Игра с числами. Виртуозные стратегии и тактики на футбольном поле Андерсон Крис
The Numbers Game: Why Everything You Know About Soccer Is Wrong by Chris Anderson and David Sally
© Chris Anderson and David Sally The Numbers Game first published in Great Britain in the English langauge by Penguin Books Ltd, London. Text copyright © 2014. The author has asserted his moral rights. All rights reserved
© Перевод. Крузе М.А.
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016
Пара слов об «игре с числами»
Увлекательное и стильное исследование о том, как стремительно меняется понимание футбола.
Джонатан Уилсон, автор книги Inverting the Pyramid: The History of Football Tactics
Замечательная книга. Некоторые факты просто поразительны.
Элисон Кервин, спортивный редактор, Mail on Sunday
Развенчивает мифы и стереотипы, определяющие футбол в последнее столетие.
Джек Белл, The New York Times
Она не только помогает фанатам лучше понимать игру, но и побуждает искать новые пути ее анализа и осмысления.
Зак Слейтон, Forbes
Лучшая книга лета о спорте.
Саймон Майо, BBC Radio 2
Об авторах
В возрасте 17 лет Крис Андерсон играл за клуб четвертого дивизиона в Западной Германии, а сегодня он является профессором входящего в Лигу плюща Корнелльского университета в Итаке, штат Нью-Йорк. Андерсон, удостоенный наград социолог и пионер в области футбольной аналитики, консультирует ведущие клубы относительно того, как лучше всего играть в футбол.
Дэвид Салли – бывший бейсбольный питчер и профессор Школы бизнеса им. Така при Дартмутском колледже в США, где он анализирует стратегии и тактики, используемые людьми в игре, конкуренции, переговорах и при принятии решений. Он является консультантом клубов и других организаций мировой футбольной индустрии.
Футбол для скептиков – реформация чисел
В спорте то, что является истиной, важнее, чем то, во что вы верите, так как то, что является истиной, даст вам преимущество.
Билл Джеймс
В футболе уже давно доминируют пять слов:
Именно так это делалось всегда.
Красивая игра погрязла в традиции. Красивая игра цепляется за свои догмы и клише, свои убеждения и верования. Этой красивой игрой заправляют люди, не желающие видеть, как их власть оспаривается посторонними, знающими, что именно их понимание игры является правильным. Они не хотят слышать, что уже более ста лет они что-то упускают. Что есть некое знание, которым они не владеют. Что дела всегда велись не так, как они должны вестись.
Красивая игра упряма в своих заблуждениях. Красивая игра – игра, нуждающаяся в изменениях.
И ключевым моментом этих изменений являются числа. Именно числа бросят вызов принятому порядку вещей и изменят нормы, пересмотрят обычаи и разрушат традиционные представления. Именно числа позволяют нам увидеть игру так, как никогда ранее.
Это знает каждый клуб мирового класса. Все они нанимают аналитиков, специалистов по сбору и интерпретации данных, использующих всю информацию, которую они могут по крупицам добыть, для планирования тренировок, разработки систем игры, организации трансферов. На кону стоят миллионы долларов и сотни наград. Каждый клуб готов сделать все возможное, чтобы получить малейшее преимущество.
Но вот что до сих пор не удосужился сделать ни один из этих клубов: взять эти числа и понять их внутреннюю суть. И это не просто сбор данных. Необходимо знать, что с ними делать.
Это и есть «передний край» футбола. Часто говорят, что футбол невозможно (или нельзя) анализировать при помощи банальной статистики. По словам критиков, это лишит красивую игру всей ее красоты. Но те клубы, которые борются за победу в Лиге чемпионов, или Премьер-лиге, или в национальных чемпионатах, смотрят на это совсем по-другому, точно так же как и мы. Мы уверены, что каждая крупица знаний, которую мы можем получить, помогает нам еще больше любить футбол во всем его великолепии. Это будущее. Это не остановить.
Нельзя сказать, что все футбольные традиции неправильны. Та информация, которую мы теперь можем собирать и анализировать, подтверждает, что некоторые постулаты, которые мы всегда считали истинными, на самом деле являются истиной. Но, помимо этого, числа дают нам возможность узнать другие правдивые факты, объясняют то, что невозможно понять интуитивно, и делают наглядной ошибочность утверждения, что «именно так это делалось всегда». Самая большая проблема, возникающая из-за следования уважаемым традициям и давнишним догмам, заключается в том, что они редко ставятся под сомнение. Знание остается статичным, в то время как сама игра и мир вокруг нее меняются.
Задавая вопросы
Это простой вопрос, который американцы, обсуждая футбол, часто задавали таким недоуменным тоном:
– Почему они это делают?
Мы с Дейвом смотрели самые интересные матчи Премьер-лиги, и кое-что привлекло его внимание. Это не было моментом демонстрации великолепного мастерства или завораживающей красотой, это даже не было некомпетентным судейством. Это было нечто более прозаичное. Дейва, как и бесчисленных центральных защитников до него, поразили длинные вбрасывания мяча из аута Рори Делапа.
Каждый раз, как «Сток Сити» выигрывал вбрасывание мяча с расстояния броска до ворот противника, Делап бежал к боковой линии, вытирал мяч своей футболкой (или, если дело происходило на домашнем поле, полотенцем, специально предназначенным именно для этой цели) и отправлял его в сторону ворот снова и снова.
Для меня как бывшего голкипера преимущества вбрасываний Делапа были очевидными. Я объяснил Дейву: «Сток» – достойная команда, но ей немного недостает темпа и еще больше – мастерства. Но что у них действительно имеется, так это высокий рост. Так почему бы, когда мяч выходит из игры, не попытаться создать шанс из ничего? Почему бы не вызвать небольшую суматоху в рядах своих соперников? Кажется, это работает.
Но это не удовлетворило любопытства Дейва. Для него это просто стало поводом задать следующий логичный вопрос:
– Так почему это делают не все?
Ответ на это был тоже очевиден: не в каждой команде есть Рори Делап, игрок, который может вбрасывать мяч из аута на такие большие расстояния, при этом по такой плоской траектории. Это напоминает низко несущийся камень, пугающий защитников и приводящий в замешательство голкиперов.
Дейв, сам бывший бейсбольный питчер, зашел с другой стороны: «Но почему бы не попробовать найти такого игрока? Или не заставить одного из своих игроков поднимать штангу и метать копье и молот?»
Да, это было нелегко. Вопросы Дейва, словно те, что постоянно задает любознательный малыш, начинали раздражать. Но еще больше меня сердило то, что у меня не было правильного ответа.
– Ты можешь вести игру так, как это делает «Сток», – парировал я, – если только у тебя есть Делап и много высоких центральных защитников. Но это не так уж привлекательно. И ты будешь это делать только в том случае, когда тебе некуда деваться.
– Почему? – с убийственной логикой спросил Дейв. – Кажется, для них это работает.
И это было именно так. Словно раздраженный родитель, я мог сказать только два слова: «Потому что».
Потому что есть некоторые вещи, которые вам не хочется делать, когда вы играете в футбол. Потому что, даже если гол удалось забить благодаря вводу мяча из аута на дальнее расстояние, он «стоит» столько же, как и забитый в результате плавной многоходовки, и кажется, что эту тактику можно не принимать в расчет. Потому что для пуриста это является не совсем достойным.
Но бесконечные «почему» Дейва изводили меня. Если это работает для «Стока», почему это не делают и другие команды? Кто был прав? «Сток», отвечающий почти за треть всех голевых моментов, созданных после аута, в Премьер-лиге того года, или любая другая команда, которая четко определилась с тем, что она не нуждается в длинных забросах мяча в своем арсенале или не хочет использовать их?
Почему есть некоторые вещи, которые попросту «не делаются»?
Почему в футбол играют именно так?
Мы попытались ответить на эти два очень важных вопроса, применяя наши знания и навыки (мои как политического экономиста и Дейва как экономиста и бихевиориста), нашу практику в области социологии, наш опыт как голкипера и бейсбольного питчера и нашу любовь к спорту и решению сложных проблем. Результат вы держите в своих руках – книгу о футболе и числах.
Футбол всегда был игрой с числами: 1:1, 4–4–2, большое число 9, священное число 10. Это не изменится, да мы этого и не хотели. Но темп набирает «реформация чисел», что может сделать другой набор чисел не менее важным: 2,66, 50/50, 53,4, <58<73<79 и 0>1 оказываются жизненно необходимыми для будущего футбола.
Это книга о сущности футбола: голах, случайности, тактике, атаке и обороне, владении мячом, суперзвездах и слабых звеньях, физической подготовке и тренировках, красных карточках и заменах, эффективном руководстве, увольнении и найме главного тренера. И о том, как это связано с числами.
