Первая Секунда Лилиен Мур

Мы болезненно вылезли наружу, измазавшись по уши в грязи.

– Что вы стоите, как вкопанные? – обратилась Мертин к тройке мумий с белыми лицами. – Догадались же кинуть булыжник в разъяренного ягуара! А хотя бы задуматься о последствиях никак нельзя?! И вы, люди, ведь все такие! Сначала делаете, потом думаете!

– А ты, смотрю, додумалась оставить нас одних?! – повысил голос Крис.

– Ты хотел уйти. Чего ж не ушел?! – лучшая защита – нападение.

– Эй, твоя нога… – ужаснулся Пит, – кровь хлещет, Туна!

– О, а я думаю, почему болит там что-то… зацепила все же гадина.

– Ничего страшного! Заживет! – продолжила королева.

– А вот у тебя, зато, хронически! – огрызнулся Крис.

– Не лезь!

– Да, я б с удовольствием!

– Зачем ты сделала это, Мертин? – спокойно спросил Джон.

– Чтобы доказать вам, что ничего не происходит просто так. Почему ты не бросил ее на съедение, Пит? Вы все почему не отвечали только за свои жизни?!

– Мертин! Что бы ты не говорила, это была откровенно идиотская проверка! И на моем месте любой бы так поступил!

– Нет, не любой. На кону не что иное, как собственная жизнь!.. Соглашусь, это не совсем действенное доказательство, но войти в курс дела хватит. У вас это в крови. Она избрана Всевышним, вы избраны ею. Эх… вы испортили мне настроение, я разочарована. Поговорим позже.

Ее не было ровно тридцать секунд. Королева предстала перед нами, широко улыбаясь, в новом сияющем одеянии. Похоже, к ней вернулось хорошее расположение духа, хотя мне казалось, что вот-вот с ее глаз польются слезы.

– Где он?! – грозно спросила Мертин у кнопи. Те замялись в страхе и тут же исчезли.

В следующую секунду из пробитой дыры в пространстве вылетел страшный гном. Сложилось такое ощущение, что оттуда его вышвырнули за шкирку – бедняга, приземлившись на землю лицом пропахал метр носом.

– Зашей ей ногу, – скомандовала королева.

– Что?!

– Кажется земляне не хотят этого, – промямли гном.

– А ты, я вижу, хочешь вернуться за решетку? – оскалилась Мертин.

Почему ситуация лишь ухудшается? И сколько бы я не протестовала телом и душой, меня повалили на землю кнопи. Я лишь удивляюсь проявлению несоответствия сил и размеров этих маленьких проходимцев.

– Вы будете это делать в живую? Зачем вживую?! Сделайте мне хотя бы наркоз!

– Что такое наркоз? – недоумевал гном, готовясь к страшным вещам. О, нет, он берет нить и иглу!

Парни перекрикивали друг друга в спорах с Мертин. Увы, но это единственное что они сейчас могли, ведь их тоже удерживали физически.

– Ты должна быть терпеливой! Это пустяки в сравнении с тем, что еще тебе придется перетерпеть!

– Мне плевать! Плевать на то, что ты сейчас говоришь!

Я не слышала Мертин. Даже не пыталась.

Игла у моей ноги. Она приближается… приближается!

Кажется, мой крик было слышно на Олимпе. Боль раздавила меня. Чувствую какую-то жидкость заливают мне в рот. Я уже не сопротивляюсь.

– Вставай, – снова командует Мертин. – Вставай, ничего смертельного не произошло.

Я открываю глаза и вижу лишь ее. Королева подает мне руку. Я проверяю ногу – на ней остались лишь шрамы от швов.

Парни молча осмотрели меня. Никто из нас не проронил и слова. Все было видно по глазам. Мы были напуганы.

– Не нужно… – поморщилась Мертин, вытянув руку вперед. – Не надо этих мыслей. Все случается ради вашего же блага, даже если иногда выглядит неоднозначно. Можете мне не верить, но моему опыту придется – я живу уже более 1000 лет.

Мой рот открылся сам по себе. Королева не была в восторге от моей реакции, поэтому мне пришлось скоро взять себя и свою челюсть в руки.

Время заставляет нас даже не идти, а – бежать вперед, оставляя позади воспоминания о нанесенных ранах и совершенных провалах.

– Ах, еще легенда гласит: любое желание, которое загадает избранный Всевышним в первую секунду, если успеет, конечно, сей же момент сбудется, – звучало это примерно, как приговор. – Мммм… что-то еще хотела сказать… забыла. А жаль.

Она в раздумьях сделала несколько шагов, убрав руки за спину, медленно обернулась, посмотрела на еще чуть звездное небо и резко устремила свой кокетливый взгляд на нас, затем в моей голове прозвучали мысли Джона: «Не нравится мне это». После чего мы оказались на шумном базаре.

Это были длинные, узенькие улочки, но в огромном количестве; здесь умудрились уместить абсолютно все, и никого совершенно не волновала теснота. Лавочки до отказа были забиты разнообразным товаром, а некоторые из них и вовсе на них не помещались – драконы, например. И конечно нам хотелось испробовать, хотя бы потрогать, все, что бросается на глаза и это у нас прекрасно получалось.

Парни начали свое путешествие и позабыли друг о друге, окунувшись в неизведанный мир. А мне было не по себе: в голове сущая каша, я десять раз меняла свое мнение относительно чего либо, казалось не только мысли окружающих, но и их чувства, эмоции, да все, что так или иначе характеризует личность здесь и сейчас проходило сквозь меня. Это доставляло страшный дискомфорт и рисовало морщины недоумения на моем лице каждые пять секунд.

– Мертин, уже настало утро? – спросил Крис, пристально рассматривая сладкого червя в руке.

– Когда фигурки перестали вокруг нас бегать, чуть светало, – невпопад ответил Пит. – Эй! – вдруг состряпав брезгливую мину, кинулся он к брату. – Ты что делаешь? Фу! Выплюнь эту гадость изо рта немедленно! И отойди подальше…

– Во-первых, Пит, то место, где «бегали фигурки» называется Волшебная поляна. На ней все произнесенные слова перерастают в материю. Во-вторых, Крис, время идет очень быстро, если оно тебе крайне необходимо. Уже восемь, взгляни, – Мертин указала на высоченную часовую башню, судя по всему, находящуюся от нас очень далеко, под которой клубились туманные облака.

– Мммм… – промычали мы в ответ.

– А в-третьих, эти червячки очень даже съедобные, – протянув золотую монету продавцу, выросшую в руке, фея закинула в рот жирного и волосатого червяка. – Понятно?

Все фукнули со сморщенными лицами, но, естественно, подошли ближе.

– Прикольные, – довольный стоял Крис, рассматривая великолепное разнообразие.

– На что похож вкус? – пытался перестраховаться Пит.

– На что, на что? Это настоящие червяки! – ответила Мертин в том же настроении.

– Какая мерзость, – вырвалось у меня.

Очередного съедобного друга Мертин придавила пальцами, тот начал жалобно петь. Вдруг она, прервав оперетту, закинула его к себе в рот.

– Он бы взорвался, – последовало объяснение. – А так внутри, бух! Попробуйте! – ее лицо буквально сияло.

– Спасибо. Этакая честь, – огородил себя Пит.

– Перебьемся, – отрезал Джон и ушел.

Зато королеве смерть червя доставляла занимательных ощущений.

Пока я пыталась решить вопросы со своими ощущениями относительно окружающего, нечаянно заметила довольно интересную лавочку. На ней стояло множество горшочков, до краев, наполненных разноцветной пылью. Естественно я не прошла мимо. Продавец попался проворный, и как только я подошла он, подпрыгивая, быстро посыпал меня золотистой пылью, что-то прошептал себе под нос и вуа-ля! У меня выросли крылья ангела, что сопровождалось не совсем приятными ощущениями, однако это того стоило. Чувство свободы хлыстало у меня из ушей! Хотя на таких крылышках моя туша далеко не улетит, но все же! Пит, увидав мою спину начал пихать локтем в бок брата, причем сам не замечая, что с усилиями он переборщил. Крис недовольный с воплями обернулся, весь забрызганный кусочками червяков, однако крылья уже исчезли. Оказалось, что Крис попусту заработал себе ушиб, и Питу как-то нужно было это объяснить или хотя бы исправить, поэтому он потащил брата навстречу к новым приключениям. Мне тоже стало обидно, хотя обижаться было не на что, ведь крылья не мои.

После проделанного эльф с надеждой уставился на меня, жалостно прижав кулачки к груди. Похоже, это была своеобразная реклама, и он ждал пока я стану его покупательницей, но мне нечем заплатить, поэтому пришлось развести руками и поблагодарить словесно. Кстати, у большинства здешних существ нет денег – они просто обмениваются товаром.

Потом я увидела, как Криса превратили в арабского скакуна способом подобной рекламы. Вороного жеребца Пит уловчился мигом оседлать, свалиться и едва ли не заработать переломы под копытами коня; хорошо действие порошка прекратилось, после чего Пит все же схлопотал от брата подзатыльник.

– О! Луи, подожди! – позвала Мертин. Внешность нового для нас персонажа была весьма обстоятельной. – Мне надо с тобой поговорить… Друзья, – обратилась она к нам. – Сюда мы неспроста забрели, мне требуется кое-что уладить. Проведите время с пользой, только будьте осторожней и держитесь вместе. Я скоро!

Никто не соображал о происходящем. Мы остались одни чужом мире, посреди суеты течения их жизни.

– Меня Крис зовут, – подошел он, протягивая руку и заглядывая в мои глаза.

Я, конечно, ничего путного ответить не смогла: слегка отпустила голову, и так как он был гораздо выше меня, поэтому Крису действительно пришлось постараться, чтобы поймать мой взгляд, чего так и не произошло, кстати; его рука так и осталась парить в воздухе.

От смущения хотелось провалиться сквозь землю.

– А я Пит! – весело подлетел близнец. – Скажи, это он похож на меня, а не я на него?

Поблизости много стен, и я бы с удовольствием с одной из них встретилась. Лицом к лицу.

Крис сверлил брата взглядом: его перегревшиеся нервы давали о себе знать.

Прокашлявшись Пит убрал руки с плеч Криса и сделал шаг назад.

– Я Том, – обнял он пострадавшего близнеца.

– Очень приятно, я…

– Туна! – перебил он меня.

– Да… – мой шок, кажется, сойдет не скоро.

– Джон! – вылез он из-за спин парней, и ничего не ожидая самостоятельно пожал мою руку.

– Приятно познакомится. Со всеми. Вами, – отрывисто ответила я.

Эта западающая в душу картина, в которой четверо парней излучают радость в лучах солнца, по-братски обняв друг друга, уже через короткое время станет моей самой заветной мечтой.

– Ну, что ж… – подозрительно вовремя подошла королева. Она серьезно заговорила, и казалось, что-то в ней кардинально изменилось. – Наш мир – иллюзия для людей, ведь с их точки зрения нашего мира нет, говорят: «Показалось», – или винят в своих видениях неудобства созданные высотой.

– Высотой? – переспросил Пит, стоя сзади. Мне вдруг захотелось, чтоб он был рядом. Неожиданно он подошел, я не стала задумываться о причинах.

– Да. Ваши самолеты… в них ведь летают люди, а наш мир находиться именно в облаках, над Землей, однако человеку не увидеть его, ведь он не верит в наше существование. Земляне были лишены волшебства давным-давно, хотя сейчас проблескивают следы… Ну, не будем об этом… Нет, все же, я дополню, – переборола она сама себя. – Остались еще чудеса, которые неизменно будут сопровождать людей, как всю Вселенную. Я говорю об одном из чудес, которое рано или поздно настигнет каждое существо, что впоследствии подарит жизнь либо смерть. Если это жизнь, то она божественна, если же смерть, то она дьявольская. В любом случае… она прекрасна.

Мы были в очередной раз ошеломлены, с головой утянуты в смысл слов. Мертин немного смутилась, решила дать себе и нам время, сделав вид, будто продавец задал ей хлопот, и двинулась к нему. Я не заметила, как Мертин снова исчезла.

Парни уже нашли нечто интересное для себя, а я все стояла, ожидая незнамо чего. Взгляд застыл: смотрю в одну точку, и оторваться не могу, как вдруг меня осенило «Dj vu».

Краем глаза наблюдаю как «Twins» что-то бурно обсуждают, поглядывая то туда, то сюда, а мне пока все равно, ведь на языке у них явно не я. Разговор их явно был плодотворный – они что-то решили. Пит подошел к лавке, остальные последовали за ним. Он небрежно рассматривал бардового цвета книгу, что уже было подозрительно. Выкинув все лишнее из головы, я решила, что довольно прикидываться сиротой, и не имея желания накрыть медным тазом план парней подошла.

– Что здесь есть интересного? – неудачно начала я, но вариант: «Что делаешь?» – меня раздражал еще пуще.

– Да, вот… книги – пытался равнодушно ответить он.

– Взглянуть мож… но, – не успела я договорить, как книга из рук Пита вылетела в мою протянутую. Она ровным словом приклеилась к моей ладони и сколько я не старалась книга не отлипала! Близнец обалдел и напрочь забыл о личном коварном плане, а я уж тем более.

– Это вы делаете? – нервно спросила я у эльфа.

– О! Нет! Это вы.

– Я? Ну, что за шуточки? Заберите книгу. Отцепите ее немедленно!

– Не могу, вы сами должны!

– Да, что за напасть? Это не я! Прекратите же! Это не смешно!

Продавец вылупил на меня свои большие глаза, будто я с Марса прилетела. Хотя для него нет никакой разницы, что с Земли, что с Марса – один вид гуманоидов.

– спокойся, может нужно успокоиться… расслабиться… подумать о хорошем, – старался Пит, плавно жестикулируя руками.

Я послушалась.

– Она не отцепляется! Сделайте что-нибудь!

– Ты можешь минутку помолчать!? Расслабься, дыши глубоко… вдох, выдох…

– «Вдох, выдох»? – покосившись встрял Джон.

– Я не хочу жить с этой книгой всю жизнь… – проскулила я.

– Да, упокойтесь вы, черт возьми! – заорал Пит в гневе, что все в округе обернулись на нас. Том с Крисом прикрыли лица, делая вид, что к нам не имеют никакого отношения.

– Что ты орешь на меня? – взбурлила я, неожиданно для всех.

– Я пытаюсь помочь, – осознано и тихо сказал он.

Эльф стоял с выкаченными глазами на лбу, да и, кажется, решил смыться побыстрее, бросив свой бизнес на произвол судьбы.

Я взяла себя в руки, проникнувшись словами Пита, и спустя несколько секунд книга с грохотом рухнула на землю.

– Откуда ты знал?

– Я не знал. Пытался утихомирить тебя для начала.

– Сделай еще раз! – с энтузиазмом заявил Джон.

– Нет, уж. С меня хватит.

– Началось. И, сознаюсь, процесс необратим и быстротечен, – шагая, появилась Мертин. – Наверное, это хорошо… наверное, – усомнилась она, игриво улыбаясь. – Между вами невероятно сильная связь, которая начинает будить вашу сущность, то что отличает вас от людей на Земле. А это значит, что подтверждается еще одна строка легенды, но об этом я вам расскажу, когда овладею полным убеждением, которое сдастся незамедлительно.

Королева сказала свое последнее слово, а мы уже стояли на вершине одной из самых высоких гор, где дул порывистый ветер.

Мертин ждала нас на самой верхней точке горы, до нее пришлось сделать несколько шагов. Здесь мы забыли себя. Этот вид, что открылся перед нами свел нас с ума. Возвышенные чувства восторга и свободы представшего великолепия нельзя было удержать в душе, но оно же заставило стоять оцепенев. Переполняя все внутри, они выплескивались наружу фонтанами немого счастья. Это было божественно. Такой красоты красок и столь райской природы мне не доводилось еще видеть. Горы, выросшие великанами исполинских размеров, казалось, охраняли огромную, раскинувшуюся равнину, преклоняясь перед океаном. Вся земля сплошь заросла густым и разнообразным, живым лесом. А впереди тешились бескрайние воды океана, маня мой взгляд далеко за блестящий под солнцем горизонт. Самое необъяснимое и загадочное то, что это не Земля… а облака над нею. И не каждому в голову придет подумать о целом мире над головой, закрытом от нашего взора, существовавшему еще до человеческой эры.

– Эмирия… – возвышаясь в слиянии со своей Вселенной, произнесла Мертин, разведя руками, – это наш мир… мой мир. Одна из главных особенностей Эмирии в том, что не мы живем в ней, а она в нас. И, как в королеве, во мне основа… стержень ее жизни.

– И в нас?

– Вы ведь земляне, Том, не так ли?

– Тогда почему мы здесь?

– Главное кто вы, а ни где вы. Кроме того, имейте терпение, друзья, и увидите самое интересное в неинтересном представлении. Так говорят наши циркачи, – рассмеялась королева знатным смехом.

Она повернулась лицом к ветру и глубоко вдыхая, наслаждалась. Мимо нас тянулась странная минута.

– Скажи это вслух, Пит, – вдруг тихо произнесла королева. – Скажи… скажи, чтобы все услышали, – мы посмотрели на него, его щеки наполнились румянцем, в то же время он боялся понять, о чем именно идет толк. – Скажи! – рявкнула Мертин. – Покажи себя! Элита рода человеческого! – остальные парни в глазах потеряли покой, будто что-то стало ясно. – Чего молчишь? Туна, хочешь узнать, кого ты выбрала?! – тут Пит, как выброшенная игрушка, метнулся в небо, внезапно ставшее черным.

– Что происходит, Мертин? Отпусти его! – испуганно закричала я.

– Отпустить? Это возможно… хотя зря, – королева не спускала с Пита глаз. Эмоции валили непредсказуемыми действиями, они были полны злости, ярости и отчаяния. – Ты низок. Здесь спихивать на общество нельзя, здесь… нет слов, – она поставила близнеца обратно на ноги.

– Мы не просили о всем этом и выбора нам не дали, – сказал Джон грубым голосом. – Вон там, под нами! Семь миллиардов людей! – тыкал он пальцем вниз. – Почему именно мы?!

– Замолчи! Среди этой толпы ты никто! Никто без нее, и ты отлично это знаешь!

– Прожил 25 лет и еще проживу.

– Ты не прожил! Ты просуществовал, прикрываясь придуманной картиной. Ты шел за ней и днем и ночью! Играл, чтобы забыть себя! Мне продолжать?

– Хватит, – болезненно сказал Джон.

Как ни странно, я только сейчас осознала бегающую дрожь страха по спине – это не сказка, это не сон.

– У всех, у каждого из вас, все-то же. Никто не знал что происходит. Как это объяснить? Кто за этим стоит? И кто вообще она? Все свершилось, когда Туна вас увидела. Когда ее душа перестала маяться и сделала судьбоносный выбор. Так бывает всегда, вы избраны ею. Время пришло.

– Я бы сказал, время прошло, – настаивал Пит.

– Дело ваше. Я даю вам выбор. Можете уйти.

Что происходит? Не могу понять, действительно ли все это относится ко мне?

Смотрю на них: им не куда себя деть. Только Пит смотрел прямо мне в глаза. Он решительно направился ко мне, взял за плечи и сказал: «Прощай».

А мне нельзя уйти? Мне ведь никто не дал выбор. Может и парням не стоит?! Все равно они не смогут жить, как прежде! И я не смогу…

– Мы никогда не жили спокойно, Туна, – уходя Крис отвечал на мои немые размышления. – Прошлое нельзя пережить дважды, поэтому теперь все будет хорошо.

– Тихо, Туна, – положила мне руку на плечо Мертин. – Ведь именно этого ты хотела больше всего. Хотела правды. Вот она.

«Twins» исчезли. Королева переместит их на Землю. Я осталась одна. Ветер все так же хлестал по лицу. Небо так и не вернуло своей солнечности. Я потерялась в себе. Не видно мне красоты окружающей. Сущий бред… он пройдет, Туна, стоит только проснуться.

Казалось, я провела в полнейшем одиночестве совсем немного, а значит, незаметно пролетела уйма времени, но Мертин так и не вернулась за мной, думаю нарочно. Мне хочется задать ей лишь одни вопрос… поэтому ее нет сейчас рядом.

Продолжая жить в размышлениях я шла вниз по склону, похоже, очень долго и преодолела длинный путь. До подножья горы оставалось немного. Присела на пенек, почувствовав бешеную усталость. Подозрительный шорох справа поманил к выходу из виртуального мира моих бесконечных раздумий. Он становился все громче, таинственней и ужасней. Играть с кошками мне больше не хотелось, и я вот-вот готова была пуститься на утек. Неожиданно меня опередили. Из кустов выпрыгнула маленькая девочка с длинными ушками и носиком. Такого милого и дружелюбного создания я не ожидала встретить сейчас. Мне так захотелось ее обнять, что невозможно терпеть!

– Привет, – улыбнулась она. – Я знаю кто ты. Ты должна нас спасти, когда придет первая секунда. Ты человек. О! Сейчас прочитаю твое имя, небесами высеченное, – она сильно прищурилась, задрав свой славный носик кверху. – Ту-на… Туна! Папа сказал, что я сегодня встречу тебя. Забавно, он не ошибся.

– Почему он должен ошибиться?

– Ну, он старый очень, поэтому плохо и часто ошибочно видит будущее.

– А тебе сколько лет?

– Мне? Пятьдесят, – самодовольно улыбалась она.

– Пятьдесят?!

– Да. А тебе сколько?

– Неважно… А как имя твое?

– Ален. А папа сказал, что мы будем дружить.

– Ну, папа должно быть верно сказал.

– Я здесь медовики собираю, пойдем со мной, – выбора особо нет, я поплелась рядом, слушая детский лепет. – Медовики они такие сладкие, попробуй, они придают сил, – она протянула мне штуку, очень плохо поддающуюся описанию и адекватному восприятию: это маленькая, заполненная до придела, свернутая в конверт желто-зеленная вкуснятина. – Они растут на кронах высоких деревьях и зреют 10 лет, а собирать их очень опасно. Дело в том, что на Селенах, это те самые деревья, живут Бешеные стрелки. Их так назвали потому, что они могут двигаться только в одном направлении. Так смешно! Только вправо или влево, может назад, а может вперед! Но они, паразиты, приучились и поворачивают друг друга обратно. Вот так, – Ален подхватила меня, будто я ее кукла, и повернула в противоположную сторону. – Представляешь?! – пришлось выдавить: «Ага». – А еще они очень больно кусаются! Вот гляди, – она живо задрала многослойную, грязную от долгой и вездесущей прогулки юбку и продемонстрировала на худом бедре огромный шрам – след раны, будто оставленной бешеной собакой. Ее широко открытые, голубые глаза с роскошными лестницами уставились на меня в ожидании жалостливых комментарий. Но мне такое не по душе и кроме: «Ого!» – ничего не было сказано. – Тебе плохо? То есть Вам, – исправилась она покраснев. – Ой, а папа говорил, что я покажу себя не с лучшей стороны.

– Не обязательно, – опровергла я. – Ты настоящая и этого достаточно.

– Настоящая? Это как?

О нет, только не детские вопросы! Меня это добьет!

– Хм, как же объяснить…

– Я вам не нравлюсь, да?

– Нет, что ты! Конечно, нравишься!

– Не пытайтесь обмануть меня. Я ведь слышу все.

– Что все?

Она в очередной раз вытаращила на меня свои глазенки, но на этот раз со знатной силой.

– Дааа… папа говорил, что люди странные, но не до такой же степени…

– А где ты живешь? – пришлось сменить тему.

– В королевском дворце. Моя мама – фея, работает горничной у Ее Величества Мертин, а папа – эльф, он умный… был… работает… Эмм… как это называется, забыла… в общем, он умный… был.

– Почему был?! – ужаснулась я.

– Он просто старый уже, я ведь говорила!

Не вижу должной логики, но во имя всего мне пришлось промолчать.

– А еще у меня 15 братьев и сестер, я младшая. А еще бабушка Алис, – тараторила она, захлебываясь в своих же словах. – Дедушка умер на войне. Вот. А еще папа сказал, что когда-нибудь я выросту красивой.

– Ты и сейчас красивая, Ален!

– А Хьюз, из пространства ниже, сказал, что я уродлива, как бизон.

– Сам он бизон! – блеснула интеллектом взрослая Туна.

– Нет! Он енот!

– У вас тоже есть еноты?

– Ну, да. Они едят только мясо фей и пьют только кровь оборотней, да?

О, Всевышний! И об этом мне заявляет ребенок, который, в общем-то, редко бывает на него похожим… да и ладно! Но ведь это ужасное зверство!

– С чего ты это взяла?! Еноты дружелюбные животные!

– Да? Значит, я что-то путаю…

– Ты здесь одна? Где твои родители?

– Мои? Я же сказала! Работают! Наверное… да надоело мне все повторять! Подумай сама, в конце концов! Только ты им не говори, что мы здесь были вдвоем, а то меня накажут, – мигом стихли ее возмущенные эмоции. – Сюда нельзя ведь ходить, это владения чужаков. Но здесь такие вкусные медовики! Кстати, я совсем забылась с тобой, то есть, с Вами, и ни одной еще не собрала с тех пор, – говорила она, с любопытством заглядывая в корзинку.

– Что за чужаки?

– Про них нельзя говорить.

– И не боятся родители тебя одну отпускать?

– Я же сказала! Они не знают! – громко крикнула Ален разозлившись.

– Ой, – я прикусила губу от неожиданности.

– А вообще здесь не опасно.

– Ага, знаю я. Как не опасно.

– Значит, ходила не там, где надо, а если даже и там где надо, значит неправильно ходила.

– Что? – я и слова не разобрала из ее замудренной речи.

– Уф! Такая дотошная!

– Прости.

– Я не для этого сказала, – и кто из нас ребенок? – Ну, ладно. А Вы, почему одна?

– Будто не знаешь…

– Папа не разрешает мне лесть в головы и в души не умеющих. А тогда это случилось нечаянно… а потом опять нечаянно. Ты ведь не расскажешь никому? То есть Вы. Вы не скажите никому?

– Нет, не скажу. И много у вас таких не умеющих?

– У нас только новорожденные. Ведь дети рождаются слишком открытые для нас, поэтому, чтобы ничего не нарушить нельзя вмешиваться в течение их внутренней жизни. А потом мы растем и сами все чувствуем и узнаем, учимся ставить барьеры. А ты – человек, вдвойне нельзя!

– Почему?

– Да, ну! От греха подальше! – она вдруг снова спохватилась, но было поздно. – Простите.

– Ничего. Хотя зря вы так о нас. Мы сильные, выносливые, на многие подвиги способны. Не каждый из нас, конечно, но все же среди нас очень много хороших людей.

– Никто не спорит. Один из нас – смельчак, вызвался на Землю гостем наведаться, потом все нам рассказать. Разрешили ему, снарядили, отправился. В первый раз вернулся в восторге, мол, там лучше, чем у нас. Ругался: теперь ему захотелось жить туда отправиться. Одобрили его желание, вот только слово взяли, что тайну об ином происхождении в царство мертвых с собой унесет, но там еще одно условие было, однако мне знать не можно, мол, мала еще. Вот. Прожил он там всего лишь год. Вернулся домой впопыхах, разгоряченный. Так, он сказал, что на Земле все могло бы быть иначе, но это «могло бы» лежит на полке и гниет, как гнило. А может и не правы эмиряне все сразу. Может мы неправильно живем, кому знать, – тут я снова усомнилась, ребенок это говорит или, мягко скажем, чуть постарше. – Ах, это Ваша больная тема, не будем. Ой! Простите. Я снова…

– Не важно.

– И все же не удивительно, что Всевышний избрал именно вас. Вы так чисты и полны света, – она водила по воздуху руками, внимательно всматриваясь в, казалось бы, пустое пространство воздуха. – Простите, но я делаю это снова и снова… лезу и лезу… невозможно остановиться, там рай, да?

– Мне казалось это ад.

– Ах, Вы глупы и наивны. И зря Вы считаете это за потерю. Так не может быть, вы не можете существовать отдельно. Они непременно вернуться. Хотите, я покажу вам, что они делают?

– Не знаю.

– Не бойтесь боли. Иначе она придет именно к вам.

– Не буду.

Ален шумно нырнула в гущу леса. Скоро вернулась с водой в сжатых ладонях, которая послушно бултыхалась, не теряя ни капли. Скоро поверх водной глади поползли картинки. Я взглянула на Ален: она слабо закрыла глаза, копаясь в воздухе носом.

– Не на меня, а на воду смотрите, – недовольно сказала она.