уделяю пристальное внимание чужаку, ступившему в Периметр, за который я назначил себя ответственным.

Наверное, чародей исподволь желал получить что-то похожее на материальный аналог. То есть — собаку. А вышло… Уродство. Во-первых, лап было не четыре, а всего две — передняя и задняя, что заставляло «гончую» перемещаться умилительно нелепыми прыжками. Во-вторых, вместо головы была… пасть. Прямо из шеи (только не заставляйте меня описывать, на что походило тело, — не могу, стошнит!) торчали зубья. Именно зубья, а не зубы! И они беззвучно клацали в бесполезных попытках поживиться Прядями. Жалкое создание…

Впрочем, чувство жалости у вашего покорного слуги исчезло в мгновение ока, когда «гончая» увидела цель и прыгнула. То, что творилось дальше, можно описать примерно так: непотребство. Преследователь грубо и жестоко рвал на части то, чего недавно касались мои руки. Омерзительное зрелище: обрывки Прядей, брызнувшие в стороны Искры и бурый призрак, алчно вгрызающийся в уцелевшие фрагменты созданного мной подобия…

Но я старательно загоняю тошноту и гадливость обратно, потому что мне необходимо изучить стиль того, кто пустил по Следу эльфийки сие чудовище. М-м-м-м… Та-а-а-ак… Любопытно… Несколько примитивно… Без особого полёта фантазии, но надёжно… Очень характерный почерк… Пожалуй, достаточно.

Тем временем «гончая» разодрала последние клочки «куклы» и довольно облизнулась. Бр-р-р-р-р! Кыш отсюда, псина! Словно уловив моё презрение, чудовище развернулось и, грузно покачиваясь, последовало туда, откуда пришло.

Гадость какая…

Гадость. Но слепая жестокость, к счастью, не смогла нанести вред Изнанке: клочья Прядей текучими струями притягивались друг к другу, восстанавливая прорехи, а Искры таяли, вливая свои Сущности в единый океан мироздания.

«Пора возвращаться».

Я готов.

Краски ринулись в обратный полёт, но, перед тем как Изнанка кивнула мне на прощанье, длинная тень снова взмахнула хвостом.

Я совсем забыл, что стою: как только сознание вернулось, оказалось, что тело хоть и допускает контроль над собой, но, к сожалению, не располагает силами, способными исполнять приказы сознания. Проще говоря, я начал падать. Но не упал. То есть упал, но вовсе не на пол или на постель. Я упал в чьи-то сильные объятия. Жёсткие, прохладные, настойчивые, надёжные. И первый вдох, сделанный мной после возвращения с Изнанки, произошёл совсем не так, как можно было бы предположить.

Я вдохнул чужое дыхание.

Уверенно-властные губы накрыли мой рот, принуждая дышать в чуждом, но вовсе не противном природе ритме. А ещё спустя мгновение я понял, что не просто дышу.

В меня текла Сила. Не чистая Сила Источников, а Сила, высвобожденная из плена заклятий, высвобожденная не до конца — я даже могу проследить некоторые фрагменты, и то, что чувствую… О, это заставляет меня задуматься.

Очень знакомая волшба. Я имел удовольствие расплетать её дальних родственниц. Когда одного учителя привёл в негодность, а другого взамен не получил. Когда моим образованием в сфере магии занялась Магрит.

Правда, то, что вливалось в меня сейчас, было старым. Даже — древним. Оно возникло задолго до моего рождения. Возможно, даже Майрон не видел сотворения этой волшбы. А вот сестра… Она вполне могла присутствовать. Мой отец и моя мать — вне всяких сомнений…

Боги, как же хорошо! Кажется, что я знаю каждую цепочку, каждый завиток, каждую ниточку заклинания. Знаю наизусть. Не нужно напрягаться и думать, с какой стороны подойти к чарам, — я просто поглощаю их, не замечая, как клетка волшбы тает, выпуская на свободу пленённую некогда Силу… Пью и никак не хочу напиться.

