Убийство в Брайтуэлле Уивер Эшли

– Он так сказал?

– Да.

– И он уверен в этом?

– Похоже на то.

– А что еще он говорил?

Джил задавал вопросы спокойно, но за его спокойствием я почувствовала нетерпение и почти пожалела, что завела этот разговор.

– Только то, что, перед тем как Руперт упал, кто-то ударил его по голове.

Джил опять сморгнул, даже немного вздрогнул.

– Инспектор кого-то подозревает?

Я замялась. Нет, об этом Джонс не говорил. Он спрашивал меня про Джила, но если Джил об этом узнает, то может совершенно понапрасну запаниковать.

– Наверно, еще слишком рано, вряд ли он мог прийти к каким-то определенным выводам.

Джил резко выдохнул и пробормотал, точно разговаривая сам с собой:

– Он не может ничего знать наверняка.

Я нахмурилась. Вообще-то я ждала совсем другого. Я полагала, Джил будет потрясен, возможно, не поверит, примерно как я. А получилось, что я будто подтвердила его тайные мысли. Или так… или он что-то знает.

– Не говори Эммелине, – попросил Джил, оглянувшись на спящую сестру. – Ей и так слишком тяжело, не хватало еще плохих новостей.

– Рано или поздно она все равно узнает, – осторожно заметила я.

– Да, наверно, ты права… – Он замолчал и принялся рассеянно оглядывать комнату, словно задумался о чем-то совсем другом.

– За завтраком я спросила, может, кто-то что-то видел. Если со всеми поговорить, кто знает…

Джил внезапно впился в меня взглядом.

– Не надо, воздержись от расспросов.

– Но я только…

– Ничего хорошего из этого не выйдет. Поверь мне, Эймори.

Я удивилась такой резкой реакции.

– Джил, у тебя… Тебе что-то известно?

Он взял себя в руки и улыбнулся натужной улыбкой.

– Откуда мне может быть что-то известно? – Джилу почти удалось, чтобы этот риторический вопрос прозвучал нейтрально, буднично. – Я просто хотел сказать, что расследование неизбежно будет неприятным, и я бы очень не хотел, чтобы ты оказалась в нем замешана.

Джил говорил не все, далеко не все и явно не собирался распахивать мне душу.

– Наверно, ты прав, – кивнула я, надеясь, что тяжелый разговор окончен.

Джил Трент вздохнул с заметным облегчением, что смутило меня еще больше. Что же такого он не хочет говорить?

– Эймори, подожди. – Он остановил меня, придержав за локоть. – Я… Мне нужно спросить. Что здесь делает Майло? Что он задумал?

– С Майло всегда все непонятно.

– Мне не нравится, что он здесь, тем более сейчас. – И Джил пристально посмотрел на меня.

– И как, по-твоему, я его отсюда выпровожу?

Все это начинало меня раздражать. Не я же позвала сюда Майло. Его появление было таким же неожиданным – и неприятным – для меня, как и для Джила. Он убрал руку.

– Прости. Я знаю, что ты тут ни при чем. Я просто…

На радужке у него проступили темные пятнышки, как бывало всегда, когда он волновался. И меня вдруг захлестнула волна нежности к Джилу и еще чувство вины за все, во что он из-за меня вляпался. Джилу плохо не из-за Майло – из-за меня. И поэтому я чувствовала себя так ужасно.

– Не надо, не объясняй ничего, Джил. Мы все сейчас на пределе. Я знаю, как ты относишься к Майло.

Он улыбнулся, и улыбка показалась искусственной.

– Все-таки он твой муж. Я ведь не имею права… относиться к нему так, как отношусь.

На мгновение наши глаза встретились. Мы стояли очень близко. Ощущая терпкий запах его одеколона, я подумала, что сейчас он снова попытается меня поцеловать. Но Джил, задев меня локтем, потянулся, громко щелкнув замком в тяжелой тишине комнаты, открыл дверь и еле слышно произнес:

– Лучше иди.

Я кивнула:

– Потом поговорим, Джил. Думаю, нам обоим есть что сказать друг другу, когда все немножко уляжется.

– Да.

Я вышла из комнаты Эммелины и на лифте спустилась в холл. Я не знала, куда идти, просто не хотела к себе – сидеть там и пережевывать одни и те же мысли. В голове моей их роилось столько, что было не до тихого уединения. Убийство, Майло, Джил – все перемешалось в огромный клубок.

Поведение Джила было загадкой – и это еще мягко сказано. Судя по его реакции на мои слова, он знает больше, чем говорит, по крайней мере догадывается о большем, и это вызывало тревогу. Его настоятельная просьба не совать нос в расследование лишь подкрепила мою решимость приняться за дело. Джила что-то сильно беспокоит, и, если он не доверяет мне, может, удастся сложить мозаику самой.

Столько всего надо обдумать… Мне вдруг захотелось ощутить морской бриз на лице и услышать шум волн. Прогулка по берегу наверняка принесет облегчение.

Двери лифта открылись, я, занятая своими мыслями, вышла в холл и, едва не упав в объятия инспектора, излишне поспешно отпрянула, понадеявшись лишь, что у Джонса не создастся впечатления, будто я его избегаю. Не хотелось бы наводить полицию на подобные мысли.

– Миссис Эймс, – в меру вежливо поздоровался Джонс. – Именно вы-то мне и нужны.

– Эймори, да ты пользуешься огромным успехом, – послышался у меня за спиной протяжный голос Майло.

Я обернулась к нему, ничуть не обрадовавшись, что он выбрал именно этот момент для появления.

– Привет, Майло.

– Привет, дорогая. – Он чмокнул меня в щеку, на мгновение замер и, потянувшись к моему уху, прошептал: – Ты пахнешь мужским одеколоном.

– Правда? Очень странно, – ответила я и снова обратилась к Джонсу: – Инспектор, это мой муж, Майло Эймс. Майло, следователь инспектор Джонс из Департамента уголовных расследований.

– Мистер Эймс. – Инспектор протянул руку, и Майло пожал ее.

– Всегда рад приятному знакомству с представителями органов правопорядка, – любезно улыбнулся Майло. – Сегодня о полиции столько говорят.

Его тон едва ли мог придать этим словам смысл комплимента.

– А я наслышан о вас, – невозмутимо ответил инспектор Джонс. – Если не ошибаюсь, миссис Эймс говорила, что не ждала вас.

Уголки губ Майло насмешливо дернулись.

– Без сомнения, не ждала.

– Насколько я понимаю, вы хотели поговорить со мной наедине, – вставила я.

– Да, я просил бы вас о беседе с глазу на глаз, если вы будете так любезны. И если у вашего мужа это не вызовет возражений. – Инспектор взглянул на Майло тем же не слишком вопросительным взглядом, каким одарил Джила, когда собирался беседовать со мной в первый раз.

Майло элегантно пожал плечами:

– Я начинаю привыкать к тому, что у моей жены своя жизнь.

– В самом деле… Хотя… – Инспектор замолчал и на секунду задумался. – Не вижу причин, почему бы вашему мужу не принять участия в разговоре. Может, пройдем в ту гостиную?

Я решительно не понимала, зачем инспектору понадобился Майло, но категорических возражений у меня не имелось. Поэтому единственным человеком, вовсе не горевшим желанием общаться с инспектором, был сам Майло. Убийство представляло для него минимальный интерес. Тем не менее он двинулся за нами в гостиную. Джонс жестом предложил нам пройти в комнату, затем зашел сам и закрыл двери.

Я уселась на зеленый диван, а Майло с равнодушным видом опустив белое кресло. Лично мне гостиная сразу не понравилась: в моем представлении она вобрала в себя все очарование допросных, хотя я не особо хорошо знала, как они выглядят. Инспектор остался стоять.

– У меня к вам всего пара вопросов, миссис Эймс, – сказал он, доставая блокнот, и мне удалось рассмотреть листочки с пометками, выполненными энергичным, но аккуратным почерком. – Медицинский эксперт пришел к выводу, что мистер Хоу был убит между двенадцатью и четырьмя часами пополудни. Вы видели его вчера в этот промежуток времени?

Я покачала головой:

– Последний раз я видела его утром на пляже.

– В котором часу?

– В десять, может, в половине одиннадцатого.

– Были интересные разговоры?

Я задумалась.

– Нет, ничего такого, что навело бы на мысль о каких-то последствиях. Руперт был в воде. Я остановилась перемолвиться с Эммелиной, потом он к нам подошел, мы коротко поговорили, и я отправилась дальше.

– Что вы можете сказать о субботнем ужине?