Центр аналитики
Хорошо одетые, сдержанные, задумчивые типы, каждый март прибывающие в Бостон на Конференцию по спортивной аналитике, организуемую престижной Слоуновской школой менеджмента при Массачусетском технологическом институте, вряд ли являются гуру для тех, кто хочет заглянуть в будущее футбола или проникнуть в его суть. Но это тренеры, сотрудники и руководители крупнейших в мире спортивных команд, каждый год собирающиеся для того, чтобы заняться развитием, изучением и рассмотрением футбола.
Европейский футбол – вид спорта, который уже давно ассоциируется с согласованно играющими спортсменами и главными тренерами с непроницаемыми лицами. Те мужчины и женщины, которые охотно читают от начала до конца такие материалы, как «Анализ отскока при помощи данных систем оптического слежения» или «Тренерская работа будущего с использованием мобильных устройств», не находят игру комфортной для себя. Но все же это начинает меняться. Аналитика («обнаружение значимых данных в информации и их передача»1) процветает в десятках отраслей, и спорт начинает осознавать возможности этой науки. Аналитика – не только таблицы и статистические данные, она делает открытыми информацию и данные любого рода: формальные, неформальные, классифицированные, бессистемные, экспериментальные, зарегистрированные, хранящиеся в памяти и т. д. Она позволяет определить, что является истиной, те данные и соотношения, которые может содержать информация. Бейсбол, баскетбол и американский футбол уже пользуются аналитикой. Футбол немного отстает, он менее охотно использует науку будущего.
В конференции участвует около 2000 делегатов (а в 2007 году их было всего 200), в их число входят представители некоторых ведущих европейских футбольных клубов, а также компаний, работающих с данными, которые пытаются утолить кажущуюся ненасытной информационную жажду игры.
На данный момент их совсем немного – целевой аудиторией до сих пор являются делегаты спортивной индустрии США; по этим залам, как и во время конференции 2012 года, может незамеченным бродить Дэвид Гилл, исполнительный директор «Манчестер юнайтед», а к Биллу Джеймсу, пионеру бейсбольной аналитики, относятся как к звезде. Но с каждым годом их число растет.
Аналитика находится на передовых рубежах спорта, и в футболе она растет в геометрической прогрессии. Все главные тренеры, агенты, игроки и владельцы хотят получить преимущество, а знание является силой. Это мужчины и женщины, которые его обеспечивают. Каждый год в конференц-центре Бостона собираются новые пионеры игры.
Они собрались здесь не только для того, чтобы обсудить, как получить как можно больше информации. Как сказал Альберт Эйнштейн, «не все, что подсчитывается, можно принимать во внимание, и не все, что можно принять во внимание, подсчитывается». Они хотят знать, как они могут использовать эту информацию, чтобы выиграть на этой неделе, в этом сезоне. Это непростая задача. Клубы захлестывает стремительный информационный поток, словно зарождающаяся наука анализа изучает свои возможности. Майк Форд, дальновидный спортивный директор «Челси», заявляет, что его команда собрала около «32 миллионов элементов данных после двенадцати или тринадцати тысяч игр»2.
Некоторые из них были собраны самим клубом на основе изысканий и протоколов матчей, записанных на современной видеоаппаратуре и компьютерной технике, без которых не может обойтись ни один уважающий себя футбольный клуб. Остальные были предоставлены такими компаниями, как Opta, Amisco, Prozone, Match Analysis и Stat DNA, которые обеспечивают клубы еще более тщательно обработанными пакетами данных для детального изучения в поисках малейшего преимущества. Помимо информации о матчах, клубы также хранят подробные медицинские заключения, тренерские отчеты (в футбольной аналитике на переднем плане находятся вопросы предотвращения травм и реабилитации) и данные о том, какие игроки продают больше футболок, а какие собирают больше болельщиков и во время каких матчей было продано больше пирожков и пива. Это своего рода «гонка вооружений»: клубы и компании изо всех сил стараются превзойти друг друга и доказать, насколько обстоятельными они могут быть, как много вещей они могут подсчитать.
Сбор информации – всего лишь первый шаг. Суть аналитики заключена в самом имени. Для того чтобы эти числа хоть что-нибудь значили, для того чтобы что-то из них узнать, их необходимо проанализировать. Для находящихся в авангарде того, что некоторые называют информационной «революцией», а мы считаем реформацией футбола, главное – определить, что им нужно подсчитать и выяснить, почему именно то, что они считают, принимается во внимание.
Футбольная аналитика сегодня
В доме Роберто Мартинеса стоит 60-дюймовый сенсорный телеэкран, соединенный с его персональным компьютером, на который установлено самое передовое программное обеспечение компании Prozone. Возвратившись с матча, испанский главный тренер «Эвертона» (который станет одним из героев этой книги) запирается и часами снова и снова пересматривает последний матч. Иногда ему приходится пересматривать запись десять раз, прежде чем он будет удовлетворен. «Моя жена была рада, когда я его установил, – сказал Мартинес в интервью Daily Mail, – она понимает, что мне нужно это место и время, чтобы я мог прийти в себя. Как только я нахожу решение – я в порядке»3.
Мартинес – далеко не исключение. Возможно, футбол до сих пор является старомодным бизнесом, где главные тренеры следуют проверенной временем традиции и собирают информацию сами, наблюдая за игроками на тренировках и в матчах, читая новости, консультируясь со своими сотрудниками, слушая агентов. Но клубы элитного уровня дополняют это аналитическим департаментом, где работают достойные доверия сотрудники, помогающие главному тренеру увидеть, что так, а что не так.
Именно это Стив Браун и Пол Грейли делают для Мартинеса в «Эвертоне». Они не просто помощники главного тренера по анализу игры каждого из предстоящих соперников. Они так называемые матчевые аналитики. И они тратят много часов, подготавливая и тщательно проверяя матчи Премьер-лиги, изучая атаку и оборону собственных игроков и противников, готовя справочные материалы по непосредственному сопернику каждого игрока. Перед матчем они изучают как минимум пять предыдущих игр соперника, собирая отчеты агентов и сочетая их с информацией от Prozone. Используя эти данные и видеоматериалы, они рассматривают стиль, подход, сильные и слабые стороны, привычки, капризы и причуды своих игроков. Все это резюмируется и представляется Мартинесу, который окончательно все обобщает и излагает команде свое суждение.
Браун и Грейли также работают тет-а-тет с отдельными футболистами. Некоторые сидят с ними перед матчем и делают «домашнюю работу», изучая особенности игры своих непосредственных противников. Иногда они собираются все вместе, еще раз все проговаривая, иногда даже в день матча, особенно если футболисты команды-соперника играют в необычном составе или в команду пришли новые игроки. Как только матч заканчивается, сотрудники «Эвертона» начинают анализировать неудачи. Грейли вместе с тренерами несколько раз пересматривает игру с начала до конца, подводит итог и рассматривает, что сработало, а что нет. И снова главный тренер принимает участие в этом процессе, а отдельные игроки регулярно узнают, что они сделали хорошо, а что – плохо и что они могут исправить к следующему матчу.
Вы можете подумать, что люди, чья работа заключается в том, чтобы разложить по полочкам сильные и слабые стороны своей команды и соперников, люди, держащие в своих руках ключ к следующей субботней победе, сидят рядом с центром вселенной «Эвертона», прямо по соседству с главным тренером.
Но когда мы посетили их кабинет на базе клуба «Финч Фарм» на окраине Ливерпуля, то обнаружили, что он является всего лишь одним из множества, расположенных вдоль коридора, ведущего к столовой. Это функциональное, ничем не примечательное помещение. Нет почти никаких намеков на то, какого рода работа здесь ведется: на стандартных столах рядом с компьютерами стоят папки-регистраторы, Стив и Пол сидят на обычных вращающихся креслах. Это может быть кабинет любого работника любой индустрии.
Только тактическая маркерная доска в углу и программы на экране намекают на то, что эта комната предназначена для анализа лучших способов максимального увеличения показателей одной из самых ярких, богатых и заманчивых лиг в мире.
Само собой подразумевается, что аналитики в «Эвертоне» (и любые другие из тех, кого мы видели) являются всего лишь одной спицей в колесе управления клубом. Браун, Грейли и им подобные – сравнительно новые существа. В целом в футболе никто точно не знает, что с ними делать. Они являются инновационным пополнением в закулисном штате главного тренера; они не так известны, как тренеры, агенты, физиотерапевты и даже психологи, так что их место в иерархии не определено.
Но все же их появление не осталось незамеченным.
Через одно-два десятилетия после того, как были приняты на работу первые футбольные аналитики, появилась целая индустрия поставщиков информации, призванная удовлетворить их аппетит, их бесконечное желание получить еще большую (и лучшую) информацию, которую они могут передать своим главным тренерам.
Первой из таких компаний была Opta Sports, созданная группой консультантов по вопросам управления, которые в 1990-х годах решили разработать индекс показателей игроков в футболе. Как рассказал нам контент-директор Роб Бейтман, цель была проста – «привлечь внимание общественности к бренду». Opta связалась с Премьер-лигой Футбольной ассоциации (под этим именем с 1993 по 2007 год была известна высшая английская футбольная лига); компания получила финансирование от Carling, в то время спонсировавшего лигу, и в команду вошел бывший тренер «Арсенала» и национальной английской сборной Дон Хоу для консультаций в области футбола. Они начали представлять индекс в 1996 году на телеканале Sky Sports и в газете Observer, но вскоре обнаружили, что информация, которую они собирают, намного ценнее, чем та известность, которую принес компании индекс. Они могли продавать ее СМИ всего мира, а затем обнаружили, что клубы просто жаждут ее получить.
Когда Opta начинала свою деятельность, кодировка событий каждой игры занимала около четырех часов, использовались ручка и бумага и кнопка «старт/стоп» на видеомагнитофоне. Действия, на которые они обращали внимание, были самыми простыми: пасы, удары по воротам, отраженные вратарем удары. Уровень детализации, с которым аналитики фиксируют игру теперь, ушел бесконечно далеко от скромного начала. Возьмем финал Лиги чемпионов 2010 года, матч между мюнхенской «Баварией» и миланским «Интером». В тот вечер состоящая из трех аналитиков команда Opta зафиксировала 2842 момента, примерно один в каждые две секунды игры. Один специалист должен был отслеживать «Интер», второй – «Баварию», при этом каждый из них прекрасно разбирался в своем «подопечном»: они следили за всеми их матчами, изучали все их действия и движения в течение всего сезона. В команду входил и сотрудник, выступающий в роли куратора, он указывал на ошибки и упущения.
Прошло более десятилетия с рождения Opta, и теперь она является одной из нескольких компаний-первопроходцев, созданных для удовлетворения растущего пристрастия футбола к информации. «Эвертон», как мы заметили при посещении святая святых Стива Брауна, связан с Prozone, компанией из Лидса, созданной для передачи данных, главным образом предназначенных для помощи в тренировке и вербовке игроков. Летом 2011 года компания слилась со своим французским конкурентом, Amisco, и теперь два этих бренда являются одними из лидеров индустрии.
Когда-то клубам приходилось полагаться на хорошие отношения со своими соперниками, чтобы получать видеозаписи их последних матчей – эта система зависела от взаимного доверия, которое часто не оправдывалось, когда видеозаписи матча непонятным образом исчезали. Amisco и Prozone разработали технологию, которая позволяет не только быстро анализировать матчи команды, но и собирать еще больше информации.
Они установили камеры высоко над полем, чтобы следить за отдельными игроками, это дает тренерам, спортивным исследователям и другим заинтересованным лицам именно ту информацию, которая им нужна: сколько пробежек сделал футболист и с какой скоростью, каким образом ход игры повлиял на события. Затем они комбинируют видеозапись с компьютерными программами, что позволяет помечать игроков и действия: теперь можно без труда собрать материал по отдельным действиям или по всем голам, которые пропустили ваши соперники. Мартинес может просмотреть все угловые своей команды или все пасы, пропущенные полузащитниками, сидя дома в удобном кресле и нажимая на кнопку.
Prozone и Opta не одиноки. Многие другие компании работают на том же поле по всему миру: Impire в Германии, Infostrada в Нидерландах, Match Analysis и Stat DNA в США…
Все они извлекают пользу из быстрого подъема, так как рынки, которым они продают свои данные, развиваются, кажется, без каких-либо ограничений. Есть тренеры, игроки, руководители, журналисты, фанаты и даже ученые, чей аппетит к футбольным числам только растет, кроме того, есть производители видеоигр, фантазийные футбольные лиги и тотализаторы, использующие их для извлечения прибыли.
Те, кто связан с оценкой рисков, управлением ими и их использованием, склонны строить продуманные модели прогнозирования. Для этого им необходимы данные. Шансы букмекеров не основаны на капризах фортуны; все данные, которые им удается получить, они прогоняют через свои алгоритмические программы, соответственно определяя фаворитов и аутсайдеров. Алгоритмы также являются ключевыми при определении цен на финансовых рынках. Футбол находится прямо на пересечении этих двух областей.
В точности так же, как букмекерские компании получают прибыль благодаря своим аналитическим, оценивающим шансы программам (и используют их, чтобы финансировать дорогостоящие спонсорские соглашения с крупнейшими именами в мире спорта, примером является текущий договор между bwin и «Реал Мадрид»), те, кто сделал состояния, играя на рынках, входят в игру. У «Сандерленда», «Брентфорда», «Брайтона», «Стока», «Ливерпуля», «Миллуолла» и многих других есть владельцы, которые бы не сделали на них ставку и не инвестировали ни копейки, предварительно не изучив числа.
Данные обладают реальной силой: они могут изменить наше отношение к игре. Владельцам больше не приходится полагаться на собственное мнение, чтобы понять, хорошо выступает команда или их деньги уходят на ветер, – данные могут ложиться на их рабочие столы каждый понедельник или каждое воскресное утро поступать на мобильные телефоны или айпады. После каждой тренировки главные тренеры могут вывешивать данные, показывающие, как далеко продвинулся игрок, на двери раздевалки.
И некоторая часть этой информации доступна для фанатов, она печатается в газетах или появляется на телевизионных экранах, она доступна путем нажатия кнопки на смартфоне или навсегда записана онлайн. Здесь не спрятаться. Большой Брат всегда следит за тобой. Неудивительно, что Пол Барбер, бывший директор «Тоттенхэм Хотспур», а теперь исполнительный директор «Брайтон энд Хоув Альбион», отзывается о развитии и возрастающем совершенстве видеоанализа как о «рентгеновских лучах»4. Это эпоха, когда футболиста можно видеть насквозь, поэтому не странно, что «рентгенологи» игры, например Стив Браун и Пол Грейли, постепенно, шаг за шагом, становятся все более востребованными.
Прошли те дни, когда можно было рассчитывать только на интуицию, предположения и традицию, чтобы судить, что относится к «хорошему», а что к «плохому» футболу. Теперь мы полагаемся на объективные доказательства. Последствия этого значительны. Использование объективной информации меняет соотношение сил в этой прекрасной игре. Теперь футбол управляется не сочетанием команд, привычек и догадок, он входит в новую, более меритократическую фазу.
Это угрожает традиционным воротилам игры, так как предполагает, что есть нечто, что они не принимали во внимание все эти годы. Возникает ощущение, что футбол немного напоминает религию: долгое время здесь царило представление, что для того, чтобы быть экспертом, вы должны были родиться в правильном месте и быть посвященным в ритуалы с самого раннего возраста. Здесь существуют убеждения, догмы, общность с другими фанатами, покаяние, дресс-коды, ассимиляция и песнопения и все остальное.
Но поскольку информация позволяет стать экспертом и иметь обоснованное мнение практически любому, те, кто погружен в прошлое, становятся менее влиятельными, менее избранными и более оспариваемыми. В конце концов, они могут быть опровергнуты, и чем больше их опровергают, тем меньше влияния у них остается. Если сравнить их со священниками и папистами, то наша роль как авторов «Игры с числами» – научить вас быть борцами с предрассудками и участниками реформации футбола.
Возможно, это объясняет тот уровень противодействия, с которым сталкиваются пионеры футбольной аналитики.
Один из клубов перед одним из недавних трансферных окон дал нам задание выполнить исследовательский проект, направленный на усиление своей команды в определенных областях. Мы были рады услышать, что наши результаты были хорошо восприняты руководством. Но все же главный тренер отнесся к этому с меньшим энтузиазмом. «Статистика не может мне сказать, с кем подписать контракт, – заявил он, – она не может определить размер сердца игрока».
То же самое происходит, если вы используете данные, чтобы изменить свое отношение к определенному матчу. «Главный тренер верит чему-либо, только если он видит это собственными глазами, – сказал нам аналитик одного из матчей Премьер-лиги. – Ему нравится смотреть видео, но он постарается выбраться и увидеть воочию как можно больше матчей».
Это не только английская проблема; нежелание использовать новые технологии, новые источники информации распространено широко и далеко.
Борис Нотцон, директор спортивной лаборатории ФК «Кельн», показал нам один из самых продвинутых аналитических проектов в профессиональном футболе. «Кельн» нанял трех штатных и тридцать внештатных аналитиков из пятнадцати стран, задача которых – собирать и контролировать все, от агентских отчетов соперников до физических характеристик основного и запасного составов и юношеской команды клуба. Но даже он все же признал, что «Кельн» является исключением. Частью проекта является то, что все немецкие клубы первого и второго дивизионов имеют доступ к информации о матчах, обеспечиваемой Impire, которая использует примерно такие же технологии, как Opta и Prozone/Amisco. Но на самом деле лишь немногие доверяют данным, собранным во время каждого матча, или используют их. Они не хотят смотреть футбол в таблицах, они хотят видеть его собственными глазами.
«Если сравнивать с традиционной медициной, футбольная аналитика сейчас находится на уровне пиявок и кровопусканий, – говорит Марк Брункхарт, основатель Match Analysis. – Это не значит, что мы должны отказываться от прогресса и работы, но мы должны осознавать, как мало мы понимаем».
Футбольная аналитика вчера
Возможно, футбольная аналитика стала обычной частью закулисья клубов только в последние годы, а используемые ими технологии до сих пор только развиваются, но нельзя сказать, что идея скрупулезного анализа игры нова. На самом деле она существует уже десятилетия.
Было бы нечестным описывать современную связь футбола с аналитикой как революцию, но все же это нечто большее, чем простая эволюция. Возможно, лучшим словом является «реформация»: игра остается той же, меняется то, как в нее играют. И мы находимся на самой интересной стадии этого процесса, когда каждый день, каждую неделю, каждый год появляются различные показатели, когда прогресс идет стремительно, каждый шаг вперед отдаляет нас от деятельности человека, которого можно считать первым футбольным аналитиком: подполковника авиации Чарльза Рипа.
Этот англичанин был одной из ключевых фигур, своего рода настоящим и трагическим героем, в истории футбольной аналитики. Возможно, его теории были запутанными, а его убеждения были раскритикованы, но для того чтобы оценить, насколько далеко нам еще предстоит продвинуться, мы должны понять, где наши истоки.
Рип не имел отношения к футболу. Он родился в Корнуолле в 1904 году и получил бухгалтерское образование, а затем вступил в Королевские ВВС, после того как завоевал первый приз во время вступительных испытаний в новое бухгалтерское подразделение ВВС. Однажды вечером в 1933 году дивизия Рипа была удостоена посещением Чарльза Джоунса, капитана всепобеждающего «Арсенала» Герберта Чепмена.
Джоунс прибыл, чтобы поговорить о системе игры клуба, и углубился в детали, анализируя то взаимопонимание, которого достигли левый и правый крайние нападающие команды Чепмена. Рип сгорал от любопытства. Он захотел применить то, что знал (счетоводство), к тому, что его восхищало, – футболу. И таким образом он приступил к разработке системы для снабжения примечанием каждого действия на поле. Так родился «футбольный счетовод».
По словам Рипа, суть заключалась в том, чтобы «предложить счетную систему для уверенности в запоминаемом, традициях и личных впечатлениях, влекущих за собой прогнозирование и футбольные теории»5. Он умел обращаться с фактами. Он помог нам увидеть то, что мы не могли видеть.
К сожалению, ему помешали военная карьера и война, и первый матч Рип снабдил примечаниями только 18 марта 1950 года, через семнадцать лет после того, как Джоунс посетил бухгалтерское подразделение ВВС и пробудил в нем интерес к игре. Во время матча между «Суиндон» и «Бристоль Роверс» Рип достал из кармана ручку и блокнот – так и родилась наука. «Непрерывное действие игры разбивается на ряд отдельных активных моментов, таких как пас, атака или удар по мячу, – рассказал Рип о своей системе. – Для каждого типа моментов разработана подробная классификация, для которой были придуманы стенографические знаки. Например, каждый пас в игре классифицируется и записывается в соответствии с его длиной, направлением, высотой и результатом, а также точками на поле, в которых пас начался и закончился»6.
Рип был предан своему делу. Он продолжал посещать игры даже в возрасте за девяносто, его страсть к спорту и числам не угасала. За свою карьеру он прокомментировал более 2200 матчей, тратя около восьмидесяти часов на анализ каждой игры. Учитывая время на сон, это заняло около 30 лет его жизни. Он часто приходил на вечерние матчи в шахтерском шлеме с налобным фонарем, что позволяло ему видеть свои записи. Его самое поразительное наследие – полный комплект записей, сделанных во время финала чемпионата мира 1958 года, пятьдесят страниц рисунков, поясняющих движение мяча в течение всей игры, все записи выполнены на рулоне обоев.
Данные, которые он в конечном итоге собрал, стали основой научной работы, Skill and Chance in Association Football («Мастерство и удача в европейском футболе»), написанной в соавторстве с Бернардом Бенджамином, главным статистиком Управления записи актов гражданского состояния, и опубликованной в 1968 году в «Журнале Королевского статистического общества». Целью было проверить, раскрывает ли та информация, которую Рип скрупулезно собирал в течение 15 лет, с 1953 по 1967 год, предсказуемые моменты в событиях матча7.
Это была всего лишь короткая научная статья, но она имела большое значение. Она доказала, что система кодирования Рипа подходит для научного анализа, а также впервые продемонстрировала, что некоторые аспекты игры следуют четким и постоянным числовым шаблонам. Рип и Бенджамин выяснили, что команды в среднем забивают примерно один гол из каждых девяти ударов по воротам. Они обнаружили, что шансы команды завершить пас в целом равны шансам игры в «орла или решку» – около 50 процентов, но они снижаются с каждым дополнительным завершенным пасом. Они пришли к заключению, что футбол является вероятностным (то есть беспорядочным) процессом: один из девяти ударов по воротам заканчивается голом, но какой именно – трудно сказать.
Они также определили, что это игра переходов владения мячом: подавляющее большинство многоходовок заканчивается после неудачного или одного завершенного паса, в то время как 91,5 процента так и не доходит до четвертого удачного паса. Такое распределение пасов присутствовало в большинстве матчей, которые смотрел Рип, и даже сегодняшние матчи изобилуют переходами владения мячом. «В среднестатистической игре мяч переходит «из рук в руки» 400 раз», – говорит Майк Форт из «Челси»8.
ДИАГРАММА 1
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ МНОГОХОДОВОК, 1953–1967 ГГ.
Источник: Рип и Бенджамин (1968 г.)
Примечание. Горизонтальная ось показывает количество успешных многоходовок, где 0 означает, что попытка паса была немедленно пресечена, 1 означает один успешный пас перед потерей мяча и так далее. Числа над столбиками диаграммы показывают долю многоходовок в матче в процентах. Рип и Бенджамин выяснили, что только 8,5 процента многоходовок содержали более трех пасов.
Рип также обнаружил еще один краеугольный камень современного представления о футболе: 30 процентов всех отборов мяча возле чужой штрафной ведет к ударам по воротам, и примерно половина всех голов – следствие тех же успешно осуществленных отборов мяча.
Летом 2011 года, когда прошло уже более 60 лет с того момента, как Рип впервые вынул из кармана карандаш и заставил свою систему работать, «Ливерпуль» подписал контракты со Стюартом Даунингом и Джорданом Хендерсоном. Одним из главных статистических показателей пары, определяющих их высокую цену, являлось процентное соотношение «решающих третьих возвратов мяча»; недавние успехи «Барселоны» и сборной Испании базировались в основном на этом прессинге.
Рип не изобрел прессинг, но он был первым, кто дал ему название; его исследование предлагает сведения, способы думать и говорить об игре, как никто не мог и предположить ранее9. Этот вид спорта должен был бы признать его пионером. Но вместо того он был раскритикован и стал изгоем. Это произошло не потому, что он смотрел на красивую игру через числа, а из-за его мыслей о том, что говорят числа.
Подтверждение убеждений данными
Рип был сыном своего времени. «Футбольный счетовод» не просто собирал данные, чтобы накопить информацию для собственного удовольствия. Он видел другой способ использовать свои находки. С тех самых пор как Чарльз Джоунс из «Арсенала» посетил базу ВВС, он сосредоточился на выяснении того, что необходимо для победы в футбольном матче. Он считал: чтобы добиться этого, команде нужно довести до максимума голевые возможности. А чтобы сделать это, решил он, им нужно быть как можно более умелыми. Рип не случайно озаглавил свою работу, кульминацию дела своей жизни, «Мастерство и удача». Он осознавал, что футбол является игрой, зависящей от удачи не менее, чем от способностей, для доказательства достаточно обнаруженного им факта, что шансы того, что пас будет завершен в любой момент времени, не превышают 50/50. Его целью было найти способ изменить это соотношение, добиться того, чтобы мастерство превосходило удачу.
Он придумал, что решением должна стать эффективность. Он желал максимальной результативности при минимальных напрасных усилиях. Такой образ мыслей преобладал во времена расцвета деятельности Рипа. В Британии 1940-х и 1950-х годов благодаря экономической теории Кейнса, обещавшей управлять экономикой страны путем использования бюджетных средств для манипулирования инвестициями и потреблением, бухгалтерское дело и доверие к данным были на подъеме. Это была философия, созданная для того, чтобы преодолеть Великую депрессию и пережить бедствия Второй мировой войны: делать больше с меньшими затратами.
Чтобы этот принцип работал, правительство нуждается в информации. Хорошей информации. И потому министерство финансов приступило к сбору статистических данных обо всех видах экономической активности, это было попыткой повысить эффективность путем сопоставления данных. Для Рипа это и было целью его футбольной бухгалтерии: чтобы преодолеть случайность, команда должна была быть максимально эффективной. Команды более эффективны, если они забивают больше голов с меньшим количеством владений мячом и пасов, ударов и касаний.
У Рипа были данные, подтверждающие его мнение, или как минимум он считал, что были. Он доказал, что только два из каждых девяти голов были забиты благодаря многоходовкам, в которых было более трех пасов. Он знал, что команды забивали в среднем один гол при каждых девяти сделанных ударах по воротам, а большая часть голов была забита благодаря отбору мяча в штрафной зоне противника или рядом с ней. Таким образом, он одним махом и без сомнений заключил, что с точки зрения статистики команды играли бы лучше, если бы тратили меньше времени на попытки сделать пас и больше – на быстрый и эффективный перевод мяча к воротам противника. Итак, эффективность игры, построенной на длинных передачах (минимальные затраты и максимальная отдача), была подтверждена.
Но умение хорошо понимать числа не означает умения предоставлять ценную информацию. Рип был замечательным «счетоводом» игры, но он не был аналитиком. Он не смог ответить на самый важный для аналитика вопрос: могу ли я, вместе с моими числами, ошибаться? Он верил в то, что позже было названо «футболом длинного паса», и нашел доказательства, поддерживающие его убеждение. Но истинная информация может быть получена только в поисках опровергающих доказательств: почему длинный пас может быть неправильным способом игры? Рип хотел видеть футбол как нечто аналогичное автоматизированному производству, рассматривать поле как фабрику, где главной целью является производство большего с меньшими затратами, а прибыль зависит от максимальной эффективности. И вскоре он начал сотрудничать с главными тренерами, думающими так же, как он.
И в этом Рип отличался от другого чужака, пытавшегося анализировать этот вид спорта, – Билла Джеймса, бейсбольного статистика, чья работа (ставшая знаменитой после того, как была отражена в фильме «Человек, который изменил все») оказала влияние на Билли Бина, «Окленд Атлетикс», «Бостон Ред Сокс» и на весь бейсбол. Для Джеймса целью было взять числа и выяснить, какая правда в них содержится, какие данные появляются, какую информацию можно извлечь, чтобы изменить наши представления об игре.
Попытки Рипа использовать числа для выработки стратегии потерпели неудачу, так как он был абсолютистом, стремящимся использовать данные для подтверждения своих убеждений. Ему нужно было отказаться от идеи найти одно общее правило, формулу победы и научиться искать многочисленные истины и вымыслы в самих числах.
Изменение убеждений при помощи данных и анализа
Мы тоже являемся сынами нашего времени. Мы живем в эпоху «больших данных», где все наши истории болезней могут быть записаны на флешку, где наша любимая музыка и фотографии существуют в «облачной» среде, реклама подбирается в соответствии с нашими интересами и хобби через социальные сети, а супермаркеты знают, что мы привыкли покупать. Аналитики теперь являются необходимой частью бизнеса в бесчисленных индустриях, от медицины до производства и от аптек до розничных магазинов. Футбол пытается соответствовать внедрению «больших данных» в жизнь в двадцать первом веке.
Мы можем продвигать и исследовать данные в намного большей степени, чем Рип и Бенджамин. Если мы хотим отобразить спорт в более ярком, истинном свете, футболу требуется большее, чем просто подсчет действий, произошедших на поле, необходимо искать алгоритмы в данных, извлеченных из огромных массивов информации. Это также означает принятие того, что определенные элементы футбола являются непредопределенными, и, если необходимо, применение усовершенствованных статистических моделей при помощи инновационных программ и мощных компьютеров.
Но цель аналитики изменилась. Если Рип хотел помочь командам преодолеть свойственную футболу неэффективность, в основе которой лежали наши уже сформированные убеждения относительно игры, его последователи хотят использовать информацию (простые голые факты) для выяснения того, действительно ли то, что мы знаем о футболе, является правдой. Аналитики не пытаются использовать числа для подтверждения теории, они выясняют, что числа говорят нам на самом деле, правильны ли наши убеждения, а если мы ошибаемся, информируют нас, во что нам надо верить. Как и в случае любых исследований, вызов, брошенный знаниям, может выбивать из колеи.
Возьмем «факт», что команды наиболее уязвимы сразу после того, как забили гол. Это утверждение существует в футболе по всему миру, оно родилось благодаря ухищрениям нашего разума.
Человеческий мозг – аналитическая моделирующая машина, подобная тем, что разрабатывают букмекерские компании. Мы все естественным путем создаем базы данных и храним их на жестких дисках между нашими ушами, а затем используем для принятия решений, основанных на очевидности. Но в качестве разработчика прогнозов и правил наш встроенный компьютер имеет свои недостатки. Наш мозг может запоминать и оценивать те события, которые являются наиболее поразительными и яркими. Те события, которые произошли на самом деле, намного легче представить, чем те, которые могли бы произойти. Естественно, наши личные теории и взгляды являются подтвержденными: мы верим не во все, что видим, но видим только то, во что верим.
Это верно, если речь идет о числах.
Подумайте обо всех футбольных матчах, которые вы видели: в подавляющем большинстве случаев, если команда идет впереди, она не сразу отказывается от лидерства. Иногда это происходит, и весьма эффектно. Возьмем матч между «Байер Леверкузен» и «Шальке-04» в апреле 2004 года: Ханс-Йорг Бутт, голкипер «Леверкузена» и, что любопытно, регулярный пенальтист, только что пробил пенальти, и счет стал 3:1. Он порысил обратно к своим воротам, ударив ладонью о ладони всех своих товарищей по команде, вызвав восхищение зрителей. Майк Ханке, нападающий «Шальке», был не в восторге. Он дождался свистка и, когда Бутт все еще не спеша возвращался на свое место, ударил сразу после введения мяча с центра поля. Счет неожиданно стал 3:2. Команды всегда наиболее уязвимы сразу после того, как забили гол, правда?
Ученые Питер Эйтон и Анна Браеннберг из Лондонского городского университета не согласны. Они проанализировали 127 матчей Премьер-лиги, закончившихся вничью со счетом 1:1, и зарегистрировали, когда был забит первый гол, а когда ответный. Они разделили время игры, оставшееся после первого гола, на четверти. То есть если команда взяла преимущество на десятой минуте, оставшееся время состоит из четырех двадцатиминутных периодов10. В соответствии со стереотипом большая часть ответных голов должна быть выполнена в первую четверть. Но числа показывают, что имеет место обратное. Именно непосредственно после того, как они забьют гол, команды наименее вероятно уступят.
ДИАГРАММА 2
УСТУПАЮТ ЛИ ЗАБИВШИЕ ГОЛ КОМАНДЫ НЕМЕДЛЕННО?
Идея, что команда наиболее уязвима после того, как забила гол, является всего лишь одним из множества мифов, пронизывающих футбол, жемчужин народной мудрости, без вопросов принимающихся за истину. Несомненно, Жозе Моуринью, будучи борцом с предрассудками, поместил бы в эту же категорию значение угловых. Для главного тренера, чья команда временами кажется несколько излишне полагающейся на стандарты (особенно учитывая немалые деньги, которые обычно стоит ее собрать), португалец немного пренебрежительно отзывается о той страсти, с которой относятся к угловым в Британии. «Как вы думаете, в скольких странах угловой встречают такими же аплодисментами, как гол? – как помнится, спросил он. – В одной. Это происходит только в Англии»11.
Он абсолютно прав: в Премьер-лиге и Футбольной лиге к угловым относятся почти как к лучшему моменту после гола. Фанаты приветствуют их громким ревом, их энтузиазм очевиден, они верят в то, что прорыв неминуем. И почему бы и нет? Помимо всего прочего, просто просмотр череды голов из таких стандартных положений в программе «Матч дня» является доказательством того, что они по-настоящему выигрышные. Не так ли?
Нет, оказывается, не так. Данные подтверждают, что угловые и удары по воротам идут рука об руку (у команды, которая чаще бьет по воротам, больше угловых, и наоборот), это демонстрирует составленная нами по данным матчей Премьер-лиги десяти сезонов кривая.
Но все же команды, которые чаще бьют по воротам и выполняют больше угловых, не обязательно забивают больше голов. Общее число голов, забитых командой, не повышается вместе с количеством угловых, выполненных ею. Взаимосвязь по большому счету отсутствует. У вас может быть один угловой или семнадцать угловых: это не оказывает значительного влияния на количество забитых вами голов.
Но, разумеется, угловые не могут быть настолько неэффективными? Но они таковыми являются, хотя все футбольные предания (и наши собственные воспоминания) пытаются заставить нас поверить, что дело обстоит не так. При помощи данных от Stat DNA мы изучили, что происходит после того, как был выполнен угловой, на примере 134 матчей Премьер-лиги сезона-2010/11 – всего 1434 угловых12. Мы ожидали найти подтверждение следующему: угловые ведут к ударам по воротам, удары по воротам ведут к голам. Таким образом, угловые должны вести к голам.
Мы были готовы к некоторым отклонениям. Не каждый угловой ведет к удару по воротам: защитники стоят плотно, чтобы гарантировать, что этого не произойдет. Так что коэффициент результативности угловых вряд ли должен равняться 100 процентам. Но мы абсолютно не ожидали увидеть всего 20,5 процента. Только один из пяти угловых ведет к удару по воротам. Или, другими словами, четыре из пяти не ведут к ударам по воротам13.
Еще большие несоответствия мы нашли, когда посмотрели, сколько из этих ударов по воротам, созданных из угловых, привели к голам. Здесь мы увидели, что всего один из каждых девяти ударов, порожденных угловыми, заканчивается тем, что одна команда празднует, а другая печально тащится обратно в центр поля. Скажем по-другому: 89 процентов ударов по воротам, порожденных угловыми, заканчиваются ничем.
ДИАГРАММА 3
СВЯЗЬ МЕЖДУ УГЛОВЫМИ И УДАРАМИ ПО ВОРОТАМ, ПРЕМЬЕР-ЛИГА, 2001/02–2010/11
Как это можно объяснить на практике? Когда мы суммируем вероятность выполнения угловых ударов, ведущих к ударам по воротам, с вероятностью того, что в результате этих ударов мяч попадет в ворота, наши данные показывают, что угловой в среднем «стоит» 0,022 гола или, более простым языком, что среднестатистическая команда Премьер-лиги забивает гол благодаря угловому один раз за каждые десять матчей.
Неудивительно, что Моуринью был настолько изумлен, обнаружив, что английские болельщики ревут от радости каждый раз, как их команда бьет угловой. Неудивительно, что «Барселона», давний соперник тренера, стоявшего во главе «Челси», и национальная сборная Испании, уже десятилетия являющаяся одним из лучшим игроков на мировой арене, по большому счету отказались от углового в нашем понимании, предпочитая использовать его как возможность вернуть владение мячом, а не подготовку к удару по воротам. Угловые почти бесполезны; учитывая риск быть пойманным во время контратаки, когда ваши центральные защитники слоняются у ворот противника, их ценность с точки зрения чистой разницы забитых и пропущенных мячей близка к нулю.
ДИАГРАММА 4
СВЯЗЬ МЕЖДУ УГЛОВЫМИ И ГОЛАМИ, ПРЕМЬЕР-ЛИГА, 2001/02–2010/11
Когда ваша команда в следующий раз выиграет угловой, дважды подумайте, прежде чем отправить своего самого высокого игрока вперед. Возможно, лучше сыграть короткий пас, чтобы вернуть владение мячом, а не бить и надеяться. Числа могут помочь нам увидеть игру в другом свете. То, что мы делали всегда, не обязательно является тем, что мы всегда должны делать.
Что нас ждет в будущем
Это всего лишь краткий обзор того, что может делать футбольная аналитика; обывательское мнение по сравнению с более глубокими данными, которые способны предоставить числа. Наука о футболе, зародившаяся несколько десятилетий назад, развивается и находится в постоянном поиске. Подполковник авиации думал, что он может использовать свою систему для обнаружения идеальной манеры игры, рационализации хаоса матчей, а его последователи (мужчины и женщины, каждый год собирающиеся в Бостоне, которые изучают бесконечные массивы информации, предоставляемые Prozone и Opta) верят, что могут использовать информацию и знания, чтобы лучше играть в эту игру, развенчать ее мифы, видеть ее более ясно.
Футбол вовсе не является игрой, которую нельзя проанализировать, но он слишком изменчив и слишком сложен, чтобы можно было без труда использовать числа, он созрел для препарирования как на поле, так и вне его. Это понимают некоторые клубы, это понимают такие компании, как Opta и Prozone. В аналитику потоком льются деньги, а наградой являются миллионы и миллионы данных.
В футболе надвигается гроза. Она смоет все прежние достоверные факты и изменит игру, которую мы знаем и любим. Футбол станет игрой, которую мы будем рассматривать более аналитически, более научно, мы не будет принимать на веру все, чему нас всегда учили, мы всегда будем спрашивать «почему?». Игра будет выглядеть так же, но образ наших мыслей о ней станет совсем другим.
Профессиональные спортивные лиги не успевают за основной частью общества, если говорить об использовании «больших данных» для принятия важных решений, футбол до сих пор отстает от, например, бейсбола.
Клубы тонут в потоках информации, пытаясь выяснить, чему она может их научить и что все это значит.
В числах не заключен секретный рецепт успеха. Здесь нет формулы победы. Здесь нет правильного ответа относительно результата в футболе. Но это способ убедиться, что мы задаем правильные вопросы.
Считайте эту книгу манифестом будущего футбола, схемой того, что грядет, справочником, поясняющим не то, о чем говорят числа, а то, что мы можем заставить их делать. Она объясняет, почему на сбор информации были потрачены такие деньги. Теперь пришло время рассортировать информацию, оценить и проанализировать ее. Выяснить, что она говорит.
А говорит она невероятно много.
Она говорит командам, больше или меньше надо бить по воротам, говорит клубам, стоит ли отправить в отставку главного тренера или продолжать в него верить, говорит хозяевам клубов, действительно ли этот запрашивающий миллионы долларов нападающий стоит таких денег и возни. Эти вопросы возникали на всем протяжении истории игры, а ответы давали традиции и вера. И только теперь у нас есть не только числа, но и методы для получения ответов.
Это всего лишь первый шажок от начала этой реформации.
Мы предлагаем представить, как может выглядеть будущее, какими могут быть эти новые истины. Мы рассмотрим работу нескольких выдающихся ученых и научных сотрудников, разложивших футбол на составные части и вновь собравших его, и предложим вам результаты нашего новаторского исследования игры, которую мы любим. Мы наверняка изменим некоторые из ваших суждений, но, без сомнения, поддержим другие. Мы сможем ответить на некоторые вопросы, а другие оставим для обсуждений и споров.
Мы далеко ушли от Чарльза Рипа. Футбол всегда был игрой с числами, в этом подполковник авиации не ошибался. Большая часть того, что мы видим, может быть подсчитана; большая часть (хотя и не все) того, что может быть подсчитано, как считал Эйнштейн, принимается во внимание. А теперь мы начинаем понимать, зачем и как считать.
Добро пожаловать в реформацию. Мы поможем вам следить за счетом.
Часть первая
Перед матчем: логика футбольных чисел
Глава 1
Полагаясь на удачу
Toeval is logisch (Случайность логична).
Йохан Кройф
Во время сравнительно безликой игры в итальянской футбольной лиге седьмого уровня Лорис Анжели, голкипер команды «Дро», готовился отразить четвертый пенальти из тяжелейшей серии. Майкл Палма ускорился, чтобы забить мяч за «Террено», соперников «Дро». Если он промахнется, «Дро» выйдет в лигу рангом выше.
Он бьет по мячу. Анжели падает в правый угол и беспомощно смотрит на мяч, который летит выше уже упавшего голкипера. Но удар Палмы оказался чересчур сильным и чересчур высоким. Мяч ударяется в перекладину и взмывает в небо. Скорбящий Палма падает на колени и затем бросается на землю.
Мяч достигает высшей точки своей траектории и начинает снижаться. Анжели отрывает спину от земли и почти начинает молиться, благодаря свою удачу. Он поднимается на ноги и устремляется к трибунам, радуясь чуду.
Мяч приземляется на краю вратарской площадки. Палма в отчаянии закрывает голову руками.
Мяч отскакивает и резко возвращается назад, к воротам. Анжели, исступленный и забывший обо всем, прыгает перед фанатами «Дро» и, празднуя, потрясает кулаками в воздухе.
Один отскок и еще один – и мяч неуклонно движется к линии, а затем пересекает ее. Палма видит это краем глаза, поворачивается, спрашивает у арбитра. Гол, нелепый и невероятный, забит. «Дро» пропускает свой следующий удар. «Террено» выходит в следующую лигу.
Футбол на самом деле – игра случайностей. Как мы увидим далее в этой книге, голы – редкие и очень ценные события, ради них клубы тратят миллионы, пытаясь получить гарантию. Но они все так же являются непредсказуемыми. Они могут не поддаваться объяснению и обманывать теорию вероятностей.
И это верно не только для итальянских футбольных команд низкого уровня. Это происходит по всему миру и постоянно. Примером может служить случай Адама Чжерскаса, малоизвестного польского нападающего, воспользовавшегося хаотичностью футбола и забившего гол спиной от средней линии во время атаки после выноса мяча. Гари Невилл и Пол Робинсон пострадали от этого, когда на поле в Загребе после простого паса назад игрока «Манчестер юнайтед» мяч ударился о дерн, перепрыгнул через ступню голкипера и заставил Англию проиграть Хорватии и, что главное, пропустить Евро-2008.
Каждая команда, каждый фанат сталкивались с этим с двух сторон, но если говорить о недавних годах, два более интересных случая произошли с «Ливерпулем», клубом, слишком хорошо знакомым с капризами судьбы. 17 октября 2009 года команда Рафаэля Бенитеса только вступала в игру Премьер-лиги с «Сандерлендом», когда Даррен Бент, не целясь, ударил по мячу с конца поля. Глен Джонсон, защитник «Ливерпуля», попытался блокировать мяч, но не смог. Вместо этого он ударил по большому красному пляжному мячу, который покатился по полю и к воротам Пепе Рейны. Испанский голкипер был сбит с толку, и счет стал 1:0 не в пользу «Ливерпуля». В тот день команда Бенитеса пятнадцать раз била по воротам, хозяева поля – тринадцать, на семь их угловых приходился один. И все же она проиграла – и все из-за гола, забитого благодаря пляжному мячу.
Но все же у «Ливерпуля» нет оснований горько жаловаться. На другой чаше весов лежит случай, когда они также получили преимущество. И произошло это благодаря столь же невероятному, случающемуся один раз в жизни происшествию всего за четыре года до этого, в один из счастливейших вечеров в истории клуба. В финале Лиги чемпионов 2005 года команда Бенитеса пришла в себя после трех голов, забитых «Миланом», забила три гола за шесть минут второго тайма, и это стало известно как «стамбульское чудо».
Даже фанаты «Эвертона» вынуждены признать, что неожиданная победа «Ливерпуля» в тот вечер была невероятной. Но была ли она на самом деле чудесной или просто экстраординарной? Ведь это разные вещи.
Пытаясь объяснить, что произошло на самом деле, большинство кивает на решение Бенитеса ввести в игру после перерыва Дитмара Хаманна, его тактическую встряску, его зажигательную речь в раздевалке или, возможно, сверхчеловеческую целеустремленность Стивена Джеррарда, капитана «Ливерпуля», – его нежелание пасть духом, его полное отрицание возможного поражения.
Мы не можем проверить эти теории, как бы правдоподобны они ни были. Нет способа научно проверить, что могло случиться, если бы «Ливерпуль» не ввел Хаманна или если бы Джеррард потерял надежду.
Кроме того, попытка сделать это помешала бы увидеть главное. Возможно, «Ливерпуль» был везучим, как в тот незабываемый раз, когда «Милан» по непонятной причине не воспользовался преимуществом в три гола, и невезучим, как во время той игры на «Стадионе света» в Сандерленде, когда пляжный мяч приземлился ровно на то место на поле, чтобы помешать Пепе Рейне. Но то, что наблюдалось, не предполагает благосклонности или гнева каких-то высших сил. Здесь нельзя дать какие-то особые объяснения. Пляжные мячи и вечера славы в Константинополе являются всего лишь крайними случаями в море информации о футболе. Если вы достаточно долго играете или наблюдаете за игрой, есть неплохие шансы, что подобные вещи (и все, что угодно) случатся рано или поздно.
Да, вряд ли в самый обычный день пляжный мяч поможет забить гол, или «Милан» упустит преимущество в три гола за шесть минут, или Робинсона перехитрит дерн, или Чжерскас забьет гол спиной, или мяч после пенальти Палмы ударится о перекладину, взовьется ввысь, а затем покорно вкатится в ворота. Но, как был уверен Кройф благодаря своему футбольному опыту, есть постоянство случайностей, которое определяет этот спорт. В футболе чудеса случаются.
Почему Эйнштейн ошибался (иногда)
Возможно, ученые не кажутся той аудиторией, которой очень интересен футбол, но существует малозаметная группа научных работников с серьезным, неотступным интересом к игре. Научно-исследовательские работы, посвященные футболу, появляются в бесчисленных научных журналах, относящихся к различным областям, включая экономику, физику, управление производством, психологию и статистику. И серьезное научное исследование игры идет по восходящей траектории.
В зависимости от своего образования и методов ученые разработали различные способы определения роли прогнозируемости и произвольности в футболе, но для многих из них общим является основной вопрос. Кстати, это тот же вопрос, на который пытался найти ответ Чарльз Рип, наш небезупречный «футбольный счетовод»: исход футбольных матчей и чемпионатов определяется мастерством или удачей?
Это один из ключевых вопросов для понимания футбола, а может быть, и единственный ключевой вопрос. Если эта игра больше зависит от мастерства, то в матче есть логика: обязательно победит лучшая команда. Если она больше зависит от удачи, то зачем владелец тратит миллионы на игроков, на главного тренера, который поможет им достичь абсолютной гармонии, и на фанатов, дерущих глотки, чтобы побудить их к победе?
Большинство из нас предпочло бы первое, от главных тренеров, продающих себя благодаря способности решать судьбу, до игроков, настроенных на то, чтобы опередить своих коллег и занять собственное место в истории. Несмотря на всю радость, с которой фанаты принимают анархические черты футбола (победа Греции на чемпионате Европы в 2004 году, разгром Северной Кореей Италии на чемпионате мира 1966 года), сама идея быть болельщиком основана на том, что в игре есть некая логика: если ваша команда покупает лучших игроков и нанимает великих тренеров, за этим последуют трофеи.
Пытаясь понять, насколько большую роль играет шанс в футболе, мы все же пришли к совсем другому ответу. Мы посещали букмекерские конторы и лаборатории и встречались со многими учеными, разделяющими нашу страсть к красивой игре. Мы изучили десятки тысяч матчей европейских лиг и кубков, сыгранных за сто лет, и матчи чемпионата мира, сыгранные десятками стран с 1938 года. И мы пришли к заключению, что футбол, по существу, является игрой 50/50. Он наполовину зависит от удачи и наполовину – от мастерства.
Это одно из тех открытий, которое заставляет всех людей, и не только футбольных фанатов, чувствовать себя неуютно. Даже Альберту Эйнштейну, столкнувшемуся с произвольностью квантовой механики, было непросто поверить в шанс. Как известно, он написал: «Как бы там ни было, я убежден, что Бог не бросает кости».
Если даже Эйнштейн находил неопределенность тревожной, неудивительно, что футбольным фанатам трудно ее принять, вместо этого они предпочитают сосредотачиваться на чем-нибудь более утешительном и, что важно, объяснимом, например, красоте.
Футбол – игра, одержимая красотой, которая отвлекает. Большинство фанатов предпочло бы (или по крайней мере говорит, что предпочло бы) видеть, как их команда красиво проигрывает, чем слабо выигрывает. Такое отношение подтвердил великий американский спортивный писатель Грантленд Райс, когда написал: «Когда Один великий контролер поставит отметку у вашего имени, он отметит не вашу победу или поражение, а то, как вы играли».
Те команды, которые признаны передающими красоту футбола, высоко ценятся вне зависимости от результатов: «Волшебные мадьяры» 1954 года, «тотальный футбол» Голландии 1970-х годов, сборная Бразилии 1970 и 1982 годов, современная «Барселона». Другие же, например сборная Греции в 2004 году, сборные Италии и ФРГ в 1990-х и даже «Сток», осуждаются за свое строгое, прагматическое мировоззрение.
Проблема заключается в том, что красота отвлекает внимание и может заслонять факты. Возьмем финал чемпионата мира 2010 года, матч, в котором сборная Голландии показала такую ужасающую грубость, что даже Йохан Кройф, этот ценитель случайности, начал иронизировать. По его словам, это было «отвратительно, вульгарно, грубо, непонятно, совсем не привлекательно… просто антифутболом»1. Верховный жрец «тотального футбола» был явно готов отлучить Найджела де Йонга и Джона Хейтингу.
Но анализ Кройфа упустил из виду главное: подход Голландии к игре в Йоханнесбурге должен был эффектно скрыть тот факт, что Арьен Роббен упустил шанс принести лидерство команде Берта ван Марвейка на восемьдесят второй минуте. Чудовища должны были сделать то, что никогда не удалось бы красавцам, и вернуть лидерство в чемпионате мира именно Голландии. Возможно, это выглядит не очень красиво, но уродство не препятствует успеху. Перефразируя Райнера Кальмунда, пафосного бывшего спортивного директора «Байер Леверкузен», футбол – не фигурное катание. Здесь не дают очки за стиль.
Красота может быть сопутствующим продуктом успешных команд, но так как одной ее недостаточно для победы в матчах, она необязательна.
Мы не можем проанализировать красоту, она субъективна, но мы можем проанализировать эффективную игру, подразумевая под «эффективностью» такие вещи, как отбор мяча и возвращение владения им, зарабатывание пенальти, удары по воротам и забитые в итоге голы. И даже в этом случае мы обнаруживаем, что зачастую для победы в матче недостаточно просто делать все правильно на поле.
Команд, которые комфортно чувствуют себя, удерживая игру под контролем, но каким-то образом умудряются проиграть, немало. «Челси» ухитрилась проиграть «Бирмингему» в 2010 году в матче Премьер-лиги, при том что на двадцать пять ударов по воротам, выполненных командой, пришелся всего лишь один удар противника. И этот один удар и стал единственным голом. За год до этого в Германии берлинская «Герта» семнадцать раз пыталась забить гол «Кельну», при том что противник всего два раза ударил по воротам, и все же проиграла. 1 апреля 2006 года «Сарагоса» совершила впечатляющее число таких попыток (29 ударов по воротам!), но все равно проиграла «Вильярреалу» со счетом 0:1. Футбол полон примеров побед «неправильной» команды: сборная США победила сборную Англии на чемпионате мира 1950 года, Камерун обошел Аргентину в 1990 году, «Уимблдон» переиграл «Ливерпуль» в финале Кубка Англии в 1988-м.
Или возьмем более недавний пример, когда «Челси» впервые за свою историю выиграла Лигу чемпионов, в течение 180 минут борясь с «Барселоной» в полуфинале и затем 120 минут с мюнхенской «Баварией» (в Мюнхене) в финале. Играя против Лионеля Месси, Хави Эрнандеса и Андреса Иньесты, «Челси» временами позволяла сопернику контролировать мяч до 80 процентов времени. За два матча «Барселона» пять раз попадала в стойку ворот, пропустила один пенальти и упустила множество шансов. Играя против «Баварии», игроки «Челси» вновь оказались в осаде, но выстояли.
Уважаемая немецкая газета Die Zeit описала победу «Челси» как «незаслуженную, более того, это фарс». Журналисты сказали, что победа команды «войдет в исторические книги как футбольная случайность». В тот вечер на стадионе «Альянц Арена» «Бавария» нанесла 35 ударов по воротам против девяти, 20 угловых ударов против одного углового «Челси». Ясное дело, что «Челси» не могла одержать победу. «Футбол просто несправедлив», – сказал Вольфганг Нирсбах, президент ФСГ, Немецкой федерации футбола2.
В футболе дело обстоит именно так: он не всегда вознаграждает того, кто выполнил больше ударов по воротам или сделал больше точных передач. Он награждает только того, кто забивает голы. Как Ричард Уильямс написал после того вечера в Мюнхене: «Футбол – соревнование голов, а не красоты. Нам нравится, когда эти два элемента сочетаются, но это не является основной целью игры»3.
Эти примеры – исключения из правил, случайности, как пляжный мяч и другие чудеса, например незабитый пенальти, который все равно закончился голом. Но мы (и те ученые, которые проявляют неожиданный интерес к футболу) должны реагировать на случайность единственным образом: не следует игнорировать ее или пытаться объяснить божьим промыслом, или просто сосредоточиться на красоте. Нет, мы собираем достаточное количество случайностей и применяем аналитические методы, чтобы попытаться их понять. И когда мы делаем это, то обнаруживаем, что (в точности как сказал Кройф) в случайности есть логика.
Это имеет две формы. Логика распространяется на уровне лиг и сезонов, применима во время соревнований на кубок, когда распределение голов надежно и невероятно предсказуемо, и, что более важно для большинства фанатов, применима к отдельным матчам, домашним и выездным, когда роль удачи в забивании голов велика. На самом деле, шансы составляют примерно 50/50. Половина голов, которые вы видите, половина результатов, которые вы знаете, объясняются не мастерством и способностями, а вероятностным шансом и удачей.
Как мы обнаружили, есть два пути добиться успеха в футболе. Один – быть хорошим. Другой – быть счастливчиком. Чтобы победить в чемпионате, необходимо и то и другое. Но для того, чтобы победить в матче, достаточно одного. Корреспондент Die Zeit был прав: история футбола – летопись футбольных случайностей, следующих изречению Кройфа. Toeval is logisch.
Почему футболисты похожи на прусских коней
Для того чтобы объяснить, как случайность и шанс позволяют нам прогнозировать, что может случиться во время матчей лиги в течение сезона, нам придется сделать одно странное отступление: заглянуть в конюшню прусской военной кавалерии конца девятнадцатого века и познакомиться с мыслями русского экономиста через теории французского математика.
Как и профессиональные футболисты, кавалерийские лошади время от времени взбрыкивают. Когда они это делают, последствия могут быть более серьезными, чем травмы, полученные в стычке на футбольном поле, прусской армии удалось это выяснить за 20 лет начиная с 1875 года. В этот период 196 солдат нашли смерть под копытами своих верных коней. Должно быть, это были абсолютно случайные события: военные должны были достаточно хорошо знать лошадей, чтобы определить, когда боевые лошади пугались, нервничали или оказывались под обстрелом, и армии не было смысла признавать, что ее солдаты систематически допускали ошибки и были сами виноваты в собственных смертях. Нет, каждая смерть была случайной и бессмысленной – например, злосчастный пруссак оказывался не в том месте и не в то время. Никакой закономерности – просто случайность.
Но русский политический экономист польского происхождения Владислав Борткевич в конце девятнадцатого века собрал данные о смертях от копыт лошадей, что позволило по-другому взглянуть на кажущуюся произвольность смертельных случаев4. Он создал знаменитую таблицу данных с 280 ячейками (14 кавалерийских корпусов на 20 лет), где демонстрировалось ежегодное количество смертей в каждом корпусе. Когда он посмотрел на ячейки, то очень быстро заметил, что их большая часть (51 процент) пуста, это означало, что в данном корпусе в данном году смертей не было. В почти трети ячеек была отмечена одна смерть, в 11 процентах – две, в четырех процентах – три, в двух ячейках – четыре, и ни в одной ячейке не было пяти или более смертей.
После достаточно долгого изучения таблицы Борткевич пришел к выводу, что в, казалось бы, бессистемных случаях есть логика, что в хаотичности есть системность. Проницательность русского ученого подсказала ему воспользоваться формулой распределения случайных величин, выведенной французским математиком Симеоном Дени Пуассоном. В своей работе Recherches sur la probabilitй des jugements en matiиre criminelle et en matiиre civile («Исследование о вероятности приговоров в уголовных и гражданских делах») Пуассон попытался математически описать количество совпадений, которое может произойти, если пара за парой 52 раза переворачивать верхние карты в двух перетасованных колодах5.
Используя свои данные о кавалерии, Борткевич обнаружил кое-что, чего не заметил француз: распределение Пуассона могло дать начало закону малых чисел, прогнозированию того, сколько раз определенное редкое событие может случиться в заданное время или в заданном месте. Мы можем прогнозировать общую частоту и распределение случайных событий (как часто они происходят и насколько вероятно, что они произойдут), если пытаемся проанализировать событие, которое случается нечасто, но регулярно и достаточно независимо для того, чтобы разработать основной коэффициент6.
Удар лошадиным копытом является одним из таких событий. По данным Борткевича, смерть под копытами прусских военных коней происходила с коэффициентом около 0,70 на каждый корпус в год. Сочетая эти данные с распределением Пуассона, Борткевич обнаружил примечательное совпадение между действительным распределением смертей и прогнозируемым распределением. Другими словами, формула Борткевича становится для нас способом предсказывать редкие и случайные события.
Читать бесплатно другие книги:
