Темная материя Крауч Блейк

Смотрю на машину.

Сначала я этого не заметил, но теперь вижу – все колеса порезаны.

Где-то близко – шаги по снегу.

Пробегаю взглядом по лесу, но деревья стоят плотной стеной, непроницаемой для лунного света.

– Я не готов к этому, – говорит мой двойник.

Смотрю ему в глаза, и паника уже сжимает мне грудь.

– Если это конец, прими его мужественно, – говорю я умирающему.

Тишину разрывает выстрел.

Стреляют за домом, возле озера.

Я бегу по снегу. Мимо джипа… к веранде…

Что же происходит?

Голос Дэниелы – она зовет меня.

Взлетаю по ступенькам.

Врываюсь в дом.

Закутанная в одеяло, моя жена идет по коридору.

Из кухни появляется Чарли.

Я запираю входную дверь. Мои родные сходятся в прихожей.

– Это был выстрел? – спрашивает Дэниела.

– Да, – киваю я.

– Что случилось?

– Они нашли нас.

– Кто?

– Другие я.

– Как такое возможно?

– Нам нужно уходить. Немедленно. Идите одевайтесь и собирайте вещи. Сейчас проверю заднюю дверь и приду к вам.

Жена с сыном уходят.

Передняя дверь на запоре.

Вторая, застекленная, ведет из гостиной на защищенную сеткой веранду.

Я иду через кухню.

Дэниела и Чарли будут ждать от меня указаний, распоряжений, что делать дальше.

А у меня в голове пусто.

Ни малейшей идеи.

Воспользоваться машиной мы не можем.

Уходить придется пешком.

Иду в гостиную. Мысли входят в нужное русло.

Что нужно взять с собой?

Телефоны.

Деньги.

Где наши деньги?

В конверте, в нижнем ящике комода в нашей спальне.

Что еще?

Что нельзя забыть?

Сколько их вышло на нас?

Умру ли я сегодня?

От собственной руки…

Иду в темноте на ощупь. Мимо дивана, к задней двери. Протягиваю руку – и тут вдруг соображаю, что так холодно здесь быть не должно.

Если только дверь не открывали совсем недавно.

Буквально только что, несколько секунд назад.

Теперь дверь заперта, но я этого не делал.

Смотрю через стеклянную панель и вижу что-то в патио, но различить детали не могу – слишком темно.

Похоже, оно движется.

Надо вернуться к семье.

Я поворачиваюсь, и тут же из-за дивана поднимается тень.

Сердце останавливается.

Загорается лампа.

Я вижу себя – футах в десяти, у стены. Одна рука на выключателе, в другой пистолет, и он направлен на меня.

Из одежды на моем двойнике только трусы-«боксеры». Руки в крови.

Целясь мне в лицо, он выходит из-за дивана и негромко говорит:

– Раздевайся.

Я узнаю его по ране на щеке.

Бросаю взгляд на застекленную дверь.

В свете лампы я вижу во дворе кучку одежды – «тимберленды» и бушлат – и лежащего на боку еще одного Джейсона. Голова его в луже крови, горло перерезано.

– Повторять не стану, – говорит Джейсон с порезанной щекой.

Начинаю расстегивать пуговицы на рубашке.

– Мы знакомы.

– Это очевидно.

– Нет, я про порез у тебя на лице. Мы пили пиво два дня назад.

Я наблюдаю за его реакцией, но желаемого эффекта мои слова не достигают.

– Это ничего не меняет, – говорит он. – Что должно случиться, то и случится. Конец, брат. На моем месте ты поступил бы так же, сам знаешь.

– Вообще-то нет. Хотя тоже так думал сначала.

Вытаскиваю руки из рукавов, бросаю ему рубашку.

Я знаю, что у него на уме: надеть мою одежду и явиться к Дэниеле, выдав себя за меня. Только ему еще придется вскрыть рану на щеке, чтобы она выглядела как свежая.

– У меня был план, как защитить ее, – говорю я ему.

– Да, читал. Но я не намерен жертвовать собой, чтобы кто-то другой был с моей женой и сыном. Джинсы тоже.

Расстегиваю пуговицы. Похоже, я просчитался. Мы не все одинаковые.

– Скольких из нас ты убил сегодня?

– Четверых. И, если бы потребовалось, убил бы и тысячу.

Стягиваю джинсы. Одну штанину.

– С тобой что-то случилось. В тех мирах, о которых ты упоминал. Что тебя так изменило?

– Может, ты не так уж и сильно хочешь их вернуть. А значит, и не заслуживаешь…

Я швыряю джинсы двойнику в лицо, прыгаю, обхватываю его руками, отрываю от пола и впечатываю с разбегу в стену.

Пистолет летит на пол.

Отбрасываю его ногой в кухню. Джейсон оседает, и я бью его коленом в лицо.

Слышу хруст костей.

Хватаю противника за волосы, но нанести второй удар не успеваю – он с силой дергает меня за левую ногу.

Грохаюсь на деревянный пол и ударяюсь затылком так сильно, что из глаз летят искры. В следующую секунду он уже сидит на мне и давит рукой мне на горло. Кровь с его разбитого лица капает на меня.

Вижу кулак… щека взрывается ослепляющей болью под левым глазом.

Он колотит меня еще и еще.

Слезы и кровь заливают глаза. Моргаю. У него в руке нож, и он замахивается им на меня…

Выстрел.

Звон в ушах.

Маленькая черная дырка в грудине двойника… Кровь бьет из нее толчками и стекает на живот. Нож вываливается из руки Джейсона и падает на пол рядом со мной. Он пытается заткнуть дырку пальцем, но кровь не остановить.

Я слышу его хриплый, прерывистый вздох. Он смотрит на того, кто стрелял.

Поворачиваю, насколько могу, шею и вижу еще одного Джейсона, целящегося в него из пистолета. Чисто выбритый, в черной кожаной куртке, которую Дэниела подарила мне десять лет назад на нашу годовщину.

На безымянном пальце его левой руки блестит золотое обручальное кольцо.

Мое кольцо.

Джейсон-2 нажимает на спусковой крючок, и вторая пуля сносит моему обидчику верхушку черепа.

Он падает.

Я поворачиваюсь и медленно сажусь.

Сплевываю кровь.

Лицо горит.

Джейсон-2 снова поднимает пистолет.

И целится в меня.

Я знаю – вот она, смерть, но слов нет, есть только мимолетный образ: я, мальчишка, на ферме деда в западной Айове. Теплый весенний денек. Огромное небо. Поля кукурузы. Я веду мяч через двор – навстречу брату, защищающему «ворота» между двумя тополями.

Почему именно этот образ возник у меня в мыслях на пороге смерти? Неужели это и был самый счастливый миг во всей моей жизни? Неужели именно тогда я и был на все сто процентов самим собой?

– Остановись!

Дэниела, уже одетая, стоит в углу кухни.

Она смотрит на Джейсона-2.

Смотрит на меня.

На Джейсона с пулей в голове.

На Джейсона на задней веранде с перерезанным горлом.

Смотрит, а потом ровным, недрогнувшим голосом спрашивает:

– Где мой муж?

Джейсон-2 на мгновение теряется.

Я вытираю кровь с глаз.

– Здесь.

– Что мы делали сегодня вечером?

– Танцевали под кантри, потом пришли домой и занимались любовью.

Я смотрю на того, кто украл мою жизнь:

– Это ведь ты меня похитил?

Джейсон-2 смотрит на Дэниелу.

– Она все знает, – говорю я. – Врать бесполезно.

– Как ты мог поступить так со мной? – спрашивает его Дэниела. – С нашей семьей?

Чарли подходит к матери, оглядывает жуткую картину.

Джейсон-2 смотрит на Дэниелу.

Потом на Чарли.

От меня до него шесть или семь футов, но я сижу на полу.

Если он решит выстрелить, я ничего не успею сделать.

Отвлеки его.

– Как ты нашел нас? – спрашиваю я.

– В сотовом у Чарли есть приложение «Найди мой телефон».

– Я включил его только раз, – говорит мой сын. – Отправил эсэмэску. Не хотел, чтобы Анджела думала, что я ее прокатил.

Я смотрю на Джейсона-2.

– А остальные?

– Не знаю. Наверное, следили за мной и подвалили сюда.

– Сколько их?

– Понятия не имею. – Мой двойник поворачивается к Дэниеле: – У меня было все, чего я хотел, кроме тебя. И ты меня не отпускала. Я постоянно думал, представлял, как все могло бы быть у нас с тобой. Потому и…

– Ты должен был остаться со мной пятнадцать лет назад. У тебя был шанс, – говорит моя жена.

– Но тогда я не построил бы куб.

– И что в этом такого ужасного? Оглянись. Что принесло твое открытие, кроме боли?

– Каждый миг, каждый вдох предполагает выбор. Но жизнь несовершенна. Мы ошибаемся с выбором и в результате живем в состоянии вечного сожаления. Разве что-то может быть хуже? Я создал инструмент, способный очищать жизнь от сожаления. Дающий возможность находить миры, в которых сделал правильный выбор.

– В жизни так не бывает, – возражает Дэниела. – В жизни ты делаешь выбор и учишься на собственном опыте. Ты не обманываешь систему.

Понемногу переношу вес на ноги.

Джейсон-2 замечает мой маневр и предупреждает:

– Не дергайся.

– Так и убьешь меня? – спрашиваю я. – У них на глазах?

– Ты сам об этом мечтал, – говорит он. – Мог бы остаться в моем мире, в той жизни, которую я построил и в которой осуществил твои мечты.

– Вот, значит, как ты оправдываешь то, что сделал?

– Я знаю, о чем ты думаешь. Знаю твои мысли. Знаю, с каким ужасом ты идешь каждый день на поезд, чтобы сесть на поезд и ехать в колледж. Неужели это все на самом деле? Ты ведь так думаешь? Может, наберешься смелости и признаешься? А может, нет.

– Ты не имеешь права…

– Вообще-то, Джейсон, я имею право судить тебя, потому что я – это ты. Может быть, мы и разошлись по разным мирам пятнадцать лет назад, но настройка у нас одинаковая. Ты не для того родился, чтобы преподавать физику в колледже и смотреть, как людей, вроде Райана Холдера, славят за достижения, которые должны быть твоими. Тебе по силам все. Я знаю, потому что сам все это сделал. Посмотри на созданное мною. Я мог, просыпаясь в твоем доме по утрам, смотреть на себя в зеркало, потому что достиг всего, чего хотел. А ты можешь сказать то же самое? Что ты сделал? Чего достиг?

– Я построил жизнь – с ними.

– Я вручил тебе – вручил нам обоим – то, чего втайне желает каждый. Возможность прожить две жизни. Наши две лучшие жизни.

– Мне не нужны две жизни. Мне нужны они.

Я смотрю на Дэниелу. Смотрю на своего сына.

Дэниела поворачивается к Джейсону-2:

– А мне нужен он. Пожалуйста, позволь нам жить своей жизнью. Не делай этого.

Я вижу, как напрягается и твердеет лицо моего противника.

Как сужаются его глаза.

Он делает шаг в мою сторону.

– Нет! – кричит Чарли.

Дуло пистолета в считаных дюймах от моего лица.

– Ну, убьешь меня и что потом? – спрашиваю я, глядя в глаза своему двойнику. – Что это тебе даст? Ты же все равно не заставишь ее желать тебя.

Его рука дрожит.

Чарли бросается к Джейсону-2.

– Не трогай его!

– Не вмешивайся. – Я смотрю на дуло пистолета. – Ты проиграл, Джейсон.

Дэниела пытается удержать нашего сына, но Чарли вырывается.

На долю секунды Джейсон-2 отводит глаза, и я, воспользовавшись моментом, выбиваю оружие из его руки, хватаю лежащий на полу нож и втыкаю лезвие ему в живот. Клинок входит в тело почти без сопротивления.

Я выпрямляюсь, вырываю нож из раны, и Джейсон-2 валится на меня, хватаясь за мои плечи. Бью еще раз.

И еще, и еще, и еще…

Кровь хлещет… льется мне на руки… комнату наполняет запах ржавчины…

Джейсон-2 цепляется за меня и оседает с торчащим из живота ножом.

Я представляю его с Дэниелой. Поворачиваю и выдергиваю нож. И отталкиваю своего двойника.

Он шатается.

Морщится.

Держится за живот.

Кровь сочится у него между пальцами.

Ноги подгибаются.

Он садится, а потом вытягивается со стоном на боку и роняет голову на пол.

Я смотрю на Дэниелу и Чарли. Потом подхожу к раненому, проверяю его карманы и нахожу связку ключей от машины.

– Где «Субурбан»?

Чтобы услышать ответ, мне приходится наклониться.

– В четверти мили… за поворотом. На обочине.

Я возвращаюсь к сброшенной одежде и торопливо натягиваю все на себя.

Застегиваю рубашку, начинаю зашнуровывать ботинки и бросаю взгляд на Джейсона-2, истекающего кровью на полу старого загородного дома.

Поднимаю с пола пистолет, вытираю рукоятку о джинсы.

Надо уходить.

Кто знает, сколько еще моих копий идут сюда?

Двойник зовет меня. По имени.

Поворачиваюсь и вижу – он держит в измазанных кровью пальцах мое обручальное кольцо.

Подхожу, беру кольцо и надеваю его на палец поверх нитки. Джейсон-2 хватает меня за руку и тянет к себе.

Пытается что-то сказать.

– Не слышу, – говорю я.

– Загляни… в бардачок…

Меня обнимает Чарли. Он пытается держаться, но плечи его дрожат, а из груди вырываются рыдания. Я думаю о том, какой ужас ему пришлось пережить, и на глаза у меня наворачиваются слезы.

– Ты спас меня. – Я беру его лицо в ладони. – Если б ты не попытался его остановить, у меня не было бы ни единого шанса.

– Правда?

– Правда. А еще у меня есть сильное желание растоптать к чертям твой сотовый. Теперь нам надо уходить. Через заднюю дверь.

Мы идем через гостиную, обходя растекшиеся по полу лужи крови.