Тот, кто держит меня в своих руках, не заботится об удобстве, но острые углы тела, прижатого к моему, кажутся мягче и желанней любой пуховой перины…

Сила прорастает во мне стальными иглами, и каждый укол заставляет блаженно вздрагивать. ТАКУЮ боль я готов испытывать вечно!

Наслаждение, тонкое и изысканное, как вкус выдержанного вина. Смакую щедро рушащиеся потоки. Придирчиво оцениваю самые трудноразличимые оттенки… Несомненно, работа Созидающих. Несомненно. Следовательно, я имею дело с предметом. Каким? Об этом рано говорить… Построения в целом изящные, но очень и очень строгие, не похожие на прямолинейную мощь фонтана… Постойте-ка! А это что? Кончик языка ловит крохотный фрагмент чар, чудом избежавший разрушительного влияния моей Сущности… Впрочем, ошибка мигом исправляется, и я глотаю уже полностью очищенную от следов заклятий Силу. Глотаю, но Знание… остаётся. В этом предмете участвовали Дарующие. Ничего себе! Я держу в руках… Точнее, меня держит в руках настоящее чудо! Предмет, наделённый душой. Нет, неверно: душа, воплощённая в предмете. Любопытно… Это, скорее всего, артефакт, но весьма своеобразный. Наверное, в чём-то своевольный. Своенравный. Капризный. Кажется, я знаю, кто ты…

Опьяняющая сладость Силы становится настолько приторной, что в ней начинает проступать горечь. Что-то не так… Что-то неправильно… Почему мне кажется: с каждым глотком я краду у моего спасителя минуту… час… день… год? Довольно!

Вуаль опускается со скрежетом, как забрало помятого шлема. Губы, отпустившие меня, удивлённо шепчут:

— Почему? Тебе нужно ещё…

— Хватит, — заявляю твёрдо и непреклонно, снизу вверх глядя на растерянное лицо Мин.

— Не упрямься… — Она вновь наклоняется, но я отворачиваюсь. — Учти: сейчас с тобой справиться легче лёгкого! Лучше веди себя как послушный мальчик…

— Зачем ты это сделала, g’haya? — Продолжаю смотреть в сторону, хотя безумно хочу видеть её глаза.

— Ты разбудил меня, — вот и весь ответ.

— Только поэтому?

— Это больше чем я смела просить, — признаётся Мин, и я всё же отпускаю свой взгляд навстречу взгляду воительницы.

Никогда, ни в чьих глазах мне не доводилось заметить такой нежности. Неумелой. Неуклюжей. По-детски нелепой и старательной. Забавной. Но самое главное — эта нежность была предназначена только одному существу на свете. Вашему покорному слуге. За что, милая?

— Меня ты не просила… — смущённо лепечу, не в силах оторваться от созерцания чуда, мягко мерцающего в сером взгляде.

— Я просила многих, но ответил ТЫ. — Она улыбается уголками губ, потому что ей совсем не смешно. Мин предельно серьёзна.

— Ответил? — Непонятно, на что и кому я ответил. А впрочем…

— Не важно! — Воительница небрежным кивком отгоняет ненужный вопрос.

— Но… Как ты оказалась в моей комнате? — наконец-то вспоминаю о деталях, требующих пояснения.

— Я почувствовала, как ты забрёл за Пределы, и решила посмотреть, что ты задумал. Признаться, не считала тебя способным на Договор и не сразу сообразила, что происходит. А когда догадалась… Поняла, что тебя нужно встретить.

Вот так. Просто и ясно. Откуда у неё способность разбираться в том, что мне, например, пока представляется туманным, несмотря на внушительную теоретическую подготовку? Впрочем, знаю откуда. Если её тело сотворили Созидающие, а Дарующие наделили мёртвый каркас тем, что нельзя потрогать и увидеть… О да, Мин — сложнейшая сеть чар, сплетённая знаниями и умениями, древними, как мир: нося в себе такую мощь, невозможно не стать её осмысленной частью…

И всё же кто она? И что она? В какой хладный комок материи была перемещена душа, лишённая прежнего пристанища? Я очень хочу спросить. Очень. Но — никогда не спрошу. Никогда. Потому что драгоценность Знания меркнет перед волшебной простотой чувства в глазах женщины, сжимающей меня в объятиях. Мне всё равно, кто ты! Слышите, боги? Мне всё равно! Я хочу вечно быть рядом с той, которая, не задумываясь, отдала годы своей жизни ради того, чтобы несчастному уродцу стало чуточку легче! И я клянусь больше не брать у неё ни минуты!

— Мне нужно переговорить с Кё. Как можно быстрее. — Говорю одно, а думаю совсем о другом.

Умеет ли Мин целоваться? И как получить ответ на этот самый важный для меня последние несколько мгновений вопрос?

— Хорошо, — согласно кивает она. — Ты сможешь идти сам?

Идти? Да я готов взлететь! Только ноги почему-то подворачиваются… Видя мою неуверенность, Мин усмехается:

— Мой рыцарь не при оружии… Ладно, поменяемся ролями.

И она… Поднимает меня вверх.

Вас когда-нибудь носили на руках? Непередаваемое ощущение: освобождённый от оков земли, плавно парящий в качелях сильных рук… И наши лица оказываются на одной высоте. Совсем рядом…

Три вдоха спорю с самим собой. Жёстко спорю. Привожу убийственные аргументы. Ничего не могу предъявить в своё оправдание. Но полураскрытый бутон губ манит, и я не могу противиться.

…Кажется, мы целовались и спускаясь по лестнице, и входя в комнату Ке.

Эльфийка не спала и, увидев странную во всех отношениях парочку, ехидно заметила:

— Обычно мужчины носят женщин на руках, но вы только что переписали законы природы заново…

С сожалением оставив губы Мин в покое, возражаю:

— У меня есть оправдание: слабое здоровье!

А воительница подхватывает:

— Мне вовсе не тяжело…

— Я вижу. — Кё почти давится смехом. — Могу поспорить: сейчас ты вообще его веса не чувствуешь…

И вот тут Мин покраснела. Как самая обычная девушка. Покраснела и поспешила опустить меня на пол. Собравшись с силами, я сделал несколько шагов и плюхнулся на наскоро прибранную постель. Эльфийка присела рядом.

— Чему обязана столь ранним визитом?

— Почему ты не спала? — бросаюсь с места в карьер.

Кё хмурится:

— Меня что-то разбудило… Неясная тревога, исчезнувшая только совсем недавно. Не могу сказать точно, но мне показалось: кто-то хочет дотянуться…

— За тобой шла graah, — объяснил я и тут же пожалел о легкомысленной прямоте: эльфийка побледнела так сильно, словно в любую минуту готова была потерять сознание.

— И… где она? — Тихий-тихий вопрос. Даже не вопрос, а вздох.

— Вернулась к хозяину.

— Как?!

— Съела подсунутую приманку и ушла. — Пожимаю плечами.

— Приманку? — В бирюзовом взгляде проступает понимание, граничащее с потрясением.

— Я немного пошалил… Только Кэлу об этом незачем знать, — спешу предупредить. На всякий случай. — В общем, «гончую» удалось обмануть.

— Но…

— Все вопросы потом! Кто-то очень хочет твоей смерти, Кё, и, боюсь, не успокоится, даже когда псина отрапортует о достигнутом. Бесследно исчезли пятеро твоих конвоиров — это не может не вызвать вопросы! Уже вызвало: иначе не было бы «гончей»! Псарь знает, где ты находилась, и вскоре здесь появятся другие ищейки. Вряд ли они будут спешить, ведь формально ты мертва, но это не значит, что мы должны медлить. Нужно убираться как можно дальше отсюда. Возвращайся домой, милая!

— Домой? Но они могут перехватить…

— «Они», зная, как испорчены твои отношения с родными… испорчены, я прав?.. так вот, «они» даже не подумают, что ты решишь вернуться. И первой же оказией…

— Сегодня, — кивает эльфийка.

— Что — сегодня? — не понимаю сразу.

— За доктором должна прибыть карета. Думаю, он не откажет, если мы попросим…

— Удачная мысль! — киваю в ответ. — Ни тебе, ни Кэлу не следует трястись верхом. Так и поступим!

— Тебе тоже будет удобнее в карете, — улыбается Кё, и я растерянно встряхиваю головой:

— А при чём тут…

— Ты поедешь с нами! И доктору легче, и… Мне спокойнее. Во всех смыслах.

— Я вовсе не собирался… — пытаюсь отвертеться, но эльфийку горячо поддерживает Мин:

— Тебе нужен уход и забота, пока не поправишь силы, и мы этим займёмся!

— К тому же тебя стоило бы взять уже просто на случай таких неожиданностей, как graah, — подмигивает Кё.

— Ну знаете, девочки… — Я в замешательстве. Но невероятно приятном.

— Знаем! — хором отвечают заговорщицы.

Под плавное покачивание кареты так хорошо спать! Или хорошо притворяться, что спишь. Я занимался как раз вторым. Смежив веки, обдумывая своё положение и дальнейшие действия, изредка переговариваясь с Мантией…

Доктор, разумеется, был счастлив ссудить эльфов средством передвижения. Возница — взрослый молчаливый мужчина — не выражал вслух ни протеста, ни одобрения, но по гордому огоньку, время от времени навещавшему блёклый взгляд, было понятно: он польщён оказанной честью. В результате там, где должен был располагаться один дядя Гиззи, уместились четверо. И уместились с достаточным комфортом, потому что, в отличие от доктора, мы были обременены только съестными припасами, некоторым количеством тёплой одежды и толикой лекарственных снадобий, а не мешками сушёной травы…

Все были довольны. Все. Кроме вашего покорного слуги. Когда я понял, что почти всё время вынужденного путешествия мне придётся не расставаться с Вуалью, мой энтузиазм резко поубавился. Судите сами: без Вуали мне нельзя находиться рядом ни с кем из них (возницу я не считаю, потому что не испытывал ни малейшего желания мёрзнуть на козлах). С Кэлом нельзя, потому что он и так должен судорожно восстанавливать разорванные связи, а заодно — залечивать рану. С Кё нельзя, потому что она в данный момент весьма ослаблена и кроме своего собственного благополучия вынуждена уделять внимание ребёнку. С Мин… С Мин нельзя, потому что я не могу красть её время. Пусть воительнице отпущено больше дней, чем мне, — всё равно! Отнимать жизнь по щепотке… Одна женщина уже умерла в ходе такой процедуры, хватит! Если я могу принять меры, я их приму, чего бы мне это ни стоило!

А вообще есть чем гордиться. Правда, есть. Я кое-чему научился. Точнее, наконец-то смог применить на практике часть полученных некогда знаний. Кто бы мог подумать, что меня учили нужным вещам? Кто угодно… Только не я сам. Ни за что и никогда. Как вспомню ворох запутанных истин и излишне подробных сведений, вываленных на мою бедную голову… Неужели весь этот хлам начал раскладываться по полочкам? Не верится. Но факты говорят об обратном. Постоянная (хоть и нежеланная) практика дала свои результаты: перестав (в силу элементарного привыкания) затрачивать чрезмерные усилия на простейшие действия, я смог уделить внимание новому уровню вмешательства в структуру мироздания. И это пугало. Пугало, потому что… Туман, скрывающий возможные достижения, становится всё прозрачнее, а в некоторых местах уже растаял совсем. Да, мне нужно учиться. Того, что я знаю, достаточно для нырка, но чтобы куда-то двигаться сквозь толщу событий, необходимо… Как это ни парадоксально звучит, необходимо именно ДВИГАТЬСЯ. Куда? Как? С каким напором? Напролом или осторожными шажками? Всегда есть риск не справиться с неожиданно доступной силой. Да и сила ли это? Теперь есть повод усомниться…

Но на Изнанке… На Изнанке я почувствовал себя почти… полноценным. Я смог творить. Боюсь, вам не понять всего восторга этого божественного акта. Восторга, который приходит потом — спустя довольно продолжительное время после завершения трудной и неблагодарной работы. Восторга, смешанного с болью потери. Нет, даже не так: с болью прощания, потому что держаться за результаты своего труда эгоистично и неправильно. Высшее наслаждение — творить для других. Видеть радость в чужих глазах — пусть адресованную не лично тебе, а тому, что ты сделал, но всё же… Слышать восхищённые возгласы… Самое главное — вовремя остановиться и отпустить то, что сотворил. Если не отпускать, не сможешь покорить новую вершину, потому что груз прежних достижений будет висеть на твоих ногах тяжёлыми цепями… Не верите? Я не заставляю вас принять мою точку зрения. Некоторые вещи вы должны понять самостоятельно, иначе… Иначе никакие мудрые советы вам не помогут.

Худо-бедно, но, кажется, мне удалось нащупать тропинку через Топь Обретения. Куда меня выведет? Хм. Не знаю. Но стоять на месте или, того хуже, идти назад… Не получается. Словно Путь вдруг наклонился, увлекая меня под горку… Хотя, где вы такое видели: спускаться вниз, уставая так, словно карабкаешься вверх? Непонятно, но, пожалуй, не стоит воровато заглядывать туда, где меня спустя некоторое время вполне могут принять с распростёртыми объятиями. Не к спеху. Я поднялся на очередную Ступень, и, чтобы уверенно шагать дальше, нужно тщательно изучить плиту под своими ногами. А чтобы изучать, непременно нужны двое. Догадались? Конечно, учитель и ученик. Ученик в наличии. Что же касается учителя…

Дорогуша, ты подозрительно молчалива последние дни!

«Пока ты не делаешь глупостей, я могу дышать свободно», — горделиво сообщает Мантия.

Глупостей… Я же не нарочно!

«Это и подкупает».

Ты у нас всё знаешь, верно?

«Всё не всё, но… А что тебе надо?» — Слегка настораживается.

Скажи, почему у меня получилось?

«Что?»

Подобие.

«Спешу разочаровать: это было вовсе не подобие».

А что же?

«Всего лишь заготовка, существующая только на Изнанке».

Да-а-а-а-а? Жаль. А я-то думал…

«Думал, что способен-таки плести чары? Хе-хе…»

Но почему — нет? Ведь получилось же…

«Ты можешь управлять своей кровью… отчасти… Но только там, где кровь течёт повсюду, и только тогда, когда получаешь её согласие».

Обидно!

«Неужели?» — подначивает.

Обидно сознавать, что сам по себе ни на что не способен.

«О, ещё как способен!» Рот до ушей. Ну если бы у неё был рот…

И на что же?

«Ты рождён для того, чтобы разрушать, — это у тебя получается просто замечательно!»

Но я не хочу разрушать. Я хочу создавать!

«Вон как заговорил…» — вздыхает. С искренним сожалением.

Это… совсем невозможно?

«Совсем…»

Но на Изнанке… Я же смог…

«Во-первых, какой ценой? А во-вторых… Не хотелось читать тебе лекцию, но вижу, что необходимо… Иначе натворишь, на свою голову».

Несколько вдохов Мантия молчит, словно собираясь с мыслями, а потом начинает рассказывать, и, надо отметить, её изложение трудного для понимания предмета проникает в моё сознание гораздо глубже и легче, чем старания других учителей. Может быть, потому что она говорит моими словами и мыслит хорошо знакомыми мне образами?

«У тебя и в самом деле получилось… кое-что… Не буду умалять твоих достижений: они великолепны. Не ожидала, что всё пойдёт так быстро и успешно. Но, милый мой, кукла — это ещё не живое существо. Ты сплёл каркас и прикрепил к нему Искры, которые соответствуют узлам Кружева… на другом уровне… Поработал на славу, это верно. Но если бы graah жила не только на Изнанке, у тебя и эльфийки возникли бы немалые трудности».

Поясни.

«А я чем занимаюсь? Не перебивай! Так вот, чтобы грамотно сотворить жизнь, создав Изнаночную Сущность, нужно переходить выше — плести Кружево, а эта работа тебе не под силу, потому что требует именно СОЗИДАНИЯ… Изнанка — уровень Сущностей, и на нём ты способен… взаимодействовать с Сущностями, но… любая Сущность имеет материальное воплощение, чтобы быть полноправным участником материального мира… Ты же не хотел сотворить призрак эльфийки?»

Ещё чего не хватало!

С трудом подавляю дрожь.

«То-то… Итак, на Третьем Уровне необходимо сплести Кружево, для чего приходится заимствовать Силу у Источников… Не буду подробно останавливаться — всё равно тебе эти знания ничем не помогут, а расплетать… Давно уже научился. Но и это ещё не всё! Нужно поработать и на Втором Уровне…»

А это ещё зачем?

Удивляюсь. Ведь там же почти ничего…

«Глупый… Любое Создание, вмещающее в себя Сущность, должно обрести своё место в мире, а для этого именно на Втором Уровне устанавливаются все его связи с внешними магическими проявлениями… И только позже — через долгое время и долгие труды — можно вывести Создание на Первый Уровень, озаботиться его плотью и правильно разместить в ней сознание».

Как сложно!

«Сложно… А ты думал: тяп-ляп, и всё? Э нет, дорогой, творение — очень сложный и длинный путь».

Поэтому Созидающие пользуются таким уважением?

«Конечно… Но в первую очередь уважение заслуживается тогда, когда обдуманно выбираешь Путь и идёшь по нему, не сворачивая, что бы ни случилось…»

У меня так не получится.

«Ну если только твой личный Путь не состоит из зигзагов…» Подмигивает?

Значит, если бы graah существовала сразу на нескольких уровнях, мне пришлось бы её уничтожить?

«Скорее всего… Скажем, хотя бы отогнать…»

Ты заставила меня задуматься.

«Для этого я и разговариваю с тобой», — улыбается. Неожиданно тепло.

М-да?

«Если ты не будешь задумываться, ты не сможешь понять, куда идти… Или хуже: пойдёшь не в ту сторону».

Это опасно?

«Жить вообще опасно…»

О, это я знаю!

«Надеюсь, впредь ты будешь действовать осмотрительнее».

Может быть… Ты знаешь, кто такая Мин?

«Конечно».

Но не скажешь?

«Нет».

Почему?

«Некоторые вещи… Ведь тебе это не важно, я права? Твоё отношение к девочке не изменится, даже если я расскажу все подробности, верно?»

Откуда ты знаешь?

«Я чувствую то же, что и ты, не забывай… Ты ещё не понимаешь всей глубины возникшей между вами связи, а я… я уже знаю, что ты влюблён».

Что?! Влюблён?! Нет, я…

«Это не так уж плохо… Она хорошая девочка… Да и твоя любовь — ТАКАЯ любовь — не причинит вреда никому из вас».

Точно?

«Не волнуйся… Но будь осторожен: женщины в любви не имеют привычки останавливаться, и тебе самому придётся контролировать происходящее».

Звучит пугающе.

«Ты справишься… Хотя бы потому, что твои чувства никогда не смогут надолго взять верх над твоим разумом…»

Ну а это-то почему?