Лучшая фантастика XXI века (сборник) Уильямс Лиз
– Сидите спокойно. С покоем приходит осуществление. – Его тихий, шелестящий голос был на удивление мягким.
С покоем приходит осуществление? Уокер уже открыл рот для саркастического ответа, но понял, что его словарный запас для этого не годится. И он был голоден. А пища так хорошо пахла. Поэтому он снял куртку и снова сел.
Он сидел, выпрямив спину и скрестив руки, разглядывая извилистые коричнево-кремовые узоры на стене. Возможно, ее изготовили на фабрике Янтарного Камня, где огромный генетически модифицированный организм поглощал мусор и испражнялся строительными материалами. Уокер старался не думать об этом… инопланетные биотехнологии вызывали у него тошноту.
Уставившись в стену, он размышлял, каким образом можно организовать продажу продукции Янтарного Камня на Земле. Вряд ли он будет разбираться в этой продукции хуже, чем в программном обеспечении, которое его прислали сюда продавать, а как говорил отец, «хороший торговый агент способен продать что угодно». Хотя с учетом трех неудачных работ и неудачного брака Уокер уже не был уверен, что это определение ему подходит. В любом случае, поздно менять карьеру. Протянуть бы до выхода на пенсию. Распрощаться с работой, купить маленький домик в лесу, выгуливать собаку, может, ходить на рыбалку…
Мечты Уокера нарушил посетитель, который поднялся со своей подпорки, обошел стойку и встал перед ним.
– Здравствуйте, – сказал инопланетянин. – Существо приветствует мирного гостя «Духа жизни».
– Вы… вы официант? – запинаясь, выговорил Уокер.
– Все служат Духу жизни, хорошо или плохо, осознанно или не ведая о том. Существо также служит подателем пищи. Гость голоден?
– Да!
Голова Уокера гудела. Этот инопланетянин смеется над ним?
– В таком случае, существо принесет пищу. За достижением покоя следует удовлетворение.
Инопланетянин вышел через дверь за стойкой.
Уокер негодовал, но постарался сохранять спокойствие. Вскоре официант вернулся с дымящимся котелком и налил порцию в углубление перед Уокером. Пища напоминала кусочки пурпурной моркови и бледно-желтого картофеля в шафрановом соусе. Пахла она великолепно. И оказалась великолепной на вкус. Немного странной – пурпурная морковь горчила и оставляла непонятное послевкусие, – но теплой и сытной, со сложными специями. Уокер съел все до последней капли.
– Очень вкусно, – сказал он официанту, который занял прежнее место перед стойкой. – Сколько?
Инопланетянин раскинул руки.
– Сие заведение служит Духу жизни. Уместным будет любое пожертвование.
Он показал на стеклянную банку на стойке, где лежала небольшая горстка денег.
Уокер задумался. С какой частью своих ограниченных финансов он мог расстаться? Вчерашний обед обошелся ему в пять с половиной. Эти место и пища были намного скромнее. Но ничего вкуснее он не ел много недель. В конце концов он достал из кармана семерку, на всякий случай проверил считывающим устройством и опустил в банку.
– Существо благодарит мирного гостя. Пожалуйста, приходите еще.
Уокер неловко поклонился и протиснулся сквозь «губы» ресторана на кошмарную улицу.
Уокер размахивал перед портье ключом от номера, перекрученной коричневой палочкой, вонявшей сложным набором феромонов.
– Ключ не работает! – сказал он. – Не впускает меня.
Портье взял ключ, пробежал по нему пальцами, считывая коды.
– Ах, да. Этот презренный должен извиниться. Завтра начинается Фтхшпк.
– Что такое Фтхшпк?
– Ах, да. Этот презренный проявил нелюбезность и забыл, что великолепнейший гость не знаком с убогими традициями этого захолустья. Фтхшпк – религиозно-политический праздник. Мелкое, незначительное событие по высочайшим стандартам гостя.
– Так почему не работает? Ключ?
– Пусть скромный, но Фтхшпк очень важен для бедных обитателей отдаленных провинций. Они во множестве прибывают в город. Эта скромная комната была давно обещана им. Конечно же, почтеннейший гость не пожелает разделить ее?
– Нет…
В крошечной комнате едва помещался сам Уокер. И он не желал выяснять, для чего предназначены некоторые приспособления в ванной.
– В самом деле. Поэтому сие скромное заведение, в жалкой попытке удовлетворить блистательнейшего гостя, перенесло его вещи в другую комнату.
Портье протянул Уокеру ключ, неотличимый от прежнего.
Уокер взял его.
– Где?
– Три уровня вниз. Крайне уютно и безопасно.
Новая комната оказалась больше предыдущей и имела две отдельные прихожие для непонятных целей. Но округлый потолок был ужасно низким – хотя в середине номера Уокер мог распрямиться, во всех прочих местах ему приходилось пригибаться. Кроме того, освещение было тусклым, духота и влажность – невыносимыми, и все провоняло инопланетянами.
Он долго не мог заснуть и лежал, уставившись в жаркую темноту.
Утром он обнаружил, что в процессе переезда исчезли его бритва и некоторые другие вещи. В ответ на жалобу портье разразился бурной, бессмысленной тирадой – о да, великолепнейший гость, разумеется, прав, во всем виноваты криминальные наклонности персонала – и вручил ему счет за последнюю ночь.
– Триста восемьдесят три!
– Стандартная стоимость наших лучших апартаментов во время Фтхшпк – пятьсот шестьдесят один. Сие недостойное заведение предоставило значительную скидку, из уважения к достопочтенному гостю и по причине неудачно сложившихся обстоятельств.
– Лучшие апартаменты? Слишком жарко! Слишком темно! Слишком низко!
– Ах, да. У великолепнейшего гостя – уникальные вкусы. Увы, сия скромная комната считается в отеле наилучшей. Другие, не столь просвещенные постояльцы высоко отзываются о температуре и освещении. Эти презренные считают номер комфортным.
– У меня нет суммы. Вы примете межзвездный кредит? Банковский чек?
Жабры портье прекратили пульсировать, и он отступил назад. Тк’тк’тк.
– Вне всякого сомнения, этот презренный неправильно расслышал достопочтенного гостя. Предлагать кредит во время Фтхшпк – тяжелейшее оскорбление.
Уокер облизнул губы. Хотя в фойе царила удушающая жара, внезапно его пробрала дрожь.
– Могу платить после праздника?
Придется отыскать еще какой-то источник местной валюты.
Тк’тк’тк.
– Если достопочтенный гость соизволит подождать… Портье исчез.
Уокер пообщался с портье, с администратором и с тхкфш, что бы это ни значило, но за миазмами причудливой вежливости крылась ледяная, непробиваемая стена фактов: он должен заплатить за комнату, причем наличными и немедленно.
– Сие заведение приносит достопочтенному гостю глубочайшие извинения за неприятную ситуацию, – сказал тхкфш, темно-желтое существо с зелеными кончиками шипов и зелеными глазами. – Однако даже в этом убогом городишке традиция и закон требуют, чтобы предоставленные услуги были оплачены.
Уокер уже познакомился с лучшей стороной этого города; перспектива оказаться в местной тюрьме вызывала у него ужас.
– Не хватит денег. Что можно сделать?
– Быть может, достопочтенный гость на время передаст отелю свое личное имущество?
Уокер вспомнил, как продавал речевой самописец.
– Передать на время? Неограниченное?
Тк’тк’тк.
– Почтенный гость выражается прямо и откровенно.
Уокер задумался. Что из того, с чем он готов расстаться, может заинтересовать инопланетян? Только не телефон и не считывающее устройство.
– Интересует одежда? Обувь?
– Наблюдательный гость, конечно, заметил, что невежественные обитатели этого города пока не научились прикрывать свои тела.
Уокер вздохнул и открыл портфель. В основном бумаги, бесполезные либо секретные, либо секретные и бесполезные.
– Устройство для скрепления бумаги, – сказал он, показывая степлер. – Земная технология. Ничего подобного в шестидесяти пяти световых годах.
– Без сомнения, такой предмет является уникальным и незаменимым, – ответил тхкфш. – Принять в залог подобное устройство – значит навлечь позор на сие скромное заведение. Однако ящик для путешествий…
– Не понимаю.
Тхкфш коснулся потертой кожи портфеля Уокера.
– Этот ящик для путешествий. Он великолепного качества.
У Уокера перехватило дыхание.
– Сей недостойный предмет… просто коробка. Ничего не стоит.
– Поверхность обладает крайне необычным легким ароматом. И этот презренный никогда прежде не осязал подобной текстуры.
В отчаянии Уокер начал рыться в бумагах – вдруг под ними завалялось что-то еще? Нашел карманный зонт.
– Это раскрывающийся щит от дождя. Крайне полезный. Та же технология, что в разворачивающихся солнечных панелях.
– Правительство почтенного гостя, конечно же, не захочет делиться столь умудренными технологиями. В то время как ящик для путешествий, по словам самого гостя, – всего лишь ящик. Его ценность и привлекательность для столь презренного существа, как я, намного выше, чем для благородного гостя.
Уокер впился ногтями в ладони.
– Ящик имеет… личную ценность. Яйцеродитель яйцеродителя использовал его.
– Как замечательно! За временное обладание столь изысканным и важным предметом сие заведение может полностью простить почтеннейшему гостю его долг.
Это всего лишь портфель, подумал Уокер. Он не стоит того, чтобы садиться в тюрьму. Но когда он перекладывал содержимое портфеля в дешевый штампованный пакет, в глазах у него стояли слезы.
Небритый, с воспаленными глазами, Уокер покинул отель, волоча все свои пожитки: набитый одеждой чемодан и пакет. У него осталось меньше сотни наличными, и ему негде было ночевать.
Резкий солнечный свет, струившийся с плоского синего неба, резал глаза. Даже в столь ранний час было так жарко, что Уокер моментально вспотел. И на улицах кишели возбужденные инопланетяне – еще больше прежнего, самые разные.
Группа из пяти черно-красных рабочих, каждый ростом более двух с половиной метров, пробиралась сквозь толпу, распевая песни – точнее, ритмично щелкая в унисон. Через них переползал двигавшийся в противоположном направлении рой черных подростков, бросавших в воздух пригоршни блестящих зеленых колец. Повсюду кружились инопланетяне, большие и маленькие, размахивая руками. Некоторые били в барабаны или дули в пронзительно пищащие флейты.
Желтый торговец с черными шипами схватил Уокера за локти и закружил, врезаясь в стены и других инопланетян. Торговец радостно лопотал, но его слова терялись в лавине звуков.
– Отпусти! Отпусти! – кричал Уокер, прижимая к себе чемодан и пакет и пытаясь вырваться, однако торговец не слышал – или не слушал, а его хитиновые руки были ужасно сильными.
В конце концов Уокеру удалось вывернуться из хватки торговца, он отлетел в сторону и столкнулся с одним из гигантов-рабочих. Жесткие шипы прорвали куртку.
Рабочий прекратил петь и посмотрел на Уокера. Схватил его за плечи, повертел туда-сюда.
– Ты кто? – крикнул инопланетянин. У него изо рта воняло.
– Гость с Земли, – крикнул в ответ Уокер, сам себя не слыша.
Рабочий позвал спутников, которые тем временем успели продвинуться дальше. Они пробились назад, и все пятеро столпились вокруг Уокера, полностью заслонив свет.
– Это гость с х’тх, – сообщил первый рабочий.
Другой схватил у ближайшего подростка горсть зеленых колец и осыпал ими голову и плечи Уокера. Затем рабочие выжидающе уставились на него.
– Спасибо? – сказал Уокер. Но, похоже, они ждали чего-то другого.
Первый рабочий стукнул Уокера в плечо, тот пошатнулся и врезался в его товарища.
– Гость не слишком вежлив, – сказал рабочий.
Инопланетяне нависли над Уокером.
– Этот презренный просит у достопочтимых прощения, – пролепетал Уокер, прижимая к груди пакет, тоскуя по утраченной крепости дедова портфеля. Но рабочие проигнорировали его извинения и начали кружить Уокера, хором крича.
После нескольких десятков кругов он смог разобрать слова:
– Кольца, танцуй! Кольца, танцуй!
В отчаянии, не уверенный, что поступает правильно, Уокер попробовал закружить в танце, как, он видел, делали некоторые инопланетяне.
Рабочие отобрали у него пакет и начали топать.
– Кольца, танцуй! Кольца, танцуй!
Кружась, Уокер размахивал руками и подпевал. Он задыхался, слова получались неразборчивыми.
Он кружил, пыхтя: «Кольца, танцуй», – пока не почувствовал, как солнце припекает голову, и продолжал кружить, пока не понял, что это значит: рабочие – и их тени – исчезли. Безо всякой на то причины Уокер вертелся в толпе, которая не обращала на него внимания. Он остановился и уронил руки, испытывая головокружение и облегчение. Но облегчение продлилось недолго: на смену ему пришла паника, когда Уокер осознал, что в руках у него ничего нет.
Пакет валялся неподалеку, в грязи, которую месили хитиновые ноги. Уокер растолкал толпу и схватил пакет, пока его не затоптали окончательно.
Он искал целый час, но так и не нашел свой чемодан.
Запыхавшись, Уокер прислонился к внешней стене фабрики Янтарного Камня. Чтобы попасть сюда, он несколько часов пробирался по запруженным толпами улицам, прижимая к груди пакет под плотно застегнутой курткой. Его снова и снова осыпали зелеными кольцами, и он снова и снова кружился, чувствуя себя глупо, но не решаясь выяснить, что случится, если он откажется танцевать. Теперь Уокер был потным, разгоряченным и грязным.
Еще влажная феромоновая надпись поперек «губ» офиса гласила: «ЗАКРЫТО ПО СЛУЧАЮ ФТХШПК».
Уокер прижал ладони к лицу. Всхлипы, густые, как клей, застревали в горле, плечи сотрясались, и он стоял, не позволяя себе издать ни звука. Праздничная толпа текла мимо, словно река ежевичных плетей.
В конце концов Уокер взял себя в руки, высморкался и убрал мокрый носовой платок, попутно ощупав туловище. Его денежный пояс, с двумя маленькими прямоугольничками – паспортом и обратным билетом, – был на месте. Требовалось лишь добраться до транзитного выхода – и он сможет вернуться домой, с пустыми руками, не извлекший никакой выгоды из кошмарно дорогого путешествия. Но у него еще остались бумаги, телефон и считывающее устройство – а также потенциальный покупатель. Этого было достаточно, чтобы преуспеть – если он не сдастся.
– Может, я и упустил твой портфель, дед, но эту сделку я не упущу, – произнес Уокер по-английски.
Проходивший мимо подросток притормозил, услышав странные звуки, потом вновь смешался с толпой.
Уокер не поверил бы, что обрадуется хоть чему-то на этой планете, однако испытал ощутимое облегчение, когда вошел в «Дух жизни, вегетарианский ресторан». Праздничные толпы сделали извилистые городские улицы еще более невыносимыми, и Уокер начал сомневаться, сможет ли отыскать ресторан и открыт ли тот в праздник. Он шел в противоположном направлении, когда случайно прочел нужный адрес на феромоновой карте на ближайшем перекрестке.
– Как долго Фтхшпк? – спросил Уокер официанта после еды. Официант был прежний, коричневый с белыми кончиками шипов; он стоял за стойкой, скрестив руки на груди, в позе уравновешенности и невозмутимости.
– Один день, – ответил официант. – Хотя некоторые считают, что каждое сердце должно хранить дух Фтхшпк круглый год.
Уокер подавил дрожь.
– Бизнес открывается завтра?
– В большинстве своем. Некоторые берут дополнительный выходной.
– Строительные материалы? – От тревоги у Уокера заплетался язык.
– Они откроются. – Официант наклонил плечи; эта поза, казалось, означала веселье. – Достопочтенный гость задумывает строительный проект?
– Нет. – Уокер слабо усмехнулся, и официант вздрогнул. – Продаю, не покупаю.
– Гость – крайне загадочное создание. – Плечи официанта вернулись в горизонтальное положение. – Этот презренный хочет помочь, но не знает как.
– Существо ищет деловых покупателей. Официант знает фабрикантов? Складских управляющих? Специалистов по управлению ресурсами предприятия?
– Гость произносит слова на языке тхфшпфтх, но, увы, существо их не понимает.
– Извинения. Очень специализированный бизнес.
Официант мягко наклонился, так, что его лицо оказалось на одном уровне с лицом Уокера. Жабры инопланетянина шевелились, словно водоросли в спокойной речушке.
– Существо не сильно в деловых проблемах. Есть ли у достопочтенного гостя семейные проблемы?
Уокер не смог сразу сформулировать ответ.
– Нет. Яйцеродитель и матка умерли. У существа нет братьев по кладке. Половой партнер… ушел. – На мгновение он забыл, с кем – или с чем – разговаривает. – Существо слишком много времени провело вдали от гнезда. Половой партнер нашел другого партнера.
Он задумчиво умолк.
Официант тоже молчал, оставив Уокера наедине с мыслями. Наконец инопланетянин произнес:
– Полезно делиться такими историями. Непереваренные истории причиняют боль.
– Благодарности.
– Этого презренного зовут Сверкающие Небеса. Если гость желает разделить другие истории, пусть возвращается сюда и попросит позвать его по имени.
Когда Уокер вышел из «Духа жизни», солнце уже село. Праздничные толпы поредели, лишь немногие весельчаки по-прежнему танцевали и кружились в желто-зеленом свете уличных фонарей, и Уокер без особых проблем перемещался между отелями. Увы, говорили ему повсюду, этот презренный приносит нижайшие извинения, но для достопочтенного гостя нет комнаты. Наконец, выбившись из сил, Уокер отыскал темный закуток между зданиями. Завернув пакет в куртку, он положил его под голову – в качестве подушки и для со хранности. Сейчас он немного поспит, а утром первым делом встретится с покупателем.
Он проспал до рассвета, и его разбудили первые жаркие солнечные лучи. Прищурившись, Уокер перекатился на бок – и окончательно проснулся, ощутив под головой твердую землю.
Пакет исчез.
Широко раскрыв глаза, Уокер сел, но его худшие опасения подтвердились: куртки и пакета нигде не было видно. Он в панике ощупал пояс: с паспортом и обратным билетом ничего не случилось. Однако деньги, документы, телефон и считывающее устройство пропали.
– А, человек! – сказал Янтарный Камень. – Великолепнейший гость вновь почтил сие недостойное заведение своим визитом.
Время близилось к полудню. Лишившись возможности читать вывески, адреса и карты, Уокер долго бродил по улицам в поисках фабрики. Без привычной тяжести портфеля ему казалось, что его вот-вот унесет порывом ветра.
– Вы просили, я пришел вчера, – прошипел Уокер. – Я пришел, фабрика закрыта. Пришел снова сегодня. Очень важно.
Даже без бумаг он мог добиться устной договоренности или хотя бы выражения сильной заинтересованности… хоть чего-то, лишь бы доказать компании, отцу, деду и самому себе, что он не безнадежен.
– Вне всяких сомнений, у превосходного гостя есть более важные дела, нежели встреча с этим презренным?
– Нет. Янтарный Камень – самое важное дело. Срочно обсудить покупку программного обеспечения.
– Этот ничтожный выражает глубочайшие сожаления, что отнял у благородного гостя время, и не смеет задерживать его дольше.
Инопланетянин повернулся, чтобы уйти.
– Это презренный просит у почтеннейшего прощения!
Янтарный Камень ответил, не оборачиваясь:
– Дела того, кто появляется в торговом заведении грязным, шатающимся и провонявшим кольцами Фтхшпк, очевидно, столь возвышенны, что лежат вне физической плоскости. Его не следует отрывать от обязанностей, которых простым смертным все равно не понять.
Плечи Уокера поникли, но тут он словно услышал отцовский голос: Спроси о сделке. Уокер сглотнул и сказал:
– Согласится ли почтенный Янтарный Камень взять в бессрочное пользование систему управления ресурсами у этого презренного торговца?
Инопланетянин замер на пороге внутреннего кабинета, затем повернулся к Уокеру.
– Если этого желает блистательный гость, скромный фабрикант должен подчиниться. Станут ли пятьдесят три миллиона достаточной компенсацией за аренду всей системы?
Ошарашенный Уокер прислонился к стене. Она была теплой и округлой и едва заметно пульсировала.
– Да, – сказал он наконец. – Да. Достаточно.
– Где ты, черт бы тебя побрал, пропадаешь, Уокер? Твой телефон давным-давно выключен. И ты паршиво выглядишь.
Глизон, начальник Уокера, сам выглядел не блестяще – его лицо на овальном экране общественного телефона казалось искаженным и выцветшим из-за несовместимости между системами инопланетян и людей.
– Я был занят.
Уокер вставил комок данных Янтарного Камня в приемник телефона.
Глаза Глизона расширились, когда на его экране возник контракт.
– И правда! Потрясающе!
– Спасибо.
Энтузиазм Глизона не мог пробить кокон пустоты, обволакивавший душу Уокера. Радость, которую ему следовало бы испытать при заключении сделки, погребли три дня переговоров.
– Ты станешь лучшим торговым агентом квартала! А ведь вечеринка уже завтра!
Вечеринка в честь конца квартала. Уокер подумал о притворных, лживых лицах своих коллег, о грубых шутках и неискренних поздравлениях на всех КК-вечеринках, что он посещал за свою жизнь. Что изменится, если на этот раз вверху списка окажется его имя? А после он вернется в пустую квартиру, чтобы на следующий день начать новый квартал с нуля…
– Простите, но я не успею, – сказал Уокер.
– Ну конечно, о чем я только думал? Путешествие займет не меньше пяти дней, со всеми-то пересадками. Слушай, позвони мне, когда вернешься. У тебя есть мой домашний номер?
– Есть в моем телефоне. – Где бы тот ни был.
– Отлично. Ладно, мне пора. Скоро увидимся.
Уокер долго сидел в темной, душной кабинке. Меркнущий зеленоватый овал телефонного экрана напоминал стоячее озерцо; вода постепенно уходила, обнажая лицо человека, у которого не было ни семьи, ни собаки, ни маленького домика в лесу. И пусть сегодня он стал лучшим торговым агентом квартала, кварталов до пенсии еще много, и каждый будет таким же трудным, как этот.
В конце концов хитиновые костяшки постучали в стену кабинки.
– Этот презренный просит у достойного клиента прощения. Другие клиенты желают воспользоваться кабинкой.
Кабинка раскрылась, словно плод. Уокер высунул голову на свет, моргая, и смотритель общественного телефона сказал:
– Достопочтенный клиент, этот презренный надеется, что разговор прошел хорошо?
– Да. Очень хорошо.
– Стоимость разговора – двести шестьдесят три.
В карманах брюк у Уокера было около шести наличными. Остальное исчезло вместе с курткой. Секунду поразмыслив, он вытащил из денежного пояса крошечный пластиковый прямоугольник.
– Что это?
– Билет до Земли.
– Билет для межзвездного путешествия? До Земли? Очевидно, этот презренный не расслышал.
– Межзвездный. До Земли.
– Но он стоит тысячи!
– Да, – согласился Уокер. И добавил по-английски: – Сдачу оставьте себе.
Он ушел, оставив ошарашенного смотрителя бормотать себе под нос.
Проклиная жару и толпы, человек пробрался сквозь «губы» ресторана и, увидев Уокера, замер с раскрытым ртом.
– Господи! – наконец произнес он по-английски. – Я думал, я единственное человеческое существо на этой богом забытой планете.
Уокер был поджарым и загорелым; его длинные волосы и борода с проседью были аккуратно причесаны, и он стоял, скрестив руки, в позе сосредоточенной гармонии. Из одежды он носил только короткую белую юбку.
– Здравствуйте, – сказал он на языке тхфшпфтх, как всегда. – Существо приветствует мирного гостя «Духа жизни».
– Что вы здесь делаете? – Английские слова казались странно громкими и плавными.
Уокер постучал зубами, издав звук наподобие тк’тк’тк, затем ответил на английском:
– Я… подаю пищу. – От этих звуков во рту стало щекотно.
– Я имею в виду, на этой планете.
– Я здесь живу.
– Но почему вы сюда приехали? И какого черта здесь остались?
Уокер задумался.
– Я приехал, чтобы продать одну вещь. Вещь с Земли. Местным жителям она не требовалась. Через некоторое время я это понял и прекратил попытки. С тех пор я стал намного счастливее. – Он показал на одну из подпорок. – Пожалуйста, присаживайтесь.
– Я, э-э… Пожалуй, нет.
– Вы уверены? Тхкш-хсптхк сегодня очень хорош.
– Спасибо, но нет. – Человек повернулся к двери, помедлил, вытащил из кармана деньги, провел над ними считывающим устройством. – Вот. – Он вручил деньги Уокеру. – Удачи.
Когда «губы» сомкнулись за посетителем, Уокер коснулся денег, затем понюхал кончик пальца. Триста одиннадцать, значительная сумма.
Он улыбнулся, опустил деньги в банку для пожертвований и стал ждать следующего клиента.
Женевьева Валентайн