Натюрморт с воронами Чайлд Линкольн
Уилли Стотт медленно продвигался по бетонному полу главного цеха фабрики «Гро-Бейн», тщательно подметая метлой мусор, оставшийся от разделки индюшачьих тушек. Весь пол был завален головами птиц, окровавленными потрохами, костями, перьями и прочими отходами производства. Всё это он сгребал в центр зала, где находилась большая раковина из нержавеющей стали. После этого Уилли смыл всё мощной струёй воды и оглядел цех, явно довольный своей работой. Он убирал здесь уже много лет и всегда относился к своим обязанностям творчески, не вызывая никаких нареканий со стороны руководства фабрики.
Заметив неподалёку обрывки верёвок и куски мокрой бумаги, Уилли вернулся в дальний конец, собрал этот мусор и швырнул в бак. Уилли перестал есть мясо индейки вскоре после того, как устроился на работу на эту фабрику, а год спустя вообще не употреблял мясо, превратившись в заядлого вегетарианца. Примерно то же самое произошло со всеми, кому посчастливилось устроиться сюда на работу. На каждый День благодарения руководство фабрики выделяло всем работникам по бесплатной индейке, но почти никто её не ел, а дарил друзьям или знакомым.
Уилли посмотрел на часы: четверть одиннадцатого. Рабочие второй смены ушли домой почти час назад. Когда-то здесь была ещё и третья смена, работавшая с восьми вечера до четырёх утра, но это всё уже в прошлом. Пощупав рукой карман брюк, он ощутил приятную тяжесть бутылки виски «Старый дед». В награду за успешное и своевременное окончание уборки Уилли вынул бутылку, отвинтил пробку, налил себе стаканчик и тут же его опрокинул. По телу разлилось приятное тепло, а через пять минут виски ударило в голову. Вот и славно, теперь жизнь кажется не такой уж и плохой.
Немного подумав, Уилли вылил в стакан остатки виски, сунул пустую бутылку в карман, выпил спиртное и начал собирать инструменты. Через пять минут всё было готово. Осталось подождать ночного сторожа Джимми, который, к счастью, никогда не опаздывал. Уилли снова посмотрел на часы. Если Джимми придёт вовремя, в чём можно не сомневаться, у него останется добрых полчаса, чтобы добраться до местного ресторанчика «Колесо фургона» и выпить ещё пару рюмочек «Старого деда». От этой мысли у него потеплело на душе.
Сложив в каморку инструменты, Уилли выпрямился и прислушался. В коридоре послышались шаги Джимми: он пришёл на пять минут раньше. Уилли запер дверь на замок и направился к выходу.
— Привет, Джимми! — обрадовался он, протягивая руку.
— Привет, — ответил тот, позвякивая огромной связкой ключей.
— Как дела?
— Как всегда.
Уилли Стотт быстро вышел из здания фабрики и направился на автомобильную стоянку, где, покрытый пылью, стоял его старенький «хорнет». Никаких других машин на стоянке в это время уже не было. Уилли вздохнул полной грудью, посмотрел на тёмное небо, потом перевёл взгляд на мрачную стену кукурузы и подошёл к машине. Он давно уже понял одну простую вещь — люди не должны жить в окружении такого количества кукурузы, это делает их странными и неуравновешенными.
Уилли открыл дверцу, сел за руль и включил мотор. Весь салон в машине был покрыт толстым слоем пыли. Уилли снова посмотрел на стену кукурузы и подумал, что им никогда не избавиться от этой пыли, пока их город будет окружать этот бескрайний лес. Однако надо поторапливаться, пока «Колесо фургона» ещё открыто. Мотор натужно зарычал и тут же заглох. Уилли попытался завести его ещё раз, но тщетно. Он немного подождал, посмотрел на пустую стоянку, на кукурузное поле и снова повернул ключ зажигания. На этот раз мотор завёлся. Через минуту Уилли вырулил на асфальтированную дорогу, ведущую от фабрики в город. Он с удовольствием предвкушал холодную бутылочку «Старого деда». Теперь-то он уж точно не опоздает. В такую ночь можно выпить даже две пинты виски, а потом потихоньку добираться до своего дома на окраине Медсин-Крика.
Скоро за окном автомобиля промелькнули последние огни фабрики и в свете фар впереди были видны только ровные ряды кукурузы. Через минуту Уилли приблизился к повороту на Медсин-Крик и слегка притормозил. Сразу за поворотом мотор его старенького «хорнета» пару раз чихнул, выплюнув клубы чёрного дыма, и неожиданно заглох.
— Вот чёрт! — в сердцах воскликнул Уилли, ударив руками по рулевому колесу. — Только этого ещё недоставало!
Он несколько раз повернул ключ зажигания, но это ничего не дало: машина окончательно сдохла, не оставив ему никаких надежд на вечернюю бутылочку виски.
— Проклятие! — вскрикнул Уилли и ещё сильнее стукнул по приборной доске. — Что же теперь делать?
Он посмотрел в окно. Машина заглохла где-то на полпути между фабрикой и Медсин-Криком. Его окружала непроглядная тьма и неподвижная стена кукурузы. Конечно, Уилли мог бы открыть капот и посмотреть, что стряслось, но, не имея даже самого простенького карманного фонаря, в такой темноте разобраться с двигателем невозможно. Похоже, его старому драндулету пришёл конец. Он полез в карман, вынул пустую бутылку, вылил в рот последние несколько капель горьковатой жидкости и выругался. И дома у него ничего не осталось. Вот так бездарно заканчивается этот день. Хорошее настроение улетучилось.
Уилли опустил стекло, выбросил бутылку и посмотрел на часы. Ресторан закроется через двадцать минут, а топать туда пешком больше мили. Впрочем, если идти быстро, можно успеть. Он уже хотел выйти из машины, но вдруг вспомнил о недавнем убийстве и призадумался. Местная газета постоянно намекала на какие-то страшные происшествия, но Уилли уже давно потерял доверие ко всяким слухам и сплетням. Какой псих будет лежать в этой чёртовой кукурузе далеко за городом и поджидать случайного прохожего? Чушь какая-то.
Как только Уилли открыл дверцу машины, в салон хлынул липкий от жары ночной воздух. Господи, двадцать минут одиннадцатого, а жарко, как в пекле. Он вышел из машины и тут же ощутил стойкий запах кукурузы и слежавшейся пыли. Где-то поблизости стрекотали сверчки и цикады. Повернувшись к машине, Уилли подумал, что, может быть, стоит включить аварийные огни, но потом махнул рукой и быстро зашагал в город. Во-первых, людей здесь не будет до самого утра, когда пойдёт первая смена, а во-вторых, аварийные огни вконец посадят аккумулятор, и тогда машину придётся выбросить на свалку. А времени осталось очень мало, и надо спешить, если он хочет успеть к закрытию бара.
Уилли шёл быстро, размахивая руками и отталкиваясь ногами от вязкого от жары асфальта. Его мысли вернулись к работе. В последнее время ему платили на фабрике семь с половиной долларов в час, и на эти гроши Уилли приходится содержать свой старый «хорнет». Словом, на ремонт почти ничего не остаётся. Конечно, его друг Эрни помог бы ему, но запчасти всё придётся покупать на свои, а где их взять? Новый стартёр потянет на триста пятьдесят, а то и на все четыреста долларов. А это почти двухнедельный заработок. Единственный выход — взять машину напрокат у Джимми, как в прошлый раз, но и это лишь временное решение проблемы. К тому же прижимистый Джимми потребует оплаты за расход бензина, а он стоит сейчас немалых денег. И всё-таки с ним обошлись несправедливо. Много лет проработав на фабрике, Уилли не имеет никаких замечаний и мог бы получать хоть немного больше, скажем, девять или хотя бы восемь с половиной долларов в час.
Уилли тяжело вздохнул и ускорил шаг, увлечённый мыслью о баре «Колесо фургона» и последней за сегодняшний день порции «Старого деда». Сейчас там остались самые стойкие посетители, среди которых его лучшие друзья. Эта мысль придавала сил и вселяла надежду, без которой его жизнь становилась тусклой и бессмысленной.
Вдруг он остановился и прислушался. Ему показалось, что в зарослях кукурузы справа от дороги раздался какой-то треск. Уилли немного подождал, но повисшая над кукурузным полем мёртвая тишина успокоила его. Он прибавил шагу, на всякий случай вышел на середину дороги и посмотрел на отдалённые огоньки Медсин-Крика. Может, это какой-то зверёк, или ему просто померещилось. Уилли снова вспомнил бар и его добродушного хозяина Свида — приятного и доброжелательного толстяка с красными щеками и огромными обвисшими усами. Свид всегда находил доброе слово для посетителей и проворно управлялся за стойкой бара, быстро обслуживая их. Сейчас Свид стоит перед стойкой, положив свои толстые очки, и устало наблюдает за припозднившимися гостями. Уилли живо представил себе, как тот наливает ему стакан огненной жидкости, как она обжигает ему горло и разливается приятным теплом по всему телу. А потом, может быть, Свид сжалится над ним и отвезёт домой на своей старой колымаге. Или позволит ему остаться на ночь в его каморке, а утром он отправится к Эрни и договорится насчёт ремонта «хорнета». Уилли уже не раз оставался у Свида, тот всегда входил в его положение и даже сам звонил к нему домой и объяснял жене, почему Уилли остался у него.
Справа от него снова послышался шорох. Уилли остановился, но потом решил не терять времени и ещё быстрее зашагал по тёплому асфальту. Но на этот раз шорох не прекратился. Более того, он усиливался и приближался. Только сейчас Уилли понял, что этот звук напоминает торопливо пробирающегося по зарослям кукурузы человека или крупного зверя. Не останавливаясь, он повернул голову вправо и напряг зрение, чтобы проникнуть в эту непроглядную тьму, но ничего подозрительного не заметил. Верхушки кукурузы неподвижно торчали на розоватом фоне горизонта, а всё остальное поле было окутано мраком. Через несколько минут Уилли заметил, как несколько верхушек колыхнулись, и снова послышался лёгкий шорох.
Что это? Лось? Койот?
— Эй, кто там? — неуверенно крикнул Уилли, продолжая двигаться вперёд.
Ответ прозвучал мгновенно и поверг его в ужас.
— My, — прозвучало из зарослей кукурузы. Это напоминало человеческий голос, но кто бы стал мычать здесь в этот поздний час.
— Кто там, чёрт возьми? — крикнул Уилли, но ответа не последовало. — Ну и чёрт с тобой! — Уилли предусмотрительно перешёл на противоположную сторону дороги. — Не знаю, кто ты такой, но в гробу я тебя видел! — прокричал он снова, чтобы как-то успокоиться.
— My.
Уилли ускорил шаг.
Треск в кукурузе усилился.
— My, му, му, — слышался позади чей-то сдавленный голос.
Не выдержав, Уилли побежал, но звук не отставал от него ни на шаг. Теперь он понял, что кто-то преследует его и не намерен отставать. Уилли видел, как раскачиваются верхушки кукурузы, слышал, как хрустят сломанные стебли и как шуршит под ногами сухая земля. Уилли бежал всё быстрее, с трудом выравнивая дыхание и постоянно оглядываясь на звук. Через несколько минут он уже довольно отчётливо видел огромную тень, которая преследовала его сперва параллельно, а потом стала приближаться к нему. Подчиняясь инстинкту, Уилли перепрыгнул через канаву и ворвался в тёмные заросли кукурузы, надеясь найти там спасение. Он не оборачивался назад, но слышал, что преследователь мчится за ним с огромной скоростью, сметая на своём пути крепкие стебли кукурузы. Уилли перебежал в другой ряд, потом в следующий, исцарапав в кровь лицо и руки. Однако тень неотступно следовала за ним. Сделав поворот вправо, Уилли помчался вниз по направлению к ручью. Шум позади него внезапно прекратился. Это вселяло некоторую надежду, но Уилли не остановился, а прибавил скорость, поддерживая дыхание. В старших классах средней школы он неплохо бегал и сейчас мысленно благодарил своего тренера, научившего его поддерживать правильное дыхание во время бега. Правда, это было много лет назад, но старая закалка не пропала даром. Он бежал без оглядки, стараясь не потерять ориентацию в зарослях. Медсин-Крик находился впереди, примерно в миле от него, так что ещё оставалась надежда на спасение.
Однако в следующую секунду она рухнула. Уилли услышал позади тяжёлые удары ног по сухой земле и леденящие кровь звуки:
— Му, му, му.
Уилли сделал ещё один быстрый поворот, но преследование продолжалось, треск сломанной кукурузы становился всё громче, а топот ног, казалось, был уже у него за спиной.
— Му, му, му.
— Отстань от меня, сволочь! — бросил через плечо Уилли, не останавливаясь ни на секунду.
— Му, му, му.
Этот ужасный звук приближался. Уилли казалось, что он чувствует горячее дыхание на затылке. Он бежал из последних сил и вскоре ощутил, как по ногам потекла тёплая жидкость.
— Му, му, му.
Уилли напрягал все силы, рвал связки, судорожно хватал ртом воздух и с ужасом понимал, что ему не удастся оторваться от преследователя. Тот настигал его, круша всё на своём пути и не оставляя надежды на спасение.
Когда до конца ряда оставалось несколько метров, кто-то схватил Уилли за волосы и с невероятной силой дёрнул назад. Уилли почудилось, будто с него содрали скальп вместе с костями черепа. Он упал навзничь и закричал от боли. Попытки вырваться были бесплодны. Какая-то нечеловеческая сила удерживала его, прижимая к земле. Лёгкие Уилли горели от нехватки воздуха, а ноги дёргались от чрезмерного напряжения.
— Помогите! — крикнул Уилли из последних сил. — Кто-нибудь, помогите!
Последние слова прозвучали так тихо, что он сам их почти не слышал. Какое-то страшное и сильное чудовище прижало его к земле всей своей массой и начало сдирать кожу с головы. Затем Уилли схватили за шею и резко повернули вбок. Послышался хруст костей, и в последнюю минуту Уилли показалось, что его поднимают вверх и он летит, летит куда-то ввысь, в тёмную пелену ночи под триумфальные вопли:
— Му-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!
Глава 19
Смит Людвиг запер дверь редакции «Край каунти курьер» и сунул ключи в карман. Переходя на другую сторону улицы, он поднял голову и посмотрел на небо. В северной части горизонта собирались грозовые тучи, что стало уже привычным явлением за последние пару недель. Они каждое утро собирались на севере, к вечеру проходили над Медсин-Криком и к утру исчезали, чтобы смениться другими. На днях жара спадёт и разразится невиданным ураганом с грозовыми дождями. А в предстоящие несколько дней городок погрузится в вязкую душную жару, от которой нет спасения.
Направляясь на встречу с Артом Риддером и шерифом, Людвиг прекрасно знал, о чём они хотят поговорить с ним. Он уже написал очередную историю о трагической гибели собаки, и сегодня вечером газета должна поступить в продажу. Он шёл по тротуару и почти физически ощущал, как давит жара на голову. «Кендлпин-Касл» находился в пяти минутах ходьбы от его редакции, но Людвиг пожалел, что не поехал туда на машине. Он совершил тактическую ошибку, ибо придёт на встречу потный и покрытый уличной пылью, от которой сейчас страдают все жители городка. Утешало лишь то, что этот дом был оснащён мощным кондиционером, понижавшим температуру воздуха до того же уровня, что в тундре.
Толкнув большую двойную дверь, Людвиг сразу же окунулся в чистый и прохладный воздух огромного помещения, похожего на аллею из невысоких экзотических растений. Сейчас здесь было необыкновенно тихо, и только в дальнем конце суетились люди, готовя утренний кофе для Арта Риддера. Людвиг поправил ворот рубашки, выпрямил спину и решительно двинулся вперёд.
«Кендлпин-Касл» формально считался частным клубом, но на самом деле представлял собой большой ресторан для избранных посетителей — с уютными креслами, обитыми красной кожей, и небольшими круглыми столиками красного дерева. Стены заведения были отделаны мрамором и украшены огромными зеркалами в резных рамах. Войдя в ресторан, Людвиг направился туда, где за столиком уже о чём-то увлечённо говорили Арт Риддер и шериф Хейзен. Увидев журналиста, Риддер поднялся, приветливо улыбнулся и, пожав ему руку, усадил в кресло.
— Смитти, как хорошо, что ты пришёл.
— Как я мог не прийти, Арт?
Шериф не встал, а лишь молча кивнул, попыхивая сигаретой. Обменявшись традиционными фразами, они замолчали. Риддер вертел головой, отыскивая официантку.
— Эм, принеси всем кофе, а мистеру Людвигу яичницу с беконом.
— Благодарю, — ответил Смит, отказываясь от предложения, — я не ем много по утрам.
— Ерунда, — возразил Риддер. — Сегодня предстоит трудный день, так что надо как следует подкрепиться.
— Трудный день? — удивился Людвиг. — Почему?
— Минут через пятнадцать к нам присоединится доктор Стентон Чонси, профессор из Канзасского университета, — ответил Риддер. — Я хочу показать ему наш город.
Наступила короткая пауза. Арт Риддер был в розовой рубашке с короткими рукавами и лёгких брюках сероватого цвета. Сильные мускулистые руки Арта ещё более окрепли за долгие годы борьбы с индейками на фабрике.
— Смитти, у нас мало времени, поэтому я буду краток, — начал он. — Ты же знаешь, я всегда говорю коротко и по существу. — Арт Риддер рассмеялся.
— Конечно, Арт. — Людвиг отклонился, чтобы официантка поставила на стол чашку кофе и тарелку с яичницей. Он не мог понять, зачем Арту понадобилось привлекать журналиста. Только для прогулки или для светского общения?
— Итак, Смитти, вот такое дело. Ты, конечно, знаешь, что профессор ищет место для проведения опытов по выращиванию генетически модифицированной кукурузы. Сейчас перед ним стоит проблема выбора: Медсин-Крик или Дипер. В Дипере есть мотель и две бензозаправочные станции, к тому же он на двадцать миль ближе к столице штата. Ты понял ситуацию? Так чем же мы можем конкурировать с Дипером? Уловил мою мысль?
Людвиг кивнул, ожидая продолжения. «Уловил мою мысль?» — эта коронная фраза Арта Риддера всегда производила такое впечатление, словно была печатью на бумаге. Риддер взял чашку и сделал один глоток.
— Так вот, у нас есть нечто такое, чего нет у наших конкурентов из Дипера. А теперь слушай меня внимательно, так как речь пойдёт не только о выгодных заказах из Канзасского университета. Речь идёт о судьбе нашего городка, обречённого на изоляцию и вымирание, как и множество других провинциальных городков в нашей стране. Что может нас спасти? Лишь успешное проведение экспериментов по выращиванию генетически модифицированной кукурузы. — Он самодовольно ухмыльнулся. — Следишь за моей мыслью?
— Не вполне, — признался Людвиг.
— Мы все прекрасно знаем, что генетически модифицированные продукты совершенно безвредны. Но в этом городке есть группа невежественных и агрессивно настроенных людей — либералов, экологов и прочих, — которые считают такие продукты опасными для жизни. Тебе известно, Смитти, о ком я говорю. — Арт Риддер пристально посмотрел на журналиста. — Единственное преимущество Медсин-Крика заключается в том, что это отдалённый и почти полностью изолированный от внешнего мира городок. Здесь нет ни шумных отелей, ни оживлённых дорог, ни огромных торговых заведений. Ближайшая радиостанция находится в сотне миль отсюда, а телестудия и того дальше. Иначе говоря, в таком захолустье почти невозможно организовать массовые акции протеста. Разумеется, у нас есть неугомонный Дейл Эстрем и его фермерский кооператив, но их не так уж много, поэтому мы без особого труда справимся с ними. Понимаешь, о чём речь?
Людвиг кивнул.
— Но сейчас у нас возникла небольшая проблема, — продолжал Арт Риддер. — У нас появился какой-то мерзавец: он убил женщину и собаку, и теперь одному Богу известно, что он замышляет. Причём всё это случилось в то самое время, когда к нам приехал профессор, чтобы окончательно решить вопрос о месте проведения эксперимента и о финансировании проекта в соответствии с Программой агротехнических исследований Канзасского университета. Стало быть, мы должны приложить все усилия и показать ему наш город с лучшей стороны, убедить его в том, что это будет единственно правильный выбор. Нам следует доказать ему, что это тихий, спокойный и мирный городок, где нет наркоманов, пьяниц и даже радикалов, готовых организовать акции протеста. Конечно, он наверняка слышал о недавнем убийстве, но нам надо внушить ему, что это единичный случай, поэтому подобное не повторится. Насколько я знаю, сейчас эта проблема его совершенно не волнует; пусть так и будет. Для этого мне нужна твоя помощь. Окажи мне содействие в двух важных вещах. Во-первых, сделай небольшой перерыв и перестань писать об этих чёртовых убийствах. Что было, то было, а сейчас надо остановиться и передохнуть. И ни в коем случае не выпускай газету с материалом об этой проклятой собаке, чёрт бы её побрал.
Людвиг начал догадываться, к чему клонит Риддер.
Наступила тишина. Риддер смотрел на Людвига красными, обведёнными тёмными кругами глазами. Не вызывало сомнений, что он очень мечтает получить выгодный заказ.
— Эта статья, — пояснил Людвиг, — относится к категории новостных, а не аналитических.
Риддер улыбнулся и положил на плечо журналиста тяжёлую руку.
— Смитти, я прошу тебя об одолжении, не более того. Ты вполне можешь отложить выпуск этого номера на несколько дней, пока парень из Канзасского университета ещё здесь. Я же не говорю, чтобы ты прекратил публикации вообще. Нет, отложи на короткое время, вот и всё. — Арт Риддер сжал плечо Людвига. — Послушай, мы с тобой хорошо знаем, что наша фабрика «Гро-Бейн» дышит на ладан. Когда в девяносто шестом мы ликвидировали третью смену, более двадцати семей покинули наш город. У них была неплохая работа, Смитти, но им пришлось уехать, так как другой работы у нас просто-напросто нет. А ведь эти люди родились и выросли здесь, пустили корни, и всё равно покинули дома, построенные ещё их дедами. Смитти, я не хочу жить в умирающем городе, надеюсь, ты тоже. Ты понимаешь, что это дело может изменить наше будущее? Для начала это будет одно или два поля, а потом всё пойдёт как по маслу. Производство генетически модифицированных продуктов не прихоть и не каприз. Оно чрезвычайно важно и сулит прекрасные перспективы, с которыми связаны огромные инвестиции. Если Медсин-Крик получит большие деньги, он станет одним из центров развития новых технологий. Деньги польются сюда рекой. Смитти, всё, о чём я тебя прошу, это два-три дня отдыха. Профессор объявит о своём решении в следующий понедельник. Попридержи статьи до понедельника; опубликуешь их, когда он уедет. Например, во вторник. Улавливаешь мою мысль?
— Да, я всё понял.
— Смитти, я просто беспокоюсь о своём городе. Полагаю, и ты тоже. Я делаю всё не для себя, а для Медсин-Крика, и считаю это своим гражданским долгом.
Людвиг нервно сглотнул, глядя на тарелку с едой. Яичница уже давно остыла, а бекон затвердел и покрылся корочкой застывшего жира.
Неожиданно в разговор вмешался шериф Хейзен:
— Смитти, мы с тобой придерживаемся разных взглядов по этому вопросу, но сейчас не следует публиковать материал об убитой собаке. На то есть ещё одна причина. Специалисты по криминальной психологии из Доджа предполагают, что убийца может специально провоцировать нервозность и добиваться ажиотажа. Если это так, то его главная цель — запугать жителей, погрузить их в состояние мучительного ожидания ещё одного убийства и вывести из равновесия. Уже сейчас люди вспоминают давние слухи и легенды, повторяют сказки про массовую резню и проклятие «Сорока пяти». А эти чёртовы индейские стрелы лишь укрепляют в них уверенность в своей правоте. Похоже, убийца действительно эксплуатирует давние легенды насчёт проклятия, преследующего город. При этом газетные статьи возбуждают подозрения людей и вселяют в них страх перед будущим. Боле того, они воодушевляют убийцу на новые преступления. Этот парень не шутит, Смитти, он настроен весьма серьёзно.
Людвиг тяжело вздохнул и махнул рукой:
— Ладно, я отложу статью о собаке на пару дней.
Риддер широко улыбнулся.
— Вот и хорошо, Смитти, — обрадовался он и ещё раз сжал плечо журналиста. — Это просто великолепно!
— Арт, — спохватился Людвиг, — ты упомянул две вещи.
— Совершенно верно. Я тут подумал, Смитти, пойми меня правильно, это всего лишь моё предложение. Так вот, я подумал, что было бы неплохо, если бы вместо материала об убитой собаке в твоей газете появилась статья о профессоре из Канзаса. Знаешь, людям нравятся знаки внимания, и доктор Чонси не исключение. Конечно, сейчас преждевременно писать о самом проекте, а о профессоре Чонси в самый раз. Напиши о том, кто он такой, чем занимается, откуда приехал, о его учёных степенях и званиях, о послужном списке в Канзасском университете и прочем. Улавливаешь мою мысль, Смитти?
— Да, неплохая идея, — неуверенно пробормотал Людвиг и вдруг подумал, что это действительно хорошая мысль. Если показать, что профессор — интересная личность, читателям это понравится. Они любят читать об интересных людях, тем более что все крайне обеспокоены будущим Медсин-Крика.
— Отлично! — воскликнул Риддер. — Он будет здесь через пять минут. Я представлю тебя и оставлю вас наедине.
— Ладно, — согласился Людвиг.
Риддер наконец-то снял руку с плеча Людвига, и тот испытал облегчение.
— Ты хороший парень, Смитти.
— Да уж.
В этот момент затрещал радиопередатчик шерифа. Он снял его с ремня и нажал кнопку приёма. Людвиг услышал, как Тед Франклин докладывает шефу об утренних происшествиях.
— Какой-то шутник спустил колёса машины нашего футбольного тренера, — сообщил Тед.
— Дальше, — потребовал Хейзен.
— Обнаружена ещё одна мёртвая собака. На этот раз труп нашли на обочине дороги.
— Господи Иисусе! Дальше.
— Жена Уилли Стотта сообщила, что её муж не вернулся домой.
Шериф закатил глаза.
— Проверь в «Колесе фургона» и поговори со Свидом. Он, вероятно, спит в его каморке, как в прошлый раз.
— Да, сэр.
— А собакой я займусь сам.
— Её нашли на дороге в Дипер, примерно в двух с половиной милях от Медсин-Крика.
— Ладно, проверю. — Шериф выключил передатчик, повесил его на ремень, потушил сигарету, взял с соседнего стула шляпу и встал. — Ладно, мне пора. Увидимся, Арт. Спасибо, Смитти.
Как только шериф вышел из ресторана, на пороге появился доктор Стентон Чонси. Беспомощно оглядевшись, он заметил Риддера и Людвига и быстро направился к их столику. Риддер гостеприимно взмахнул рукой, приглашая его за стол. Он шёл тем же твёрдым размеренным шагом, на который Людвиг обратил внимание ещё на благотворительном вечере в церкви. При этом Чонси пристально разглядывал интерьер клуба, и Людвигу вдруг показалось, что в его глазах промелькнуло любопытство.
Когда он подошёл, Риддер и Людвиг поднялись.
— Сидите, сидите. — Профессор пожал им руки.
— Доктор Чонси, — осторожно начал Риддер, — я хочу познакомить вас с Людвигом, издателем нашей местной газеты «Край каунти курьер». Точнее сказать, он не только издатель, но и редактор и журналист в одном лице. — Риддер засмеялся и сел.
Почувствовав на себе пронзительный взгляд голубых глаз. Людвиг смутился.
— У вас интересная работа, мистер Людвиг, — сказал профессор, усаживаясь за стол.
— Зовите его просто Смитти, — предложил Риддер. — Мы не придерживаемся формальностей в нашем городке. У нас каждый человек чувствует себя как дома.
— Спасибо, Арт. — Профессор обратился к Людвигу: — А вы называйте меня просто Стэн.
Людвиг хотел что-то ответить, но Риддер перебил его:
— Послушайте, Стэн, мне пора бежать по делам, а вы поговорите со Смитти. Он хочет написать о вас небольшую статью в своей газете. Заказывайте что душе угодно, я плачу за всё.
Через минуту он ушёл, а профессор Чонси выжидающе уставился на Людвига прищуренными глазами. Тот не понимал, чего от него хотят, но, вспомнив про интервью, вынул блокнот и приготовился писать.
— Откровенно говоря, — начал профессор, — я предпочёл бы отвечать на заранее подготовленные вопросы.
— Боюсь, у нас просто нет для этого времени. — Людвиг через силу улыбнулся.
Профессор не ответил на его улыбку.
— Скажите, что именно вы хотите написать об мне?
— Небольшой биографический очерк. Ничего особенного. Людям хочется знать о человеке, который займётся этим перспективным проектом.
— Видите ли, это чрезвычайно деликатный сюжет, — заметил профессор. — Я хочу, чтобы всё было прилично и по существу.
— Согласен. Я напишу весьма благожелательный очерк о вас, а не о том эксперименте, который вы намерены проводить здесь.
Чонси задумался.
— Я должен посмотреть очерк, прежде чем он появится в печати.
— Обычно мы этого не практикуем, — возразил Людвиг.
— Боюсь, в этом случае вам придётся сделать исключение. Такова политика нашего университета.
Людвиг тяжело вздохнул.
— Ладно, договорились.
— Начинайте. — Профессор поудобнее устроился на стуле.
— Не заказать ли нам чашку кофе или завтрак?
— Я завтракал несколько часов назад, ещё в Дипере.
— Тогда не будем терять время. — Людвиг открыл редакционный блокнот, ломая голову над первым вопросом.
Доктор Чонси посмотрел на часы.
— Я очень занятой человек, поэтому был бы крайне признателен, если бы мы закончили все наши дела минут за пятнадцать. А в следующий раз составьте перечень вопросов заранее, чтобы не придумывать их на ходу. Таковы требования элементарной вежливости по отношению к человеку, который ценит каждую минуту.
Людвиг покраснел.
— Хорошо, расскажите немного о себе. Когда и где вы учились в школе, как заинтересовались сельским хозяйством и так далее.
— Я родился и вырос в городе Сакраменто, штат Калифорния, там же окончил среднюю школу и поступил в Калифорнийский университет в Дэвисе. Специализировался по биохимии и с отличием окончил университет в 1985 году. — Чонси сделал паузу. — Вы успеваете записывать?
— Да.
— После этого я поступил в аспирантуру Стэнфордского университета и окончил её в 1989 году, защитив докторскую диссертацию по молекулярной биологии. Это была лучшая диссертация, за которую я получил медаль Хэнсли. Надеюсь, вы знаете, что такое медаль Хэнсли! Вскоре после этого я начал работать на факультете биологии Канзасского университета, а в 1995 году стал заведующим кафедрой молекулярной биологии и одновременно директором Программы агротехнических исследований.
Чонси умолк, давая Людвигу возможность зафиксировать сказанное.
Людвиг написал за свою жизнь немало биографических очерков, но впервые столкнулся с таким высокомерным типом. Медаль Хэнсли, — подумаешь, большое дело. Этот тип явно не страдает излишней скромностью.
— Хорошо, Стэн, спасибо. Скажите, пожалуйста, когда именно вы увлеклись генной инженерией?
— Вообще-то мы не называем эту область генной инженерией. Мы предпочитаем называть это обогащением генотипа.
— Ну хорошо, обогащением генотипа.
Профессор пристально посмотрел на Людвига.
— Когда мне было двенадцать или тринадцать лет, мне в руки попал один из номеров журнала «Лайф» с фотографиями голодающих детей Биафры, которые осаждали грузовик ООН в надежде получить хоть горсть риса. И вот тогда-то я и подумал, что мог бы спасти всех этих несчастных детей от голодной смерти.
— А ваши родители? Чем занимались они? Или в вашей семье больше никто не занимался наукой?
— Я предпочёл бы говорить только о себе.
Людвиг улыбнулся и подумал, что отец Чонси скорее всего был водителем грузовика и избивал жену.
— Ну хорошо, скажите, пожалуйста, какие научные работы вы уже опубликовали?
— О, их очень много, — воодушевился профессор. — Если вы оставите мне номер вашего факса, я пришлю вам полный список моих научных трудов.
— К сожалению, у меня нет факса.
— Понятно. Честно говоря, ответы на подобные вопросы я считаю пустой тратой времени, так как вы можете обратиться в отдел по связям с общественностью Канзасского университета и получить там всю необходимую информацию. У них огромный файл со списком моих работ, так что с этим не возникнет никаких проблем. Кроме того, вам не помешало бы ознакомиться с некоторыми моими работами, прежде чем приступать к интервью. Это позволило бы нам сэкономить уйму времени. — Чонси снова посмотрел на часы.
Людвиг перешёл к другой теме.
— А почему вы, собственно, выбрали именно Медсин-Крик?
— Должен напомнить вам, что окончательное решение по этому поводу ещё не принято.
— Да, я знаю, но почему наш городок попал в поле вашего зрения?
— Мы искали самое типичное место с типичными климатическими и погодными условиями. Медсин-Крик и Дипер были выбраны из сотен других городов и посёлков после тщательного компьютерного исследования на основе анализа нескольких тысяч важнейших факторов. Мы уже подписали соглашения с ведущими агротехническими фирмами на проведение соответствующих работ. А сейчас осталась лишь самая малость — выбрать один городок из двух. Именно поэтому я и приехал сюда: объявить о нашем решении в понедельник утром.
Людвиг записал эту информацию, с грустью подумав, что на самом деле этот тип не сказал ему ничего важного или интересного.
— А что вы думаете о нашем городке? — спросил он.
Профессор долго собирался с мыслями, и Людвиг понял, что только на этот вопрос у Чонси не было готового ответа.
— К сожалению, в вашем городке нет гостиницы, а единственное место, где можно было бы остановиться, оказалось занято каким-то странным молодым человеком, который оккупировал весь этаж и наотрез отказался выделить хотя бы одну из комнат. — Профессор обиженно поджал губы. — Поэтому мне пришлось остановиться в Дипере и проделывать неблизкий путь в двадцать пять миль туда и обратно каждый день. По-моему, здесь нет ничего интересного, кроме небольшого ресторанчика и старой аллеи. Нет ни библиотеки, ни культурно-развлекательного центра, ни музея, ни концертного зала, то есть ничего такого, что можно было бы посетить. — Чонси смущённо улыбнулся и развёл руками. Людвиг насупился.
— Зато у нас есть всё, что связано с традиционными американскими ценностями, не затронутыми разлагающим влиянием крупных городов. Это всё же чего-то стоит, не так ли?
Профессор равнодушно пожал плечами:
— Разумеется, в этом нет никаких сомнений, мистер Людвиг. И это обстоятельство непременно будет учтено при выборе между Медсин-Криком и Дипером. Обещаю, вы первым узнаете о моём окончательном выборе. А сейчас, мистер Людвиг, если не возражаете, я займусь не менее важными делами.
Он встал и протянул руку. Людвиг крепко пожал её и краем глаза заметил, как со двора на них пристально смотрит Дейл Эстрем с двумя своими товарищами-фермерами. Вероятно, они увидели доктора Чонси ещё раньше и теперь дожидались, когда он покинет ресторан. Людвиг с трудом подавил усмешку.
— Вы можете отправить свой очерк факсом или по электронной почте прямо в отдел по связям с общественностью Канзасского университета, — сказал на прощание профессор. — Номер найдёте на моей визитной карточке. Они просмотрят статью и вернут к концу недели. — Чонси небрежно бросил на стол визитную карточку и направился к выходу.
К концу этой недели. Ничего себе. Людвиг молча смотрел на удаляющегося профессора, которого уже поджидали во дворе местные фермеры. Дейл Эстрем размахивал огромными ручищами и что-то громко доказывал обескураженному профессору. Причём так громко, что его голос был слышен даже в ресторане, несмотря на массивные стены.
Людвиг злорадно ухмыльнулся. Этот занудный и хвастливый профессор теперь так просто от него не отделается. Это ему не интервью с деликатным журналистом местной газеты. Дейл никогда не стеснялся в выражениях и сейчас выскажет всё, что думает о самом профессоре и о его генетически модифицированных продуктах. Чёрт бы побрал этого профессора, Риддера и шерифа. А Людвигу надо готовить очередной номер газеты. Ну что ж, собака подождёт до следующего номера.
Глава 20
Из бара «Колесо фургона» Тед Франклин попал в палящую, словно из доменной печи, жару и огляделся. Он так и не нашёл Уилли Стотта. Он обыскал все помещения бара, но никаких признаков Уилли там не было. По словам хозяина, тот даже не заходил к нему вчера вечером. И всё-таки Тед был рад, что проверил всё и теперь может заняться другими делами. Он сунул в рот немного мяты, чтобы заглушить предательский запах пива, которым Свид угостил его в баре. Мята вообще помогает выдержать такую жару. Всё-таки этот Свид Качил хороший парень.
Автомобиль Теда жарился на солнце неподалёку от полицейского участка. Тед открыл дверцу, сел за руль и включил двигатель, стараясь не прикасаться мокрой спиной к спинке сиденья. Если бы он мог получить какую-нибудь приличную работу в Топике или Канзас-Сити, то не жарился бы сейчас в этом ужасном душном городке, и уж тем более в этом душном полицейском автомобиле.
Тед включил радиостанцию на волну окружного диспетчера.
— Двадцать первый вызывает диспетчера, — произнёс он.
— Привет, Тед, — прозвучал в наушниках знакомый голос Лаверне, дежурившей в дневную смену. Она симпатизировала Теду, и если бы была лет на двадцать моложе, то, может, он ответил бы ей взаимностью.
— Есть какие-нибудь новости, Лаверне?
— Нам только что сообщили с фабрики «Гро-Бейн», что на повороте дороги, ведущей к ней, стоит брошенный автомобиль.
— Какая модель? — насторожился Тед, хотя прекрасно знал, что почти все автомобили в их городке, кроме, пожалуй, новенькой «каприче» Арта Риддера и полицейского «мустанга» 1991 года выпуска, были одной марки, старые, изрядно потрёпанные и грязные. Поблизости работал только один автомобильный дилер, да и тот, говорят, уже прикрыл свой офис.
— Это старый «хорнет» с номером WEF-297.
Тед поблагодарил диспетчера за информацию и ещё раз уточнил номер.
— Двадцать первый, выезжаю на место.
Конечно, это машина Уилли Стотта. Нет никаких сомнений, что парень набрался до чёртиков и спит на заднем сиденье. С ним такое бывало уже не раз. А последний случай произошёл совсем недавно, когда он свернулся калачиком на заднем сиденье и спал там мёртвым сном вместе со своим любимым «Старым дедом».
Тед вырулил на дорогу и через пятнадцать минут выехал за пределы города, а ещё через несколько минут свернул на дорогу, ведущую к птицефабрике. Впереди него двигался огромный грузовик с живыми индейками. Они галдели, словно предчувствуя свой близкий конец. Тед быстро обогнал грузовик и бросил взгляд на перепуганных птиц в металлических клетках.
По долгу службы Тед уже пару раз приезжал на птицефабрику. Нанеся туда первый визит накануне Дня благодарения, он привёз своей вдовствующей матери огромную индейку, и больше индюшатины Тед в этом городке не видел. Вообще-то Тед радовался, что никогда не бывал на свиноферме.
А вот и машина Уилли. Как и предполагалось, она стояла на обочине дороги и была почти незаметна в густой тени кукурузы. Тед остановился рядом с ней и вышел. Машина оказалась пуста, ключа в замке зажигания не было, а стекло на дверце водителя опущено. Как раз в этот момент мимо Теда прогромыхал грузовик с индейками, обдав его клубами густой пыли. Тед вернулся в машину и включил радиопередатчик.
— Да? — ответил сиплый голос шерифа Хейзена.
— Я нахожусь у машины Уилли Стотта, — отрапортовал Тед. — Она брошена на обочине дороги, как раз на повороте к птицефабрике. Машина пуста, а поблизости никаких признаков хозяина.
— Посмотри внимательней, — приказал шериф. — Он, вероятно, дрыхнет в зарослях кукурузы.
Тед взглянул на кукурузное поле и подумал, что вряд ли нормальный человек, даже очень пьяный, выберет себе это место для отдыха.
— Вы действительно думаете, что он спит в кукурузе?
— Конечно, а где же ещё?
— Ну, не знаю…
— Эй, Тед, — поспешил успокоить его шериф, — не забивай себе голову подобными глупостями. Далеко не каждый пропавший человек становится жертвой убийцы. Послушай, я только что осмотрел погибшую собаку, и знаешь, что я тебе скажу?
— Что? — спросил Тед с замиранием сердца.
— А то, что она попала под колёса машины. Там всё на месте, включая её хвост.
— Отличная новость.
— Да, поэтому слушай меня внимательно. Ты хорошо знаешь Уилли, как, впрочем, и все в этом городке. Его машина сломалась, и он отправился в город пешком, чтобы выпить ещё бутылочку «Старого деда». А пока шёл, прикончил остатки виски и решил передохнуть в кукурузе до рассвета. Именно там ты и найдёшь его в жутком состоянии, с раскалывающейся от похмелья головой и в пыли с ног до головы. Так что садись с машину, медленно поезжай в обратном направлении и внимательно посматривай по сторонам. Договорились?
— Да, шериф, договорились.
— Ну и молодец, — сказал шеф. — Только будь осторожен на всякий случай.
— Да, шеф.
Тед выключил радиопередатчик и хотел уже сесть в машину, когда заметил возле дверцы машины Уилли что-то сверкающее на солнце. Он подошёл поближе и обнаружил в пыли пустую бутылку из-под виски. Тед поднял её, осмотрел со всех сторон, понюхал. В нос ударил свежий запах бурбона. Ну что ж, значит, шериф прав. Уилли допил эту бутылку и дрыхнет где-то без задних ног. Хейзен вообще обладает провидческим даром и знает почти обо всём, причём задолго до того, как что-то случится. Он прекрасный полицейский и относится к Теду как к родному сыну. Тед должен бы радоваться, что работает под началом такого толкового и умного блюстителя порядка.
Тед сунул бутылку в пластиковый пакет, где обычно хранятся вещественные доказательства, и направился к своей машине. Шериф во всём любит точность и аккуратность, даже в таких мелочах. Когда до машины осталось несколько метров, мимо прогромыхал ещё один грузовик с индейками, правда, на этот раз мощный рефрижератор, заполненный свежезамороженными тушками. Водитель грузовика приветливо помахал рукой, Тед ответил ему тем же, сел в машину и медленно поехал обратно, внимательно осматривая дорогу. Метров через двести он остановил машину и пригляделся. На левом краю кукурузного поля Тед увидел сломанные стебли. Примерно такая же картина вырисовывалась и справа, причём даже больше, чем слева. Многие стебли были не сломаны, а помяты и пригнуты к земле. Похоже, кто-то вторгся на кукурузное поле с обочины дороги, а кто-то другой вырвался с кукурузного поля на дорогу.
Читать бесплатно другие книги:
