Неофит Матару Таран
Он ухитрился обратить в шутку рассказ о разговоре с Арктуром, заявив, что его просто отчитали, как непослушного школьника. Его тщательно скрываемое уныние подметил лишь Отелло и постучался к нему в дверь, когда все легли спать. Флетчер решил все ему рассказать. В конце концов, он должен отплатить за доверие, которое оказали ему Отелло и его семья. Но Отелло совершенно не удивился.
– Похоже, Арктур слишком многого ожидал от этого, если хочешь знать мое мнение. Видимо, он отчаянно хочет найти родственников, и он проигнорировал несколько фактов, чтобы все сошлось. Я слышал про леди Фэвершэм и совершенно иное. Она старшая сестра короля, двоюродная, и в свое время славилась красотой. Я искренне сомневаюсь в том, что после того, как король Эльфрик узнал о поведении лорда Фэвершэма, он позволил лорду и далее позорить свою сестру. Как и его сын Гарольд. В конце концов, она ему тетей приходится!
– Но что, если так? Если у него случился момент слабости, спустя годы после того, как все стало известно? – спросил Флетчер.
– Даже в предположении, что он совершил такую глупость, почему тебя просто бросили у Пелта? Наверняка любовница или проститутка должна была бы оставить тебя в сиротском приюте или где-нибудь на пороге в Бореасе, а не в такой глуши, как Пелт, вдали от Бореаса. В смысле это же почти у границы с эльфами! – воскликнул Отелло.
– Может, она не хотела, чтобы я оказался в работном доме, как Арктур, – упрямо сказал Флетчер, не очень понимая, с чего бы это ему оправдывать мнение Арктура.
– Если ее это настолько беспокоило, почему она оставила тебя в снегу, замерзать, без единой тряпки или одеяла? Нет, Флетчер, тут все явно сложнее. Не падай духом, приняв точку зрения Арктура. Просто будь доволен тем, что он на твоей стороне и что тебе повезло наткнуться на него в Корсилуме.
Сказав это, Отелло отправился спать. Флетчеру стало куда комфортнее, но вопросов лишь прибавилось.
– Кто же я такой, черт побери? – прошептал он в темноте.
Несмотря на все события минувшего дня, в эту ночь он спал крепко и без сновидений от сильной усталости.
Следующее занятие проводил майор Гудвин, шумный, но строгий мужчина с красным носом и седой бородой торчком. Он расхаживал по аудитории, сложив руки на изрядно выступающем животе.
– Демонология – ключевая наука, дополняющая мастерство работы с заклинаниями и эфиром. В нее входят идентификация, классификация и иерархия демонов, а также сведения о географии и особенностях эфира. Также здесь мы изучаем влияние демонов на уровень энергии вызывающего и его реализацию.
Гудвин говорил быстро, короткими фразами, и на дворян, сидевших в первом ряду, попадали брызги его слюны. Флетчер с радостью глядел на то, что Таркин оказался на линии огня и, судя по недовольному лицу, явно не был рад умываться слюной.
Но улыбка Флетчера привлекла внимание Гудвина.
– Эй, парень, что есть реализация вызывающего? – спросил он, ткнув пальцем в Флетчера.
– Э-э-э… его радость? – предположил Флетчер. Разве не очевидно?
– Ответ смехотворный. Реализация вызывающего есть мера его способности обуздать возможно большее количество демонов. Я-то надеялся, что тот, кому даровали столь редкого демона, потратил хоть какое-то время, чтобы приготовиться к первому уроку. Очевидно, что я ошибся. Жаль.
Гудвин покачал головой, и Флетчер покраснел от стыда. Исадора повернулась к нему и ехидно улыбнулась.
– Кто-то может объяснить это лучше? – властно спросил Гудвин.
– Сэр, каждый вызывающий рождается с индивидуальной способностью к поглощению демонической энергии, – ответил рослый темнокожий дворянин. – К примеру, капитан Ловетт способна обуздать и контролировать лишь одного Грифона и одного Кроху. Чуть больше, и она потеряет контроль над обоими. А другой вызывающий может быть способен контролировать двоих Грифонов только потому, что имеет более высокую, чем у нее, реализацию.
– Правильно. У прежнего короля Эльфрика уровень реализации достигал сотни, самый высокий с тех пор, как мы вообще занялись классификацией демонов. Если снова обратиться к примеру капитана Ловетт, нам известно, что ее уровень реализации равен одиннадцати, следовательно, поскольку Грифон является демоном десятого уровня, она может управлять дополнительно лишь Крохой, демоном первого уровня. Что еще?
– Уровень реализации может повышаться, – нерешительно сказал дворянин.
– Как?
– Не знаю, сэр.
Гудвин протяжно шмыгнул носом, недовольный.
– Не слишком хорошо. Ответ таков. Уровень реализации растет у каждого вызывающего с индивидуальной для него скоростью. Этот процесс можно ускорить, упорным трудом означенного вызывающего. Ловетт не родилась со способностью обуздать и контролировать Грифона. Ей пришлось постоянно работать, оттачивая мастерство обращения с заклинаниями, отправляясь в эфир и постоянно сражаясь с другими демонами и обуздывая их. Некоторые вызывающие всю жизнь остаются с уровнем реализации порядка пяти, другие же с пяти лишь начинают, со временем достигая двадцати. Ну, и почему вы не записываете?! – крикнул Гудвин, снова брызнув слюной.
Все спешно достали из сумок листы бумаги и принялись лихорадочно писать. Флетчер уныло поглядел на свои руки, поняв, что у него ничего нет. Остальные уже несколько недель, как знали, что отправятся в академию, и все с собой привезли, а он позабыл купить нужное за те несколько дней, что прошли с тех пор, как он здесь очутился. Увидев, что Флетчер ничего не делает, Гудвин снова вспыхнул.
– Флетчер, это так? – рыкнул он.
– Да, сэр, – униженно ответил Флетчер.
– Пока остальные заняты, записывая, может, скажешь, что происходит с демоном, если вызвавший его убит?
Флетчер задумался над вопросом, очень желая оправдать себя в глазах преподавателя, пусть и отвечая по наитию. Он знал, что мертвых демонов часто хранят в банках и продают в качестве сувениров. Но ведь что-то определенно должно случиться, если вызывающий умер, оставив неуправляемого демона… или это вопрос с подвохом? Флетчер вспомнил, как Ротерхэм рассказывал, что Кроха остался рядом с Бейкером, когда тот погиб. Наверное, подвох!
– Ничего, сэр, – уверенно ответил он. Но его сердце упало, когда он заметил ехидную ухмылку Таркина. Понял, что ошибся, прежде чем Гудвин успел рот открыть.
– Бессмыслица. Ты вообще хоть что-то о демонах знаешь? Когда вызывающий умирает, его демон остается в нашем мире всего пару часов, а затем поглощается эфиром. Чтобы оставаться в живых в нашем мире, демон должен быть обуздан. Это связь, которая его здесь удерживает. Иначе они просто угасают. Или ты думаешь, что в нашем мире есть дикие демоны? – громко сказал Гудвин, так, чтобы услышали и остальные. Ответом ему был лихорадочный скрип перьев по бумаге. Гудвин презрительно отвернулся от Флетчера и подошел к стене. У нее стояло несколько больших свитков. Развернув один из них, он повесил его на стену. На свитке было черно-белое изображение Крохи с цифрами и словами.
– Сегодня мы изучим Крох, демонов самого низкого уровня, если не считать их родственников, находящихся еще ниже в пищевой цепи, которых даже и ловить не стоит. Насколько я знаю, у нас здесь сегодня два Крохи, Скарабеи, самые могучие из семейства Крох. Низкий уровень энергии, размер и сила, но они исключительно полезны как разведчики. Очень хороши для того, чтобы отвлечь внимание врага в бою, особенно если в глаза полетят. У Женевьевы и Рори молодые Скарабеи, но в течение пары месяцев у них разовьются жала, которыми они могут вызывать слабый паралич и изрядную боль. Десять укусов одновременно свалят даже крупного орка, так что не следует недооценивать силу их яда.
– Круто! – не сдержался Рори и тут же прикрыл рукой рот. Остальные рассмеялись, и лишь Гудвин раздраженно шмыгнул носом.
Урок продолжался несколько часов, в таком же ключе. Все записывали данные и узнавали о питании и способе разведения Скарабеев. Флетчеру оставалось лишь слушать, в отчаянии глядя, как остальные складывают стопками исписанные листы, пока Отелло не толкнул его ногой под столом.
– Не беспокойся, потом у меня перепишешь, – прошептал он.
Во время ланча Флетчер попросил у Рори запасное перо, а у Женевьевы – рулон пергамента, чтобы быть лучше готовым ко второй половине урока. Но когда они вернулись, то с удивлением увидели в зале Сципиона с нетерпеливым выражением лица.
– Флетчер, немедленно в библиотеку. Ты еще не сдал книгу Джеймса Бейкера, несмотря на то что тебе несколько дней назад сказали отнести ее библиотекарю! – раздраженно сказал он. – Не возражаете, майор Гудвин?
– Насчет этого курсанта – нет, – фыркнул Гудвин. – Сущее разочарование.
Сципион удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Спешно собрав вещи, Флетчер покраснел от обиды. Неужели он произвел настолько плохое впечатление?
– Слушай, а они в библиотеке очень ценят старые книги, а? – тихо сказал Рори.
– Встречусь с тобой там. Не забудь книгу, – сказал Сципион и вышел из зала, не оборачиваясь.
Флетчер быстро пошел вверх по лестнице, проклиная свою забывчивость. Забыл написать Бердону, забыл отдать книгу и, что самое важное, забыл сам просмотреть книгу.
Потом напомнил себе, что в фургоне с овцами было слишком темно, чтобы читать, что тогда его очень огорчило. Там было жарко и воняло, а отвлечься от мыслей не было никакой возможности. Пусть и так, но ведь он мог проглядеть книгу вчера ночью. Вот только разговор с Арктуром заставил его забыть обо всем.
Сбегав на самый верх башни, забрав книгу и добравшись до библиотеки, Флетчер запыхался. Прислонился к стене и попытался привести себя в порядок. Ему не хотелось еще больше портить мнение Сципиона о себе, прибежав раскрасневшимся и разгоряченным.
– Чего ждешь, Флетчер, пошли! – буркнул Сципион у него за спиной, и Флетчер едва не подпрыгнул. Положив руку ему на плечо, Ректор толкнул его вперед.
Они вошли в библиотеку. Запах плесени, исходящий от книг, вдруг напомнил Флетчеру крипту. Неужели все это случилось всего пару недель назад?
– А, вот и ты. Должна сказать, я ждала тебя. Хорошо, что привел его, Ректор Сципион, – раздался голос из-за книжных полок. Спустя несколько мгновений появилась женщина средних лет, с вьющимися светлыми волосами и в очках с золотой оправой. Очень хозяйственного вида и с открытым простым лицом.
– Это мадам Роза Фэйрхэвен, библиотекарша и целительница нашей академии. Она уже очень долго с нами, – тихо сказал Сципион.
– Ладно тебе, Ректор, говоришь, будто я совсем старая. Не так уж и долго! Ладно, неси ее сюда. Поглядим.
Она жестом подозвала их к низенькому столу, ярко освещенному множеством свечей.
– Клади сюда, и посмотрим, все. Арктур мне объяснил, откуда взялась эта книга. Я помню Джеймса Бейкера. Тихий мальчик, очень рисовать любил. В душе он был художником, не воином. Так и не стал настоящим солдатом. Жаль слышать, что с ним такое случилось.
Вздохнув, она села за стол.
Флетчер положил книгу на стол, и они стали по обе стороны стола, глядя, как библиотекарша аккуратно листает книгу.
– Невероятно, – выдохнула она.
Страницы книги были испещрены сложнейшими рисунками различных демонов, под которыми виднелся мелкий рукописный текст. Уровень подробностей на картинках был потрясающим, а цифры и данные были такими же подробными, как на свитке с Крохой, который вывесил майор Гудвин.
– Он изучал демонов, вызываемых орками. Физиологию, характеристики. Видимо, делал вскрытие любому орочьему демону, который ему попадался! Именно это нам и необходимо. Большинство боевых магов забыли главное правило воина – познай врага своего. Возможно, теперь, когда все это запечатлено на бумаге, они примут это правило всерьез.
Флетчер ухмыльнулся, довольный тем, что наконец-то смог сделать хоть какой-то вклад в дело, пусть и косвенно.
– Превосходные новости, мадам Фэйрхэвен, хотя я надеялся, что она что-нибудь нам расскажет по поводу того, как он нашел свиток, при помощи которого Флетчер вызвал Саламандру, – с едва заметным разочарованием сказал Сципион.
– На самом деле, мадам Фэйрхэвен, если вы посмотрите в конец книги, там что-то есть по этому поводу. Полагаю, незадолго до гибели Джеймс начал вести дневник, – вежливо сказал Флетчер.
Быстро пролистав книгу, Роза увидела, что рисунки кончились и последние станицы покрыты лишь строчками текста.
– Погодите, а это что? – спросила она, вытаскивая кожаный свиток вызывания и поднося к свечам.
– Я… на вашем месте я бы это не трогал, – нерешительно сказал Флетчер.
– Я знаю, что это такое, Флетчер. – сказала Фэйрхэвен, восхищенно ощупывая свиток. – Я такой уже раз видела, много лет назад. Создавать свиток, делая шрамы на коже врага, – обычное дело для прежних орочьих шаманов, чтобы даровать демона ученику. Но сейчас такое случается редко. Поглядим, что написал по этому поводу Бейкер.
Она быстро проглядывала страницы, а Флетчер и Сципион терпеливо ждали. Читала она, похоже, с потрясающей скоростью, но, в конце концов, она же библиотекарь. Достаточно скоро она закрыла книгу и аккуратно отложила ее в сторону.
– Бедный Джеймс, – сказала она, качая головой. – Под конец он совсем отчаялся. Никто не воспринимал всерьез его исследования. Другие боевые маги его не уважали, поскольку он был очень слабым вызывающим. Судьба поставила ему, бедняге, потолок в третий уровень реализации. Он даже портал не мог долго удержать, чтобы поймать других демонов. Подозреваю, что та злополучная операция была отчаянной попыткой повстречать орочьего шамана и как-то узнать, какие ключи они используют.
– Как глупо, – раздраженно сказал Сципион. – Орочьи шаманы знают, что мы хотим узнать их ключи, поэтому никогда не выходят в эфир поблизости от линии фронта. Расскажи мне про этот свиток. В конце концов, именно из-за него весь этот шум.
– Написано, что он нашел свиток в земле, в старом орочьем поселении. Ранее в дневнике упоминается, что он нашел там множество костей, орочьих и человеческих. Подозреваю, что орочье поселение было атаковано во время церемонии дарования демона, и свиток оказался внутри массового захоронения. Вероятно, те, кто его делал, не понимали его значения, – ответила Фэйрхэвен, с мрачным восхищением поглаживая свиток.
– Бесполезно! – проворчал Сципион разочарованно. – Случайное совпадение. Вряд ли мы найдем другие свитки, если примемся ворошить старые кости. Скопируй книгу, без дневника, и отправь нашим боевым магам.
– Есть, сэр, начну сегодня вечером. Придется нанять пару писцов и хорошенько перерисовать все эти картинки, – ответила Фэйрхэвен, задумчиво перелистывая книгу.
– Начинай. Хоть какая-то с нее польза будет, – сказал Сципион, выходя из библиотеки. – Считая и тебя, Флетчер, – добавил он, стоя в коридоре.
Флетчер завистливо поглядел на книгу. Поверить не мог, что опоздал, не успев ее прочесть, когда было столько времени. Мадам Фэйрхэвен продолжала листать ее, и Флетчер переступил с ноги на ногу. Она поглядела на него так, будто уже забыла, что он здесь.
– Прости, Флетчер, очень уж увлеклась этой книгой. Большое тебе спасибо, что принес ее мне. Боюсь, не верну ее тебе, пока не сделаю достаточное количество копий. Это займет несколько недель. Потом получишь ее обратно.
Флетчер разочарованно кивнул.
– Понимаю, мадам. Позвольте спросить, все ли в порядке с капитаном Ловетт? Вы же еще и целитель, так?
Фэйрхэвен сочувственно поглядела на него и погладила по руке.
– У нее эфирный шок. Она может никогда не выздороветь, а может выздороветь завтра. Хуже всего, что она полностью осознает свое положение, будучи совершенно парализованной. Я буду читать ей так часто, как будет возможность, – сказала она, показывая на стопку книг на столе. – К счастью для капитана, ее демон Валенс не был в слиянии, когда это случилось. Она наверняка может видеть его глазами, силой своего разума. На такое способны лишь очень опытные вызывающие, но Ловетт – одна из лучших. Если кто и может сделать такое, так это она.
Глава 40
Новички ждали в зале вызывания, собравшись на следующий урок по работе в эфире. Флетчер надеялся, что увидит Ловетт, но понимал, что скорее всего урок будет проводить Арктур. Попытки прийти в лазарет были тщетными. Мадам Фэйрхэвен строго соблюдала распорядок. Сказала Флетчеру, что уверена в том, что капитан Ловетт не желает, чтобы курсанты ходили к ней, пока она парализована, и что ее чтения вполне достаточно, чтобы не дать заскучать капитану.
– Одежка что надо, – сказала Женевьева, выставляя большой палец. Флетчер смущенно улыбнулся, взявшись за воротник новой куртки.
Утред постарался на славу и прислал Флетчеру прекрасную темно-синюю форму и меч с ножнами, с утренней доставкой продуктов. Золотые пуговицы на куртке и брюках были украшены гравировкой в виде саламандры, и это еще больше обрадовало Флетчера. Ножны были превосходного качества, из плотной черной кожи и вороненой стали. Флетчер заметил, что мечу поправили заточку и прислали вместе с ним промасленную тряпку и записку, в которой гном напоминал, что следует хорошо ухаживать за этим оружием, изделием истинного мастера.
Флетчер был рад получить меч обратно, поскольку до сих пор ему приходилось тренироваться с деревянной палкой, когда сэр Колдер преподавал ему и остальным простолюдинам основы фехтования. Дворян этому учили с ранних лет, так что они на занятия не ходили. Правда, темнокожий парень и Пенелопа пару раз поглядели на тренировки, но быстро заскучали и ушли. Флетчер спросил, почему их учат сражаться друг с другом после того, что сэр Колдер сказал ему на прошлой неделе.
– Турнир, парень, – раздраженно ответил Колдер. – Там тебя заставят фехтовать и бог знает, что еще. Нет смысла в том, чтобы простолюдины проигрывали в первом же туре только потому, что вас научили сражаться с дикарем двухметрового роста, а не с дворянином с рапирой.
Напоминание о турнире наполнило Флетчера дурными предчувствиями, и он помчался в библиотеку и зарылся в книги. Он оказался там не один, большая часть простолюдинов тоже занимались в библиотеке. Вскоре Флетчер понял, что пропущенная им половина урока по демонологии была сущим разочарованием. Имея родителями полностью обученных боевых магов, дворяне настолько превосходили знаниями сокурсников-простолюдинов, что все вопросы не составляли для них никакой сложности.
Существовали тысячи разных демонов, с разными названиями, силой, характеристиками, сильными и слабыми сторонами, пусть и большую их часть нельзя было найти в той части эфира, доступ к которой имели вызывающие из Хоминума. У Флетчера почти целый день заняло изучение всего лишь пород Канидов, которых оказалось восемнадцать.
Его мысли прервал грохот закрывшейся двери. В зал вошел рослый худощавый мужчина. Поначалу Флетчер решил, что это Арктур, но затем человек вышел под свет путеводного огня, и он увидел, что на пришедшем другая форма, черная с золотой отделкой. Лицо у него было желтоватое и бородатое, а небольшие черные глаза зловеще сверкали, оглядывая курсантов.
– Мой полный титул – Инквизитор Дэмьен Рук, можете обращаться ко мне просто «сэр». Я буду обучать вас работе с эфиром до тех пор, пока капитан Ловетт не поправится после… происшествия. К счастью для вас, на этот раз Сципион решил нанять более компетентного преподавателя.
При этих словах Таркин мерзко ухмыльнулся, а Исадора тихо хихикнула. Флетчер поморщился.
– Итак, Женевьева, Рори, Сераф, Атлас, а также гном и эльфийка, станьте в ряд вот тут, – тихо сказал Рук голосом, не допускающим возражений.
Друзья Флетчера быстро выстроились у дальней стены. Более не обращая на них внимания, Рук принялся оглядывать Флетчера и дворян, будто выставленных на продажу лошадей.
– Хороший набор в этот год. Таркин, Исадора, как ваш отец? – спросил он.
– Хорошо, сэр, хотя я его уже несколько месяцев не видел, – с неожиданной вежливостью ответил Таркин. Интересно, подумал Флетчер, что же это за человек, к которому вынужден относиться с уважением даже такой дворянин, как Таркин. Откуда они друг друга знают?
– Ты наверняка Саладин, если я не ошибся, – продолжил Рук, останавливаясь рядом с рослым темнокожим парнем.
– Малик Саладин, сын Байбарса Саладина, родом из земель Антиохии, – ответил Малик, гордо выставив подбородок.
– Конечно же. Анубид твоего отца сражался бок о бок с моим Минотавром в битве у Уотфордского моста. Повезло ли тебе получить его в дар?
– Нет, сэр, отцу он нужнее, чем мне. Но мне дарован молодой Анубид, только на прошлой неделе поймали.
– Хорошо. Скоро он тебе понадобится.
Рук повернулся к следующей из дворян, Пенелопе.
– А ты?
– Пенелопа Кольт… Кольтширская, – неловко ответила она. Ответом было неопределенное хмыканье со стороны Рука, и он подошел к последнему из дворян, невысокому парню с волосами мышиного цвета, который, как заметил Флетчер, следовал за Таркином, будто ручная собачка.
– Я… меня зовут Руфус Кэвендиш, из Кэвендиш Даунз, – выпалил парень, запнувшись от смущения.
– Кэвендиш Даунз. Даже и не слышал. Кто твои родители? – спросил Рук, впившись взглядом черных глаз в лицо Руфуса, будто ястреб.
– Моя мать умерла, когда я был маленьким. Ее звали Капитан Кэвендиш. Отец мой был не дворянской крови.
– Понимаю, – равнодушно сказал Рук, отворачиваясь. Семья Кэвендиш явно была не слишком высокого положения среди дворян. И наконец он обратил свой мрачный взгляд на Флетчера, переводя его с меча на золотые пуговицы формы и обратно.
– А ты? Ты откуда?
Флетчер замешкался.
– Я с севера, сэр, из окрестностей Бореаса. Мое имя Флетчер.
– Следовательно, Фэвершэм? Я и не знал, что у них есть ребенок такого возраста. Как же я тебя упустил?
Флетчер не успел ответить, первым заговорил – Таркин:
– Он не дворянин, сэр. Плебей.
– Смехотворно. Я Инквизитор. Я знаю имена всех адептов из простолюдинов, найденных за последние три года. Кто ты такой, парень?
– Я… за меня поручились, сэр. Я прочел свиток вызова, который… нашел… и вызвал демона. Арктур нашел меня и привел сюда.
– Твои родители не подумали направить тебя Инквизиторам, как только узнали, что ты адепт? И Арктур тебя нашел? Ему не дозволено отправляться на север от Корсилума, как он тебя нашел?
– Я сирота, сэр…
– СИРОТА?! – прошипел Рук.
– Да, но это не то, что вы подумали! – вскричал Флетчер, понимая, о чем подумал Рук.
– Он нарушил правила! Наглый сукин сын думает, что может нарушить договор со старым королем Эльфриком, тайно посылая свитки вызывания сиротам из Бореаса! Вот теперь он попался! – злорадно сказал Рук.
– Он не делал этого! – закричал Флетчер.
– Заткнись, мелкий ублюдок! Мы думали, что уже давно не видели вашего племени. Леди Фэвершэм узнает об этом, – сказал Рук, с силой толкнув Флетчера в грудь.
– Вы ошибаетесь! Спросите Ректора! – завопил Флетчер.
– Уж спрошу, не сомневайся. Но это подождет. Сначала измерим уровень реализации, у всех вас. За мной, все!
Они строем пошли следом за Руком. Тот вывел их из зала вызывания и повел вверх по лестнице в западном крыле, до самого верха, а затем по коридору к юго-западной башне. Лишь Отелло понял, что произошло только что, и сочувственно положил руку на плечо Флетчеру. Другие глядели на него со смесью удивления и подозрения, но воцарившееся молчание спасло его от вопросов. Таркин и Исадора явно спешили уйти вперед, но Флетчер не знал, из-за нынешнего спора или в ожидании предстоящего.
В башне не было винтовой лестницы в отличие от той, где располагались комнаты простолюдинов. Огромное пустое пространство в виде трубы, с галереями, в центре которого стояла громадная колонна, состоящая из множества сегментов с вделанными в них разноцветными кристаллами корунда. Она тянулась до самого верха башни, сверкая в лучах света, проникавших сквозь бойницы старой башни.
– Это измеритель реализации, самый большой из существующих. Каждый сегмент означает один уровень реализации. Касаясь основания, вызывающий или демон может выяснить, какой у него уровень. Так, кто первый, – тихо сказал Рук, глядя исключительно на дворян. – Малик, если ты в отца, ты нас впечатлишь. Клади руки на основание. Посмотрим, какого калибра у нас нынче вызывающие.
Малик без колебаний вышел вперед, стал на колени у первого сегмента и прижал ладони к его основанию. В первое мгновение ничего не произошло, а затем кристаллы первого сегмента ярко засияли, наполнив башню хороводом огней. Раздался глухой стук. Загорались следующие, одни за другими, пока не засветились четырнадцать сегментов. Малик еще минуту держал руки прижатыми к камню, пока Рук не поднял его. Огни замерцали и погасли.
– Хорошо сделано, парень. Для новичка дворянского рождения средний начальный уровень восьмой, но это изменится. Скоро ты будешь двадцатого уровня, как твой отец. Следующий!
Тряхнув кудрявыми волосами, Исадора вышла вперед и прижала руки к колонне. Снова зазвучал глухой стук, засверкали огни. На этот раз двенадцать.
– Кровь Форсисов сильна. Захария может гордиться, – сказал Рук, помогая Исадоре встать.
Следующим подошел Таркин. И снова двенадцать.
– У двойняшек всегда одинаковый уровень реализации, но стоило проверить, – тихо сказал Рук, пожимая руку Таркину.
Флетчеру показалось, что у него камень в груди, когда Таркин грубо оттолкнул его, отходя назад. Они такие сильные! У Ловетт только одиннадцатый!
У Пенелопы оказался седьмой уровень, но она явно обрадовалась, улыбаясь и кивая, когда встала. У Руфуса оказался девятый уровень, и он заработал одобрительное хмыканье Рука и дружеский хлопок по спине от Таркина.
– А теперь простолюдины. Ты первый, Гном. По крайней мере, восьмой, судя по тому, что ты оказался способен вызвать Голема. Средний уровень для простолюдинов – пятый, но ты – особый случай.
– А почему у простолюдинов уровень реализации ниже? – пристыженно спросил Рори.
– Я бы сказал, порода плохая, – мерзким тоном ответил Рук. – Но если хочешь официальное заключение, дворяне растут среди демонов и получают в дар собственных задолго до того, как прибывают в академию, и повышают уровень реализации, практикуя базовые заклинания и слияние. Ты же начнешь с того уровня, с которым родился, поскольку у тебя не было времени его развить. Это еще одна причина, по которой простолюдины начинают с Крох-Скарабеев. Нет смысла ловить демона, которым ты, возможно, даже не сможешь управлять. Не говоря уже о том, что ничего лучшего ты и не заслуживаешь.
Отелло прижал руки к колонне, не дав Рори ответить, и колонна засветилась. Один за другим загорались сегменты, наполняя башню глухим стуком.
– Десять! Похоже, гномы не лишены дара к вызыванию! Надо будет немедленно сообщить королю. Очень интересно, в самом деле…
Рук дал знак Сильве.
Флетчер увидел на лице Отелло тревогу. Зачем сообщать королю? Означает ли результат Отелло, что гномы – более сильные союзники, чем считал король… или более сильная угроза?
– У эльфов обычно начальный уровень седьмой, по крайней мере раньше был. В любом случае давай. У тебя она уже пару месяцев.
Сильва действительно оказалась седьмого уровня, хотя на долю секунды мигнул и восьмой сегмент.
– Хорошо, скоро перейдешь на следующий. Хорошо потрудишься и сможешь поймать Кроху, в дополнение к твоему Каниду.
У Женевьевы оказался пятый уровень. Сераф всех удивил, показав седьмой, а Атлас, к своему стыду, – лишь четвертый.
– Надеюсь, тебе повезет больше, – простонал Атлас, глядя, как вперед ринулся бледный Рори.
На этот раз измеритель замешкался. Потом загорелись два сегмента. Секунд через тридцать мигнул третий. Рук схватил Рори за руку и потащил в сторону.
– Нет! – завопил Рори. – Дайте мне время, будет больше!
– Больше не будет, парень. Это вся демоническая энергия, какую ты можешь впитать. Вызывающий третьего уровня. Будь рад, что не меньше, – сказал Рук, оттащив Рори и толкнув его к остальным простолюдинам.
– А теперь незаконнорожденный. Посмотрим, что тут у нас.
Рук толкнул Флетчера, заставив стать на колени. Флетчер закрыл глаза и прижал руки к колонне. Камни были холодными на ощупь, будто отполированный лед. Он почувствовал, как поток энергии выходит из него, пульсируя в жилах и пальцах. А потом к нему вернулось нечто иное. Не энергия, но будто огонь, который заставлял кипеть кровь и обжигал кожу.
Смотреть вверх не хотелось, но глухой стук оповещал его о загорающихся сегментах. Пять. Потом шесть. На седьмом сегменте он почувствовал, что поток иссякает, но не прекращается. Восемь… поток превратился в ручеек. Наконец, когда он уже думал, что больше ничего не случится, раздался девятый удар. Флетчер почувствовал облегчение и одновременно жалость к Рори. Джеймс Бейкер был вызывающим третьего уровня.
– Ну-ну, прямо удивил. И кто бы мог подумать? Без разницы. Флетчер останется здесь ровно до тех пор, пока я не найду доказательств, что Арктур прислал ему свиток вызывания. С тех пор как старый король издал указ по просьбе леди Фэвершэм, незаконнорожденным не дозволено поступать в Цитадель. Не говоря уже о том, чтобы старые ублюдки выискивали новых. Арктур в том числе.
Простолюдины ахнули. Тайна Арктура была раскрыта.
– Возможно, у вас скоро появится второй новый преподаватель, когда я от него избавлюсь, – с ухмылкой сказал Рук.
– Еще раз, он не присылал мне свиток вызывания! Если хотите знать, это был старый свиток орочьего шамана, который мне отдал заезжий торговец, – зло сказал Флетчер.
Рук мгновение смотрел на него, а затем отцепил от пояса кожаный тубус. Достал из него коричневый свиток и развернул на полу. Это был лист кожи с пентаклем, для вызывания.
– Показывай, – заявил он.
Игнатий материализовался почти мгновенно, как будто сам хотел поскорее выйти. И тут же щелкнул клювом у руки Рука. Инквизитор раздраженно отдернул ее.
– Ну… может, и к лучшему, – пробормотал Рук, почесывая подбородок длинными тонкими пальцами. – Что ж, давай выясним, какой у него уровень. Майор Гудвин с удовольствием узнает. Мы еще никогда не испытывали Саламандру.
Флетчер взял Игнатия в руки и коснулся измерителя его хвостом. Колонна загудела. Первые четыре сегмента загорелись почти сразу. Затем, к удивлению Флетчера, робко замигал пятый. Таркин расхохотался:
– Ха! У Саламандры едва пятый уровень. И ты думал справиться с Гидрой, восьмого уровня, и Фелидом, седьмого, с Големом на твоей стороне. Разница в два уровня, ублюдок, глупый плебей.
– Я думал, наши демоны нужны, чтобы отпугнуть Сорокопута, – ответил Флетчер, сдерживая гнев. Никто, даже Дидрик, не разговаривал с ним в таком тоне. – Хочешь рассказать другую историю?
Таркин вспыхнул, но Рук остановил его:
– Заткнитесь! Возвращаемся в зал вызывания, сейчас же! Урок еще не окончен!
По дороге обратно в зал вызывания все пребывали в еще большем напряжении. Отелло был в задумчивости, на лице Рори было отчаяние, и он плелся самым последним. Женевьева изо всех сил пыталась утешить его, но он просто невидяще смотрел вперед, будто ничего не слыша. Шумного веселого парня, оживленно тараторящего, больше не было.
Когда они пришли, оказалось, что несколько слуг по приказу Рука принесли тяжелую колонну и теперь с трудом пытались поставить ее прямо. Она была похожа на измеритель реализации, но вместо нескольких камней каждый сегмент содержал в себе один красный камень, размером с кулак. Рук небрежно потрогал их, и камни засветились от прикосновения его пальцев.
– Ваш прежний преподаватель предпочитал делать все по-старому, питая портал от себя. Но я знаю, каков риск выхода в эфир и какие проблемы это может повлечь. Это зарядный камень. Его можно наполнить энергией, а потом использовать ее в нужный момент. Один из инструментов, которыми мы пользуемся, чтобы создавать большие щиты на поле боя, заряжая их днем, чтобы не надо было подпитывать их ночью. Но сейчас мы используем его для другой цели. Вместе мы сможем держать его полностью заряженным и присоединять к порталам, которые используем для выхода в эфир. В этом случае, если кто-то потеряет сосредоточение, портал не закроется сразу. Мы же не хотим потерять Гидру, так ведь? В наши дни их просто нет, в нашей части эфира.
Таркин ухмыльнулся и толкнул локтем Исадору. Сераф поднял руку.
– А почему они исчезли в этой части эфира? Не могли же мы всех их выловить?
Рук трагически вздохнул и медленно кивнул, будто собираясь высмеять глупый вопрос:
– Видишь ключи на лучах пентаклей? Это координаты, примерные, соответствующие определенным местам в эфире. Последние две тысячи лет каждый вызывающий охотился в одних и тех же землях, вылавливая множество демонов. А еще мы начали войну с орками. Были восстания гномов. Многие демоны гибли в битвах, требовалось их заменять. Вскоре дикие демоны научились держаться подальше от этих земель, а может, мы и вовсе уничтожили некоторых, особенно редких. Сейчас там осталось совсем немного видов. Иногда сюда может забрести редкий демон, такой, как Грифон. Обычно это больной или увечный демон. Временами демоны мигрируют через эти земли, как Сорокопуты.
– Так вот почему нам нужны ключи орков, – со вздохом сказала Женевьева.
– Нам не нужны ключи орков! – отрезал Рук. – Обычные, слабые демоны – для простолюдинов! Дворяне наследуют более старых и могущественных, от родителей. Все на своих местах. Орки насылают на нас демонов низкого уровня, и это показывает, что их ключи ничуть не лучше наших. Все попытки выяснить, куда ведут их ключи, – трата времени и сил.
Прикусив губу, Женевьева отошла назад, уязвленная его словами. Флетчер не мог понять, почему же Рук так возражает против поиска новых ключей. Это было бы во благо Хоминуму. Хотя, похоже, этого человека заботит лишь баланс сил между адептами из дворян и простолюдинов.
– Итак, зарядный камень может работать лишь с пятью курсантами в неделю. Пока не пройдет турнир, выходить в эфир будет дозволено только дворянам. А потом посмотрим, стоит ли позволять пользоваться им простолюдинам.
Рори горестно всхлипнул, остальные закричали, протестуя. Но Флетчер думал лишь об одном.
Хорошо бы здесь была капитан Ловетт.
Глава 41
Флетчер зашипел с досады, когда нарисованный им в воздухе символ замигал и пропал.
– Флетчер, опять! Сосредоточься! – рявкнул Арктур. – По шагам, давай!
Флетчер поднял светящийся палец и снова нарисовал знак щита – равносторонний треугольник внутри круга. Знак повис в воздухе, и Флетчер принялся питать его слабым потоком энергии.
– Хорошо. Теперь зафиксируй! – рыкнул Арктур.
Флетчер сосредоточился на символе, держа палец четко в его центре. Держал до тех пор, пока символ не мигнул едва заметно и он не почувствовал, что символ встал на место. Двинул рукой, и символ двинулся следом за пальцем, будто присоединенный невидимым креплением. Капли пота стекали по спине, будто надоедливые насекомые, но Флетчер не обращал внимания. На удержание сосредоточения требовались все его силы.
– А теперь проводи через него энергию, равномерно! Надо двигать его и питать одновременно!
Это было тяжелее всего. Флетчеру казалось, что его сознание раздваивается, когда он пытался одновременно контролировать поток энергии к символу и внутри него.
Символ снова замерцал, но Флетчер скрипнул зубами и заставил тонкую струйку прозрачного вещества пройти через него, на другую сторону.
– Да! Ты это сделал. А теперь, не отрываясь, попытайся придать ему форму! – сказал Арктур.
Защитной энергии в щите было немного, но Флетчер не стал рисковать, пытаясь закачать больше, чтобы не нарушить стабильность связи. Свернул щит в шар, как путеводный огонь на первом занятии.
– Хорошо! Но это не путеводный огонь. Щиты требуется растягивать. Давай, вдруг на этом уроке больше не получится.
Но Флетчер не смог удерживать стабильность символа. Тот ненадолго вспыхнул и растворился в ничто. Спустя мгновения исчез и созданный им шар.
– Ладно. Попробуем еще на следующем уроке. Отдохни, Флетчер, – тихо сказал Арктур, с легким разочарованием в голосе.
Флетчер сжал кулаки, злясь на себя. Другие курсанты, тренировавшиеся в атриуме, добивались куда большего. Конечно же, лучше всех были дворяне, которые уже тренировались, изменяя толщину и форму щита. Ведь их начали учить заклинаниям еще дома. Особенно одаренным оказался Малик, сделав изогнутый щит такой толщины, что сквозь него почти ничего не было видно.
Друзья Флетчера создавали щит с каждой попытки, кроме Рори и Атласа, у которых получалось через раз. А вот у Флетчера получилось всего четыре раза за три часа.
Сев на скамью в дальней части атриума, он в отчаянии смотрел на остальных. С того занятия у Рука, много недель назад, все медленно, но верно катилось под откос.
Сначала камни ясновидения. Рук раздал простолюдинам запасные, из коробки, преднамеренно подойдя к Флетчеру в последнюю очередь. Ему достался лиловый кристаллик размером и формой, как шиллинг. Чтобы в него что-то видеть, Флетчеру приходилось прижимать его к глазу, глядя будто в замочную скважину. В довершение к этому простолюдинов заставили практиковать видение в зале вызывания, а дворяне тем временем уже посылали своих демонов в более безопасные области эфира.
Потом – следующий урок у Арктура. Капитан не разозлился на Флетчера, но заставил его обо многом забеспокоиться.
– Никогда не любил Инквизиторов, а Рук – худший из них. Три организации были созданы старым королем Эльфриком – Инквизиция, Пинкертоны и Мировые Судьи, и все они – гнилые до самой сердцевины. Когда отец отрекся от престола, король Гарольд все это унаследовал. Ходят слухи, что ему все это не нравится. Если Рук попытается заварить кашу, король Гарольд может сделать вид, что не заметил. Меня больше беспокоит старый Эльфрик, но он редко покидает дворец. Не беспокойся, Флетчер. Ты ничего плохого не сделал. Надеюсь лишь, что Рук не пришлет Инквизиторов в твой прежний дом, и они там все не разнесут.
Эти слова несколько недель сидели в голове у Флетчера и заставили его отказаться от мыслей писать письма Бердону, на случай если их отследят. Если Рук узнает о его преступлении… даже думать не хочется, что случится.
Флетчера угнетало не только это. Гудвин загрузил их работой по самые уши, требуя без конца писать эссе по демонологии и безжалостно критикуя малейшие ошибки.
Небольшим просветом была лишь грубая похвала со стороны Гудвина, на втором занятии по демонологии, за тщательность в изучении пород Канидов и их родственников. Он правильно определил породы и назвал характеристики демонов Пенелопы и Малика. У Пенелопы был Вульпид, демон в виде лисы с тремя хвостами, несколько меньше обычного Канида, но более проворный, с изящным тонким рылом и мягкой рыжей шерстью, цветом похожей на отожженную медь.
Анубид Малика был одним из редчайших видов Канида, ходящим на двух ногах, скорее как Фелид, с головой шакала и гладкой черной шерстью. Он приходился ближайшим родственником Ликану, демону с более густой шерстью и головой волка. Анубиды были популярны среди боевых магов родом из Акадской пустыни, хотя охота в эфире и поставила их на грань исчезновения.