Страна Арманьяк. Дракон Золотого Руна Башибузук Александр
– А-а-а… – Шотландец зевнул, почесывая курчавившуюся бородку. – Дык я и не спал вовсе.
– Теще своей расскажи.
Скотт дернулся, испуганный воплем какой-то лесной птицы, и истово перекрестился:
– Тьфу ты, нечистая… Помянешь ее не вовремя…
– Это точно. Давай вставай и людей поднимай…
Сам побрел к ручейку, журчавшему в обросших мхом валунах, и, поплескав себе немного в лицо водичкой, почувствовал, что дремота отступила. Ну что же, как говорится: будь готов – всегда готов! А точнее, к разбою готов. Да-да, вы не ослышались: барон ван Гуттен, кавалер, баннерет и прочая и прочая, скатился на путь лихого человека. А вообще, шучу я так, хотя предстоящее мне и моим людям занятие действительно в некотором виде смахивает на банальный разбой…
Углядел мелькнувший среди ветвей зеленый колпак и поманил к себе бородатого крепыша, своим видом иллюстрировавшего образ лесного братка из бригады общеизвестного Робина Локсли.
– Не мнись, докладывай.
– Ваша милость… – Разбойник содрал колпак и, сняв арбалет с плеча, глубоко поклонился. – Значица, пошло дело. Выступили они.
– Сколько?
– Два десятка конных лучников, с десяток жандармов и пеших латников с пару десятков. Ну и две крытых повозки да пара телег с фуражом.
– Через сколько будут здесь?
– Я их где-то на час опережаю.
– Понял тебя, Михель. Работаем.
Нам предстоит взять караван, который везет монету для найма армии герцога Рене Лотарингского. Очень пристойное занятие, не находите ли? Меня тоже с души воротит, но никуда не денешься. Сия операция есть не более чем моя личная отсебятина. Почти моя.
С момента поражения при Муртене прошло уже три месяца. Карл отступил во Фландрию и пытается формировать новую армию. Рене торчит в Эльзасе и занимается тем же. Лотарингия формально еще бургундская, а в реале ничейная. Иногда происходят стычки, жители помаленьку бунтуют, но гарнизоны пока справляются. Почти всегда.
А я… а я постоянно в седле. Думал приложить свои недюжинные таланты к делу возрождения гвардии – я имею в виду боевой гвардии – и даже чего-то там напрогрессорствовать во славу Бургундии. Ан хрен, почти ничего не получается, так как постоянно в разъездах. Даже при дворе Фридриха Габсбурга успел побывать, участвуя в одной деликатной дипломатической миссии.
Есть сей коллизии некоторые причины. Прошел один интересный слушок, согласно которому при Муртене бургундов спас от полного разгрома барон ван Гуттен. Причем оный и руководил сражением, затмив своими талантами его светлость Карла Смелого. Весело, да? Нет, я не в опале и по-прежнему шеф гвардии, государь мил, приветлив и щедр со своим верным слугой, но факт остается фактом – под разными благовидными предлогами от двора и армии героя удалили.
Ле Гранье разводит руками и советует переждать, особо не мозоля глаза государю. И явственно намекает, что за пакостными слухами стоит урод Кампобассо. Которого к тому же никак не убьешь, ибо нужный момент упущен и надо ждать нового. В книгах все просто: сударь, вы подлец, далее перчаткой по морде – и на шпагу. В реальности все намного труднее. Мое и так довольно сомнительное положение может стать и вовсе отвратным, заколи я одного из соратников государя. К тому же ломбардец явно понимает, что барон ван Гуттен жаждет его крови, и потому старается избегать встреч, даже уезжает из Гента на период моего присутствия в городе. Такие вот дела.
Мои новые покровители – я о церковном ордене – до самого недавнего времени не давали о себе знать. Однако две недели назад странствующий монах показал мне четки со знакомыми символами и передал письмо, в котором содержалась очень подробная информация как раз об этом конвое Рене. Зачем оно надо церковникам, я до сих пор не понимаю, но случаем собираюсь воспользоваться – исходя из соображения: чем слабее Рене, тем сильнее Карл. Да и вообще, деньги на дороге не валяются. Словом, озвучил в ставке планы рейда без указания истинной причины, получил разрешение, и силами лейб-гвардейской роты кондюкто Уильяма ван Брескенса и некоторыми другими приданными силами выдвинулся на границу Лотарингии и Эльзаса. Правда, рота – это звучит громко, я отобрал всего шесть десятков охотников, не считая трех десятков мосарабов, но зато почти все – ветераны, да и не нужно мне больше для столь деликатной операции.