– Мистер Хоу на нем присутствовал. Мы с ним говорили очень мало, станцевали всего один танец.

– И вам не показалось, что он был… встревожен?

– Вовсе нет. Руперт производил впечатление человека, полностью довольного собой.

– Что вы имеете в виду?

Вопросы инспектора становились все короче, а их тон все настойчивее. Я не поняла, следует ли придавать этому какое-то значение.

– Я имею в виду человека, у которого есть все, что душе угодно, и который считает, что все это причитается ему по праву.

Инспектор секунду помолчал, оторвавшись от блокнота и посмотрев на меня карими глазами. Я увидела в них одобрение, хотя, может, мне только показалось.

– Почему вы решили посмотреть вниз, на террасу?

– Эммелина сказала, что они собирались пить там чай. Она решила, что, возможно, Руперт не стал дожидаться ее в холле, где они договорились встретиться, а уже спустился.

– Когда вы его увидели, он лежал лицом вверх?

– Я ведь стояла на самом верху. Не помню, чтобы видела лицо, просто распростертое тело.

– Но вы сразу поняли, что это именно Руперт Хоу. – Отлистав несколько страниц блокнота, инспектор сверился с ранее сделанными пометками. – Как утверждает управляющий, вы сказали, что Руперт Хоу упал со скалы.

– Прекрасная работа, инспектор, – сухо вставил Майло. Джонс перевел на него взгляд, и на мгновение я порадовалась, что мой муж обладает такой железобетонной невозмутимостью. – Еще чуть-чуть, и вы получите ее признание. Хотя если бы Эймори метила в чью-либо башку, то, несомненно, в мою. Я прав, дорогая?

– Майло, ей-богу…

– Я просто устанавливаю факты, – спокойно заметил инспектор Джонс. – По моему мнению, у миссис Эймс не было ни убедительного мотива, ни физической силы для убийства мистера Хоу.

– Как любезно, – огрызнулась я.

– И все-таки мне хотелось бы знать, как вы поняли, что на каменном полу террасы лежит именно Руперт Хоу.

Я попыталась вызвать в памяти ту злополучную террасу – зрелище, которое так старалась забыть. Значит, я перегнулась через ограду…

– Теперь, когда вы спрашиваете, мне трудно сказать, почему я сразу это поняла. Может быть, я ожидала увидеть именно его.

– Что ж, логично. А вы приехали… в котором часу, мистер Эймс?

– О, моя очередь! – улыбнулся Майло. – Вечером, около девяти.

– Прямо из Лондона?

– Нет, из Кента, из нашего поместья.

– Каким поездом?

– Не помню. Во всяком случае, после обеда. Наверняка где-то валяется билет, если он вас интересует.

Инспектор черкнул что-то в блокноте.

– Отлично. Еще один маленький вопрос, миссис Эймс. Как вы думаете, у кого мог иметься мотив избавиться от мистера Хоу?

Мне показалось, я увидела во взгляде Джонса нетерпение, как будто он ждал конкретного ответа.

– Право, мне… – И опять я неожиданно и с неприятным чувством вспомнила подслушанный разговор Руперта с Джилом. Я убедила себя, что он не имел последствий. И тем не менее… Нет, решила я, не буду о нем рассказывать, по крайней мере пока не разберусь во всем сама. Это было бы непорядочно по отношению к Джилу. Оставалось только надеяться, что больше этого разговора не слышал никто. – Я решительно не представляю, кому из нашей компании могло понадобиться убивать мистера Хоу.

– Гостиница забита почти до отказа. – Майло еще раз переключил внимание представителя закона на себя. – Что, насколько понимаю, дает вам энное количество подозреваемых – куда больше, чем в детективных романах.

На лице инспектора показалась скупая улыбка.

– Я полагаю, крайне маловероятно, чтобы совершенный незнакомец взял на себя труд – как вы сказали? – метить в башку Руперта Хоу. Нам не удалось установить никаких его связей с постояльцами «Брайтуэлла», кроме вашей компании. Так что, по всей видимости, это кто-то из знакомых.

– Вы уверены, что это был не несчастный случай? – спросила я, догадываясь, что вопрос совершенно праздный. Уж чего-чего, а деловой хватки у инспектора Джонса не отнять.

– Боюсь, тут даже нечего обсуждать, миссис Эймс. Мистеру Хоу, вне всяких сомнений, был нанесен удар тупым предметом. Медицинский эксперт убежден, что такого рода травму не могло причинить падение. Завтра мы проводим дознание. Вы дадите показания?

– Никаких особых показаний я дать не могу, инспектор. Тем не менее буду рада рассказать то, что знаю.

– Очень хорошо, – кивнул Джонс. – Тогда до завтра.

– Да. – Я встала. – Если это все, думаю, пойду подышу свежим воздухом.

– Вы собираетесь на прогулку? – спросил инспектор. – После всего, что случилось, наверно, будет лучше, если мистер Эймс составит вам компанию.

– Не стоит его беспокоить, – сказала я, коротко взглянув на Майло. – Для разного рода физической активности ему еще рановато.

– Глупости, – не моргнув глазом, отозвался Майло. – Во исполнение рыцарского долга я вполне готов к любого рода физической активности.

– Сомневаюсь, что мне понадобится твоя галантная защита, но, если хочешь, пойдем.

Я двинулась к двери, и Майло не спеша поднялся с места.

– Приятно было познакомиться, инспектор, – произнес он. – Весьма назидательная беседа.

– Полностью с вами согласен, мистер Эймс, – отозвался инспектор. – Надеюсь, вам здесь понравится.

– Ну, конечно, это не Лазурный берег, не так ли? Но, осмелюсь предположить, и здесь найдутся кое-какие развлечения.

– Не сомневаюсь. – Инспектор перевел задумчивый взгляд на меня и затем обратно на Майло. – Что ж, всего хорошего, мистер Эймс. Миссис Эймс.

– Симпатяга, – заметил Майло, когда инспектор удалился, конечно же, на поиски дальнейших жертв своих следственных действий.

Джонс, надо признать, отлично умел сбивать с толку. Правда, это скорее ценное качество для человека, выполняющего его работу.

– Весьма шустрый полицейский, мне кажется, – откликнулась я.

И умный, как я могла убедиться. Что-то он нащупал, этот инспектор Джонс, что-то подозревал и пытался подтвердить свои догадки. Мысль почему-то была не из приятных. Я снова вспомнила разговор Джила с Рупертом. Подключив воображение, пожалуй, можно увидеть в нем угрозу со стороны Джила, и это беспокоило меня не на шутку. Не то что я хоть на секунду допускала мысль, что Джил способен на убийство. Просто если я стала его невольной свидетельницей, то другие тоже могли, а они, возможно, истолкуют слова Джила несколько иначе, чем я.

Может, именно это тревожило его сегодня в комнате Эммелины? Но мне почему-то показалось, на то имелись более серьезные причины. И мне так захотелось, причем уже не в первый раз после приезда в «Брайтуэлл», чтобы Джил мне открылся. Хотя, конечно, я давно потеряла право на его доверие. Это, однако, не означало, что я вообще ничего не могу. Может, стоит еще поговорить с людьми, может, у кого-то есть предположения о том, что случилось. Даже если никто ничего не видел, вдруг какие-то догадки… или тайные мотивы.

– Мне нужно переодеться, – объявил Майло.

– Прости?

– Прежде чем мы отправимся на берег, мне нужно снять вот это.

Синий костюм превосходно сидел на Майло, но был бы весьма неуместен на пляже.

– Ни на какой берег мы не пойдем, – сказала я.

– Вот как?

– Вот так. Я передумала.

– Замечательно. Значит, я свободен?

Нечто неуловимое в его голосе дало мне понять, что ему не терпится уйти. Как морской отлив, который вечно утаскивал его от меня. Спокойное море с сильными подводными течениями. Я чуть не рассмеялась этому абсурдному сравнению. Если бы Майло мог подслушать мои мысли, он бы, несомненно, проехался на этот счет.

– Да, иди, – непринужденно кивнула я в унисон его вечной невесомости и двинулась в сторону террасы глотнуть свежего воздуха.

– Эймори…

Я обернулась.

– Прежде чем уйти, можно сначала предложить тебе дельный совет? В качестве заботливого мужа, так сказать.

– Какой?

Неужели он может посоветовать что-то полезное, подумала я и почему-то понадеялась, что может. Майло подошел ко мне, в его глазах блеснуло лукавство. И прежде чем он заговорил, я поняла, что он опять валяет дурака.

– Боюсь, этот запах – ну, этот, что на тебе, – никуда не годится. Твоя обычная гардения подходит тебе куда больше.