На тропе Луны Вологжанина Алла
– Серьезно? – Тетя Арина вскинула голову, поглядела на маму.
Та покачала головой.
– Нет, Люся, к сожалению, обычная девочка, просто играет так, – грустно и как бы извиняясь, ответила мама.
– А-а, тогда ладно, – теряя всякий интерес к обычной девочке, сказала Арина. И отряхнула руки.
В пять лет Люся не поняла смысла этого жеста, просто запомнила и почувствовала, что в нем было что-то не так. Много позже, повзрослев, она научилась понимать, какие чувства люди выражают теми или иными движениями. И, вспоминая Арину, не раз сжималась от чувства унижения. Погладив ее по голове, Арина отряхнула руки. Будто у нее голова грязная. А мама ничего не сказала, не заступилась за дочку.
В тот день пятилетняя Люська поняла еще кое-что. Теперь ее зовут Люсия, и к своей великой судьбе ей придется идти в одиночку. Она одна.
Подросла – только укрепилась в этой мысли. Таинственная, мудрая и могучая, она должна быть одинокой, пока не встретит красивого наследника – королевской династии, конечно.
Когда Каринкиной мамы не стало, первоклассница Люсия обрадовалась – так тебе, гадина, отряхивай теперь руки сколько влезет, со всеми врагами будет так же.
А жизнь текла своим чередом. Родители, словно чувствуя свою вину перед дочкой, ни в чем ей не отказывали – наряды, куклы, занятия, поездки на море с мамой (Митьку папа возил только к бабушке в Вильнюс!). Ясное дело – заглаживают свою вину. Ну, пусть получше стараются.
Люсия ходила в школу, изо всех сил пыталась пробиться в лидеры. Не выходило. Может быть, неверие родителей в ее исключительность, необычность сделало свое дело. Когда на Люсию обращали внимание сверстники, она начинала краснеть, теряться, шептать и вообще вести себя, как Карина. Правда, Карина держалась так не с ровесниками, а со взрослыми, да и то только до тех пор, пока не прорывалась ее истинная природа, и тогда она начинала грубить. С этой «подружкой детства» Люсии было все понятно – ее в школу-то только в третий класс отдали, а до этого держали дома, почти на привязи, и даже играть ни с кем, кроме Митьки и Люсии, не позволяли. Вот она и выросла дикая. Если с такой «тронутой» дружить, о хорошей компании можно забыть.
Странно, что Каринке учеба так легко дается, как будто ей в самом деле интересно, что там делают атомы и как извлекаются кубические корни. Наверняка она про себя смеется над всеми и, как ее мамочка, готова после каждого случайного контакта руки отряхивать. Из-за нее школьные звезды не приглашают Люсию с собой ни в кафе, ни на дискотеку, хотя она так старается с ними подружиться. Ну почему все так несправедливо? Никто не хочет ей помочь, только мешают. Ну и пусть! Она справится со всеми преградами сама, устранит своих врагов и добьется своего блистательного положения.
Судьба улыбнулась ей, когда в школе появился Арно.
Вернее, утро с самого начала было прекрасным. Сначала Карина напрямую призналась, что считает одноклассников дураками, которые не умеют дружить. Можно подумать, она хорошо умеет. Прикрывает Митьку перед родителями и учителями – тоже мне, дружба. Люсия просто вынуждена была поделиться новостью со Светланой. Она очень хотела дружить со Светланой, значит, надо было поступить по-дружески! И пусть Карина получит по заслугам. Ничего с ней не случится, – если она хотя бы на четверть такая же сильная, как Митька, то сможет за себя постоять.
И вот, когда Карина уже почти совсем получила по заслугам, появился новенький. Красивый, одетый, как модель на рекламе чего-то дорогого, да еще и умеющий ходить сквозь стены. В точности, как она мечтала! Ну, почти в точности.
Вот поэтому-то Люсия и набралась храбрости, подошла к нему в коридоре и, на удивление, не краснея и не теряя голоса, сообщила:
– Меня зовут Люсия. И я тоже так могу.
Он вытаращил на нее синие глаза.
И следующие несколько дней были чудесными. Она отлавливала его в коридоре или даже у двери в школу, и они шли куда-нибудь упражняться. С Арно у нее получалось все. И он смотрел на нее с веселым восхищением, точь-в-точь как красавец-принц из мечты. И она, кстати, выяснила, что Арно Резанов был почти что принц – единственный сын жутко богатого бизнесмена. Блистательная судьба, кажется, начала разворачиваться к ней лицом.
И тут вклинилась эта чертова «лучшая подружка» и испортила все на свете своими рыжими кудрями. Хорошо хоть, что не понимает, идиотка, насколько хороша собой. Еще лезет со своими умными разговорами о четвертом измерении и волках. Пусть только попробует увести у Люсии из-под носа прекрасное будущее, не обрадуется.
Поэтому, когда Карина бросила ее на улице одну с потерявшим сознание Арно, Люсия совсем не испугалась, а только прекрасно изобразила испуг, – не только волки умеют владеть собой. Прокричала приличествующее случаю «не бросай меня» и стала думать, как распорядиться ситуацией с максимальной выгодой для себя прекрасной.
К счастью, ей не пришлось поднимать Арно, он быстро пришел в себя и сел.
– Что это было? – спросил мальчик. – Волки?
– Это был мой брат. И Дирке, который, судя по всему, тоже оборотень, – прояснила ситуацию Люсия. – Обопрись на меня, я провожу тебя в дом.
– Спасибо, я сам. – Арно поморщился. – Во дела… Ты-то, надеюсь, не оборотень? Извини, я, как дурак, в обморок свалился. Но это… это очень страшно. Тебе кошмары когда-нибудь снились?
Нет, вся ее жизнь наяву была кошмаром. Но Люсия мудро промолчала и лишь закивала головой. Арноха этого сопереживания не оценил. Думая о чем-то своем, вытащил телефон.
– Пап, привет. Да, узнал, все точно. Он волк. Но тут еще такое дело… Дирке тоже волк, короче… Ты что, в курсе? Пап, ну ты даешь! Что? Как ты успеешь? Ты где? Ну ладно…
Он отключился и растерянно посмотрел на Люсию.
– Папа через полтора часа будет тут.
– Он же в Москве, как так быстро доберется?
– У него самолет свой, и на всякие воздушные пути он плевать хотел, кто не спрятался, он не виноват. Плюс четырехмерка, наверное. Слушай, Люсь… Люсия, ты не посидишь со мной пока? Мне что-то совсем фигово.
Конечно же, посидит. Приготовит чай и все такое. Она закивала головой. Арно неловко махнул рукой, приглашая ее внутрь. И тут же потер лоб, словно у него голова заболела. Координацию движений и ясность взгляда он терял на глазах.
Коттедж изнутри был полупустым, темным и очень просторным. Всей мебели в гостиной на первом этаже – большой диван и книжный стеллаж почти без книг, зато с парой суперсовременных ноутбуков на полке, которая вполне могла сойти за стол. И еще табурет возле стеллажа. Диван новый, а книжные полки, наверное, еще от старых жильцов остались. Арно бросил куртку прямо на диван.
– Арно, хочешь, я чаю заварю?
– Что?.. – Он опять как будто вернулся из забытья. – Ну если заварку найдешь… Да забей, мы дома не едим, если только из кафешки еду возьмем. Слушай, а где Карина? С ней-то все нормально?
Нашел о ком беспокоиться.
– Все с ней хорошо, она домой побежала. Со страху все забыла.
– Думаешь, нормально добралась? У меня странное чувство, что она в беде. Позвони ей…
– Она же рядом живет, я видела, как она в калитку вбежала. – Далась ему эта Карина. – А я не могла тебя оставить.
– Ну, если она дома, то все хорошо. Слушай, ты тут тоже будь как дома, папа скоро приедет, и тебя кто-нибудь проводит. А я… – И он, зевнув, повалился на диван.
Отлично, вылитая Карина. Та тоже от усталости и всяких там нервов засыпает на ходу. И что прикажете делать?.. Чувствовать себя как дома?
Тишину комнаты нарушила мелодия… Так, возьмем на заметку, у Арно на телефоне стоит «Metallica». На первый взгляд такой весь современный мальчик, а слушает старье. Ну ладно, назовем это «классикой»…
Она недолго думая встряхнула его куртку, смартфон выпал, продолжая заливаться музыкой. На экране светилась фотография смуглого длинноволосого дядьки. С такими же синими, как у Арно, глазами, даже на телефончике видно. Папа звонит… хм…
Ну что ж, попробуем взять будущее в свои руки.
– Алло…
– Кто это? – отрывисто спросила трубка.
– Я Люсия, я учусь вместе с Арно…
– Что ты там делаешь? – перебил ее говоривший.
– Я присматриваю за Арно, – резко, как только смогла, ответила Люсия. – Я дождусь вас, потому что я про волков знаю больше, чем он. Мой брат – тот самый волчонок, которого вы ищете.
Собеседник в трубке выдержал паузу.
– Как интересно, – вкрадчиво произнес он наконец. – Но это же тайна, не так ли?
– Для меня это не тайна. – Она старалась говорить как можно холоднее, звучать как можно взрослее и боялась, что голос не вовремя задрожит. – Дело не только в брате, но и во мне. Я такая же, как ваш сын.
Трубка хмыкнула не то пренебрежительно, не то в замешательстве.
– Оставайтесь там, где находитесь. – И раздались короткие гудки.
Он явился через час. Высокий мужчина в пальто ослепительно-фиолетового цвета. Окинул комнату взглядом. Арно, в последний момент прикрытый найденным в соседней комнате одеялом, спал на диване. Рядом на табуретке стоял чай. Эти следы заботы вошедшего не особо заинтересовали.
– Люсия? – Он коротко кивнул девочке, сам представиться не счел нужным. Бесцеремонно оттеснил сына в самый угол дивана. – Рассказывай.
– Для начала, может, присесть предложите? – От возмущения холодный тон получился сам собой.
– Для начала обойдешься. Рассказывай, что знаешь, а затем я, возможно, что-нибудь тебе предложу.
Самый испепеляющий из всех ее гневных взглядов не произвел на него ровно никакого впечатления. Но Люсия была полностью уверена в том, что перед теми, от кого зависит твое блестящее будущее, нельзя проявлять слабость. Она взяла чашку с остывшим чаем, отпила из нее и уселась на табуретку. Резанову («Арнольд, его зовут Арнольд», – напомнила она себе) пришлось повернуться почти на девяносто градусов. Теперь он смотрел на нее с неким намеком на заинтересованность. Люсия медленно пила чай. Не для того, чтобы потянуть время, а потому, что ей нужна была посудина. В кафе с чашкой получилось. Только с чашками и получалось, если честно.
– Посмотрите. – Она опустила руку в опустевшую чашку.
Сначала кисть, потом по локоть. Глубина чашки оказалась очень большой, и найти соприкасающийся предмет не получалось. Но рука ушла уже так глубоко, что сомневаться в ее способностях не приходилось.
– Фокусы демонстрируешь, – усмехнулся Арнольд. – Мое время дорого, ты его уже на стоимость своей жизни потратила.
– Позвольте не согласиться. – Второй рукой Люсия нащупала дно чашки с наружной стороны, запустила туда руку до запястья, продемонстрировав Арнольду жутковатую керамическую муфту. – Вы же и сами понимаете, что это не фокусы. Я могу так же, как Арно.
Ну, может, чуть хуже, но меня в жизни вообще ничему подобному не учили. Я знаю, что Арно на вас работает, как взрослый. Сомневаюсь, что вы меня запросто убьете или отдадите конкурентам, тем более с такой дополнением, как мой брат-оборотень.
– Думаешь, я без тебя до твоего брата не доберусь?
Ага, заинтересовался. Хочет продолжения, любопытно ему, что пигалица такое знает.
– Думаю, не доберетесь. Ваш сумасшедший Дирке его так спугнул, что он теперь из дома шагу не сделает. А там эффект логова. Даже близко не подойдете. Можно я руки из чашки вытащу или вы мне все еще не верите?
Тот негромко рассмеялся.
– На слово вообще никому и никогда верить нельзя. Твоя демонстрация тоже мало кого убедила бы. Но я, видишь ли, умею различать фокусников и четырехмерников. И четырехмерники мне действительно очень пригодились бы. Но еще больше мне пригодились бы… Как это? Верные люди.
Он, прищурив глаза, следил за реакцией девочки.
– Неверных вы, скорее всего, убиваете, – прикинулась она простушкой.
– И убиваю тоже… Ладно, пошутили и хватит.
Люсия похолодела. Сейчас он скажет: «А теперь, девочка, тебе пора домой», и отправит ее восвояси. Но он встал и вышел из комнаты. Несколько минут копался где-то, а Люська сидела, готовясь оплакивать свое блестящее будущее. Но Резанов вернулся, прошел через комнату к еще одной двери.
– Ты идешь или уже передумала? – небрежно бросил он девочке и неожиданно галантным жестом распахнул дверь, приглашая ее на кухню.
Кухня оказалась относительно уютной. Во всяком случае, там стоял стол и было на чем сидеть. Резанов зажег свет и пододвинул Люсии стул, на котором она и расположилась.
Карина уселась бы на стул с коленками и наполовину улеглась на стол – так удобнее. Но она – не Карина.
Арнольд… кажется, Ромуальдович (судя по именам, они, наверное, наполовину французы, но в Интернете об этом не было ни слова) закрыл дверь.
– Я специализируюсь на ритуалах. Но кое-какие хитрости словесников мне тоже ведомы. Когда уснул мой сын?
– Он поговорил с вами, и мы только успели зайти в дом…
– Да, передо мной мой мальчик пока что беззащитен, – самодовольно ухмыльнулся старший Резанов, – проспит до утра, как миленький. Да и потом будет исключительно послушен. Ладно, продолжим. Ты знаешь, что это такое? – Он положил на стол небольшой круглый предмет, который легко было спрятать в ладони. – Смотри, не бойся, он не активирован.
Предмет напоминал медаль, только раздувшуюся к середине. Или шкатулочку необычной формы. Наверняка перед ней лежало какое-то сложное устройство, причем все его винтики и шестеренки были снаружи. Люсия пару раз видела часовые механизмы, когда рассматривала часы сквозь поверхность циферблата. И еще когда любовалась рекламой роскошного наручного турбийона, разумеется, производства Швейцарии. Так вот, зубчики, колечки и даже цепочки этой штуки походили на часы, но часами все же не являлись. Что это такое, она не знала. Как красиво признаться в этом собеседнику – тоже не представляла. Но тот и сам все понял.
– Это четырехмерный ретранслятор императивных импульсов, образов и идей, – церемонно сообщил тот. – Понимаешь, что это значит?
Люсия медленно кивнула. У Карины уже был бы готов ответ. А она только мучительно пыталась его выстроить.
– Это устройство… которое использует глубину… то есть четвертое измерение, чтобы передавать то, что вам надо, тому, кому вы хотите это передать. Но не как информацию, а как приказ. Это вроде гипноза…
– Вроде него, только гораздо надежнее, долговечнее и с несравнимо большим охватом. Судя по всему, ты таким вещам не обучена.
– Я же сказала, я вообще ничему не обучена.
Он снова усмехнулся, так же кривовато, как Арно, только… не так мягко.
– Это мы исправим. Невежество поправимо, глупость – нет. Эту штуку втайне от меня собрал и сентиментально назвал «сувениром» мой гениальный сын. Гениальный, заметь, говорю без иронии, потому что его тоже, представь себе, мало чему обучали. На Земле такому в нужном объеме не учат, а в Трилунье я решил пока не соваться. Но об этом потом. Итак, Арнольд сделал эту вещь, наивно полагая, что сумеет скрыть от меня какие-то секреты. Но с ее помощью я собираюсь поймать твоего братца без особого шума и крови. И с твоей помощью тоже, учитывая поведение Дирке… Но его можно понять. Ты знаешь, что волк, который долго не следовал своей природе, не носился по этим дурацким тропам между мирами, сходит с ума?
– Я знаю только, что мир может… – Она замялась, вспоминая слово, которое использовала Карина, – обмертветь, если лунные тропы будут закрыты слишком долго…
– Омертветь, – поправил Резанов. – Мир, видишь ли, мудрая система. Представь себе, что мир это замок, а волк – ключ. Если замок не открывать, он заржавеет и станет бесполезным. Но и ключ тоже обрастет ржавчиной, перестанет входить в скважину и в конце концов рассыплется в прах. Все честно и предельно логично, естественная зависимость взаимна, иначе это рабство. А рабство придумали люди, природе Вселенной оно противно. Так вот, Дирке сидел на Земле безвылазно… лет восемь или десять. Он сильно «зарос ржавчиной». Я, знаешь ли, рисковал сыном, отправляя их сюда вдвоем… Но мальчишке тоже надо когда-то взрослеть… Так, дорогая, вернемся-ка к нашей изначальной теме.
Она кивнула, жадно ловя каждое слово. Подходя к сути дела со своей точки зрения, старший Резанов подходил к началу Люсииного блестящего будущего с ее собственной точки зрения.
– Видишь ли, Люсия, я собираюсь уничтожить твой дом, – буднично, даже немного наигранно-буднично сказал он. – Мне придется превратить его и всех, кто случайно окажется в нем… в ничто.
Люська вытаращила глаза. Сердце заколотилось как бешеное. Собеседник истолковал ее волнение по-своему.
– Но ты не бойся, я все компенсирую твоим родителям. С лихвой. Мне лишь надо, чтобы твоему брату было некуда деваться, кроме гостеприимного дома, где мы сейчас с тобой находимся. Всего несколько дней. За это время я успею склонить его и твоих родителей… к сотрудничеству.
Родителей. Ну вот, опять. А Резанов тем временем продолжал:
– За ночь я подготовлю процесс и… хм… способ замести следы, уничтожить улики… или придумай название сама. От тебя требуется сущая мелочь. Во-первых, приглашение войти в логово. Не смотри на меня так, я не в гости напрашиваюсь, просто без приглашения я не смогу навести заклятие – эффект логова не позволит. Во-вторых, мне надо знать, когда ваш дом пустеет с утра. Вы с братом идете в школу, родители на работу… И кстати, если они решат запереть вас дома, тебе придется их убедить, что Дирке не опасен. В случае неудачи позвонишь мне. Я напишу тебе номер. Это не все. Сегодня же собери документы – свои, брата, родителей. Я вам в два счета выправил бы новые, но, если есть возможность сэкономить время и силы, так и сделаем. Ты все поняла? Четыре комплекта документов.
Люсия кивнула, внутренне радуясь. Сразу видно, что Резанов не имеет ни малейшего представления о характере братца. Да родители о Дирке и не узнают. Документов же хватит и двух комплектов. Свидетельства о рождении и заграничные паспорта, благо родители подсуетились и сделали детям отдельные документы.
Собеседник не сводил с нее внимательного взгляда.
– Люсия, я жду…
– Простите, чего?
Он вздохнул. Ну вот, не хватало еще, чтобы он посчитал ее тупой.
– Время, дорогая моя, время. Когда ваш дом пустеет?
Вот оно что. Она вздохнула и закрыла глаза, словно подсчитывая. Всегда, даже если не было первого урока, и ребята шли в школу не к восьми, а к половине девятого, родители выходили в сад проводить их – видимо, считали это проявлением трогательной заботы. Их рабочий день начинался позже. Люсия набрала воздуха в легкие. От светлого будущего ее отделяли доли секунды.
– А что я получу за это? – осведомилась она.
– За это ты получишь образование и работу. Ты станешь, учитывая твои способности, уникальным специалистом, с уникально большой стипендией, а затем и заработной платой, – с готовностью отозвался Резанов.
Прекрасно! Уникальное образование – это, скорее всего, такое же, как у Арно, а значит, учиться они будут вместе, бок о бок. Ей ли не знать, что в замкнутом пространстве любовь зарождается особенно легко! Так, во всяком случае, пишут во всех более-менее интересных книгах. А потом они, тоже бок о бок, станут трудиться на благо компании отца (и свекра!). Учитывая, что Арно – единственный сын, получается, что они будут вместе строить свое светлое будущее. Так что можно внести в мечты поправку. Не обязательно оставаться одинокой слишком уж долго. Что там говорит свекор, кстати?
– Ты, вероятно, уже поняла, что я щедр. Так что, если у тебя есть что-то еще, то давай поторгуемся. Я собираюсь всесторонне изучить твоего брата и использовать его возможности на пользу своему бизнесу. Опять же с соответствующей зарплатой.
Может, сдать ему Карину? Два волка – лучше, чем один. А Карину вообще можно держать все время на привязи, ей не привыкать.
Нет, не годится. Вдруг он собирается исследовать Митьку и Карину где-то в своем доме? Поблизости от Арно. Тогда Арно и Карина будут видеться часто и, скорее всего, в неловких ситуациях. А в неловких ситуациях рождаются сильные чувства. Достаточно посмотреть пару сериалов: если она при встрече выронила на него мороженое, то в конце они поженятся. Этого еще не хватало, Арно и так таращится на рыжую как ненормальный. Если же эти исследования окажутся к тому же болезненными, то он будет ей сочувствовать, он же добрый. И чем это закончится? Ну уж нет.
И она решительно покачала головой:
– Пока ничего не приходит на ум…
Резанов-старший сощурился, очень внимательно вгляделся в девчонку.
– Как видишь, ни о чем не придется беспокоиться. Твои родители получат…
– Без пятнадцати восемь утра, – перебила его Люсия. – В семь сорок пять в доме уже никого нет. А вы меня домой проводите? Совсем темно, и мне страшно.
Она спрыгнула с табуретки и пошла к выходу. Руки дрожали, и она сунула их в карманы.
Пару секунд Резанов смотрел девочке в спину. Очень внимательно. Потом улыбка сбежала с его губ.
– Эй, Люсия, – окликнул он ее.
– Да? – Девчонка развернулась. Изящное движение, отрепетировала, наверное.
– А ты знаешь, что такое непоправимое?
Она покачала головой. Тоже изящно. Откуда ей это знать?
Глава 16
Глубина
Вголове не укладывалось, что всего пару недель назад самой серьезной ее заботой было, как выкроить комбинезон из бабушкиного платья.
Пятый день Карина сидела в лазарете «Дома Марко» у кровати Ларисы. Даже спать умудрялась в кресле, хотя физрук и пытался убедить ее лечь нормально. Но что делать, если покидать тетку она не собиралась, а в крошечной палате было место только для дерматинового кресла да тумбы со всякой медицинской всячиной. Не считая, конечно, кровати, где лежала раненая. Ну, и еще самодельного держателя для капельницы, через которую Марко пытался подкормить Ларису и ввести ей лекарства.
В школу Карина, конечно, не ходила, но раз в день отлучалась со своего странного поста. Ей было необходимо побегать, разогнать кровь. Да и думалось на бегу не в пример лучше, чем сидя. И она бежала до своей улицы в человеческом теле, а потом по лесу – в волчьем, пытаясь напасть на Митькин след. Туда-обратно, максимум час. Не зря тренер легкоатлетов Софья Семеновна говорила Марку Федоровичу, что Карине в неполные тринадцать можно сдавать нормативы на взрослые разряды, а там и о кандидатстве в мастера спорта подумать… Это было в прошлой жизни.
Как все было просто и понятно еще три недели назад.
С тех пор жизнь изменилась. Лариса была тяжело ранена. Митька пропал в лесу, и поиски пока не дали ей ровным счетом ничего. Быть без Митьки… Это странно и неправильно; такое ощущение, что от нее кусок отрезали. Где ж тебя носит, белый волчина?
Люсия тоже куда-то делась.
Впервые за много лет Карина была по-настоящему одна (вечно занятый Марк и какие-то незнакомые дети, живущие в «Доме Марко» в счет не шли). Чувство пустоты, помноженное на тревогу за друзей и Ларису, было страшным, но вполне понятным, не странным. Странным было исчезновение дома Закараускасов и появление болота на его месте. А еще более невероятным было всеобщее равнодушие по этому поводу. И еще…
Тогда, в саду Закараускасов, на глазах превращавшемся в болото, Карина кое-как вытянула полуживую Ларису из-под бетонной фиговины. Трясущимися руками набрала номер Марка Федоровича (вроде Лариса записала его не далее как накануне), сбивчиво объяснила, что произошло. Он примчался тут же. Погрузил Ларису в машину, посадил Карину рядом с собой и по пути учинил ей настоящий допрос. Она кое-как рассказала о случившемся, умудрившись не упомянуть Диймара. Физрук задумался, барабаня пальцами по рулю.
– Послушай-ка, Карина, – сказал он наконец, – я тебе, конечно, верю…
«Отлично, – подумала она, – сейчас будет «НО», а потом поток чуши, что девочка, мол, не лжет, но пребывает в шоке и сама верит в то, что видела». Видимо, эти мысли слишком явно отразились на ее лице, потому что Марк нахмурился.
– Пойми правильно, я не утешаю тебя пустой психологической болтовней. Мне доподлинно известно, что описанная тобой ситуация, скажем так, возможна. – Карина вытаращила на него глаза, даже про Ларису на минуту забыла, а физрук тем временем продолжал: – С одной стороны, моя память клянется страшными клятвами, что никакого коттеджа тут не было никогда. Артур и Регина вместе со своими детьми снимали половину дома в начале той улицы, где ты живешь. Более того, спроси любого человека в городе – тебе скажут то же самое. С другой стороны, я видел нечто подобное… когда-то. И абсолютно уверен, что ты ничего такого не видела. И вряд ли тебе кто-то рассказывал. Поэтому я принимаю твои слова на веру. Подожди, не перебивай, – добавил он, видя, что Карина собралась высказаться, – мы с твоей тетей и Закараускасами… Боже мой, покойными Закараускасами вчера пришли к мысли, что вам, детенышам, пора кое-что узнать. Сейчас самое главное – это привести твою тетю в порядок. И тогда нам предстоит долгий разговор. И откровенный, я тебе обещаю.
Вот только Лариса в порядок не приходила, от Митьки не было ни слуху ни духу. Карина сидела в неудобном кресле, потянув колени к груди, и размышляла насколько хватало сил.
По всему выходило, что произошедшее с домом Митькиных родителей было каким-то… глубинным (или, правильно сказать, четырехмерным?) событием. Как и всеобщая амнезия по этому поводу. Не связан ли с этим делом Резанов-старший? Диймар исчез практически сразу, да и вряд ли от него был бы толк – он, как и все, забыл о доме Закараускасов, как только прогремел взрыв. Пожалуй, надо разыскать Арно Резанова и расспросить его, да понастойчивее. Проблема – как к нему подобраться, если поблизости маячит его отец, грозный колдун и просто всемогущий тип? А если они уже сцапали Митьку и по-тихому смотались из города? От этой мысли стало так больно, что она аж застонала сквозь зубы. Еще вопрос – куда делась Люсия? Час от часу не легче, хоть головой о стену бейся.
Так Карина и поступила. Не очень-то соображая, что делает, размахнулась и впечаталась затылком в стену, возле которой сидела…
Вернее, не впечаталась, а, не рассчитав силы размаха, опрокинулась вместе с креслом назад с риском поломать шею. От неожиданного удара дыхание перехватило, перед глазами мелькнул потолок… Растрепанная шевелюра слегка смягчила падение, но затылком она все-таки приложилась, правда, не к стене, а к полу… Неужели кресло стояло так далеко? Карина была уверена, что вплотную к стене. Когда она там сидела, то иногда даже пачкала свитер побелкой.
Карина кое-как встала на ноги. Вот леший, куда это она влетела? Кладовка? Потайная комната? Бред какой-то… Щурясь и вглядываясь в темноту, пытаясь найти какое-то объяснение, она на самом деле сразу поняла, что произошло.
В первую секунду девчонка чуть не заверещала от страха – решила, что ее заживо замуровали в кирпичной кладке. Пространство вокруг действительно казалось заполненным кирпичами – как будто она была внутри стены. Но, во-первых, ей было чем дышать, а во-вторых, для замурованной она подозрительно свободно двигалась – словно кирпичная кладка была лишь голографической проекцией.
– Эй, здравый смысл, ты тут? – по привычке позвала вслух Карина.
И вздрогнула – ее голос звучал глухо, словно через слой ваты. Здравый смысл, кстати, молчал. Пришлось рассуждать самостоятельно:
– Вряд ли меня замуровали, пока я вниз головой летела, да еще так, что я этого не заметила. Возможно, тут была кладовка. Я пробила какую-нибудь перегородку и оказалась внутри. Но почему я при этом вижу кирпичи, раствор, фигню какую-то? Как будто стою внутри стены… Вывод очевиден. Я действительно внутри. В глубине.
Она хотела выскочить наружу, кинуться на поиски Арно, Митьки, Диймара… кого угодно, кто мог бы хоть как-то прояснить ситуацию, но тут через толщу стены до нее донесся звук открываемой двери, затем шагов. Кто-то поднял опрокинутое кресло и уселся в него.
– Лара? – Голос принадлежал Марку. – Ты не спишь? Карина не с тобой?
– Только что тут была, – бесцветно ответила тетка, – вышла, наверное. Марко, ты же присмотришь за ней? Детеныша, да еще девчонку, нельзя бросать вот так, одну-одинешеньку.
– Сама присмотришь, когда оклемаешься, – ворчливо отозвался тот, но Карина явственно раслышала в этом ворчании тревогу.
– Да уж конечно. – Лариса попыталась засмеяться, но получилось хриплое карканье. – Я подыхаю, Марко, как будто ты не понимаешь. Дело ведь не в ребрах поломанных и не в легких даже. Я… понимаешь, я там на болоте вляпалась в ритуал какой-то. Вернее, не какой-то, а хороший, добротный ритуал уничтожения плюс сокрытия. И если я хоть что-нибудь смыслю… а уж в теории-то я смыслю… то процесс необратим.
Карина зажала себе рот руками. Вот что творил этот маг на крыше! Резанов-папаша, черт бы его побрал!
Она кое-как подавила подступающие рыдания и прислушалась к разговору.
– Зачем ты вообще туда шла?
– Да не знаю я… Вернее… – Лариса пошевелилась на кровати, – понимаешь, я шла туда с железной уверенностью, что меня там ждут Регина и Артур. А потом… толкаю калитку и чувствую, что мне конец.
– Подожди… калитку?
– Сама понимаю, что бред, откуда ей на болоте взяться…
– Хм… Как там, в мультике? Это гриппом все вместе болеют, а бредят поодиночке? Видишь ли, мне Карина рассказывает совершенную дичь, что якобы на месте болота до вчерашнего дня стоял коттедж, где Закараускасы жили. Но мы-то с тобой знаем, что они через два дома оттуда снимали половину другого коттеджа.
Лариса застонала, а Марк продолжал:
– Мы с тобой также знаем, что Карина, скорее всего, говорит правду. Да и ритуал сокрытия неспроста…
Конечно, правду. Неужели придумала бы такое?
– Вопрос в том, откуда она это знает? Как так вышло, что на меня сокрытие распространилось, а на детеныша – нет? На волков и на львов любая магия действует точно так же, как на людей. Ее кто-то защищает? Но кто и с какой целью?
– Марко, я не знаю. Я за ней не уследила. Мрак безлунный, я так хотела ее уберечь.
– От чего, Лар? От ее собственной природы?
Но тетка его уже не слушала.
– Марко, не позволяй ей превращаться и тем более шастать по тропам, – продолжала хрипеть Лариса. – Как только она доберется до Трилунья, ее схватят охотники. А если она попадется кому-нибудь из местных знаккеров, то Трилунья все равно не избежать, они тут же кинутся выторговывать себе власть и богатство у Высокого совета и у императоров Тающих островов заодно. Ты возьмешь ее под свою опеку, Лев Однолунной Земли?
Значит, точно лев – lion-garou. А тетушка-то не так проста, как кажется… Ну, то есть «простой» Ларису и раньше никто не назвал бы, но на деле она, оказывается, еще сложнее.
– Я возьму ее под свою опеку. Но не могу не обучать ее тому, что знаю из волчьих премудростей. Погоди, не возражай. Несмотря на то что я довольно долго болтаюсь по Однолунной Земле, я умею не так уж много, я ведь не знаккер и никогда им не был. Я лишь защищал детенышей. Обучением занимались взрослые волки и… и твои предки, Лара. Вплоть до твоей мамы…
Лариса издала какой-то гортанный звук. Плачет, что ли? Вот уж чего за ней точно не водилось… да и не умеет она плакать… разве что поорать от души.
– Ты родился львом? – спросила тетка.
Марко хмыкнул:
– «Волком можно родиться, но стать волком нельзя. Львом можно родиться, но можно и стать им»… Я не из прирожденных. Однажды мне пришлось принять львиную долю. До того дня я и не подозревал о том, как велик наш мир на самом деле, никогда не слышал о Глубине. Однако… сама видишь. Иногда я хорошо понимаю Льва Трилунья, который львиную долю отринул и скрылся. Но…
Повисла пауза, а потом Лариса заговорила, и каждое слово давалось ей с трудом:
– Я родилась в Трилунье. Представь себе, средняя сестра-бездарь при блистательно талантливых старшенькой и младшенькой… Мама, как все ее предки, спокойно жила на два мира, изучала волчат, возилась с ними, обучала. Мне было восемь, когда мама решила растить меня на Однолунной Земле. Я сначала так обрадовалась, думала, что хотя бы здесь мама будет только со мной, не будет отвлекаться на успехи сестричек, не будет меня с ними сравнивать… Но маменька притащила сюда еще и Ари. Видите ли, решила, что сверходаренная доченька пойдет по ее стопам, будет волковедом, будет воспитывать детенышей Земли, откроет новую школу. Как же! Чихать Ари на ее мечты хотела, у нее амбиции были иные – Тающие острова, Высшая императорская школа. Из-за них она мне всю жизнь поломала… и Каринке тоже.
Вот это что-то новенькое. Об Императорской школе она уже слышала от Диймара. А мама и ее вечные командировки… По всему выходит, что мама ездила не просто в другие страны, а в другой мир, пока Лариса «воевала» с эпизодически послушной девочкой-оборотнем… Да, Карине доводилось слышать от тетки обвинения в поломанной жизни. Но сейчас они звучали не обидами одной сестры на другую, а чем-то… настоящим.
– Когда твоя мать нашла пропавших волчат в этой проклятой лаборатории, она вызвала меня, – сказал Марк. – Но меня… задержали. Детеныши погибли, и место, которое она указала, омертвело. Так с тех пор и мотаюсь по городам луны, ищу волчат, но без толку. За тринадцать лет ни одного детеныша не родилось. Зато тут у меня с десяток детишек-четырехмерников живет, учу их потихоньку.
– Откуда ты знаешь, что за это время не рождались детеныши? – вскинулась на кровати Лариса. – Волчья карта? Она же была у Арины, когда та… разбилась! К тебе-то она как попала?
Волчья карта. Это тоже прозвучало знакомо. Слабым отголоском, но все же… Что еще за карта? И дети-четырехмерники тут, в ее родном городе! Карина навострила уши, чуть не вывалилась в трехмерную комнату. Физрук шумно вздохнул:
– Нет у меня карты, Ларис. Я по старинке прочесываю Город луны. Раз в месяц ухожу коридором на два дня и ищу. Пусто. Во всяком случае, на Земле. Карта мне очень помогла бы с одной стороны, с другой – она бы магнитом притягивала неприятности ко мне и к моим подопечным. Так что нет ее – и не надо. Но я ее видел полтора века назад, вернее, чуть больше. Очень далеко отсюда, в руках того… человека, который составил ее описание.
– La carte des loups, – выдохнула Лариса, – знаю, переводила кусок «Легендариума». Для этого чертова мерзавца Радова.
Какая знакомая фамилия! Кто-то уже упоминал ее. Методом исключения – не Митька, не Люсия и… и почти наверняка не Диймар. Значит, Арно. Точно, он называл какого-то «доктора Радова», и ей уже тогда это имя показалось знакомым. И что она такое переводила? С французского, связанное с волками? Совпадений не бывает. И дома у Карины в столе явно лежит тоненький обрывок оригинала.
Она хотела по привычке пробежаться по комнате, чтобы лучше думалось, но было слишком тесно.
– Ларис, я не знал об этом, – негромко донеслось снаружи (или, вернее, из трехмерности). – В связи с этим можно один вопрос, несколько э-э-э… чересчур личный? Карина – твоя дочь? Или все же покойной Арины?
Карина стукнулась лбом об острый кирпич и едва удержалась, чтобы не ойкнуть.
Лариса вздохнула.
– Нет, ну что ты… куда мне до Ари… Конечно, она ее дочь. А я тетка. И предерьмовейшая, вынуждена признать.
С чего вообще физруку вздумалось лезть с такими вопросами? Не в том дело, что он не имел на них никакого права… А в том, что… с чего вдруг он вообще это спросил? Ничто в разговоре не предвещало. Или Карина что-то пропустила?
Плевать на остаток разговора, надо выбираться. Привести мозги в порядок, найти Митьку, Люську и Арно. Пора уже решать, что делать дальше. На взрослых полагаться бессмысленно, будь они десять раз колдуны и сто раз львы. Так, что там Резанов рассказывал? Внутренность стены всегда соприкасается с помещением, которое в трехмерности находится рядом? Отлично, выберемся через соседнюю палату.
Карина огляделась. Действительно, на первый взгляд могло показаться, что ее окружают сплошные кирпичи и полосы раствора между ними. Но если присмотреться, то… сверху и слева пристроилась кукла. Из тех, что продаются в дешевых киосках под видом «настоящих фарфоровых», но все равно довольно-таки красивая. Карина вспомнила, что это не настоящая кукла, а как бы ее проекция в глубине – точка, через которую игрушка соприкоснулась с местом Карининого добровольного заточения. И если ее взять…
Взять не получилось – рука ушла внутрь, словно это был таз с водой в форме куклы. Собственная ее глубина была невелика, и Карина моментально ощутила, что рука выходит на свободу… Вот только куда? Этого она не видела. До нее донесся приглушенный писк, и ее больно шлепнули по пальцам. Она выдернула руку, подула на нее. Кукла тут же растаяла в воздухе, наверное, ее передвинули или даже бросили. Нет, так не выбраться.
Тут до нее дошло. Она же просто ввалилась сюда через стену. Точно.
И Карина, жалея, что негде разбежаться, зажмурилась и с размаху ткнулась в кирпичную кладку.
И тут же выскочила в соседнюю палату лазарета «Дома Марко».
– Получилось, – не решаясь открыть глаза, выдохнула она.
– Получилось, молодец, детеныш, – ответил мужской голос.
Она тут же перестала жмуриться.
На внушительном ложе из матрасов сидел, комично забившись в угол, молодой человек с гривой спутанных русых кудрей. Даже в таком дурацком положении он выглядел крупным и широкоплечим.
Карина в панике метнулась обратно к стене.
– Погоди, не бойся, – торопливо сказал незнакомец.
Девочка развернулась. В самом деле, чего это она? Вокруг лазарет, и перед ней лежачий больной, вряд ли стоит его бояться.
Карина осторожно втянула носом воздух. Через запах лекарств и сыроватого бетона доносилось что-то невнятно-знакомое. А смотрел он на нее как-то уж совсем отчаянно.
– Ты кто? – спросила она, смутно догадываясь, каким будет ответ.
Но молодой человек просто вытащил из-под одеяла и осторожно опустил поверх него руку. Левую.
Мускулистая загорелая ручища заканчивалась истонченным, словно после гипса, запястьем. И оно не было человеческим.
Надо же, что отросло вместо откушенного.
Читать бесплатно другие книги:
