Темная материя Крауч Блейк

Обнимаю Дэниелу за плечи. Привлекаю ее к себе.

– Я как будто попала в какой-то кошмар и не могу очнуться, – говорит она. – Что происходит?

– Нам нужно найти какое-то безопасное место, – шепчу я. – Такое, где можно поговорить приватно. Вот тогда я все вам и объясню.

Школа Чарли – широко раскинувшийся кирпичный комплекс, напоминающий одновременно учреждение для психически больных и стимпанковский замок.

Сам Чарли сидит на ступеньках и смотрит на экран телефона.

Увидев такси, он поднимается и растерянно смотрит на меня.

Сбит с толку моей внешностью.

Я обнимаю его крепко-крепко.

– Господи, как же я по тебе соскучился!

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спрашивает мой сын. – И что с машиной?

– Идем, нам надо ехать.

– Куда?

Вместо ответа я хватаю Чарли за руку и тащу к открытой задней дверце «Эскалейда». Он залезает первым, я за ним. Захлопываю дверцу.

Таксист оглядывается и с сильным русским акцентом спрашивает:

– Куда теперь?

Я думал об этом на всем пути от полицейского участка. Место должно быть большое и людное, чтобы в случае появления там одного из Джейсонов можно было легко раствориться в толпе. Но сейчас этот вариант уже не кажется оптимальным. Я рассматриваю три альтернативы: оранжерея в Линкольн-парке, смотровая площадка Уиллис-тауэр и кладбище Роузхилл. Последнее представляется самым неожиданным, а следовательно, самым безопасным вариантом. Равным образом меня привлекают и Уиллис-тауэр, и Линкольн-парк. Поэтому, вопреки всем инстинктам, я возвращаюсь к первоначальному выбору.

– Уотер-тауэр-плейс, – говорю я водителю.

Дальше мы едем молча.

Впереди уже виднеются здания даунтауна, когда сотовый Дэниелы начинает вибрировать.

Она бросает взгляд на экран и поворачивает телефон так, чтобы я прочел полученное только что сообщение. Номер незнакомый – начинается на 773.

Дэниела, это Джейсон. Номер может показаться тебе странным, но я все объясню при встрече. Ты в опасности. Ты и Чарли, вы оба. Пожалуйста, перезвони мне как можно скорее. Я так тебя люблю.

В глазах у Дэниелы страх.

Атмосфера в салоне электризуется.

Наш водитель сворачивает на Мичиган-авеню, забитую до отказа в час ланча.

Вдалеке уже вырастает сложенный из желтоватого известняка Уотер-тауэр, кажущийся, впрочем, карликом в окружении небоскребов, которые вытянулись вдоль дорогущей Великолепной мили.

«Эскалейд» останавливается у главного входа, но я прошу водителя высадить нас где-нибудь под землей.

С Честнат-стрит мы спускаемся в темноту многоуровневой парковки.

На четвертом уровне сверху я прошу остановиться.

Пока что признаков слежки заметно не было.

Хлопают дверцы. Эхо отскакивает от бетонных стен и колонн, и «Кадиллак» уезжает.

Уотер-тауэр-плейс – это вертикальный молл с восемью этажами бутиков и дорогих магазинов вокруг атриума из хрома и стекла.

Мы поднимаемся на уровень мезонина, где расположены все рестораны, и выходим из стеклянного лифта.

Из-за снежной погоды людей внутри больше обычного.

Первые секунды я чувствую себя каплей в море.

Находим скамеечку в тихом уголке, в стороне от основного пешеходного трафика.

Сидя между Дэниелой и Чарли, я думаю обо всех остальных Джейсонах в Чикаго, готовых на все, готовых даже убить, чтобы только оказаться на моем месте.

Перевожу дух.

С чего же начать?

Смотрю в глаза Дэниеле. Убираю за ухо выбившуюся прядку.

Смотрю в глаза Чарли.

Говорю, как сильно я их люблю.

Говорю, что прошел через ад, чтобы сидеть сейчас здесь, с ними.

Начинаю с похищения, случившегося погожим октябрьским вечером, когда меня под дулом револьвера заставили ехать на заброшенную электростанцию в Южном Чикаго.

Рассказываю, как испугался, как думал, что меня убьют, и как пришел в себя в ангаре какой-то загадочной научной лаборатории, где люди, которых я никогда не видел, не только знали меня, но и ждали моего возвращения.

Жена и сын внимательно слушают подробности моего первого побега из лаборатории «Скорость» и возвращения домой на Элеанор-стрит, туда, где я жил один, потому что когда-то решил посвятить себя научному поиску.

Я говорю о мире, в котором мы с Дэниелой так и не поженились, а Чарли так и не родился.

Рассказываю Дэниеле о встрече с ее двойником на открытии выставки в Бактауне.

О том, как меня схватили и посадили под замок в лаборатории.

О побеге с Амандой.

Потом описываю мультивселенную.

Каждую открытую нами дверь.

Каждый разрушенный мир.

Каждый Чикаго, бывший не совсем тем, не совсем моим, но на шажок приближавший меня к дому.

Кое-какие детали я упускаю.

Это то, о чем я не могу рассказать.

О двух ночах, проведенных с Дэниелой после открытия инсталляции.

О том, что дважды видел ее смерть.

Когда-нибудь, в более подходящее время, я расскажу ей и об этом.

А пока, рассказывая, я пробую поставить себя на место жены и сына.

По лицу Дэниелы текут слезы.

– Ты мне веришь? – спрашиваю я.

– Конечно, верю.

– А ты, Чарли?

Сын кивает, но думает о чем-то своем. Взгляд его скользит по проходящим мимо покупателям, и я спрашиваю себя, в какой мере до него дошло все, что я сказал.

Как поверить в такое? Как такое принять?

Дэниела вытирает глаза.

– Хочу уточнить, правильно ли я тебя поняла. Итак, тем вечером, когда ты отправился на вечеринку Райана Холдера, этот другой Джейсон украл твою жизнь? Затолкал тебя в железный ящик и отправил в свой мир, чтобы преспокойно жить в этом? Со мной?

– Именно это я тебе и говорю.

– Другими словами, все это время я живу с посторонним человеком.

– Не совсем посторонним. Еще лет пятнадцать назад мы были одной личностью.

– И что же случилось пятнадцать лет назад?

– Ты сказала мне, что беременна. Мультивселенная существует потому, что каждый наш выбор создает на дороге развилку, которая ведет в параллельный мир. В тот вечер, когда ты сказала мне, что беременна, все произошло не совсем так, как помним мы с тобой. Та ситуация развернулась множеством вариантов. В одном мире, в том, где мы сейчас, ты и я решили строить жизнь вместе. Мы поженились. У нас родился Чарли. В другом мире я решил, что становиться отцом, когда мне нет еще тридцати, – не мой путь. Я опасался, что не смогу довести до конца работу, что мои амбиции не увенчаются успехом. Так появилась версия нашей жизни, где мы не сохранили ребенка. Чарли в ней нет. Ты занялась искусством. Я целиком посвятил себя науке. В конце концов мы разошлись. Этот человек, мой двойник, с которым ты живешь последний месяц, – он-то и построил куб.

– То есть увеличенную копию той штуки, над которой ты работал, когда мы познакомились?

– Да. И в какой-то момент он осознал, от чего отказался, поставив на первое место работу, позволив ей сформировать его. Оглянулся, оценил сделанный пятнадцать лет назад выбор – и понял, что ошибся. Но куб не дает возможности перемещаться вперед-назад во времени и соединяет все возможные миры лишь в настоящем, в данный момент. Этот второй Джейсон стал искать – и нашел мой мир. А когда нашел, обменял свою жизнь на мою.

На лице Дэниелы шок и отвращение. Она вскакивает со скамейки и убегает в дамскую комнату.

Чарли порывается встать, но я кладу руку ему на плечо.

– Не надо, дай ей минутку.

– Я знал, что что-то не так.

– В каком смысле?

– Ты… то есть не ты, а он… В общем, с ним все по-другому… В нем другая энергия. Мы больше разговаривали, особенно за обедом. Он был… не знаю…

– Какой?

– Другой.

Я о многом хотел бы расспросить сына, и вопросы вспыхивают у меня в голове.

Было ли с моим двойником интереснее?

Был ли он лучшим отцом?

Лучшим мужем?

Лучше ли было с самозванцем?

Но я ни о чем не спрашиваю. Боюсь услышать ответы, которые потрясут меня до основания.

Возвращается Дэниела.

Бледная.

– Ты как? – спрашиваю я, когда она садится.

– У меня к тебе вопрос.

– Спрашивай.

– Сегодня утром ты подстроил этот арест, чтобы заставить меня приехать к тебе?

– Да.

– Зачем? Почему ты просто не пришел домой после того… Господи, я даже не знаю, как его называть!

– Джейсон-2.

– Хорошо. Так почему ты просто не пришел домой после того, как Джейсон-2 уехал на работу?

– Вот тут путаница и начинается, – говорю я.

– То есть раньше никакой путаницы не было? – удивляется Чарли.

– Я – не единственный…

Даже просто говорить об этом – уже безумие.

Но ничего другого не остается.

– Что? – подталкивает меня Дэниела.

– Я не единственный, кто вернулся в этот мир.

– Что это значит?

– Сюда добрались другие Джейсоны.

– Какие другие Джейсоны?

– Те мои двойники, которые сбежали из лаборатории, но выбрали в мультивселенной другие пути.

– И сколько их? – спрашивает Чарли.

– Не знаю. Может быть, много.

Я объясняю, что случилось в оружейном магазине и в чате. Рассказываю о Джейсоне, который выследил меня в отеле, и о еще одном Джейсоне, который напал на меня с ножом.

Растерянность и смятение на лицах моих близких сменяется страхом.

– Поэтому мне и пришлось устроить собственный арест. Насколько я знаю, многие Джейсоны наблюдали за тобой и следили за каждым движением, решая, что делать дальше. Нужно было, чтобы ты приехала в безопасное место. Поэтому я и попросил тебя вызвать такси. Минимум один Джейсон выследил тебя до полицейского участка. Я видел его, когда мы проезжали мимо твоей «Хонды». Поэтому я и хотел, чтобы ты привезла с собой Чарли. Но это не важно. Главное, что мы вместе, мы в безопасности, и вы оба теперь знаете правду.

Ошеломленная, Дэниела некоторое время молчит, а потом негромко спрашивает:

– Эти другие Джейсоны… какие они?

– О чем ты говоришь?

– Они все прожили твою жизнь? Они все, по сути, – ты?

– Да. Вплоть до того момента, когда я вошел в мультивселенную. Потом каждый пошел своим путем, обретая свой собственный жизненный опыт.

– Но ведь есть и такие, как ты? Копии моего мужа, сражавшегося изо всех сил, чтобы вернуться в этот мир. Которому нужно только одно: снова быть со мной. С Чарли.

– Да, есть.

Моя жена щурится.

Каково ей слышать все это?

Я вижу, как она старается осмыслить новую ситуацию, и прошу:

– Дэни, посмотри на меня.

Я смотрю в ее сияющие глаза.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Но ведь и другие тоже, так? И они любят меня так же сильно, как ты.

Ее слова рвут мне сердце.

Но ответить нечем.

Я оглядываюсь, всматриваюсь в лица стоящих рядом. Наблюдают ли за нами сейчас?

За то время, что мы сидим здесь, народу заметно прибавилось.

Вот какая-то женщина с детской коляской.

Влюбленная парочка, бредущая через молл с мороженым в руках, не замечающая ничего и никого вокруг.

Старик, едва поспевающий за женой. Взгляд его говорит одно: «Пожалуйста, отведите меня домой».

Нет, в этом городе мы не в безопасности.

– Ты со мной? – спрашиваю я.

Дэниела колеблется. Смотрит на Чарли. Потом снова на меня.

– Да, я с тобой.

– Хорошо.

– Так что будем делать теперь?