Лучшая фантастика XXI века (сборник) Уильямс Лиз

Родившаяся в семье военного и росшая в разных частях Соединенных Штатов, Женевьева Валентайн начала публиковать рассказы в жанрах фэнтези и НФ в 2007 году, и с тех пор их было напечатано несколько десятков в самых разных поджанрах.

Рассказ «Наиболее близкое», первоначально опубликованный в «Лайтспид» Джона Джозефа Адамса, этот журнал характеризует как произведение о «будущем, в котором эмоциональные отношения на работе еще сложнее сегодняшних». Мейсон – с трудом общающийся с людьми кодировщик – трудится в корпорации, создающей персонифицированные «памятные личины», роботов, дублирующих индивида, искусственные псевдоличности. Его переводят в исследовательскую группу Пола, обаятельного вундеркинда; их цель – создание ИР, «наиболее близкого» к человеку.[16]

Наиболее близкое

НАПОМИНАНИЕ КАЛЕНДАРЯ: ОБЕД АКЦИОНЕРОВ, 8 ЧАСОВ ВЕЧЕРА. ЭТО СООБЩЕНИЕ ОТПРАВЛЕНО «МОРИ»: МЫ СМОТРИМ В БУДУЩЕЕ И ЗАБОТИМСЯ О ВАС

Ежегодный обед акционеров «Мори» – небольшой филиал ада; всем служащим в целях укрепления корпоративного духа рекомендуется его посещать. «Мори» сделало Мейсона достаточно богатым, чтобы он мог надеть сшитый на заказ смокинг и поехать на обед в машине, которая стоит больше, чем его отец зарабатывает за целый год; конечно, он едет на обед.

(Один год он пропустил – по болезни, и два работника отдела кадров в сопровождении врача компании приехали к нему, чтобы удостовериться в этом. С тех пор он не пропускал ни одного приема.)

Он выполняет работу, приносящую компании достаточно прибыли, чтобы «Мори» была заинтересована в его участии; час коктейлей он проводит, переходя от одной группы к другой, обмениваясь рукопожатиями, снова и снова рассказывая три необидных анекдота.

Анекдоты проходят прекрасно: он много практиковался.

Слушатели вежливо улыбаются еще до того, как он произносит коронную фразу.

Памятным личинам на это требуется немного больше времени – им нужно проработать небольшое когнитивное несоответствие, делающее анекдот смешным, и еще в их программе прописано: перебивать невежливо.

(Он передаст эти сведения в отдел эстетики: становится все труднее отличать людей после пластической хирургии от кукол.)

– Я слышал, вы начали новый проект, – говорит Харрис. Он прижимает к себе миссис Харрис, и спустя какое-то время она улыбается.

(Мейсон никак не может понять, почему люди приводят на такие встречи своих кукол. Цель – помочь пережить потерю, а не предоставить новую «конфетку». Это смущает. Он хотел бы, чтобы акционеры поддерживали компанию с чуть меньшим энтузиазмом.)

Для него новый проект тоже новость, но он не думает, что это интересно акционерам.

– Возможно, – говорит он. – Я, конечно, не имею права рассказывать, но…

Мистер Харрис улыбается.

– Пол Уайткавер уже сказал нам… – (Кто это? – думает Мейсон), – и, похоже, идея замечательная. Надеюсь, она много даст компании; у нас уже давно не было новой версии.

Сердце Мейсона бьется чаще: его избрали для участия в разработке новой версии!

Но когда он вспоминает Уайткавера, сердце его падает. Это представитель творческих работников второго поколения, который снимается под руку со старлетками, а комментатор при этом разглагольствует о том, как здорово будет для акций компании «Мори», если он женится на актрисе, заключившей контракт со студией.

Миссис Харрис улыбается в пространство, ожидая, пока к ней обратятся или произнесут пароль.

Мейсон познакомился с миссис Харрис несколько ежегодных обедов назад. Теперь она способна говорить больше, а он поработал над речевыми программами ее поколения; она даже способна самостоятельно провести прием. Харрис, должно быть, сократил ее когнитивные возможности, чтобы она оставалась приятной.

В комнате послышался взрыв смеха, и Мейсон увидел какого-то парня в мотоциклетной куртке, окруженного смокингами и платьями.

– Кто это? – спросил он, но сам уже знал – знал, что так устроена жизнь, – и вздохнул раньше, чем мистер Харрис сказал:

– Это Пол.

С тех пор как в возрасте пятнадцати лет Мейсон подписал с «Мори» Договор о согласии, он со многим примирился.

Он примирился с тем, что из-за денег, которые получает, не может поднять шум по поводу целей выполняемой работы. Несколько лет он занимался противоударным сенсорным чипом для отдела дешевых протезов «Мори»: работаешь там, где прикажут.

(Он примирился с тем, что чем больше обедов с акционерами посетишь, тем меньше времени проведешь в отделе протезов.)

Он смирился с тем, что иногда начинаешь ненавидеть своих работодателей, и ничего не можешь с этим поделать.

(Мейсон подозревает, что ненавидит всех, и именно поэтому не меняется только одна вещь.)

Мейсон не питает ненависти к Полу, потому что Пол – творческая личность и возглавляет исследовательский проект. Мейсон напишет, что прикажут, будет работать под началом любого осла, к которому его пошлют. Мейсон нетребователен.

Конечно, его возмущает тот, кто представляется другим взрослым людям как «просто Пол, рад познакомиться»; возмущает тот, чей отец был креативным консультантом, тот, кто никогда не знал голода; возмущают восторженные взгляды акционеров, когда Пол заявляет, что в этом году «Мори» будет первой. Но в то же время это злит его не всю ночь.

Он абсолютно уверен, что возненавидит Пола, как только тот познакомит его с Надей.

Мы, в «Мори», знаем, к кому вы неравнодушны.

Мы знаем, что вы любите свою семью. Знаем, что вы не хотите отставать от времени. И знаем, что вы запрашивали о нас дополнительную информацию, а это означает, что вы собираетесь преподнести своей семье величайший дар.

Вас.

Медицинские исследования показали, какое разрушительное воздействие горе оказывает на семейные связи и душевное здоровье. Уход любимого человека – трагедия, которую не выразить словами.

Можете ли вы допустить, чтобы люди, которых вы любите, жили без вас?

Памятная личина фирмы «Мори» вбирает в себя важнейшие аспекты вашей памяти, ваши речевые образцы и синтетически воспроизводит вашу личность.

Это очень трудный процесс – наша технология справляется только благодаря нашему мастерству; созданная нами копия не заменит вас, но утешит тех, кто вас потерял.

Представьте себе, что ваши родители никогда не скажут вам «прощай». Представьте, что будете читать своим детям сказки перед сном, что бы ни случилось.

Памятная личина «Мори» – ваш дар тем, кто вас любит.

Надя прекрасно держится.

На ее бейджике надпись «консультант по вопросам эстетики». Это означает, что Пол привел свою подружку-модель на встречу.

Она красива отраженной красотой, но Мейсон о ней не думает. Мейсону требуются большие усилия, чтобы заметить женщину, а она далеко не актриса, с которыми обычно встречается Пол.

(Мейсон специально изучал этот вопрос. Он не может быть очень высокого мнения о Поле только потому, что этот человек способен найти камеру за сто шагов.)

Пол приводит Надю на первое обсуждение проекта «След» («Это просто Надя, ничего особенного»), и когда они уже десять минут обсуждают проект, Мейсон замечает, что она не произнесла ни слова.

Мейсон замечает, как она неподвижна. Только зрачки движутся – она смотрит на него так жестко, словно читает его мысли и ей не нравится то, что она прочла.

Не то чтобы его это задевало. Но вдруг он начинает гадать, откуда она.

– Поэтому нам приходится думать о новом рынке, – говорит Пол. – Памятные личины возвращают, хотя и реже, и придется снизить цену, чтобы расширить продажи и популяризировать бренд…

Два парня из отдела маркетинга в ужасе стонут при мысли о том, что «Мори» снизит цены на продукцию.

– …или мы разработаем нечто новое, что по-иному представит компанию, – заканчивает Пол. – Что-то совершенно новое. Такое, что мы разработаем с нуля.

Парень из отдела маркетинга спрашивает:

– Что вы задумали?

– Личину, способную победить саму смерть, – говорит Пол.

(Надя смотрит на Пола, не шевеля ни единым мускулом.)

– Как это? – спрашивает второй маркетолог.

Пол улыбается, подается вперед; Мейсон видит, как щелкает переключатель.

Пол приступает к своей магии.

Он использует все броские фразы, какие когда-либо приходилось слышать Мейсону (он готов поклясться, что некоторые взяты из наставлений самого Мори). Пол смотрит в глаза, многозначительно хмурится. У парней из отдела маркетинга стекленеет взгляд и отвисают челюсти, словно они глядят на плавательный бассейн, заполненный дублонами. Пол улыбается, он сжимает кулак, чтобы сдерживать полет фантазии.

Мейсон ждет хоть какой-то конкретной идеи, которую можно было бы закодировать. Он ждет очень долго.

(В программах хорошо то, что имеешь дело с абсолютами: да или нет.)

– Мы будем работать вместе. – Пол включает в свой жест и Мейсона. – У Эндрю Мейсона репутация мыслящего компьютера. Вместе мы создадим самоподдерживающуюся критически мыслящую модель «Следа», какой не предлагал еще ни один разработчик – и не видел ни один потребитель. Это будет не человек, но нечто наиболее близкое к нему.

Маркетологи загораются.

«Самоподдерживающаяся критически мыслящая» – это вызывает размышления о схемах связи и алгоритмах принятия решений, и на секунду они поглощают Мейсона.

Он приходит в себя, когда Пол говорит:

– О, у него, несомненно, есть идеи.

Он улыбается, глядя на парней из отдела маркетинга; улыбка чуть дрогнула, когда он посмотрел на Надю; но он успел ее вернуть, когда пришла очередь перевести взгляд на Мейсона.

– Мейсон, хотите дать нам, тупицам-технарям, обзор того, что вы придумали?

Мейсон переводит взгляд с Нади на Пола и не отвечает.

Пол хмурится.

– У вас есть вопросы относительно проекта?

Мейсон пожимает плечами.

– Я только подумал, что, возможно, не стоит обсуждать закрытый исследовательский проект в присутствии постороннего лица.

(Договор о согласии иногда начинает жечься, просто ради уверенности в том, что наемные работники серьезно относятся к конфиденциальности. Может, именно поэтому Надя до сих пор помалкивает.)

Надя поворачивает голову и смотрит на него (мимо Пола), и Пол перестает играть и рявкает:

– Она не посторонняя, – словно Надя спасла его от убийцы.

Так говорить нельзя.

Эти слова заставляют Мейсона задуматься, каковы истинные отношения Пола и Нади.

В тот же день у стола Мейсона останавливается офицер Уилкокс из отдела кадров.

– Обычная проверка, – говорит она. – Ваше счастье важно для компании.

Это надо понимать так, что Пол пожаловался на него и они проверяют, не собирается ли он выдать информацию о проекте, который должен привести к повышению курса акций.

– Я здесь счастлив, – отвечает Мейсон; так всегда говорят работникам этой службы, но это правда: компания вытащила его из дерьмовой школы и дала будущее. Теперь у него столько денег, что он не знает, куда их потратить, и стоматолог компании очень хорош.

Ему нравится его работа, и его никогда не доставали, все было отлично – до последнего времени.

(Он представляет себе, как Пол с озабоченным лицом говорит: «Вряд ли он что-то задумал, просто он кажется несчастным и не ответил, когда я задал ему вопрос».)

– Надя будет в числе разработчиков? – без особой причины спрашивает Мейсон.

– Это еще не решено, – говорит офицер Уилкокс. – Приятных выходных. Возвращайтесь отдохнувшим и готовым к работе над «Следом».

И дает ему купон на посещение особого клуба, где обед обходится в стоимость недельных завтраков, а девушка, угощающая обедом, – вдвое дороже.

Она говорит:

– Компания высоко ценит вашу работу.

Вернувшись домой, он открывает свою личную программу.

Большая ее часть – просто иллюстрации, взятые со старых карт, но места, где он бывал, воссозданы с большой точностью. Здания, животные, грязь, люди.

Эти картины настраиваются вплоть до мельчайших подробностей; он создал родной город, населенный людьми, которых помнил, как можно точнее рассчитал черты их личностей. Приятно вспомнить дом, когда это нужно.

(Ему это бывает нужно все реже: дом уже очень далек.)

Эта игра стала его первой работой после того, как он купил первый компьютер, не созданный в «Мори», купил за наличные, на черном рынке: ему было нужно что-то, принадлежащее только ему.

Теперь у него есть настоящий компьютер, способный моделировать в реальном времени, с такой персональной защитой, что ввести в него всякую ерунду невозможно. Компьютер не связан с сетью, чтобы «Мори» не подглядывала. Компьютер стоит отдельно, и Мейсон гордится им больше, чем всем остальным, что ему когда-либо удалось сделать.

(Модель «Мементо» – бледная тень по сравнению с ним; именно это нужно Полу для «Следа», если Мейсон захочет с ним поделиться.)

Надю он создает за несколько минут – должно быть, наблюдал за ней больше, чем ему казалось, – наделяет ее чертами личности, которые, он знает, у нее есть (самостоятельная, необщительная, неловкая), общением с Полом, длительностью их знакомства.

Он не гадает о том, чего не знает точно. Такие догадки вредны для игры.

Он помещает Надю в офис «Мори». (Поместить ее в свою квартиру он не может, ведь она самостоятельна, необщительна и они слишком недавно знакомы. У его игры строгие правила.) Он делает их обоих усталыми от долгой ночной работы.

Наконец он вводит и Пола (сцена не начнется, пока он этого не сделает, если учесть, что Пол знает о Наде), и приятно увидеть Пола в его кабинете: он спит, укрывшись своей мотоциклетной курткой, и – стоит ли говорить – нисколько не мешает игре.

Надя методично пытается открыть каждую дверь в отделе исследований и разработок. Потом идет в библиотеку и встает на место.

Мейсон смотрит, как ее аватар работает над невидимым кодом, пока не засыпает от усталости.

Когда он открывает глаза, аватар Нади стоит в дверях его офиса, где его, Мейсона, аватар уронил голову на руки. Выглядит он усталым, недовольным и хотел бы найти в себе силы хоть от чего-то отказаться.

(Его программа кажется ужасной, когда он кодирует все с большой точностью.)

Он сдерживает дыхание, пока аватар Нади не отворачивается.

Она наконец находит открытую дверь в офис Пола (конечно, она открыта), входит, останавливается и смотрит на него.

Мейсон гадает, хочет ли ее аватар поцеловать Пола.

Аватар Нади уходит из офиса Пола и направляется на балкон, откуда открывается вид на внушительный вестибюль. Некоторое время она стоит у перил, как раньше делал и аватар Мейсона, прежде чем он усовершенствовал его физические ограничения, так что тот больше не пытался проходить сквозь стены.

Потом она прыгает с балкона.

На секунду он теряет сознание.

Потом начинает сначала.

(Это не настоящая жизнь, имитация, но без нее он никогда не смог бы понять, как действуют реальные люди.)

Он начинает снова и снова.

И всякий раз она прыгает.

Его наблюдения неверны, решает Мейсон. Сведений для продолжения недостаточно, потому что он очень мало о ней знает. Его ошибка в том, что он слишком поспешно поместил ее в систему.

Он закрывает игру, руки у него дрожат.

Он берет со стола купон «Мори».

Девушка-хостес красива. По-своему. Она немного болтает, наливает вина на пробу. Он позволяет ей это, потому что такое бывает редко, ему все еще неловко, и потому, что «Мори» контролирует каждый купон, и потому, что у него скребет на душе, но почему именно, он определить не может.

Позже она спросила:

– Что я могу для вас сделать?

Он ответил:

– Стой по возможности неподвижно.

Странная, должно быть, просьба; девушка засты вает. Она совершенно неподвижна. Неподвижна и этим напоминает Надю.

Утром в понедельник Пол приходит в свой офис.

– Итак, – говорит Пол, сложив руки ковшиком, словно держит птицу, – давайте вместе поразмыслим, как будут думать эти куклы.

– Где Надя? – спрашивает Мейсон.

Пол говорит:

– Не волнуйтесь за нее.

Мейсон ненавидит Пола. В первую неделю Мейсон пытается заставить Пола рассказать, что они делают («То, что вы сейчас делаете, – говорит Пол, – делайте больше и лучше; мы разберемся, не тревожьтесь») и каков бюджет проекта.

(«Забудьте о бюджете, – говорит Пол, – мы думаем только о программах, о прототипе позаботятся другие». Мейсон задумывается, сколько времени Пол работал над тем, чтобы незаметно для всех создать прототип в компании, которая прослушивает ваши телефоны, и волосы у него на затылке встают дыбом.)

– У меня готова к имплантации базовая линия, – признается Пол в четверг, и Мейсону это кажется победой. – Мы можем использовать это как стартовую точку испытаний, если не хотите использовать тренажеры.

– Тренажеры не используют, пока экспериментальная модель не готова полностью. Базовая линия не важна, пока мы работаем над отдельными компонентами. – Еще немного подумав, Мейсон спрашивает: – Где вы достали базовую линию без одобрения отдела исследований и разработок?

Пол улыбается.

– На черном рынке, – говорит он.

Впервые Мейсон начинает подозревать, что Полу не все равно, чем они занимаются.

Это многое меняет.

В пятницу Мейсон приносит несколько новых параметров для создания алгоритма сочувствия и, когда появляется Пол, говорит:

– У меня есть кое-какие соображения.

Пол наклоняется посмотреть, его мотоциклетная куртка шуршит о стул Мейсона, лицо становится синеватым от экрана.

Мейсон наблюдает, как Пол дважды просматривает текст. Он читает быстро.

– Фантастика, – говорит Пол так, что Мейсон начинает подозревать – он знает об особенностях программы больше, чем говорит. – Посмотрим, что вы сможете из этого сделать.

– Я смогу сделать все, что вам нужно, – говорит Мейсон.

Пол смотрит на него сверху вниз, его улыбка заполняет поле зрения Мейсона.

Утром в понедельник Пол приводит Надю.

Она сидит в кабинете, читает книгу и поднимает глаза на Мейсона, когда он говорит что-нибудь правильное или очень глупое.

(Когда он ловит ее на этом, глаза у нее глубокие и темные и она слишком стесняется, чтобы состроить гримаску.)

Пол не объясняет, почему привел ее, но Мейсон уверен, что она не шпионит – даже Пол не может так рисковать. Скорее, она все-таки его подружка. (Может, актриса. Нужно начать смотреть новости.)

Большую часть времени она сидит, уткнувшись носом в книгу, сидит так неподвижно, что Мейсон знает, когда она на них смотрит: для этого нужно больше времени, чем для того, чтобы перевернуть страницу.

Однажды, когда они спорят о зацикливании, Пол оборачивается и спрашивает у нее:

– Это станет проблемой?

– Думаю, мы это узнаем, – отвечает она.

Она впервые подает голос, и Мейсон поворачивается и смотрит на нее.

Она не оторвала взгляд от книги, вообще не шелохнулась, но Мейсон продолжает смотреть, чего-то ожидая, пока Пол не перехватывает его взгляд.

Для того, кто ежедневно приводит свою подружку в офис в качестве неофициального консультанта, Пол, кажется, слишком недоволен взглядом Мейсона.

Надя как будто ничего не замечает, ее отражение в мониторе Мейсона ни разу не поднимает головы.

(Разумеется, неважно, делает она это или нет. Он понятия не имеет, чего ждет.)

Мейсон очень скоро догадывается, что они делают. Пол не говорит ему, но, когда Мейсон спрашивает: «Мы пытаемся создать способность переживать?», Пол отвечает: «Об этом не беспокойтесь», как будто разгадал первые строки шифра Мейсона, и для Мейсона это и есть ответ.

Имеется только одна причина, по которой создают алгоритм мышления такого уровня, и это не потребность в секретарше.

Пол создает ИР, способный вырастить органическую личность, которая может не только понимать, но и отвечать, личность, выходящую за рамки любых программ, наделенную воображением и действительно способную жить.

(Иногда, если он слишком устает, он начинает романтически воспринимать работу.)

Пол даже для творческой личности все понимает очень быстро.

– Но, отдавая предпочтение запрограммированной шкале моральных ценностей, предпочтение всегда отдают тем, кто принимает решения, основываясь на бинарном принципе, – говорит Мейсон. – Акционерам может не понравиться свободная воля, ставящая на первое место нравственность.

Пол задумчиво кивает.

– Попробуйте разработать алгоритм, который создает предпочтение, основанное на условности чьих-либо реакций на проблему, – говорит Пол. – Поведение людей легко предсказать. Легче, чем сделать их нравственными.

У Пола нет причин смотреть в этот момент на Надю, но он смотрит, и на секунду лицо его искажает гримаса. Лицо Нади тоже. Ночью Мейсон не может заснуть, думая об этом.

ЭНДРЮ МЕЙСОНУ ОТ ОТДЕЛА «ЗДОРОВЬЕ И БЛА ГОПОЛУЧИЕ»

Сегодня вы в кафетерии получили кофеина на сорок процентов больше нормы. Ваше здоровье – наша главная забота.

Если хотите пересмотреть расписание работы над проектом, договоритесь о встрече в администрации. Если вы испытываете физическую усталость, свяжитесь с врачом компании. Если у вас возникли личные проблемы, проконсультируйтесь с психотерапевтом компании.

В любом случае сообщите, какие действия вы предприняли, чтобы мы могли внести изменения в ваши данные.

Если есть нарушения, связанные с диетой, устраните их.

Компания ценит вашу работу.

Они проверяют на модели кое-какие компоненты.

(Мейсон говорит Полу, что они близки к пониманию. На самом деле он хочет проверить, предпочтет ли модель одного из них без логических причин. Так поступают люди.)

Он вносит поправки в базовую линию, добавляет несколько черт, взятых наудачу из повторяющихся типов в архивах, чтобы не использовать чьи-нибудь останки. (Компания такого не любит.)

В поле «идентификация» Мейсон печатает «ГАЛАТЕЯ».

– Акроним? – спрашивает Пол.

– Аллюзия, – говорит Надя.

С главного монитора смотрит ее отражение, брови у нее приподняты, а выражение слишком изумленное, чтобы казаться просто хмурым. Галатея проходит диагностический поиск (ждать приходится долго – текстовая версия интерфейса в прошлом месяце прошла четыре анонимные проверки, и кое-что весьма сложное потребовало много кодирования). Она находит в доступном оборудовании камеру и по очереди кивает Мейсону и Полу.

Но тут ее взгляд замирает, остановившись на Наде.

Это логично. Надя хмурится еще сильнее, но у Мейсона по спине идут мурашки. Кому-то следует поработать над натурализмом этой модели. Это не какой-то второсортный киоск с базой данных; им нужно поддерживать свою репутацию.

– Будь очаровательной, – говорит Мейсон.

Пол доволен.

– Ладно, – говорит он. – Галатея, рад знакомству. Меня зовут Пол, и сегодня вечером я попытаюсь быть очаровательным.

В следующие десять минут Галатея предпочитает Пола.

Мейсон сжег бы все это здание, если бы не гордился собой.

– Галатея, – спрашивает Мейсон, – каков смысл последней фразы Пола?

– Что его работа идет хорошо.

На самом деле Пол сказал не это (в словах Пола не о кодировании мало смысла), но это означает, что Галатея вмешивается из лучших побуждений, потому что отдает предпочтение ему.

– Прочти это, – говорит Мейсон, написав записку.

Пол читает:

– При переменах в парадигмах рынка очень важно усиливать нашу синергию, чтобы пересмотреть парадигму структуры.

Это строка из того вздора, что нес Пол в первый день их совместной работы. У Пола даже не хватает совести узнать это.

– Галатея, действуй на основании этой фразы, – велит Мейсон.

– Не могу, – говорит Галатея, но ее камеры сосредоточены на лице Пола, что для Мейсона и есть настоящий ответ.

– Установка этой программы изменит основы твоей личности и твои предпочтения, – говорит Мейсон. – Ты можешь определить лишнее?

Наступает короткая пауза.

– Нет, – удивленно говорит Галатея.

Мейсон с улыбкой смотрит на Пола, но у Пола челюсти сжаты, как у испытывающего чувство вины, взгляд устремлен на стену перед ним; руки, лежащие на столе, он сжал в кулаки.

(Надя, отражающаяся в мониторе, оставила книгу и слегка подалась вперед; губы у нее приоткрыты, и выглядит она так, словно увидела призрак.)

На праздничный прием Пол и Надя приходят вместе.