До места добрались почти без приключений, околицами…
– Ваша милость, пора, они уже близко. – Меня тронул за наплечник один из стрелков.
– Иду…
Дорога, по которой должен был пройти конвой, слегка извиваясь, тянулась по самой опушке дремучего леса. По ее другой стороне шел довольно глубокий овраг, на дне которого протекал ручеек, разросшийся от дождей до размеров приличной речушки. Очень комфортное местечко для правильной засады. И уж поверьте, я-то могу правильно засаживать. Гм… простите за двусмысленность.
Я экипировался в юшман, так что взобраться на матерый разлапистый дуб особых трудов не составило. Слезть будет, конечно, проблематично, но, думаю, справлюсь. Твою же дивизию, задолбали эти сучки…
Первыми рысил десяток конных арбалетчиков. Справные ронсены, красно-серо-белые коттдарме с белым «лотарингским» двойным крестом, барбюты, настороженные усатые морды – скорее всего, герцогская личная гвардия.
Следующими двигались пешкодралом пехотинцы – швейцарские наемники. Тоже отлично экипированные, на плечах списы и алебарды. Вокруг повозок, запряженных шестерками лошадей, на могучих дестриерах следуют эльзасские рыцари. Доспех разнообразный, вооружение тоже – сразу видно, что дворянское ополчение. Впрочем, все равно противник серьезный. Стоп… а это как раз сам Жан де Бидо, сеньор де Пон-Сен-Винсент. Да, это он: в гербе ясно просматривается единорог на серебряном фоне. Информация матушки нашей церкви подтверждается на сто процентов. Знать бы еще, на хрена им это надо… Вариантов на самом деле очень много. К примеру, зная потребность Лотарингца, такое прозвище имеет Рене, святая матушка скромно предложила ему ссуду, под справедливый процент, конечно, и, возможно, некие условия, но оный герцог взбрыкнул и взял займ в другом месте. Церковники, конечно, обиделись и в целях наставления на путь истинный решили немного поучить строптивого мальчишку. Чем не версия? А вообще, даже не хочу ломать голову над этим. Меня пока все устраивает. Что там дальше?
После рыцарей перла опять пехота и замыкали колонну те же конные арбалетчики. Впечатляет процессия, но… как бы пора.
– Давайте, парни.
Луиджи и Пьетро сложили ладони лодочкой, приложили руки ко рту – и утреннюю тишину разорвало резкое воронье карканье.
Перед кавалькадой с треском рухнул развесистый дуб, из-за него выбежали арбалетчики, и первый десяток лотарингцев как мановением волшебной палочки смело с седел. Одновременно из леса стройными залпами грохнули аркебузы и защелкали арбалеты. Швейцарские наемники попытались перестроиться, но смешались под пулями и градом болтов.
– Вперед, барон, – скомандовал я сам себе и соскользнул с дерева.
Прыгнул в седло и, стараясь не попадать под ветви, ломая заросли молодого орешника, карьером вылетел на дорогу. Быстро оценил ситуацию и вместе с Логаном и еще пятеркой жандармов, сметая швейцарцев, врезался в пытавшихся отмахиваться лотарингских дворян.
Цвайхандер, гулко свистнув, ударил по риттеру, пытавшемуся унять раненую лошадь. Со звоном отлетел в сторону салад, обнажив слипшиеся от пота черные прямые волосы. Вот же, сука, стойкий какой! Рубанул его еще раз, наконец сбив с седла, подобрал поводья Каприза, развернулся, и только собрался обрушиться на командира конвоя, как тот, пришпорив своего дестриера, скачком вырвался из свалки и понесся назад по дороге, расшвыривая своих и чужих. За ним попытался удержаться его оруженосец, но быстро рухнул на землю, кувыркаясь в пыли вместе с лошадью.
– Баумгартнер, мать твою, кому зеваешь?! Валите его!!! – ища глазами командира своих арбалетчиков, заорал я.
Не нашел, но понял, что команда нашла своего адресата – дестриер Жана де Бидо, сеньора де Пон-Сен-Винсента, утыканный болтами, с жалобным ржанием рухнул на дорогу, подминая своего седока. Очень хорошо…
Оглянулся и с глубоким удовлетворением отметил, что дело практически сделано. Несколько риттеров, умело управляя своими скакунами, пытались отмахиваться мечами, но их совсем прижали к оврагу, и чем закончится эта героическая битва, сомневаться уже не приходилось. Тем более туда ломанулся Логан с жандармами, уже расправившиеся со своими противниками.
– Работаем, работаем! Живые нам на хрен не нужны! – подбодрил я своих людей и соскочил с Каприза возле крытого возка.
– Давай, давай… навались… – подхватили команду сержанты и десятники.
Красавчики! Порадовался слаженным действиям своих головорезов и дернул занавесь на дверце. И с изумлением увидел внутри повозки совсем молодую женщину в глухом черном плаще с капюшоном и вторую, одетую таким же образом, но гораздо старше, с сухим аскетичным лицом. Вот те новости, а кто…
Больше ничего подумать не успел, так как молодая протянула по направлению ко мне свою руку с каким-то предметом, от которого немедленно пыхнул сноп искр…
– Твою же… – Не знаю, каким чудом, но все же успел дернуться в сторону, на мгновение опередив выстрел.
Возле самой щеки полыхнул огонь, в голове зазвенели литавры, в глазах померкло, а мое бренное тельце, звеня многочисленными железяками, грохнулось на землю.
– Капитан, капитан, ваша милость… – Голоса доносились как через ватное одеяло и одновременно отдавались в голове гигантскими колоколами.
– Да тише вы… – Я несколько раз хлопнул себя по уху, пытаясь унять звон, а потом, ухватившись за чью-то руку, встал на ноги. – Что это за нахрен было?
– Вот… – Баумгартнер держал за длинную русую косу стрелявшую в меня девицу.
– Кто такая? – Я наконец сфокусировал зрение и отметил, что девушка довольно хороша собой.
– Будь ты проклят, мерзкий разбойник! – выкрикнула девица на немецком языке и вдруг, выхватив из-за корсажа длинный, тонкий стилет, вонзила себе в грудь.
– Оп-па… – растерянно охнул Баумгартнер и выпустил девицу, безвольно упавшую на землю.
– А эта вроде в обмороке!!! – отчего-то радостно отрапортовал один из мосарабов и потянул за ногу из возка вторую женщину. – Вот дура…
– Какого хрена вылупились? – Я со злостью пнул колесо повозки. – Быстро искать монету.
– А чего ее искать? – Альмейда с усилием вытолкнул из повозки маленький бочонок, глухо звякнувший при ударе о землю. – Таких еще два…
– Забираем и уходим. Живо… – Я присел и для успокоения совести попытался нащупать пульс на тоненькой шейке девушки.
Нет, ну жалко же… Понятное дело, она хотела избежать позора, так как иного исхода с пленными девицами, по нынешним временам, не случается. Но, черт возьми, я вовсе не собирался отдавать ее солдатикам для употребления по существу. И сам не собирался… Стоп… есть пульс!
Бешено колотящийся, но сильный и уверенный. Ах ты, умница моя… а вот и веко дернулось. Да у тебя же корсет из китового уса с вшитыми стальными пластинами! Вот и тюкнула себя, зная, что однозначно не пробьет, и в желании заморочить нам голову. Ну и ну…
– Что с ним? – Ко мне подтащили связанного, ободранного как липку, полуголого мужика.
– Жан де Бидо, сеньор де Пон-Сен-Винсент?
– Он самый. С кем имею честь? – Мужик гордо хлюпнул выдающимся расквашенным носом.
– Сеньор Dubrovsky. Кто это? – Я показал на лежащую девушку.
– Дама Фелиция Кори, сеньора Бельбрюк… – Мужик в отчаянии дернулся и закусил губу до крови. – Моя невеста…
– Ну что я вам могу сказать… Sovet da lubov… – Я весело расхохотался и дружески хлопнул мужика по плечу. – Дарую вам жизнь. Когда мы уйдем, как-нибудь сами развяжетесь. И это… не забудьте сообщить своей невесте, что хватит притворяться. И еще… берегите ее.
Несмотря на гудевшую и звеневшую башку, меня просто разрывало от радости. И дело не в шикарной добыче и десяти тысячах золотых флоринов, на которые мой сюзерен снарядит два корпуса и наконец нахлобучит клятых швисов и прочих лотарингцев. Нет, это, конечно, просто великолепно, тем более около десяти процентов осядет в моей мошне, но больше всего радует, что эта хрупкая и хитрая девчонка осталась в живых. Я ее не знаю и вряд ли когда-нибудь еще раз увижу, но искренне радуюсь подобной смекалке. Почему? Все очень просто, я очень положительный и добрый персонаж. Да-да, я знаю: таковым не выгляжу, даже совсем наоборот, но доброта – это внутреннее состояние, а все остальное – только щит, которым моя ранимая сущность отгораживается от жестокого внешнего мира.
– Ух-ты!!! Вот это сказанул! – Я вслух подивился своим мыслям. – Философ ты братец, однако. Цыцерон!
– Чего? – переспросил рысивший рядом Тук.
– Ничего! Разъезд вперед выслал?.. Совсем охренел! Выполнять, иначе турну с роты. Живо у меня…
Глава 36
Опять война… Уже начинает казаться, что она для меня никогда не заканчивалась. Хочется надеяться, что когда-нибудь… Стоп, стоп, барон… Для таких, как ты, война заканчивается только со смертью их бренной оболочки. Так что не стоит загадывать.
Поправил огонек светильника и тихонечко похвалил себя за то, что предусмотрительно вывез ближних из Нанси. Голодали бы сейчас со всеми осаждаемыми жителями. А то и еще чего похуже. Да-а… не удержал Карл Лотарингию, не удержал. Правда, сейчас пытается отбить оную, но как по мне… А впрочем, какая разница? Мнением барона ван Гуттена никто не интересуется. Карл окончательно съехал с катушек и напрочь отказывается воспринимать реальное состояние вещей. Я подкинул ему денег, даже сам занялся формированием двух новых корпусов, а еще, путем неимоверных интриг, сделал так, что государю денно и нощно стали твердить о первоначальной необходимости укрепить до максимально возможного уровня свою армию, организовать опорные пункты по границам, а потом уже лезть опять в Лотарингию и Эльзас. Но ничего не получилось. Карлуша, узнав о падении Нанси, задрал хвост, как норовливый жеребец, и полетел восстанавливать статус-кво. Совершенно проигнорировав то обстоятельство, что армии у него практически нет: просто не успели набрать и стянуть части до кучи; а у его визави – Рене Лотарингского, совсем наоборот – армия присутствует, да еще и немаленькая. Успел лишенец навербовать. Паук, сука такая, воспользовался возможностью и подкинул денег Рене, да эльзасские города скинулись суммой, приличной для своего государя. Вот и получается… Да пошло все в задницу!!! Лучше караулы проверю…
Поежился от ледяного сквозняка, пронизывающего шатер, сунул за пояс пистоли, вложил в перевязь эспаду и вышел в коридор. Что же так холодно? Герцогский шатер по размерам как мини-дворец, роскошен до невозможности, можно даже заблудиться по незнанке, а щелей – как в цыганской кибитке. Зараза, как же все-таки не хватает нормальных часов… Вот сколько сейчас времени? Четыре? Пять? Короче, светает… Стоп, что за нахрен?
– Да ты охренел, собака… – не веря своим глазам, рыкнул на лучника тела, что сидел, прислонившись спиной к перегородке. – А ну встал…
И сразу же выхватил эспаду, так как разглядел под ним темное обширное пятно и оперение болта, торчавшего из груди.
– Тревога!!! – заорал я и едва успел отпарировать удар выскочившей из коридора непонятной фигуры. – Тревога…
Потом стало не до криков, к первому неизвестному добавилось еще несколько, и меня практически вынесли в зал совещаний. Кираса и прочее железо в буквальном смысле звенели, как колокола, от ударов мечей и стилетов. Млять! Сука… достали… да сколько же вас…
Умудрился отскочить, разорвав расстояние, и косым ударом полоснул по бледной роже, искаженной боевым азартом; обратным ударом срубил чью-то кисть и вогнал дагу в горло третьему. С-сука!!! Какой дебил оставил моих негрил в Отеле? Их бы так просто угробить не получилось…
Оставшиеся целыми четверо неизвестных отскочили и стали расходиться в стороны.
– Да где же вы, мать вашу?! Тревога!!! – опять заорал я и, вспомнив о пистолях, разрядил один из них в крайнего мужика с топором в руках. Второй не успел выхватить, так как опять был вынужден отражать град ударов. Да что за…
– La morte ti!.. – Muori bastardo!.. – Uccidere!..[5] – стали подбадривать себя глухими выкриками неизвестные.
– Ломбардцы? – Меня от догадки захлестнуло дикой ненавистью. – Гребаные makaronniki!!!
Клинок эспады метнулся в вольте, а затем одним длинным ударом распорол бедро одному и разрубил колено второму ломбардцу. Срыв дистанции, отбив, укол в контртемпе – и третий осел на пол, зажимая пальцами пробитую гортань. Четвертый успел отскочить, но тут же получил секирой по башке от ворвавшегося в зал жандарма. Ну наконец-то…
– Патрик, никого не добивать, проверить весь шатер!.. – бросил я одному из появившихся офицеров охраны и выскочил в коридор. – Я – за главным убийцей…
Прихватив плащ и шапку, понесся к посту первого круга охраны.
– Кто пустил сюда ломбардцев? – схватил за горло сержанта и притянул к себе. – Кто, мать твою?
– Дык, дык… – Сержант никак не мог связать слова.
– Говори, сука!
– Дык господин Кампобассо провел… Пароль назвал и приказал пропустить. Сказал, что для усиления охраны, по распоряжению самого государя…
– Повешу тебя, идиота… Сам он где?
– Дык откуда мне знать… Оный господин сразу ускакал.
– Твою же… – Я со злости толкнул его в сугроб.
– Жан, что случилось? – Рядом соскочил с лошади Миддлетон.
– Было покушение на государя. И это покушение устроил де Монфор.
– Его люди в полночь снялись с позиций и ушли… – мрачно сообщил бритт. – Как только мне доложили, я сразу…
– Зараза!!! – ругнулся я и склонился к сержанту. – Как давно это было?
– Дык с пару часов назад.
Ушел, уже не догонишь…
Возле шатра герцога царила жуткая неразбериха. Я протолкался ко входу и сразу наткнулся на Оливье де ла Марша.
– Жан, вы…
– Не успел, скорее всего – он уже далеко. И его корпус тоже…
– Матерь божья… – Оливье перекрестился. – Вернулись наши разведчики и доложили, что армия Рене уже в пятнадцати лигах. Но… хватит об этом. Вас хочет видеть государь.
В кабинете герцога уже собрались все военачальники. Сам Карл молча сидел в кресле и с неимоверно злым видом теребил в руках походную корону. Увидев меня, встал, сделал шаг навстречу и троекратно обнял. Потом отстранился и гневно закричал:
– Лекаря сюда, не видите – барон ранен!
– Сир… – Я попытался поклониться и только сейчас почувствовал боль в предплечье.
– Молчите, Жан. – Карл бережно усадил меня в кресло и сам стал стягивать с моей руки латную перчатку.
– Сир, прошу вас отдать команду послать эскадру по западной дороге вдоль реки. Никола де Монфор скорее всего ушел этим путем. И, возможно…
– Его накажет Господь, – убежденно заявил герцог. – А мы пока займемся армией Лотарингца…
Вот что тут скажешь? А ничего…
Особой медицинской помощи не понадобилось: сущие пустяки – всего пара неглубоких порезов, так что через несколько минут я принял участие в военном совете. Где Карлуша и объявил, что битве – быть. Ему попробовали возражать, в том числе и я, но быстро заткнулись, углядев свирепое выражение лица государя. Я же говорю – Карлуша полностью слетел с катушек, но в связи с царственным положением пациента в смирительную рубашку его ну никак не упаковать. Вот где себе найти разумного государя? А хрен его знает. Эх, судьба-судьбинушка…
Кстати, диспозицию герцог изложил довольно дельную, даже я не нашел, к чему придраться. Он собрался встретить Рене в очень тактически выгодном месте, отсидеться за полевыми укреплениями, нанося всяческий урон, а уже потом по возможности контратаковать кавалерией. А что, может и получиться… В артиллерии у нас как всегда полное превосходство – мы с мэтром Пелегрини повытаскивали из арсеналов все старье и по возможности переставили его на новые лафеты. Даже успели отлить партию из десяти новых серпентин, но, к сожалению, они еще не прибыли. Где-то на подходе, тащатся вместе с моим мэтром артиллерии. Так вот, пушек у нас сравнительно хватает, местность для обороны весьма благоприятная, кавалерии тоже должно хватить для контрудара.
Словом, все как бы хорошо, за исключением одного момента. Насколько я понимаю, сейчас, когда все наемные ломбардцы ушли, наша армия стала чуть ли не в четыре раза меньше, чем армия Рене…
– Барон ван Гуттен…
– Сир… – Я вынырнул из размышлений и преданно уставился на герцога.
– Вам мы доверяем осадный корпус, который останется под стенами города на случай вылазки горожан. В его состав войдет рота кондюкто шевалье ван Брескенса, двадцать пятая и двадцать шестая роты…
Я дослушал Карла и склонил голову:
– Сир, мы оправдаем ваше доверие, но…
Но меня уже никто не слушал – совет закончился, и вельможи отправились по своим подразделениям.
Какого хрена? Почему он меня оставил? Боится, что опять все лавры победителя отберу. Но в данном случае все может случиться совсем наоборот. Какая, к черту, победа? Почему?
– Спасибо, Жан. – Ко мне подошел Ле Гранье. – Я благодарю вас за спасение государя.
– Это мой долг, но вы-то куда собрались? – Я с изумлением увидел, что шут облачен в комплект парадного готического доспеха из арсенала Карла. При этом Ле Гранье был непривычно серьезен. Можно даже сказать – мрачен. Никогда его таким не видел…
– Куда? – переспросил шут и криво усмехнулся. – Понимаете, Жан, шут – это двойник государя. Его, так сказать, обратное обличье. Государь без шута – это то же самое, что шут без государя. То есть пустое место. Так что мне самой судьбой написано…
Ле Гранье не договорил, обнял меня и проследовал на выход.
Все понятно.
Стараясь гнать из головы дурные мысли, тоже вышел из шатра, сел на Каприза и направился в расположение роты Логана.
Там провел совещание с командирами рот, входивших в мой корпус, затем посетил их расположения и отдал необходимые команды. Действовал как-то отстраненно, на автомате, стараясь думать только о своей задаче.
А потом выгнал всех из своего шатра, достал принадлежности и стал править свой фламберг.
Оселок с приятным шуршанием скользнул по изгибу лезвия…
Неожиданно в голове родился вопрос, и я его задал себе вслух:
– А чего ты хочешь от жизни, Сань?
Смахнул кисточкой из конского волоса невидимые песчаные крупинки с клинка и уверенно ответил:
– Как чего? Прожить жизнь так, чтобы в конце было не стыдно за бесцельно прожитые годы.
Поймал полотном клинка лучик света, выбрал в наборе более мелкий камень и продолжил сходить с ума:
– Это как? Типа построить дом, родить ребятенка и посадить дерево?
Ширк-ширк… неглубокая царапина на металле стала постепенно исчезать…
– Да нет, Санек, подобную сентенцию придумали современные мужики. А я, как ты уже знаешь, сейчас под категорию современных совсем не подхожу. Все намного сложнее.
Льняное масло разбежалось бесцветными капельками по стали…
– Тогда как?
Я повременил с ответом и прошелся бархоткой по клинку. Потом сложил его в чехол, стал перед зеркалом и сказал:
– Понимаешь, Саня, я хочу в конце жизни с гордостью сказать, что никогда не кривил душой перед самим собой. Вот ответ на твой вопрос. Ты удовлетворен?
Неожиданно вместо моей физиономии в зеркале возник конт Жан V Арманьяк, важно кивнул и сказал строгим голосом:
– Я доволен тобой, мальчик мой.
И бесследно исчез.
На душе сразу стало очень спокойно. Я переоделся в свежее белье, сменил доспех на тот, в котором очутился в этом времени, написал письмо дочуркам и приказал седлать Моргенштерна. Потом отдал все необходимые распоряжения, проинструктировал Клауса с близнецами и вышел из шатра.
– Ты все-таки решил? – Логан задал вопрос, впервые за всю историю наших отношений не обращаясь ко мне на «вы».
– Да, Уильям.
– И я решил… – Шотландец широко улыбнулся и подмигнул мне.
– Ох и дубина ты…
– Я Уильям из славного клана Логанов! – расхохотался Тук. – Ну что, поехали?
– Поехали. А скажи, Уильям Логан: тебе не кажется, что мы пара идиотов?
– Это почему? – У скотта на лице появилась недоумевающая гримаса.
– Все понятно. Считай, что этого вопроса я не задавал…
Примерно на половине пути к полю битвы началась сильная метель, и почти одновременно стали раздаваться раскаты артиллерийских залпов. Мы не сговариваясь перешли на галоп и через четверть часа оказались на холме, с которого стало видно разгорающееся сражение.
– Святые угодники… – Тук перекрестился, приметив громадные массы швейцарской пехоты, волнами накатывающиеся на бургундские позиции.
– Не ахай… – Я старался рассмотреть ставку герцога. – Вон же стяги. Давай туда…
Сердце билось, как громадный колокол, но страха не было. Всю мою сущность наполняли дикая радость и жажда боя…
Глава 37
Клинок фламберга с хрустом пробил кожаную кирасу швейцарца и сразу же с резким звоном лопнул от удара врезавшейся в него алебарды. Второй швис, промахнувшись, не удержался на ногах и кубарем полетел на заляпанный кровью снег.
– С-сук-ка… – Я грохнулся сверху и, выдрав мизерекорд из ножен, несколько раз сунул граненое лезвие под мятый пластрон. А затем сразу откатился в сторону, оттирая рукой заляпанное кровью лицо и пытаясь высмотреть на снегу какое-нибудь более серьезное оружие.
– Лога-а-аны!!! – Одновременно с ревом скотта рядом шлепнулась чья-то рука с частью плеча. Пальцы, затянутые в кольчужную перчатку, продолжали судорожно сжимать обломанное древко алебарды.
– Отдай… – Я выдрал оружие из мертвых пальцев и, опираясь на него, попытался встать. Встал – и сквозь кровавый туман в глазах увидел сюрреалистически страшную, леденящую кровь картину.
Все вокруг было усеяно изрубленными телами шамбеланов вперемежку с трупами лошадей и швейцарцев. Тук, рыча что-то нечленораздельное, продолжал рубить своего мертвого противника, уже превратив того в месиво из мяса, костей и мятого железа. Сэр Миддлетон, утробно мыча, пытался встать на ноги, держась обеими руками за торчащее у него в груди сломанное древко списы, и каждый раз падал, все больше загоняя ее в свое тело. Хотел помочь ему, но не успел: бритт, несколько раз дернувшись, замер…
Убедившись в том, что вокруг нас только мертвые враги, я доковылял до шотландца и схватив его за плечо, дернул назад:
– Остынь, мать твою…
Скотт уставился на меня безумными глазами, по инерции рубанул еще раз клейморой и тяжело шлепнулся коленями в кроваво-красную кашу.
Я обвел взглядом трупы и отказываясь верить в увиденное, в отчаянии заорал:
– Живые, ко мне!!!
– Есть живые… – Оливье де ла Марш сидел, прислонясь к кривой сосенке, и держался за торчащий в плече арбалетный болт.
– Вставай, брат. Надо уносить государя… – Я бросился к нему и споткнулся о жутко изрубленный труп в богатом готическом доспехе, украшенном золотой герцогской короной, выгравированной на кирасе. – Что?!
А потом хрипло рассмеялся, вспомнив, что государь лежит раненым неподалеку, а это… это его верный шут Ле Гранье.
– Прости меня, друг… – Попытался закрыть ему глаза, но, не обнаружив их на раздавленном лице, в ужасе отдернул руку.
– Идем, Жан, здесь больше нет живых… – Де ла Марш потянул меня за собой.
Возле великого герцога Бургундии, лежавшего на расстеленном плаще, уже стоял на коленях Логан и пытался его напоить из кожаной фляги.
– Не смей!.. – Я выбил ее у него из рук и услышал позади зловещий шепот ла Марша: – Жан… Жан… мы не успеем уйти…
Обернулся и увидел небольшой отряд швейцарцев, переправляющихся через узенькую речушку, покрытую ледяной кашей. Уже переправившихся…
Жалко, а мы ведь почти спасли государя. Ну что же…
– Дай сюда… – Я отобрал клеймору у Тука и подтолкнул его к герцогу. – Оливье, Уильям… уносите его…
– Брат… – Гранд-метрдотель на секунду прижал меня к себе и взялся за плащ.
– Брат… – Тук хлюпнул расквашенным носом и ткнулся губами мне в латную перчатку.
– Живо… – Я примерился к мечу и развернулся к врагам. – И не надо меня хоронить раньше времени…
Говорил и прекрасно знал, что вру сам себе. Все, бастард Арманьяк, все. Теперь уже точно все. Да, ты не смог выполнить своих обетов, но зато смог красиво прожить свою жизнь и смог красиво умереть. Слабое, конечно, утешение, но все же… А вообще, как же все глупо…
Рослый швейцарец в латах, криками подгонявший солдат, неожиданно остановился и, закрываясь ладонью от пробившегося сквозь свинцовые тучи солнышка, стал пристально смотреть на меня.
– О, старый знакомый… – Я, опознав своего названого брата Ганса Вальдманна, махнул ему рукой. – Иди сюда, только не рассчитывай, дружище, что я сдамся тебе в плен…
Вальдманн наконец сделал шаг вперед, но зачем-то отвлекся на алебардистов, тыкающих руками в один из трупов. Внимательно всмотрелся в него и кивнул. Швисы взорвались торжествующим ревом, схватили мертвое тело за ноги и потащили обратно к месту сражения. Вальдманн помедлил мгновение, отсалютовал мне, и тоже отправился за ними…
Что за чудеса? И тут до меня наконец дошел смысл случившегося. Они приняли за герцога Ле Гранье!!! Шут, бывший верной тенью своего государя при жизни, сам стал государем после смерти. Жуткая ирония…
Приходя в себя, постоял еще немного и, догнав Уильяма с Оливье де ла Маршем, взялся за плащ. На молчаливый вопрос Тука просто кивнул и сказал:
– Мы будем жить, братец. По крайней мере пока…
А потом тащил непомерно тяжелое тело государя Бургундии и свирепо размышлял о превратностях судьбы. Судьба… Да, именно эта сука властвует миром. Ты можешь трепыхаться в тщетных попытках изменить свое предназначение, можешь даже поверить в свой успех, но… но в итоге все случится так, как тебе предначертано. Ну кто мог знать, что малолетний, всего полгода назад ставший рыцарем Рене с легкостью обдурит маститых военачальников? В том числе меня? И все же обманул, только имитировав лобовой удар, а главные силы направил на обнаженный фланг, чудом переправив основные силы через полузамерзшее болото. И метель скрыла этот его маневр. Судьба, мать ее за ногу!..
Поняв, что сражение проиграно, я возглавил эскадру шамбеланов и все-таки прорубился сквозь швисов в надежде спасти герцога. И спас бы! Но откуда я мог знать, что мы наткнемся на свежий отряд швейцарских арбалетчиков, только подходящий к полю битвы. Судьба…
Мы бы все равно вырвались… Но скрытое снегом болотце!.. Опять клятая судьба!.. Да пошла ты!..
Изо рта рвались жуткие проклятия, но я все же сумел смирить себя и заткнулся. Лучше молчать и не гневить Господа… и тогда…
– Что тогда? Мне уже все равно… – Я сплюнул и покрепче вцепился в окровавленный плащ.
Попеременно меняясь, мы дотащили Карла до неприметного оврага и остановились, услышав едва слышный шепот:
– Остановитесь… остановите… – Герцог едва шевелил мертвенно-бледными губами. При каждом вздохе из его рта выплескивались сгустки крови.
– Сир… я молю вас не говорить… – Де ла Марш бережно оттер платком кровь с подбородка Карла. – Скоро мы найдем лекаря…
– За… з-замолчи… Ты… – Карл показал взглядом на меня.
– Сир?
– П-помоги… – Рука герцога пыталась стянуть с себя золотую цепь из звеньев, стилизованных под кресала, с подвеской в виде овечьей шкуры. – На к-колени…
– Это он к вам обращается, Жан… – взволнованно прошептал де ла Марш.
Ко мне? Зачем?
Герцог несколько раз вздохнул, собираясь с силами, и ровным торжественным голосом продолжил:
– Я… я, герцог Карл Бургундский, гроссмейстер ордена Золотого Руна, правом, данным мне, принимаю тебя, наследник престола Арманьяков…
Я тупо смотрел на герцога и почти не понимал смысл его слов. Вокруг меня все остановилось, голоса звучали откуда-то издалека, а глаза видели только грудку желтого металла в руке Карла.
Орден Золотого Руна…
Читать бесплатно другие книги:
