Темное море Камбиас Джеймс
– Послушай еще немного.
Купец продолжает:
– Я предлагаю любому из вас – или даже двоим – испытать эту веревку на прочность. Можете использовать любой инструмент, какой захотите, – вы не сумеете ее разрезать! Есть желающие?
– Вздор, – говорит Широкохвост Долгощупу. – Можно взять один из инструментов Каменщика 1-го и раскромсать эту веревку пополам.
– Я помню, что ощупал их товар и попробовал его на вкус, Широкохвост. Он очень похож на то, что есть у каменщиков.
– Но как?
– Точно не знаю. Может, другая группа каменщиков продает эти вещи торговцу в обмен на услуги? Или какой-то их склад теперь в лапах захватчиков? А может, Каменщик 1-й говорит нам не все, что знает.
– Каменщик 1-й рассказывает о чужаках, которые выгнали его из дома и теперь занимают чужое жилище.
– Эти вещи могут принадлежать им? – спрашивает Долгощуп.
– Тут полный невод новых вопросов, – признает Широкохвост. – Продает торговец украденное у захватчиков, получает товар в обмен на что-то или служит им?
– Нужно с ним поговорить.
Два книжника приближаются к торговцу. Тот как раз предлагает отрез веревки одному из арендаторов Долгощупа, и хозяин имения вежливо ждет, пока сделка не будет завершена.
– Отойдем со мной, – говорит Долгощуп. – Я хочу обсудить кое-что важное.
Купец охотно подчиняется. Когда он подходит ближе, Широкохвост улавливает в воде знакомый запах. Он знает этого типа! Но откуда? В голове всплывает воспоминание о лагере Одноклешня. Разбойник! Рискуя показаться грубым, он прощупывает пришельца импульсом. Теперь тот крупнее, и панцирь не такой гладкий, но это, несомненно, он. Грубохват! Широкохвост ничего не говорит, не желая раньше времени раскрывать клешни.
– Ваши товары необычны, – говорит Долгощуп. – Не могли бы вы рассказать, где они сделаны.
– Далеко отсюда. Очень далеко.
– Насколько? У меня есть изделия из-за отмелей и даже из котлованов. Но ни одно из них не похоже на ваши. Не беспокойтесь – мой интерес чисто научный, я не желаю мешать вашей торговле.
– О, разумеется! – говорит Грубохват. – Но помешать могут другие, а секрет, раз выданный вслух, дает богатое эхо.
– Я подозреваю, что знаю происхождение этих предметов, – небрежно возражает ему Долгощуп. – Предлагаю вам бусину за ответ на единственный вопрос: их сделали такие же существа, как и мы?
Повисает длительное молчание. Наконец Грубохват отвечает:
– Нет.
– Две бусины за второй ответ. Сколько ног у этих существ?
– Я не могу ответить, – быстро говорит Грубохват.
Широкохвост тихонько стучит по хвосту Долгощупа:
– Оставь его. Нужно поговорить наедине.
– Прошу прощения, – говорит Долгощуп. – Надо проверить, что из вашего товара мне необходимо, и сколько я могу предложить взамен.
Грубохват возвращается к толпе арендаторов, а Долгощуп и Широкохвост торопливо идут к дверям дома.
– Это разбойник! Я помню, как он разорил дом учителя, и подозреваю его в нападении на мою экспедицию. Он называет себя Грубохват.
– Его отказ отвечать на второй вопрос кое-что значит, – размышляет Долгощуп. – Ему известно, что есть два вида чужаков с разным количеством ног. И, подозреваю, он знает, что между ними война.
В который раз Широкохвост поражен сообразительностью Долгощупа:
– Верно!
– Но мы не знаем, на чьей он стороне.
– На это я могу ответить, – говорит Широкохвост. – Он разбойник, а значит, сам за себя.
– Мы также можем полагать, что он не союзник пришельца, которого ты называешь Каменщиком 1-м.
– Я думаю, его товар украден, – предполагает Широкохвост. – Это похоже на правду: разбойник натыкается на других чужаков – тех, что я зову захватчиками. Возможно, нападает на кого-то из них из засады, а может, просто находит неохраняемый склад. Он не хочет, чтобы об этом узнали, поэтому уклончиво отвечает на вопросы о происхождении вещей.
Долгощуп раздумывает.
– Но откуда он знает о Каменщике 1-м и его народе?
– Это я не могу объяснить, – признает Широкохвост. – Сложно представить, чтобы один и тот же разбойник случайно наткнулся на два разных вида пришельцев.
– Есть три возможных источника его сведений: каменщики, захватчики и мы сами, – говорит Долгощуп.
– Насколько я помню, Каменщик 1-й не знал чисел, когда мы впервые встретились. Это исключает его народ.
– А торговец здесь чужак, что исключает нас. И это хорошо – мне не хотелось бы думать, что кто-то из Научного общества пытается накопить знания тайком, припрятывая их, словно запас икры, вместо того чтобы щедро делиться с другими.
– Таким образом, остаются захватчики, – делает вывод Широкохвост. – Этот разбойник работает на них. Но для чего? Если захватчики уже владеют домом Каменщика 1-го, зачем посылать кого-то на его поиски? Может ли кто-нибудь быть настолько злым, чтоб гонять несчастного Каменщика из укрытия в укрытие?
– Они следят, – предполагает Долгощуп. – Боятся Каменщика 1-го и хотят быть уверены, что он не отомстит. На его месте любой желал бы расплаты. Поэтому они нанимают бандита, чтобы тот выследил Каменщика 1-го и сообщил им, чем он занят.
– Я могу взять с собой кого-нибудь из членов Общества, затаиться у границы твоих владений и убить этого соглядатая, как только он покинет Горькую Воду. Отдам тебе долю его имущества, – говорит Широкохвост.
– Сперва я хотел бы узнать больше, – возражает Долгощуп, – а уже потом планировать наши действия. Предлагаю хорошенько накормить этого купца – или разбойника – и предложить столько «жал», сколько он захочет. Еда сделает его довольным, «жала» усыпят бдительность. Думаю, он расскажет нам многое из того, что предпочел бы хранить в секрете.
– Но что ты собираешься делать после трапезы?
– Думаю, лучше его отпустить.
– Но он скажет захватчикам! Разве не лучше сделать так, чтобы он исчез в глубинах мусорной кучи?
– Мне не нужна репутация землевладельца, который расправляется с проплывающими мимо торговцами, Широкохвост. Горькая Вода – владение удаленное, и я опасаюсь, что купцы начнут избегать меня, если будут бояться, что здесь их ограбят. Кроме того, мы не знаем, догадывается ли он, что каменщики здесь.
– Он не глухой, твои подмастерья и арендаторы тоже. Можешь ли ты заставить их держать при себе столь поразительные новости?
– Не знаю. Но не хочу, чтобы ты на него нападал.
Широкохвост недоволен, но вынужден согласиться. Он решает остаться рядом с бандитом и удерживать его подальше от жилища каменщиков. Он сидит и слушает, как мнимый торговец продает прочный шнур, несколько не ломающихся инструментов и отрезы супермелкой сети. Арендаторы и слуги Долгощупа готовы скупить все, что он предлагает.
Купец берет плату в бусинах и отсылает свою помощницу купить еды. Это значит, Широкохвост больше не может держать обоих в пределах слышимости.
Он слышит, что Держихватка рядом, и просит ее помочь.
– Оставайся здесь и следи за купцом. Задавай ему вопросы, не давай уйти. О каменщиках не говори!
– Поняла, – отвечает она.
– Хорошо, – Широкохвост крадется вслед за помощницей торговца. Он узнает ее запах: это большая разбойница, способная клешнями проломить чужой панцирь.
Он не приближается, держась на таком расстоянии, чтобы только слышать ее перемещения. Наверное, она уже знает о его присутствии. Широкохвост вспоминает нападение на экспедицию, и его ярость растет. Он надеется, что она не рада преследованию и сама решится напасть. Нападение все упростит: даже строгие принципы Долгощупа в отношении гостеприимства не распространяются на чужаков, затеявших драку с гостями.
Если она и знает о его присутствии, то не подает вида и не выказывает злости. Заходит на склады Долгощупа и в дома нескольких зажиточных арендаторов, там обменивает полученные бусины на ценные, но не занимающие много места товары: оплодотворенную икру, сельскохозяйственные культуры, алмазы. Все очень разумно.
Широкохвост испытывает сомнения. Может, это действительно просто торговцы? Вдруг он ошибается, считая их разбойниками? Объяснение, откуда взялись чудесные товары, может быть вполне невинным.
Потом ее путь ведет к убежищу каменщиков. Что ж, разбойница она или нет, он не позволит ей их обнаружить. Широкохвост отталкивается от земли и плывет, шумно работая хвостом и уворачиваясь от сетей и веревок.
Она оборачивается. Должно быть, чует в его приближении угрозу: поднимает открытые клешни и поджимает ноги. Широкохвост останавливается и опускается на дно в нескольких длинах ног от нее.
– Я хочу предупредить, – говорит он. – Там опасность.
– Опасность? – переспрашивает она. Говорит злодейка медленно и слишком старательно – настоящая дикарка из холодных вод.
– Ядовитые растения, – поясняет Широкохвост, указывая клешней. – От них делается плохо. Держись подальше.
– Что за растения? – Она медленно складывает клешни.
Широкохвост – книжник и помнит свои землевладельческие времена. Он ворошит память, стараясь выбрать самый опасный яд.
– Там мерзкая колония жаберных паразитов, а поскольку никто их оттуда вычистить не желает, там же стали гнездиться ядовитые усиковые черви. Советую тебе держаться подальше.
– Хорошо, – говорит она, хотя Широкохвост подозревает, что ему не верят. Это плохо… В любом случае, у нее здесь прав нет. Если Долгощуп – или Широкохвост от его лица – хочет сохранить что-то в секрете, кто им помешает? Если ей что-то не нравится, пусть уходит, он будет только рад.
Она меняет курс и ковыляет к жилищам мелких арендаторов. Широкохвост по памяти сверяется с планом имения. От этих домов она сможет пройти к убежищу каменщиков напрямую по песчаному склону. Он решает подождать там и перехватить ее.
Широкохвост находит удобное место, где песок не слишком подвижен, и затаивается. Пока тянется ожидание, его мысли блуждают, но он сыт и не боится заснуть.
Широкохвост размышляет о собственном месте в мире. Сейчас он гость Долгощупа, но надеется это изменить. Он помнит, как встречал других в подобном положении – взрослых особей, имевших какие-то достижения, но без собственности и живших за счет поклонника их таланта из числа землевладельцев. Такая жизнь может быть хороша, но заканчивается со смертью покровителя. Когда собственность переходит к подмастерьям, приживальщиков просят на выход. Если повезет, и у гостя еще есть силы, он может остаться в качестве арендатора или слуги.
Широкохвост не жаден, но у него есть гордость. Это не тот удел, которого он хочет для себя. Но что ему надо? О чем он мечтает? Сидя в тишине, он прислушивается к собственным мыслям.
Широкохвост не надеется снова владеть землей. У любого имения слишком длинная очередь из возможных наследников. Он помнит случаи, когда землевладелец назначает наследником близкого друга в обход подмастерьев – это всегда плохо заканчивается. Попытки оспорить наследство, саботаж, вплоть до засад и убийства в холодных водах. Долгощуп не поступит так со своим владением, он слишком привязан к Горькой Воде.
Не гость и не землевладелец. Может, стать мастеровым? Жить арендатором, но трудиться на себя самого? Он почти так же хорошо плетет сети, как те, кто зарабатывает этим на жизнь, и, разумеется, он превосходный писарь. Платят ли за это? Не слишком много.
Охота утомительна и оставит мало времени для науки. В торговле он не хорош. Наемником – еще хуже. Он много знает о потоке и прокладке труб, но в этом каждый землевладелец мнит себя знатоком.
Чем бы он хотел заниматься, так это изучать каменщиков и узнать больше о мире, лежащем по ту сторону льда. Станут ли ему за это платить? Вряд ли…
Внимание Широкохвоста привлекает какой-то звук: кто-то идет по склону от жилищ арендаторов. Судя по звуку – большая разбойница. Она проходит в нескольких длинах ног под ним и, не заметив его, направляется к укрытию каменщиков.
Широкохвост устроился очень удачно и может броситься вниз, вонзить клешню ей позади головного щитка, прежде чем будет услышан. Это будет правильно: она – разбойница и убийца. Тайну каменщиков нужно сберечь.
Об убийстве из-за угла проще разглагольствовать, чем осуществить на деле. Разбойники на это способны, а Широкохвост – нет.
– Эй, ты! – кричит он.
Она слышит и разворачивается, клешни подняты в недвусмысленном знаке угрозы.
– Напоминаю, это место небезопасно. Владелец имения запрещает туда ходить.
– Я не помню, чтобы он мне запрещал. Ты здесь не хозяин. Я могу пойти куда захочу.
– Я не желаю драться, – говорит Широкохвост.
– Тогда дай мне пройти. Я не боюсь драки с тобой.
Широкохвост чувствует беспомощность, которую все жители поселений испытывают перед дикарями. Для разумного существа миролюбие и готовность к переговорам похвальны, но среди дикарей того, кто не готов драться, быстро забьют. А эта дикарка крупнее Широкохвоста.
– Как хочешь, – сдается он. – Но я сейчас же скажу Долгощупу. Ты ведешь себя не как полагается гостю. Ожидаю, что тебя и твоего спутника выдворят отсюда за эту глупость.
Грубохват и Щитобойка покидают селение усталыми и голодными. Грубохват зол: его вынуждают уйти, не дав попробовать ни одного из замечательных лакомств, которые он помнит. Еда в дорогу кажется пресной и непитательной. Зато у них есть замечательные новости для пришельцев и, пожалуй, им лучше поспешить. Щитобойка уверена, что существа, которых они ищут, прячутся в Горькой Воде.
Грубохват прячет товары, оставив себе лишь немного еды на обратный путь. У него есть слабое эхо идеи: он подозревает, что наниматели собираются напасть на Горькую Воду и схватить скрывающихся там чужаков. Грубохват представляет, что владелец имения и многие подмастерья погибнут в схватке. Источнику потребуется новый хозяин. Почему бы и не… Грубохват? С помощью Щитобойки и при поддержке пришельцев он не думает, что хоть один арендатор решится оспорить его право.
По пути он наполовину дремлет, не прекращая работать хвостом, но позволяя мыслям свободно блуждать. Собственный теплый дом… Свои слуги и еда – только протяни клешню… Толстый слой тины и ползуны на панцире… Ничего не делать – знай расти и линяй!
– Я помню, как она подбирается довольно близко к укрытию каменщиков, – говорит Широкохвост. – Может достать импульсом.
– Припомни, почему ты ей не мешаешь? – спрашивает Остробрыж.
– Она очень крупная дикарка-разбойница. Я мельче. И это не моя земля, я не могу здесь сражаться.
Те, кто знает его историю, потихоньку настукивают объяснения остальным.
– Припоминаю, как специально прошу Широкохвоста не прибегать к насилию, – говорит Долгощуп. – Не стоит нападать на гостя, если тот не наносит вреда и ничего не крадет.
– Но теперь они расскажут захватчикам то, что помнят, – замечает Широкохвост. – Предлагаю решить, что делать.
– Твои друзья-каменщики – мои гости, – говорит Долгощуп. – Они под моей защитой.
– Тогда как нам их защитить? – спрашивает Широкохвост. – Каменщик 1-й боится, что захватчики придут сюда и опять попытаются их захватить.
– Я сейчас же вышлю разведчиков, чтобы нас предупредили об их появлении, – говорит Долгощуп. – А дальше нам остается только ждать. Мои подмастерья и арендаторы знают, что делать, если на имение нападут.
– Теперь, когда они знают, где мы, может, стоит сдаться? – предложил Роб.
– Что, испугался? – спросила Алисия.
– Да, испугался! И больше всего я боюсь за тебя. В прошлый раз нас было двое, и они могли позволить себе осторожничать. Теперь все будет хуже. Шолены используют микроторпеды и, судя по всему, наняли каких-то местных головорезов и бог знает кого еще.
– Мы придумаем, как их перехитрить. Ты умный.
– Ничего мы не придумаем, и ты это знаешь. Можно обдурить дрона, но не торпеды. Они разорвали Дики на куски, когда тот попытался сражаться.
Какое-то время Алисия молчала.
– Я не могу просто сидеть сложа руки, Роберт. И бежать нам тоже некуда.
– Можешь мне, по крайней мере, кое-что пообещать? Что ты сдашься в плен, если не будет выхода? Никаких героических «стоять до последнего».
– Обещаю – если ты поступишь так же.
– Договорились. В последний раз попытаюсь быть умным.
Тижос и Ирона стояли на дне возле входа на станцию через круглый бассейн. Их ильматарские союзники покачивались в нескольких метрах поодаль, один из них тщательно выстукивал сообщение.
– Он говорит, они нашли землян, – перевела Тижос.
– Отлично! – отозвался Ирона. – Скажи им, мы выступаем через… гм, шесть часов. Этого времени должно хватить, чтобы все собрались и отдохнули. Пусть он покажет нам, где прячутся люди.
– Он упомянул кое-что, что может стать проблемой. Люди нашли укрытие в поселении ильматариан.
– Как мы и предполагали. Это плохо. Спроси, насколько велико поселение. Мы должны знать, сколько ильматариан уже в курсе.
– Если оно большое, боюсь, нам не удастся сохранить операцию в тайне.
– Не беспокойся, – отмахнулся Ирона. – Узнай ориентиры и попытайся локализовать поселение на наших картах морского дна. Я подготовлю Стражей.
Ирона двинулся к станции, а Тижос, сверившись со словарем, составила сообщение для ждавших ее ильматариан: «Неподвижно здесь. Еда. Много плыть. Драться».
Кажется, они поняли, и Тижос раздала им порции улова из неводов. Она попыталась вовлечь тех, кто понимал числовой код, в разговор.
«Взрослые хватать драться?» – спросила она.
«Хватать драться быстро», – ответил ильматарианин, и Тижос поняла, что ее это огорчает. Чем больше она узнавала об ильматарианах, тем больше ей не нравились новые союзники. Они казались обычными ворами, искавшими поживы возле поселений.
Тижос понимала, как они выглядят в глазах Ироны: малая группа, объединенная на основе крепкого Согласия, живущая в диких районах и противостоящая тем, кто стремился преобразовывать окружающий мир, вместо того чтобы приспосабливаться к нему. Благородный примитивизм. Но Тижос они казались воплощением энтропии, постоянно воюющей с небольшими оплотами знания и порядка.
Двое ильматариан покрупнее выхватили еду у соратника поменьше и принялись угрожать ему огромными клешнями, когда тот попытался вернуть свою долю. Тижос бросила в его сторону еще несколько мертвых животных. Он схватил одного или двух, а более крупные забрали остальное.
Когда аборигены закончили есть, она вызвала дисплей с картой дна и попыталась определить место, где спрятались земляне. Ильматариане ориентировались по преобладающим течениям, вместо того чтобы использовать инерциальную сетку, как в ее навигационной системе. Это сильно усложняло задачу. К счастью, у них была достаточно стандартизированная и довольно аккуратная система измерения расстояний.
Минут через двадцать с лишним Тижос решила, что у нее есть точное место. Все их объяснения указывали на изолированное поселение у источника – то, где погиб землянин Анри Керлерек.
Ученые! Ильматариане у источника препарировали Анри Керлерека, потому что хотели узнать что-то новое. А теперь Ирона собрался напасть, чтобы препятствовать их познанию. Тижос почувствовала, как ее тошнит.
Роб просунул голову в люк бывшего подъемника и откинул шлем.
– Идут! Широкохвост говорит, только что вернулся один из разведчиков.
– Сколько у нас времени? – отозвалась Алисия со своей койки.
– Неизвестно. Исчислимое линейное время для них по-прежнему белиберда. Но думаю, не меньше часа. Может, больше – если шолены не дураки, дадут своим ильмам отдохнуть перед боем. Широкохвост и Долгощуп держат военный совет в главном доме. Буди Осипа и подходите, как будете готовы.
Глава четырнадцатая
Собрание слушает доклад разведчицы:
– Я помню, как, совершая обход, добираюсь до камней. Помню, что отдыхаю там и слышу звук, – она пытается воспроизвести его – мерное бурлящее гудение и тяжелый ритмичный плеск: «шурх-шурх».
– Я слышу плывущих взрослых и тягача, – говорит Долгощуп, – но что означает еще один звук?
– Захватчики, – объясняет Широкохвост. – Когда они плывут, слышны гребки, как у каменщиков, но еще и удары хвоста.
– Можем мы изучить, как плавают твои каменщики? – воодушевляется Дранолап.
– Разумеется, – отвечает Широкохвост. – После схватки.
– Какой еще схватки?
– Захватчики идут сюда, чтобы драться, – мягко объясняет Долгощуп.
– Что? Зачем? – Похоже, Дранолап раздосадован новостями.
– Хотят похитить каменщиков Широкохвоста.
– Это невозможно. Я еще должен узнать, как им удается стоять прямо без панциря, – возмущается Дранолап.
– Именно поэтому мы деремся с захватчиками, – говорит Долгощуп.
– Скольких ты слышала? – обращается Широкохвост к разведчице, отчаявшись вернуть разговор в прежнее русло.
– Двадцать два взрослых, большой тягач и, наверное, двенадцать других.
– Взрослые – это разбойники и дикая молодь, – поясняет Широкохвост. – У них есть копья и сильные клешни. Это все.
– Мои люди помнят много схваток с разбойниками, – говорит Долгощуп. – Налетчики смелы, когда они сильнее. Стой против них, не дрогнув, – и они побегут.
Слышен громкий шорох и звуки ударов; в комнату входят трое каменщиков. Каменщик 2-й поднимает переднюю ногу.
«Приветствие! Взрослые строить запись сражения?»
«Да, – отвечает Широкохвост. – Мы знаем, как сражаться с бандитами, но не с захватчиками. Можете вы сказать нам, чего ожидать?»
Каменщик совещается со своими товарищами, прежде чем ответить.
«Захватчики нести, – долгая пауза и новое совещание, – копье инструмент ударять взрослого один кабельтов».
– Как это возможно? – вмешивается Долгощуп. – Ни одно существо, даже пришелец, не сможет унести копье длиной в кабельтов.
– Может, мы чего-то не понимаем, – говорит Широкохвост и обращается к Каменщику: – «Как копье может быть длиной в кабельтов?»
«Не копье. Толкать копье плыть ударять взрослого. Или копье плыть громкий звук».
Научное общество Горькой Воды слушает в замешательстве.
– Звучит как нелепица, – наконец говорит Дранолап.
Широкохвост просит Каменщика 2-го показать, что он имеет в виду. Следует впечатляющая демонстрация. Чужак берет разные предметы и с помощью верхних ног толкает их через воду. Конечности взрослых особей для этого не приспособлены, так что Научное общество находит зрелище весьма занимательным.
– Я думаю, имеется в виду стреломет! – угадывает Широкохвост. Долгощуп велит принести несколько стрелометов и показывает их каменщикам. Те возбужденно переговариваются, и Каменщик 2-й несколько раз говорит: «Да».
– Ну, если это все, чего стоит опасаться, риск невелик, – говорит Долгощуп. – Стрелометы опасны для тонкокожих существ, вроде каменщиков и захватчиков, но мой панцирь не пропустит стрелу, разве что стрелять будут с очень близкого расстояния.
Но Широкохвоста кое-что беспокоит:
– Я помню нападение на висячий дом. Захватчики сделали так, что Коркоспин разлетелся на куски. Может, каменщики имеют в виду именно это?
– Каменщик 2-й может преувеличивать.
– А может, и нет, – Широкохвост оборачивается к Каменщику 2-му: – «Пускать стрелы на кабельтов?»
«Кабельтов, два кабельтова, – старательно отвечает тот. – Стрела плыть».
– Кажется, я понял, – говорит Широкохвост, повернувшись к Обществу. – У захватчиков есть оружие, стрелы которого могут плыть – как плавучий дом каменщиков, но меньше. Затем они разрываются, как труба со слишком тонкими стенами. Это может быть по-настоящему опасно.
– Я могу представить такое оружие, – говорит Долгощуп. – В битве я стою далеко от врагов, убиваю их такими стрелами, но они не могут ударить в ответ, потому что не дотягиваются.
Общество обдумывает эту идею. Те из них, кто занимается ремеслом, заинтригованы, представляя, как можно применить подобное оружие для защиты поселения от налетчиков. Владельцы уединенных поместий, такие как Долгощуп, наоборот, воображают бандитов, способных убивать защитников издалека.
– Мы должны поступить как при охоте за быстрыми плавунами, – говорит Держихватка. – Сидеть тихо, ждать, пока не подойдут, потом – хватать.
Широкохвост наскоро переводит каменщикам наиболее важные реплики.
«Каменщик голова молчать, – высказывается Каменщик 1-й. – Захватчик голова молчать».
Широкохвост напоминает остальным:
– У захватчиков есть то же тихое чутье, что и у каменщиков. Они могут обнаружить нас, не посылая импульс. Чтобы скрыться от них, недостаточно просто сидеть тихо.
Роб с Широкохвостом разместились далеко в авангарде, чтобы первыми увидеть или услышать приближение шоленов. Если нападавшие захотят сохранить тишину, им понадобятся фонари, чтобы держаться вместе и видеть дорогу. Если же они не станут зажигать свет, то время от времени им придется пробивать пространство активными эхосигналами. И в том и в другом случае один из разведчиков их заметит.
Робу пришло на ум, что всего несколько дней назад он свихнулся бы, сидя в полной темноте и молчании на дне океана. Сейчас это его почти не напрягало. Он специально выбрал неудобное место, чтобы впивавшиеся в бедра и грудь камни не давали заснуть.
Фриман пошарил вокруг, нащупывая копье, двухметровый шест из какой-то местной деревяшки, больше напоминавшей биологическое стекловолокно. Тот заканчивался острым каплевидным наконечником, выточенным из обсидиана. Если все пойдет по плану, вскоре Роб собирался всадить это острие в тело шолена или врага-ильматарианина и попытаться задеть жизненно важные органы.
До шоленского ультиматума или даже в первый, «туристический», период их жизни в «ракушке» такая мысль показалась бы ему бредовой – как идея откусить большой палец собственной руки. Если не считать пары мелких ссор в старшей школе да пьяной потасовки в колледже, за которую до сих пор было стыдно, Робу еще ни разу не приходила в голову мысль сознательно причинить вред другому живому существу.
Сейчас же эта идея не вызывала отторжения. Он был зол на шоленов практически с той минуты, как Гишора и Тижос переступили порог станции. Теперь он, по крайней мере, даст выход этой злости. Конечно, он волновался за себя и Алисию. Почти любое ранение здесь было смертельным, а она наверняка ринется в гущу событий с таким же двухметровым копьем в руках.
Ладонь свободно лежала поверх древка, готовая сжаться в любую минуту.
Что-то привлекло внимание Роба: еле видная искорка в темноте. Нет, две искры. Очень маленькие. Или они просто находились слишком далеко? Он повертел головой, надеясь получить перспективу. Искорки были на месте и теперь казались зеленоватыми звездами.
Роб дотянулся до Широкохвоста и по памяти простучал: «Взрослые идти». Ильматарианин издал тихий щелчок, подтверждая, что понял, и они заторопились на оборонительные позиции вокруг Источника Горькой Воды. Не решаясь зажечь фонарь, Роб вцепился в веревку, привязанную к снаряжению Широкохвоста, и изо всех сил старался не отставать.
Они прошли широким зигзагом, время от времени останавливаясь, – Широкохвост посылал осторожный сигнал затаившимся на дне бойцам. Где-то с четверть Долгощуповых домочадцев залегли тут и там на илистом дне, метрах в ста от купола источника, под тонким слоем грязи и старых сетей. Ильматариане умели маскировать свои эхо-образы, но людям пришлось постараться, чтобы сделать их неразличимыми для шоленов. Как научить тех, кто не видит, укрываться от взгляда? В конце концов было решено прикрыть их сверху и надеяться на лучшее.
По плану замаскированные бойцы дожидались, пока противник не подойдет вплотную, и неожиданно нападали. Если верить Широкохвосту, такая тактика описывалась во многих ильматарских пособиях по воинскому искусству. Впрочем, можно было рассчитывать, что ни пришельцы-шолены, ни полуграмотные бандиты этих книг не читали.
Над головой Роб постоянно слышал слабый гул Источника Горькой Воды. Вокруг сердцевины владений Долгощупа были натянуты высокие сети – тоже обычная тактика против дикарских набегов. Нападавшие либо пытались пробраться сквозь них, и здесь их встречали защитники с копьями, либо проплывали над сетями, подставляя плохо защищенное брюшко посылаемым снизу стрелам.
Широкохвост прощелкал пароль, и один из подмастерьев Долгощупа отвязал сеть, впуская их внутрь. Здесь Роб покинул друга и направился по указателям туда, где ждали его дроны. Два из них все еще были на ходу, и весь прошлый вечер Роб потратил на то, чтобы превратить их в оружие. Бронированный дрон – сам по себе не игрушка. Не имея возможности начинить их разрывными снарядами, Фриман ограничился тем, что прикрепил к «мордам» над объективами камер два самых крупных анатомических скальпеля из запасов Алисии. Когда за кольцом сетей завяжется схватка, Роб направит дронов в ее гущу и попытается достать как можно больше шоленов. Несколько продырявленных гидрокостюмов или перерезанных воздушных шлангов, несомненно, станут подспорьем в битве.
Он накрылся камуфляжной сеткой – незачем светиться перед шоленами – и активировал соединение с дронами. Несчастные рыбоподобные роботы работали великолепно, хотя очередное техобслуживание было просрочено на несколько недель. Совсем скоро они превратятся в металлолом и останутся ржаветь в ильматарском придонном иле.
Осип со своей субмариной уже исчезли. Спор был долгим, но в конце концов Палашника удалось убедить, что их последняя, и самая большая ценность ни в коем случае не должна находиться рядом с местом боя. Если шолены захватят остальных, Осип решит сам, сдаваться ему или продолжить войну. Роб знал, что Осип никогда не оставит «Мишку» в лапах врага. Он рассчитывал, что тот найдет способ затопить лодку, а потом сдаться, не становясь капитаном Немо.
Роб протянул руку и нашарил копье. До этого тоже может дойти. Через локальную сеть он послал Алисии короткое сообщение:
«Идут. Люблю тебя».
Широкохвост и Долгощуп совещаются у загородки из сетей:
– Ты уверен?
– Тихое чутье Каменщика 1-го слышит их. Они приближаются.
– Здесь все готово. Остается только подать сигнал. – Долгощуп похлопывает по сигнальному устройству. Оно похоже на обычную трещотку, но рукоятка толщиной почти с ногу Широкохвоста. Когда она трещит, слышно, наверное, даже в Бесконечном Изобилии.
– Я предлагаю подождать, пока они не достигнут сетей, – говорит Широкохвост и сразу жалеет о сказанном.
– Я помню не одно сражение, – отрезает Долгощуп. – Прошу тебя не читать мне нотаций, как подмастерью, на моей же собственной земле.
– Я не хочу оскорбить.
– Конечно, нет. Все мы держим клешни наготове. Ты голоден? Возле домового канала сложена куча еды. Перед дракой каждый должен быть сытым и сильным.
– Я сыт.
– Тогда давай слушать.
Они ждут в молчании. Широкохвост слышит, как течение колеблет сети, шорох источника и шипение воды, вытекающей из прохудившихся труб. Расслабившись, он различает и более отдаленные звуки: один из подмастерьев нетерпеливо переступает у сетки; высокий гул, который иногда издают каменщики; тихие щелчки падальщиков, ползающих вокруг дома, и очень далеко, но различимо – потрескивание льда над сводами мира.
Читать бесплатно другие книги:
