Смертницы Герритсен Тесс
Превозмогая отвращение, Габриэль развернулся и пошел прочь. Он шел долго, пока не оказался вдали от оголтелой толпы и яростного блеска софитов. В паре кварталов от больницы он остановился и обнаружил, что кругом нет ни души. Даже на этой темной улице не было спасения от летней жары, которая уже успела раскалить асфальт. Ему вдруг показалось, что он врос в тротуар, придавленный горем и отчаянием.
«Я не знаю, как спасти тебя. Это моя работа — выручать людей из беды, но я даже не в силах защитить человека, которого люблю больше всех на свете».
Зазвонил его сотовый. Он узнал номер, высветившийся на дисплее, и не стал отвечать на звонок. Звонили родители Джейн. Они уже связывались с ним, как только репортаж Зои прошел в эфир. Он еле выдержал истерику Анжелы Риццоли и призывы Фрэнка к действию. Я не могу сейчас общаться с ними, подумал он. Может, через пять минут, через десять. Но только не сейчас.
Он стоял один в ночи, пытаясь собраться с силами. Он был не из тех, кто теряет самообладание, и все-таки только что ударил человека. Джейн была бы в шоке, подумал он. И может, ее бы позабавил тот факт, что он наконец потерял выдержку. Серый Костюм — так однажды она назвала его, доведенная до отчаяния его невозмутимостью и хладнокровием. Ты бы гордилась мной, Джейн, подумал он. Наконец-то я доказал, что ничто человеческое мне не чуждо.
«Только вот ты этого не видишь. И даже не знаешь, что все это из-за тебя».
— Габриэль!
Он обернулся и увидел Мауру. Доктор Айлз подошла так тихо, что он даже не заметил.
— Я предпочел убраться подальше от этого балагана, — объяснил он. — Иначе я бы не сдержался и свернул шею этой дамочке. Жаль, вместо нее досталось оператору.
— Я слышала. — Она замолчала. — Приехали родители Джейн. Я видела их на стоянке.
— Они звонили мне сразу после репортажа.
— Они ищут вас. Надо бы пойти к ним.
— Я не могу сейчас с ними разговаривать.
— Боюсь, у вас еще одна проблема.
— Какая?
— Здесь детектив Корсак. Он, мягко говоря, недоволен тем, что его не поставили в известность.
— О Боже! Только его здесь не хватало.
— Корсак ее друг. Он знаком с ней столько же, сколько вы. Может, вам он и несимпатичен, но ему небезразлична судьба Джейн.
— Да, я знаю. — Он вздохнул. — Я знаю.
— Здесь собрались все, кто ее любит. Вы не одни, Габриэль. Барри Фрост маячит здесь весь вечер. Даже детектив Кроу явился. Мы все переживаем за нее. — Маура помолчала. И добавила: — Я боюсь за нее.
Он посмотрел в сторону больницы.
— И вы хотите, чтобы я всех их утешил? Меня самого впору утешать.
— Вот именно. Вы взвалили всю тяжесть на свои плечи. — Маура тронула Дина за руку. — Пойдемте к ее родителям. К ее друзьям. Вы сейчас нужны друг другу.
Он кивнул. И, глубоко вздохнув, зашагал обратно к больнице.
Первым его заметил Винс Корсак. Ньютонский детектив в отставке решительно двинулся Габриэлю навстречу. В свете фонаря Корсак казался сердитым троллем с бычьей шеей и свирепым взглядом.
— Почему ты мне даже не позвонил? — сурово спросил он.
— Так получилось, Винс. События разворачивались слишком быстро…
— Мне сказали, она уже целый день там.
— Послушай, ты прав. Я должен был позвонить тебе.
— Должен, не должен — все это слова. Какого черта, Дин? Ты совсем меня в расчет не берешь? Думаешь, меня не касается все, что здесь происходит?
— Винс, успокойся. — Он протянул Корсаку руку, но тот со злостью отмахнулся.
— Она мой друг, черт возьми!
— Я знаю. Но мы пытались пресечь утечку информации. Мы не хотели, чтобы пресса разнюхала, что среди заложников есть коп.
— Думаешь, я бы кому-нибудь разболтал? Неужели ты считаешь меня таким болваном?
— Нет, конечно, нет.
— Тогда ты должен был позвонить мне. Пусть ты ей муж, Дин. Но я тоже переживаю за нее! — Голос Корсака дрогнул. — Я тоже переживаю, — повторил он тихо и отвернулся.
«Я это знаю. Я знаю и то, что ты влюблен в нее, хотя никогда и не признаешься в этом. Вот почему мы никогда не сможем стать друзьями. Мы оба хотели быть с ней, но женился на ней я».
— Что там происходит? — спросил Корсак сдавленным голосом, все еще не глядя на Дина. — Кто-нибудь знает?
— Нам ничего неизвестно.
— Эта сука проболталась в эфире полчаса назад. С тех пор похитители не проявлялись? Никаких выстрелов… — Корсак запнулся. — Никакой реакции?
— Может, они не смотрели телевизор. И не знают, что удерживают копа. Я надеюсь только на это.
— Когда они выходили на связь в последний раз?
— Они позвонили около пяти, предложили сделку.
— Что за сделка?
— Они хотят интервью в телеэфире. В обмен на двух заложников.
— Так сделайте это! Чего вы ждете?
— Полиция не хочет запускать туда гражданских. Ведь репортер и оператор окажутся под угрозой.
— Я сойду за оператора, если мне покажут, как управляться с этой чертовой камерой. А ты сыграешь репортера. Пусть пошлют нас.
— Речь шла о конкретном журналисте. Его зовут Питер Лукас.
— Ты имеешь в виду того парня, что пишет для «Трибьюн»? Почему его?
— Это мы и хотим выяснить.
— Что ж, так давай действовать. Надо вызволять ее оттуда, а не то…
Зазвонил сотовый Габриэля, и он поморщился, подумав, что это наверняка родители Джейн. Разговор с ними больше нельзя откладывать. Он достал телефон и нахмурился, взглянув на дисплей. Номер был ему незнаком.
— Габриэль Дин, — ответил он.
— Агент Дин? Из ФБР?
— Кто говорит?
— Это Джо. Думаю, вы знаете, кто я.
Габриэль оцепенел. Он видел, как насторожился Корсак, наблюдавший за ним.
— Нам нужно поговорить, агент Дин.
— Откуда вы узнали…
— Ваша жена говорит, что вам можно доверять. Что вы держите слово. Мы надеемся, что это правда.
— Дайте мне поговорить с ней. Дайте услышать ее голос.
— Через минуту. Как только вы дадите обещание.
— О чем вы? Скажите, чего вы добиваетесь!
— Справедливости. Мы хотим, чтобы вы дали обещание исполнить свой долг.
— Не понимаю.
— Нам нужно, чтобы вы были свидетелем. Чтобы вы нас выслушали, потому что вряд ли нам удастся пережить эту ночь.
Дин почувствовал, что его знобит. «Они самоубийцы. Неужели и всех остальных потащат за собой?»
— Мы хотим, чтобы вы сказали миру правду, — продолжил Джо. — Вас послушают. Заходите вместе с репортером, агент Дин. Поговорите с нами. А потом расскажете всем то, что услышали.
— Вы не должны умирать. Так нельзя.
— Думаете, нам самим хочется? Мы пытались скрыться от них, но это невозможно. У нас нет другого выбора.
— Но зачем идти этим путем? Зачем ставить под угрозу жизнь невинных людей?
— Иначе нас никто не послушает.
— Вам просто нужно выйти! Освободить заложников и сдаться.
— Но живыми мы не останемся. Они найдут логическое объяснение нашей гибели. Как всегда. Сами увидите это в новостях. Они заявят, что мы совершили самоубийство. Мы умрем в тюрьме, не дожив до суда. И все подумают: «Что ж, тюрьма есть тюрьма». Это наш последний шанс привлечь к себе внимание мировой общественности, агент Дин. Рассказать людям правду.
— Какую правду?
— О том, что произошло в Эшбурне.
— Послушайте, я не понимаю, о чем вы говорите. Но я сделаю все что захотите, если вы отпустите мою жену.
— Она здесь, рядом. С ней все в порядке. Я даже позволю вам…
Связь внезапно оборвалась.
— Джо! Джо!
— Что случилось? — встрепенулся Корсак. — Что он сказал?
Габриэль не слушал его, он отчаянно пытался восстановить связь. Отыскав номер абонента, он нажал на кнопку вызова.
— …абонент не отвечает или временно недоступен.
— Что происходит, черт возьми? — заорал Корсак.
— Я не могу дозвониться.
— Он повесил трубку?
— Нет, нас прервали. Сразу после того как… — Габриэль замолчал. Обернулся и посмотрел на командный трейлер. «Они нас слушали, — подумал он. — Кто-то слышал то, что говорил Джо».
— Эй! — окликнул его Корсак. — Куда ты?
Но Габриэль уже бежал к трейлеру. Он даже не стал стучаться, а просто распахнул дверь и вошел в фургон. Хейдер и Стилман оторвались от видеомониторов и обернулись к нему.
— Мы заняты, агент Дин.
— Я иду в здание. Я намерен освободить свою жену.
— Ну да. — Хейдер рассмеялся. — Уверен, вас встретят с распростертыми объятиями.
— Джо звонил мне на сотовый. Они приглашают меня. Хотят поговорить со мной.
Стилман резко выпрямился, и на его лице застыло выражение крайнего удивления.
— Когда он вам звонил? Нам никто не доложил.
— Несколько минут назад. Джо знает, кто я. Он знает, что Джейн моя жена. Я смогу найти общий язык с этими людьми.
— Об этом не может быть и речи, — отрезал Хейдер.
— Вы же собирались послать туда репортера.
— Они знают, что вы из ФБР. И вероятно, вы ассоциируетесь в их сознании с этим мифическим правительственным заговором, которого они так боятся. В лучшем случае вы проживете там пять минут.
— Я готов рискнуть.
— Вы для них бесценный трофей, — сказал Стилман. — Заложник высокого ранга.
— Вы же переговорщик. И сами всегда твердите о том, что нужно тянуть время. Так вот, эти люди настроены на переговоры.
— Почему с вами?
— Потому что они знают — я готов на все, чтобы уберечь Джейн. Я не стану выкидывать фортели, не приведу с собой вооруженный отряд. Я приду один и буду играть по их правилам.
— Слишком поздно, Дин, — покачал головой Стилман. — Мы не намерены продолжать это шоу. Группа захвата уже в полной боевой готовности.
— Что за группа?
— Федералы прислали из Вашингтона. Какая-то особая антитеррористическая команда.
Именно об этом предупреждал его сенатор Конвей. Время переговоров прошло.
— Бостонской полиции приказано держать внешнюю линию оцепления, — объяснил Хейдер. — Наша задача — обеспечить безопасность по внешнему периметру.
— И когда начнется штурм?
— Понятия не имеем. Они теперь сами командуют.
— А как же договоренность с Джо? Оператор, репортер? Он ждет их.
— Нет, ничего не будет.
— Кто отозвал этот план?
— Федералы. Мы просто пока не сказали об этом Джо.
— Но он уже согласился отпустить двух заложников.
— И мы надеемся, что он так и сделает. По крайней мере две жизни будут спасены.
— Если вы не выполните свою часть сделки, если не пошлете Питера Лукаса, там останутся еще четверо заложников, которых уже не спасешь.
— К тому времени, я надеюсь, группа захвата уже будет там.
Габриэль в ужасе уставился на него.
— Вы что, хотите устроить бойню? Потому что именно этим все и кончится! Эти параноики решат, что их опасения справедливы. Что вы действительно собираетесь убить их. Черт возьми, выходит, они правы!
— Теперь и вы начинаете походить на параноика.
— Мне кажется, здесь только я один пребываю в здравом уме. — С этими словами Габриэль развернулся и вышел из трейлера.
До него донесся оклик переговорщика:
— Агент Дин!
Но Габриэль не остановился, продолжая идти к линии оцепления.
— Дин! — Стилман наконец догнал его. — Я просто хотел, чтобы вы знали: я был не согласен с планом штурма. Вы правы, все это приведет к кровопролитию.
— Тогда почему, черт возьми, вы допускаете это?
— Вы так говорите, будто я способен остановить эту махину! И Хейдера! Теперь всем заправляют люди из Вашингтона. Мы должны посторониться и уступить им дорогу.
И в этот момент в толпе послышался странный гул. Журналисты сгрудились, подались вперед.
«Что происходит?»
Раздался крик, и из распахнувшихся дверей больницы вышел высокий афроамериканец в униформе санитара, его сопровождали два офицера спецназа. Он остановился на мгновение, сощурившись от резкого света прожекторов, и поспешил к ожидавшему его автомобилю. Через несколько секунд полицейский вывез из больницы старика в инвалидном кресле.
— Они это сделали, — пробормотал Стилман. — Освободили двух заложников.
«Но не Джейн. Джейн все еще там. А штурм может начаться с минуты на минуту».
Габриэль двинулся к линии оцепления.
— Дин! — Стилман схватил его за руку.
Габриэль резко обернулся к нему.
— Со всем этим можно покончить без единого выстрела. Позвольте мне войти. Позвольте поговорить с ними.
— Федералы никогда не пойдут на это.
— Периметр контролирует бостонская полиция. Прикажите своим людям пропустить меня.
— Вы можете оказаться в ловушке.
— Моя жена там. — Их взгляды встретились. — Вы знаете, что я должен это сделать. И понимаете, что для нее это единственный шанс. Как, впрочем, и для каждого из них.
Стилман вздохнул. И устало кивнул.
— Удачи.
Габриэль нырнул под ленту оцепления. Офицер бостонской полиции жестом остановил его.
— Пропустите его, — сказал Стилман. — Он идет в здание.
— Сэр…
— Агент Дин — наш новый переговорщик.
Габриэль благодарно кивнул Стилману. Потом развернулся и решительно двинулся к дверям вестибюля.
19
Ни Алена, ни я не знаем, куда идти.
Мы впервые в этом лесу и даже не представляем, где вынырнем. Я без носков, и ноги быстро замерзают в тонких туфельках. Даже в водолазке и свитере Мамаши я замерзаю и дрожу. Дом остался далеко позади, и, оборачиваясь, я вижу только темные заросли. Ступая окоченевшими ногами по мерзлым листьям, я стараюсь не потерять из виду силуэт Алены, которая идет впереди с сумкой в руке. Дыхание вырывается изо рта облаком пара. Лед потрескивает под ногами. Я вспоминаю фильм о войне, который видела в школе. Там холодные и голодные немецкие солдаты так же пробирались по снегу навстречу своей гибели на русском фронте. «Не останавливайся. Не задавай вопросов. Просто маршируй». Должно быть, так думали эти отчаявшиеся солдаты. И так же думаю я, пробираясь по темному лесу.
Вдруг где-то впереди за деревьями промелькнул лучик света.
Алена резко останавливается и подает мне знак. Мы стоим, не шелохнувшись, и наблюдаем за тем, как проплывают мимо огни фар, слушаем шуршание колес по мокрому асфальту. Мы продираемся сквозь последние заросли кустов и ступаем на асфальт.
Мы на шоссе.
Мои ноги уже онемели от холода, я бреду, спотыкаясь, стараясь не отставать от Алены. Она, как робот, упорно идет вперед. Впереди виднеются дома, но она не останавливается. Она — генерал, а я, как тупой солдат, следую за девушкой, которая знает не больше моего.
— Мы же не можем вечно идти, — говорю я ей.
— Но здесь тоже нельзя оставаться.
— Смотри, вон в том доме горит свет. Мы могли бы попросить помощи.
— Не сейчас.
— И как долго ты намерена идти? Ночь, неделю?
— Столько, сколько потребуется.
— Ты хотя бы знаешь, куда мы идем?
Она вдруг оборачивается. На ее лице написана такая ярость, что я невольно застываю на месте.
— Знаешь что? Я устала от тебя! Ты как маленькая. Глупый, трусливый кролик.
— Я просто хочу знать, куда мы идем.
— Ты только и знаешь, что ныть да жаловаться! Послушай, с меня довольно. Ты мне надоела. — Она лезет в сумку и достает оттуда пачку долларов. Разрывает резинку и швыряет мне половину наличности. — На, и убирайся с глаз долой. Если ты такая умная, иди своей дорогой.
— Зачем ты так? — Я чувствую, как слезы подступают к глазам. Не потому, что мне страшно, просто она мой единственный друг. И я понимаю, что теряю ее.
— Ты для меня обуза, Мила. Ты меня тормозишь. Мне надоело всю дорогу на тебя оглядываться. Я же не мать тебе, черт возьми!
— Я и не хотела, чтобы ты была мне матерью.
— Тогда почему ты никак не повзрослеешь?
— А почему ты не перестанешь вести себя, как последняя сука?
Появление машины на дороге застает нас врасплох. Мы так увлечены перебранкой, что не замечаем ее приближения. Машина выезжает из-за поворота и ослепляет нас светом фар. Визжат тормоза. Машина старая, и двигатель стучит на холостом ходу.
Водитель высовывает голову из окна.
— Вам нужна помощь, девушки, — говорит он. Это скорее утверждение, а не вопрос, но, собственно, ситуация очевидна. Морозная ночь. Две девушки стоят на пустынной дороге. Разумеется, им нужна помощь.
Я смотрю на него, открыв рот. Решение, как всегда, принимает Алена. В мгновение ока она преображается. Ее походка, голос, провокационный изгиб бедра — все работает на обольщение. Она улыбается и с хрипотцой произносит по-английски:
— У нас мотор сдох. Может, подвезете?
Мужчина изучает ее. Может, насторожился? Похоже, он догадывается: что-то здесь не так. Я уже готова броситься обратно в лес, не дожидаясь, пока он позвонит в полицию.
Когда он наконец отвечает, его голос звучит бесстрастно; кажется, его ничуть не тронули чары Алены.
— Там дальше есть сервисный центр. Мне все равно останавливаться на заправку. Я спрошу насчет буксира.
Мы забираемся в машину. Алена садится вперед, я сзади. Деньги я засунула в карман, и пачка жжет мне бедро, словно раскаленный уголь. Я все еще злюсь на Алену, меня задела ее жестокость. С такими деньгами я смогу обойтись и без нее, мне вообще никто не нужен. Я справлюсь одна.
Мужчина молча ведет машину. Поначалу мне кажется, что он просто игнорирует нас, мы ему совершенно неинтересны. И тут я ловлю его взгляд в зеркале заднего вида и понимаю, что он изучает меня, изучает нас обеих. В его молчании чувствуется напряжение.
Впереди светятся огни сервисного центра. Мы заезжаем и останавливаемся у бензоколонки. Наш водитель выходит, чтобы заправить бак, потом говорит нам:
— Я спрошу насчет буксира. — И уходит в здание сервиса.
Мы с Аленой остаемся в машине, не зная, что делать дальше. Из окна мы видим, как наш водитель говорит с кассиром. Он показывает на нас, и кассир снимает телефонную трубку.
— Он звонит в полицию, — шепчу я Алене. — Нам надо бежать. Сейчас же. — Я хватаюсь за ручку двери и уже собираюсь открыть ее, как вдруг на заправку въезжает черная машина и останавливается рядом с нами. Из машины выходят двое мужчин, оба в темных одеждах. Один из них яркий блондин с коротким ежиком. Они смотрят на нас.
У меня кровь стынет в жилах.
Мы словно зверьки в капкане чужой машины, и теперь нас окружают охотники. Блондин стоит рядом с моей дверцей и таращится на меня, а я тупо смотрю ему в лицо — последнее лицо, которое Мамаша увидела перед смертью. Возможно, и для меня оно станет последним.
Внезапно блондин вскидывает голову, и его взгляд устремляется к зданию заправки. Я поворачиваюсь и вижу, что наш водитель только что вышел и направляется к машине. Он заплатил за бензин и сует кошелек в карман. Он замедляет шаг, хмурясь при виде двух мужчин, которые толкутся возле его машины.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, господа? — спрашивает водитель.
— Можно задать вам несколько вопросов? — отзывается блондин.
— Кто вы?
— Я особый агент Стив Ульман. Федеральное бюро расследований.
Кажется, на водителя это не производит особого впечатления. Он тянется к ведру с водой и достает оттуда губку. Отжимает ее и начинает протирать лобовое стекло.
— Ну и о чем вы хотели со мной поговорить, ребята? — интересуется он.
Блондин наклоняется к нему и что-то говорит. Я разбираю только слова «беглянки» и «опасные».
— Ну и при чем здесь я? — спрашивает водитель.
— Это ведь ваша машина, верно?
— Да. — Наш водитель вдруг заливается смехом. — О, я только сейчас понял! Если вам это интересно, в машине моя жена и ее кузина. Они выглядят очень опасными преступницами, правда?
Блондин смотрит на своего приятеля. В его взгляде сквозит удивление. Они не знают, что сказать. Наш водитель бросает губку в ведро.
Читать бесплатно другие книги:
