Диагностика кармы. Книга 4. Прикосновение к будущему Лазарев Сергей

РОЖДЕНИЕ ТОСТА

Мы сидим в Москве в небольшом ресторанчике, находящемся в подвале. Прекрасные хинкали, уютная атмосфера.

"Ребята, у меня есть тост, говорю я. Я начинаю писать четвертую книгу. Давайте выпьем за то, чтобы она состоялась." Мы дружно выпиваем.

Скажи несколько тостов, подначивает меня мой сосед, только придумай их, как обычно, сейчас, на ходу.

Соглашаюсь. Двадцать пять лет назад, когда я водил экскурсии по Абхазии, я записывал тосты. Каждый тост это была целая книга, или поэма, умешенная в крохотном рассказе или одной фразе. Я помню, как услышал самый неожиданный для меня тост.

Это было в 1973 году. Мы группой экскурсоводов поехали за Сухуми в творческую командировку. Мы должны были спуститься в пещеру Абрскила, одну из красивейших пещер Абхазии. По пути остановились в небольшом ресторанчике. На самом деле это было просто плетеное национальное жилище абхазов, которое называлось «апхазха». В центре очаг с пылающим костром, над ним огромный казан с мамалыгой. Выше, на крючьях, подвешено копченое мясо, а еще выше, на деревянных жердях, коптится овечий сыр. Мы пообедали и собирались ехать дальше. Я помню то время. Это был период, когда лютый социализм стал ослабевать. Но в ушах еще стояли трескучие фразы: "Высшая цель партии благо народа", "Народ и партия едины", причем даже не уточнялось, какая партия. "Народ управляет государством", "народные избранники", "Вперед к победе коммунизма" и т. д. И эти лозунги воздействовали, хотя от них тошнило. Один француз сказал: "Идеи, как гвозди, если их часто повторять, они войдут в голову". Я помню, как в экскурсионном бюро во время одной беседы женшина-лектор с ужасом говорила: "В этой стране хотят истребить компартию и всех коммунистов". Сидевший рядом со мной экскурсовод, которого я считал очень умным человеком, поскольку именно ему доверяли водить экскурсию с академиками, вдруг неожиданно буркнул: "Коммунистов истребят, народ останется". У меня по коже мурашки пробежали от ужаса.

"Но ведь коммунисты и народ это одно и то же. Убить компартию это значит убить весь народ." Я даже не подозревал, что может быть иначе. И вот мы группой экскурсоводов сидим и слушаем старого абхаза, который хочет произнести тост.

Мне интересно послушать, как будет выглядеть очередной цветистый тост. Старик поднял бокал и сказал: "Давайте выпьем за то, чтобы народу жилось хорошо".

Фраза прозвучала глупо, я имею в виду для меня. Я ее воспринял, как очередной совдеповский лозунг. И лишь спустя секунду до меня дошло величие этого тоста. Старик думал не о себе, а о других. Он хотел, чтобы другие люди, даже те, которых он не знал, были счастливы. И мгновенно тост превратился для меня в сказочный, благородный и прекрасный.

А раньше для меня тост был чем-то шаблонным и привычным. Я понял, что тост это пожелание. И чем больше в нем чувств и мыслей, тем лучше. И чем неожиданнее тост, тем лучше. И тогда я начал придумывать тосты. Например, такой: "Мужчина умнее женщины, мужчина сильнее женщины, мужчина благороднее и духовнее, так давайте выпьем за ту, кто его делает таким, за женщину!" Или другой: "Мы видим, как каждый день строятся здания и воздвигаются новые храмы. И мы видим, как разрушаются здания, рушатся храмы, как происходят катаклизмы, войны. Так вот, давайте выпьем за тот храм, который будет существовать тогда, когда на нас обрушатся войны и катаклизмы, тот храм, который возникает в нашей душе, когда мы собираемся вместе, когда мы любим друг друга, когда мы дружим друг с другом, когда мы желаем добра другому." Я сижу в небольшом подвале с низкими потолками, где находится ресторан. Мимо проходит хозяин ресторана и добродушно мне улыбается. Он знает меня в лицо, я здесь бываю не первый раз.

Мои друзья ждут от меня тоста. Я должен сейчас почувствовать то, что происходит в моей душе и выразить это тостом, и чем больше любви будет вложено в слова, тем красивее и неожиданнее будет тост. "Представьте, что вы познакомились с прекрасной женщиной, говорю, я, и ваша душа рвется к ней, и вы готовы рыдать от счастья, и когда думаете о ней, у вас все дрожит внутри, и в душе появляется чувство необъяснимой и невыразимой красоты, и вы чувствуете, что начинаете меняться, душа становится добрее и красивее, и вы считаете, что это любовь, но это не любовь это пол-любви. А теперь представьте, что любимая женщина оскорбила вас или предала, или недостойно себя повела. И если все эти чувства, которые вы испытали вначале, вы сумели сохранить, то вот это уже настоящая любовь. Настоящее познание мира начинается не столько с удовольствия и боли, а вернее, с преодоления ее. Высшую боль может выдержать тот, кто может выдержать высшее счастье. Поэтому я хочу выпить за тех, кто нам эту боль дает и делает наше чувство любви истинным. Я хочу выпить за женщин". Мы выпиваем. "Давай второй", просят мои приятели.

Дайте три секунды, сейчас придумаю, говорю я и начинаю.

"Вы знаете, что такое память? Все пожимают плечами. Ни один ученый до сих пор тоже не знает. Я вам сейчас расскажу, что это такое. Вы замечали, что в детстве помнишь все, а в старости часто не можешь вспомнить, что произошло утром.

Поверхностная, логическая память еще работает, а эмоциональная, чувственная жухнет. Когда снаружи происходят какие-то изменения, глубинные слои должны оставаться неизменными. Чем стабильнее глубинные эмоции, тем большее количество информации мы можем удержать. Самая высокая стабильность у чувства любви, которое соединяет нас с Богом. И чем больше в душе этого чувства, тем больше мы помним всего и тем лучше оцениваем события и управляем ими. В детстве у нас в душе очень много любви, и поэтому каждое событие оставляет в душе след и делает нас богаче. С возрастом мы растрачиваем запасы любви, и наша эмоциональная память слабеет. Если у нас в жизни происходит какая-то ситуация, мы живем тогда, когда взаимодействуем с ней и когда извлекаем какой-то опыт из произошедших событий.

Значит, срок нашей жизни определяется не количеством прожитых лет, а богатством эмоций и чувств, испытанных в жизни. Каждая ситуация подобна цветку: пчела подлетает к одному цветку и собирает драгоценный нектар, который становится медом, а другой цветок оказывается пустоцветом. И мы можем прожить целую жизнь и не испытать ни одного сильного и глубокого чувства, и реально мы проживем лет 15, в лучшем случае. А можно за 30–40 лет прожить жизнь, равную нескольким сотням лет. Так вот, если в любой ситуации мы сумеем удержать любовь, то тогда малейший оттенок наших чувств будем помнить всегда. Но если мы подавим, не защитим чувство любви, то потухнут все остальные чувства и все, что с нами было, превратится в пустоту.

Я хочу выпить за то, чтобы наша истинная жизнь длилась как можно дольше.

И мы выпиваем снова.

Давай третий тост, требуют приятели, только покороче и попроще.

Хорошо. Давайте выпьем за то, чтобы мы никогда не говорили и не думали плохо о тех, с кем было хорошо.

Все молчат, а потом согласно кивают. Тост принят, и мы опять выпиваем.

Теперь я скажу тост, говорит сосед. Шли по дороге любовь, счастье и здоровье. И стучатся они в один дом. И там говорят: "У нас есть только одно место", и впустили счастье.

И во втором доме было только одно место, и приняли любовь. А в третьем доме приняли здоровье. Так выпьем за то, чтоб у нашего очага были и счастье, и здоровье, и любовь.

Мы осушаем бокалы.

Хотите, я этот тост обыграю? спрашиваю я.

Давай, заинтересовались мужики.

Шли по дороге счастье, любовь и здоровье. И в первом доме было только одно место. Хозяева думали, кого же пустить к очагу? И решили, что самое главное это счастье, и его пустили к очагу, а любовь и здоровье оставили в сенях. И сначала из дома тихо ушла любовь, потом здоровье, а затем ушло и счастье.

Во втором доме решили к очагу пустить здоровье. Какое же счастье и какая любовь без здоровья? А любовь и счастье оставили в сенях. И сначала ушла любовь, потом счастье, а потом и здоровье.

А в третьем доме решили, что главное любовь. И она осталась в доме. И вместе с ней остались здоровье и счастье. Так выпьем за то, чтобы первой мы пускали любовь.

Наше застолье продолжалось. А я сидел и думал, как интересно устроена жизнь. Двадцать лет я занимался тем, что, был уверен, никогда не пригодится. Я мог бы получить два высших образования, а не получил ни одного. Я мог бы стать профессиональным певцом и художником, но у меня не было времени и сил, и я не реализовал ни один свой талант. Я помню, как мой дядька неоднократно кричал мне, тряся передо мной кулаком: "Тебе почти 30 лет, а ты ничего в жизни не добился". Потом: "Тебе почти 40 лет, а ты все валяешь дурака". А после сорока он махнул рукой. И получилось так, что в какой-то степени реализовать себя мне помогло именно то, чего я никогда всерьез не воспринимал. И не только реализовать себя, но и обеспечить материально. Я сумел купить квартиру, в которой сейчас живу. А заработанные деньги позволили мне побывать в разных странах мира. В зарубежных поездках меня больше всего поразило то, что в России можно отдохнуть гораздо лучше. Все курорты, оказывается, достаточно однообразны. Огромное количество зданий и несколько жидких пальм на берегу моря. Вот так выглядят практически все западные курорты. Оказывается, Сочи и Крым по своим природным данным одни из лучших мест в мире. А выехать на природу, порыбачить, посидеть ночью возле костра… часто на Западе такое просто невозможно. Единственное, что посмотрел памятники культуры, которые раньше мог увидеть только на открытках. Это впечатляет. И меня сейчас больше тянет просто поболтаться в лесу, пособирать грибы. Оказывается, гораздо важнее то, что внутри, а не то, что снаружи.

Вчера мне позвонил мой знакомый из Америки.

Помнишь, к тебе в Нью-Йорк приезжали супруги из другой страны? Она несколько лет не беременела. У него тоже были проблемы. Так вот, когда они вернулись домой, она сразу забеременела. У него дела пошли на лад. Они приглашают тебя к себе. И сказали, что будет столько пациентов, сколько захочешь.

И дорогу окупишь, и отдохнешь, и еще что-то заработаешь.

Я не знаю, что ответить. Начало лета, я собирался сидеть на даче.

Если я и смогу поехать, говорю я, то только месяца через четыре. Может быть, в июле.

Я знаю, что после выхода 4-й книги несколько месяцев у меня будет передышка. И что будет потом, неизвестно. А сейчас лучше ни о чем не думать, писать картины, выезжать и жить на природе. Я об этом мечтал всю жизнь. Надеюсь, в этом году у меня получится.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Те, кто читали рукопись этой книги, сказали, что книга получилась очень личная. Но что делать, информация настолько серьезная, что я решил придерживаться стиля репортажа о том, как я ее получал, в каких условиях и что за этим последовало.

Мне пришлось проходить огромный путь, который можно было выразить одной фразой: "Незнание того, что выход в будущее это не только цели, планы и задачи, но и духовность, мораль и нравственность, могло стоить мне жизни". И не только мне. Я понял несколько истин, которые помогли мне стать счастливее. С детства я, в первую очередь, реализовывал свое личное желание стать умнее, способнее, шагнуть дальше в развитии, познать окружающий мир. Оказалось, это невозможно без изменения себя и без помощи другим. Когда я начал это делать, тогда почувствовал то, что люди называют «счастьем». Я желаю всем читателям почувствовать то же самое.